Текст книги "Забытый коттедж (ЛП)"

Автор книги: Хелен Файфер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Он кивнул.

– Да, пойдем. Я покажу тебе ту, в которой сейчас спят мальчики. Я могу переселить их дальше по коридору, чтобы дать нам немного уединения, если хочешь.

Да, ей действительно очень понравилась эта идея, и это показало бы им, что она должна быть главной, если им придется покинуть свою комнату и отдать ее ей. Все происходило очень быстро, но Бетси это устраивало. Чем скорее она покинет эту грязную лачугу, которую называла своим домом, тем лучше.

Глава 9

Дверь открылась, и Уилл уже не знал, хочет ли он услышать, что доктор собирается ему сказать. Женщина улыбнулась им – Джейк и Алекс стояли рядом друг с другом позади него.

– Мистер Эшворт?

Уилл шагнул вперед и кивнул.

– Я рада сообщить вам, что нам удалось стабилизировать положение Энни. У нее проколото легкое, и ее готовят к операции. Плохая новость в том, что она в коме из-за травмы головы. Я вижу по ее предыдущим рентгеновским снимкам, что она уже получала довольно серьезные повреждения этой части мозга. Однако все ее показатели в порядке, и как только мы разберемся с легким, ее переведут в отделение интенсивной терапии, где о ней будут хорошо заботиться, пока она не решит вернуться к нам.

– О, слава богу... спасибо вам. Вы можете предположить сколько она пробудет в коме?

– Боюсь, нет. Это будет зависеть от того, как быстро заживут ее травмы и насколько она сильна. Не хотите пойти посмотреть на нее, прежде чем мы отвезем ее в операционную?

Его глаза увлажнились от слез, Уилл кивнул и последовал за ней, когда доктор повернулась и повела его через занавески в палату реанимации, где Энни была подключена к стольким мониторам и трубкам, что он едва узнал ее.

– Это только до тех пор, пока она не начнет нормально дышать самостоятельно. Мои коллеги сказали, что Энни здесь, в отделении, своего рода легенда, и все они думают, что она полностью поправится.

Уилл посмотрел на доктора и кивнул.

– Да, я полагаю, так и будет.

Затем он шагнул вперед, пока не оказался достаточно близко, чтобы наклониться и поцеловать ее в щеку.

– О, Энни, я так сильно тебя люблю. Пожалуйста, поскорее выздоравливай.

Слезы упали ей на щеку, и он протянул руку, чтобы вытереть их. Уилл выпрямился.

– Пожалуйста, могу я остаться, пока ее не заберут?

Доктор кивнула и ушла. Уилл взял руку Энни и, держа, провел пальцем по ее большому пальцу. Он бесчисленное количество раз слышал о том, как человек, находящийся в коме, может слышать, что происходит вокруг него, и что с ним следует говорить. Поэтому он начал рассказывать ей все о своем не очень волнующем дне на работе и обо всем, что приходило ему в голову, пока за ней не пришли, чтобы отвезти в операционную. Уилл поцеловал ее еще раз, а затем смотрел, как Энни увозят.

К нему подошла молодая медсестра-интерн.

– Вы в порядке? Хотите вернуться в комнату родственников или можете пойти и сесть на стул рядом с операционной, если хотите. Там, правда, немного оживленно, так что вы, возможно, захотите остаться здесь.

– Если вы не возражаете, я хотел бы быть как можно ближе. Могу я просто сказать своим друзьям, чтобы они шли домой, и я позвоню им, если будут какие-нибудь новости?

– Конечно. Я подожду вас в приемной, а потом отведу вниз.

Уилл вернулся в комнату родственников, где встревоженный Джейк расхаживал взад и вперед.

– Энни отвезли на операцию, потом ее отправят в реанимацию, так что вы можете пойти домой, и я позвоню, как только она придет в себя.

Джейк посмотрел на Алекса, который кивнул, и на этот раз Джейк не стал спорить.

– Ты сам в порядке? Я могу остаться, если хочешь.

– Нет, в этом нет особого смысла, но все равно спасибо. Они впустят меня к ней только сегодня вечером. Ты сможешь навестить ее завтра, и я не против побыть один. На самом деле я бы предпочел побыть один.

