Текст книги "Тайна Академии Хальторн (СИ)"
Автор книги: Глория Эймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Проснувшись в одиночестве, я вспомнила, что у Элиара занятия. Потянулась на стол за лентой – нащупала тесьму. Ах, да, нужно поискать мою ленту. Она могла соскользнуть куда угодно, и я осмотрела все углы, а затем решила перетрясти покрывала.
Что-то жёлтой полосой скользнуло на пол. Я оцепенела, не веря глазам. Но ошибки быть не могло… На полу лежала охристая лента, вышивка на которой подтверждала, что она принадлежит Маноре.
Глава 41. Лента
Комкая в ладони охристую ленту, я направилась прямиком в аудиторию огневиков, где Манора вела занятие у первого курса. Без стука открыв дверь, я пересекла зал, положила ленту на стол, за которым сидела Манора и развернулась, чтобы уйти.
– Мне не нужны твои одолжения, – прилетело в спину.
– Просто валялась под ногами, не знала, выкинуть или отдать, – отозвалась я через плечо, продолжая идти к дверям.
– Я не собираюсь извиняться!
– Мне и не нужно, – я встала в дверях. – Надеюсь, через много лет мы сможем обсудить это без ссор и обвинений. Но сейчас ты не готова к этому разговору.
– Опять это твоё «подрастёшь – поймёшь»? – раздражённо спросила Манора.
– При чём тут это? Пойми, ты действительно ещё столького не знаешь… – не договорив, я махнула рукой.
– Да, я ещё накануне солнцеворота поняла, что больше никогда не смогу доверять тебе и общаться по-дружески, – выпалила Манора. Казалось, она перепутала наши роли в этой нелепой сцене и произносит мои реплики.
– Ты? Мне?! – от удивления я даже выпустила из руки дверную ручку.
– Зачем вот так лезть в душу, ковырять до дна? Чтобы найти что-то, над чем будешь ёрничать?
– Тебе отчёт по водной магии покоя не даёт?
– Если ты хотела мне что-то сказать, надо было использовать рот!
– Если ты хотела услышать меня, надо было использовать уши.
– Значит, всё-таки было что сказать? – Манора сжала ленту в кулаке.
Молча покачав головой, я закрыла дверь и ушла. Чем больше мы разговаривали друг с другом, тем очевиднее становилось, что она не хочет понимать меня и слышать. На фоне всего происходящего её мелочная обида казалась оскорбительно бессмысленной. Пока глубина восприятия магических стихий недоступна, маг не видит окружающую реальность целиком. Его наполняют только разрозненные знания, пусть и оцененные как «блистательные», как гласила запись в дипломе у Маноры.
Тем более отвратительным было то, что она вчера находилась в комнате Элиара, пока я весь день провела на каменоломнях. Запоздалый гнев начал переполнять меня. Зачем он вообще позволил ей войти в комнату? Ленты из причёсок магов сами собой не теряются, их должен снять сам маг или кто-то другой, просто так они не соскользнут.
Манора не могла случайно обронить ленту, да ещё и под простынь. Мне не хотелось верить ни во что дурное, но тотчас в памяти всплыло, как они разговаривали вечером возле аудитории, и эти распущенные белые волосы…
Даже во время занятий я не могла сосредоточиться на предмете. Тиенна задала вопрос, и пока она говорила, я смотрела, как шевелятся её губы, не понимая ни слова и неопределённо кивая в ответ. Наконец, мне удалось справиться с собой:
– Предлагаю сейчас больше времени посвятить самостоятельному освоению магии на стыке огня и пульсации. Идите в бестиарий и получите огненных жуков. Постарайтесь не замучить их насмерть!
– По жуку на каждого? – спросил Брилеус.
– А ты боишься сразу замучить? – с ухмылкой уточнил Грониан.
– Я хороший маг, – отрезал Брилеус. Похоже, его уже начало утомлять снисходительное отношение однокурсников.
Шумной толпой вывалившись из аудитории, группа понеслась в бестиарий, а я, почувствовав, как мне нужна родная стихия, бросилась из замка прочь, на любимый обрыв у озера.
