Текст книги "Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами)"

Автор книги: Глеб Филиппов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 50 страниц)

День сегодня лучше всех

День сегодня лучше всех Em Мы встречаем первый снег Am По словам бюро прогнозов D7 Ровно в пять приходит поезд G Привезет он первый снег Am В зале – музыка и смех H7

Весь торжественный и сонный Поезд подойдет к перрону Из вагона номер семь Незнакомый выйдет парень Скажет: "Здравствуйте, я – снег!" Смех и удивленье в зале

Значит снова не узнали Улыбнется и растает И увидят тут внезапно Снег на улице вокзальной На машинах, на деревьях Зал застыл от изумления

Снег на улицах, на лицах На ресницах, руковицах Арлекин читает прозу У Пьеро от счастья слезы Все нашли свое призванье Тихо в зале ожиданья

День сегодня лучше всех Не звонить вам просто грех Я звонил Вам, но поверьте Нет давно уже на свете Двухкопеечных монет В зале тихо гаснет свет

День сегодня лучше всех…

* * *

Аккорд меняется на последнем слоге строчки А в последней строке – на первом

Расколола молния надвое дорогу

Ам E7 Am Расколола молния надвое дорогу Am E7 Am Разрубила далнюю черная гроза. Dm Am Dm Am Скачут невезучие на свиданье с богом 2 Dm Am E7 Am РАЗА Засыпает дождичком тусклые глаза.

II – > Bm Гончаки поджарые мчат собачьим гомон, Неживо качается в стременах конвой. Луч закатный светится золотым погоном, Луч рассветный гасится красной звездой.

III – >Hm Подхорунджий щерится рубленой усмешкой Шашкою буденовской перечеркнут лик. Рядом комиссарова цокает кобылка Пропорол кожаночку Каппелевский штык.

IV – >Cm Скачут братья русские – сотенка лихая Шпорами царапаны скакунов бока. Не грусти костлявая, бога поминая Все тебе достанутся – хватит на века.

V – >Dm Развернемся лавою – братья биты братьями. Белые да Красные – чья же тут вина? Сатанинской радостью, Божьими проклятьями Оживет гражданская, вечная война!

VI – >Am Повторение первого куплета.

* АВТОРА НЕ ЗНАЮ. Склонен думать, что Визбор – да? *

Аламедин

Gm Cm На знойном юге, около Тянь-Шаня,

D Gm В горах Киргизии Аламедин течет.

Cm Gm То шумный он, то снова тихим станет,

A D Gm Но никогда шуметь не устает.

Cm Gm Припев: Аламедин, смотри какая база,

A D Gm

Она нас снова готова принять на свой баланс.

В Аламедине солнце не заходит, С Аламедина не уходит снег, Здесь кот ученый по цепи не ходит, Зато бывает снежный человек.

Припев.

В Аламедине есть поля и горы, В Аламедине баня хороша. И престарелой техникой упора Здесь овладеть все лыжники спешат.

Припев.

1960

–

Last-modified: Tue, 26-Nov-96 23:04:26 GMT

Юрий Устинов

Я не сплю на берегу

Я не сплю на берегу, Я заснуть не могу. Там уходит мой корабль Славный. Тронет ветер свысока Золотые облака И поднимет паруса Главный.

Парусник, мой Парусник

Волшебная Страна,

Мой Парусник, мой Парусник

Уходит без меня.

По рассветному лучу Я его догнать хочу, Подтянуться на руках К борту Подтянусь и помолчу, И ладони отпущу И тихонько опущусь В воду.

Парусник, мой Парусник

Волшебная Страна,

Мой Парусник, мой Парусник

Уходит без меня.

1959 г.

* ЗЕЛЕНАЯ ГОРА *

Версия 1.0 Beta

(c) by JAWiPublisher

Дворняга

Собаки не любят «ха-ха» да «хи-хи». Моя дворняга пишет стихи Стихи про луну и про трех кобелей, Что каждую ночь прибегают к ней.

Про тряпку, которую можно трепать. Про воду, которую можно лакать. И, знаете, пишет дворняга моя Совсем неплохие стихи про меня.

1958 г.

Я не сплю на берегу,

x x x

Я не сплю на берегу, Я заснуть не могу. Там уходит мой корабль Славный. Тронет ветер свысока Золотые облака И поднимет паруса Главный.

Парусник, мой Парусник

Волшебная Страна,

Мой Парусник, мой Парусник

Уходит без меня.

По рассветному лучу Я его догнать хочу, Подтянуться на руках К борту Подтянусь и помолчу, И ладони отпущу И тихонько опущусь В воду.