Алекс протянул руку и сжал руку Уилла.

– Мы понимаем, и ты дашь нам знать, если будут какие-нибудь новости?

– Я позвоню вам, как только что-нибудь появится. Спасибо, ребята, я ценю это.

Джейк шагнул вперед и обнял Уилла.

– С ней все будет в порядке. Энни привыкла к побоям и насилию, так что это просто очередной эпизод. Через несколько дней она придет в норму и будет ждать следующей катастрофы.

Алекс в шоке посмотрел на Джейка. Тот никогда не упускал случая сказать что-нибудь не то. Алекс схватил Джейка за руку и повел его к двери, выталкивая наружу.

– Если тебе что-нибудь понадобится, Уилл, звони. Один из нас может быть здесь меньше чем через пять минут.

Он вытолкнул Джейка в коридор, прежде чем тот успел сказать что-нибудь еще. Уилл улыбнулся про себя. Джейк прав: Энни подвергалась побоям и насилию со стороны своего мужа Майка, но она прошла через это и сбежала от него. Она победила серийного убийцу в борьбе за свою жизнь и спасла их обоих, так что для нее это должно быть похоже на прогулку в парке. Он просто надеялся, что на этот раз у нее хватит сил сопротивляться, потому что не хотел представлять себе жизнь без нее.

Уилл с минуту наблюдал за Джейком и Алексом. Они стояли у машины Алекса и переругивались. Без сомнения, Алекс был оскорблен тем, что только что сказал Джейк, но это ведь Джейк. Они оба сели в машину, и он услышал, как хлопнули двери через двойное остекление.

Он повернулся и вышел в приемную к ожидающей медсестре, которая улыбнулась ему. Она повела его к операционным, где стояло несколько стульев, частично скрытых ширмой. Уилл поблагодарил ее и сел. Он подумал о том, чтобы позвонить отцу и Лили, но у них было достаточно проблем. Уилл не хотел заставлять своего отца приезжать сюда, когда тот не в лучшей форме, а Лили настояла бы на том, чтобы приехать. Поэтому он не стал им пока ничего сообщать. Он подождет до завтра, прежде чем позвонить, и тогда они смогут решить, оставлять ли Тома дома с Амелией, пока придет Лили. Уилл много думал о том, почему он невзлюбил Амелию, когда даже не знал ее и никогда в жизни раньше не видел. Но дело было в том, что она вела себя слишком свободно в доме его отца, и создавалось впечатление, что она его знала и на самом деле Том ей не нравился. Что показалось Уиллу странным, но, по крайней мере, она работает временно. Лили уже не могла дождаться, когда сможет ее уволить.

***

Том весь день пролежал в постели, его желудок скрутило, а аппетита не было. Лили вернулась и суетилась вокруг него, желая вызвать доктора. И что он должен сказать? Ему нехорошо, потому что он только что узнал, что стал отцом дочери, о которой ничего не слышал до сих пор, и не предоставил ей даже пару туфель с тех пор, как она родилась?

Том был не таким, это не в его характере. Если бы он знал, то заботился бы о ней с момента ее рождения. Было несправедливо, что ему совсем не дали такого шанса, и, если это правда, он мог понять, почему она сердилась на него. Он не знал, что делать. Ему было стыдно, что он оказался не на высоте. Он не хотел, чтобы Уилл или Лили считали его безответственным, и даже не знал, как связаться с тем, кто отправил открытку. Конечно, это мог быть полный обман со стороны какого-нибудь ревнивца... но почему сейчас?

Он закрыл ноутбук. Единственной ссылкой, которую он нашел, когда искал в Интернете, было уведомление о смерти Эммы Джексон. Она умерла в прошлом году в хосписе недалеко от Блэкпула. Там было написано «дорогая мама для Ами», так что у нее действительно была дочь. Затем он попытался найти Ами Джексон, но их оказалось сотни, поэтому он сдался. У Тома разболелась голова, и он чувствовал невыносимую тошноту.

