Текст книги "Дыхание дьявола (ЛП)"

Автор книги: Грег Гифьюн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

"Как долго я здесь нахожусь?"

"Почти три дня, мистер Фальк".

Я прищурился в надежде рассмотреть его получше. "Откуда вы знаете мое имя?"

"Ваш бумажник был у вас в штанах, сэр. Мы нашли ваше удостоверение личности".

"Вы с кем-нибудь связались?"

"Боюсь, у нас не было ни малейшего представления, с кем связаться. Мы не смогли найти ни вашего партнера, ни ближайших родственников, ни кого-либо, связанного с вами, ни вообще какой-либо информации о вас, честно говоря, поэтому мы решили, что лучше дать вам отдохнуть и прийти в себя и заняться всем этим позже".

Я попытался сесть, и частично мне это удалось, но я все еще был ужасно слаб. "Кто вы?"

"Аргус Пикок, сэр". Он протянул руку. "Очень приятно".

Мне удалось поднять руку настолько, чтобы взять его ладонь в свою. Его плоть была теплой и гладкой, а хватка – нежной. "Это ваш дом?"

"О боже, нет". Аргус вежливо рассмеялся. "Я здесь только работаю, присматриваю за домом и мистером Баком, конечно".

Я боролась со сном, но он снова наваливался на меня, и я мало что мог сделать, чтобы остановить его. "Я хочу увидеть его, я хочу поговорить с мистером Баком".

"Конечно, сэр. Всему свое время". Аргус улыбнулся, обнажив длинные узкие зубы тускло-желтого цвета. "Но сейчас вам лучше отдохнуть и набраться сил. Когда вам станет лучше, мы все уладим. А пока, уверяю вас, вы в надежных руках и под моим личным присмотром, мистер Фальк".

Остальное стало вспоминаться как наяву. Я хотел уйти. Немедленно.

"Спокойно, сэр", – сказал Аргус, осторожно положив руку с печеночными пятнами на мое плечо.

"Я знаю, кто ты", – сказал я, с трудом находя в себе силы подняться с кровати. "Я знаю, кто ты, я..."

"Не расстраивайтесь", – сказал Аргус. "Все будет хорошо, сэр".

Как я ни сопротивлялся, мои глаза стали неподъемно тяжелыми, медленно закрылись, и, несмотря на панику, я снова погрузился в сон.

20

Мои сны всегда были призрачными. Я боюсь их, люцидных или иных, потому что знаю, что они – нечто большее, чем кошмары, навеянные измученным и избитым разумом. Это сувениры на память, сувениры от ужасных вещей внутри меня, которые гнездятся и процветают, медленно растут и питаются мной, даже когда я говорю себе, что все это в прошлом, аккуратно забыто и убрано подальше, как старые игрушки, с которыми больше не играют.

Природа всех зверей меняется в любой момент, но сам зверь остается. В конце концов, не мы реагируем на этот мир, а мир реагирует на нас. Наш мир призрачен, потому что призрачны мы. Поступками и мыслями, памятью и познанием мы прокляты или спасены.

Мы движемся в свете, но видим сны во тьме. Все мы пауки, мы не боимся мухи, а боимся своего рода, своего другого, не того, кого мы убиваем, а того, кому даем жизнь, поскольку именно это поглотит нас так же верно, как мы поглощаем муху.

Это ужасно – знать ужасные вещи.

Подойди и посмотри...

Когда я прохожу через дверь и ступаю под радугу, я вижу, что все они здесь, собрались как будто для какого-то великого блага, благотворительного коктейля в Аду.

Они все останавливаются и смотрят на меня, и на мгновение я замираю. Затем, видимо, удовлетворенные моим присутствием, они возвращаются к своим разговорам, возобновляют то, чем занимались, когда я появился.

Цвета тают и смешиваются, зрение, звук и запах не совсем соответствуют этому лихорадочному сну, этому путешествию в ясный ужас, мерцающему, как пламя, на самом краю моего рассудка, или того, что сейчас там обитает вместо него.

Я тупо стою и пытаюсь понять.

В другом конце комнаты Альберт занимается одним из своих боевых искусств, а Карла и некоторые другие наблюдают за ним. Они оба видят меня и улыбаются. Я отворачиваюсь и вижу, что Дуэйн стоит один в углу, одетый в грязные лохмотья, со стаканом в руке. Пристыженный, он отказывается смотреть мне в глаза.