Парусник, мой Парусник

Волшебная Страна,

Мой Парусник, мой Парусник

Уходит без меня.

1959 г.

Смотрите: после зимней стужи

x x x

Смотрите: после зимней стужи Весь мир весною захмелел. Я пил рассвет из снежной лужи И даже тифом не болел.

Я шел по мутным перекатам И не продрог, и не замерз. Я шел откуда-то куда-то: От зимних снов до летних звезд.

Ворчали сумерки косые И расступались города. Уже дотопал до весны я, Теперь до лета – ерунда.

1959 г.

Нас ждет небритая гора

x x x

Нас ждет небритая гора И неба красного лоскут. Нас ждут соленые ветра И чайки тоже ждут.

А мы придем, а мы придем

Придем и сразу упадем.

И будем долго, долго пить

Сырой, холодный кремнезем.

Давай, ребята, веселей Ведь наша песня весела. Нас ждут, ребята, не в селе, А там, где нет села.

А мы придем, а мы придем

Придем и сразу упадем.

И будем долго, долго пить

Сырой, холодный кремнезем.

Ударим краешком души По струнам солнечных лесов И вздрогнут в речке камыши От хриплых голосов.

А мы придем, а мы придем

Ведь нет на свете дальних стран.

И только падает туман

Росой в холодный кремнезем.

июнь 1959 г.

Лагуны, лагуны, коралловый смех,

x x x

Н. А.

Лагуны, лагуны, коралловый смех, Я отмели лунные вижу во сне. Двенадцать открытий, двенадцать морей, Двенадцать шагов по квартире моей.

(*)

И падают руки, и трудно начать, Я завтра к лагунам хочу убежать. Снежинки забились в ресницы ко мне. Вы хоть бы приснились, лагуны, во сне…

зима 1959 г.

Откроется дверь и ветра зашумят,

Откроется дверь и ветра зашумят, В шершавых ладонях вскипит звездопад. Накатит волна. Захохочет прибой. Отхлынет волна. Позовет за собой.

Все руки свои распахну. И шагну Прибой-сатану в темноте обниму. По отмелям лунным уйду к островам, К звенящим лагунам, к тугим парусам.

В двенадцать открытий, в двенадцать морей Летите двенадцать фрегатов, скорей…

+ Белая ворона

Am E7 Am Ровный стук над нашим домом

Dm7 G9– C Gm7 Слышу ночи напролет

Dm7 G7 C F Это белая ворона

Hm7 E7 Am Звезды черные клюет.

Только это все без толку, Все равно мне не заснуть. Вот возьму свою двустволку И пальну куда-нибудь.

И нечаянно проснувшись, Вдруг увижу (что за вздор) Как ворона поперхнувшись Упадет на задний двор.

1959 г.

В котелке уха остынет.

В котелке уха остынет. Станет холодно костру. Волосинками твоими Я укроюсь и усну.

И пускай мой сон не сладкий

И мурашки в голове

Я не буду спать в палатке,

Буду прямо на траве.

………………………………………

А когда проснутся ветры,

Попрощаюсь я с тобой

И уйду… за сорок метров

Вниз по склону за водой.

1959 г. –

/ Полный текст не сохранился /

Умирает день,

x x x

Умирает день, Падают лучи. Я приду к тебе, Сядем – помолчим. Я еще не пьян, Ты всегда пьяна. Я налью в стакан Синего вина.

Люди, люди, нас где-то ждут,

Поднимайте глаза – паруса!

И смотрите, смотрите – двое идут,

По песку свою лунную тень разбросав.

1960 г.

–

2-й куплет утерян

Что поделать, родная, с тобой?

x x x

Л. С.

Что поделать, родная, с тобой? Зла любовь, и сердце – не камень. Ухожу я в тебя головой, Ты уходишь в меня ногами.

1960 г.

Фантазер и серое небо

Жили – были Фантазер

И Серое Небо.

Фантазеру было одиннадцать,

А Серому Небу – больше.

Фантазер придумывал

Всякую небыль,

Про доброе утро

И день хороший.

А Серое Небо кривилось влажно И молча впитывало все краски И становился город одноэтажным, И свет в домах зажигали не люди, Свет в домах зажигали маски.

Когда последее было спето И серый полог с землей сомкнулся, Вдруг фантазеру приснилось Лето: Он там остался и не проснулся.

1960 г.

Небогато, светло и строго

x x x

Небогато, светло и строго Начинается путь мой длинный. Убегает вперед дорога Под нависшие облака.

Колокольчик мой синий умер

И ромашка, одна оставшись,

Протянула совсем недолго

И теперь я могу уйти.

Скоро станет забытым запах, Боль проснется в ступнях разбитых, Несговорчивый смуглый вечер Принесет тишину в горстях.

