Текст книги "Рассказы"

Автор книги: Грег Иган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 52 страниц)

6

Вездеход нуждался в солнечном свете, поэтому Аиша удерживала его скорость на размеренной отметке в шестнадцать километров в час; не было никакого смысла ехать быстрее, чем питавший его источник энергии. Из-за того, что Солнце практически замерло на одном месте, тончайшие изменения в характере света, к которым она уже успела привыкнуть, как будто замерли в состоянии неопределенности, вызвав у нее ощущение стазиса, странность которого лишь усиливалась на фоне движущегося ландшафта. Она следила за движением вездехода при помощи GPS, пытаясь отвлечь себя попытками соотнести близлежащие кратеры и каньоны, которые она видела, находясь на поверхности, с их изображениями на спутниковой карте; однако спустя несколько дней от бесконечных вариаций одного и того же мотива у Аиши начало складываться ощущение, будто она застряла в безжизненной, алгоритмически сгенерированной компьютерной игре. Степень правдоподобия была просто поразительной, но несмотря на это, ей хотелось, чтобы кто-нибудь допустил оплошность, дополнив этот ландшфат чем-то вроде островка зелени, пары зданий или человеческой фигуры.

Ее дочь время от времени выражала возмущенный протест против ее собственного, куда более однообразного пейзажа. Аиша старалась успокоить Нури, не давая намеков на то, что ее вопли были лишены всяких оснований; ни один человек не должен был воспринимать подобную сенсорную депривацию как должное – даже если у него не было иного выхода, кроме как смириться и терпеть.

Скафандр поддерживал максимально замкнутый круговорот воды; к нему же Аиша подвела и жидкую замену питания, поступавшего из емкости, расположенной в задней части вездехода. Когда Нури не капризничала, уснуть было не так уж сложно – достаточно было лишь дать скафандру команду затемнить лицевой щиток. Вездеход проложил плавный и безопасный маршрут по территории, которая была закартирована с точностью до сантиметра и, вполне вероятно, оставалась неизменной на протяжении миллиарда лет. Риск сбить какое-нибудь животное или потерять управление на мокрой дороге им не грозил.

Приближаясь к девяностому меридиану, Аиша оглянулась на висящую над горизонтом Землю. Какую бы глупость ни совершили эти идиоты, она сомневалась, что им удалось превратить голубую планету в необитаемую пустыню. Возможно, у них больше не было возможности отправить к своей ближайшей соседке радиосигнал – не говоря уже о ракете, – но так было на протяжении большей части человеческой истории. Пока воздух оставался пригодным для дыхания, а на земле могли произрастать злаки, возвращение домой оправдает все затраченные усилия.

– Почему праща не опускается ниже? – спросила Аиша у Ёна. Зазор в шесть километров над поверхностью базы казался перестраховкой.

– Потому что если бы здесь ее высота была существенно ниже, кабель бы столкнулся с Луной в других точках орбиты. Захваты приближаются к поверхности в одной из шести точек; орбита пращи должна располагаться достаточно высоко, чтобы все они находились на некотором расстоянии от грунта.

Шесть месяцев спустя, вынашивая свой план побега, Аиша и Цзинъи подумывали о том, чтобы подкорректировать орбиту пращи, превратив ее в эллипс, который бы проходил над базой на низкой высоте, не рискуя столкнуться с возвышенностями, занимавшими обратную сторону Луны. Но чтобы добиться нужного эффекта, ионному двигателю, находящемуся в центре пращи, понадобился бы не один месяц – при том, что уже через две недели вращение Луны поменяет видимую и обратную сторону местами.

В итоге они отказались от эллипса и сохранили круговую орбиту, уменьшив ее, насколько это позволяли коэффициенты надежности, вшитые в навигационную систему центрального узла. На обратной стороне, в точке, диаметрально противоположной их базе, нижний конец кабеля должен был пролететь на высоте десятка метров.

