Текст книги "Корпус-3"

Автор книги: Грег Бир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Космический корабль

Замедление будит нас слишком рано. Мы почти не замечаем разницы – был только легкий толчок.

– Кажется, теперь я помню больше, – говорит женщина, зевая.

– Такое бывает, когда выспишься, – отзывается Желтый Великан. – Вот почему я сплю мало.

Она хмурится.

– В начале все корпуса одинаковые. Если я помню точно – а это далеко не факт, – то на носу, за зоной погрузки, есть доступ к центру управления. Туда можно попасть через боковой люк. – Она указывает на незаметный отпечаток на противоположной стене, почти закрытый потолком.

– Придется идти туда, – говорит Желтый Великан.

«Охотник» вылезает из угла. Девочка берет его за жуткую лапу с когтями, и крошечная ладошка почти исчезает среди ловких пальцев, бороздок и рогоподобных выростов. Очевидно, девочка слепо доверяет этому существу.

Пока что память женщину не подводит – вперед пройти можно. Мы выходим в коридор – здесь есть перила и тросы, значит, он предназначен для людей. После ее прикосновения в противоположном конце коридора открывается еще один люк, и мы выплываем в едкую атмосферу зоны погрузки.

Здесь мощный запах гари, и его сопровождает слишком хорошо знакомый туман из крошечных капель едкой жидкости.

Девочка морщится:

– Снова вонь.

Мы формируем цепь и пересекаем зону ожидания. Впереди – «охотник», наш абордажный крюк. Переход занимает несколько долгих, мучительных минут; мы идем мимо сломанных балок, мимо обугленного оборудования, через кольцо уже бесполезных посадочных аппаратов, от вида которых сердце разрывается… Огромные обломки стонут и, покачиваясь, выплывают в центр отсека.

Противоположная стена, та, что ближе к носу, менее пятидесяти метров в ширину. Должно быть, идти осталось совсем немного. На зоне погрузки мои воспоминания заканчиваются. По логике дальше должна быть обсервационная палуба и, возможно, центр управления, но что, если они тоже повреждены?

Просто чудо, что один из похожих на меня прошел так далеко и все же вернулся. Зачем? Потому что он был один и не знал, куда идти? Команда. Одного меня недостаточно: должна быть группа, обладающая необходимыми знаниями. Но кто объединяет нас?

Кто решает, кого создать и какие знания вложить?

Кусок опорной рамы медленно вращается, перекрывая дорогу к люку. Мы хватаемся за двухтавровую балку, прикрепленную к относительно неподвижной переборке. Желтый Великан присоединяется к «охотнику»; вместе они останавливают фрагмент рамы и отпихивают в сторону, где он сталкивается с сеткой для корабля-«семени» и застревает.

– Здесь люк, – объявляет «охотник». – Большой.

Путь свободен.

«Охотник» ставит липкую лапу на гладкую поверхность, потом, взяв Желтого Великана за ногу, размахивается и с его помощью достает всех нас. Мы аккуратно разделяемся, пролетаем сквозь широкий проем, а затем хватаемся за что попало.

Мы в помещении примерно десять метров высотой и по пять в ширину и длину. Возможно, здесь хранится оборудование. Или это какой-то лифт. Мои знания здесь на нуле: эта зона не входит в мои должностные обязанности.

Здесь тусуются амбалы.

– Амбалы, – шепчу я.

– То есть? – спрашивает Желтый Великан.

– Грузчики. Докеры. Менеджеры по разгрузке. Бригадиры. Не знаю – в голове сплошные обрывки.

Все путешествие заняло примерно треть времени раскрутки.

– Здесь не так уж плохо, – замечает женщина. – Тумана нет – только тот, что просачивается через люк.

Она ощупывает люк, толкает, тянет его и, наконец, кричит на него, но он все равно не закрывается. Женщина отступает; Желтый Великан бросает ей серую сумку, чтобы она могла утереться.

Однако наше присутствие запустило другой механизм: люк впереди поворачивается, разделяется на части и словно тает, уходя в стену. Включается кольцо больших люминесцентных панелей, комната наполняется светом. Теперь нам виден ряд зеленых медных арок, а за ними – еще один люк – изогнутый, блестяще-черный, покрытый мириадами огней.