Мне было почти физически плохо, словно от меня ножом на живую отрезали часть надежд и желаний. Бывает такое чувство, когда после долгого купания выходишь из воды – и вся кожа разом пересыхает. Только сейчас пересохло что-то внутри, среди эмоций.
Чувствуя, как будто меня вырвали из родной стихии, я снова попросила сил у воды. Присев на валун, протянула ладони над гладью озера. И как в детстве, волны легко повиновались мне, струясь и поднимаясь к пальцам, играя и переливаясь на солнце. Я сплетала их в косы и распускала потоками в разные стороны, затем поднимала и заставляла рассыпаться во все стороны тысячами брызг.
Когда-то мне это занятие очень нравилось. Теперь я вспомнила до малейших деталей каждый день, проведённый в Южном Водном ковене. Разбросанные в дельте могучей реки острова. Высокий замок с неприступными стенами, сложенными из известняка. Строгий наставник с тёмными волосами и холодным взглядом почти фиолетовых глаз. Помню, все молодые маги его побаивались, но не настолько, чтобы не сбегать с занятий на берег. Как же мне было там хорошо в последний год! Привыкнув к окружению, месту, распорядку, я ощущала себя настоящим водным магом. У меня всё получалось само собой, почти без усилий.
Да, я могу всё, что умела тогда, и теперь мне так же легко! Опустившись на колени, я прижала ладони к самой кромке воды, а затем потянула к себе. Вся озёрная гладь зарябила, как туго натянутое покрывало, что сползает с кровати. О, я могла бы сейчас вытащить всё озеро и поднять над собой эти тысячи бочек холодной воды…
Но нет, пока что пора остановиться. Возможно, враги наблюдают за мной в эту самую минуту. Осторожно расправив край воды, как замятую салфетку на столе, я вернулась на валун.
Все разочарования и обиды остались по другую сторону моей магии. Больше не имело значения, было что-то между Элиаром и Манорой или нет. Ревность, мучившая меня так давно, исчезла, как дым. Всё вокруг наполнял глубокий смысл, непостижимый для тех, кто погряз в мелочных «достижениях» и «успехах». Я – Алавелина Тарио, маг-всестихийник, от которого зависит судьба королевства. Мне нельзя поддаваться эмоциям. Происходит то, после чего мир никогда не будет прежним. И никакие ленты, запрятанные в постель, не повлияют на мою магию.
– Так и думал, что ты здесь! – Элиар спустился и опёрся на валун. – Осваиваешь большую воду?
– Уже, – я улыбнулась. – Больше нам не понадобятся тренировки.
– Хочешь сказать, ты достигла потолка своих возможностей? – Элиар с сомнением посмотрел на меня. – Давай не будем делать опрометчивых выводов.
– Речь не об этом. Это не предел моей магии. Предел самой стихии.
– Не может быть.
Пожав плечами, я умолкла, глядя на чуть зыбящиеся волны. Солнце садилось, длинные тени деревьев перечеркнули воду.
– Меня опять тревожит ощущение, что ты чем-то огорчена.
– Уже нет. Но, раз уж ты сказал, хочу окончательно прояснить. Сегодня я нашла в нашей постели ленту Маноры.
– Но…
– Это точно её лента. Она признала это. Я не стала опускаться до того, чтобы при студентах выяснять обстоятельства, при которых она туда вчера попала. Что можешь сказать ты?
– Мне нечего сказать. Я не знал, что лента там. Более того – не видел, чтобы Манора заходила в комнату. Не приглашал её. Не разговаривал с ней в комнате. Не спал с ней, если именно это тебя интересует.
– Ты достаточно убедителен.
– Да, она подходит, разговаривает, не бегать же мне от неё?! Она даже просила ободрить её и всячески поддержать, так ей якобы очень трудно жить в академии после ссоры с тобой. Вроде как ты её теперь обижаешь и подговариваешь Келею дружить против неё.
– Ей самой с собой трудно существовать, я ни при чём.
– Знаю. Получается, она подбросила свою ленту в комнату. Я поговорю с ней.