Я тогда упаду на землю,

Горизонт станет очень близко,

Я накрою его ладонью

И, наверно, усну вот так.

Небогато, светло и строго Начинается путь мой длинный. Убегает вперед дорога Под нависшие облака.

Колокольчик мой синий – небо,

А ромашка пусть будет – солнце,

И тогда я стану дорогой,

И опять будем вместе мы.

1960 г.

Добрый конь времени

Л. С.

Добрый Конь Времени, Не спеши, мне уже позабылось, Из какого она роду– племени, Или просто приснилась…

Добрый Конь Времени, Поворачивай в бездорожье. Шагом пойдем и закроем глаза. Шагом пойдем в невозможное. В невозможное…

1960 – 1961 гг.

x x x

За лесами, за горами,

За лесами, за горами, За далекими морями, За семнадцатью замками Красна– девица живет. Я возьму коня лихого, Будет ветер, будет холод, Будет дальняя дорога, Будет верная жена.

Вы ж готовьте мне палаты, Постилайте мне постели, Я приеду, я приеду, Соберу честной народ. Будет пир на целый город, Будет все, как вы хотели, Будет пьяный мед рекою, Только служба вот пройдет.

1962 г.

Песня маленького художника ст. Н.Воронель

Я наберу воды в стакан И кисточку макну. Я нарисую океан, Волшебную страну.

Взлетает парус на волну, Все небо в облаках. И старый краб идет по дну На двадцати ногах.

Вон лодка машет мне веслом, Волна встает стеной, Смотрю – акула бьет хвостом И гонится за мной.

А я сегодня на беду Забыл свой острый нож. Я краску черную беру, И наступает ночь.

И нет уже ни рыб, ни дна, Ни солнца в высоте. Пускай теперь найдет меня Акула в темноте!

1963 г.

Светлячок ст. В.Бахревского

По лесам, по кустам, по завалам, по волчью, Не зажмурив глаза, у зубов на виду Храбрый мальчик идет. Понимаете – ночью! А вот я, понимаете, не иду.

А в ладонях у мальчика красные угли. Он подует на них, и пожалуйста – свет. Лес как вдруг задрожит, загремит, забросает испугами! Я глаза закрываю, а мальчишка мой – нет!

Вот такие мы разные. Может быть, слишком. Тот мальчишка – светляк, не из робких они. Светлячок, светлячок! Загляни в мою хижину, Темноту разгони, Темноту разгон!

1963 г.

Ты слышишь печальный напев кабестана? ст. Б.Стругацкого

x x x

Ты слышишь печальный напев кабестана? Не слышишь? Ну что ж – не беда… Уходят из гавани Дети Тумана, Уходят. Надолго? Куда?

Ты слышишь, как чайка рыдает и плачет, Свинцовую зыбь бороздяСкрываются строгие черные мачты За серой завесой дождя…

В предутренний ветер, в ненастное море, Где белая пена бурлит. Спокойные люди в неясные зори Уводят свои корабли.

Их ждут штормовые часы у штурвала, Прибой у неведомых скал, И бешеный грохот девятого вала, И рифов голодный оскал.

И жаркие ночи, и влажные сети, И шелест сухих парусов, И ласковый теплый, целующий ветер Далеких прибрежных лесов.

Их ждут берега четырех океанов, Там плещет чужая вода… Уходят из гавани Дети Тумана… Вернутся не скоро… Когда?

1963 г.

Картинка – Ночь

Картинка-ночь бежит в рассвет, Травинку-боль не замечает, Сама себя не узнает, Меня совсем не признает И ничего не знает.

А в желтой пене вечеров, Уже успевшей скрыться, Таится след ничейных слез, Томится слабый свет.

Картинка-ночь, остановись, Меня чуть-чуть послушай, Царевной снов моих побудь, Рукой слегка коснись…

А ночь бежит; ей далеко, Ей все равно…

Я сделаю себе коня, Картинку-ночь порву… По ошалелым городам Помчится всадник мой… И ничего, и никого, Лишь одинокий странник Пересечет мою тропу И встретится не мне…

1963–1964 гг.

Я угрюмый индеец из племени Умбалахана

x x x

О.Б.

Я угрюмый индеец из племени Умбалахана Из-под тонких задумчивых пальцев на свет появился. Вам в глазах моих чудится два океана. И нависшие скалы, и шорох ветвистых бровей.

Только утро никак не приходит в вигвамы Будто тыщи ночей разгораются черным костром. Мне грезятся дальние страны И тревожные пальцы над белым листом.