Слайд сидит на стуле неподалеку, тихонько побрякивая гитарой, лежащей на коленях. Он поднимает глаза и подмигивает мне. Неподалеку стоит, медленно покачиваясь в такт его мелодии, Джинни-Энн, управляющая банком. Она ухмыляется и игриво показывает на меня.

Профессор стоит перед двойным окном на задней стене и смотрит на горизонт, охваченный пламенем. Я стараюсь сосредоточиться на огне, отражающемся в его глазах, а не на мальчишках, стоящих на коленях вокруг него, и горстке посетителей вечеринки, наблюдающих за отвратительными усилиями детей с демоническим ликованием.

Нас всех обманули, мистер Фальк.

Других я не узнаю и не верю, что когда-либо видел. И все же в них есть что-то знакомое, что-то, что я в них узнаю. Мы все – родственные души.

Однажды ты будешь молиться нам.

Мое зрение расплывается от слез, когда еще один человек отделяется от группы посетителей вечеринки, подходит и протягивает мне стакан с густой красной жидкостью.

Что-то шевелится у меня между ног. Я смотрю вниз.

Бальтазар, его змеиные движения между моими икрами странно завораживают, когда он скользит по ним, время от времени останавливаясь, чтобы потереться об меня головой и громко мурлыкнуть.

Я поднимаю глаза и смотрю в глаза Софи.

«Все в порядке», – говорит она, подталкивая ко мне стакан. «Возьми».

Я закрываю глаза. Если бы только кто-нибудь зашил их и заставил все это забыть. Но это не проходит. Оно выживает. В темноте. Вместе со мной.

Когда я открываю глаза, Софи все еще там, протягивает мне этот ужасный напиток, но мое внимание привлекает что-то еще.

Справа от меня к стене прислонилась блондинка. Все еще обнаженная, избитая и окровавленная, она прижимает к груди овальное зеркало. Я уже видел это зеркало раньше. Я видел, что живет в нем.

Беззвучно смеясь, она медленно идет по стене к потолку.

В другом конце комнаты, в углу, лицом к стене, стоит мужчина в черном костюме. Словно поняв, что я его заметил, он медленно поворачивается.

Его глаза. Боже мой, его глаза, десятки глаз, разбросанные по лицу, моргают в унисон, уставившись на меня мертвым взглядом.

Бдительные глаза Аргуса Павлина...

Мой разум разлетается на осколки, растворяется вместе со всем остальным в пыльных чертогах криков и жуткого, безрадостного смеха.

* * *

Я проснулся под звуки песнопений. На самом деле это было скорее пение, которое доносилось до меня на малой громкости через невидимые в стенах динамики и имело призрачный характер, от которого мне стало не по себе.

На этот раз я смог легко сесть, ко мне вернулись силы. Я откинул одеяла и спустил ноги на пол. Одетый в красную шелковую пижаму, с голыми ногами, я стоял. Голова немного закружилась, но быстро пришла в норму, и я смог пересечь комнату и подойти к стулу в углу, где лежала моя одежда. Она была выстирана, выглажена и аккуратно сложена. После стольких часов, проведенных в поту и лихорадке, я чувствовал запах и нуждался в душе, но единственной моей мыслью в тот момент было одеться и убраться из этого места.

Я как раз закончил одеваться, когда кто-то легонько постучал в дверь. Я не ответил, но дверь все равно открылась, и в комнату вошел Аргус Пикок, лицо которого больше не было многоглазым чудовищем из моих кошмаров.

"Вы уже на ногах", – приятно сказал он. "Очевидно, чувствуете себя гораздо лучше, великолепно! И у меня есть еще одна хорошая новость, сэр. Мистер Бак готов принять вас, если вы все еще хотите с ним поговорить".

"Отведи меня к нему", – сказал я, мое горло все еще болело, но голос уже был похож на мой собственный.

"Конечно, сэр". Он указал на прилегающую ванную комнату, которую я не заметил раньше. "Если вы хотите сначала освежиться, я взял на себя смелость предоставить вам свежую зубную щетку, мыло и бритвенные принадлежности".

Я заколебался, не зная, что делать.

"Продолжайте, сэр", – сказал Пикок, отступая. "Я буду ждать вас в коридоре".

Ванная была красивой, как в дорогом отеле.