– Нет, не надо. Не говори и не реагируй. Это будет иметь гораздо больший эффект.
– Уверена? – Элиар был удивлён.
– Я достаточно давно её знаю, – рассмеялась я, представляя реакцию Маноры. – Поверь, остаться незамеченной – худшее наказание для неё. Она же отличница, лучшая выпускница на своём курсе. Стать невидимкой для таких равно крушению всех надежд.
– Полагаешь, она остановится?
– Когда поймёт тщетность попыток – скорее всего.
Элиар обнял меня, накрыв плечи своим плащом. Мы сидели, глядя на гаснущий дневной свет в глубине озёрных вод. Озеро Делори наполнялось спокойствием и дарило его всему, что было вокруг.
Глава 42. Адраспановый холм
Следующие два дня обошлись без происшествий. Казалось, враг затаился, выжидая. Все подававшие надежды молодые маги водной стихии выбыли из опасной игры. Элиар настоял, чтобы начавшего поправляться Аралана перевезли в Имоледо. Из первокурсников остались только слабоватые водники и студенты прочих стихий. Внутренне надеясь, что те, кто даже водную петлю не могут сделать, уже оказались вне подозрений, я намекнула им, что проявлять силу следует крайне осторожно. Удивительно, но мои слова на этот раз достигли слуха студентов, остававшихся глухими к прочим увещеваниям. Похоже, паника Брилеуса имела последствия.
Но теперь под ударом могли оказаться старшекурсники, которые уже имели неплохие навыки. Однако сила их росла намного медленнее, чем у первокурсников, и я рассчитывала, что они не привлекут пристального внимания. Кто-то в итоге мог догадаться, что ищут не там, и начать охоту на всех водников без исключения, даже на молодых преподавателей. И тогда рисковала даже Келея – как наиболее перспективный молодой магистр-водник академии.
На третий день после занятий с новой группой Элиар выкроил свободный вечер. Мы провели его за упражнениями в искусстве воздушной стихии на берегу нашего пруда в рощице. Закрепляя навык, полученный в каменоломнях, я смешивала воздух с водой и создавала удивительные облака. Элиар страховал меня за спиной, но по его сосредоточенному выражению лица было видно, что моя новая сила уже немного пугает его.
Однако не всё шло гладко. У меня были проблемы с концентрацией: каждое магическое усилие пробуждало во мне новые воспоминания. И даже самые мелочи вроде рисунка на гобеленах дома Тарио отвлекали от магии. Пик мучительного сожаления остался позади, я начала принимать положение дел как неизбежное. Но каждое новое воспоминание снова ранило меня. Как, оказывается, много хранилось в моей памяти!
Теперь я понимала, почему я так спокойно чувствовала себя в приюте, куда привёл меня Форгран: это был мой дом. Даже обрушенные стены помогали мне, ведь я находилась у родного источника силы…
– О чём думаешь? – спросил Элиар, заметив, что я опять отвлеклась и снова раз за разом кручу в руке водное кольцо, не выпуская и не давая перейти во что-то иное.
– Теперь у меня есть где жить. Если, конечно, я заявлю права на дом Тарио. Это решает некоторые денежные вопросы. Да, придётся многое восстанавливать, но теперь я отлично помню, как всё было. Уйдёт некоторое время, но я справлюсь.
– Нам предстоит бой, а ты думаешь о ремонте?! – восхитился Элиар. – Вот это выдержка! Не зря стихии выбрали тебя! Неужели ты совсем не испытываешь страха?
– Я не хочу, чтобы пострадали мои друзья. Но за себя я больше не боюсь. Когда я вспомнила главное, то ощутила своё предназначение. Но больше всего я боюсь потерять тебя… – отпустив водное кольцо обратно в пруд, я приникла к груди Элиара.
Каждый раз, когда страх начинал одолевать меня, я говорила себе, что Элиар сильнее всех водных магов, вместе взятых, но сразу вспоминались его слова об отце – и страх липкой тягучей жижей наполнял уголки сознания, вытесняя всё светлое, что там было.
