Текст книги "Последний бойскаут"

Автор книги: Говард Хайнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Да, кажется, – кивнул Джимми. – А ты его знаешь, что ли?

– Ну еще бы. Все-таки в одной сфере работаем. Они частных детективов вообще на дух не переносят – вечно мы у них под ногами путаемся. Или они у нас – тут как посмотреть. Получается, что друг у друга хлеб отбиваем. Конкуренты…

– Понятно, – кивнул Джимми.

Они уселись в «плимут», и Джо вставил кассету в магнитофон.

– «Алло, Келвин, как поживаешь?..» – послышался мужской голос, слегка заглушаемый помехами.

– Ого, да это ж Марком! – воскликнул Джимми. – По телефону говорит, да?

– А Келвин – это Келвин Беннард, – добавил Джо.

– «Я же говорил: не называй меня по имени», – продолжала крутиться кассета. – «Да ладно, чего ты – боишься, что ли?» – «Мне бояться нечего. Но по имени называть все же не надо.» – «Меня все равно никто не слышит.» – «Как знать. Осторожность никогда не повредит, запомни это…»

Джимми нетерпеливо заерзал:

– Ну, долго нам лабуду эту слушать, а? Дай-ка я вперед перекручу.

– Не надо! – воскликнул Джо, но Джимми уже щелкнул кнопкой магнитофона.

– Стой!

Джо поспешно выключил магнитофон и вытащил кассету из гнезда. Вслед за кассетой потянулся спутанный комок магнитофонной ленты.

– Ну что ты сделал, а? Этот магнитофон зажевывает пленку!

– Ах, это я виноват? – взбеленился Джимми в ответ. – Черт, у нас с тобой есть единственная улика – а ты засовываешь ее в свой сраный магнитофон! Думать надо было! Дерьмо ты – и машина твоя дерьмо!

Он выхватил кассету у Джо и потряс ею у него перед носом:

– Ну ты посмотри, что наделал! Все испортил! Это же и есть тот подарок, о котором говорила мне Кори! Она наверняка шантажировала Маркома. И ей не деньги от него нужны были. Она хотела, чтобы он снова взял меня в команду. Это из-за меня ее убили, понимаешь?

– Ладно, не кипятись, – успокоил его Джо. – И не размахивай кассетой, словно флагом, а то совсем пленку изорвешь. Сейчас смотаем ее аккуратненько – и все будет в норме.

– А ты опять засунешь ее в свой раздолбанный магнитофон? Ну уж нет!

Джимми выскочил из машины.

– Ты куда? – спросил Джо.

– В гробу я видал твою хреновую машину! Поеду на другой.

– Откуда ты ее возьмешь?

– А я возьму машину Кори. У меня от нее ключ есть.

И Джимми кивнул на припаркованный ярдах в двадцати бордовый «форд-сьерра».

– Но ведь ее машина – тот «ниссан» у бара, разве нет? – не понял Джо.

– У Кори было две машины. Или тебе это недоступно?

Джимми решительно зашагал к «форду». Джо, немного помедлив, вылез из «плимута» и последовал за ним.

– Слушай, не сходи с ума, – сказал он. – Что ты будешь делать с этой кассетой? Оставь ее мне.

– Уж я как-нибудь разберусь, что мне с ней делать, – отрезал Джимми. – Это был подарок Кори для меня – и тебя не касается, что именно я предприму!

Он отомкнул дверцу «форда», кинул кассету на сиденье и плюхнулся за руль.

– Обойдусь я и без тебя, – раздраженно приговаривал он. – Толку от тебя – как от козла молока…

Джимми уже готов был завести машину, как вдруг Джо Ханбек, осененный внезапной мыслью, резко дернул его за плечо:

– Стой! Вылезай из машины!

– Да ты что – с ума сошел? – изумился Джимми.

– Вылезай, я тебе говорю!

Джо буквально выволок упирающегося Джимми из салона «форда».

– Сбрендил ты, да? – ошеломленно спросил Джимми.

Не обращая на него внимания, Джо открыл капот «форда» и склонился над мотором. Запустил туда руку, осторожно поковырялся и вынул из чрева механизма увесистый продолговатый брикет темно-желтого цвета.

– Что это такое? – недоуменно спросил Джимми.

– «Ц-4». Пластиковая взрывчатка, – лаконично объяснил Джо.

– Очень мило, – вздохнул Джимми.

Он внезапно почувствовал дрожь в коленях, на лбу у него проступили капли пота.

