Текст книги "Истинное зло"
Автор книги: Грег Айлс
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)
– Ты сегодня рано забрал Бена, – заметила жена.
– Да. Я подумал, что обход займет много времени, и решил отложить его на вечер.
Тора молча кивнула. Крис не знал, что говорить дальше, но тут его выручил Бен:
– Можно, мы поедем в «Фиесту», мам?
Тора взглянула на мужа поверх очков, но он не понимал, что она хочет сказать. Бен упоминал про семейный ресторанчик с мексиканской кухней, недорогой и с быстрым сервисом; там всегда шумно и людно.
– Ребята, мне правда пора в больницу, – вздохнул Крис. – А вы поезжайте.
Тора покачала головой.
– У нас дома полно еды, куда более здоровой, чем в «Фиесте». Я приготовила салат с курицей.
Бен закатил глаза и сморщил нос. Крис чуть не сказал: «Я что-нибудь прихвачу на обратном пути», – но осекся, сообразив, что Бен опять начнет просить ресторанной снеди, а Тору это разозлит.
– Помоги мне погрузиться, сынок.
Вместе с Беном они подняли и перетащили в пикап две большие сумки с экипировкой. Крис пожал руку Бену, обнял жену и сел в кабину.
– Постараюсь вернуться пораньше! – бросил он в открытое окно.
Тора сняла солнцезащитные очки. Ее сине-серые глаза мгновенно пробили броню Криса из напускной беспечности. Каждый раз, когда она на него смотрела, в его груди начиналась какая-то странная физическая реакция, смесь мелкой дрожи и сладкого тепла, которая потом спускалась ниже. Теперь в ее взгляде сквозил немой вопрос, но Крис спокойно отвернулся, махнул на прощание рукой, вырулил на дорогу и двинулся на север в сторону города.
В зеркальце заднего обзора он увидел, как Тора надела очки и открыла для Бена дверцу «мерседеса». Жаль, он не слышал их разговора. Но одно ему было совершенно ясно: Бен смотрел вслед его машине так, словно предпочел бы уехать с отчимом, а не с матерью.
«Разве это нормально? – усмехнулся Крис. – Нормально. А что вообще нормально? Я в жизни не встречал ни одну нормальную семью».
Глава 5
Алекс Морс подъехала на своей «тойоте-королле» к стоянке отеля «Дейс инн», остановилась перед номером 125 и выключила мотор. Открыв дверь своей комнаты, она услышала, как кошка ее сестры мяукнула в темноте и бесшумно спрыгнула на ковер. Алекс платила лишние пять долларов в сутки, чтобы держать Мэгги в номере. После похорон она взяла кошку Грейс к себе, поддавшись на уговоры Джеми. Мальчик знал, что отец не любит Мэгги, и боялся, что, как только Алекс вернется в Шарлотту, он утопит ее в ближайшем пруду. Морс не сомневалась: Билл Феннел вполне способен на такой поступок, и со вздохом взвалила на себя этот груз. Странно, но пятнистая и желтоглазая соседка помогла ей скрасить одиночество следующих пяти недель. Сняв наплечную кобуру, Алекс помассировала влажное пятно на том месте, где она вдавилась в ребра, опустилась на колени и почесала Мэгги за ухом. Она наполнила пластиковую миску возле ванной комнаты, и кошка с жадностью набросилась на еду.
Морс переехала в этот в номер пять дней назад и постаралась устроить из него нечто похожее на дом. Ноутбук тихо жужжал на письменном столе, на экране мелькали фотографии, какие они с Грейс сделали во время туристической поездки, устроенной на тридцатилетие сестры. Рядом с компьютером пристроилось фото Джеми. Он стоял в баскетбольной форме Джексоновской академии – щуплый десятилетний паренек с копной каштановых волос, веснушками по всему лицу и глубокими глазами, в которых сквозила отчаянная неуверенность.