Лили вернулась, чтобы проверить, как он, пощупав его лоб тыльной стороной прохладной ладони.

– Лили, ради всего святого, я в порядке. Всего лишь чувствую себя немного разбитым. Мне просто нужно поспать. Пожалуйста, перестань суетиться.

– Если тебе не станет лучше к завтрашнему дню, я позвоню доктору, Том, я не собираюсь рисковать тобой. Оставлю тебя в покое и буду спать сегодня ночью в другом конце коридора. Если захочешь чего-нибудь, просто крикни. Надеюсь, ты скоро почувствуешь себя лучше.

Она вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь, и ему стало еще хуже. Том никогда не лгал ей со дня их знакомства. Он никому не лгал. Он повернулся на бок и закрыл глаза, надеясь, что проснется и все это окажется дурным сном.

1782 год

Бетси поселилась в коттедже Джосса, и чувствовала себя там превосходно. Мальчики ей не сильно докучали, но однажды она заперла их в спальне, пока Джосс работал, и не накормила и не напоила их. Через шесть часов они попросили ее попить и пообещали, что больше не будут ей мешать. Это было неделю назад, и, казалось, сработало, потому что после они старались держаться от нее подальше.

Бетси ожидала, что они побегут к Джоссу, но они ничего ему не сказали. Понимали, что если бы это сделали, он бы отходил их ремнем за то, что они не выполнили то, что сказала им Бетси в первую очередь. Джосс вел себя как очень нежный отец, но только, если мальчики не нуждались в дисциплине. Бетси уважала его строгость и наслаждалась, когда он наказывал сыновей. Пару раз она солгала ему о его мальчиках, так что Джосс отправлял их спать раньше, что давало ей некоторое время побыть с ним наедине.

Ей нравилось готовить и убирать. Было так приятно находиться в большой светлой комнате, которая была кухней, совсем не походящей на убогий уголок дома ее матери. Больше всего ей нравилось возиться в саду. Джосс соорудила для нее несколько приподнятых грядок, чтобы посадить травы и овощи, и ей ничего так не нравилось, как копаться в почве и сажать семена, пропалывать и поливать их. Было что-то такое приятное в ощущении земли под ее пальцами. Ей также нравилось собирать фрукты с деревьев за домом в саду. Мать Джосса провела с ней утро, показывая, как варить джемы и чатни, чтобы хранить их в кладовке. Бетси не сказала бы, что ей очень понравилась эта женщина, но она была добра к ней и по-прежнему каждые выходные забирала мальчиков на ферму на ночевку, давая ей и Джоссу немного времени наедине.

Единственная проблема заключалась в том, что Бетси все время хотела, чтобы Джосс принадлежал только ей, и не хотела делить его с ужасными мальчиками или родителями. Она хотела, чтобы они остались только вдвоем в этом большом доме, но знала, что он любил своих мальчиков намного больше, чем ее. Бетси взяла за правило внимательно изучать его поначалу всякий раз, когда мальчишки входили в комнату и заметила, как его лицо сияло при виде них. Он устраивал с сыновьями борьбу и рассказывал им такие истории, что даже ей нравилось их слушать, потому что Бетси любила звук его голоса.

Пригоршня коричневой земли забрызгала кухонное окно, которое она вымыла всего час назад, заставив Бетси отпрыгнуть от плиты и бульона, который она помешивала. За этим последовал какой-то громкий визг. Она выбежала на улицу, чтобы посмотреть, что происходит, и почувствовала, как время остановилось, когда каждая частичка ее тела наполнилась ярко-красной яростью.

Мальчики были по колено в ее огороде. Ряды саженцев, которые начали прорастать, были вытоптаны и разбросаны повсюду, комья земли валялись по лужайке и у дома. Бетси посмотрела на беспорядок, а затем на мальчиков, которые остановились на середине броска, выражение ее лица заставило их осознать серьезность того, что они натворили, когда это начало доходить до них. Они посмотрели друг на друга, потом на Бетси.

– Извините, мы просто играли. Мы забыли, что это ваша часть сада.

