Текст книги "Узел времён"

Автор книги: Грэм Хэнкок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

Но тут она все поняла. Это была Сабет, жена Бонта, с Нибо и Маурой, его сыном и дочерью.

И тут непреодолимая сила подняла Рию в небо.

К самым звездам.

У ее ног разверзлась дыра, и она провалилась в вертящийся тоннель.

Когда Рия очнулась на полу Пещеры Видений, вернувшись в свое собственное тело, она точно знала, что делать дальше.

Глава 68

Мэри начала переводить, то и дело останавливаясь, переспрашивая дона Эммануэля.

Тот объяснил, почему, несмотря на пережитое прошлой ночью, он снова выпил отвар.

Во-первых, он шаман. Если бы он испугался необходимости выпить айяхуаску, то был бы обязан оставить свое призвание, а к этому он еще не готов. Ему надо было доказать самому себе, что он сможет справиться со страхом.

Во-вторых, он хотел проследить за доном Аполинаром. При помощи отвара он смог выйти из тела и попасть в дом брухов Икитосе. Он был готов к тому, что Аполинар может почувствовать его присутствие.

Но шаман застал врага посреди ритуала вызова духа, колдун не обращал внимания ни на что вокруг. Сделавшись мельче мухи, Эммануэль устроился в сторонке и стал наблюдать.

Аполинар сидел на деревянном стуле с высокой спинкой посреди едва освещенной комнаты. Он был здесь один, но в полуметре от него стояло в полный человеческий рост старинное, богато украшенное зеркало с поцарапанной и немного потускневшей поверхностью. Оно стояло под углом, так, чтобы Аполинар не видел в нем своего собственного отражения. Колдун быстро и тихо повторял одно слово, глядя на его поверхность.

Там было одно слово – «Джек».

По словам Эммануэля, он смог понять и разглядеть того, кого вызывал брухо.

За поверхностью зеркала заклубилась бесформенные сгустки тумана; казалось, что сквозь него прорывались отблески молний. И, по словам шамана, он был готов выплеснуться в комнату.

– Зачем ты звал меня? – раздался из зеркала властный голос.

– Чтобы предупредить тебя, Властитель… есть девочка. С помощью моего волшебства я проник в ее мозг и узнал ее мысли. Она хочет уничтожить тебя, – выпалил Аполинар.

– Многие хотят уничтожить меня, – ответил голос, но уже тише.

– Эта – особенная. Она обладает силой. И ее защищает Владычица Лесов.

Грозовое облако в зеркале колыхнулось.

– ИМЯ ДЕВОЧКИ?

– Ее зовут Леони. Дай мне силы, и я отведу тебя к ней.

– У тебя есть нож, дон Аполинар? – еле слышно прошептал голос из зеркала.

Брухоявно удивился вопросу.

– Да…

– Покажи.

Эммануэль описал, как, радостно улыбаясь, Аполинар достал из кармана белого костюма длинный узкий нож.

– Хорошо, – сказал голос, – превосходно. Теперь, пожалуйста, перережь себе горло.

– Горло? Но…

– Один глубокий разрез, от уха до уха.

Аполинар пытался сопротивляться, но, судя по всему, его тело ему не подчинялось. Медленно, борясь с инстинктом самосохранения, он подвел лезвие ножа к горлу и проколол кожу. Струйка крови потекла на воротничок рубашки и на плечо, заливая белый костюм.

– От уха до уха, дон Аполинар. Быстро, давай!

Еще один порез, глубже. Кровь потекла сильнее.

– Но я могу помочь тебе, – всхлипывая, заговорил брухо. – Я твой раб…

–  Дай мне силу, и я приведу тебя к ней, – передразнил голос из зеркала слова Аполинара. – ТЫ НЕ СМЕЕШЬ ТОРГОВАТЬСЯ СО МНОЙ, РАБ! – внезапно оглушительно загрохотал неизвестный. – ТЫ ПРОСТО БУДЕШЬ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО Я СКАЖУ.