Глядя на снимок, Алекс вспомнила, как тосковал Джеми на следующее утро после смерти матери, когда она объяснила, что ей придется отвезти его назад к отцу. Их бегство из больницы после смерти Грейс было безрассудным шагом, а в глазах закона – настоящим похищением. Если бы Алекс не вернула Биллу сына, он ни на минуту не усомнился бы потребовать ее ареста. Вероятно, сделал бы это в ту же ночь, если бы сумел найти ее. С тех пор Алекс не раз жалела о том, что отдала Джеми, но сознавала, что успешное похищение ребенка требует большого опыта и хорошей подготовки. В последние пять недель Морс уже предприняла кое-какие шаги в данном направлении. Если ее попытки доказать участие Билла в убийстве Грейс закончатся провалом, – а без помощи доктора Шепарда так и будет, – Алекс перейдет к более решительным действиям.
На низкой тумбочке рядом со столом лежали стопки документов и бумаг, связанных с болезнью матери. Списки медикаментов и лекарств для химиотерапии; схема их приема; счета, оплачиваемые страховой компанией; счета от частных докторов, которые не входили в договор по страхованию; результаты анализов из университетского медицинского центра и лабораторий других практикующих онкологов; и, само собой, обширная переписка Грейс со специалистами по опухолевым болезням в разных концах света. Грейс поступила с болезнью матери так же, как с любой другой проблемой: она объявила ей войну. И вела ее неуклонно и настойчиво, как генерал Шерман,[9]9
Генерал армии северян во время Гражданской войны в США.
[Закрыть] прокладывавший путь на Юг. Горе тому страховщику, который совершил ошибку, выставляя счет для Маргарет Морс! Возмездие Грейс было быстрым и неотвратимым. Но сейчас вся кампания перешла в руки Алекс, и по сравнению с Грейс она проводила ее плохо.
Главная ошибка? Алекс находилась далеко от матери. Вместо того чтобы сидеть у ее кровати, она разбила лагерь в сотне миль к юго-востоку в городе Натчес, штат Миссисипи, оставив больную на руках у платных – и совершенно незнакомых! – сиделок в Джексоне. А что Алекс делала в Натчесе? Тратила сбережения и рисковала карьерой, тщетно пытаясь поймать убийцу Грейс. Сестра наверняка нашла бы, что сказать по этому поводу. Однако именно она просила Алекс спасти Джеми от его отца. И поскольку Билл Феннел автоматически стал опекуном сына, единственный способ вызволить Джеми заключался в том, чтобы доказать вину Билла в смерти его матери.
Алекс подошла к широкому ломберному столику, который купила в «Вэл-марте» специально для того, чтобы разместить на нем материалы дела. Столик являлся мозговым центром ее расследования. Внешне все выглядело довольно примитивно: отрывочные записи, результаты слежки, цифровые снимки, мини-кассеты, – но отец всегда говорил Алекс, что нет таких вещей, которые могут заменить пешую прогулку или поездку на машине. Ни один компьютер в мире не поймает убийцу, если ты будешь торчать в офисе. На ломберном столике стояла рамочка с фотографией отца – святого покровителя ее нераскрытых дел. Точнее, даже не фотография, а газетная статья с двумя снимками Джима Морса. На одном он был изображен новичком-патрульным в 1968 году, на другом – усталым, но решительным детективом убойного отдела, который в 1980 году раскрыл крупное убийство в Джексоне.
Отец поступил в полицию сразу после армии, вернувшись домой после двух сроков службы во Вьетнаме. Участвовал в боевых действиях, но никогда не говорил на эту тему и не демонстрировал, что армейское прошлое оставило на нем какой-то след. Работая в военной полиции в Сайгоне, Джим Морс несколько раз сталкивался с расследованием убийств. Очевидно, опыт оказался удачным, потому что, оставшись после службы не у дел, Морс подал документы в полицейскую академию в Джексоне. Из него вышел неплохой патрульный, и он стал сержантом раньше других выпускников. В двадцать шесть Морс сдал экзамены на детектива и прославился блестящей следственной работой и способностью говорить начистоту с любым человеком, кем бы он ни был. Если первое качество могло быстро продвинуть его по служебной лестнице, то со вторым все обстояло наоборот. Алекс всю жизнь боролась с той же проблемой, и в основном успешно. Но ее отцу пришлось с горечью смотреть на то, как его обходят юнцы и карьеристы, у которых не было ни его способностей, ни его заслуг.