Когда вездеход прибыл на место, Аиша подняла глаза к звездному небу, пытаясь не вжаться в сидение при мысли о летящем в ее сторону тысячекилометровом хлысте.

Нури проснулась и начала плакать. – Знаю, – с сочувствием произнесла Аиша. – Твоя мама плохо пахнет, а тебе уже надоело разглядывать ее подбородок.

Выбравшись из вездехода, она несколько минут бродила поблизости в попытке просто дать своим мышцам понять, что их вынужденное бездействие подошло к концу. Затем она отсоединила прицеп и взялась за дело.

Аиша сняла с вездехода каркас безопасности, выкрутив все болты и подняв трубчатую раму. Затем она достала из прицепа лист сплетенных друг с другом кварцевых волокон и разместила его внутри вездехода, тщательно проследив за тем, чтобы петли соединительных шнуров совпали с отверстиями для крепления рамы.

Затем она извлекла из прицепа двенадцать подпорок и собрала из них полуметровую прямоугольную башню; расположив еще две подпорки поперек верхней грани, она дала вездеходу команду подняться на платформу. Она бы уже запаниковала, если бы дюжину раз не отработала этот маневр еще на базе; теперь же вся процедура казалась столь же обычной, как и автоматическая параллельная парковка.

Нури застонала с удвоенной силой. – Шшш, дорогая, все будет хорошо, – пообещала Аиша. – Просто относись к этому, как к гибриду монстр-трака и Лего.

Она присоединила к первой башне вторую, доведя высоту конструкции до метра. Вездеход послушно перебрался на новую платформу; он достаточно хорошо представлял собственные возможности, чтобы оценить ее запрос и решить, выполним он или нет. Целостность башни, впрочем, выходила за рамки его компетенции; позаботиться о надежности конструкции должен был сам строитель.

Ярус за ярусом она возводила строительные леса, и вездеход следовал за ней. Когда высота башни достигла семи с половиной метров, она слезла на землю и отошла назад, чтобы ее осмотреть. Цзинъи видела, как она выполняла те же самые шаги во время тренировки, но этого, похоже, оказалось недостаточно, чтобы убедить ее отправиться в путешествие вместе с Аишей.

Аиша подошла к прицепу и достала «волшебную шкатулку», которую Цзинъи обнаружила в мастерской Ёна. Разбудив устройство, она проверила статус орбитальной пращи. По плану до очередного прохождения кабеля оставалось около двадцати минут.

Если лунная GPS не потеряла своей точности, а Аиша пользовалась теми же координатами, что и сама праща, то магнитный захват, расположенный на конце кабеля, должен был опуститься точно на вездеход, остановиться в полуметре над каркасом безопасности, а затем снова подняться в небо. При выключенном магните вездеход не сдвинулся бы и на миллиметр, но ей нужно было убедиться в том, что контакт с пращой пройдет именно по такому сценарию. Она снова забралась на башню и направила бортовую камеру вездехода в небо.

Дожидаясь нужного момента, Аиша лежала, распластавшись на земле. Концы пращи в этом месте не могли опускаться до самой поверхности; эффект, который бы произвело на кабель столкновение с камнем, явно не остался без внимания. Но если в действительности запас расстояния окажется меньше заявленного, то узнает об этом она только в тот момент, когда доказательство с размаху шлепнет ее по голове.

Нури повернулась к ней лицом, хотя зрительный контакт в их положении был невозможен. – Ты моя красавица, – ласково произнесла Аиша. – И ты это знаешь.

Выждав несколько минут, на случай неудачно выбранного момента, она поднялась на ноги; скафандр оказал ей посильную помощь.

Башня, как и вездеход, продолжала стоять как ни в чем не бывало. Аиша велела скафандру загрузить видео, заснятое бортовой камерой, и проиграть его в замедленном режиме.

Ее лицевой щиток стал непрозрачным, и его заполнили изображения звезд. – Промотай вперед до первого изменения, – сказала она.