Когда мы проходим под арками, новый люк также разделяется на три части, которые вращаются и отъезжают в сторону. Поначалу мне кажется, что передо мной новые лампочки, но они другие, они светят резче и ярче.

Мы в большом «пузыре», передней обсервационной палубе данного корпуса. За пределами корабля – плотная тьма и бесконечное множество крошечных холодных сияющих огней.

Звезды. Я вижу их уже во второй раз, но они по-прежнему удивляют и поражают меня.

Такие потерянные.

Женщина-паук протягивает к перегородке длинные пальцы и, оттолкнувшись, движется вперед. Желтый Великан пытается ее схватить, но она аккуратно складывает руки и ноги, и он промахивается. Она проплывает мимо нас и первой оказывается в носовом отсеке.

– Центр управления корпусом, – говорит женщина. – По-моему, я здесь уже была…

– Что это? – спрашивает девочка, указывая на сверкающую пыль.

– Ради них мы пришли сюда, – отвечаю я, и это все, что я могу сказать, – в горле застрял ком. Перед нами цель нашего путешествия.

Где-то там, возможно, наш дом.

Слева от нас – мощные ионизированные потоки голубого и розового цветов. А прямо перед нами – еле заметная серебристая мишень, от которой назад идут еле видимые прутья клетки. Это не часть звезд, а часть Корабля. Сначала я не замечаю эти тонкие полосы, потому что звезды видны и сквозь них.

Девочка быстро летит вперед, за ней, пытаясь соблюдать осторожность, – Желтый Великан. Я двигаюсь рядом с ним. Последний – «охотник», он нас прикрывает.

Носовой отсек образует усеченный конус с прозрачным «пузырем» или куполом на самой верхушке – примерно десять метров в ширину и четыре метра в глубину. Шестиугольная сеть тросов и петель позволяет двигаться от одной точки к другой или закрепиться на месте.

Мы долго – слишком долго, как говорит мне чувство опасности, – глазеем сквозь прозрачный купол.

Циной указывает на цветные потоки и завихрения: в темноте глаза «охотника» стали фиолетовыми. Поначалу смысл его слов до меня не доходит, настолько я увлечен зрелищем.

– Туманности не такие яркие, разве что рядом с возникшей недавно новой звездой – или, что еще хуже, сверхновой.

Я неохотно отхожу назад. Посты центра управления на своих местах, на узких пилонах, расставленных по периметру. Женщина-паук скользит от одного к другому, руки быстро бегают по изогнутым дисплеям и панелям.

Я уже видел это место, хотя никаких воспоминаний о нем у меня нет. Скорее всего его разберут, его поглотит триада еще до окончания путешествия – когда три корпуса объединятся. Но на Корабле, похоже, сбился график. Почему зона погрузки уже готова? И почему часть посадочных модулей уже построены и уничтожены? Они бесполезны, непригодны – словно трупы в морозильниках.

Женщина-паук, похоже, чувствует себя совсем как дома и все больше и больше вспоминает о своем предназначении. Это логично – она приспособлена для низкой или нулевой силы тяготения. Вероятно, она – часть команды, которая работает на Корабле в течение нескольких десятилетий пути, – направляет его на орбиту, прокладывая путь для колонистов. Означает ли это, что она должна умереть раньше, чем создадут меня?

Сборочная команда и посадочная команда – не одно и то же. Мы не рассчитаны на то, чтобы стать большой счастливой семьей.Я почти привык к нерегулярным «вспышкам» памяти. Интересно, «высокая женщина» в моей книге – это женщина-паук или другая?

– Здесь мы работаем, – говорит она. – Мои люди выводят нас на орбиту и объединяют корпуса. Вот почему я здесь. – Она переводит взгляд с девочки на Желтого Великана и наконец на меня – яростно требуя подтверждения.

– Логично, – отвечаю я.

– Еще бы, черт побери. Кто я – пока загадка, но по крайней мере я знаю, для чего я нужна.

Девочка обвивается вокруг пилона системы управления, наблюдая за тем, как большие люди разбираются в приборах.

Желтый Великан хватает меня за плечо.

– Где Циной?