Выйдя на пенсию, Джим организовал детективное агентство вместе со своим партнером, бывшим раввином, – смекалистым южанином Уиллом Килмером. Вольная жизнь в частном агентстве пришлась им по вкусу, и они охотно брались за любые дела, какие подворачивались под руку. Алекс подозревала, что именно яркие впечатления детства, связанные с увлекательной работой отца, заставили ее отказаться от заманчивых предложений после юридической школы и выбрать карьеру агента ФБР. Отец одобрил выбор, а мать… Маргарет отреагировала так же, как на все попытки Алекс уклониться от обычного пути женщины-южанки, – немым упреком.
Алекс кольнуло чувство вины, сменившееся приступом горя. Желая чем-нибудь отвлечься, она стала перебирать снимки Криса и Торы Шепард. Среди них было очень мало фотографий, на которых Морс застала супругов вместе. Шепарды производили впечатление обычной зажиточной семьи, где все слишком заняты своими повседневными делами, чтобы тратить время на что-нибудь еще. Крис проводил дни на работе, а Тора чередовала спортивные занятия с развлечениями и досугом. Алекс не знала, как далеко жена Криса зашла в своих развлечениях, но кое-какие подозрения у нее возникли. Она даже припасла небольшую коллекцию записей и фото, решив продемонстрировать ее доктору Шепарду, когда тот оправится от первого шока. Но пока еще рано.
Разглядывая снимки Торы, Алекс ощущала легкую неприязнь: после шестимильной пробежки эта женщина выглядела лучше, чем иные после двух часов в салоне красоты. Она вызывала смесь раздражения и зависти. По сравнению с ней Крис внушал куда больше доверия – не смазливый мальчишка, а серьезный и практичный мужчина вроде Генри Фонды.[10]10
Генри Фонда (1905–1982) – голливудский актер с характерной американской внешностью: высокого роста, поджарый, с обаятельной улыбкой.
[Закрыть] Может, чуть помускулистее Фонды, но с тем же основательным характером. Чем-то он напоминал ей собственного отца – спокойного, посвятившего всю жизнь работе.
Среди снимков Торы и Криса попадались изображения Бена, которые она сделала во время тренировок школьной команды по бейсболу. Бен Шепард был всего на год младше Джеми, и в его глазах сквозила та же затаенная тревога. «Видимо, они все такие в этом возрасте, – подумала Алекс. – А может, дети сразу чувствуют, если в семье что-то не так».
Мысль о Джеми действовала ей на нервы, и Алекс включила телевизор, стараясь придать комнате уюта. Она пустила обжигающе-горячую воду, намочила маленькое полотенце, легла на кровать и стала растирать лицо. Жаркая волна разлилась по голове и шее, по телу пошло блаженное чувство облегчения. Когда накопленная за день тяжесть немного рассеялась, Алекс снова мысленно вернулась к Крису Шепарду. Их встреча прошла лучше, чем она ожидала. Правда, потом он почти наверняка позвонил в филиал ФБР в Джексоне и сообщил о ее визите.
Многие люди могли бы хладнокровно выслушать то, что она сказала доктору Шепарду? В сущности, ее рассказ сводился к одной фразе: «Ваша жена собирается вас убить». Если Шепард действительно обратился в ФБР, очень скоро ей позвонят из Вашингтона. Как и всякий успешный агент, Алекс имела в Бюро не только друзей, но и врагов. Необычным было лишь то, что и те и другие занимали высокие посты. Один из таких недругов едва не уволил Алекс после убийства Джима Броудбента, но в последний момент отставку заменили на перевод в Шарлотту. Если теперь он заподозрит хоть малейшее нарушение устава, самое меньшее, что ей грозит, – срочный вызов в штаб-квартиру и приватная беседа в службе профессиональной ответственности – что-то вроде отдела внутренних расследований в ФБР. Даже беглое знакомство с ее действиями в Шарлотте подтвердит подозрения, и тогда… бесславный конец ее карьеры.