Я спустил воду, вымыл лицо и руки, затем почистил зубы и поправил волосы. Я не стал бриться, хотя очень нуждался в этом, но меня заворожила стоящая на стойке бритва, ее серебряное лезвие отражало свет со зловещей красотой. В голове промелькнуло видение того, как она скользит по моим запястьям, а затем по лицу, заставляя меня снова взглянуть на свое отражение в зеркале.

Глубокие шрамы пересекали мои щеки. Я поднес дрожащую руку к лицу и провел пальцами по вырезанным в плоти каналам. Они казались старыми, как будто они были у меня много лет. Я посмотрел вниз, ухватился обеими руками за раковину и устоял на ногах.

Что вы со мной сделали?

В ярости я обнаружила Аргуса прямо за дверью спальни. Улыбнувшись, он пригласил меня следовать за ним и направился по длинному ковровому коридору через арочный дверной проем в большую бальную залу с мраморным полом и витиеватыми хрустальными люстрами, свисающими с куполообразного потолка. Наши шаги гулко отдавались в пустом пространстве, словно мы перемещались по музею после закрытия.

Еще один длинный коридор с закрытыми дверями по обе стороны привел нас к открытой двери и огромному кабинету. Аргус остановился на пороге и, слегка согнувшись в талии, жестом руки пригласил меня войти.

Я вошел. Он закрыл за мной дверь.

Мужчина медленно поднялся из-за большого письменного стола красного дерева. Ему было около шестидесяти лет, он был среднего роста, с плотным телосложением, которое не мог скрыть дорогой костюм, сшитый на заказ. Его темные волосы были сильно поредевшими, крашеными, зачесанными назад и удерживаемыми на месте с помощью, вероятно, большого количества лака для волос. На переносице покоились серебряные очки.

Он был похож на бухгалтера.

"Чего вы ожидали?" – спросил он, прочитав мои мысли. "Лихого главного героя в плаще? Монстра с заостренными ушами и копытами? Какого-нибудь сумасшедшего с топором?"

"Нет", – сказал я. "Только вы".

"Рад наконец-то пообщаться, Стэнли", – сказал он ровным тоном. "Я Рик Бак".

Никто не называл меня Стэнли с тех пор, как была жива моя мать.

"Кто вы?" спросил я.

"Я только что сказал вам, кто я". Выражение его лица оставалось безучастным, хотя и слегка забавным. " Чувствуете себя лучше?"

Я уставилась на него, ничего не говоря.

"Тошнота пройдет, как и головные боли и боли в желудке, которые иногда бывают сильными. В конце концов вы почувствуете себя так же, как раньше".

"Что раньше?"

"Вы были ужасно больны, когда мы нашли вас там".

"Где?"

"Внизу, на пляже, конечно". Бак обогнул стол, но остался на той стороне комнаты. Вдоль стен стояли огромные книжные шкафы, заставленные рядами книг в кожаных переплетах, вытравленных сусальным золотом. Ковер, как и все остальное здесь, был дорогим и экзотическим. На другой стене висели оригинальные классические картины в рамах, подсвеченные снизу, а полностью укомплектованный встроенный бар, кресло для влюбленных и несколько классических французских стульев дополняли комнату. В центре комнаты с потолка свисала великолепная люстра, свет которой отражался от свисающих кристаллов и золотых светильников. "Полагаю, Аргус должным образом удовлетворил ваши потребности. Вы голодны? Должно быть, да. Могу я предложить вам что-нибудь? У меня есть полностью укомплектованная кухня".

"Я хочу уйти".

" Вы здесь не заключенный, Стэнли, вы можете уйти, когда захотите".

"Перестаньте меня так называть".

"Разве это не ваше имя?" С презрительной улыбкой он подошел к бару и выбрал стакан с полки, на которой стояли их ряды. "Хотите выпить?"

"Нет".

"Надеюсь, вы не возражаете, если я выпью". Он выбрал богато украшенный графин с коричневым ликером и налил небольшое количество в бокал. Повернувшись ко мне, он сохранил дистанцию, потягивая свой напиток. "Почему бы вам не присоединиться ко мне? Мы оба знаем, что вы любите выпить".

Я сжал кулаки, но держал их наготове.