А потом ускоряется пальцев движенье И откуда-то из глубины подсознанья Появляется тихое мое отраженье… Я индеец из племени Умбалахана.

1964 г.

Грустные малиновки,

x x x

Грустные малиновки, Лесные водопады, Странная комедия С придуманным концом. Ветры перекрестные, Шумные обряды, Старенький отшельник С перекошенным лицом.

Подарил мне дудочку, Горькую, зеленую, Все хотел, живой пока, Научить играть. Показал у берега Лодочку смоленую И упал,

забился на зеленом мху

и затих.

Утром я отнес его За четыре дерева И, спустившись к берегу, Лодку отвязал…

1965 г.

Зверек

С.Ст.

Так бывает часто:

лишь приходит срок, Убегает в чащу

маленький зверек. Горные чудовища,

лесные великаны, Не трогайте, пожалуйста,

чудо мое.

Я приду, не сгину,

иначе не могу. Голубую спину

ладонью обожгу. По зеленым кручам

к солнечным лучам Мой зверек бегучий

доберется сам.

1965 г.

Желудок собачий нетрудно насытить,

x x x

Желудок собачий нетрудно насытить, Но душу собачью непросто понять. Щенок лопоухий на старом корыте Отправился остров колбасный искать.

Что дальше? Не знаю. Наверное, просто Он остров Колбасный сожрал целиком. Заснул он щенком, а проснулся подростком, А я каждый день просыпаюсь щенком.

1965 г.

Есть потрясения

О.У.

Есть потрясения, В этом мире есть потрясения, Когда приходит Осеннее, Одному только мне известное, Одному только мне интересное, И поэтому, и поэтому Строгих строчек не будет, Будет все, как хотелось раньше, Снегопады не тронут травы, И тогда за дрожаньем рассвета Я вдруг угадаю Тебя…

Мир открывается, Мир по новому открывается, И все мои беды давние Понапрасну кружили около, Мне теперь до неба высокого Дотянуться рукой, как до рук Твоих. Ночь или день – все равно мне, Я несу тебя над Землею. Поднимаюсь над черным лесом, Поднимаюсь над желтым полем, И Ты улыбаешься мне…

1965 г.

Ночь темнотою стелет,

x x x

Ночь темнотою стелет, А спать светло– светло. Трав голубые стебли Росою замело.

Не паруса, не мачты

Сосенная тишина.

Праздновать мне или маяться

Все это жизнь одна.

Я не хожу, как нищий, Греться к чужим кострам. Я покупаю спички, Я зажигаю сам.

Сделаю ровным пламя.

Сяду, Вдохну огня.

Злая снежинка– память

Тает внутри меня.

май 1966 г.

Мне песня досталась

x x x

Мне песня досталась От прошлой весны… Там солнце и парус И свет глубины, Хорошая книжка, Дыханье коня, И скачет мальчишка По звонким камням.

1966 г.

Озеро

В.Крапивину

Было озеро, плыло озеро, Как лицо в лице, было озеро. Я ходил вокруг, я заглядывал, Все придумывал, все загадывал.

Разлетелись врозь пожелтелые… А до озера было дело мне, Как плывет оно, не меняется, Как само в себе отражается.

1966 г.

Горбунок

Как случилось лихо у меня: Нету, нету доброго коня. Я в далеки страны не пойду, Горбунка– конька себе найду.

Не беда, что так он невысок, Мой лобастый верный горбунок. Сотни лет– со мной и до меня В мире нет прекраснее коня.

Но никто не хочет дать ответ, Это сказка или, может, нет? Впереди, да, у семи дорог, Землю бьет копытом горбунок.

1966 г.

Колыбельная ст. В.Крапивина

Ночь бросает звезды на пески, Поднятые сохнут якоря. Спи. пока не гаснут маяки, Спи, пока не ветрена земля.

Спят большие птицы средь лиан, Спят моржи в домах из синих льдин. Солнце спать ушло за океан, Только ты не спишь, не спишь один.

Светят в море, светят огоньки, Утихает сонная волна. Спи, пока не гаснут маяки, Спи, и пусть не дрогнет тишина.

1966 г.

Над моей страной желаний

x x x

Володе Маурину, другу Лехи,

которого не пустили в «единичку»

Над моей страной желаний Бродят солнечные пятна. После страхов и скитаний Возвращаюсь я обратно. И дымятся горизонты Сладким дымом ожиданья. У меня в стране желаний Лишь одно теперь желанье.

Чтоб ходил ты не сгибаясь От тяжелого неверья. Чтоб тебе все улыбались И распахивали двери. Чтобы не было ни вздоха, Чтоб исполнились желанья, Чтобы был на свете Леха И не стало расставанья.

1967 г.