Но знакомство с Крисом Шепардом внушало Алекс надежду. Он схватывал все на лету, и это ей понравилось. Умел слушать, что редко встречается среди мужчин вообще и среди врачей мужского пола в частности. Правда, Шепард женился на стерве – к тому же блондинке, – но подобное случалось со многими хорошими парнями. Крис решился на второй брак, когда ему стукнуло тридцать пять: это заставляло задуматься о том, кто была его первая жена. Доктор и его университетская подружка поженились на первом курсе, но уже через два года после выпуска – Крис как раз отрабатывал обязательную практику в сельской глухомани, чтобы расплатиться с долгами за учебу – последовал неожиданный развод. Никаких скандалов и дележа имущества: все, что осталось в судебных записях, – это «непримиримые противоречия». Но вряд ли проблема сводилась к заурядным ссорам. Иначе почему одинокий и симпатичный доктор семь лет избегал семейных уз?
«Первая жена надолго отравила ему жизнь, – предположила Алекс. – Много лет он был „подпорченным“ товаром. А вскоре запал на свою Снежную королеву. Но она тоже здорово подпорчена, и я сомневаюсь, что доктор Шепард понимает это…»
Алекс с неохотой вернулась к более прозаическим проблемам, а именно – к деньгам. Какой-нибудь деликатный экономист мог бы назвать ситуацию обескураживающей, но сама Алекс формулировала ее кратко: на мели. Расследование убийства требует огромных средств, даже если ты сам выполняешь всю грязную работу. Морс регулярно платила двум частным детективным агентствам и оплачивала более мелкие работы по контракту. Большую часть заказов выполняло старое агентство отца, но даже при скидках и поблажках, которые давал ей Уилл Килмер, счета высасывали из нее всю кровь. Главной статьей расходов являлась слежка. Дядюшка Уилл не мог посылать своих сотрудников ей на помощь просто так. Время, потраченное на Алекс, они отнимали у других клиентов; долги росли с устрашающей быстротой, и ее пенсионный фонд таял на глазах. А приходилось еще тратить на бензин, на авиаперелеты между Джексоном и Шарлоттой, на частных сиделок для матери… список можно продолжать бесконечно.
Квартира в Шарлотте стояла на первом месте. Алекс лет пять снимала часть дома в Вашингтоне. Если бы она приобрела ее в собственность, то хоть завтра могла бы перепродать втридорога. Опытному агенту ничего не стоило провернуть сделку, но Морс не решалась оставить прежнее жилье, опасаясь, что начальство воспримет это как отказ от попыток вернуться в центральный офис. Но теперь ей приходилось дополнительно платить за квартиру в Шарлотте, где она ночевала в лучшем случае раз в неделю. Алекс внесла предварительную плату за следующий месяц, чтобы создать иллюзию своего пребывания на месте ссылки, но ее средства были на исходе. А если она откажется от аренды, начальство быстро об этом узнает. И как бы Алекс ни пыталась оправдаться, вряд ли это устроит службу профессиональной ответственности.
– Проклятие, – буркнула она, швырнув на кровать остывшее полотенце.
Тряпка угодила в Мэгги, незаметно свернувшуюся возле нее на простыне. От неожиданности кошка взвилась в воздух.
– Я бы тоже испугалась, – успокоила ее Алекс и, встав с кровати, направилась к компьютеру.
Она вошла на сервер «Эм-си-эн» и просмотрела свой контактный лист, чтобы проверить, есть ли сейчас в Сети Джеми, но «иконка» рядом с его «ником» – «Айронмэн кью-би» – была не зеленой, а красной. Неудивительно. Их вечерние беседы по веб-камере обычно начинались позже, когда Билл ложился спать. Джеми в свои десять лет отлично разбирался в компьютерах. И поскольку Билл не скупился на карманные деньги (плата за нечистую совесть, думала Морс), Джеми купил себе веб-камеру и установил видеосвязь через сервер «Эм-си-эн», к которому он и Алекс могли подключаться в любой момент. Тайное общение с десятилетним мальчиком, вероятно, выглядело сомнительно с этической точки зрения, но Морс считала, что это мелочь по сравнению с преднамеренным убийством. К тому же Грейс поручила ей заботиться о сыне, поэтому она имела право поддерживать с ним связь любым способом.