Бетси не могла вымолвить ни слова. Ей хотелось вытащить их обоих из земли за волосы и бить щеткой, пока они не перестанут двигаться, а потом еще немного. Вместо этого она повернулась и пошла обратно в дом, не решаясь заговорить или посмотреть на них. Она точно знала, что собирается делать.

Прошла на кухню, захлопнув за собой дверь, чтобы мальчики не могли войти внутрь, хотя и не думала, что они осмелятся. Затем отправилась в кладовую и отодвинула набор банок в сторону, пока не смогла дотянуться до маленькой жестянки, что спрятала в задней части. Коробочка с мышьяком, который она использовала, чтобы отравить свою мать.

Маленькие свиньи могли попробовать ее лекарство на вкус. Посмотрим, как у них получится пакостить, лежа в своих постелях и истекая кровью. Джосс сказал, что его родители придут на чай, так что она могла бы добавить немного в их бульон и покончить со всеми ними разом.

Бетси перелила достаточное количество похлебки в другую кастрюлю для себя и Джосса и оставила самую большую кастрюлю на плите, добавив содержимое коробки с мышьяком, а затем столько специй, сколько смогла, чтобы замаскировать вкус. Она была в ярости, но не сказала об этом Джоссу, потому что тогда у него появилась бы причина подозревать ее, когда им станет плохо. Ее жизнь была бы идеальной останься она только с Джоссом – никаких ужасных детей или назойливых родителей.

Бетси начала накрывать на стол и поставила испеченный хлеб в духовку, чтобы он был теплым, когда она подаст его с бульоном. Она хотела, чтобы все было идеально. После бульона у нее была жареная курица и немного картофеля. Она надеялась, что мальчики почувствуют себя плохо и отправятся спать, оставив ее и Джосса на ночь одних.

Джосс вернулся домой за несколько минут до того, как пришли его мать и отец и Бетси прогнали его в ванную, чтобы немного привести себя в порядок. Он рассмеялся, когда она шлепнула его по руке, когда он попытался схватить ее и притянуть к себе. Он вернулся вниз с мальчиками, которые привели себя в порядок и вели себя очень тихо. Джосс сел, кивнув им, чтобы они последовали его примеру.

– Ну, а теперь расскажите, что с вами двумя случилось – вы словно язык проглотили? Не похоже на вас – не болтаете без умолку.

– Ничего, мы просто для разнообразия помолчим, чтобы Бетси не злилась на нас.

Она положила теплый хлеб на стол и улыбнулась им.

– Как будто я могу долго злиться на вас двоих. Никогда не встречала двух мальчиков, которые столько бы безобразничали, но я души в вас не чаю, так что считайте, что вам повезло в этом.

Они посмотрели друг на друга и улыбнулись, радуясь, что она не собирается рассказывать их отцу о том, что они сделали раньше. Кухонная дверь открылась, и вошли родители Джосса, которые направились прямо к мальчикам и начали суетиться вокруг них. Мать Джосса наклонилась и поцеловала их обоих в щеку, а затем повернулась, поцеловала Джосса и кивнула Бетси, которая стиснула зубы. Эта женщина могла быть такой непостоянной, говорить только тогда, когда у нее было настроение.

Бетси улыбнулась ей и повернулась, чтобы размешать бульон. Она взяла тяжелую кастрюлю и разлила содержимое по четырем мискам, затем отнесла их к столу, сначала отдав мальчикам, а затем родителям Джосса. Повернулась спиной, а затем налила свой и Джосса бульон еще в две миски. Бетси отнесла их, а затем села, ожидая, когда Джосс произнесет молитву. Ее желудок скрутило.

Что, если они почувствуют вкус яда, который она подсыпала им в суп? Они узнают, что она пыталась сделать, и тогда у нее будут неприятности, но не успела она испугаться сильнее, как все уже макали в бульон толстые ломти мягкого белого хлеба, который она испекла и намазала маслом.

За столом шла беседа о новостях из соседней деревни, что тамошний кузнец заболел какой-то болезнью, которая может быть даже Черной Смертью. Если они и находили суп странным на вкус, никто не жаловался, и на минуту Бетси подумала: действительно ли она хотела убить двух мальчиков и их бабушку с дедушкой? Затем она вспомнила о беспорядке, который они устроили в ее маленьком саду, и о том, что они с Джоссом заслуживали того, чтобы жить сами по себе, и решила, что да, она все сделала правильно.

