Текст книги "Чемпионы Темных Богов (ЛП)"

Автор книги: Грэм Макнилл

Соавторы: Стивен Уильям Хокинг,Энтони Рейнольдс,Джон Френч,Дэвид Эннендейл,Лори Голдинг,Янина Мартин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 62 страниц)

Презрительная улыбка придавала красивому лицу Галерия жестокий облик. Эти Пожиратели Миров были диким отребьем, совершенно лишенным чувства порядка и дисциплины.

– Это необходимо? – бросил он. – Мне некуда идти, даже если бы я этого захотел.

– Это твои защитники, а не тюремщики, – произнес Дрегер. – Без них ты был бы уже мертв.

Мимо пробежало очередное отделение Пожирателей Миров. Полностью вооруженные и одетые для войны, они направлялись к погрузочным палубам. Скоро какой-то невольной жертве предстояло ощутить на себе их гнев.

На какую бы жалкую захолустную планету ни напал XII-й на сей раз, этот мир умрет, а от его цивилизации останутся одни руины и пыль, как уже были уничтожены столь многие с того момента, как он оказался на борту корабля. Это было утомительно.

Воины неотрывно глядели на него, из решеток шлемов доносилось трескучее рычание. Один из них, настоящий зверь в залитой кровью броне – многие в XII-м отказывались смывать кровь с доспехов после боя – замедлил шаг, заметив Галерия. Он вытащил из пристегнутых к наручу ножен сильно иззубренный клинок и угрожающе шагнул к мечнику.

Галерий уставился на него с выражением недовольства на лице. Он не стал тянуться к Аргентусу. Пока что.

Один из так называемых телохранителей вмешался, положив воину руку на грудь и останавливая того. В другой он держал свой болтер, направив ствол в голову Пожирателю Миров.

– Отойди, – прорычал страж, используя низкое наречие награкали. Галерий был достаточно знаком с этим варварским языком, чтобы понять слова, чем не намеревался делиться с хозяевами.

Один из членов отделения легионера потянул агрессора назад, оттаскивая от конфликта. Тот позволил себя увести, хотя при этом и наставил свой клинок на Галерия.

– Твой череп обещан Трону Черепов, – напыщенно произнес он на готике и двинулся дальше.

– Если я когда-нибудь выберусь с этого корабля, то буду скучать по этому месту, – сказал Галерий.

– Не сомневаюсь, – отозвался Дрегер.

– Куда мы идем? – спросил Галерий.

– На наблюдательную палубу, – произнес Дрегер. – Есть нечто такое, что, как я думаю, ты захочешь увидеть.

Мавен быстро шел по залам «Непокорного». Было хорошо известно, что он – человек Аргуса Бронда. Его не останавливали и не задавали вопросов. Он выглядел так, словно спешит по какому-то поручению своего господина. Только те, кто был с ним близок, смогли бы распознать его напряжение.

Он был вооружен. На поясе висел меч с широким клинком, на бедре с противоположной стороны располагалась кобура с крупнокалиберной ручной пушкой.

Продолжая идти, он поднес ко рту маленькую бусинку вокса, прикрепленную на вороте.

Ответа все так же не было. На том конце вокса безмолвствовали. Он раздраженно выругался.

– Давай же, – выдохнул он. – Ответь!

Галерий стоял, приложив руки к бронестеклу изогнутого окна наблюдательной палубы, и неотрывно глядел в пустоту. У него в глазах стояли окрашенные кровью слезы, образовывавшие на лице цвета слоновой кости красные ручейки. Дрегер смотрел на Палатинского Клинка отчасти с удовольствием, отчасти с отвращением.

За толстыми усиленными слоями окна, за бронированным хребтом и щетинившимися на носу «Непокорного» системами, в пустоте перед синевато-серой планетой, где кружились циклонические бури размером с целый континент, раскинулся флот.

Флот висел в безупречном великолепном строю на самом пределе досягаемости улучшенного зрения. По меркам смертных подобные расстояния были колоссальными, однако в масштабах пустотных войн они являлись опасно близкими. Способность увидеть корабль собственными глазами всегда означала, что он находится в радиусе действия орудий.