Говоря на языке магии, именно страх за других был точкой уязвимости моей силы. Главное, чтобы об этом не узнали враги. Пусть думают, что я карьеристка, что завела отношения с главой ковена ради собственного продвижения. Пусть думают что угодно, лишь бы не всплыла правда. А правда была беспощадна: весь мой мир замкнулся вокруг Элиара, и я не могла уже представить, как буду жить без него.
Элиар, поняв моё настроение, поцеловал меня и задумчиво произнёс:
– Пожалуй, пришло время посмотреть страху в глаза. Идём.
Не спрашивая, куда и зачем он идёт, я пошла за ним, неотступно преследуемая тяжёлыми мыслями. Сейчас мы рядом, в эту самую секунду мы держим друг друга за руку, но вскоре всё прервётся, и финал неизвестен. Сколько дней осталось до решающей битвы? Ожидание изматывало не меньше подготовки.
Сперва я подумала, что мы идём на наше место, где впервые смешали стихии и занялись любовью, но Элиар повернул с тропы на холм и поднялся выше. Мы вышли на прогалину на вершине холма, поросшую вереском, эмпетрумом и адраспаном.
Теперь я поняла его намерения: он хотел почерпнуть новой силы для нас. На холме, где погибло столько магов, осталось много растворённой в природе магии. Такие места простые смертные называли «места силы». Если даже смертные могли почувствовать здесь мощную магию, то для магов это было сродни бьющему в небо артезианскому колодцу.
Однако не так-то просто было черпать магию в местах гибели. Для этого требовалась подготовка. Магия, прошедшая через наивысшие испытания, пропитанная болью и кровью, становилась цельной, не разделялась на потоки. И стоило потянуть за нить, можно было получить удар, сравнимый с ударом молнии.
Элиар выбрал место, где адраспан рос особенно густо. Узкие сероватые листья источали резкий пряный запах, а цветы, вопреки обычному виду адраспана, росли поникшими и сияюще-золотистыми. Даже не спрашивая, я почувствовала, что это место гибели Линнеты. Здесь струились нити оборванной магии, наполняя воздух печалью и воспоминаниями.
Элиару было очень тяжело вернуться сюда, но он был готов испытать всё это ради меня. И благодарность переполняла моё сердце, подступая слезами к глазам.
Мы встали по обе стороны от камня, на который когда-то пролилась кровь. Терпкий запах отцветающего адраспана и дурманящий аромат нагретого на последнем осеннем солнце вереска окружали нас.
Сверху упали редкие капли. Взглянув в небо, я не увидела ни одного облачка. Это Элиар не смог удержать водную стихию. Слишком много воспоминаний, слишком много боли. Протянув к нему руку, я усилила поток, примешивая воздух и мельчайшие искры, уносящиеся в небо и там гаснущие. Нити магии, изобильно колыхавшиеся до этого, пришли в движение и сложились воедино, подтягиваясь в общий поток.
Теперь важно было не торопиться. Мы медленно тянули силу, впитывая каждым волоском, каждым ногтем её насыщенную эмоциями субстанцию. Сила погибших магов, прошедшая через природу и вернувшаяся в живое тело, становилась густой, как стынущая смола. Она заполняла пространство между нитями первичной природной силы, делая общий поток гибким и сильным. Не все владели этим искусством, но те, кому удавалось завершить ритуал, получали преимущества в бою.
И пока между наших рук струился обновлённый поток, я чётко и ясно осознала главное. Всё пройдёт. Однажды всего этого не станет. Сколько бы маги ни жили, мы тоже по-своему смертны. И даже не весь отведённый мне срок я буду с Элиаром. Грядущая разлука предчувствием резанула по сердцу.
Но теперь я знала еще кое-что важное: каждый миг, проведённый рядом с Элиаром, останется во мне, пока я дышу.
Глава 43. Непостижимая твердь
Мне предстояло освоить последнюю природную стихию – силы тверди. То, что мы проходили по искусству владения твердью в студенческие годы, полноценным курсом назвать было нельзя. Если текучие огонь, вода и воздух сразу были видны в действии и потому преподавались на младших курсах, то магия тверди, самая трудная к освоению, преподавалась даже не на всех кафедрах.