«Охотник», похоже, исчез сразу после того, как сказал что-то про туманность.

Сверкая глазами, женщина-паук изучает ряды панелей управления. Второй круг она совершает еще быстрее, чем первый.

Мы здесь лишние – по крайней мере в данный момент.

– Давай вернемся и поищем, – предлагаю я.

Мы движемся по тросам в сторону кормы через подсвеченный выход. Через люк из зоны погрузки тянется туман. Заглядываем в зону погрузки: никаких следов «охотника» – Циноя.

– Почему он ушел? – спрашивает Желтый Великан. – Он же предан серой женщине.

Там, где мы вошли в зону погрузки, движется бледное пятно. Силуэт незнакомый, но, с другой стороны, «охотник» славится тем, что постоянно меняет свой облик.

– Это он? – Я показываю рукой.

Туман толкает меня назад, в потоки более чистого воздуха. Я почти ничего не вижу.

Желтый Великан вытягивается, всматриваясь в едкий мрак.

– Ага, – наконец говорит он. – Проклятый туман жжется.

Я вытаскиваю из-за пояса еще одну пустую серую сумку и протягиваю ему. Здоровяк вытирает лицо.

– Он идет сюда.

– Ты уверен, что это «охотник», а не…

Внезапно зверь уже рядом – и второпях расталкивает нас. Одного присутствия зверя – не говоря уже о прикосновении – достаточно, чтобы я застонал. Желтый Великан вытягивает длинную мускулистую руку, чтобы замедлить его полет.

– По трубе идут штуки, – объявляет зверь. – Плохие штуки.

– Люди? – спрашивает Желтый Великан.

– Черт, нет, конечно. Такие, как я, только злые.

– Скоро придут?

– Мигом. Уводи всех из-под купола, там все равно плохо – яркие туманности, все не так. Тащи их сюда – в темноте мы не заметили дверь. Возможно, там выход.

– Показывай, – говорю я, и «охотник» без колебаний хватает меня так сильно, что причиняет мне боль. Мы летим во тьму. Я беспомощен – словно попал в ураган.

Затем с удивительной ловкостью Циной вцепляется в какую-то поверхность и плавно затормаживает, после чего ставит меня перед круглым углублением, периметр которого медленно пульсирует красным.

Люк открывается.

Все еще дрожа, я вырываюсь из лап Циноя, однако рядом нет ни одного объекта, от которого можно было бы оттолкнуться. Я машу руками и ногами, шепотом проклиная все на свете, когда за спиной вдруг возникает женщина-паук. Она оттаскивает меня в сторону, и я хватаюсь за трос.

– Не делай так, – мягко укоряет женщина «охотника», словно ребенка. Зверь рычит, гремя иглами цвета слоновой кости.

Сквозь люк проходит Желтый Великан.

– Снова мертвяки, – доносится приглушенный голос с той стороны. – Совсем несвежие.

Желтый Великан выбрасывает три трупа, сухие, словно коконы. Я не намерен проверять, есть ли среди них похожие на меня. Я дотягиваюсь до люка, рывком прохожу сквозь него и медленно вращаюсь – до тех пор пока пальцы не нащупывают какую-то сеть.

Мы в летающем аппарате, который пришвартован сразу за центром управления. Небольшая кабина похожа на яйцо, обращенное острым концом к люку. Внутри мелкоячеистая сеть, которая реагирует на наше присутствие. В задней части, обнявшись, висят две мумии. Не разъединяя их, Желтый Великан толкает трупы мимо меня и женщины-паука – из люка, прочь.

Воздух сухой, чуть пахнущий смертью, – но это гораздо лучше, чем туман снаружи. Желтый Великан предлагает закрыть люк.

Сеть хочет служить нам, защищать – направлять. Она отодвигается от голубой полусферы, открывая еще один иллюминатор около метра в диаметре. Мы снова видим звезды, а километрах в пятидесяти – нос другого корпуса.

– Это «яйцо» для перевозки, – говорит женщина-паук. – Циной, ты чудо. Я совсем не обратила на него внимания.

– Времени нет, – отвечает Циной. – Штуки идут.

– Но я должна вспомнить,как им управлять, – возражает женщина.

К нам заглядывает девочка.