"Да ладно, Стэнли", – усмехнулся Бак. "Ты же не собираешься прибегнуть к своему методу сильных рук, правда? Здесь, со мной? Правда? Должно быть, эта лихорадка была хуже, чем мы думали. Вы просто бредили. Должно быть, все, что осталось от ваших мозгов, разрушилось. Вам повезло, что мы нашли вас, когда нашли. Мы сразу же отправили вас под наблюдение врача. Не за что, кстати".

"Как насчет того, чтобы прекратить это дерьмо?" сказал я, придвигаясь чуть ближе.

Бак сделал еще один глоток своего напитка. " Давайте так и сделаем".

" Вы нигде меня не нашли", – сказал я, выплевывая слова в его сторону.

"Нет?"

" Вы заманили меня сюда, привели прямо к своему порогу. Я видел, чем вы занимаетесь, вы и остальные уроды в мантиях и капюшонах, проводящие свои дурацкие ритуалы, или черные мессы, или что вы там, блядь, делаете".

Бак некоторое время наблюдал за мной без комментариев. "Ну, все это звучит довольно глупо", – наконец сказал он. "Как я уже сказал, у вас был сильный жар, может, вы..."

"Люди мертвы, Бак".

"Правда? Кто? Кто умер, Стэнли? Расскажите."

Мне хотелось разбить все в комнате. Хотелось схватить его за самодовольное раздутое лицо и бить до неузнаваемости. Я хотел причинить ему боль и изуродовать его так же, как они сделали это со мной. " Вы привели меня сюда, мы оба это знаем. И вот я здесь. Значит, вы большой человек? Глава всего этого?"

Что-то изменилось в лице мужчины, серьезность взяла верх над сарказмом. "Может быть, вам стоит меньше думать о том, кто я такой, а больше о том, кому подчиняюсь я и такие, как я". Он поднял свой бокал и покрутил в нем спиртное, как будто ему было скучно. "Все идет своим чередом, Стэнли. Но вы об этом не думаете".

"Рик Бак", – сказал я. "Это вообще ваше настоящее имя?"

"Наверное, нет. Но неужели вы думаете, что это будет так сложно выяснить? Я видный, уважаемый член общества, уже много лет".

"Кто вы все? Кто вы на самом деле?"

"За кого вы нас принимаете?"

"Кучка больных ублюдков".

"Это не очень хорошо, Стэнли".

" Иди на хуй."

"Мы просто сумасшедшие, которые верят в древние глупости, приносят в жертву человеческие существа, устраивают дикие кровавые оргии и молятся давно забытому богу, так?"

"Сатурну. Вы молитесь Сатурну".

Он отпил глоток, пожал плечами и подошел ко мне ближе. "И откуда у вас такие идеи, Стэнли? Откуда у вас эта столь невероятная информация? Ни одной унции, которую вы могли бы подтвердить, между прочим. Из каких надежных источников она взята? Может быть, от какого-нибудь бездомного алкоголика, живущего на пляже? Или это был отверженный профессор колледжа, педераст, написавший какую-то нелепую книгу, которую все равно никто не читал? Может, это был наркозависимый старый блюзмен, живущий в убожестве буквально на окраине города? Может быть, это были обычные бандиты и панки, которые часто посещают забегаловку, до которой никому нет дела, или считают ее чем-то иным, чем она есть, – заведением, названным так по форме и цвету здания, в котором оно работает? А как насчет сумасшедших и идиотов со всех сайтов в Интернете, посвященных теории заговора? Не стоит забывать об этих бастионах точности, подлинности и правды. А потом, конечно, есть вы, Стэнли. Насколько вы заслуживаете доверия? Бывший заключенный, бывший подкаблучник низкопробных букмекеров и акул в таких местах, как Ревир-Бич, ради всего святого. Ужасный пьяница, одиночка и неудачник, который моет посуду в какой-то забегаловке, – вот кто вы, Стэнли. И это все, что вы есть. А я – очень уважаемый, дико успешный бизнесмен, предприниматель и филантроп. Мне дают награды. У меня по всему дому висят памятные таблички о моей человечности".

Мой гнев пылал так жарко, что меня трясло. "Зачем вы привезли меня сюда?"

"Вы пришли к нам. Так должно быть, чтобы все дела были завершены".

"Почему я?"