– Да, хозяин, да! Даю слово. – Пиджак Аполинара уже покрылся красными потеками крови, крупные капли падали на пол вокруг стула. – Все, что пожелаешь! Умоляю, только не убивай меня! Я и мое волшебство – в твоей власти!

– Твое волшебство? Ха! МНЕ НЕ НУЖНЫ ТВОИ ФОКУСЫ С ВЫЗЫВАНИЕМ. ТЫ – ЧЕРВЬ.

– Тогда позволь червю отвести тебя к девочке, хозяин… Я хорошо знаю джунгли, я буду полезен.

– Может ли быть полезен червь? – задумчиво произнес голос. – Возможно. Возможно, в конце концов, у меня найдется применение… для червя из джунглей.

Лезвие ножа все еще врезалось в горло Аполинара, но теперь, по словам Эммануэля, брухопозволили опустить руку и выронить нож. Облако в зеркале продолжало клубиться и колыхаться. И снова послышался голос:

– Когда завтра мои слуги придут к тебе, отведешь их к девочке. Они знают, что с ней делать.

Аполинар сидел на стуле обмякший, хрипло дыша. Медленно, будто тяжелый газ, облако в зеркале начало рассеиваться и вдруг с ошеломляющей скоростью снова вернулось.

Эммануэль почувствовал, как его будто обожгло взглядом Джека. Аполинар поспешно повернул голову туда, где он прятался, и Эммануэлю ничего не оставалось, как сбежать из комнаты.

Больше старый шаман ничего не мог рассказать.

Дона Эммануэля не слишком-то информировали о ситуации, в которой оказалась Леони, но дальше скрывать было просто глупо. Неразрывные связи между Джеком и Сульпой, Леони и Рией, роль Синего Ангела, известного ему под именем «Владычицы Лесов», трагическая история жизни Леони и необходимость и дальше продолжать эксперименты с айяхуаской… Старому шаману рассказали абсолютно все.

– Мы в смертельной опасности, – подвел черту под повествованием дон Эммануэль, когда Мэри изложила ему все это на испанском.

Джек и Аполинар узнали о том, что он подслушал их разговор, и, хотя «слуги» Джека и не могли прибыть к Аполинару раньше завтрашнего дня, брухоничто не мешало нанять банду убийц из местных и уже вечером привезти их сюда на быстроходном катере.

Икитос был своеобразной крепостью Аполинара, так что возвращаться в город не имело никакого смысла.

Но была и другая возможность.

В трех сотнях километров южнее, на берегах Укаяли, притока Амазонки, находилось племя шипибо, откуда родом был сам дон Эммануэль. В этих землях не было ни дорог, ни электричества, ни водопровода. Люди жили в небольших деревнях, некоторые у самой реки, другие – у ручьев и заводей.

– Там можно спрятаться, – поведал им дон Эммануэль, и добавил: – Так, что никто нас и не найдет. Там мы можем продолжить работать с айяхуаской.

Старый шаман виновато поглядел на Леони. Извинился, что не смог защитить ее в мире духов. Брухооказался слишком силен. Но среди шипибо есть шаманы куда более могущественные, чем он, идущие путем света, и они соберут круг, чтобы сделать защиту сильнее.

– Нам противостоит зло, но его можно победить, – дон Эммануэль, как мог, попытался разрядить обстановку в малоке.

Все необходимые припасы у них были – бензин для подвесного мотора лодки, вода, еда и лекарства. Они ощущали, что собираться надо как можно быстрее, но все равно погрузка и крепление всех грузов заняли часа два. Когда они отчалили, уже миновала полночь.

Плотные облака затянули небо, скрыв луну; теплая темнота, будто одеяло, окутала Леони. Когда лодки свернули на юг, против течения, она посмотрела назад, на север, в направлении Икитоса, и увидела вдали вспышку света.

А потом еще одну.

Мэтт проследил за взглядом девушки.

– Катер, – сказал он. Свет мигнул третий раз, отразившись от воды. – Скоростной катер. Идет сюда.