– Вот таким же образом они взорвали машину Майка. Включаешь зажигание – и через четыре секунды этот гостинец срабатывает, – сказал Джо.

– Прелестно, – кротко сказал Джимми. – Теперь всякий раз хорошенько подумаешь, прежде чем в машину садиться. И вообще я ужасно люблю пешком ходить: это очень полезно для здоровья.

– Да, пожалуй, – согласился Джо.

– Наверное, нужно вызвать полицию? – предположил Джимми.

– А ты разве с ними еще не наговорился? – усмехнулся Джо.

– Да, ты прав… Слушай, брось ты эту штуковину в багажник.

– Нет, мы бросим ее на улице – чтобы дети играли, – съязвил Джо.

Джимми открыл багажник, и Джо убрал туда взрывчатку.

– Может, пригодится тебе – рыбу глушить. Лучше всякой удочки, – сказал он.

– Я не очень люблю рыбу, – поморщился Джимми, аккуратно запирая багажник.

Они не обратили внимания на приближающихся к ним двух мужчин – те шли по тротуару неспешно, будто бы прогуливаясь. Действительно, отчего бы не прогуляться, раз такая чудесная погода? Два добропорядочных обывателя в аккуратных костюмах, демонстрирующие разнообразие человеческой природы: дюжий здоровяк шести с половиной футов росту и плюгавенький мужичок с усиками – словно шкаф и тумбочка.

– Добрый день, господа! – учтиво поздоровался коротышка, поравнявшись с приятелями.

Джо обернулся – и наткнулся глазами на пистолетное дуло, направленное ему в живот.

Солнце светило по-прежнему, но погода уже не казалась достаточно замечательной.

Джо покосился по сторонам. Улица пустынна, словно вымерла. До ближайших домов – не менее пятидесяти ярдов. Глубокая ложбина тянется обочь тротуара – если бежать в ту сторону, словно в ловушке окажешься. А если через мостовую? Нет, эти ребята мешкать не будут, на обычную шпану они не похожи…

Коротышка смотрел пристально и спокойно. Чувствовалось, что он совершенно уверен в себе, и это была уверенность профессионала. Дилетанты-грабители всегда чуть мандражат: их пугает собственное оружие, мысль о том, что его, возможно, придется пустить в ход. И жертв уличных ограблений больше всего страшит как раз эта их неуверенность в себе: не знаешь, чего ждать от такого нервничающего подонка, того и гляди – разрядит в тебя всю обойму. А этот усатик явно знает, что делает.

Его напарник – тоже фрукт изрядный. Пистолет держит в левой руке, а правая чуть на отлете и слегка согнута в локте – Джо хорошо знал такую стойку опытных драчунов…

– А вы что – всем подряд хвастаетесь своими игрушками? Или выборочно?

Это Джимми подал голос.

– А ты заткнись, дерьмо, – спокойно сказал коротышка.

– Дерьмо – это я. А он – просто засранец, – уточнил Джо.

Нужно постараться во что бы то ни стало рассеять их внимание, попытаться сбить с толку. Но фокус не прошел.

– Джейк, – по-прежнему не повышая голоса приказал коротышка.

И в ту же секунду чугунный кулак здоровяка впечатался в челюсть Джо. Он шатнулся, но все же устоял.

– Ну, вот так, – констатировал коротышка. – Теперь до вас дошло, насколько серьезно ваше положение? Мы теперь можем без глупостей обойтись?

– А что вам, собственно, нужно? – поинтересовался Джимми. – Хотите выведать рецепт лукового супчика?

– Не валяй дурака, – сказал коротышка.

Казалось, его усы слегка встопорщились. Дело дрянь, подумал Джо. Эти парни явно из той шайки, что пристрелила вчера Кори. Они не сумели найти то, что их интересует, у нее в доме, и теперь надеются довести дело до конца. Очень похоже на то, что это может у них получиться.

А Джимми внезапно охватило странное веселье. Сроду ему не приходилось стоять под пистолетом – а тем более под двумя сразу, но у него почему-то напрочь отключилось чувство опасности, как будто происходящее – попросту детская игра в ковбоев и индейцев. Ему словно не верилось, что эти металлические штуковины способны каждую секунду выстрелить.

– Не нужно быть гением, – продолжал коротышка, – чтобы понять, что к чему в данной ситуации. Вы вышли из того дома…

Он кивнул в сторону дома Кори.

– …Сели в эту машину…

Ствол его пистолета указал на «форд-сьерра».

– И наверняка знаете, что одной особе вчера не очень повезло. Не знаю, зачем вам понадобилось совать нос не в свое дело, но это уже неважно. Ведь вы прекрасно знаете, что именно нас интересует.

