Текст книги "Приключения 1974"

Автор книги: Григорий Федосеев

Соавторы: Алексей Азаров,Юлий Файбышенко,Владимир Кашаев,Николай Елин,Владимир Туболев,Николай Волков,Анатолий Голубев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

Глава I
АГЕНТ 008

Вентиляция в вагоне не работала. Окно не открывалось. Больше всех от этого страдал высокий элегантный гражданин из седьмого купе, едущий в Бельск. Из кармана его пиджака торчал белоснежный платок, но гражданин упорно не желал пользоваться им. Сначала он вытирал вспотевшее лицо рукой, на кисти которой виднелась татуировка «Вася». Но пот был таким едким, что буква «В» вскоре растворилась. Гражданин удивленно поглядел на оставшиеся три буквы и потихоньку выругался не по-нашему: «Все-таки этот негодяй Флинт подсунул лежалую тушь!» Пассажир натянул перчатки, чтобы сохранить остатки татуировки, и принялся утираться рукавом. К вечеру пиджак приобрел такой вид, что подсевшая в купе на каком-то полустанке старушка поинтересовалась:

– За грибами едешь, милок, аль на заработки?

– На заработки, бабуся, – на чистейшем русском языке ответил Джеймс Монд и приветливо обнажил в улыбке золотые зубы. Он не только говорил без акцента, но в зависимости от обстоятельств умел по-вологодски окать и по-московски акать.

За окном стало совсем темно. Монд взял у проводницы постель, попросил разбудить его, когда поезд будет подходить к Бельску, и мгновенно, без сновидений, уснул.

Пробудился он от того, что кто-то тряс его за плечо. Сначала он решил, что пришли его забирать. Но железные нервы не дрогнули. Он осторожно высунул из-под одеяла натренированную пятку и молниеносным заученным движением выбил у проводницы из рук стакан с горячим чаем. Кипяток обжег ему ногу и вернул к действительности.

– Прошу прощения, – обаятельно улыбнулся он. – Замучили проклятые судороги.

– Припадочный, что ли? – соболезнующе спросила проводница.

– Только что из больницы, – подтвердил Монд. – Три месяца лечился, и все без толку.

– Бывает, – утешила его проводница. – Ну ладно, готовьтесь, сейчас ваша остановка...

Агент 008 спустился на перрон, вошел в здание вокзала и, усевшись на скамейку, стал дожидаться утра. Чтобы не терять времени даром, Джеймс Монд принялся изучать висевшую над ним таблицу стоимости билетов. В таблице перечислялось множество двузначных сумм, а чуть ниже написанное тушью объявление как бы подводило итог этому цифровому великолепию:

«Ничто не стоит нам так дешево, как вежливость»...

Предусмотрительный Монд на всякий случай выучил наизусть таблицу вместе с объявлением и, проголодавшись, купил в буфете калорийную булочку. Золотые зубы заскрипели, встретив в лице кондитерского изделия достойного противника. Иностранное золото слегка погнулось, но выдержало испытание. Буфетчица посмотрела на Джеймса с уважением и предложила ему коржик. Монд внутренне напружился и, не желая еще раз подвергать риску драгоценный металл, мощными деснами раздробил коржик. Посрамленная буфетчица скрылась в подсобном помещении, а ощутивший мощный прилив уверенности в своих силах агент 008 сдал вещи в камеру хранения и с маленьким чемоданчиком в руках вышел на привокзальную площадь. Осмотревшись, он увидел на противоположной стороне площади киоск «Соки-воды» и незаметно улыбнулся в рукав. Все шло по плану, тщательно продуманному шефом и его помощниками. Здесь, у киоска, ровно в девять часов двадцать три минуты Джеймса Монда будет ожидать связной. Агент 008 должен подойти к киоску, выпить три стакана воды, два раза кашлянуть и утереться белоснежным носовым платком. Это послужит условным знаком для связного, который приблизится к Монду и спросит:

– Вы не знаете, где можно купить сок манго?