Только тот, кто рассчитывал получить коричневый плащ мага тверди, проходил курс целиком, а не на бумаге. Но даже их учили крайне осторожно: магия тверди была слишком близка к магии тёмных недр, и некоторые заклинания и магические приёмы в них были общими. Старшекурсники подписывали договор о неразглашении, после чего теряли право покидать пределы королевства в обмен на новые знания.
Дабы не побуждать неокрепшие умы к изучению опасной материи, академия смотрела на успеваемость по предмету «Искусство тверди, статичной и динамической» сквозь пальцы. Конкретно это были пальцы магистра Тада, что долгое время руководил кафедрой драгоценных руд и считал, что следует разрабатывать лишь это направление в искусстве тверди. Только заняв должность заместитель Великого магистра, Полосатый уступил место магистру Стревиду, настроенному на более широкое обучение всех, кто был готов постараться освоить магию неподатливой стихии. Студенты, распределившиеся на это направление, получали более глубокое обучение, но лишь единицы осваивали всю магию тверди на том же уровне, что остальные стихийники – свои стихии.
Остальные молодые маги просто делали реферат и получали зачёт по неподатливому предмету. Всё, что осталось у меня в памяти после написанного за ночь перед зачётом реферата – цитата из учебника, уверявшая, что добиться видимых результатов посредством магии тверди – дело непростое.
Но что-то новое, появившееся во мне недавно, заставляло продолжать двигаться вперёд. Не думая о препятствиях, не обращая внимания на сомнения, я продолжала приближаться к новым рубежам.
Задача, с которой мне предстояло справиться, была неоднозначной: не просто добавить ещё одну, последнюю стихию, в своё искусство и тем самым завершить обучение на новом уровне, а почерпнуть из тверди глубинный смысл и тем укрепить силу воли и решимость идти до конца.
Самая неподатливая, упрямая стихия не завлекала, как огонь, не играла со мной, как вода, не пыталась выскользнуть между пальцев, как воздух, и уж точно не хотела пульсировать, как жизненные волны. Она просто существовала независимо от меня, не желая принимать мою силу и поддаваться искусству магии.
Перебрав все места, где я ощущала наибольший прилив сил – уступ над озером, рощу с прудом, адраспановый холм и прочие – я вдруг обнаружила, что не могу там взаимодействовать с твердью.
По совету Форграна я начала ходить босиком постоянно, а не только в моменты вылазок из замка. Твердь держала мои шаги, упруго отвергая все попытки понять принцип взаимодействия. Меня это лишь раззадоривало. Вера в свои силы окрепла настолько, что я точно знала: освоение искусства тверди – лишь вопрос времени. Другое дело, что времени у нас было немного, а могло и не оказаться вовсе.
Зябким утром поздней осени, ступая босыми ногами по опавшим листьям, покрывшимся за ночь инеем, я вышла за ворота замка. К лесу по тропинке шла группа старшекурсников, возглавляемых магистром Стревидом. Если любой преподаватель академии мог присоединиться к любым занятиям без специального разрешения и даже уведомления руководства, то в случае магии тверди действовал строгий запрет.
Заметив меня, Стревид приостановился, решив, что у меня какие-то важные новости, сообщить которые понадобилось так срочно, что я прибежала на занятия. Это был довольно пожилой маг, однако он ещё не утратил молодую осанку. Когда я поступила в академию, Стревид впечатлил весь наш курс коронным сальто: он разбегался, прыгал над валуном, крутясь через голову, и на высшей точке разбивал валун пополам одним точным ударом. Даже молодым магистрам тверди не всегда удавалось повторить его трюк.
Коричневый плащ Стревида никогда не украшала богатая вышивка, хотя он мог себе позволить многое и даже имел связи при королевском дворе. Лично мне всегда казалось, что Стревид выше этого – его гораздо больше интересовали исследования, иногда он даже снаряжал экспедиции в дальние королевства за свой счёт, а остальное воспринимал как суету.