Так-так, думал Джимми. Отнекиваться, конечно, бессмысленно. И какая удача, что им пока не пришло в голову заглянуть в «форд» – ведь кассета лежит прямо на сиденье… Надо их отвлечь.

– Ах, вот оно что, – радужно улыбнулся Джимми. – Вы имеете в виду тот пакет в желтой обертке с рыбками?

Услышав его слова, Джо слегка опешил, но тут же сообразил, какую игру затеял Джимми. Не ясно, что из этого получится, но парень явно не дурак…

– Пакет? – переспросил коротышка. – Да-да, вот именно. Как это умно с твоей стороны. Мне весьма импонируют люди, которые вовремя понимают, что их положение безысходно.

– Безысходно? – сделал Джимми удивленное лицо.

– Да, – подтвердил гангстер. – Хорошее слово, правда? Ну так что?

– Надо отдать им этот пакет, Джимми, – подыграл Джо. – А то с этой парой гениев…

Верзила Джейк коротко, без замаха вновь угостил его по физиономии. «Ах ты сука», – подумал Джо, сглатывая проступившую на деснах теплую кровь.

– Эй, да оставь ты его в покое! – возмутился Джимми.

– Как скажешь, – покладисто сказал коротышка. – Бывает, Джейк перебарщивает немножко…

– Задолбали эти гении… – проворчал Джо, сплевывая красноватую слюну.

– Эй, тихо, хватит, – остановил его коротышка. – Так где пакет этой шлюхи?

– Она не шлюха, – возразил Джимми.

– Заткнись. Где пакет, я спрашиваю?

Джимми чуть помедлил и сказал:

– В багажнике.

– Давай ключи.

Джимми послушно достал из кармана джинсов ключи от машины.

– Подай их Джейку, – распорядился коротышка. – Медленно и осторожно.

Джимми покрутил ключи на пальце – и небрежным изящным движением отшвырнул их на мостовую, прямо на решетку водостока. Сверкнув на солнце, ключи канули в глубину.

Проводив их взглядом, Джимми состроил невинную улыбочку:

– Ой, уронил… Коротышка скрипнул зубами:

– Ну, ублюдок, ты за это заплатишь! Джейк, открывай-ка багажник!

Молчун Джейк шагнул к «форду», поднял пистолет, целя в замок багажника, – и Джо почувствовал, как собственные ноги подбрасывают его тело в сторону спасительной ложбины, выстрел и взрыв слились воедино, упругая волна прокатилась над головой, тут же грохнул еще один взрыв – бензобак, понял Джо, – он ударился обо что-то боком – это был Джимми, стоящий на четвереньках на дне ложбины.

– Ты живой? – спросил Джо

Он был так оглушен взрывом, что собственный голос показался ему шепотом.

– Еще не знаю, – помотал головой ошалевший Джимми. Они выглянули на дорогу. Бедный «форд» полыхал вовсю – точнее, не «форд», а то немногое, что от него осталось.

– Вот это я понимаю – «Ц-4»… – протянул Джимми.

– Хорошая штука, верно? Или тебе не очень понравилось, как я погляжу.

– Ох, черт, как только живы остались…

– Да, мы живы. Ура.

Вдруг совсем поблизости раздался вой приближающейся полицейской сирены.

– Слушай, давай-ка дуй отсюда, – сказал Джо.

– Ты уверен?

– Да, я с ними сам разберусь.

– Точно знаешь? – переспросил Джимми, прокашливаясь от едкого дыма, распространяемого пылающей машиной.

– Точно.

– Ну, давай… Счастливо оставаться.

– Тебе счастливо.

Джо хлопнул Джимми по плечу и провожал его глазами до тех пор, пока тот не скрылся в проулке между домами. Завывание сирены было уже совсем близко.

15

Лейтенант Джексон смотрел на Джо Ханбека с колоссальным отвращением. Было заметно, что главное его желание в эту минуту – швырнуть в Джо чем-нибудь тяжелым, да и не один раз.