Аиша увидела летящий в ее сторону кольцеобразный силуэт, который постепенно увеличивался в размерах, закрывая собой звезды и замедляясь по мере приближения. Она как будто смотрела сверху вниз на гигантскую тарелку для фрисби, приближавшуюся в полете к верхней точке своей траектории.

Когда силуэт начал удаляться, Аиша остановила изображение. Судя по его видимым размерам, высота почти не отличалась от ожидаемой, но место контакта оказалось смещенным на шесть метров в сторону. Ей придется разобрать башню и заново возвести ее в нужном месте.

Аиша решила обойтись без спешки и не пытаться осуществить свой план за время одного оборота; если бы башня рухнула, перевернув вездеход, на путешествии можно было бы ставить крест. Не отрываясь от работы, она что-то мурлыкала Нури; пение принесло бы больше радости, но от него пересыхало горло.

Пять часов спустя, справившись с задачей, она пристегнулась к креслу вездехода, примостившегося высоко над камнями. Она дала центральному узлу команду включить электромагнит пращи и с точностью до миллисекунды запрограммировала время его отключения. Она сделала все, что могла – теперь оставалось лишь ждать.

Нури спала. – Мы летим к дедушке, – прошептала Аиша. – Осталось совсем немного.

Она сидела, наблюдая за красными цифрами обратного отсчета, спроецированного на ее лицевой щиток. За две секунды до старта Аиша была готова поверить, что ничего не произойдет, и она застрянет здесь до скончания веков. Но уже ко второй секунде после начала движения шок от ощущения половины земного веса, вдавившего ее в кресло, сменился чем-то вроде исступленного восторга. Окружавший ее ландшафт падал все быстрее и быстрее, хотя наклон самого вездехода пока что оставался практически неощутимым; центр пращи по-прежнему находился у нее над головой, где-то на невообразимой высоте.

Нури проснулась, но обстановку, похоже, восприняла спокойно. Возможно, она почувствовала себя более умиротворенной, ощутив более тесный контакт с материнской кожей. А может быть, всегда знала, что для успешного выживания нуждается в большем весе, большем усилии, большем трении.

Поговорив с ней и объяснив происходящее, Аиша стала вполголоса напевать, пока ее дочь ела. Через десять минут после начала подъема поверхность Луны оказалась слева от нее, превратившись в сплошную стену из серого камня, напоминавшую далекий горный обрыв. Для вездехода, впрочем, низ оставался низом; гравитация Луны не могла соперничать с центробежной силой пращи. Когда утес, медленно отступая, стал наклоняться, превращаясь в какую-то немыслимую крышу над темной пластиной магнита, этот мир, ставший для нее тюрьмой, наконец-то, снова начал казаться Аише не более, чем диском на небе. Что бы ни произошло дальше, она, по крайней мере, была свободна от его оков.

Когда они преодолели вниз головой несколько градусов орбиты, магнит отключился, и вездеход полетел в бездну. Аиша ухватилась за сидение, за приборную панель, но затем невесомость перестала восприниматься как нечто опасное, и как только магнит скрылся из вида, не осталось ни одного намека на то, что она по-прежнему находится в движении.

Нури нерешительно захныкала, но затем умолкла, отвлеченная сменой обстановки. – Мы теперь астронавты! – сказала ей Аиша. – Разве это не круто?

7

Покидая Луну, они двигались быстрее, чем большинство ракет, и сейчас голубой шарик увеличивался в размерах быстрее, чем уменьшался по пути сюда. Вездеход вращался медленно, затрачивая на каждый оборот по несколько часов, и всякий раз, когда Земля поднималась над приборной панелью, Аиша могла оценить рост диаметра, ориентируясь по расположенным под ней приборам.

Скафандр не делал различий между поверхностью Луны и глубоким космосом, продолжая исправно очищать воздух и поддерживать приемлемую температуру. Жидкая пища уже не вызывала свойственного ей дискомфорта: ощущения от нее терялись на общем фоне зуда и антисанитарии. Желудок Аиши распух, как случается с жертвами голода, хотя прямо сейчас смерть от истощения ей не грозила.