Зная Стревида как справедливого и принципиального преподавателя, я опасалась, что он не отступит от правил. Но попытаться стоило.
– Вы что-то хотели, магистр Тарио? – Стревид шагнул в мою сторону, сделав студентам знак двигаться дальше.
– Прошу разрешить примкнуть к занятиям, – выпалила я, пожалуй, даже чересчур поспешно.
Стревид поднял брови:
– Вы же знаете правила?
– Да, и тем не менее набралась… смелости или наглости… вам решать, чего в моей просьбе больше, магистр Стревид, – вежливо улыбнулась я.
Его взгляд упал на мои босые ноги, покрытые каплями талой воды с листьев:
– А, вы уже пробуете… Получается?
– Пока нет. Потому и пришла. Знаю, что вы лучший преподаватель в этой области…
Стревид поморщился:
– Давайте без дешёвой лести. Я жду аргументов.
– Мне нужно. Более чем нужно. Так, как не было нужно никому из ныне живущих магов. И от вашего ответа зависит так много, что сразу даже не представить.
– Весомо, – иронично заметил Стревид. – Это основной аргумент?
Увидев, что сейчас он действительно готов меня выслушать и принять решение сообразно тому, что узнает, я поняла: это шанс. Пока мы не уверены, на чьей он стороне, посвящать его в тайну рискованно. Но можно попробовать иначе.
Подняв ладонь на уровень лица, я вызвала тонкий стебель лианы из земли. Она обвилась вокруг моей руки и потянулась к магистру Стревиду.
– Скажу только вам и больше никому… Меня пригласили преподавателем в один ковен. Но мне нужно повысить уровень мастерства. Земля – источник жизненных сил, и кому, как не вам…
– Да, я понял, аспекты плодородия, – перебил Стревид. – Может быть, попробовать спросить разрешения присутствовать на занятиях кафедры живых минералов? Да и на кафедре целебных солей тоже есть хорошие специалисты.
– Я хочу, чтобы именно вы стали моим наставником в этом деле, – твёрдо произнесла я. – Когда на первом курсе я увидела, как вы в прыжке раскололи камень…
– А, этот трюк! – Стревид рассмеялся, даже помолодев от воспоминания. – Давненько я не прыгал… – он посерьёзнел. – Давайте поступим так: сегодня, в порядке исключения, вы пойдёте с нами, а потом будете изучать весь материал самостоятельно.
– Спасибо! Мне бы понять, с чего начать…
– Вот и посмотрим, какой вариант вам больше подходит.
Взмахнув плащом, Стревид зашагал по опавшему и посветлевшему лесу в сторону каменоломен. Я последовала за ним, уже не чувствуя холода босыми ступнями – во мне медленно разгоралось пламя. Стихия предков была готова вступиться за меня.
Глава 44. Гранатовая жила
На каменоломнях гулял осенний пронизывающий ветер. Меня так и тянуло остановить его, но осторожность взяла верх, и я только щурилась, когда от порывов ветра наворачивались слёзы.
Это было не первое занятие старшекурсников кафедры драгоценных руд. Многие уже имели навыки в искусстве тверди, выглядевшие весьма убедительно: крошили породу, находили драгоценную жилу. У кого-то из студентов получалось сразу, а кому-то, несмотря на пройденный материал, пришлось попотеть.
Вскоре одни хвастали однокурсникам свежедобытыми кристаллами гранатов, сравнивая оттенки и размер камней, в то время как другие молча пыхтели над крошечными трещинами в камне.
Всё это время я молча наблюдала за их действиями, ожидая, когда же какой-то знак подскажет мне, как быть. Твердь не хотела говорить со мной, не подсказывала решение. Мы существовали раздельно.
Магистр Стревид подошёл ко мне:
– Ждёте, когда сила сама придёт?
Я пожала плечами. Время шло, но ничего не происходило.
– Невозможно овладеть твердью с наскока. Даже маги, рождённые в Ковене стихии тверди, отчасти обладающие этим искусством с первой минуты жизни, всё равно тратят много времени и сил на освоение.
– Что посоветуете?