Впрочем, Джо это было совершенно безразлично. Гнетущая усталость сковала его, и хотелось ему только одного: чтобы скорее закончились все эти расспросы. Тогда можно будет добраться до постели и наконец-то лечь. Вытянуться во весь рост, положить голову на подушку… Господи, как мы не ценим самых важных вещей, которые есть в жизни. Слава, карьера, деньги, женщины, выпивка – все не то, все чушь и ерунда по сравнению с такой, казалось бы, простой вещью, как сон. Нет, выпить слегка нужно будет, конечно. Двойной виски. Или джин. Но только без тоника. Джо представил себе, как алкоголь обволакивает теплом измученный мозг, как тело касается свежей простыни, а поверху окутывает мягкое одеяло. Спать, спать, только спать. И никаких выстрелов, никаких взрывов, никаких гангстеров – только мерное тиканье будильника в полутьме… Нет, к черту все на свете будильники – спать, спать до упора, до пролежней.

– Ты мне тут давай-ка не дрыхни, Ханбек! – хмуро сказал Джексон.

Сидевший рядом с ним незнакомый сержант поглядывал тем временем на Джо с сочувствием.

Джо с трудом поднял свинцовые веки и безразлично уставился на Джексона. Бывают же в жизни странности. Когда-то они считались с ним даже друзьями, порой выпивали вместе, пару раз даже обменялись семейными визитами. Оба они носили тогда полицейскую форму – и ничто, казалось, не предвещало нынешней неприязни.

Да, играет, конечно, роль то, о чем он говорил Джимми: копы и частные детективы и впрямь друг друга недолюбливают, поскольку сталкиваются в одних и тех же охотничьих угодьях. При этом полицейские уверены, что от штатских сыщиков одни только помехи, а детективы вечно жалуются на копов, которые постоянно стремятся ограничить их права. Но трения с Джексоном начались у Джо еще до того, как он сменил полицейский мундир на кожаную куртку частного сыщика.

Джексон был из породы рационалистов – такие типы могут быть и компанейскими, и дружелюбными, но никогда не позволят себе ни лишней рюмки, ни какой-нибудь экстравагантной выходки. Они рассчитывают каждый свой шаг, выверяют до дюйма любой маневр и прежде всего держат в голове одно: выгодно это мне или нет? При этом Джексон никогда не был трусом – но и особым храбрецом назвать его нельзя было. Он выполнял то, что положено по уставу, – и этого было вполне достаточно для успешной карьеры. Но в нем всегда жила зависть к другим: почему-то ему постоянно казалось, что тот или иной коллега норовит его, лично его, Джексона, обойти, отхватить кусок пожирнее. И когда случилось так, что Джо неожиданно прославился, – Джексон так и не смог простить ему этого.

А потому, когда у Ханбека начались нелады в семье, чередующиеся с запоями, – он, казалось, был даже рад, что так оно случилось: слава Джо была ему словно бельмо на глазу. И то, что Ханбек, будучи вынужденным уйти в отставку, не пропал, не сгинул, а продолжал заниматься практически тем же делом, ужасно раздражало Джексона.

Впрочем, Джо было глубоко наплевать на чувства бывшего коллеги. Тем более сейчас, когда единственным его желанием был глубокий освежающий сон.

Джексон пододвинул к Джо протокол:

– Подпиши.

Ханбек поставил кривую закорючку и достал очередную сигарету:

– Ну, теперь все? Я уже просто живу у вас в участке. По чести говоря, вы должны мне жалованье платить. Или хотя бы кормить обедами.

– Дай мне волю – я бы тебя накормил! – окрысился Джексон. – Там, где ты появляешься, – везде находим трупы! В следующий раз, если я увижу твою уродливую морду, то самолично тебя пристрелю, понял?

Джо только усмехнулся. Машинально потер ссадины на лице – здорово все-таки врезал ему этот Джейк, скотина такая.

– Так я пошел?

– Иди, Ханбек! И лучше не попадайся мне на глаза! Ей-богу, пристрелю как собаку!

Джо сделал ручкой и вышел из кабинета лейтенанта. Все, теперь домой. Домой? Да где он, твой дом? Нету у тебя дома, дружок. Но ведь надо наконец повидать Дерен…

Он остановился у автомата с кока-колой, добыл холодненькую запотевшую бутылочку и, понемногу отхлебывая, задумался.

Что-то Джексон здорово раздухарился – прежде он не позволял себе таких резкостей. Его, конечно, можно понять: еще бы, такие дела на участке творятся. И на месте Джексона Джо тоже призадумался бы: отчего это один и тот же человек упорно оказывается в гуще каждой заварухи? Не стоило, может быть, светиться – но если бы застукали смывающимся с места происшествия, это было бы похуже, только посеяло бы лишние подозрения. Ясное дело, Джо не вдавался в подробности: почему да как, да что там делал. Вот Джексон и злится: чувствует, что Джо что-то от него скрывает. Но если все объяснять – запросто можно увязнуть. Наводить полицию на Маркома и Беннарда? Но зацепок-то нет никаких, одни только догадки…

Кто-то тронул его за локоть. Джо обернулся: перед ним стоял давешний сержант, которого он видел в кабинете лейтенанта. Сержант выглядел смущенным.