Отзыв на пароль таков:

– Нет, не знаю, но я могу уступить вам свою очередь на польскую кухню.

Агент 008 еще раз повторил про себя эти слова и взглянул на часы. До встречи оставалось пять минут. Он снял пылинку с измятого пиджака и неторопливо направился к киоску. Сердце его билось спокойно, пульс прекрасного наполнения отбивал ровно шестьдесят ударов в минуту, все другие органы тоже работали как ни в чем не бывало. Это был матерый волк, закоренелый шпион и прожженный диверсант. Он никогда не терзался сомнениями и всегда был уверен в успехе. Он не знал неудач.

Джеймс Монд с виду приятной, а на самом деле циничной и самоуверенной походкой приблизился к киоску, погладил языком слегка взъерошенные после коржика десны и поднял глаза. К закрытому окошку киоска была косо прикреплена бумажка с размашистой надписью:

«Ушла на базу».

Монд растерянно повертел в руках двугривенный, неожиданно для самого себя почесался спиной об угол киоска и отправился на запасную явку.

Глава II
ЯВКА НЕ ОБНАРУЖЕНА

Высокий элегантный мужчина в пиджаке с засученными рукавами сошел с трамвая на тихой Кооперативной улице и остановился в недоумении. Тот, кто бывал на Марсе, легко может представить себе открывшийся взору мужчины пейзаж. Кругом дыбились горы земли и строительного мусора, отделенные друг от друга глубокими канавами; там и сям, словно остывшие метеориты, валялись вывороченные из мостовой булыжники, а в беспорядке разбросанные трубы напоминали стволы гигантских доисторических деревьев.

Мужчина с засученными рукавами ловко, как заправский спортсмен, перескочил одним махом две канавы и угодил в третью. Везение и здесь не изменило Джеймсу Монду. В канаве, хозяином которой он оказался, сидели на корточках двое мальчишек и, спрятавшись от всей улицы, курили.

– Как дела, пацаны? – заговорщически подмигнул шпион и протянул им пачку «Беломора». – Угощайтесь... Кстати, вы не знаете, где тут дом номер тридцать четыре?

– Хо, – сказал мальчишка постарше, беря папиросу, – его уже два месяца назад сломали.

– Как сломали? – нахмурился Джеймс Монд. – Когда?

– А аккурат после того, как газ подвели. В апреле, не то в мае...

– А жильцы куда переехали? Я племянник ихний, погостить приехал...

– Погодите, дядь, сейчас я домой сбегаю, узнаю. Они, когда переезжали, всем соседям адрес свой новый оставили. На случай, говорят, если кто будет спрашивать.

Через пять минут мальчишка протянул диверсанту клочок бумаги.

– Вот... улица Перевыполнения, дом четырнадцать, корпус восемь, квартира двести семьдесят два. Ехать на седьмом автобусе, а потом пешком...

Монд поблагодарил, оставил ребятам пачку папирос и выбрался из канавы, попутно порвав штаны о ржавую проволоку.

Через полчаса он уже выходил из автобуса на улице Перевыполнения. Вокруг высились пятиэтажные здания, причем каждое из них было похоже на соседнее, как один золотой зуб во рту Монда на другой. У шпиона слегка закружилась голова.

На стене ближайшего дома была крупно выписана цифра 10.

– Ага, – сказал себе шпион по-иностранному, – это где-то рядом. Сейчас будет двенадцать, а потом четырнадцать...

Он подошел к следующему зданию и остановился. Здесь висел номер двадцать два.

Джеймс Монд шмыгнул носом и пошел дальше. Соседний дом числился под номером семь. Впервые за последние двадцать лет агент 008 начал нервничать. Женщина с хозяйственной сумкой, к которой он обратился, сделала неопределенный жест рукой:

– Дом четырнадцать – это где-то там, в глубине квартала...

Диверсант свернул с улицы и углубился в лабиринт зданий-близнецов. Перед его глазами, как верстовые столбы, мелькали номера: 19... 43.... 4А... 28...

