Текст книги "Мертвая хватка"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Глава 32

Мьюз допрашивала дочь Марианны Гиллеспи очень осторожно и тактично, но Ясмин ничего не знала.

Нет, она не виделась с матерью. Она даже не знала, что та в городе.

– Я думала, она уехала в Лос-Анджелес, – заявила Ясмин.

– Это она тебе так сказала? – спросила Мьюз.

– Да. – Потом Ясмин спохватилась и добавила: – Она прислала мне имейл.

Мьюз вспомнила: Гай Новак говорил то же самое.

– А у тебя сохранилось это послание?

– Можно посмотреть. Скажите, с Марианной все в порядке?

– Ты называешь маму по имени?

Ясмин пожала плечами.

– Не больно-то хочет она быть моей мамой. Ну и я решила, к чему ей лишний раз напоминать? Так что называю ее Марианной.

«Как быстро они взрослеют», – подумала Мьюз.

И спросила опять:

– Так у тебя сохранилось это послание?

– Наверное. Можно посмотреть в компьютере.

– А распечатаешь? Мне нужна копия.

Ясмин нахмурилась.

– Но вы так и не объяснили, в чем дело. – Прозвучало это как утверждение, не вопрос.

– Ничего такого, о чем бы стоило беспокоиться.

– Понимаю. Не хотите пугать маленького ребенка. А если бы представить, что это ваша мать, а сами вы – моего возраста, вы бы хотели знать?

– Тут не поспоришь. Но мы сами еще ничего толком не знаем. Скоро вернется твой папа. А я пока хотела бы взглянуть на это сообщение.

Ясмин отправилась наверх. Ее подружка осталась в комнате. При других обстоятельствах Мьюз предпочла бы допрашивать Ясмин наедине, но она видела: подружка действует на девочку успокаивающе.

– Как твое имя, милая? – спросила Мьюз.

– Джил Бай.

– Скажи Джил, ты когда-нибудь видела маму Ясмин?

– Ну, пару раз, наверное.

– Тебя что-то тревожит, да?

Джил скривила губы.

– А вы как думаете? Женщина полицейский задает вопросы о матери моей подруги. Стоит мне беспокоиться или нет?

Дети есть дети.

Ясмин сбежала вниз по ступенькам с листом бумаги в руке.

– Вот.

Привет! Уезжаю в Лос-Анджелес на несколько недель. Свяжусь по возвращении.

Это все объясняло. А она еще удивлялась, почему никто не сообщил об исчезновении Джейн Доу. Все просто. Жила во Флориде совершенно одна. Учитывая ее безалаберный образ жизни, могли пройти месяцы, если не больше, прежде чем кто-то после получения этого имейла хватился бы ее или подумал, что с ней что-то случилось.

– Это поможет? – спросила Ясмин.

– Да, большое тебе спасибо.

Глаза Ясмин наполнились слезами.

– Все-таки она моя мамочка, сами понимаете.

– Понимаю.

– И она любит меня. – Ясмин вдруг заплакала. Мьюз шагнула к ней, но девочка приподняла руку, словно предупреждая, что трогать ее сейчас не надо. – Просто она не знает, что это такое – быть мамой. Она старается. Но получается у нее не очень.

– Все нормально. Я ее не осуждаю.

– Тогда скажите мне, что произошло. Пожалуйста!

– Не могу, – ответила Мьюз.

– Но это что-то плохое, верно? Хотя бы это можете сказать. Что-то страшное, да?

Мьюз хотелось быть честной с этой девочкой, но говорить теперь не время и не место.

– Твой папа скоро вернется. А мне нужно работать дальше.

– Успокойся, – сказал Нэш.

Джо Льюистон одним гибким движением распрямил ноги и поднялся с пола.

«Наверное, учителя, – решил Нэш, – привыкли к таким ловким движениям».

– Извини. Я не должен был впутывать тебя во все это.

– Ты правильно сделал, что позвонил.