Звездолеты были украшены царственным пурпуром и сверкающим золотом, резко контрастируя своим величием с побитыми в бою и почерневшими от огня боевыми кораблями Пожирателей Миров.

Это были Дети Императора – возможно, весь Легион.

Они распределились упорядоченно, выстроив логичный и скоординированный защитный заслон. Дрегер и не ожидал иного от III Легиона. Корабли Пожирателей Миров, напротив, были разрозненны и изолированы друг от друга. Каждый из них действовал самостоятельно, практически не думая о формации, перекрытии секторов огня или взаимной поддержке. Флот XII-го был столь же разделен, как и сам Легион.

– Я должен выйти на связь, – произнес Галерий, продолжая глядеть на далекий флот. Он не моргал, по лицу стекали красные слезы. – Я должен выйти на связь с лордом-командором Кирием. Я его Палатинец. Мое место рядом с ним. О Боги, что внизу – Фениксиец! Бороздит ли еще эфир «Гордость Императора»? Там ли мой лорд-примарх?

– Мне нечего тебе ответить, – сказал Дрегер. – Никто из Третьего Легиона еще не удосужился заговорить с нами.

– Мы союзники! Так дайте мне с ними поговорить.

– Наши Легионы были в союзе с Гором, – произнес Дрегер. – Не друг с другом.

– Даже если наши Легионы более не связаны братскими узами, у нас общее дело. Бессмысленно сражаться друг с другом.

– Кое-кто сказал бы, что наше общее дело умерло, – отозвался Дрегер, ритмично барабаня закованными в керамит пальцами по наручам. – И я не уверен, что не согласен с этим.

Он расцепил руки и потер одной из них свое лицо темного цвета красного дерева, словно пытаясь стереть одолевающие разум проблемы.

– В Двенадцатом есть те, кто с радостью вымочит свои клинки в крови Детей Императора, – произнес он.

– Дай мне челнок, – сказал Галерий, взгляд которого, словно магнитом, влекло обратно к флоту Детей Императора. – Дай вернуться к моему Легиону. Я могу завершить этот тупик. Позвольте мне говорить от вашего имени. Мы можем покончить с этим без враждебных действий.

– Этого не будет, – ответил Дрегер. – Пока ситуация не разрешится.

– Так я должен стать… кем? Заложником?

– В случае, если положение ухудшится, ты обладаешь знаниями, которые можно использовать против нас, – произнес Дрегер. – Этого нельзя допустить.

– Позволь сказать, о чем мне известно: ваш Легион – тень былого себя, он расколот, дробится на фракции и делится. Мне известно, что вас полностью уничтожат, если вы пойдете этим глупым путем, – сказал Галерий. – Известно, что вам не хватит численности, чтобы победить Третий Легион. Если те корабли – четверть сил, то мы превосходим вас… насколько? Три к двум? Два к одному?

Лицо Дрегера приобрело более жесткое выражение.

– Ничто не может пережить войну с Пожирателями Миров. Может быть, вы нас и победите, но ты знаешь не хуже меня, что мы заберем ваш Легион в ад вместе с собой.

– Сообща, возможно, – отозвался Галерий. – Но ваш Легион разделен.

Дрегер вздохнул.

– Я не уверен, что мы можем свернуть с этого пути. Уже нет.

– Тогда ты должен сделать выбор, Дрегер, – произнес Галерий.

Рожденные Кровью уверенно продвигались по «Непокорному». Их путь петлял, пролегая по тесным коридорам подпалубы. На этих нижних уровнях редко видели легионеров. Здесь было царство корабельных чернорабочих, слуг и рабов, где обслуживавшие звездолет смертные спали, ели и общались, плодились, сражались и торговали.

Для смертных обитателей «Непокорного» здесь был их мир. Большинство ни разу не ступали за пределы линкора. Мало кто провел хотя бы миг жизни без непрестанного гула корабельных двигателей, резонирующего под ногами, без давящих низких потолков и тесных стен. Они никогда не видели и не могли представить Вселенную за обшивкой корабля и ее механизмы – для них это понятие являлось сугубо теоретическим, как рай для верующих, или же ад для более осведомленных.