Глава 69

Никто не усомнился в третьем подарке Рии, в истинности видения, полученного в мире духов.

Выжившие люди Клана, в том числе жена Бонта с детьми, сбежали в лес на востоке, как раз в сторону пустынных холмов, покрытых лесами. Те места называли Вратами Рога. Надо было попытаться спасти их.

Ни одно племя не заявляло о своих правах на Врата, и, по давнему соглашению, охотиться там мог любой. Самый прямой путь туда из Тайного Места лежал через земли Клана, но это было слишком опасно, поскольку там хозяйничали тысячи воинов Иллимани. Другим вариантом было двинуться южнее, а потом свернуть на северо-восток, но при этом придется пройти через земли Мерел и Навин, племен, враждебных Клану и друг другу. Рия оценивала их как самых последних из кандидатов в союзники в борьбе с Сульпой. Но начинать собирать армию все равно придется, и нельзя терять времени. Кроме того, можно было не сомневаться в том, что Иллимани наводнят окрестные земли, убивая всех на своем пути и повсюду оставляя следы своего жестокого владычества, так что главной задачей было на них не наткнуться.

Рия решила, что Бриндл должен обязательно участвовать в этом походе. Вместе они прошли через многое, и она рассчитывала на него. И для нее стало настоящим ударом, когда, выходя вместе с ним из Пещеры Видений, она услышала, что на этот раз ее друг должен остаться.

– Да, думаю, ты прав, ты теперь вождь, у тебя есть и более важные дела, – произнесла Рия, стараясь скрыть обиду и недоумение.

– Нет, – возразил Бриндл, – не поэтому.

Он передал Рие образ синей женщины.

– Есть четвертый дар, – начал объяснять он. – Владычица Лесов вчера вечером одарила тебя тремя, а четвертый был получен мной. Поэтому я должен остаться. Она хочет, чтобы я сразу построил это, прямо здесь, в Тайном Месте. Это поможет нам бороться с Сульпой.

– Я не понимаю…

На мгновение Бриндл даже показался ей раздраженным.

– Четвертый дар – идея, – сказал он. – Образ, вложенный Владычицей Лесов мне в голову.

Одновременно с мыслеречью он передал ей образ, который с невероятной силой ворвался в голову Рии. Она ахнула, увидев красочную картину трех огромных кругов из внушительных камней. И все это она видела как бы с птичьего полета.

– Вот это я должен построить. Что скажешь?

Рия поняла, что может мысленно обойти нарисованную Бриндлом картину, чтобы оглядеть ее с разных сторон, так, будто она находилась прямо перед ней. Это было чрезвычайно странно и непривычно. Даже образ этого сооружения, казалось, излучал молчаливую грозную силу.

Рия насчитала тридцать серых камней во внешнем круге, огромных, в два человеческих роста, широких в основании и плотно вкопанных в землю. Форма у них была неправильная, они не были обработаны, несли на себе следы воды и ветров и были покрыты лишайником, как обычные скалы. Но то, что они были поставлены в правильный круг в сто шагов в поперечнике, явно служило какой-то цели. Второй круг, из двадцати черных камней ростом с Рию, находился точно внутри первого и был пятьдесят шагов в поперечнике. В центре был третий круг, его размер достигал двадцати шагов, и состоял он из восьми гигантских белых конусообразных валунов в четыре человеческих роста.

– Прекрасно, – сказала Рия, когда поразивший ее образ исчез. – Я никогда ничего подобного не видела. Но как это поможет сражаться с Сульпой?

– Это каменные врата…

– В смысле?

– Владычица мне не сказала. Просто попросила их построить.

Для Рии вся эта загадочная задача выглядела невыполнимой и сверхъестественной. Где вообще найти столько больших камней, не говоря уже о том, чтобы притащить их сюда?

– Владычица сказала мне, где их найти, – ответил Бриндл на ее мысль. – Объяснила, как Уродцы смогут поднять и поставить их. И объяснила, где я должен все это построить.

– Где?