Журавлиная грусть ст.?

Журавлиная грусть Бродит с детства за нами. К ней я снова вернусь, Если тягостно станет.

Я вернусь, когда медь Отзвенит на березах И останется тлеть В искрах первых морозов.

Я вернусь все равно Ждать осталось недолго. И лежит предо мной Грустью белой дорога.

1967 г.

Умирают бойцы ст. Вл. Смолдытова

Умирают бойцы на полях,

на болотных осоках, У излучин речных,

на колючем и влажном песке, И приходит закат,

и стоит в карауле высоком, И живую звезду

в догорающей держит руке.

И стихает над миром

движение волн беспокойных, И плакучие ивы

роняют седую листву, И бредут по степи

одинокие белые кони, И губами солеными

горькую щиплют траву.

1967 г.

Прощание с «Истрой»

Над листвою мерцает голубая звезда, И взрываются искры, как последний салют. Мы прощаемся с «Истрой», в этот раз навсегда, Мы уходим в последний, самый трудный маршрут.

Все, ребята, останется, все уйдет с нами вдаль, И знакомую песню мой друг засвистит. Но на дно опускается наш зеленый корабль, И последнюю вахту так трудно нести.

Будут разные страны, будет весь белый свет, Непролазные чащи и неба простор. Мы вернемся, усталые, через тысячу лет И на этой поляне поставим костер.

1967 г.

Утром, босой и сонный, ст. О.Чухонцева

x x x

Утром, босой и сонный, Выберусь из постели. Дверь распахнув, услышу, Как на дворе светает. Это весенний гомон На лето прилетели. Это осенний гомон На зиму улетают.

Круг завершен, и снова Боль моя так далеко, Что за седьмую далью Кажется снова близкой. И на равнине русской Так же темна дорога, Как от стены китайской И до стены берлинской.

Вот я опять вернулся, А ничего не понял. Боль моя, неужели Я ничего не значу? А, как последний олух, Все позабыл, что помнил, То ли смеюсь от горя, То ли от счастья плачу.

А, как последний олух, Все позабыл, что помнил…

Бог мой, какая малость: Скрипнула половица. Крикнул петух с насеста, Шлепнулась оземь капля Это моя удача Клювом ко мне стучится. Это из давней сказки Наземь вернулась цапля.

Это моя удача Клювом ко мне стучится.

Вот уже песня в горле Высохла, как чернила. Значит, другая повесть Ждет своего сказанья. Снова тоска пространства Птиц поднимает с Нила, Снова из дома гонит Призрачный дым скитанья.

1968 г.

Бронзовый фрегат ст. П.Халова

Кто он и откуда – ну, никто не знал! Иногда мальчишек в гости приглашал. И, смеясь, пощипывал редкие усы. Иногда показывал старинные часы.

Там над циферблатом – бронзовый фрегат,

Бронзовые пушки в портики глядят.

Бронзовая вахта встала по местам,

Бронзовый на мостик вышел капитан.

Капитан волнуется, закусил губу, В бронзовую смотрит зоркую трубу. Завтра, завтра утром, ровно к десяти, Бронзовую девочку должен он спасти.

И она промолвит: "Вы пришли как раз!

Так давно– давно я ожидаю Вас!"

Стал я очень взрослым, сам ношу усы. Затерялись в детстве старинные часы, И давно на кладбище мой сосед– чудак, Но забыть кораблик не могу никак.

По зеленым водам (счет теряю дням)

Носят пароходы взрослого меня.

Настоящий ветер мне навстречу бьет,

Настоящий боцман спуску не дает.

1968 г.

О том, как исчезли паруса ст. Д.Лукича

Л.*

Помнишь, как раньше в далекие дали Под парусами суда уплывали? В море любое, в любой океан Вел свой корабль смельчак– капитан.

Все капитаны сильно дымили, Все капитаны трубки курили. Стали завидовать им корабли, Толстые трубы себе завели.

Но паруса почернели от дыма, Дымная копоть для них нестерпима. И, почернев, потихоньку убрались. Нет парусов, только трубы остались.

1968 г.

Трону коня

Л.С.

Трону коня, улыбнусь: прощай! Только останется пусть «прощай». Имя забыто давно. Прощай! Только меня одного прощай.

Будет крылатое утро,

Напьется мой конь из ручья,

Солнечный ветер догонит

И рядом со мной полетит.

Как струна, запоет моя Память…

Но ослабнет струна,

Ведь ослабнет струна,

Сколько стыла земля,

А тропа проросла…

… Трону коня, улыбнусь: прощай!

1968 г.

Дульцинея ст. И.Бурсова

Безголосого счастья ценнее Скрип седла на кошлатом коне. Дульцинея моя, Дульцинея, Вспоминай иногда обо мне!

