Текст книги "Феодал. Федерал. Фрондер. Форпост"

Автор книги: Григорий Волчек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Феерия

Сон упорно не шел. Возникло острое желание. Секса у меня не было уже два месяца – Эля маялась от позднего токсикоза и несколько раз ложилась в больницу на сохранение. А Галина была чудо как хороша – роскошная, состоявшаяся, уверенная в себе женщина. И одета, хотя и в деловом стиле – строго и неброско, но очень элегантно. А если разденется?

Я представил Галину Мироновну обнаженной, и мне стало совсем худо. Я набрал номер рецепции.

– Скажите, а у вас есть снотворное?

– Нет, извините.

Я поворочался в постели еще полчаса, но плоть буянила не на шутку. Пришлось звонить портье еще раз.

– Я тут подумал, может быть, у моей коллеги есть лекарство? Посмотрите по списку постояльцев, пожалуйста. Она из города Бельцы, ее зовут Галина Мироновна, а фамилия… Черт, никак не вспомню, голова чугунная, память отшибло.

– Секундочку. Да, есть, Галина Мироновна Чекан. Сейчас соединю.

Пока в трубке щелкал коммутатор, у меня раскрутилась такая тахикардия, что, казалось, сердце вот-вот вылетит из груди.

– Алло.

– Галина Мироновна, это Михаил Георгиевич. То вы меня будили, а сейчас вот я вас бужу.

– Я не сплю, смотрю телевизор, румынский канал. Показывают эротику, очень красивую. Рекомендую.

– Галина Мироновна, извините меня, пожалуйста, я, видимо, вас сильно обидел, а теперь вот за помощью обращаюсь. Ведь учат нас, дураков: «Не плюй в колодец»…

– У вас что-то случилось?

– Да, как-то муторно… У вас случайно нет снотворного?

– Сейчас приду.

Я встал и надел брюки, рубашку и гостиничные тапки на босу ногу. Стук в дверь. Галина Мироновна в легком шелковом халате.

– Доброй ночи. У меня есть для вас снотворное. Пойдемте.

Галина Мироновна взяла меня за руку и как ребенка отвела в ванную. Там она раздела меня, а потом разделась сама. Увидев ее крепко сбитую фигуру с правильными пропорциями, смуглую кожу, пышную грудь и упругие ягодицы, я едва не упал в обморок от перевозбуждения.

Она была на высоте во всем – и в эмоциях, и в страсти, и в технике, и в угадывании моих желаний. Мы занимались сексом в ванной, в гостиной, на столе, на диване, перед зеркалом и на полу. Со мной происходило что-то необыкновенное – мозг пребывал в полуотключке, тело трепетало. Может быть, молдаване напоили меня каким-то чудодейственным афродизиаком?

Прервал всю эту феерию телефонный звонок портье.

Нормальный полигамный мужчина

Завтракали мы вместе.

– Ты не будешь возражать, если я поеду провожать тебя в аэропорт?

– Нет, конечно. Напротив, буду очень признателен.

На проводы министр делегировал своего заместителя, севшего на переднее сиденье «Волги» и всю дорогу до аэропорта негромко болтавшего с водителем. Благодаря этому мы с Галиной получили возможность тихонько обниматься, в связи с чем у меня снова проснулось острое желание.

В аэропорту мы отпустили замминистра и после регистрации на рейс зашли в кафе – до посадки в самолет было еще минут двадцать.

– Галя, благодаря тебе я чувствую себя одновременно и героем-любовником, и падшим ангелом-вероотступником.

– Все нормально, Миша. Хороший левак укрепляет брак.

– Не ожидал услышать столь циничный тезис из уст женщины.

– Нормальный тезис, жизненный. Все очень просто. Если б ты вчера меня отверг, то принес бы жертву на алтарь семьи, но вместо гордости почувствовал бы острый дискомфорт. А потом бы свое раздражение от упущенного шанса сознательно или бессознательно перенес на ни в чем не повинную супругу. Согласись, ничего хорошего в этом варианте нет.

– Но я люблю свою жену, а она любит меня, и при этом я, подонок, ей изменил!

– Не подонок, а нормальный полигамный мужчина. Продолжай любить свою половину, и не вздумай ей исповедаться – только все испортишь.

– И все-таки зря ты меня вчера разбудила.

– Жалеешь о том, что произошло?