Оставив подключенным Интернет, Алекс встала из-за стола, вынула из сумочки мобильник и набрала домашний телефон матери. Ей ответила сиделка.
– Это Алекс. Она проснулась?
– Нет, спит. Ей снова поставили капельницу с морфием.
О Господи!
– Как она себя чувствует, не считая боли?
– Пока без изменений. В смысле физически. А эмоционально…
Сиделка замолчала.
– Ну что?
– По-моему, ей хуже.
Еще бы. Она умирает. И умирает в одиночестве.
– Скажите ей, что я перезвоню, – пробормотала Алекс.
– Она все спрашивает, когда вы вернетесь в Миссисипи.
«Я уже в Миссисипи». Алекс закрыла глаза под гнетом нестерпимой лжи.
– Я постараюсь, но в Шарлотте у меня много дел. Доктор приходит регулярно?
– Да, мэм.
– Позвоните, если возникнут какие-нибудь изменения.
– Хорошо, я вам сообщу.
– Спасибо. До свидания.
Алекс сунула «глок» за пояс, одернула рубашку, взяла на руки Мэгги и вышла на автостоянку. В бассейне напротив ее номера не было ни души. Морс не отказалась бы поплавать, но она не захватила купальник и забыла купить его в «Вэл-марте». Здание приемной «Дейс инн», смахивавшее на особняк, было выстроено в том старинном южном стиле, которым в Натчес заманивали туристов. Дальше за одноэтажными домиками мотеля среди дубовых насаждений раскинулся большой теннисный корт. Алекс почесала Мэгги за ухом и направилась туда.
Сначала она хотела поселиться в гостинице «Эола» в южной части города, где обычно останавливалась в детстве, но цены там кусались. Номер в «Дейс инн» стоил пятьдесят девять долларов в сутки, включая надбавку за Мэгги. Автомобильная стоянка выходила прямо на Шестьдесят первое шоссе. Повернув налево, можно двинуть в Новый Орлеан; направо – в Чикаго… «Что-то я размякла, – вздохнула Алекс. – Ну-ка возьми себя в руки, черт тебя дери».
Она шагнула на мягкую траву старого теннисного корта и втянула в себя воздух. Пахло крепкой смесью зелени и благовоний: сырым лесом, прелым сосняком, цветущей азалией, экзотической кудзу, душистым османтусом. Откуда-то повеяло водой – настоящей проточной водой, а не стерильным бассейном за спиной. Наверное, по соседству из земли пробивался ручеек и прокладывал себе дорогу к западу, где всего в миле отсюда протекала большая река.
Алекс трижды бывала в Натчесе, но этого хватило, чтобы понять: он отличался от любого другого места на свете. Большинство американцев считали штат Миссисипи чем-то уникальным, однако Натчес был уникален даже в Миссисипи. На взгляд Алекс, этот городок слишком задирал нос, но у него имелись на то веские причины, по крайней мере в прошлом. Старейшее поселение на Миссисипи, Натчес фантастически разбогател еще до того, как расчистили речную дельту. Им по очереди правили англичане, французы и испанцы, и он последовательно впитывал в себя стиль, манеры и культуру разных государств, пока наконец не зазнался окончательно. В других частях штата на Натчес смотрели косо, но его богатые руководители, сколотившие состояние на хлопке, настолько мало заботились о мнении своих соседей, что во время Гражданской войны перешли на сторону янки и сдали город без единого выстрела. Алекс помнила, как в детстве кто-то из ее близких кривил губы при одном упоминании о Натчесе. Однако эта бескровная сдача оказала большую услугу городу, сохранив его нетронутым среди ужасов войны, подобно Чарлстону или Саванне. С тех пор Натчес остался замкнутым в себе мирком, наглухо изолированным от истории и как бы неподвластным общим переменам.