– Я слышу, там идет бой, – говорит она. – Дерутся по крайней мере трое. Все они умрут.

Желтый Великан рывком освобождается из сети. Девочка с улыбкой отходит в сторону, давая ему вылететь из люка. А вот «охотник» застрял – сеть не знает, как отпустить длинные иглы. Циной дергается и, в конце концов разорвав сеть, следует за Желтым Великаном. Девочка держится от зверя подальше.

– Оттуда мы могли бы управлять всем корпусом, – говорит женщина-паук и вызывающе смотрит на меня. Она прекрасно понимает, что всего несколько часов назад утверждала совсем другое.

Я выхожу. Девочка обеспокоенно следит за моими действиями – ей хочется, чтобы я остался здесь, в безопасности. Туман бьет мне в лицо; я иду по зоне погрузки, ориентируясь на цветное пятно – одежду Желтого Великана. Указывая в сторону кормы, он практически летит к нашему бывшему жилью сквозь обломки и рамы, которые удерживают на месте разрушенные корабли.

И в этот момент начинается раскрутка – разумеется, для того, чтобы нам было повеселее.

Схватка

Удивительно, как хорошо я адаптировался к условиям невесомости. Все, что я успеваю в промежутках между прыжками и кувырками, – это рассчитать, как сильно я врежусь во что-нибудь, если не ухвачусь вот за эту балку или вон за тот обломок, как быстро смогу облететь вокруг троса или перил и изменить свою траекторию. По мере того как раскрутка достигает максимума, скорость полетов становится все выше, а траектория – все сложнее.

Разумеется, везет мне далеко не всегда, и поэтому дело не обходится без столкновений и синяков. При подлете к выходу из «дома» я допускаю особенно грубый просчет, после чего врезаюсь в стену и отлетаю, оглушенный, а затем медленно падаю по направлению к периферии Корабля. Удивительно сильные руки женщины-паука хватают меня за рукав и тащат к люку – а ведь до него почти четыре метра.

– Девочка права, – говорит она. – Слышишь?

Не слышу. Мои уши не настолько чувствительны. Я пристыженно благодарю женщину, и мы огромными прыжками быстро пересекаем «дом» вслед за Циноем и Желтым Великаном, а затем возвращаемся под купол, который прикрывает переднюю часть резервуара с водой. Нас подстегивают адреналин и смутное предчувствие опасности.

Женщина взмывает в воздух и мчится к огромному «глазу» резервуара. Вода плещется вовсю; волны величественно закручиваются в спираль, вздымаются, разбиваются о стены медленно вращающейся трубы. Лопающиеся пузыри создают невероятный шум, и как в нем можно расслышать хоть что-нибудь – вне моего понимания. Но прежде чем я успеваю о чем-либо пожалеть, мы – один за всех и все за одного – не обращая внимания на зудящую кожу и резь в глазах, проходим через несколько люков и одну длинную трубу и возвращаемся в большой, загроможденный сферический зал. И я готов поклясться, что в этой части Корабля я еще не был.

То, что я вижу, больше всего походит на уничтоженный лес. Я крепко зажмуриваюсь, затем плюю на рукав и протираю им глаза. Мертвые растения, вялые и хрупкие, свешиваются с перекрещивающихся тросов, и на нас медленно и торжественно падает дождь из листьев и веток – его вызвало нечто наполовину похороненное в центральном скоплении.

Изувеченное тело, ненадолго зацепившееся за мертвые ветки, медленно скользит прочь. За ним покорно тянется след кровавых капель-бусин – они текут из культи, которая раньше была ногой. Голова поворачивается, глаза мигают, и я понимаю, что существо еще живо. Это Красно-коричневый, только, похоже, женщина – или человек другой формы. Затем она выплывает на свет; я поднимаю взгляд, чтобы понять, откуда она взялась, и вижу, как из тьмы поднимается…

Новая радость. Старый друг – Красная Клешня. Я снова знакомлюсь с тем, что раньше видел только по частям – одна клешня, другая, еще несколько, наполовину скрытых, квартет ртов на широком теле мышиного цвета. Зубастые красноватые пластины щелкают, словно ножницы: дюжина шипастых красных рук высовывается из-под панциря. Руки хватают, дергают, тащат внутрь все, до чего могут дотянуться, – ветки, куски тросов. Отрезанная нога Красно-коричневой застряла в одной из пастей. Тварь падает прямо на меня, она совсем рядом; я хватаю трос, тянусь влево и с ужасом наблюдаю за тем, как чудовище с неожиданным и жутким изяществом опускается на поверхность, выставив клешни и лапы, чтобы смягчить удар.