– Простите, мистер Ханбек, – промолвил он. – Я просто хотел пожать вам руку.

Джо настолько хотел спать, что у него даже не было сил удивиться.

– Не понял.

Сержант замялся:

– Видите ли, мне рассказывали, как вы спасли президента… И я хотел сказать вам, что очень уважаю вас за это. Поверьте, я говорю так от чистого сердца, мистер Ханбек.

– Спасибо, – только и сказал Джо, пожимая руку сержанту.

Тот вконец смутился и, невнятно попрощавшись, удалился по коридору.

Джо привалился плечом к автомату с кока-колой и вдруг рассмеялся. Господи, знаменитый, прямо как Индиана Джонс! Неужели кто-то еще помнит об этом?

…Тот день тоже выдался жарким, и стоявший в оцеплении сержант Джо Ханбек проклинал все на свете: погоду, непривычную парадную форму (мундир безбожно жал под мышками), самого господина президента, вздумавшего нагрянуть с визитом в Лос-Анджелес, беззаботную толпу зевак, выстроившуюся вдоль маршрута следования торжественного кортежа. Он не любил показухи, всяческого помпезного официоза. Да и самого президента недолюбливал: ну разве может бывший актер руководить такой громадной страной, как Америка? И в этом визите, мнилось Джо, было что-то наигранное: посещая киношную столицу Штатов, каковой, бесспорно, является Лос-Анджелес, президент словно хотел потрафить собственному тщеславию: вот, дескать, был я одним из вас, а смотрите-ка, кем теперь стал… А может, просто от жары и духоты лезли в голову Джо эти неприязненные мысли.

И вот в конце улицы показался кортеж: мотоциклисты в белых перчатках, длинные открытые «линкольны». Толпа загудела, заколыхалась. Джо внимательно поглядывал то направо, то налево, контролируя публику. Нет, все нормально, кроме маленьких флажков, ни у кого в руках ничего не заметно. Кортеж приближался – уже можно было различить лицо президента: он наклонился к супруге и что-то с улыбкой ей говорил. Джо перевел взгляд на противоположную сторону улицы. Там то же самое: цепь полицейских, мельканье флажков, счастливые улыбающиеся лица… И тут Джо, несмотря на жару и напряжение, ощутил вдруг вздымающееся в душе чувство гордости, причастности к великой державе, чьим сыном ему довелось быть.

Президентский «линкольн» был уже в пятнадцати ярдах – солнечные блики ярко переливались на его черном лакированном капоте, и вот уже головной мотоциклист сопровождения поравнялся с Джо, и толпа взревела, словно на бейсбольном матче, и флажки затрепетали, словно листва под ветром, и ослепительно вспыхнула улыбка президента, – и тут Джо заприметил краем глаза какое-то резкое движение на той стороне дороги: светлая высокая фигура выломилась из гущи зрителей, в вытянутой руке сверкнула вороненая сталь… Джо еще не успел осознать, что происходить, но его рука уже нырнула к кобуре, пальцы цепко обхватили рукоятку полицейского «кольта», в разрезе прицела мелькнуло белое пятно лица террориста – нельзя, нельзя стрелять в голову, можно задеть кого-нибудь из толпы, поэтому опустил ствол чуть ниже, нажал на спуск раз, еще раз, послышался истошный женский визг, а проклятый парадный мундир так режет под мышками, последовал резкий толчок в спину, Джо потерял равновесие и, падая на асфальт, успел заметить, что светлая фигура распласталась на мостовой…

Потом были чествования, аплодисменты, шампанское, вспышки блицев – а тот тип, Серж Фикс, умер в госпитале, не приходя в сознание. Писали, что он маньяк-одиночка, – а там кто знает…

Джо встряхнул головой, отгоняя воспоминания. Ладно, чего уж теперь об этом… А все-таки, черт возьми, приятно, что кто-то еще помнит об этом.

Он вышел из полицейского участка. Уже смерклось. Все, домой – и спать, спать.

– Привет, урод! – послышался знакомый голос.

Джо оглянулся. Возле его «плимута» стоял Джимми Дикс.

– Господи, ты-то здесь откуда взялся?

– Да вот хотел налет на эту богадельню сделать – думал, захомутали тебя.

– Спасибо, малыш. Но я сам отбился.