Бриндл обернулся, показывая на вход в огромную пещеру позади них.

– Внутри Пещеры Видений. Они должны быть именно там.

Бриндл хотел отправить с Рией сотню воинов, чтобы они помогли им найти и защитить беженцев, но Рия отказалась.

– Нам надо двигаться как можно незаметнее, – произнесла она. – Сотня воинов – слишком много для такого дела и слишком мало, если нам придется биться с врагами, Иллимани намного больше.

И, несмотря на все возражения Бриндла, она сумела доказать, что для успешного похода требуется лишь небольшая группа, и добавила, что уже знает, кого возьмет с собой.

– Дай мне только Грондина. Он будет мне опорой, – произнесла Рия. – Вместе с Джергатом и Оплимаром. Естественно, я возьму с собой Бонта и Лигара. И Дриффа. Всего получается семеро. Мы пойдем быстро, не оставляя следов, найдем спасшихся и вернемся назад как ни в чем не бывало.

– Хорошо, Рия, – ответил Бриндл. – Я уже привык, что ты все делаешь по-своему.

И решил сменить тему.

– Ты теперь доверяешь Дриффу? – спросил он.

Рия задумалась лишь на минуту.

– Видимо, да. Но я его до сих пор не понимаю. Что ты с ним сделал? Как ты убедил его предать свой народ?

В глазах Бриндла мелькнуло выражение легкой досады.

– Дрифф – первый из Иллимани, начавший поступать правильно. Это не значит, что он предатель. Возможно, он просто герой. Все, что я сделал, – помог ему увидеть истину.

– Было бы здорово, если бы таких стало побольше, тогда осталось бы меньше тех, кого придется убить.

Бриндл обдумал ее слова, а потом попытался объяснить.

– Помнишь, я обрел связь с Дриффом? Тогда он считал тебя безумной женщиной, обуреваемой единственным желанием – убить его. Я встал на его сторону, защитив от тебя. Он понял, что я веду себя как друг. Так я смог пробиться к нему, а потом и поговорить. Договориться так с другими Иллимани будет сложно. Если мы не можем общаться с ними, то и связи возникнуть не может.

Внезапно смутившись, Рия обняла Бриндла.

– Хорошо, делайте эти каменные круги, для чего бы они там ни были нужны. – А потом, спрятав улыбку, нарочито строго приказала другу: – Хочу, чтобы они были готовы, когда я вернусь.

После ночи, проведенной в Пещере Видений, Бонт и Лигар обрели способность к мыслеречи и начали понемногу общаться с Уродцами. Возможно, этот способ общения был одним из эффектов действия «Маленьких Учителей», или же потому, что синяя женщина сделала все, как и обещала, вставив кристалл в голову Рии, но девушка вскоре смогла обмениваться образами с Дриффом, а потом и просто разговаривать. Когда подходило к концу первое утро их похода, они уже могли свободно беседовать при помощи мыслеречи, иногда спонтанно переходя на обычный разговор. К удивлению окружающих, Рия использовала гортанный язык Дриффа, чужой, непонятный и даже пугающий для всех остальных. Но девушку это нисколько не волновало, а вскоре она перестала обращать внимание и на то, как странно это выглядит со стороны, и начала вовсю пользоваться своим новым даром, чтобы побольше узнать о врагах.

Как рассказал Дрифф, до появления Сульпы Иллимани были воинственными кочевниками, рассматривающими остальных людей как добычу, которую следовало заполучить силой или обманом. Они забирали у других все, что им нужно – женщин, рабов, вещи, – и двигались дальше. Так было испокон веков. Когда Дриффу два года назад исполнилось шестнадцать лет, среди них появился Сульпа.

– В смысле, просто так вот пришел в ваше стойбище? – спросила Рия.

– Нет, не так.