Конь, споткнувшись, упал на равнине,

Ночь прорезал совиный крик.

Вспышкой молнии, синей– синей,

Ослепило глаза на миг.

Осторожный всегда уцелеет, Если даже полмира в огне. Дульцинея моя, Дульцинея, Вспоминай иногда обо мне!

Там, где травы согнулись под теменью,

Неудобно лежать за бугром,

Зацепившись в заржавленном стремени

Остроносым, как клюв, сапогом.

Если губы горчат, цепенея, Что доверить земной тишине? Дульцинея моя, Дульцинея, Вспоминай иногда обо мне!

1969 г.

Что ты видишь из окна?

x x x

– Что ты видишь из окна? – Крыши, крыши. – Что ты слышишь из окна? – Ветер слышу. – Что ты хочешь из окна? – Много света. – Что ты шепчешь у окна? – Я шепчу: лето.

Пролетает в ноябре Осень, осень. Вышьет холод на стекле Восемь сосен. Перекинется мой свет С лета в зиму На снегу погаснет след: Я пройду мимо.

Я опять средь белых крыш Не угадан. Ты за мной не побежишь И не надо. Будет талая вода. Ветер, лихо. Ты к окошку, как всегда А в окне тихо.

– Что ты видишь из окна? – Крыши, крыши. – Что ты слышишь из окна? – Ветер слышу. – Что ты хочешь из окна? – Много света. – Что ты шепчешь у окна? – Я шепчу: лето, лето, лето…

1963 – 1969 гг.

Увертюра

/перед сказкой/

Конь Золотая Грива, Мой конек… Это – Сумерки. Покатилось Солнце К Дальним Родникам, А мне Так светло, Будто мы с тобой Добрели.

Конь Золотая Грива, Мой конек… Мне не встать уже. Полетели птицы За живой водой… И ты уходи, Только я засну Уходи…

1970 г.

Звездный конь ст. И.Сташевского

Звездный конь по апрелю бродит, Грусть звездный конь собирает.

Грусть звездный конь собирает, Лудям песни ночами поет.

Людям песни ночами поет, В сны иногда забредает.

1970 г.

Трубач ст. В.Твороговой

Живет трубач на свете, Живет, и слава богуУпрямец деревянный С бессонною трубой. Ему б трубить триумфы, А он трубит тревогу, Всегда одну тревогу, И никогда – отбой.

Над ним уже смеются: "Нашел себе заботу! К чему твоя тревога, Кому она нужна?" Но, право, очень нужно, Чтобы услышал кто-то, Что в мире существует Не только тишина.

И ты проснешься ночью, Как если бы позвали, И от того, что тихо, Тот зов еще слышней, И соберешься наспех, И вспомнишь на вокзале, Что дверь забыл открытой, Да разве дело в ней?

И я все той же ночью Постель стелить не стану Я ставен не закрою, Не погашу огне. Все будет мне казаться (Хоть это очень странно), Что где– то ждут на помощь И именно меня.

А кто-то третий встанет И, отодвинув шторы, В ночные окна глянет, Как в продолженье сна. Послушает сердито И скажет: "Час который? Трубил бы завтра утром, Нет, ночь ему нужна!"

Наверно, правда людям Совсем немного надо: Среди побед нетрудных, Среди шальных удач, Задуматься однажды, Зачем, забыв парады, Трубит свою тревогу Тот маленький трубач.

1970 г.

В южных морях и у севера дальнего ст. В.Крапивина

x x x

В южных морях и у севера дальнего И у ревущих широт Ходят эсминцы, скользят в море лайнеры, Бродит рыбацкий народ.

Ветры их клонят волнами высокими И заливает огни. Трудно им в море, и все-таки, все-таки Легче, чем в прежние дни.

Вспомним о тех, кого злыми поверьями Дома сдержать не смогли. Кто начертил нам гусиными перьями Первые карты Земли.

В чем-то, друзья, с вами мы одинаковы Так же не смотрим назад. Так же, как марсели, рвутся спинакеры, Если приходит гроза.

Пойте, друзья, про выносливость паруса, Пойте про тех, кто был смел, Кто прочертил сквозь века в море ярости Огненный след каравелл.

1971 г.

Цветок

В.О. Мой цветок в начале всех дорог. То ли незабудка, то ли василек.

Тихая беда, понятная едва,

Желтый город, синий лес, зеленая вода,

Серые слова.

Оленьим шагом прохожу по прожитой тропе. Собираю краски, чтоб отдать тебе.

Васильковый снег, черная молва,

Желтый город, синий лес, зеленая вода,

Серые слова.