– Ну что – взорвалась наша улика? Может, еще какую-нибудь поищем?

Джо покачал головой:

– Ты упорный, я смотрю, да? Как Терминатор – пока прессом не расплющат…

– Моя девушка убита, – веско сказал Джимми. – А тот козел, который это сделал, – он сейчас сидит и жрет какую-нибудь дорогую итальянскую пиццу. Это неправильно, как мне кажется.

– Да, это неправильно, – согласился Джо. – Но это ведь совсем не игра: настоящее оружие, настоящие пули. Сам видел: это опасно.

– Опасность – это мое второе имя, – гордо заявил Джимми.

– А мое второе имя – всего-навсего Корнелий… Скажи, а если тебя убьют – что тогда?

– Тогда и посмотрим, – махнул рукой Джимми.

– Да? Ладно, завтра продолжим. А пока мне нужно домой, я хочу дочку повидать.

– Дочку? У тебя, что ли, семья есть?

– Вроде того, – уклончиво сказал Джо.

– А дочка тебя любит? – полюбопытствовал Джимми.

– Да нет, не очень… Она любит Принса.

– А мне тоже нравится Принс! – обрадовался Джимми.

Он исполнил несколько залихватских па, долженствующих изображать певца Принса.

– Ага, ну вы с ней столкуетесь, – кивнул Джо.

Он ничего хорошего не ожидал от визита домой, но уж коли решено – так решено. Может, прихватить с собой Джимми – в качестве громоотвода? Он такой веселый, с ним, пожалуй, будет проще. Тем более, если завтра опять с этим делом затеваться, то начать нужно пораньше и вместе.

– А ты куда собрался? – спросил он у Джимми.

– Да черт его знает, – пожал плечами Джимми. – Как-то не думал об этом.

– Давай-ка завалимся ко мне в гости, – предложил Джо. – Только мороженого по дороге прихватим.

– О'кей, – согласился Джимми. – А ты что – любишь мороженое?

– Терпеть я его не могу, – ответил Джо Ханбек.

16

Когда они подъехали к дому Джо, уже совсем стемнело. На обоих этажах окна были ярко освещены – и оттого коттедж смотрелся очень нарядно и привлекательно, будто маленький замок.

«Да уж, – подумал Джо, – днем-то мой домишко смотрится значительно скромнее…»

– Ну, вот и прибыли, – сказал он. – Добро пожаловать во владения Джо Ханбека.

– Это твой дом? – оживился Джимми, задремавший было по дороге. – Надо же – нормальный дом, приличная такая конуренка. А я-то думал, что у тебя будет какая-нибудь жуткая пещера с черепами и костями по стенам.

Джо усмехнулся:

– А в чулане висят удавленники, а в ванне плавает освежеванный труп, да?

– Вот-вот! – подтвердил Джимми. – Таким ведь и должен быть дом настоящего профессионального сыщика, разве нет?

– Ну, значит, я не настоящий…

Джимми с хрустом потянулся и зевнул во весь рот:

– Боже мой, до чего же я устал! Как будто десять кругов сделал.

– Какие десять кругов? – не понял Джо.

– На лошади. По стадиону.

– Ага, ясно: «Лос-Анджелесские жеребцы» по распоряжению президента клуба разъезжают везде на лошадях, чтобы обеспечить лишнюю рекламу команде, – съязвил Джо.

– Да нет, просто машины хлопотно угонять, – не остался в долгу Джимми.

– Ковбой! – фыркнул Джо. – Что-то слабо я представляю тебя верхом на кобыле.

– Ну и напрасно. У многих кобылок остались обо мне самые чудесные воспоминания. Они так подо мной ржали! Они так закусывали удила! Они становились на дыбы! А я пускал их в галоп – и не давал передышки до самого финишного столба.

– Дорого бы я дал, чтобы увидеть тебя верхом, – прервал Джо его вдохновенные излияния. – То есть я имею в виду – на настоящей лошади.

Действительно, подумал он: никогда в жизни не видел конного негра. Что-то сюрреалистическое показалось Джо в воображаемой картинке: нападающий «Лос-Анджелесских жеребцов» Джимми Дикс верхом на сером в яблоках коне скачет во весь опор, прижимая к груди футбольный мяч.

– А твоя жена выступать не станет? – спросил Джимми. – Начнет ворчать: привел, мол, дружка-алкоголика. Сам знаешь, как это бывает…

– Да уж знаю, – поморщился Джо. – Но ты просто не обращай внимания – в случае чего. Да и вряд ли Сара сейчас дома – наверняка где-нибудь шляется. Видишь, какая в доме иллюминация? Это у дочки такая манера: если остается одна – обязательно зажигает свет во всех комнатах. Никак не мог отучить ее от этой дурацкой привычки. Сколько раз ей говорил, чтоб не жгла электричество попусту, – но она упрямая, как черт.