Воин Иллимани по имени Бече, известный своей красотой и силой, был смертельно ранен во время набега на соседнее племя. Его принесли в стойбище, и ночью он умер. На рассвете, по обычаю Иллимани, его тело положили на погребальный костер, но прежде чем загорелись дрова, он внезапно открыл глаза. Кожа его все так же была бледна, зрачки глаз закатились, ноги дергались так, как будто это была лишь кукла в руках шамана. Но уже через секунду раны затянулись, на щеках появился румянец.

– Бече больше не существует, – проревел он, так и не сойдя с кучи хвороста. – Теперь вы будете звать меня Сульпа.

Дрифф своими глазами видел это и все то, что произошло потом.

Бече спрыгнул с кучи хвороста. Но он уже не был прежним человеком, будто кто-то переделал его на свой лад. И хотя Бече внешне не изменился, свидетели его воскрешения отметили его новую невероятную силу и мощь. Он вытянул вверх руку, и прямо из воздуха появился огромный черный меч из обсидиана. Бече, если, конечно, это был он, с легкостью крутанул его над головой, прошел пять шагов к тому месту, где стоял вождь племени, и одним ударом разрубил его пополам.

– Теперь я ваш вождь, – крикнул он толпе Иллимани, не обращая никакого внимания на поток теплой крови, оросившей его ноги. Трое сыновей вождя, могучие воины, попытались было оспорить его право, но в рукопашном бою он убил их всех, и больше никто не осмелился ему перечить.

После этого набеги на другие племена стали другими. Раньше убивали лишь воинов, Иллимани забирали имущество поверженных врагов и оставляли в живых женщин, детей и рабов. Теперь уничтожали всех подряд. Убийство, прежде служившее лишь для устрашения врагов, теперь стало основной целью. И смерть для Иллимани обрела новые лица. Все без исключения, кто попадался им на пути, кого они могли поймать, умерщвлялись. Истреблялись целые племена, причем по возможности наиболее мучительными и долгими способами. Любой из Иллимани, не угодивший Сульпе, точно так же подвергался медленной мучительной казни.

– Он Пожиратель Душ, – закончил свой рассказ Дрифф. – Он питается болью и смертью.

С того дня, как Сульпа завладел телом Бече, он постоянно говорил о новой цели, приведшей Иллимани в земли Клана. Обещал воинам, что создаст из них могущественную армию, обещал, что они будут сильнее любого другого племени, поскольку боги возложили на их плечи священную обязанность. Им выпала честь стереть с лица земли Свет на Западе. И теперь это долг всех Иллимани перед высшими силами.

Сульпа не объяснял им, что это за «Свет на Западе», но шли месяцы, и они поняли, что он ведет племя к западу, к ледяным пустыням и лежащим за ними неизведанным землям.

Перед тем как пересечь ледяные пустыни, племя Иллимани насчитывало почти тридцать тысяч мужчин, женщин и детей. Когда они закончили этот поход, их осталось чуть больше двадцати тысяч, из которых семь тысяч – опытные, закаленные в боях воины. Они набрасывались на мирных обитателей здешних долин, как хищные звери, уничтожая все на своем пути, захватывая земли и оставляя в стойбищах своих жен и детей.

«Свет на Западе» уже был близок, – так сказал им Сульпа, и поэтому отправил вперед армии разведчиков. Прошло еще месяца три, и он повел семь тысяч воинов в сторону земель Клана. Они убивали всех, кто попадался по пути. А ежедневные массовые жертвоприношения детей уже вошли в привычку воинов Иллимани. Сульпа сам убивал их длинным черным ножом из обсидиана, купался и пил кровь невинных жертв.

Рия ахнула от ужаса, вспомнив, как Иллимани оставили в живых детей, когда напали на стойбище Клана.

– Да, – сказал Дрифф, увидев пришедший ей в голову образ. – Так нас… – Он задумался. – Их… – Склонил голову. – Так нас учили. Не убивать детей на поле боя. Окружить и отвести к Сульпе, чтобы принести в жертву.

– Но зачем? – спросила Рия.

Девушка никак не могла понять смысла всего этого кровопролития. Как кто-то может опуститься до такой мерзости, чтобы убивать детей и пить их кровь?