В шпионской школе его научили разгадывать любой шифр, отыскивать ключ к любой цифровой комбинации. Но со столь хитроумной загадкой Джеймс Монд еще не встречался. Перебрав в памяти все знакомые ему системы шифровки и не достигнув результата, агент 008 выбрал уголок поукромнее, незаметно огляделся по сторонам и вынул из чемоданчика старый, пожелтевший огурец. Шпион надкусил его и вытащил из середины спрятанный туда план города. Этот тайник был личным изобретением шефа. В случае опасности огурец вместе с планом надлежало съесть. Монд изучал план минут десять, потом щелчком запихнул обратно. На плане улицы Перевыполнения вообще не было. На этом месте значился пустырь. Безрезультатно проплутав по дворам еще часа два, всегда выдержанный и спокойный Джеймс Монд осатанел. На нервной почве он начал путать русские слова и, запинаясь, обратился к какому-то деду с мусорным ведром в руках:

– Мамаша, где дом четырнадцать?

Старик удивленно поглядел на странного собеседника. Перед ним стоял интеллигентный мужчина в рваных брюках и с белоснежным платочком в кармане.

– Чертова бабушка тебе мамаша! – обиженно сказал дед. – В шляпе, а хулиганишь...

Шпион из последних сил взял себя в руки.

– Простите великодушно! Зрение плохое, а очки дома забыл. Приехал, понимаете, в гости, а дом никак не могу найти. Выручайте, вы, я вижу, местный...

– А, что толку! – махнул рукой старик. – Сам два дня как переехал. Только к мусорному ящику дорогу знаю да к трамвайной остановке. Постой, постой... какой, ты говоришь, дом? Четырнадцать?.. Вроде я такой где-то видал... Вот что, иди прямо, пройдешь стройку – повернешь направо и наискосок...

– Наискосок, – повторил агент 008.

– Эх, – покачал головой дед, – не найдешь ведь ты сам! Тут так все напутано, такой винегрет!.. Ладно! – махнул он рукой. – Пойдем – провожу...

Они миновали стройку, свернули направо, потом налево и вышли к дому номер сорок один.

– Вон какая петрушка! – обескураженно произнес дед. – Ну-ка пройдем немножко дальше...

Они прошли дальше и наткнулись на дом номер два.

– Извини, товарищ, – сказал дед. – У меня щи на плите стоят. Мне домой надо.

Они повернули обратно, но вскоре остановились. Дорогу преграждал дощатый забор.

– Откуда здесь забор? – недоуменно спросил дед. – Когда мы шли туда, его не было.

– Не знаю, папаша, – огрызнулся шпион. – Я не здешний.

Они пролезли в дырку, миновали еще два дома и вышли к трансформаторной будке.

– Шабаш, заблудились, – вздохнул старик, перевернул ведро и сел. – А все из-за тебя! Ходят здесь разные, выспрашивают... Как я теперь дом свой найду?!

Он подпер щеку рукой и, неожиданно переменив тон, заискивающе попросил:

– Ты уж меня не бросай... Вместе будем выбираться. Ты теперь за меня ответственный...

Стало темнеть. Они еще минут сорок покружили по дворам, пытаясь узнать дорогу у прохожих, но тщетно. Каждый знал только свой дом и боялся отходить от него дальше чем на тридцать шагов. Наконец уставшие и голодные товарищи по несчастью вышли снова к будке и в изнеможении прислонились к ее стене.

– Садись, – великодушно разрешил дед и, подвинувшись, уступил Монду краешек мусорного ведра. – Чего там считаться, теперь у нас все общее...

Старик достал из кармана кусок сала, вытер о штаны и, откусив половину, протянул остаток шпиону. Обычно брезгливый Монд ногтем счистил с сала приставшие крошки и жадно набросился на свою порцию. Уничтожив ее, он поднялся с ведра, зашел за угол, чтобы не делиться с дедом своими собственными запасами, достал из кармана шпионский огурец и слопал его вместе с планом города. Когда он вернулся к своему незадачливому провожатому, тот стоял на перевернутом ведре и, словно собака-ищейка, поводил носом из стороны в сторону.