Через два дня после броска Земля занимала почти половину доступного обзора. Какие бы ошибки Аиша ни допустила в расчетах, она, по крайней мере, не забросила вездеход прямиком на Солнце. Она вгляделась в очертания Африки и приободрилась, увидев, как с наступлением ночи загораются огни городов.

Она опасалась, что может преждевременно лишиться доступа к солнечной энергии; но когда вездеход погрузился в тень вслед за пролетавшим под ним континентом, Аиша принялась разворачивать лист из кварцевого стекловолокна, пытаясь окружить им вездеход. Внутри этой необычной палатки она могла лишь едва различить окружавшие ее предметы в свете приборной панели.

Им нужно было пробиться сквозь атмосферу там, где она была достаточно плотной, чтобы погасить часть скорости вездехода, не дав им вырваться за пределы земного притяжения – но при этом достаточно разреженной, чтобы не расплавить импровизированный тепловой щит. Объединив свои знания, они с Цзинъи постарались извлечь максимум пользы из компьютерных моделей; на базе, однако же, не было ни одного справочника, в котором бы описывалось распределение атмосферной плотности – и даже обладая идеальными познаниями в этой области, они бы все равно не смогли предугадать колебания мезосферной погоды.

Первые намеки на жар Аиша ощутила через свои перчатки – там, где они касались шасси вездехода. Когда она попыталась втянуть руки внутрь салона, на помощь пришла сама сила лобового сопротивления, которая оттолкнула ее от кресла и так крепко прижала к ремню безопасности, что Аиша стала похожа на висящего вниз головой пассажира, попавшего в автомобильную аварию. Кварцевый лист перед ней засветился тускло-красным, и испускаемое им тепло ударило ее прямо в лицевой щиток; сейчас скафандр должен был лихорадочно улавливать тепловую энергию в сплав, работающий по принципу солевой грелки, но надолго его не хватит.

Нури была встревожена, но до истерики дело не дошло. Аиша не чувствовала боли – во всяком случае, пока, – но ощущения напомнили ей холодные ночи, когда она ложилась слишком близко к электрическому обогревателю, и изначально приятная теплота постепенно сменялась обжигающим жаром.

Давление пошла на спад; свечение угасло. Аиша сверилась со встроенным в вездеход акселерометром. Скачок сопротивления занял четыре минут – меньше, чем следовало из ее расчетов.

Она подставила текущие величины в свою модель. Вездеход сбросил достаточно скорости, чтобы Земля сумела его удержать, но теперь орбита несла его к апогею, расположенному на расстоянии в несколько сотен тысяч километров. Рано или поздно расстояние между ним и планетой снова сократится, но скорость вездехода – а значит, и действующая на него сила сопротивления, будет меньше, чем при первом сближении. Модель предсказывала мучительно долгую последовательность нарастающих отклонений, которая требовала шестьдесят три раза облететь вокруг Земли, затратив на это почти пятьдесят суток, прежде чем высота окажется приемлемой для спуска на парашюте.

Оставаться в Центральном Заливе, надеясь на спасение, было непозволительной роскошью. Оправданным казался любой риск – даже если узенькая дорога к дому пролегала между риском сгореть заживо с одной стороны и голодной смертью с другой. Но теперь она понимала, почему Цзинъи сделала собственный выбор: больше всего она боялась стать свидетелем того, как подруга и рожденный ею ребенок погибнут прямо у нее на глазах, когда на базе закончится еда, истощатся запасы воды, а воздух станет непригодным для дыхания.

Аиша опасливо раскрыла палатку, чтобы дать скафандру возможность частично излучить накопленное тепло в космос. Возможно, в модели были ошибки, которые еще могли сыграть ей на пользу. Она чувствовала, как шевельнулась и уткнулась в нее носом Нури, как дочка прижалась к ее коже теплой щекой с выступившей на ней сыпью.

Удача здесь не поможет. Если бы она положилась на удачу, они бы просто погибли.