Шагая по этой преисподней, Рожденные Кровью видели, что из теней на них глядят смертные. Появление здесь внизу группы легионеров было редкостью, случавшейся, возможно один-два раза за жизнь смертного, и тем было чрезвычайно любопытно. Само собой, никто не был настолько глуп, чтобы попадаться им на пути – приход одного из закованных в броню полубогов из XII Легиона чаще всего предвещало смерть. Они рассыпались перед ними, крадучись во мраке, словно грызуны, и всматривались в бронированных транслюдей из боковых коридоров и из-за решетчатых вентиляционных люков.

Маршрут, который им загрузил смертный, пока что оставался точен. Путь был открыт перед ними. Двери отпирались, позволяя беспрепятственно продвигаться в сердце поскрипывающего линкора.

Рожденные Кровью прошли несколько километров по чреву корабля, пересекая убогий подземный мир. Только приблизившись к цели, они начали подъем в основные коридоры и залы боевого корабля.

Они пересекли вертикальную шахту, перебирая руками и подтягиваясь по крепко приделанному стальному кабелю, который тянулся по центру. Свободно проследовали по коридорам, словно призраки. Все двери по их маршруту были открыты. При их приближении все видеокамеры мигали и отключались или же отворачивались в сторону, пока они проходили мимо размашистыми шагами, перемещаясь стаей.

На верхних уровнях им встретилось трое смертных и один легионер. Рожденные Кровью избавились от слуг, не сбавляя шага, с отвратительным хрустом переломив им позвоночники или пробив головы прикладами оружия.

Легионер появился из боковой комнаты посередине цепочки Рожденных Кровью. Трое из них тут же бросились на него. Он успел разбить одному лицевой щиток, прежде чем его свалили, прижали руки и вогнали силовой клинок под подбородок, в черепную коробку.

Пора тонкостей прошла. Они оставили его там, где он упал, и ускорили темп, вышагивая вперед.

Настало время. Время убить легенду.

Глава 8

В своих снах Скорал была беспомощна. Она находилась на арене, и истекала кровью из дюжины ран. Босые ноги стояли на красном песке. Небо над головой было заполнено ревущим огнем. На трибунах издевательски смеялись и вопили тысячи безликих зрителей.

У нее должно быть оружие, однако она оказалась безоружна. Она билась с огромным, искусственно выращенным чудовищем, носящим щерящийся шлем Легиона. Одна из его рук была механической, в пальцах щелкали поршни. Другая рука размахивала куском тяжелой цепи.

Неподалеку с суровым видом стоял Дрегер. Рядом с ним находился Мавен, на красивом и худом лице которого была насмешливая улыбка.

Она двигалась медленно. Ноги отяжелели и волочились по песку. Она споткнулась, с трудом поднялась и снова споткнулась. По телу стекали ручейки пота.

У нее не было оружия. Ей требовалось оружие.

На песке возле Мавена и Дрегера лежало мачете. Она попыталась крикнуть им, чтобы они бросили его ей, но горло забил красный песок. Раздался лишь задыхающийся хрип. Дрегер стоял неподвижно. Мавен засмеялся.

Враг бросился на нее. Ноги налились свинцом. Она не могла пошевелиться. Цепь чудовища резко метнулась вперед и туго обвилась вокруг ее руки. Противник сильно дернул. Ее рука вырвалась из сустава и отвалилась.

Изнутри появились корчащиеся твари, покидавшие ее тело вместе со стремительным потоком крови. Они извивались и визжали, используя ее тело и кровь как врата между варпом и реальностью. Боль была невероятной. Дергающиеся щупальца разодрали плоть, вырвавшись из зияющего огрызка плеча, и она закричала.

Скорал проснулась от боли, обливаясь потом. По организму растекался адреналин. На мгновение она запаниковала, осознав, что у нее действительно нет левой руки, а затем вспомнила.

Кошмар. Это казалось таким реальным, но было не более чем кошмаром.