"Простите нас, но мы неравнодушны к запятнанным душам. К тем, кто полон гнева и насилия, к тем, кто полон тьмы", – он легко рассмеялся. "Как мотыльки на пламя, можно сказать. В глубине души ты всегда был таким же, как мы, Стэнли. Теперь ты действительно такой". Бак допил свой напиток, затем повернулся, подошел к бару и налил себе еще. "Но у меня есть новости. Боюсь, и хорошие, и плохие. Плохая новость заключается в том, что ваш отец умер. Его тело нашли только сегодня утром".

Я не знал, верить ли ему.

"Примите мои искренние соболезнования", – добавил он.

"Как?" спросил я.

"Видимо, сердечный приступ. Сильный сердечный приступ".

Я остался с каменным лицом. "Я должен быть запуган?"

""Запуганным". Бак изогнул бровь. "Странный выбор слов. Не опечален, не расстроен или..."

"Мне давно уже плевать, жив мой отец или мертв. Если он действительно умер и пропал, пусть так и будет. В добрый путь".

Бак слегка улыбнулся. "Тогда хорошие новости должны быть особенно интересными. Ваш отец оставил вам все. Конечно, у него было не так много, но у него был дом. Как вы знаете, он недавно был продан, и хотя он планировал переехать во Флориду и поселиться в доме престарелых, оказалось, что он еще не подписал документы. Это значит, что все деньги от продажи недвижимости достанутся его ближайшим родственникам. Это вы, Стэнли, и только вы. Вы только что унаследовали чуть больше ста тысяч долларов. Для такого человека, как вы, это деньги, меняющие жизнь".

Может ли это быть правдой? Может ли мой старик действительно умереть? Каким-то образом я знал, что это так, что Бак не лжет, и мне хотелось почувствовать что-то еще, кроме облегчения, но это было все, что во мне осталось.

Бак поднял свой бокал. "Ваше здоровье".

"И что теперь?" спросил я.

""Идите и живите своей жизнью".

Если все это реально, почему они меня отпустили?

"И это все?"

Почему? Почему они меня отпустили?

"Вы ожидали чего-то более глубокого?"

Не ожидал.

"Я просто уйду? После всего этого?"

Бак вернулся к своему столу и сел на передний угол. "Ты был отмечен", – сказал он ровным тоном. "Теперь ты наш, один из нас."

Я поднял руку к лицу. "Зачем вы это сделали?"

"Ты сам себя порезал", – напомнил он мне. "Ради Него".

Моя голова снова закружилась, но силы оставались. "Я не могу... я... не..."

"Время больше не имеет для вас значения", – сказал мне Бак. "Беги, иди и играй, живи этой жизнью, которую мы тебе подарили. Мы знаем, где тебя найти. Мы позвоним в обеденный колокол, когда ты нам понадобишься. Мы найдем тебя, Стэнли. Тебе не нужно знать, где мы, потому что мы всегда будем знать, где ты".

Перед глазами пронеслись ужасные картины и звуки.

"Тени – наши", – сказал Бак.

Кровь и ужас отражались в мутном зеркале. Сны о пауках, падающих с грязных потолков.

"Мы правим из этих теней".

Тошнота вернулась. Ноги начали дрожать, а кожа стала липкой и холодной. Мне хотелось оторвать глаза от головы, разорвать кожу и убежать от собственного тела и того, во что оно превращается.

"Мы – кошмары, скрывающиеся за твоими снами".

"Я сумасшедший, разве нет?"

Он улыбнулся. "Чертовски безумен, Стэнли".

"Что вы наделали?" спросил я. "Что вы сделали со мной?"

"Спас тебя". Бак спокойно потягивал свой напиток. "Дал тебе жизнь. Настоящую жизнь".

Я знал, что должен бежать, но когда я повернулся, чтобы уйти, мои ноги подкосились, и я внезапно упал. Комната накренилась и закружилась, как на каком-то безумном карнавальном аттракционе, и я рухнул на пол в замедленной съемке, только потом осознав, что сделал это в облаке пыли, вдохнув "Дыхание дьявола".

Тот, кто стоял за моей спиной, теперь возвышался надо мной, черным пятном глядя на меня сверху вниз. А потом он подошел ближе, протягивая ко мне руку с чем-то.

Золотая чаша, наполненная кровью.

21

Не могу точно сказать, сколько времени я пробыл в машине. Думаю, это не имело особого значения. Я знал, куда мы едем, и это было главное. Было утро, но уже жарко и влажно. Несмотря на температуру, я поплотнее натянула серую толстовку с капюшоном и наблюдала за проплывающим за окном закатом.