Аиша наблюдала за медленно удаляющейся планетой. Их скорость и высоту при следующем входе в атмосферу теперь было не изменить. А значит, оставалось только… что? Сила сопротивления будет зависеть от их формы и площади контакта с воздушным потоком. Полотно стекловолоконной ткани было гораздо больше вездехода, поскольку в дальнейшем ему предстояло сыграть роль парашюта, но если бы сейчас она попыталась использовать его на манер шлейфа, то оставшийся без защиты вездеход бы просто сгорел в атмосфере. Если бы она захватила с собой половину подпорок, из которых была сложена башня, то возможно, сумела бы растянуть полотно, превратив его в более крупный щит, но все они остались на обратной стороне Луны, где никакой пользы принести уже не могли. Нури засыпала и просыпалась, ела и испражнялась, не замечая того, что происходило вокруг. Аиша была не в силах смириться с мыслью о том, что Нури могла умереть в возрасте трех лет, оставшись без неотложной медицинской помощи, подростком – после того, как база пришла бы в негодность, – или, при достаточно надежном оснащении, самым одиноким долгожителем за всю историю человечества.

Как не могла смириться и со своим теперешним положением.

Закрыв глаза, она мысленно представила, как чудесная ткань, на плетение которой они с Цзинъи затратили столько времени и сил, вздымается у нее над головой, пока вездеход неторопливо плывет, приближаясь к зеленым полям или безмятежному голубому морю. Распростертая одной лишь силой ветра. Но когда они зацепили разреженный до непригодности для дыхания воздух земной мезосферы…, интересно, какое давление бы потребовалось создать внутри палатки, чтобы надуть ее, как воздушный шар?

Не такое уж и большое.

Аиша открыла глаза и произвела кое-какие подсчеты. Оказалось, что это возможно. Она была убеждена, что сумеет выжить, даже израсходовав часть воздуха.

Чтобы по максимуму зарядить батареи, Аиша убедила себя выждать время, пока до перигея не останется около часа. Затем она расправила окружавшую вездеход ткань и как можно туже затянула шнуры вокруг расположенного позади отверстия. Идеальной герметичности палатка не даст, но если воздух удержится внутри нее хотя бы несколько минут, этого будет вполне достаточно.

Сверившись с часами, она приказала скафандру выпустить воздух.

Палатка по-прежнему выглядела обмякшей и сморщенной.

– Выпусти еще, – приказала она.

– Дальнейшее сокращение резервов опасно, – ответил скафандр.

Аиша повернула шлем, уперевшись в него перчатками по левую и правую стороны. Скафандр попытался ееотговорить, но, как показала Цзинъи, снять его все-таки было можно. Когда герметичность нарушилась, воздух с шипением вырвался из скафандра, раздувая палатку и туго натягивая окруженную вакуумом ткань.

Она вернула шлем в прежнее положение. Затем сделала вдох. Он показался ей недостаточным. Тогда Аиша вдохнула глубже; от этого у нее закружилась голова, но признаков удушья не последовало.

Кварцевый аэростат начал содрогаться, бомбардируемый быстрым и разреженным воздухом наружной атмосферы. Аиша чувствовала на своем лице нарастающий жар, пробивавшийся сквозь пелену головокружения.

Сила сопротивления толкала ее вперед: чуть слабее, чем раньше, но все же гораздо сильнее, чем предсказывали ее мрачные расчеты, решись она сохранить статус кво. Она следила за ходом времени, пока вновь не наступила невесомость. Три минуты.

Она ввела в модель данные акселерометра. Еще шесть кругов по орбите, и они начнут падать на Землю.

Нури радостно залепетала, начав издавать звуки, которых Аиша от нее никогда не слышала. Она дала волю слезам и, рыдая, думала о Джанни, Цзинъи и том хаосе, который ей еще только предстояло встретить на Земле.

Затем она взяла себя в руки и стала тихонько напевать своей дочери, ожидая того момента, когда они опять смогут взглянуть друг другу в глаза.

Перевод: Voyual