– Щами горелыми пахнет, – сказал дед, – это мои... Ну-ка ступай за мной.

Он зашагал впереди, высоко задрав нос и принюхиваясь, а Монд с помойным ведром пристроился у него в кильватере. Они вышли к знакомому забору с дыркой, пролезли в нее, обогнули стройку...

– Кричи «ура»! – радостно воскликнул дед и с размаху хлопнул Джеймса по плечу. – Вон мой дом! Теперь я тебя никуда не пущу. Ночевать у меня останешься. Все равно тебе сегодня отсюда не выбраться...

Измученный агент 008 не сопротивлялся...

– Мы теперь с тобой вроде как породнились, – возбужденно говорил старик, хлопоча на кухне. – Тебя как звать-то?

– Василий Петрович Щукин, – заученно представился шпион. – Родился в одна тысяча девятьсот двадцать девятом году в семье рабочего. Образование среднее. Холост...

– Женим, – перебил его хозяин, – на этот счет не беспокойся. У меня племянниц целая куча...

Дед поставил перед гостем сковородку с дымящейся яичницей и, приветливо глядя ему в рот, продолжал:

– А меня дядя Миша зовут. Да ты ешь, ешь, не стесняйся. Как говорится, еда не беда, было б куда!

Закусив, новоявленный Щукин повеселел.

«А что, если я завербую этого старика? – подумал неблагодарный шпион. – Квартира неплохая: балкон, солнечная сторона. Поселюсь здесь, потом можно будет поменяться на двухкомнатную».

Эта мысль пришлась Монду – Щукину по душе, и, когда легли спать, он решил вызвать деда на откровенный разговор.

– Дядя Миша, а ты где работаешь? – хитро начал он издалека, как его учили в шпионской школе.

– Я-то? – отозвался с раскладушки хозяин. – О, брат, у меня работа такая, что не каждому доступна. Потому как ответственность очень большая. Чуть что не так – и нет человека...

У диверсанта сперло дыхание, и, чтобы не выдать своей радости, он накрылся с головой одеялом. Через некоторое время, успокоившись, Щукин снова высунул голову.

– Рассказывай, рассказывай, дядя Миша, я слушаю... Так кем ты, говоришь, работаешь?

– Шеф-поваром в столовой номер три, – гордо произнес хозяин. – Знаешь, какая это работа? Тут ведь кого попало не поставишь! У нас как? Чуть клиенту не угодил – он уж больше к тебе не придет. Потеряешь клиента! И пойдет он, к примеру, в столовую «Арктика». А там ведь антураж: все как на Северном полюсе. Холод собачий, официантки в унтах ходят. И кормят одними консервами. Так разве я могу едоку дать возможность переметнуться? Да ни в жизнь! Я знаю, многие нашу профессию недооценивают. А только без нее никуда! Еда, брат, – это великое дело!

Щукин кивнул и хотел перевести разговор на разные шпионские темы, но дядя Миша не дал ему вставить слова.

– Нет, ты не спорь. На еде все держится. Возьми хоть сказки детские. Там на чем все построено? Кто-нибудь кого-нибудь съесть хочет. Волк – Красную Шапочку, лиса – петуха, дед и баба – кашу с молоком. А уж за репкой или там колобком просто драка, очередь выстраивается...

– Да у меня тоже профессия неплохая, – воспользовавшись паузой, пошел в открытую шпион. – И деньги приличные, и...

– Не в деньгах счастье, – перебил старик. – Главное, чтобы люди твое занятие уважали. Вот, к примеру, собираешься ты в театр. Так хоть в валенках туда иди – все равно пустят. А в ресторан – ни-ни! Ресторан к себе уважения требует...

Щукин еще несколько раз попытался взять слово, но наконец отчаялся, повернулся к стене и захрапел.