Ей потребовалась секунда, чтобы понять, где она находится – закрыта внутри восстановительной капсулы в апотекарионе секундус. Она полежала, сделав несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Культя на месте плеча зудела.

Она услышала звон неподалеку, но оставила его без внимания. Это могло подождать. Она поскребла перевязанное плечо и почувствовала, что скобка сместилась.

– Идиотка, – произнесла она и начала разматывать бинты. От них несло тухлятиной, словно раны гноились.

Под бинтами что-то зашевелилось, от чего они заколыхались, а у нее в горле перехватило дыхание.

– Нет, – всхлипнула она.

Да, – прошипел голос у нее в голове.

Из раны вырвались дергающиеся щупальца с острыми кончиками, которые проткнули бинты и забрызгали внутреннее пространство восстановительной капсулы кровью. Скорал закричала.

Она проснулась снова, на сей раз по-настоящему.

Ее дыхание было частым и неглубоким, простыня под ней промокла от горячечного пота. Из перевязанного обрубка плеча сочилась кровь, пропитывавшая бинты.

Скорал нажала на отпирающий механизм капсулы, и та медленно открылась. Она перекинула ноги через бортик и приподнялась, скривившись. Потерла рукой лицо и сделала долгий вдох, пытаясь замедлить стремительное биение сердца.

При переходе через эфир такое часто случалось. Сны и кошмары усиливались, выходя за рамки всего, что ей когда-либо доводилось переживать в реальном пространстве. Даже под прикрытием защитного поля Геллера, сдерживавшего хищников Моря Душ, его присутствие постоянно ощущалось.

Порой оно проявлялось в виде пугающих и тревожных сновидений, в другие разы – как несвойственная меланхолия, возникающие на пустом месте припадки слепой ярости, разрушительное беспокойство, которое пожирает человека изнутри, буйные галлюцинации, или же приступы психоза.

В редких случаях внутри корабля возникали физические проявления варпа. Иногда Пожиратели Миров отыскивали их и сжигали зарядами прометия, превращая в пепел, распадающийся эфиром. Порой же они их игнорировали. Так или иначе, эти привидения обычно забирали только смертных на борту корабля.

Во время одного жуткого трехмесячного варп-перехода Скорал преследовал призрак шепчущей старухи без глаз. Та была в тени и ползла вперед на краю зрения, когда бы она ни обернулась. Поглаживала волосы Скорал, когда после нескольких дней без отдыха та, наконец, впала в прерывистую утомленную дремоту. Она тут же дернулась, проснувшись в шоке, и шепчущая карга отпрянула. Пальцы старухи напоминали паучьи лапы. В местах прикосновений кожа Скорал застыла и онемела. Это привидение терзало ее на протяжении нескольких месяцев, а затем исчезло. И ей еще повезло.

Трижды ей доводилось видеть членов экипажа, одержимых полными ненависти сущностями из-за пелены. Каждый из таких случаев сопровождался смертями. От последнего происшествия, свидетелем которого она стала, у нее в душе до сих пор оставались следы.

Некоторые были не в состоянии вынести этого. Многие предпочитали самоубийство встрече с очередным ночным циклом на борту корабля во время варп-перехода. Ей было известно о множестве других, кто просто исчез. Основную их часть больше не видели. Нескольких нашли ужасно изувеченными, с содранной кожей – они висели на цепях на нижних палубах. Впрочем, этот жуткий ритуал вполне мог устроить один из Легиона, а не нечто из варпа.

Какое-то время Скорал казалось, что она никогда не оправится – однако ей это удалось. Она поняла, что крепче большинства прочих смертных. Она была бойцом. Могла пережить любую боль, любое неудобство, любую травму. Она выдержит. Она была сильной.

Она осторожно размотала окровавленные бинты на культе у плеча. У нее до сих пор не получалось осмыслить, что это – ее плоть, ее тело. Казалось, будто оно не реально.

Бинты пристали к ране, и она заскрежетала зубами, отдирая их. Поверх раны был пришит лоскут синтекожи, края сморщились и порозовели. Пока она спала, рана открылась, и между скобок сочилась кровь. Вся эта область имела омерзительный лиловый оттенок, но Скорал удовлетворилась тем, как все заживает, несмотря на последний небольшой разрыв.