– Не знаю. И да, и нет. Я испытал огромнейшее удовольствие. Ты – новая амазонка, уникальная гремучая смесь бизнес-леди, топ-модели и секс-бомбы, – просто захотела и взяла бледного заморыша, замученного тяжелой неволей. У меня элементарно не хватило сил сопротивляться.

– Да, пожалуй, шансов остаться «девственником» у тебя не было. Я всегда добиваюсь того, чего хочу.

– И откуда ты только взялась, такая всепобеждающая?!

– Могу рассказать, но это длинная история.

Цветы для Брежнева

– В 1974 году в Молдавию приехал Брежнев, который, как известно, здесь работал в начале пятидесятых и оставил о себе добрую память. Визит был триумфальным: республика встала на уши, в Кишиневе всех освободили от работы и учебы, люди высыпали на улицы – флажки, приветствия, митинги, народные гуляния. Я тогда училась на пятом курсе университета, была членом комитета комсомола, занималась хореографией, зажигательно танцевала жок и прочий местный фольклор. Ну, и выглядела, конечно, чуть получше, чем теперь. Короче, студентка, спортсменка, комсомолка, общественница, и просто красавица. В итоге мне было оказано высочайшее доверие: хлеб-соль Леониду Ильичу преподносила я. Естественно, это было запечатлено фотохроникой ТАСС, а потом Брежнев взял меня под руку и еще специально попозировал фотографам. Эти фото были опубликованы на первых полосах всех газет Молдавии и СССР, и мои дела резко пошли в гору.

Я окончила вуз с красным дипломом и сразу же была принята на работу в отдел студенческой молодежи республиканского ЦК комсомола. Меня взял под личную опеку один из руководителей республики, я стала его любовницей. Карьерные ступеньки проходила за несколько месяцев – инструктор, инспектор, завсектором, завотделом. А потом моего покровителя сняли, и меня очень быстро опустили на самое дно – выгнали с работы, измазали грязью, распустив какие-то чудовищные слухи о том, что я переспала со всей верхушкой республики и устраивала оргии прямо в здании ЦК Компартии Молдавии. Вдобавок ко всему еще и завели уголовное дело за спекуляцию – я продала подруге новый брючный костюм, который привезла из-за границы.

Думаю, что в итоге я бы села на пару-тройку лет, но выручил счастливый случай. К семидесятилетию Брежнева в конце 1976 года в «Огоньке» опубликовали несколько десятков фотографий генсека, в том числе и ту, на которой он меня держит под ручку и улыбается – с букетом роз, на ярком солнышке, в цвете, во всей красе, на полполосы. После этого от меня сразу же отстали, я от греха подальше уехала к маме-папе в Бельцы, там быстро вышла замуж за хорошего парня, родила первого ребенка, потом через год второго, и начала карьеру с нуля, но теперь уже по-честному, не через постель. Дома и стены помогают – грязная история забылась, жизнь наладилась, карьера снова пошла в рост, и к 1991 году я уже была секретарем горкома партии.

И снова все рухнуло – теперь уже не только для меня, а для всей страны. Сориентировалась я быстро – не дожидаясь полного краха партийно-советской системы, ушла в бизнес, возглавила крупное агропромышленное объединение, стала «латифундисткой». И тут взбунтовалось Приднестровье… Боев у нас не было, город остался в молдавской юрисдикции, но люди поголовно сочувствовали и продолжают сочувствовать приднестровцам, поскольку три четверти населения Бельц – русские, украинцы и русскоязычные молдаване. Примарь (мэр) у нас, например, украинец. Я – наполовину украинка, а на вторую половину даже и не скажу кто – настоящий коктейль из болгарских, гагаузских, молдавских и цыганских кровей.

Нам стало очень тяжело жить и работать, мы разрывались на части и политически, и экономически, и психологически. Но самое страшное – мы потеряли страну! Вы в России, похоже, толком не понимаете, что произошло год назад – вы как жили, так и живете, только ваша страна немного уменьшилась в размерах. А мы потеряли родину – огромную великую державу! Ты только представь – теперь нас от Москвы отделяют три границы – молдавская, приднестровская и украинская! Я возненавидела наших молдавских политиканов с их тупым национализмом, заискиванием перед очередным «старшим братом» – теперь уже румынским – и распеванием гимна «Вставай, румын!». Но еще больше я возненавидела ваших московских деятелей во главе с Горбачевым и Ельциным, которые наплевали и забыли о нас, о двадцати миллионах русскоязычных граждан, оказавшихся за границами России! И кто они после этого? Сволочи и мерзавцы!