Нэш смотрел на своего бывшего шурина. «Бывшего» – не совсем точно сказано, потому что приставка «экс» подразумевает развод. У любимой его жены, Кассандры Льюистон, было пятеро братьев. Джо Льюистон был самым младшим, к тому же ее любимчиком. Когда лет десять тому назад убили старшего брата, Кертиса, Кассандра страшно горевала. Плакала дни и ночи напролет, отказывалась вставать с постели. Временами, даже понимая, сколь иррациональны эти мысли, Нэш думал, что она, должно быть, заболела от горя. Она так убивалась по брату, что, наверное, подорвала тем самым иммунную систему. Может, рак живет в каждом из нас. Высасывающие из человека жизнь клетки, возможно, просто ждут своего часа. Когда организм ослабнет, перестанет сопротивляться, они делают свой ход.

– Обещаю, я найду того, кто убил Кертиса, – говорил Нэш своей возлюбленной.

Но он так и не сдержал обещания, хотя Кассандра и не настаивала на отмщении. Добрая душа. Она просто тосковала по старшему брату. Но он все-таки поклялся ей тогда. И не только ей – самому себе, в том, что не допустит, чтобы жена снова испытала такую боль. Он должен защитить тех, кого Кассандра любит. Он будет защищать их всегда.

Нэш обещал ей это и на смертном одре. И его слова принесли Кассандре хоть какое-то утешение.

– Ты будешь рядом с ними всегда? – спросила Кассандра.

– Да.

– Они тоже всегда будут рядом с тобой.

На это он ничего не ответил.

И вот Джо пришел к нему за помощью. Нэш оглядел классную комнату. Здесь мало что изменилось с тех пор, как сам он был учеником. Те же написанные от руки правила на доске, тот же алфавит, выведенные курсивом заглавные и строчные буквы. И повсюду – радостные всплески красок. Новые работы сушились на перекладине вдоль стены.

– Тут кое-что случилось, – пробормотал Джо.

– Рассказывай.

– Гай Новак все время проезжает мимо моего дома. Замедляет скорость и смотрит. Пугает Долли и Элли.

– Когда это началось?

– Вот уже с неделю.

– Почему раньше не сказал?

– Не придавал значения. Думал, он перестанет.

– А почему теперь вдруг спохватился? – Нэш закрыл глаза.

– Потому что Долли страшно огорчилась, когда он проделал это сегодня утром.

– Значит, сегодня Гай Новак проезжал мимо твоего дома?

– Да.

– И ты расцениваешь это как попытку напугать тебя?

– А как еще?

Нэш покачал головой:

– Все пошло не так с самого начала.

– Ты о чем?

Нэш не стал объяснять. Долли Льюистон до сих пор получала сообщения по электронной почте. А это означало одно: Марианна посылать их не могла, хотя тогда под пытками признала, что отправила несколько.

Стало быть, это Гай Новак.

Он подумал о Кассандре и своем обещании. Теперь он знал, что должен делать, чтобы разрулить эту ситуацию.

– Какой же я дурень, – пробормотал Джо Льюистон.

– Слушай меня, Джо.

Он выглядел таким испуганным. Нэш порадовался, что Кассандра уже никогда не увидит своего младшего брата в таком состоянии. Потом вспомнил, какой была Кассандра перед смертью. Она облысела. Кожа пожелтела. На голове и лице открытые раны. Ее мучил непрерывный понос. Моментами боль была просто невыносимой, но она взяла с него обещание не вмешиваться. Губы тонкие, бескровные, глаза выпучены, словно изнутри ее рвут и терзают стальные когти. Всю полость рта покрывали язвы, так что к концу она уже почти не могла говорить. Нэш сидел, смотрел на нее и чувствовал, как в нем закипает гнев.

– Все будет хорошо, Джо.

– А что ты сделаешь?

– Ты об этом не думай, не беспокойся, о’кей? Все будет просто прекрасно. Обещаю.

Бетси Хилл поджидала Адама за домом, на узенькой тропинке среди деревьев.

Этот заросший участок, часть их владений, они так и не расчистили. Несколько лет назад они с Роном собирались выкорчевать деревья и кустарники и устроить здесь бассейн. Но тогда такие расходы оказались им не по плечу, да близнецы были совсем еще маленькими. Так что просто руки не дошли. Когда Спенсеру исполнилось девять, Рон построил здесь нечто вроде крепости. И дети там играли. А еще установил качели, они купили их в «Сирс». И крепость, и качели давным-давно развалились, но если приглядеться, можно было найти старые ржавые гвозди и остатки конструкций.