Большую часть операции она провела самостоятельно, накачавшись мощными анальгетиками. У нее не было ни малейшего желания повторять этот опыт. Усилия по перенаправлению своих разорванных артерий, которые пережали ее медицинские сервиторы, пока легионер Детей Императора дрался с Руохом, едва не оказались для нее непосильными. За время операции она дважды отключалась, каждый раз приходя обратно в сознание благодаря встряхивающим инъекциям адреналина, производимым ее сервиторами.

Скорал скривилась. В отсутствующей конечности пульсировала фантомная боль. Она ощупала стальной поднос рядом с капсулой и схватила шприц-пистолет. Дважды нажав на спуск, она впрыснула себе болеутоляющие, опустошив две склянки. Область мгновенно онемела, и она облегченно вздохнула.

Она увидела, что ее вокс-браслет, лежащий на боковом столике со стальной поверхностью, мигает и едва заметно вибрирует. Входящий вызов. Оставив его на столе, она произнесла команду вслух.

– Вокс ответ, – сказала она, ощупывая пальцами рану на плече.

– Где ты? – раздался голос. Мавен.

– Ну, тебе тоже привет, – отозвалась она.

– Где ты? – повторил он серьезным, не терпящим отлагательств тоном.

– Апотекарион секундус. А как ты думаешь?

– Убирайся оттуда, – произнес Мавен. – Убирайся сейчас же.

– Что ты… – начала было она и повернулась, услышав, как с шипением открывается основная дверь.

– Ручное переключение принято, – раздался приглушенный голос сервитора у двери снаружи. Фраза оборвалась влажным звуком чего-то рвущегося. Скорал нахмурилась.

От раздавшегося выстрела болтера ее как будто по лбу ударило. Звук был ошеломляюще громким, и голова одного из ее медицинских сервиторов просто исчезла в красной дымке. Мгновение тот продолжал стоять вертикально, а затем свалился на пол, словно марионетка с обрезанными нитками.

Галерий покачал головой.

– Это сумасшествие, – произнес он. – Где-то рядом настоящий враг, который охотится за нами. Нас уже загнали сюда, на не-грань безумия. Думаешь, Дорн, Жиллиман, Русс и остальные просто прекратят погоню? Они будут преследовать нас, пока все, кто сражался под Оком Гора, не окажутся мертвы. Если мы хотим иметь какие-то шансы выжить, хоть какие-нибудь, то не можем вести войну друг с другом, чтобы ослабленных уцелевших разорвали на части ручные шавки Империума. Если мы будем разобщены, то никогда не сможем нанести им ответный удар, осадить Терру и одержать настоящую победу.

– Мне нет дела до захвата Терры. Теперь это дурацкая мечта, – ответил Дрегер. – Меня заботит только Легион, ничего более.

– Что ж, если ты позволишь этой ситуации обостриться, он будет уничтожен, – сказал Галерий, указывая на противостояние армад двух Легионов. – Да, мы в Третьем Легионе надменны. Да, мы смотрим на вас сверху вниз как на дикарей, однако присутствует и воинское уважение. Мы – братья. Убедите их помочь вашему флоту пополнить запасы, дозаправиться, перевооружиться, сделать все, что вам нужно, а затем уходите отсюда и направляйтесь, куда пожелаете. Ступайте и отыщите этого безумного демона, который когда-то был вашим сеньором. Растратьте свои жизни в бессмысленной и самоубийственной атаке на Ультрамар или Терру, если вам это необходимо. Но не будьте настолько глупы, чтобы позволять этому перерасти в конфликт.

Скорал мгновенно среагировала на стрельбу, выкатившись из восстановительной капсулы и тяжело упав на пол. Она лежала, не поднимая головы. Палуба леденила кожу. Она осознала, что все еще соединена с капсулой парой внутривенных катетеров. Она содрала пластырь, который удерживал их на коже, и вырвала иглы из руки, позволив им капать на палубу.