Конечно, Джосс будет опустошен, но она здесь рядом, чтобы утешить его в трудную минуту. Ей совсем не приходило в голову, что именно с ней произойдет, если они все умрут и кто-нибудь поймет, что именно она отравила их ядом. Слишком поглощенная созданием своей идеальной жизни, Бетси смеялась и болтала, пока они не закончили есть. Она убрала посуду и начала подавать следующее блюдо. До сих пор никто из них не выглядел так, словно заметил что-то неладное.

Уже когда начали есть курицу с овощами оба мальчика застонали и схватились за животы. Мать Джосса остановилась и спросила, что случилось.

– Я плохо себя чувствую... у меня болит живот.

Другой мальчик, кивнул соглашаясь.

Бетси посмотрела на них обоих.

– Может быть, это все из-за земли и грязи, которыми вы разбрасывался сегодня днем. Они устроили такой беспорядок, и были такими чумазыми.

Говоря это, она смотрела на Джосса, а он посмотрел на мальчиков.

– Вы оба вымыли руки перед тем, как приступить к еде?

Они кивнули одновременно.

Джосс встал и подошел, чтобы пощупать их головы, которые были горячими и липкими.

– Я думаю, вам обоим следует пойти и прилечь ненадолго, пока вы не почувствуете себя лучше.

Они встали со своих мест и направились к выходу из комнаты.

– Спокойной ночи, мальчики. Я скоро поднимусь и уложу вас. Вдруг вам что-нибудь понадобится.

Мать Джосса встала.

– В этом нет необходимости, я отведу их в постель и прослежу, чтобы они ни в чем не нуждались.

Двое стонущих мальчиков и мать Джосса вышли из комнаты. Джосс и его отец начали обсуждать, следует ли им продать часть коров и купить несколько новых. Бетси почувствовала тошноту. Она посмотрела на свою тарелку и понадеялась, что не перепутала кастрюли и не отравилась, затем сказала себе перестать вести себя глупо. Она была очень осторожна. Через полчаса мать Джосса спустилась по лестнице, ее лицо было белым.

– Сейчас они спят, Джосс, но, если к утру им не станет лучше, не забудь послать за доктором. Да, я и сама не очень хорошо себя чувствую. Хочу пойти домой и прилечь. Боюсь, что бы там ни было у мальчиков, я тоже могла заразиться.

Она направилась к кухонной двери, и отец Джосса последовал за ней.

– Спасибо вам обоим. Я надеюсь мальчикам станет лучше завтра утром.

Бетси взяла тарелки со стола и повернулась, чтобы поставить их в раковину. Она не хотела, чтобы Джосс увидел улыбку, расплывшуюся на ее лице.

Заметки детектива Уэйна Стерлинга

Несколько недель одиночного похода по шотландским горам и озёрам позволили мне полностью отстраниться от реальности. Настолько, что когда я по возвращении увидел на своей почте новые письма с неизвестного адреса, то чуть было не отправил их в спам.

– Детектив Стерлинг не вернулся из отпуска, – пробормотал я в пустоту и потряс головой. Пора было включаться.

Письма приходили, как и раньше, раз в неделю. Видимо, их отправитель был уверен в том, что я не брошу это дело. Что ж, он был прав. Следующую пару часов я провёл за чтением.

Первое, что бросилось в глаза – возросшее количество действующих лиц по сравнению с предыдущим делом. Всех их можно было разделить на четыре части, если считать тех, что жили в XVIII веке.

С ними было более-менее всё понятно. Вызывавшая у меня резкую антипатию Бетси продолжала гнуть свою линию, не гнушаясь самых отвратительных методов.

Одного убийства матери ей оказалось мало, и она, не моргнув глазом, решила забрать разом ещё четыре жизни. Сука. Ещё и так удачно подвернувшаяся вспышка неизвестной болезни в соседней деревне пошла ей на руку.