1971 г.

* ALPHA 747 *

Там, далеко

Там, далеко могилы заросли, Не гудят ветра… Там, далеко,

Зеленая вода,

Ящерка без хвоста,

Прогнивший мостик… И, может быть, еще жив

мой щенок…

Я не вернусь. Судьба моя проста: Дальние огни. Я не вернусь,

Зеленая вода,

Ящерка без хвоста,

Прогнивший мосток…

1971 г.

Все спит в тропической ночи, ст. В.Крапивина

x x x

Все спит в тропической ночи, Лишь звезды полыхают свечками. В постелях охают курортники, Лелея боль сгоревших спин. А нам бы снились трубачи, Спокойные и остроплечие, Да вот никак они не снятся: Все дело в том, что мы не спим.

На внешнем рейде дремлют танкеры, И здешние, и иностранные. И в кубрик сны приходят странные Про марсианские моря. А нам бы снились трубачи, Все маленькие и упрямые, Спокойно– злые и те самые, Что вдруг в ночи заговорят.

О том, как стоптанный асфальт Взорвется яростными травами И ляжет на плечо мальчишечье Ладонь зеленого листа, Когда трубы звенящий альт Расскажет нам, как были правы мы, И в наступившем вдруг затишье Все станет на свои места.

1971 г.

Исступленье, исступленье,

x x x

Исступленье, исступленье, По камням и по завалам, Звезд ночное притяженье, Все мне мало, все мне мало.

Все хочу туда, где не был, Все хочу по– птичьи крикнуть, Только к небу, только к небу Не могу никак привыкнуть.

1971 г.

Золото ли мне искать?

x x x

Г.Ч.

Золото ли мне искать? Если мой фонарь гаснет на ветру, Если среди тысячи теней Тени рук твоих не могу угадать, Тени рук твоих не могу угадать Золото ли мне искать?

1971 г.

Бешеные кони облаков,

x x x

Бешеные кони облаков, Пьяная вода. Я иду по берегу туда. Где ты, ты, ты. Гаснет на песке твой легкий след, Тридцать девятый, я– ты, я– ты.

1971 г.

А по Москве горят костры – ст. В.Крапивина

x x x

В.С. А по Москве горят костры Сжигают старый мусор. И дым ползет по пустырям, Такой же, как в лесу. Я дом ищу, где он живет, Мальчишка темно– русый; Он не пришел, и я ношу Тревогу на весу.

Уходит солнце за дома, Родился тонкий месяц. С небес на улицу глядит Светло и озорно. И вот он– дом, и вот он сам, Спокоен он и весел, Как будто в душу не ронял Тревожное зерно.

И будет песенка его, Как огонек в ладонях, Про корабли, про облака, Про синий свет морей. И теплый ветер костровой По переулкам гонит Врасплох застигнувший Москву Безоблачный апрель…

1971 г.

Синий краб ст. В.Крапивина

Синий краб, синий краб Среди черных скал в тени… Синий краб– он приснился мне во сне. У него восемь лап, Две огромные клешни И серебряные звезды на спине.

Рыбаки ловят рыб, Китобои бьют китов Делом заняты с утра и до утра. Только я с той поры Позабыть про все готов: Все залив ищу, где водится мой краб.

– Ну зачем он тебе, Этот страшный зверь морской? С ним в беду очень просто угодить! У него ужасный вид, Он, наверно, ядовит Ни сварить его, ни в банку посадить.

– Сто ночей не усну Буду думать все о нем, Буду помнить, буду плавать и грустить. Мне бы только взглянуть На него одним глазком, Просто так– посмотреть и отпустить.

1971 г.

Это память о зимнем садике,

x x x

Это память о зимнем садике, О травинке среди зимы… Жили– были на свете всадники, Жили– были на свете мы. Вся земля гудела под нами, Были ночи, как копья, отточены. Били кони

копытом

в камень Искры сыпались по обочинам. Это был не сон, не бессонница. Трубы звали за горизонт. Мы не просто играли в конницу Мы,

как конница,

брали разгон…

1971 г.

А по ночам у высокого плетня ст. В.Крапивина

x x x

А по ночам у высокого плетня Черные лошади ждали меня, Добрые, Смелые, Быстрые, Рослые, Черные – чтоб не увидели взрослые.

1971 г.

Зеленые острова

С.С.

Был парус по рассвету – из ночи, Был парус не на деле – на словах И чудились звенящие ручьи На выпуклых зеленых островах.

Мне в сказку ни на капельку нельзя (совсем), Мне этот берег видеть лишь на миг, Но мчат навстречу давние друзья не повзрослев, И никуда не денешься от них.