– Скорал? Ты там? – донесся из ее браслета напряженный голос Мавена.

– Вокс отбой, – произнесла она, и он умолк.

В комнате раздались тяжелые шаги, за которыми вскоре последовало еще два оглушительных удара. От каждого выстрела она вздрагивала всем телом. Стену позади Скорал забрызгало кровью – похожей на молоко искусственной синтекровью. Та стекала вниз густыми ручьями. В панелях стены засели фрагменты черепа.

Скорал отползла назад на коленях и единственной руке, действуя как можно тише и ощущая себя неустойчивой и неуклюжей. Ее и вошедших разделяла восстановительная капсула. Между низкими опорами капсулы ей были видны красные бронированные сапоги и отделанные бронзой поножи. По меньшей мере полдюжины легионеров. Она видела, что двое ее сервиторов убиты, разорваны на куски ужасающе мощным огнем болтеров.

Она не знала, кем были явившиеся в ее апотекарион и зачем они пришли, однако не питала на этот счет никаких иллюзий. Если они ее найдут, то убьют.

Они не двигались. Высматривают движение, что-то еще живое, – поняла Скорал. Она замерла. Тишина была гнетущей. Она перестала дышать, боясь, что звук выдаст им ее присутствие. До ее слуха донеслось несколько серий приглушенных щелчков. Она провела при Легионе достаточно много времени, чтобы знать, что это такое – закрытое вокс-сообщение. Легионеры переговаривались.

Они разделились и начали продвигаться по апотекариону. Они вели себя методично, искали выживших. Это были не действия легионеров, поддавшихся Гвоздям. Это была спланированная операция. Мысль не относилась к числу успокаивающих.

Один из легионеров приближался к месту, где она находилась, привлеченный то ли раскрытой восстановительной капсулой, то ли – о, боги – слегка покачивающимися внутривенными катетерами. Когда он подошел ближе, ей стал слышен шум его доспеха, сердито гудящего, словно рой насекомых. Она слышала скрежет и стрекотание сервоприводов. Он тяжело шагал, сотрясая палубу. Еще три шага, и он ее увидит.

Двигаясь максимально тихо, она протиснулась назад и сжалась за сплошным блоком мойки апотекариона. Ей было слышно, как космический десантник обходит восстановительную капсулу и останавливается, осматривая место, где она находилась всего несколько секунд назад. Он увидит качающиеся капельницы. Никак не мог их не увидеть. Она снова услышала щелчок его закрытого вокса.

С другого конца комнаты донеслось четыре выстрела из болтера, сделанных в быстрой последовательности. На последнем выстреле она услышала, как разбился плексиглас, и на палубу хлынула вырвавшаяся вода. Омолаживающие емкости. В регенеративной жидкости плавал один из Легиона. Холак. Он не был в полном сознании. Скорал самолично ввела сыворотку, которая запустила его мембрану устойчивого анабиоза, спровоцировав индуцированную разновидность приостановки жизнедеятельности. Пятый выстрел, почти сразу за которым раздался шлепок разрыва, скорее всего, оборвал его жизнь.

Что, черт побери, происходило? Эти легионеры не относились к подразделению Дрегера, и она была уверена, что они не подчиняются и Аргусу Бронду. Откуда они взялись? Какова их цель? И как они прошли сюда, а их не остановили?

Ее пронзила мысль. Дрегер не знал, что они тут.

Ей было известно, что внутри Легиона есть множество подгрупп, соперничающих за главенство. Вероятнее всего, на «Непокорный» проникло отделение кого-то из врагов ее господина. Но чего ради?

Нужно было сообщить Дрегеру.

Браслет-передатчик. Она обругала себя дурой. Ну почему она не схватила его, когда была такая возможность? Оставшиеся в организме болеутоляющие затуманивали ее рассудок.

Пожиратель Миров был настолько близко, что она чувствовала электрическое покалывание от его брони, питаемой миниатюрной реакторной установкой в бронированном ранце. Он снова пришел в движение.