Но были и более мелкие детали. Так я узнал, что вероятней всего призрак в новом коттедже Энни некогда являлся матерью Бетси. Хотя на этот счёт я испытывал некоторые сомнения.

Зачем ему/ей понадобилось следовать за Бетси в дом Джосса и оставаться там до наших дней? Или в XXI веке рабочих напугал уже призрак самой Бетси? Было бы неудивительно, что такую мерзкую тварь высшие силы решили оставить на земле в наказание за её злодеяния.

Несмотря на то, что личность Генри была мне уже знакома, добавить что-то к написанному я уже не мог. В тексте не было никакого указания на дату и способ побега. Оставалось только следить за дальнейшим развитием событий. Однако, я всё же сделал пометку о том, что его замысел по убийству Энни теперь было проще привести в исполнение, учитывая её физическое состояние.

Бедняжке снова досталось. Что примечательно, на этот раз убить её попытался именно призрак. Пусть не буквально. Тем не менее, резко активизировавшаяся и набирающая силу камбрийская нечисть настораживала и пугала. Взять хотя бы попытку удушения одного из рабочих.

С высокой долей вероятности можно было предположить, что женщина на картине в доме, призрак на дороге и та, кем была Энни в своих кошмарах – это одна и та же сущность. Злая сущность.

Также упоминались имена бывших владельцев коттеджа: Билл и Маргарет. Первый, судя по всему, конкретно спятил из-за всей чертовщины, творящейся в нём, и попал в психушку. Интересно, жив ли он? И, если так, захочет ли Энни с ним встретиться, когда выйдет из комы? Останутся ли у неё вообще какие-то воспоминания и экстрасенсорные способности?

Конечно же, я не мог не отметить ещё одного «призрака» прошлого, появившегося из ниоткуда. Амелия. Незаконнорожденная дочь отца Уилла. Тоже та ещё тварь по моему скромному мнению, но чисто по-человечески её ещё можно было понять. Трудно устоять от соблазна получить лёгкие деньги. Особенно, когда ты рос в бедности.

Неясно пока было только, как она собиралась похитить аж целого полицейского. В силовой подготовке она явно уступала. Подмешать снотворное? Возможно.

Здесь, как и в случае с Генри, тоже не было никаких намёков на план действий.

И ещё у меня родился вопрос: если бы Том всё же нашёл смелость рассказать всё своей жене, то помогла бы она вычислить шантажистку? Наверняка при её найме где-то могла проскользнуть фамилия и тогда...

На этом мои соображения закончились, и я отложил блокнот в сторону. Возможно, у тех, кто когда-нибудь прочтёт мои записи, появятся свои мысли по этому делу?

Глава 10

Энни оказалась в своем доме. Коттедж был совсем не такой, как сейчас, и она поняла, что именно так, должно быть, он выглядел, когда писалась картина. Она прошла по крыльцу, но на этот раз не дрожала и не чувствовала себя неуютно. Внутри она услышала, как женщина что-то напевает себе под нос, а с кухни доносился стук кастрюль и сковородок. Энни замерла: девушка из ее снов. Она не заметила Энни, потому что была слишком занята тем, что подмешивала что-то в суп. Не желая оставаться и наблюдать за ней, Энни услышав звук смеха, доносящийся сверху, поднялась по лестнице. Там она увидела двух маленьких мальчиков, играющих в своей спальне, которая была рядом с той, которую они выбрали для себя с Уиллом.

Один из мальчиков посмотрел на другого и понизил голос.

«Ты ведь знаешь, что мы получим за это, когда она расскажет отцу, что мы сделали?»

«Я не сумасшедший, конечно, знаю, она все ему расскажет. Мне она не нравится, Томас. Она ругается на нас, только когда отец рядом».

«Хотел бы я, чтобы мама была здесь. Зачем ему понадобилось заставлять ее приходить и присматривать за нами? Мы прекрасно справлялись сами».

«Ш-ш-ш, если она тебя услышит, не даст нам никакого ужина, а я голоден».

«Ну, я не пойду туда, пока отец не позовет нас. Лучше умру с голоду, чем буду сидеть с ней в одиночестве».