Ни мира, ни войны

– Галя, я прекрасно понимаю твои чувства, но хочу заметить, что мир в Приднестровье обеспечили именно российские руководители, дипломаты и военные. Провел переговоры и выступил гарантом прекращения огня лично Ельцин. Наиболее дееспособные воинские части для проведения миротворческой операции по кусочкам по всей стране собирал лично Гайдук. Он тогда даже мне звонил, предупреждал, что отправляет полсотни прикамцев в «горячую точку». Мы потом над ними шефство взяли. И еще одно замечание – русских мы не бросаем. Я направил заявку в миграционную службу и зарезервировал под мигрантов-фермеров хорошие пахотные земли. Пожалуйста, пусть приезжают, и из Молдавии в том числе. Фермерам дадим приличные ссуды на обзаведение, горожан без проволочек пропишем, поможем найти работу. Но пока люди к нам едут не очень охотно – считают, видимо, что далековато и холодновато. Правда, из Казахстана около тысячи человек к нам перебрались и, кстати, быстро укоренились. Ты во многом права, но слишком критична к российским властям. Им досталась практически неуправляемая ядерная держава без денег, с неработающей экономикой, кучей долгов, острейших социальных и национальных проблем. Прошел год – управление более-менее восстановлено, ядерное оружие взято под контроль, причем не только в России, но и в Белоруссии, Украине и Казахстане, гуманитарной катастрофы нет, гражданской войны нет. Мне кажется, совсем неплохо для начала.

– Как это нет войны? А Приднестровье, Карабах, Грузия, Таджикистан? Да, это не Россия, но ведь Чечня – Россия, не правда ли? Хорошо, ядерные ракеты вы к себе вывозите, а обычное вооружение? Бери, не хочу?! В Приднестровье, в Рыбницком районе, недалеко от нас, есть село Колбасна, так там такой арсенал, что можно Великую Отечественную войну начать и кончить. В чьи руки попадет это оружие?

– Галя, я на подобные темы стер язык в дискуссиях. Давай закончим политинформацию и вернемся все-таки к предмету нашего разговора.

Эротический сон

– Да, извини, я немного отвлеклась. О себе я все рассказала, а теперь хочу сказать пару слов о тебе. Сначала я увидела молодого, высокого и красивого парня, и заинтересовалась чисто по-женски. А потом, когда прислушалась и пригляделась, открыла политика – яркого, современного, честного, ответственного. Ты много чего говорил и в интервью, и на банкете, но при всей стандартности текстов твои слова о дружбе и сотрудничестве народов звучали не картонно, а искренне. И я подумала, что еще не все потеряно и для России, и для Молдавии.

– Спасибо, очень приятно все это слышать, но, думаю, ты меня очень сильно идеализируешь. Тоже мне, надежда прогрессивного человечества! Обычный мужлан, занудный, противный и нервозный, с комплексами, заморочками, грязными носками и прочими фирменными атрибутами.

– Только не надо про носки. Слушай сюда, «мужлан»: как правнучка цыганки, гадалки и ворожеи, я предсказываю тебе большое будущее. Быть тебе, Миша, премьером, а то и президентом всея Руси!

– Ну, это ты загнула, Галина Мироновна! Я и на нынешней-то должности оказался случайно.

– Это была не случайность. Не будем спорить, просто запомни, что тебе сказала Галя Чекан 29 ноября 1992 года в 7 часов 11 минут утра.

– Хорошо, запомню.

– Вот теперь все. Тебе пора.

– Галя, обещай мне, что это не последняя наша с тобой встреча. Если не пообещаешь, я никуда не полечу.

– Обещаю. Ты можешь прилетать сюда когда угодно и на сколько угодно. Как только ты появляешься в Кишиневе, я бросаю все и поступаю в твое полное распоряжение.

– Спасибо! Знаешь, я только сейчас понял, что ты – женщина моей мечты, в прямом смысле слова. Ты знаешь, что очень похожа на Софию Ротару?

– Это все говорят, ты не оригинален.

– Так вот, София Ротару – героиня моего первого в жизни эротического сна. Мы вместе с ней, совершенно голые, плавали в каком-то теплом озере, причем ночью. Потом мы обнимались и о чем-то нежно ворковали. И все. Даже, по-моему, не целовались. Я проснулся в холодном поту, и когда понял, что это только сон, заплакал. Мне было двенадцать лет. С тех пор, когда я вижу Ротару, вспоминаю тот сон. «Меланхолия, дульче мелодия, меланхолия, мистериоз амор»… А сейчас, можно сказать, сбываются те давние мальчишеские фантазии. Остается только в озере вместе поплавать.