Едва осмеливаясь дышать, она попятилась вдоль мойки. Путь пролегал через лужу теплой жидкости. Кровь с вкраплениями мозговой ткани и осколков черепа. Она впиталась в рубашку на коленях и покрыла стопы и кисти.

Перемещаясь как можно быстрее и все так же не издавая звуков, Скорал продолжила пятиться, скользнув за угол стола. Она прижалась к нему спиной ровно в тот момент, как Пожиратель Миров обогнул мойку.

Ее сердце оглушительно стучало в груди. Она молилась, чтобы воин этого не услышал. Она услышала, что он остановился.

Воспользовавшись возможностью, она наполовину проползла, наполовину протащила себя вдоль оставшейся части стола, возвращаясь назад к своей восстановительной капсуле. Скорал быстро огляделась. Похоже, никто из легионеров не смотрел в ее направлении. Протянув руку вверх, она ощупала край стола, шаря вслепую в поисках браслета-передатчика. Спустя секунду она обнаружила искомое.

Скорал натянула браслет на руку и поднесла крошечное отверстие передатчика ко рту, прикрыв его ладонью.

– Дрегер, – произнесла она так тихо, как только могла.

Дрегер перестал расхаживать туда-сюда по замкнутому наблюдательному посту, когда раздался звон входящей вокс-передачи. Он щелчком отключил ее, заглушив.

Комната была тускло освещена. Багрово-лиловое свечение варпа окрашивало все в красные тона.

– Если ты не собираешься отослать меня обратно в мой Легион, или использовать на переговорах, так зачем показывать мне это? – спросил Галерий. – Это смахивает на бессмысленную жестокость. Мне доставляет неизмеримое удовольствие знать, что мой Легион уцелел, однако не позволять мне быть с братьями… Лучше бы я не знал, что они так близко. Теперь кажется, будто они дальше от меня, чем когда-либо.

Вокс Дрегера снова зазвенел. Издав раздраженное рычание, тот отключил его.

– Был созван военный совет, чтобы определить курс действий, которого станет придерживаться Двенадцатый, – произнес Дрегер. – Пока мы разговариваем, он уже собирается. Ты сказал, что наш Легион раздробился на фракции. Ты прав. Есть желающие сражаться, желающие уйти и те, кому все равно.

– А ты?

– Я хочу увидеть объединенный Двенадцатый Легион, – ответил Дрегер. – И хочу воссоздать нас заново. Мы могли бы это сделать здесь.

– Ты разрываешься, – сказал Галерий. – Не знаешь, кого поддержать.

– Ну, так убеди меня, – произнес Дрегер.

Скорал беззвучно выругалась. Дрегер не отвечал. Она надавила на потайную руну на внутренней поверхности своего браслета, и на том замигал крошечный огонек размером с булавочное острие.

Только тогда она заметила кровавые отпечатки, которые оставила при перемещении с другой стороны мойки.

Она снова обругала себя дурой. Лихорадочно попыталась стереть основное со ступней при помощи своего медицинского халата, но эти усилия были бесполезны. Ничего нельзя было сделать.

Ей требовалось убираться отсюда. Сейчас же.

Низко пригнувшись, она присела и обогнула боковину своей восстановительной капсулы, продвигаясь к выходу.

Нет. По обе стороны от двери стояли два легионера. Этот путь был перекрыт.

Она увидела их мельком – закованы в барочную, красную шипастую броню, украшенную черепами и метками убийств. Полыхал сверкающий свет и раздавался шипящий рев, сопровождаемый жарким химическим смрадом, от которого у нее защипало ноздри. Они запечатывали дверь. Запирали ее внутри.

Казалось, она застыла на целую вечность, хотя могло пройти только мгновение. Ее разум пребывал в смятении. Выхода не было.

Это мгновение бездействия едва не убило ее. Легионер подошел к ней настолько близко, что она могла бы протянуть руку и прикоснуться к обильно покрытому боевыми шрамами доспеху. Воин не видел, что она съежилась на полу – его внимание было куда-то отвлечено.