Шли годы, и Спенсер начал приходить сюда со своими друзьями. Один раз Бетси нашла на этом месте пустые пивные бутылки. Она решила серьезно поговорить со Спенсером, но стоило только начать, как он еще больше замкнулся. Он уже почти взрослый парень, подумаешь, какое дело, выпили по бутылочке пива!

– Миссис Хилл?

Она обернулась и увидела Адама. Он пришел откуда-то с другой стороны, наверное, перебрался через задний двор их соседей, Кейдисонов.

– Господи, – пробормотала она, – что с тобой стряслось?

На грязном лице синяки. Рука забинтована. Рубашка порвана.

– Я в порядке.

Бетси с трудом подавила желание позвонить его родителям. Боялась упустить возможность поговорить с парнишкой. Может, это и неправильно, но за последние несколько месяцев она приняла столько неверных решений, так что одним больше, одним меньше – без разницы.

Однако же она не преминула заметить:

– Твои родители очень о тебе волнуются.

– Знаю.

– Что случилось, Адам? Где ты был?

Он покачал головой. В этот момент он почему-то напомнил Бетси Майка. Дети растут, взрослеют, и ты начинаешь замечать, что они не только внешне похожи на своих родителей – у них появляются те же манеры и ухватки. Адам вырос, был уже выше своего отца, почти совсем взрослый мужчина.

– Я так понял, тот снимок выложен на памятной страничке уже давно, – сказал Адам. – Я на этот сайт не заходил.

– Разве?

– Нет.

– Почему?

– Для меня это не Спенсер, понимаете? То есть я хочу сказать, что не знаю девчонок, которые все это устроили. Мне достаточно своих воспоминаний. И смотреть мне на него незачем.

– Ты знаешь, кто сделал этот снимок?

– Думаю, Ди-Джей Хафф. Нет, полностью не уверен, находился далеко и смотрел в другую сторону. Но Ди-Джей выложил на этом сайте много снимков. Возможно, даже все, что у него имелось, не осознавая, что этот снят тем вечером.

– Что случилось, Адам?

И тут вдруг он заплакал. А ведь всего несколько секунд назад ей казалось – он уже совсем взрослый. И на тебе, разревелся, как ребенок.

– Мы подрались.

Бетси не двинулась с места. Стояла метрах в двух от него, но казалось, она слышит, как колотится его сердце.

– Отсюда и синяк у него на лице, – добавил Адам.

– Ты его побил?

Адам кивнул.

– Но вы же были друзьями, – с болью произнесла Бетси. – С чего вдруг поссорились?

– Выпили и завелись. Все из-за одной девчонки. Ситуация вышла из-под контроля. Мы толкались, а потом вдруг он мне врезал. Я поднырнул и дал ему по физиономии.

– Из-за девочки?

Адам потупился.

– Что еще там было? – спросила она.

– Не важно. – Адам покачал головой.

– Для меня важно.

– Не стоит вашего внимания. Я тот, с кем он подрался.

Бетси старалась представить себе эту картину. Ее сын. Ее красавчик сын, последний день его жизни, и тут лучший друг бьет его по лицу. Она пыталась говорить спокойно, но голос срывался от волнения.

– И все же я не понимаю. Где вы находились?

– Мы должны были ехать в Бронкс. Есть там одно местечко. Собираются ребята нашего возраста.

– В Бронкс?

– Но перед тем как ехать, мы со Спенсером подрались. Я ударил его и обозвал разными словами. Я просто был вне себя. И тогда он убежал. Я должен был догнать его, но не стал этого делать. Позволил ему уйти. Я должен был догадаться, чем это кончится.

Бетси Хилл стояла, словно окаменев. Вспомнила, как Рон говорил о том, что никто не заставлял их сына воровать из дома водку и таблетки.

– Кто убил моего мальчика? – спросила она.