Пускай уйдут чужие голоса, Пускай исчезнут стрелки у часов, Я остаюсь до самого конца На куполах зеленых островов.

1971 г.

Улетали летчики ст. Крапивина

x x x

Улетали летчики Искать врага. Затянуло к вечеру Туманом берега. Кто-то не вернулся, Кого-то не нашли. Не поставишь на море Ни крестов, ни плит.

Черная пустыня, Глухие пески. Тихий ветер к вечеру Плачет от тоски. Ночью в черном небе Звездный перезвон. Тихо звезды катятся На песчаный склон.

Если плакать хочется, Уснуть нелегко. Мальчик в одиночестве Бродит средь песков. Может, сказка сбудется, Может, сводка врет. Может, снова спустится Взрослый самолет.

И пойдут, как прежде, Рука в руке, Летчик и мальчишка К голубой реке.

Но одно тревожит их:

К звездам путь далек

Не сломал бы ветер там

Тонкий стебелек.

А из синей чащи, Где тени сплелись, Смотрит одичавший Рыжий старый Лис…

1971 г.

Да здравствует Остров сокровищ ст. В. Крапивина

x x x

Да здравствует Остров сокровищ За то, что к нему дорога ежит сквозь пенное море, Сквозь радости и преграды! Да здравствуют дикие джунгли И радуга в брызгах прибоя, и крик попугая:

"Пиастры! Пиастры! Пиастры!" Но нам не нужны пиастры.

Пиастры, пиастры, пиастры…

А что с ними делать в море? Не купишь на них ни ветер, Ни чистые горизонты, Ни белых стремительных чаек, Тебя провожающих в поиск, Ни звонкое золото солнца, Что блещет в струе за кормой…

Пиастры, пиастры, пиастры…

А что с ними делать в детстве? Не купишь на них ни сказку, Ни смех товарищей звонкий, Ни ясную радость утра, Когда по траве росистой Сквозь солнечный пух тополиный Бежишь ты навстречу другу.

Да здравствует остров зеленый, Лежащий за черной бурей, За синей глубокой тайной, За искрами южных созвездий! Да здравствует смех и дорога! Да здравствует дружба и море! Да здравствует все, что не купишь На черное золото Флинта!

1971 г.

У горниста Алешки Снежкова ст. В.Крапивина

x x x

У горниста Алешки Снежкова Отобрали трубу золотую.

Говорили, что сам виноват он: По утрам потихоньку, без спросу Поднимался Алешка с кровати, Шел на берег по утренним росам.

Разносился сигнал его странный Над чащебою спутанных веток, Над косматым озерным туманом, Под оранжевым флагом рассвета.

Спит горнист. А что ему снится?

Может, снится, как эхо сигнала В теплый воздух толкнулось упруго И за черным лесным перевалом Разбудило далекие трубы.

Захрапели встревоженно кони, Разогнулись дугой эскадроны, И склонились тяжелые копья, И взметнулись над строем знамена.

В синем небе рассветная краска, Облаков золотистые гряды. Словно в сказке, но вовсе не в сказке Вылетают на поле отряды.

Мчится всадников черная россыпь Сквозь кустарник, туманом одетый, По холодным пердутренним росам Под оранжевым флагом рассвета.

1971 г.

Прилечу на рассвете,

x x x

Прилечу на рассвете, Ничего не случится со мной. Только память о лете Тугою и теплой волной

набежит. Вечера посинеют от холода, Будут дальние сниться моря…

Под лазурными сводами беды стреножены,

Сохнут сети и сказки сбываются,

Дети

смеются, когда полагается,

И когда не положено…

Можно плыть далеко– далеко, Возвращаться на берег соленый, Там друзья,

там зеленая тень, И не знает никто,

как добраться до города. Города, Где седые деревья уснули в снегу И дай бог им проснуться весной, Где так холодно– холодно– холодно В квартирах с горячей водой.

Ну, не буду. Встречай на рассвете. Ничего не случится со мной.

ноябрь 1972 г.

Я выдыхаю. Гаснут свечи.

x x x

Сыну Алешке Я выдыхаю. Гаснут свечи. Через окно вползает жуть. Мой человек, мой Человечек, Никто не вечен. Ухожу.

Пойдет тропа светло и прямо, Знакомый ветер засвистит. И улыбнется тихо мама И, как обычно, все простит.

Ты выдохнешь. Погаснут свечи. Я потемнею на стене. Мой человек, мой Человечек, Придумай песню обо мне!

ноябрь 1972 г.

Предземье – немой набат.

x x x

Предземье – немой набат. На черных крыльях – снега. Уходит мой младший брат, Слабеет его рука.