Однако изящества надолго не хватает; существо бешено расшвыривает обломки, отталкивает в сторону безжизненное тело. Искалеченную женщину засасывает поток мусора. Красное чудовище вращается на месте, задрав клешни, не в силах найти опору, однако очевидно, что его внимание обращено на меня.

Здесь больше никого нет – только я и оно. Надеюсь, что меня не бросили… С другой стороны, чем происходящее отличается от печальных историй моих предшественников, мертвых и замороженных двойников?

Чудовище делает паузу, находит опору и вылезает из-под завала.

Клешня вздымается все выше, качаясь и щелкая, однако лишь царапает мой локоть и бедро.

Из центрального скопления выпадает большое существо ядовито-зеленого цвета с красными полосками и пластинами панциря, в беспорядке расположенными по всему телу. На каждой пластине – острые шипы. Здесь виден определенный мотив. Похоже, у Каталога закончились свежие идеи.

Я ошибаюсь.

Новое существо разворачивает длинную толстую ленту, которая закручивается в спираль, словно от легкого ветерка, изгибается и падает навстречу красной челюсти. Кончик ленты раздувается, выделяя серую жижу, – а затем прикрепляетсяк красной спине. Два чудовища объединяются, словно одного было мало.

Лента, изогнутая, словно скакалка, хлещет во все стороны, круша все на своем пути. Расстояние между мной и чудовищами менее четырех метров. Кабель вот-вот перережет меня пополам, как вдруг от противоположной стены на спину красного монстра прыгает Циной. Лапы с когтями присасываются, копают. Мускулы «охотника» движутся, словно змеи, которые танцуют странный балет.

Затем Циной глубоко засовывает руки в красный панцирь и что-то рвет там внутри. Зрелище приводит меня в ужас, и я жалею о том, что еще не умер. Я отворачиваюсь и вижу, как Желтый Великан и девочка пробираются вдоль чистого участка закругленной стены и то ли тянут, то ли несут тело еще одного Красно-коричневого. Он жив, но оглушен; лицо и шея покрыты глубокими царапинами, одежда превратилась в лохмотья.

Красно-коричневого они оставляют на мое попечение. Кроме того, Желтый Великан мрачно втискивает мне в объятия орущую и брыкающуюся девочку.

– Почуяла одну из своих, – объясняет он. – Защищай ее, а я заберу остальных.

Желтый Великан с восхищением смотрит на «охотника», которому удалось отрубить «ленту» и тем самым отвлечь на себя пару чудовищ.

Женщина-паук – серое пятно с длинными конечностями – проплывает мимо.

– Где же твой проклятый спаситель с лазером? – кричит она.

Хороший вопрос. У меня на руках девочка, которая дерется, словно настоящий чертенок, а за ногу ухватился Красно-коричневый – извивается среди мусора, воет и стонет.

Что-то мягкое касается щеки – полоска, похожая на перо. Внезапно она превращается в петлю и жжет лицо. В воздухе все больше таких полосок – они летят от черной кожистой массы, которая стекает по тросам с мертвых ветвей и давит в порошок сухие листья. По краям массы бледная бахрома из длинных жгучих щупалец, заканчивающихся огромным голубым глазом.

По крайней мере пять глаз обращены на меня.

Вот и все. Я поджимаю ноги, подтягиваю к себе Костяного Гребня. Приняв позу эмбриона, вращаюсь вокруг своей оси и падаю влево. Девочка по-прежнему цепляется за мой пояс, хотя я практически давлю ее в своих объятиях. Костяной Гребень принимает иное решение и отваливается, отмахиваясь от новых щупалец. Их на всех хватит.