Энни стало их жаль. Им не нравилась та женщина, кем бы она ни была, так что их уже трое. Мужской голос вывел ее из транса, и она снова оказалась внизу, на кухне.

Мужчина, которому принадлежал этот голос, вошел и мыл руки в раковине. Он был высоким, с голубыми глазами с морщинками, как у Уилла. Он выглядел таким знакомым. Поцеловав женщину, которая все еще стояла спиной к Энни, пошел звать своих мальчиков. Когда он назвал их имена, Энни почувствовала презрение, исходившее от этой женщины. Энни охватило ужасное предчувствие, и она знала, что вот-вот должно произойти что-то плохое, но она не в силах что-либо сделать. Открыв рот, чтобы предупредить мужчину, Энни чуть не поперхнулась, подавившись чем-то в горле, что не давало ей говорить.

Вошла пожилая пара, и ей захотелось крикнуть им всем, чтобы они убирались, пока могут, но она не смогла. Женщина разлила суп в четыре миски и поставила их перед мальчиками и парой, которые, как она предположила, были родителями мужчины. Энни наблюдала, как она наполняет еще две миски из отдельной кастрюли, используя другой ковш. Зачем она это делала? Первая кастрюля достаточно большая, а потом ее озарило. Женщина отравила суп. Энни, которая была в коме на больничной койке, начала дергаться.

Уилл сидел на стуле рядом с кроватью Энни, возвращая долг двухлетней давности, когда он лежал там, а она охраняла его покой. Она была без сознания уже три дня, но сегодня вела себя беспокойно, что он воспринял как хороший знак. Ее руки продолжали подергиваться, а глаза закатывались под закрытыми веками. Она либо спала, либо пыталась проснуться. Он надеялся, что пройдет совсем немного времени, прежде чем она очнется.

Уилл поднял руку и почесал щетину на подбородке. Он порядком зарос. Он совсем не спал, и медсестры выгнали его в час ночи, сказав, чтобы он шел и немного отдохнул. Уилл хотел спать рядом с ней на раскладной кровати, но Энни не была ребенком, и они сказали ему «нет».

Ее машина, которую она обожала, была полностью разбита, и он знал, что первый вопрос, когда очнется, будет о том, как ее «мини». Он даже подумывал о том, чтобы позволить Джейку самому сообщить ей эту новость. Он купит ей совершенно новую, если она будет достаточно здорова, чтобы водить ее.

Уилл старался не думать о том, что у нее может быть какое-либо длительное повреждение мозга. Они бы справились с этим, если бы до этого дошло, но Уиллу все равно, если бы это было так. Врачи, казалось, надеялись, что, как только она очнется, с ней все будет в порядке, но он знал, что они не могли сказать наверняка.

Лили приходила каждый день, оставляя его отца с ледяной королевой, которая заботилась о нем. Этим утром Лили повела его в столовую выпить кофе и съесть булочку с беконом, где он сидел, ковыряя булочку, так как у него не было аппетита.

– С ней все будет в порядке, Уилл. Это просто способ ее тела сказать: «оставьте меня в покое, пока мне не станет лучше».

– Я знаю, что с ней все будет хорошо, но просто хочу, чтобы она открыла глаза. Даже если она не заговорит, мне просто нужно, чтобы она посмотрела и вспомнила меня. Ты же слышала ужасные истории о людях, выходящих из комы и страдающих амнезией. Я не вынесу, если она даже не узнает меня.

– Ты думаешь о худшем, что вполне естественно, но мы оба знаем, какая она маленькая воительница. Разве ты думаешь, она будет лежать там, не требуя, чтобы ее тело делало то, что подсказывает разум? Потому что я вот очень сомневаюсь, что она лежит там и расслабляется.

– Как поживает мой отец, Лили, ему хоть немного лучше?

Она помолчала, делая глоток кофе.

– Он не так уж плох.

– Что это значит?

– Я не хотела тебя беспокоить, с тебя хватит и Энни.

– Но?