– А может, ей просто страшно одной в доме, как ты думаешь?

Джо пожал плечами и проворчал:

– Этой девке, по-моему, сам дьявол не страшен. Просто оторви да брось, а не девчонка.

– Может, ты разрешишь мне пригласить ее куда-нибудь? – лукаво спросил Джимми. – Мне кажется, с такой особой мы должны спеться…

– Слушай, да ведь ей всего тринадцать лет. Я тебе ноги оторву, понял? – вскипел Джо.

Джимми умоляюще замахал руками:

– Дяденька, пощади! Я больше не буду, честное слово, дяденька!

– Дурачина ты все-таки, – улыбнулся Джо.

– Какой есть, – улыбнулся в ответ Джимми.

– Ладно, пошли в дом, – сказал Джо.

– Ты мороженое-то не забудь, – напомнил Джимми.

– Ну а как же…

Джо прихватил пластиковую коробку с мороженым, и они зашагали к дому.

– Что это вроде как гарью пахнет? – спросил Джимми, принюхиваясь к вечернему воздуху.

– Это пахнет жареным Майком Меджусом, – криво усмехнулся Джо.

– Как это? – не понял Джимми.

– Ну, помнишь, я тебе говорил про Майка, который мне сосватал Кори?

– А, ну да, – вспомнил Джимми.

– Ну вот: аккурат здесь и взорвалась его машина. Причем вместе с ним самим.

Джимми присвистнул:

– Неплохо… Это у тебя стиль жизни такой: чтоб рядом обязательно автомобили на воздух взлетали, да?

– Вроде того.

– Слушай, а почему ты про этого Майка так недружелюбно говоришь? – спросил Джимми.

– Потому что он был изрядным говнюком, вот что, – пояснил Джо.

– Чем-то тебе насолил?

– Да, подложил в мою семейную пиццу кусочек дерьма, – неохотно сказал Джо. – Но это уже неважно. Эта пицца и без того уже протухла. Ладно, чего тут толковать. Тебе-то какая разница? В общем, факт тот, что мужика в один момент не стало: бум – и все.

– Не ты ли ему бомбу-то подложил, а? – засмеялся Джимми.

– К сожалению, не я.

– То есть ты думаешь, что твоего дружка гробанули в связи с Кори? – спросил Джимми.

– Да, теперь я просто убежден в этом.

– Выходит, с очень крутыми ребятами мы связались, да?

– Похоже на то… И все только начинается, как я понимаю.

– Начало получилось довольно-таки оживленным, – констатировал Джимми.

– Не боишься? Они вряд ли теперь успокоятся. Тут уж – или мы их, или они нас. Серединки не предвидится. Может, тебе лучше не ввязываться в это дело?

– Ну вот еще! – негодующе фыркнул Джимми. – Бояться всяких засранцев! У меня к ним свой счет, понял? Я им за Кори глотки перерву!

– Если тебе самому до тех пор башку не прострелят, – уточнил Джо.

– Ладно, у тебя башка тоже не бронированная. Тебе-то зачем нарываться?

– Да так, из принципа.

– Что это за принципы такие, из-за которых ты под пули готов лезть?

– Нормальные мужские принципы.

– Да они не мужские, а какие-то мальчишеские, что ли, – сказал Джимми.

– Может, и так. Я ведь был бойскаутом когда-то – наверное, это и сказывается.

– Ерунда какая – бойскаутом. Это уж просто игра такая, не больше.

– Считай, что я продолжаю играть до сих пор, – сказал Джо.

– И много вас таких осталось, как ты думаешь?

– Не знаю… – неохотно ответил Джо. – Думаю, что немного. Может быть, я вообще последний бойскаут… Ладно, пошли, хватит трепаться…

Они вошли в дом. Из гостиной доносились грохот и выстрелы.

– Господи, везде одно и то же, – вздохнул Джимми. – Просто ненормальная какая-то страна.

– Страна как страна, – сказал Джо. – Другой у нас с тобой нет.

– И то верно, – кивнул Джимми.

– Проходи в гостиную – полюбуешься на мое сокровище, – предложил Джо.