Шок вывел ее из секундной бездеятельности. Она развернулась и начала пробираться прочь от входа, не поднимая головы. Скорал скользнула между шкафчиков, наполненных медицинскими припасами, пустых каталок и гудящей, практически безмолвной аппаратурой жизнеобеспечения. Она бросила взгляд влево, заметив, что легионеры как один направляются в дальний угол помещения, к изоляционной камере, где содержался Кхарн, а затем посмотрела направо – прямо в злобно щерящийся лицевой щиток искавшего ее легионера.

Тот стоял, опустившись на одно колено, и трогал рукой в перчатке кровавые пятна, которые она оставила на полу. К вокс-решетке были прикреплены резные зубы, что придавало ему жестокий и звероподобный вид. Левую половину лицевого щитка украшал черный отпечаток ладони.

Легионер увидел ее в то же самое мгновение, но отреагировал гораздо быстрее. Он стартовал, будто спринтер, перемещаясь с невероятной быстротой и расплываясь в движении. Он понесся к ней, отбросив с дороги и опрокинув тележку – неудержимый джаггернаут, намеренный ее прикончить.

У Скорал не было времени на раздумья. Она рывком поднялась, толкнула ему под ноги каталку, нагруженную ящиками с припасами, и побежала к открытой двери комнаты. Воин снес препятствие в сторону тыльной стороной кисти, ударив по нему с пренебрежением смертного, прихлопывающего муху. Каталка отлетела от него, переворачиваясь в воздухе и расшвыривая коробки с вещами.

Он сокращал дистанцию поразительно быстро. Она успела сделать всего два шага, преодолев, может быть, пару метров, когда он почти догнал ее, с легкостью покрыв втрое большее расстояние. И все же ей удалось добраться до изоляционной камеры – квадратной комнаты из бронестекла, где находилась только одна восстановительная капсула по центру. Выхода не было. Она загнала себя в угол.

Он был рядом. Она ударила ладонью по запирающей руне двери. Проем тут же с шипением закрылся. На какой-то кошмарный миг она подумала, будто заперла себя вместе с легионером, но нет – тот был снаружи. Она видела его сквозь толстое бронестекло. Вблизи он казался невероятно огромным. Она увидела, что он тянется к открывающему механизму двери.

Рука Скорал так тряслась, что она едва не промахнулась, но все же нажала большим пальцем на красную клавишу возле двери. Аварийный контроль заражения. Раздался звук предупреждающей сирены, и начали вспыхивать красные огни. Немедленно сработал запирающий механизм, который несколько раз со скрежетом провернулся, крепко закрывая дверь. Открыть ее можно было только при помощи соответствующего кода.

Она попятилась от двери, глядя на громадного космического десантника, который стоял по другую сторону и злобно смотрел на нее. Тот сделал два шага назад и направил на нее болт-пистолет. Не делая паузы, он открыл огонь. Три выстрела в быстрой последовательности. Скорал дернулась.

Стрельба оставила на бронестекле рубцы, но оно устояло. Пожиратель Миров опустил свой пистолет. Из ствола и отверстий дульного тормоза поднимались струйки дыма. Он пристально поглядел на нее, удерживая ее взгляд, а затем просто отвернулся, словно счел, что ее жизнь не стоит трудностей, связанных с прорывом в камеру.

Скорал, пошатываясь, обошла единственную восстановительную капсулу, расположенную посередине камеры, и прижалась к стене из бронестекла напротив двери, исступленно вглядываясь в проход снаружи. Коридор корабля был пуст. Она начала стучаться и кричать.

– Кто-нибудь! – ревела она. – Кто-нибудь!

На коже завибрировал браслет-передатчик. Дрегер. Наконец-то.

– Что там происходит? – прорычал он.

Ее внимание привлекло движение, замеченное уголком глаза.

Двумя камерами дальше она увидела Кхарна, который, как и всегда, неподвижно восседал на своем троне. Снаружи его камеры собралась истребительная команда Пожирателей Миров.

Протоколы заражения. Когда запускали аварийную блокаду заражения, все камеры апотекариона секундус закрывались.

Она увидела вспышку сварочной горелки.

– Легионеры, – выдохнула Скорал. – Прорезают себе дорогу в камеру Кхарна. Они собираются его убить.