Но она уже знала. Знала с самого начала. Подыскивала объяснения необъяснимому и, наверное, получила бы, но поведение человека сложно предугадать и разложить по полочкам. Бывает, что близнецы растут и воспитываются вместе и одинаково, но из одного получается убийца, второй же остается добрым хорошим человеком. Кое-кто приписывает это так называемой предрасположенности, или сбою в системе, но порой и это неверно. Бывает, случайное событие способно полностью перевернуть жизнь. Витает нечто такое в воздухе, вмешивается в химию мозга, а потом, уже после трагедии, мы ищем объяснения и, возможно, даже находим. Но это всего лишь теория, а в реальности складывается иначе.

– Адам, расскажи, что произошло.

– Позже Спенсер пытался мне дозвониться, – сказал Адам. – Я видел, это он звонит. Но не стал отвечать. Просто все переводил на автоответчик. Он был так угнетен. В таком ужасном депрессивном состоянии. Я должен был это заметить. Должен был простить его. Но не стал. А потом мне пришло последнее сообщение. Он сказал, что очень сожалеет, и еще о том, что нашел выход. Спенсер и прежде задумывался о самоубийстве. Мы с ним говорили об этом. Только он воспринимал все иначе, чем я. Более серьезно. А я с ним подрался. И обзывал разными нехорошими словами. И еще сказал, что ни за что его не прощу.

Бетси Хилл покачала головой.

– Он был очень хорошим парнем, миссис Хилл.

– Он воровал таблетки из дома, из нашей аптечки… – пробормотала она себе под нос.

– Знаю. Мы все это делали.

Слова Адама потрясли ее, едва не лишили способности мыслить.

– Девочка… Вы подрались из-за какой-то девочки?

– Это целиком моя вина, – сказал Адам. – Потерял над собой контроль. Не бросился ему вдогонку. Слишком поздно просмотрел его сообщения. Потом спохватился и побежал на крышу, но было поздно. Он умер.

– Так это ты его нашел?

Адам кивнул.

– И никому ничего не сказал?

– Духу не хватило. Но теперь все равно. Всему конец.

– Чему конец?

– Мне страшно жаль, миссис Хилл, что я не смог его спасти.

– Я тоже не смогла, Адам, – сказала после паузы Бетси.

Шагнула к нему, но он замотал головой.

– Всему конец, – повторил Адам.

Он отступил на два шага, развернулся и бросился бежать.

Глава 33

Пол Коупленд стоял на трибуне перед целым скоплением микрофонов.

– Нам нужна ваша помощь, – сказал он. – Помощь в поисках пропавшей женщины. Ее имя Реба Кордова.

Мьюз наблюдала за ним, стоя сбоку от трибуны. На мониторах высветилась изумительно красивая фотография Ребы. Любой человек, увидев такую улыбку, тоже начнет улыбаться, но в данной ситуации она просто рвала сердце на части. В нижней части экрана указывался номер телефона.

– Нам также нужна помощь в поисках этой женщины.

Теперь на мониторах появился снимок с пленки камер наблюдения в магазине «Таргет».

– Эта женщина представляет для нас особый интерес. Если кто обладает хоть какой-то информацией, большая просьба позвонить по указанному ниже телефону.

Работа, конечно, сейчас начнется, но, по мнению Мьюз, в данной ситуации перевешивали потенциальные «против», а не «за». Она сомневалась, что кто-либо видел Ребу Кордова после исчезновения. А вот шансы, что кто-то мог узнать женщину на снимке с камеры наблюдения, достаточно велики. Во всяком случае, Мьюз очень надеялась на это.

Нейл Кордова стоял рядом с Коуплендом, перед ним – две маленькие девочки, его с Ребой дочери. Кордова изо всех сил старался держаться, но Лорен Мьюз видела, как дрожат у него руки. Дочурки у Кордовы настоящие красавицы, а глаза – огромные, трагические, такие часто видишь в новостях о войне, где дети бегут от объятого пламенем дома. Средства массовой информации, разумеется, это просто обожают – до чего фотогеничная семья! Коуп заранее предупредил Кордову, что тот может не приходить и уж тем более брать с собой детей. Нейл Кордова не послушался.