– В гостиной сидела в кресле худенькая большеглазая девочка с каштановыми волосами, небрежно перехваченными голубой ленточкой. Она пускала пузыри бабл-гама и увлеченно таращилась на экран телевизора: там здоровяк Брюс Уиллис вел перестрелку сразу с десятком бандюг. Увидев входивших отца и его гостя, девочка никак не отреагировала.

– Ты почему не спишь, Дерен? – строго спросил Джо, нахмурив брови.

Дочка покосилась на него и ничего не ответила. Потом взяла лежащую у нее на коленях игрушку – перчаточную куклу в виде медведя, надела на руку. Медведь пошевелил лапками, учтиво поклонился. Затем разинул маленькую алую пасть и произнес дочкиным голосом:

– Дерен смотрит телевизор.

– Да, я это вижу, – сказал Джо, слегка раздражаясь. – Ты не могла бы смотреть что-нибудь менее дурацкое?

Медведь на ее руке укоризненно покачал головой и заявил:

– Между прочим, она очень на тебя злится.

Джимми весело хихикнул, но Джо продолжал оставаться серьезным. Он щелкнул медведя по носу и сказал, обращаясь к нему:

– Вот что, косолапый: пусть она разговаривает с папой по-человечески.

Медведь прикрыл морду лапками, словно бы смутившись. Дерен сняла игрушку с руки и спросила у отца, внимательно его разглядывая:

– Что с твоим лицом? Ты что – с кем-нибудь дрался, да?

– Надо же – она разговаривает! – восхитился Джо, иронически усмехнувшись. – С моим лицом ничего, у меня всегда такое лицо.

Дерен перевела взгляд на Джимми и спросила у него, кивнув на отца:

– Что у него с лицом?

Джимми пристально посмотрел на физиономию Джо, украшенную несколькими свежими ссадинами, и пустился в объяснения:

– Ну что – ничего в общем особенного. Ну, нос слишком длинный, глаза чересчур злобные, да и побриться бы ему не помешало…

– Эй-эй, как смешно – просто описаюсь сейчас со смеху! – недовольно сказал Джо и добавил: – Это моя дочь Дерен. Прошу любить и жаловать.

– Меня зовут Джимми, – отвесил тот галантный поклон и шаркнул ножкой сорок пятого размера.

Дерен с любопытством рассматривала Джимми. «Господи, какая славная девочка, – подумал он. Какое счастье – такую доченьку иметь…»

Девочка вдруг захихикала:

– А что это у тебя там за номер на голове? Это как номер машины – на случай, если голову украдут?

– Нет, это мой номер в школе, – отшутился Джимми.

– А у тебя что – скоро выпускные экзамены?

В ее голосе чувствовалась некоторая агрессивность, и Джимми счел за лучшее не вступать в перепалку:

– Я смотрю, ты не хочешь, чтобы к тебе лезли? – сказал он примирительно. – Ладно, я ухожу на скамейку запасных.

– Дерен, а где мать? – спросил Джо.

– А какое тебе дело? – окрысилась та в ответ.

– Эй, Джо, она такая же очаровательная и учтивая, как и ты, – прокомментировал Джимми. – Гены сказываются со страшной силой.

Но Джо пропустил его реплику мимо ушей. Он с трудом давил нарастающее в душе раздражение. Что за дела – неужели нельзя разговаривать с отцом повежливее? Почему из прелестных крохотных созданий вырастают такие грубые чертенята? Когда-то он качал ее на коленях, рассказывал сказки про Винни-Пуха и Тяни-Толкая, строил огромные дворцы из кубиков… Дети всегда были загадкой для Джо: столь проницательный в отношении людей взрослых, он терялся рядом с детьми. Отчего так происходило? Наверное, оттого, что со стороны детей не ждешь подвоха или каверзы, полагая, будто только взрослые на такое способны. И вдруг нежное создание выдает отъявленную гадость и ведет себя – хуже некуда, будто назло. Пока Дерен была малышкой, было проще: она редко капризничала или плакала. Но едва чуть подросла – и какой-то бес в нее вселился. И Джо прекрасно отдавал себе отчет в том, что тут во многом его вина: не смог построить настоящую семью, не смог быть достойным отцом. Ему так хотелось обнять дочь, зарыться лицом в ее чудесные каштановые волосы, сказать что-то ласковое, нежное… Но он не умел этого сделать: то ли душа огрубела, то ли просто не дано… Неужели Дерен никогда не посмотрит на него так радостно, как смотрела, будучи совсем малюткой, неужели никогда не рассмеется радостно, заслышав его шаги: «Папочка пришел!»… Неужели ему уже никогда не испытать счастья отцовства?