– Но я переживаю о нем. Он сам не свой с того утра, когда с Энни произошел несчастный случай. Его тошнило, и лихорадило. Я спросила, не хочет ли он, чтобы я вызвала врача, но Том накричал на меня и велел оставить его в покое. Уилл, он никогда так со мной не разговаривал за все годы, что мы женаты. Что-то его беспокоит, но он не говорит мне, что именно.

– Я позвоню ему позже. Ты попросила доктора осмотреть его? Как думаешь, это побочные эффекты инсульта?

– Честно говоря, я не знаю, хотя и сказала ему, что если он продолжит и не сделает попытки встать с постели, то позову врача, хочет он этого или нет.

Уилл чувствовал себя еще хуже, чем десять минут назад. Он знал, что Лили, должно быть, сильно беспокоится, раз упомянула об этом, когда Энни так плохо. Он даже не мог уехать отсюда, чтобы повидаться с отцом. Уилл хотел быть здесь, когда Энни очнется. Он позвонит ему и попытается вытянуть подробности из отца, когда Лили уйдет.

Они допили кофе и направились обратно в отделение интенсивной терапии. Лили вошла вместе с ним, подошла к кровати, на которой лежала Энни, и наклонилась, чтобы поцеловать ее в щеку. Затем она повернулась, поцеловала Уилла в щеку и попрощалась. Уилл обнял ее и смотрел, как она уходит, желая, чтобы ничего этого никогда не случилось. Если бы он не показал Энни дом, она бы сейчас здесь не лежала – зачем он вообще беспокоился? Он сказал себе, перестать быть глупым, и что Энни любила этот дом. Авария была одна из тех вещей, которые не могли бы изменить даже сотня «если бы только».

Во сне Энни смотрела, как два мальчика съели весь свой суп и улыбнулись отцу. Она поймала себя на том, что молит Бога не дать им умереть. «Пожалуйста, Боже, позволь мне ошибиться». Прося о любом божественном вмешательстве, она почувствовала, как женщина на противоположной стороне кухни повернулась и посмотрела прямо на нее. Каждый волосок на затылке Энни встал дыбом, когда женщина открыла рот, улыбаясь ей. Она кивнула один раз, а затем голос, столь же ясный, как и все остальное, эхом отозвался в ее ухе. «Добро пожаловать в мою жизнь, мой кошмар. Я рада, что ты можешь посмотреть, чем все это закончится. Теперь ты поймешь, почему это мой дом. Был и будет навсегда. Так что убирайся».

Тело Энни напряглось, и она вцепилась руками в край кровати. Ее голова начала двигаться из стороны в сторону, а глаза метались под веками. Уилл вскочил и позвал медсестер, которые что-то обсуждали в коридоре. Две из них вбежали и посмотрели друг на друга.

Энни была в бешенстве. Женщина в белом жила в их доме давным-давно. Теперь она знала это, и еще узнала причину, по которой мужчины преследовали ее. В ужасе и не в силах что-либо сделать, чтобы остановить это, она наблюдала, как заболели два милых мальчика и их бабушка. Энни почувствовала, как ее сердце разорвалось надвое при виде того, как они плачут от боли. Затем все началось снова, когда она оказалась в привычном месте – смотрела из окна своей спальни, слушая скандирующих мужчин и рычащих собак, которые шли за ней. На этот раз они догнали ее, потому что Энни почувствовала грубую веревку, которая была обмотана вокруг ее шеи, а другой конец перекинут через балку крыльца ее дома. Женщина изо всех сил пыталась снять веревку с шеи, когда трое мужчин схватили за ее конец и подняли с земли, снова и снова повторяя: «Не позволяй ведьме жить». Ее руки цеплялись за веревку, которая впивалась в мягкую плоть шеи, и она отчаянно пыталась ослабить ее хватку ногтями, что не имело ни малейшего смысла. Зная, что ничего не может сделать, она перестала сопротивляться и посмотрела на мужчин, собравшихся в ее собственном саду перед домом. Мужчина, чью семью убила женщина, стоял в глубине толпы, на его лице застыла маска ужаса. Женщина улыбнулась им всем – она не была ведьмой, просто женщиной, которая хотела своего мужчину, и чтобы никто не вставал у нее на пути.