– Поплаваем, какие наши годы!

– И я того же мнения.

– Ну, все, тебе пора на посадку. Счастливого пути, и до скорой встречи!

У Гали увлажнились глаза. Она рывком пригнула мою голову и поцеловала в губы так, что мой уставший и невыспавшийся организм снова задрожал.

Филолог в штатском

По дороге из Кишинева в Москву я беспробудно спал, в самолете по маршруту Москва-Прикамск блаженно подремывал, прокручивая в голове наиболее смачные фрагменты прошедшей ночи. К стыду своему, угрызений совести я не испытывал, но решил, что отныне буду больше внимания уделять семье в целом, а бедной и измученной токсикозом Эле в частности.

Как всегда, благие намерения реализовать не удалось – лавина дел захлестнула и поглотила. Несколько дней я убил на то, чтобы протащить годовой бюджет через областной совет: часами дискутировал с Курбацким, то убеждая, то ругаясь, то торгуясь, снизошел до объяснений с «изменником» Петей Лузиным, и даже лично сходил на заседание бюджетного комитета, чего раньше никогда не делал.

В итоге бюджет приняли с минимальными деформациями, но наша с Пирожковым бурная радость по этому поводу была до обидного недолгой. В финуправлении произошла настоящая кадровая катастрофа: оттуда во вновь создаваемое управление федерального казначейства ушло две трети сотрудников во главе с первым заместителем Пирожкова. В теплое местечко, где платили в полтора раза больше, а работы было в десять раз меньше, подались все толковые работники, включая кассиршу, благодаря чему оставшиеся в облфине «пирожковцы» не смогли вовремя получить зарплату. Пирожков впал в истероидное состояние, а потом слег в больницу. Тем не менее, выход был найден – я договорился с Бариновым, и мы ввели пятидесятипроцентную надбавку к зарплате финансистов из федеральных средств «за выполнение функций по обслуживанию федерального бюджета». Примерно половину ушедших удалось вернуть, остальных добрали из городского и районных финотделов Прикамска.

Решился кадровый вопрос и в региональном управлении Министерства безопасности, где был назначен новый начальник управления. Им стал генерал-майор Дегтярь, переведенный в Прикамье из Восточной Сибири. В первый же день работы генерал пришел представляться мне. Чисто внешне он располагал к себе гораздо больше, нежели его предшественник, и вел себя более раскованно и открыто, демонстрируя симпатию и лояльность. Тем не менее, я задал ему неприятный вопрос:

– Генерал, вы знаете, что случилось с Вылегжаниным? И какова причина того, что случилось?

– Конечно, знаю.

– И какова ваша оценка этого инцидента? Я имею в виду конкретные факты – прослушку и вербовку?

– Оценка негативная: прокол, провал, подрыв репутации службы. Могу подобрать и другие эпитеты, включая нецензурные.

– Вы по образованию филолог?

– Да.

– Значит, почти коллега. Итак, коллега, и какие же выводы вы сделали из произошедшего?

– Выводы однозначные – больше подобное не повторится. В любом случае, я бы не хотел оказаться на месте Вылегжанина, которого за шиворот тащили по коридору, как нашкодившего кутенка.

– А, кстати, откуда вы знаете о коридоре? Неужели сам Вылегжанин рассказал?

– Нет, конечно. Но понимаете, даже если мы и не ведем активную агентурную работу с сотрудниками областной администрации (а мы сейчас ее не ведем, поскольку в этом нет оперативной необходимости), все равно целый ряд работников администрации выходит на нас инициативно. И мы не можем им этого запретить. Вы можете, скажем, через принятие кодекса корпоративной этики, но подействует ли ваш запрет?

– И что вы делаете с этими кляузами?

– Проверяем. В основном, конечно, это пустышки, но если вдруг поступит серьезный сигнал, и потребуется оперативная проверка, я вас незамедлительно извещу.

– А если настучат лично на меня?

– Начнем проверку с санкции Москвы. Она же вас и проинформирует, если посчитает нужным.

– Договорились. Что еще?

– Как вы знаете, в области постоянно действует прокурорское совещание – регулярный сбор руководителей правоохранительных органов территории под эгидой областного прокурора.

– Есть такое дело.