– Он – Пожиратель Душ, – повторил Дрифф, так, будто это все объясняло. – Он убивает добрых и невинных, чтобы увеличить свою силу. Поэтому мы и оказались здесь… на земле твоего клана…

Дрифф оглянулся на товарищей-Уродцев, шедших рядом, – Грондина, Оплимара и Джергата.

– Он привел нас сюда, чтобы уничтожить их, – добавил он, чтобы у Рии не осталось никаких сомнений. – Мы должны убить всехУродцев. Поскольку они и есть Свет на Западе. Это священный долг Иллимани.

К полудню они уже были на территории племени Навин и, продвигаясь вдоль горной реки по каменистому ущелью, неожиданно увидели впереди кружащих воронов и грифов.

Очень много воронов и грифов.

Вряд ли их привлекла простая туша оленя.

В воздухе висел запах дыма.

Как и большинство здешних племен, Навин жили охотой, рыбной ловлей и собирательством, кочуя небольшими, по двести-триста человек, группами из одного временного стойбища в другое. Напали на одно из таких, находившееся за ближайшим поворотом, – несколько конических типи, стоящих среди деревьев в узкой пойме, на берегу реки.

Многие типи уже догорали, оставшиеся шатры стояли как-то уж совсем неправильно, и даже чужаку было ясно, что их перенес кто-то неизвестный путникам. Дым подымался вверх, но Рия и ее товарищи не заметили ни единого человека, кругом царила тишина, казалось, что не только люди, но и птицы покинули это скорбное место. Никто не стоял в дозоре, не было слышно детского плача или глухого стука обрабатываемых кремней. Похоже, перед отрядом Рии было стойбище мертвых.

Но, лишь приблизившись, они с ужасом поняли истинный смысл этого слова. Судя по оставшимся на земле следам и ранам на погибших людях, захваченные здесь Навин – около двух сотен человек – сдались, не оказав сопротивления. Так и не нашлось ни одного боевого топора или сломанного лука. Но люди не погибли от стрел или удара боевого топора. Все, кого обнаружил отряд, были зверски замучены.

Одни были прибиты к деревьям, окружавшим небольшую поляну со стойбищем. Их руки и ступни были прибиты к стволам острыми длинными кусками кремня; остальных повесили на ветках, будто украшения сумасшедшего шамана. На одном из самых высоких деревьев Рия насчитала человек двадцать; их рты были открыты в безмолвном крике, а глаза уже выклевали вороны, и грифы отведали их плоти. Страшный лес человеческой боли и страдания. Друзья Рии обнаружили только троих чудом оставшихся в живых.

Даже Уродцам пришлось признать, что раны, полученные Навин, смертельны и они ничем не могут помочь этим несчастным. Если вытащить кремневые острия, то это причинит им нестерпимую боль, и они погибнут от потери крови. Было куда гуманнее просто избавить их от страданий.

Двоих мужчин, уже потерявших сознание, быстро добили Бонт и Дрифф. Женщина, прибитая к дереву вниз головой в центре стойбища, потерявшая один глаз, оказалась самой крепкой. Взгляд ее был полон безумием, а потрескавшиеся губы в кровавой пене все повторяли и повторяли одну и ту же фразу на языке Навин. Рия даже не удивилась, когда поняла, что именно она шепчет.

– Они забрали наших детей… Помогите нам, духи… Они забрали всех наших детей…

Рия попыталась расспросить женщину. Сколько воинов напали на них? Когда? Куда они ушли? Но женщина больше ничего не смогла ответить. Наконец девушка, нерешительно скривившись, достала нож, чтобы избавить ее от невыносимых страданий, но тут из-за дымящегося шатра раздался хриплый мужской голос:

– Тронь ее, и умрешь!

Лигар одним движением наложил стрелу и натянул лук, Бонт скинул с плеча боевой топор, и тут на них двинулась дюжина охотников-Навин, семеро – с натянутыми луками, остальные – с копьями и томагавками. Они окружили их со всех сторон, выйдя из-за деревьев.