– Ищите сами, тут вам никто не подскажет. У каждого своя формула для входа в стихию тверди. Находится она методом проб и ошибок. Бывало, что неопытный маг проваливался под землю, и его уже не могли найти и спасти.
– Вы умеете обнадёжить!
– Просто должен предупредить о последствиях. Не далее как месяц назад в Колледже Минералов был несчастный случай. Правда, успели вытащить. Конечно, я не буду стоять и спокойно смотреть, как вы гибнете, но я могу не успеть, вы же понимаете?
– Я всё понимаю и готова рисковать.
Стревид с интересом взглянул на меня:
– Не думал, что вы можете быть такой… безрассудной! Или я ещё чего-то не знаю?
Постаравшись не менять выражение лица, я по-прежнему стояла рядом в ожидании подсказки. Он смилостивился:
– Есть приём, который позволяет сосредоточиться на однажды пойманном настроении: найдите свой минерал, что будет возвращать вас в нужное состояние. Носите его при себе, используйте, он должен жить рядом с вами, подпитывая силой. Тогда каждый новый вход в твердь будет всё легче и легче.
– И опять я сама должна решить, что выбрать?
– Естественно, – понаблюдав за моей реакцией, магистр Стревид сжалился: – Пока я занимаюсь со студентами, попробуйте старый метод: ложитесь на землю и ощутите её тяжесть и плотность. Сосредоточьтесь на том, чтобы ваша кожа стала не барьером, а проводником между стихией и вашей внутренней силой. Это понятно?
– В общих чертах…
– Выполняйте, а там посмотрим.
Только я хотела спросить, в каком месте должна это сделать, как тут же по взгляду Стревида поняла, что место тоже должна выбрать сама. Твердь оставляла слишком много неразрешённых вопросов!
Пройдя по кругу, я смотрела на стены и каменные кубы, забытые добытчикам. Все склоны носили следы борьбы людей и магов с твердью. Сколько алмазных лезвий и стальных буров, сколько сил, простых и магических было потрачено на эту борьбу! Должен быть другой способ…
Разверстые пасти туннелей темнели в склонах. Но только один по-прежнему манил к себе. Чем больше стихий вмещала моя телесная оболочка, тем сильнее я чувствовала зов тьмы из глубины тверди. Нет, ещё рано пытаться понять, что он означает, сперва мне нужно прийти к согласию с собой и своими стихиями.
Каменная лестница вдруг показалась мне самым надёжным и правильным для новой попытки местом. Сев на ступень, я прислонилась спиной к острым выступам, положив затылок на каменную плоскость. Прохлада начал вливаться в тело. Как наивны смертные! Они считают, что стихии связаны с какими-то началами – мужским или женским. Стоило бы хоть раз им увидеть, как Венда раскручивает вихрь вроде бы «мужской» стихии воздуха и как Стревид побуждает к плодородию иссохшее глинистое русло «женской» стихии тверди, как все их домыслы рассыпались бы в прах!
Единое начало лежит во основе всего, и его поиск может занять всю немалую жизнь мага. А иногда оно приходит само. Так, во всяком случае, говорится в старых манускриптах. И у меня нет основания не верить им…
Две точки на теле – затылок и упиравшийся в выступ крестец – слегка онемели, но я продолжала полулежать, глядя, как в высоте медленно плывут редкие облака. Наверху почти не было ветра, но в каменоломнях он настойчиво дёргался, резкими порывами клоня травы. Ветер был вокруг – надо мной, с боков, даже подо мной он проскальзывал вдоль ступеней.
А если попробовать привлечь другие стихии к освоению новой? Судя по книгам, так ещё никто не делал, но что мешает попробовать мне? Пробудив в себе огненные и водные магические силы, я сосредоточилась, чередуя их наплывы. Огонь разогревал камень, а следом волна остужала, заставляя скользить вглубь тончайшие трещинки. Медленно, слишком медленно. Когда настанет время битвы, никто не будет вежливо выжидать, пока я трачу полчаса на то, чтобы расколоть валун.