– Мы должны сделать все, чтобы спасти ее, – сказал он Коупу. – Потому как потом девочки будут вспоминать и корить себя за то, что этого не сделали.

– Не стоит травмировать детей, – внушал ему Коуп.

– Если их мать погибла, они все равно должны будут пройти через весь этот ад. По крайней мере хочу, чтоб они знали: мы сделали все, что смогли.

Мьюз почувствовала, как завибрировал мобильник. Взглянула на экран – Кларенс Морроу звонит ей из морга.

– Тело принадлежит Марианне Гиллеспи, – сказал он. – Бывший муж совершенно уверен.

Мьюз поднялась на одну ступеньку, так чтоб Коуп мог ее видеть. Вот он взглянул на нее, и она легонько кивнула. Коуп обернулся к микрофону:

– Нам удалось идентифицировать тело женщины, которая, возможно, как-то связана с исчезновением Ребы Кордова. Имя этой женщины Марианна Гиллеспи и…

Мьюз снова поднесла телефон к уху:

– Новака допросили?

– Да. Не думаю, что он причастен. А ты?

– Согласна с тобой.

– У него нет мотива. Его подружка совсем не похожа на ту женщину с камер слежения. А сам он не подходит под описание парня в фургоне.

– Отвези его домой. Пусть расскажет все дочери в спокойной обстановке.

– Сделаем. Новак уже позвонил домой, предупредил подружку, чтоб та не разрешала смотреть девочкам новости до его приезда.

На мониторе вновь возник снимок Марианны Гиллеспи. У Новака, как ни странно, не сохранилось старых снимков бывшей жены, но прошлой весной Реба Кордова навещала Марианну во Флориде и сделала несколько фотографий. Снимала она у бассейна, Марианна красовалась там в бикини, но для показа они взяли только верхнюю часть снимка. «Марианну, пожалуй, можно назвать секс-бомбой, – подумала Мьюз, – хоть и видно, что знавала она лучшие дни. Все выпуклости не такие упругие, как прежде, хотя имеют место быть».

Настал черед Нейла Кордовы выступить. Замелькали бесчисленные вспышки камер, это всегда смущало неподготовленных. Какое-то время Кордова растерянно щурился и моргал, хотя в целом казался спокойнее, сумел все-таки взять себя в руки. Он рассказал всем, что очень любил свою жену, что она была прекрасной матерью, и попросил, если у кого имеется информация, позвонить по телефону, номер которого указан на экране.

– Эй!..

Мьюз обернулась. Фрэнк Тремон. Он взмахом руки подзывал ее к себе.

– А у нас кое-что имеется, – таинственным шепотом сообщил он.

– Как, уже?

– Звонила вдова одного полицейского из Готорна. Она утверждает, будто женщина на снимке с камеры ее соседка. Живет этажом ниже. Говорит, что приехала она откуда-то из дальних краев и что звать ее Пьетра.

По дороге домой из школы Джо Льюистон проверил почтовый ящик.

Там лежали рекламное объявление и записка от семейства Лориманов с просьбой помочь найти донора для их сына Лукаса. У Джо никто из детей Лориманов не учился, а вот мать он видел. Мужчины-учителя склонны притворяться, что они выше этого, но «горячих» мамочек они, конечно, замечали. И Сьюзен Лориман как раз принадлежала к их числу.

В рекламном листке – уже третьем за короткое время – говорилось, что в следующую пятницу в школу придет «профессиональный медик» и будет брать анализ крови.

Пожалуйста, прислушайтесь к зову своего сердца и помогите спасти жизнь Лукаса…

Джо стало не по себе. Эти Лориманы из кожи лезут вон, чтоб спасти жизнь своему ребенку. Миссис Лориман слала ему призывы по электронной почте и просто звонила: «Знаю, никто из моих детей у вас не учился, но все в школе смотрят на вас как на лидера». Джо еще эгоистично подумал: «Все люди в конечном счете эгоисты. Возможно, это поможет восстановлению моей репутации после случая с Ясмин с моими дурацкими словами об Икс-Игрек или же по крайней мере смягчит чувство вины».