Наслаждайтесь отдыхом на прекрасном Кейп-Коде!

За рулем, в больших черных солнцезащитных очках, с головой, обмотанной шарфом, Софи попыхивала сигаретой. Сзади, перед задним стеклом, растянулся Бальтазар, а сиденья внизу были забиты нашими вещами. Мы не знали точно, куда направляемся, но подальше отсюда, подальше от этого.

Бегай и играй...

Но сначала... это...

Я закрыл глаза, увидел кровь, льющуюся из священной чаши, и грубые рисунки Сатурна на его троне в том ужасном месте, где все это началось. Если бы я внимательно прислушался, то услышал бы музыку колец, поющих мне серенаду с небес, которые, несомненно, принадлежали ему.

Мы – кошмары, скрывающиеся за твоими снами.

Машина остановилась довольно резко.

Тебе нужно беспокоиться не о сне. А о пробуждении.

Я открыл глаза. Софи остановилась в конце дороги, ведущей к моему коттеджу. Я посмотрел на нее, и она улыбнулась своей лукавой улыбкой. Мне хотелось бы увидеть ее глаза, но они оставались скрытыми за темными солнечными очками.

"Ну что ж, тогда продолжай", – сказала она.

"Продолжай". Я поднял капюшон над головой, вышел из машины и направился к своему коттеджу. Мое лицо было влажным и липким. Раны на щеках снова открылись и кровоточили.

Я подумал, заживут ли они когда-нибудь.

Отвлекаясь на видения отца, сидящего в своем доме и готовящегося в любой момент сделать телефонный звонок, который отвлечет меня от того, что сейчас произойдет, я ускорил шаг.

Время перестало иметь для тебя значение.

Нет, не имеет. Полный круг, змея, пожирающая свой собственный хвост, возвращающаяся назад и идущая прямо на себя – вот и все, что это было. Круг за кругом, пока те, кто находится в тени, в существование которых большинство даже не верит, дергают за веревочки.

Где-то на задворках сознания я позволил себе вспомнить о матери. Моя бедная милая мама, посадившая меня к себе на колени и нежно гладившая пальцами мои волосы, ее прекрасное печальное лицо улыбалось мне, когда она тихо шептала: "Это просто плохой сон, малыш, просто плохой сон".

Сны, в которых навсегда останется это овальное зеркало, измазанное кровью, отражающее мои кошмары, зажатое в голодных объятиях женщины, шагающей по потолку, как насекомое. Зеркало, которое предсказывало будущее, показывая мне прошлое, облако концентрированного зла и чаша крови, дарующая вечную жизнь и смерть в едином неистовом слиянии невообразимого ужаса и изысканного рабства.

Один-единственный вдох "Дыхания дьявола".

Надвигается буря.

Альберт появился на тропинке, возвращаясь с пробежки. Он посмотрел на меня и понимающе улыбнулся, а затем продолжил путь без комментариев.

В тех же глубоких тенях назревала ужасная буря.

Ожидая прикосновения, ощущения пальцев, которые, словно в первый раз, скользят по ранам на моем лице, глядя прямо в свои собственные затравленные и склонные к самоубийству глаза, я подошел к входной двери, глубоко вздохнул и постучал.

АВТОРСКОЕ ПРИМЕЧАНИЕ

Хотя эта история, разумеется, полностью вымышленная, наркотик, известный как «Дыхание дьявола», существует на самом деле и потенциально так же страшен, как и в этом вымышленном рассказе. С того момента, как я узнал о нем и начал его исследовать, роман, представленный вашему вниманию, начал обретать форму и в итоге стал «Дыханием дьявола». Как всегда, спасибо Шейну Стейли и всем в DarkFuse за то, что поверили в него и выпустили в массы. Также спасибо моей жене Кэрол и всем моим друзьям и близким. И наконец, особая благодарность моим поклонникам и читателям по всему миру. Я даже не могу выразить, как много для меня значит ваша постоянная поддержка и вера в мою работу.

Перевод: Алексей Колыжихин

Бесплатные переводы в наших библиотеках:

BAR «EXTREME HORROR» 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)

https://vk.com/club10897246

BAR «EXTREME HORROR» 18+

https://vk.com/club149945915