Повернув голову, я упёрлась взглядом в выступ, покрытый мочалкой засохших корней. Когда-то молодое деревце проникло в щель, оставшуюся от добытчиков. Со временем разросшиеся корни взорвали камень. Теперь кусок породы валялся внизу, а корни потеряли влагу, что копилась в щели, и деревце засохло. Обычно я показывала это деревце студентам как пример: не следует опрометчиво избавляться от всего, что на первый взгляд кажется ненужным и мешающим в продвижении на новый уровень магии. Но теперь я сама взглянула на него по-новому.
Пульсация жизненных волн. Кто сказал, что она неприменима к тверди? Только я не буду зря тратить силы на то, чтобы вырастить травы, готовые разорвать камень, а сразу пущу в глубину пульсацию, сплетённую с огнём и водой.
Раскрываясь навстречу новой стихии, я отпустила все эмоции, превратившись в осязание. Что-то перетекало между мной и камнем, с каждой минутой – всё сильнее. Сосредоточившись на кончиках пальцев, я ощутила покалывание. Было немного больно с непривычки, но терпимо. Пора попытаться…
Протянув руку в сторону выступа, я черкнула пальцем по шершавой поверхности. Он раскрылся мне навстречу, точно переспелый гранат, сверкая красными зёрнами драгоценных камней. Поймав высыпающиеся камушки, я выбрала один и посмотрела сквозь него на солнце: чистый, сочного оттенка крови. Да, так ещё никто не делал. Без лозы, без дополнительных ухищрений я нашла нужное место, ведомая одним чутьём. Гранатовая жила, всё это время находившаяся здесь, ждала именно меня. Магия тверди влилась новой нитью в общий танец стихий, что кружился сейчас во мне, наполняя счастьем.
Привстав, я оглянулась по сторонам. Студенты, увлечённые практическими занятиями, не обратили никакого внимания на произошедшее рядом с ними.
И тут я поймала на себе внимательный взгляд Стревида. Поднявшись со ступеней, я положила гранат обратно в расщелину. Магистр шагнул ко мне, взявшись безымянным пальцем за фибулу на плаще. Насколько я знала со времён студенчества, этот жест означал, что он собирается сказать нечто важное. Особенно этого жеста мы боялись на экзамене: он мог означать как и то, что реферат прекрасно подготовлен, так и пересдачу.
Стревид наклонился к моему уху:
– Теперь я знаю, кто вы, – шепнул он и прежде, чем я успела возразить, добавил: – Я на вашей стороне.
Ничего не ответив, я торопливо закуталась в плащ, поднялась из каменоломни на обрыв и углубилась в лес.
Глава 45. Постижение
Прозрачный лес окружал меня последними звуками осени: редкие крики птиц, шорохи листьев, посвистывание ветра между голых ветвей. Приближалось время долгих тёмных ночей. Скорее всего, враги ждали именно его.
Бродя между серых буковых стволов, похожих на колонны в старом здании без крыши, я ощущала себя спокойно, как никогда. Замок Хальторн становился всё менее понятным и безопасным, а лес оставался тем же, меняясь независимо от наших желаний и усилий – по своему великому плану.
Теперь я могла обойтись без наставника – постигнув остальные стихии, я ощущала готовность встретить испытание лицом к лицу. Но тревога за других не покидала меня. Хорошо бы убрать студентов из замка заранее, но как это устроить? Как быстро оповестить своих, если произойдёт что-то из ожидаемого? А если шаги врагов будут неожиданными?
Форгран просил ничего не предпринимать, пока он сам не скажет, что пора действовать. Но пропитавшиеся враждебной магией стены замка уже не поддерживали нас. Даже днём слышались странные шорохи: как будто внутри самих камней, что слагали кладку стен, что-то пересыпалось и перекатывалось. Чего уж говорить о ночи: крепко прижавшись к Элиару, я всей душой надеялась, что мне показалось, будто стены трясутся и шуршат. Пускай это трещат остывающие угли в камине, пускай капает вода с подоконника – я была готова счесть любой шорох за обыденные привычные звуки, кажущиеся странными лишь от напряжения в течение стольких дней.