Пока что никаких спасителей, никаких лазеров. Зато вернулась женщина-паук. Она сняла туфли, схватила длинными черными пальцами ног тяжелую ветку и размахивает ею, словно посохом (на новые слова мне плевать), успешно очищая нас от щупалец. Из мрака возникает Желтый Великан с еще одним телом на плече. Существо крошечное, голова безвольно повисла, глаза потускнели – похоже, труп.

Еще одна девочка.

Та, что держу я, перестает брыкаться. Это ее сестра.

– Уходите! – кричит Циной снизу, подняв морду и стряхивая с нее кусочки панциря. – Другие идут! – Затем он вновь опускает голову в большую дыру, проделанную в красном панцире, фиксирует положение каждой конечности на красном панцире и принимается его крутить.

Я поднимаю взгляд. В глазах прояснилось. Мертвый лес кишит живыми существами самых разных форм и оттенков. Раз уж все эти твари собрались здесь, чтобы закончить работу, значит, на корме никого не осталось. Если корпус заполняется «убийцами», в нем не выживет никто. Наш единственный выход – отступить.

Желтый Великан передает мне вторую девочку, толкает нас троих к люку, затем отправляет вслед за нами Костяного Гребня.

Вторая девочка поднимает голову и тычет в сторону костлявым пальцем.

– Еще один, – говорит она, быстро мигая. – Я молилась о нем! Я его нашла!

Я призываю Костяного Гребня ползти вместе со мной, и мы, подгоняемые ужасом, проходим через люк. Если я выживу, этот мертвый лес останется со мной навсегда – мой сон будет вечно полон кошмаров. Девочки вцепляются в меня, друг в друга, сплетаясь, пытаясь ласкать, целовать…

Перед глазами туман, поэтому я прыгаю по коридорам так неуклюже, что сам начинаю мрачно ухмыляться. Теперь, когда страх наконец-то ушел, юмор – мое последнее средство.

Мы находим люк, ведущий к посадочному «челноку». Женщина-паук следует за нами по пятам, вытирая глаза и лицо рукавом и сумкой. Увидев девочек, она прижимает их к груди, воркуя странным, высоким голосом, – похоже, сработал материнский инстинкт. Но затем она поворачивается и, найдя панель управления, закрывает люк, быстро отрезая нас от остального корпуса.

– Немедленно улетаем, – говорит женщина, задыхаясь. – Я и не думала…

Закончить фразу ей не удается – мешает взрыв грохота снаружи. Мы с женщиной переглядываемся. Выбора у нас нет: надо снова открыть люк.

Циной протискивается внутрь с еще одним безжизненным телом. За ним лезет Желтый Великан.

– Это все, уходим, – говорит он, и люк закрывается.

Одной из сестер оказывается та, что вытащила меня из родильного мешка и сражалась за то, чтобы я оказался здесь. Вторая – незнакомая – набирается сил и рыдает взахлеб. Она лезет по сети к бледному телу в руках Циноя, пытается нащупать пульс на шее, затем приближается к синему шару, кладет на него обе руки и что-то шепчет.

Синяя поверхность вспыхивает.

– Эй! – удивленно восклицает женщина.

Маленький корабль трогается с места, заставляя нас отлететь к стенке, затем поворачивается. Сеть хватает нас за руки и даже обвивается вокруг тонких конечностей Циноя. Мы взлетели, мы снова в невесомости. Доносится гул.

Девочка поглаживает полусферу, что-то нежно нашептывая. Женщина смотрит на нее потрясенно и с уважением.

– Не подозревала, что она способна на это.

– Они с самого начала знали про «челнок», – говорю я, массируя колени и плечи. – Но зачем ждать, пока нас всех едва не убили?

– Тогда наш отряд еще не был готов, – говорит Желтый Великан. – А теперь они хотят к маме.

Бледный человек – Костяной Гребень – открывает глаза, смотрит на Желтого Великана – самый яркий объект на Корабле, – затем на меня и вдруг начинает дергаться и голосить. Понятно: он чувствует себя преданным, брошенным. Он был спутником девочки, ее напарником – до тех пор пока она не нашла человека, у которого примерно такой же рост, как у меня, такие же волосы – хотя и блестящие от крови и грязи – и похожие на мои черты лица.

– Слава небесам! – восклицает женщина-паук. – У нас два Учителя.