– Ты что, спишь? – обиженно спросил дядя Миша. – Ты постой, я тебе еще не рассказал, как свиные отбивные делают...

В половине второго ночи диверсант взмолился:

– Ладно, дядя Миша, давай спать. Утром поговорим...

– Экий ты соня, – осерчал хозяин. – Выспишься еще, успеешь. Авось завтра воскресенье. Ты лучше послушай, как с мучным червем бороться...

Щукин спрятал голову под подушку, но эта звукоизоляция оказалась слабоватой.

«Убить мне его, что ли?! – чуть не плача, подумал шпион. – Подкрадусь, царапну отравленным ногтем – и конец!.. Нет, нельзя, – подсказала агенту 008 обостренная память. – Старик говорил, что у него племянниц много. Значит, хватятся быстро. Начнут искать, нападут на след. А здесь где-то явочная квартира недалеко...»

В четвертом часу утра Джеймс Монд не выдержал. Потирая красные от вынужденной бессонницы глаза, он встал, оделся и пошел к двери.

– Ты куда? – спросил хозяин, прервав рассказ о сортности говядины.

– По нужде, – буркнул гость, выскользнул из квартиры и бросился бежать.

Глава III
ДЖЕЙМС МОНД ПОПАДАЕТ В ПЛЕН

На следующее утро ровно в девять двадцать три Василий Петрович Щукин подошел к киоску «Соки-воды» на привокзальной площади. Вчерашней бумажки не было. Ее заменила другая:

«Киоск закрыт. У продавца болен муж».

Щукин шумно высморкался в белоснежный носовой платок, небрежно сунул его в задний карман брюк и поехал обратно на улицу Перевыполнения.

На этот раз ему повезло больше. Через какие-нибудь полтора часа он увидел перед собой полуметровую цифру 14, тщательно выписанную белой краской, на стене очередного пятиэтажного строения. Шпион еще раз повторил про себя пароль, отыскал квартиру двести семьдесят два и дал один короткий и три длинных звонка. На пороге появился заспанный мужчина, кутающийся в женский сарафан.

– Я от Эрнста Эдуардовича. Вам дверь обить не требуется? – многозначительно произнес Щукин.

– Дорогой мой! – расплылся в улыбке мужчина. – Конечно, требуется! Надо же, какая удача! Второй месяц мастера ищу, а он сам явился!

Мужчина в сарафане ухватил диверсанта за рукав и потащил в квартиру. Щукин нахмурился. Он ожидал услышать от хозяина совсем другие слова.

«Что он, забыл отзыв, что ли?» – обеспокоенно подумал шпион и на всякий случай повторил:

– Я от Эрнста Эдуардовича...

– Да бог с ним! – отмахнулся мужчина, переодеваясь. – Мы и без него договоримся...

– Как, разве это не дом четырнадцать, корпус восемь? – спросил Щукин, ничем, кроме подергивания щеки, не выдавая своего волнения.

– Нет, – жизнерадостно улыбнулся мужчина. – Это дом восемь, корпус четырнадцать.

– Извините, – сухо сказал Василий Петрович и повернулся, чтобы уйти.

Но мужчина в два прыжка оказался у двери и преградил ему дорогу.

– Не пущу! Я столько времени ждал! Вы должны пойти мне навстречу. Я хорошо заплачу.

– Обратитесь в комбинат бытового обслуживания, – раздраженно заметил Щукин.

– Обращался! Они обещают прислать специалиста только через три месяца. Но я не могу столько ждать. Мы с женой в отпуск уезжаем.

– Ничем не могу вам помочь, – покачал головой шпион. – Пустите, я спешу.

Но мужчина еще плотнее вцепился в дверной косяк.

– Нет! Нет! Ни за что! Если вы уйдете, я... я сам приду в этот ваш дом четырнадцать и поговорю с теми людьми, к которым вы направляетесь. Они должны понять, что мне это очень нужно. Пусть они подождут немножко.