– Я бы хотел, чтобы вы меня представили на этом совещании. Прокурор, начальник УВД и председатель областного суда – люди местные, знают друг друга не один десяток лет, а я, так сказать, новичок и незнакомец. Посему хочу с вашей помощью побыстрее укорениться, или, как говорят у нас в конторе, внедриться.

– Хорошо, внедряйтесь. Еще вопросы есть?

– Есть – квартиры. Я знаю, что с Вылегжаниным у вас была некая джентльменская договоренность. Она действует, или дезавуирована?

– Хотя один из нас оказался не джентльменом, договоренность действует. Кстати, а как у вас самого с квартирой?

– Пока планирую жить в гостинице – контора в ближайшей перспективе постоянного жилья не обещает. На прежнем месте я жил в служебной квартире, которую при выезде сдал.

– А вылегжанинская хата?

– Приватизирована еще в начале года.

– Подсуетился, паразит! Свяжитесь с Кунцем, нашим уважаемым мэром, принесите ему личное заявление, ходатайство из министерства и справку о составе семьи, и он подберет вам что-нибудь поприличнее в пределах жилой нормы. Что касается предыдущих договоренностей, то муниципальный дом сдан госкомиссии, две квартиры в нем ваши, пусть очередники идут за ордерами.

Криминальный конвейер

На заседании правоохранительной комиссии я представил Дегтяря и хотел было откланяться (спешил на встречу с очередной иностранной делегацией), но гэбешный генерал попросил меня задержаться.

– Михаил Георгиевич, уделите несколько минут. Возникла нестандартная проблема.

– Давайте вашу проблему.

– Проблема на самом деле общая. У нас есть информация, что в течение последних месяцев вопреки закону вышли на свободу несколько десятков опасных преступников. Все они по национальности чеченцы. Технология такова – в администрацию колонии приходит запрос из следственных органов Чечни: «Этапировать имярека в Чеченскую Республику для проведения следственных действий по уголовному делу». Осужденного этапируют до Ростова-на-Дону, где преступник пересаживается в чеченский автозак, и… на какое-то время растворяется в пространстве, чтобы вскоре возникнуть уже в совершенно другом правовом статусе. В частности, после подобного незаконного освобождения «засветились» четверо граждан, ранее отбывавших срок в прикамских зонах. Осужденный Хасангериев, кстати, рецидивист, совершивший ряд тяжких преступлений, погиб в результате дорожно-транспортного происшествия в Надтеречном районе Чечни – находился за рулем краденого автомобиля BMW-535 в состоянии наркотического опьянения. Осужденный Мусаев с подложными документами задержан за злостное хулиганство в Наримановском районе Астраханской области. Осужденный Арсанукаев поступил на работу в отдел сбыта производственного объединения «Грознефть», а его подельник Багаутдинов, видимо, гражданин со специфическим чувством юмора, трудоустроился… в Старопромысловский районный отдел внутренних дел с присвоением звания «прапорщик милиции».

– Да, история занимательная. Что из сего следует?

– В настоящее время Министерство безопасности, Генеральная прокуратура и МВД совместно готовят соответствующий инструктивный материал. Предлагаю впредь до получения разъяснений федеральных инстанций следственные поручения из Чеченской Республики, связанные с этапированием преступников в Чечню, не выполнять. На сегодняшний день, насколько я знаю, в колониях Прикамья таких поручений более десятка.

Областной прокурор Наговицын взъерошил редкие волосы.

– Товарищ генерал, это незаконно.

– Отпускать бандитов на волю на основании липовых бумажек еще более незаконно. Как вы понимаете, сегодня Чечня фактически находится вне правового пространства России. Надеюсь, что временно. Еще раз настоятельно прошу остановить этот криминальный конвейер.

– У нас пока нет на этот счет никаких указаний.

Я посчитал нужным вмешаться.

– Коллеги, я опаздываю на важную встречу, поэтому буду очень краток, и, извините, категоричен. Генерал прав – отпускать нельзя. Господин прокурор, я не прошу, а требую прекратить дискуссию по данному вопросу, и сегодня же дать соответствующие телефонограммы во все следственные и надзорные органы. Господин Шебалин, направьте аналогичные указания во все колонии и следственные изоляторы Прикамья. Все следственные поручения из Чечни затребуйте и изымите для проведения правовой и криминологической экспертизы. Генерал Дегтярь, благодарю вас за бдительность и неравнодушие. Продолжайте в том же духе.