Когда плодородные почвы в дельте истощились, хлопковые плантации переместились на север, но городок остался жить. Через несколько десятилетий в него стали стекаться паломники со всего мира, желая вдохнуть неповторимый аромат старого Юга и насладиться упадочно-прекрасной атмосферой исторической жемчужины, чудесным образом выпавшей из потока времени (хотя на самом деле ее старательно пестовали множество местных энтузиастов). Даже твердолобые селяне-баптисты с угрюмым восхищением смотрели на речной рай, где ночные бары работали до утра, а чернокожие владели борделями, известными чуть ли не в самом Париже. Позднее под старыми хлопковыми полями обнаружили нефть, и город опять забурлил, празднуя возвращение процветания и жизни. В ранней юности Алекс попала в Натчес на парад конфедератов, и ее словно засосало живым вихрем, наэлектризованным новыми деньгами, старыми традициями и подспудно тлеющей расовой враждой. Но уже в следующий визит – вдвоем с подружкой по колледжу – город показался ей бледным подобием самого себя, точно выцвел, став маленьким и тусклым.
В последние дни, наблюдая по утрам за пробежками Торы Шепард, Алекс от скуки листала местную газету – «Натчес икзэминер». Судя по тому, что там печаталось, город все еще боролся с демонами прошлого. Бывшая столица плантаторского Юга, поделенная на черную и белую половины, никак не находила себе места в современном обществе. Алекс спрашивала себя, что могло вернуть Криса Шепарда, блестяще окончившего институт, обратно в родное захолустье. Очевидно, в этом городке таилось особое очарование, которое умели оценить лишь его уроженцы.
Она вернулась к бассейну и поставила Мэгги на землю. Пока кошка грациозно балансировала на бордюре и трогала лапой воду, Алекс вспомнила Шепарда в его белом докторском халате. После нескольких недель упорного расследования, ее судьба – и судьба Джеми – находилась в руках Криса. Алекс решила дать ему немного времени поразмыслить над сегодняшним визитом. В следующий раз она подбросит ему побольше фактов – достаточно, чтобы он проглотил наживку. В том, что первая порция зацепила его, Алекс не сомневалась. Да и как иначе? Она подсунула Крису настоящий триллер: Альфред Хичкок отдыхает. Проблема в том, что игра велась всерьез. На карте стояла жизнь Криса Шепарда. А игру вела его жена. В конце концов, ответ доктора будет зависеть от вещей, которых Алекс не могла предугадать, не то что изменить: каких-то тонких нюансов в отношениях мужа и жены, тайных побуждений и мотивов, наглухо скрытых от посторонних глаз. Но ситуация подсказывала Алекс, что доктор согласится помочь ей.
Морс уже пять дней следила за женой Шепарда и пришла к выводу, что Тора ведет двойную жизнь. Вероятно, в какой-то степени Крис об этом догадывался. Наблюдая за работой отца, Алекс накрепко усвоила одно правило: человек видит лишь то, что хочет видеть, и только тогда, когда готов это увидеть. Правда бывает слишком болезненной для многих глаз, особенно если речь заходит о любви. Здесь торжествуют страх, надежда, но главное – самообман. Отец изо всех сил старался вбить в голову дочери простую истину, но это было бесполезно, пока Алекс не познала ее на личном опыте.
«Доверяй только своей крови».
Алекс взяла Мэгги и зашагала обратно в номер. В нескольких милях к югу доктор Шепард, наверное, без сна лежал в постели и спрашивал себя, знает ли он женщину, которая спит рядом с ним. Морс сожалела, что перевернула его жизнь, но ей не в чем было себя винить. Оставшись в неведении, Шепард скорее всего не протянул бы и месяца. Взявшись за ручку двери, Алекс вдруг поняла, что приняла решение насчет квартиры в Шарлотте.
– Сайонара,[11]11
Прощай (яп.).
[Закрыть] – тихо произнесла она.
Морс закрыла за собой дверь и села к компьютеру. Джеми пока еще не вышел на связь. Часы показывали одиннадцать двадцать пять. Грудь и горло Алекс начали сжиматься, будто она надышалась ядовитым газом. Ей отчаянно хотелось спать, но она намеревалась дождаться Джеми. Алекс протерла глаза, достала из холодильника баночку с тонизирующим напитком, откинулась на стул и залпом опрокинула полбанки. Еще не закончив пить, почувствовала, как кофеин бодрящей струей впитывается в кровь.
– Ну давай, малыш, – прошептала она. – Поговори с тетей Алекс.
«Иконка» Джеми оставалась красной.