Диверсант начал угрожающе наступать на хозяина квартиры.

– Что?!

– То, что вы слышали! Я... я, наконец, заявлю куда следует! Почему одним вы можете сделать услугу, а другим нет?

Василий Петрович бессильно опустил руки. Не хватало еще только, чтобы о явке узнали где следует!

– Но... у меня материала нет, – примирительно сказал шпион.

– Об этом не беспокойтесь, – обрадовался мужчина. – Материал у меня свой.

– И инструмент я не захватил, – упавшим голосом произнес Щукин.

– Найдем, – утешил его владелец необитой двери. – Я уже давно все приготовил.

Агент 008 жалобно икнул, снял пиджак и принялся за работу. В шпионской школе обивать двери не учили, поэтому дело подвигалось не очень споро. Он управился только к вечеру.

– Очень вам благодарен, – захлопотал вокруг него счастливый хозяин. – Вот вам за труды. А теперь разрешите вас познакомить с моим соседом... Сергей Моисеевич, идите сюда, не стесняйтесь. Вот мастер, о котором я вам говорил. Представляете, искал дом четырнадцать, корпус восемь, а попал к нам. Еле уговорил его.

– Здравствуйте, – поклонился сосед. – Мне хотелось бы отциклевать полы...

– Да вы что, с ума сошли? – возмутился Щукин. – Я этим не занимаюсь!

– Ну, я вас прошу, – приложил руку к груди Сергей Моисеевич.

– И не просите, все равно не буду!

– Вы думаете, в доме четырнадцать вам больше заплатят? – проникновенно спросил сосед. – Так вы ошибаетесь.

– Ничего я не думаю, – разъярился доведенный до белого каления шпион. – Отстаньте! Чего издеваетесь над рабочим человеком!

– Между прочим, я тоже могу сообщить куда следует о ваших левых заработках, – пригрозил проинформированный соседом Сергей Моисеевич.

«Провалят явку, кровопийцы!» – в отчаянии подумал Джеймс Монд и устало сказал:

– Инструмент имеется?..

...Щукина не выпускали из дома неделю. Боясь провала, он безропотно циклевал жильцам полы, врезал замки, сверлил дырки в стенах. Но каждый раз между девятью и десятью часами утра шпион устраивал перерыв и ехал к привокзальному киоску. И каждый раз встречал там новое объявление. Короткое и официальное «Учет», укоризненное, наводящее на размышления о немытых руках и гнездящихся в них микробах «Санитарный день», панибратское «Скоро буду», самоуверенное и высокомерное «Закрыто».

Василий Петрович обиженно качал головой, отводил душу торговавшей неподалеку мороженщице и тащился обратно к себе. Агент 008 оказался способным работником, и у жильцов четырнадцатого корпуса он пользовался ничуть не меньшим уважением, чем у своих шефов там, за кордоном. Жильцы доверяли ему любую работу и знали, что он не подведет. Но когда однажды какая-то молодая женщина, уезжая в гости, поручила Щукину посидеть с ее малолетним ребенком и пригрозила, что в противном случае она сообщит куда следует, железные нервы Джеймса Монда не выдержали.

– Да провались эта явка к чертовой матери! – сказал он себе на хорошем литературном русском языке, подхватил неразлучный чемоданчик и бросился бежать со всех ног, чтобы никогда больше не возвратиться на улицу Перевыполнения.

...Добежав до противоположного конца города, диверсант остановился, чтобы перевести дух, и сел на лавочку. Чтобы успокоиться и прийти в себя, он принялся пересчитывать заработанные честным трудом деньги – и ахнул. Оказалось, что его недельный заработок в четырнадцатом корпусе почти в три раза превысил месячный оклад диверсанта высшей категории.

«А не завязать ли мне?» – подумал Щукин, но быстро отогнал от себя эту мысль, спрятал деньги в чемодан, чтобы по возвращении перевести их в швейцарский банк, и снова приступил к исполнению своих шпионских обязанностей...