Он подумал о своем ребенке, представил, как его малышка Элли лежит в больнице со всеми этими трубочками и капельницами и страдает от боли. Казалось бы, эта мысль должна была отодвинуть все его проблемы на задний план, но этого не случилось. Кому-то всегда хуже, чем тебе. Хоть и слабое, но все же утешение.

Он ехал домой и думал о Нэше. В живых у Джо оставались еще три старших брата, но на Нэша он полагался больше, чем на остальных. Нэш и Касси казались неподходящей парой, но когда их видели вместе, сразу становилось ясно: эти двое – одно целое. Он слышал, что такое бывает, но сам никогда ни до того, ни после не видел ничего подобного. Бог свидетель, у него с Долли нет и не было такой любви.

Как ни странно, Касси и Нэш действительно были единым целым. Когда Касси умерла… о, это было просто ужасно. В голову бы никогда не пришло, что такое может случиться. Даже с ее диагнозом. Даже когда близкие уже воочию наблюдали страшные симптомы болезни. Почему-то казалось, Касси прорвется, преодолеет все это. И поэтому ее смерть стала для всех неожиданностью.

И Джо видел, что Нэш после этого сильно изменился, больше, чем остальные. В нем появились отстраненность и холодность, но Джо, сколь ни странно, это утешало, потому что Нэш заботился о немногих. Внешне теплые, сердечные люди притворяются, будто им есть дело до всех, но когда хочешь опереться на плечо сильного друга, вот как сейчас, выбирают таких, как Нэш, – человека, который плюет, хорошо это или плохо, но совершает реальные поступки с единственной целью убедиться: те, о ком он заботится, в безопасности.

Таков был Нэш.

– Я обещал Кассандре, – сказал ему Нэш после похорон. – Я всегда буду вас защищать.

Кому-то другому это могло показаться смешным, даже неправдой, но если имеешь дело с Нэшем, знай: он действительно сделает все, что в его почти сверхъестественных силах, но сдержит свое слово. Это пугало и одновременно возбуждало. Для Джо, довольно слабого, совсем не спортивного, которого презирал слишком требовательный отец, это значило очень много.

Джо вошел и увидел, что Долли сидит за компьютером. И что на лице ее какое-то странное выражение. Джо это сразу заметил, и сердце у него тревожно зашлось.

– Где ты был? – спросила Долли.

– В школе.

– Зачем?

– Просто заехал доделать кое-какие дела.

– А моя почта так до сих пор и не работает.

– Я посмотрю, попозже.

Долли встала из-за стола.

– Чаю хочешь?

– О, спасибо, с удовольствием.

Она чмокнула его в щеку. Джо уселся за компьютер, дождался, когда жена выйдет из комнаты, ввел пароль. И уже начал было проверять свою почту, когда внимание его привлекло изображение на домашней страничке.

На первой полосе обычно размещались «снимки дня» из новостей. Там были международные новости, затем шли местные, спорт и все, что относилось к развлечениям. Картинка промелькнула и исчезла, ее сменило сообщение о «Нью-Йорк никербокерс». [26]26
  «Нью-Йорк никербокерс» – баскетбольная команда из Нью-Йорка, старейшая команда страны, образована в 1845 году.


[Закрыть]

Джо щелкнул мышкой и вернул картинку.

Это был снимок мужчины с двумя маленькими девочками. Одну из них он узнал. В его классе она не училась, но ходила в ту же школу. Ну, или по крайней мере была очень похожа на ту девочку. Заголовок гласил:

«У нас пропала женщина»

Он увидел имя: Реба Кордова. Он ее знал. Реба входила в школьный библиотечный комитет, с которым Джо поддерживал постоянную связь. Она была президентом Школьного комитета по охране здоровья, и он помнил ее улыбающееся лицо у двери, откуда выбегали дети.

Значит, она пропала?..

Затем он прочел и статью, где говорилось о возможной связи с недавно найденным в Ньюарке трупом. Прочел имя жертвы и похолодел.

«О Господи, что же я наделал!»

Джо Льюистон бросился в ванную, там его вырвало. Потом он схватил телефон и набрал номер Нэша.