Текст книги "Дневник похода Тимура в Индию"

Автор книги: Гийасаддин Али

Стихи

 
Все страны Востока в покорности тебе.
Головы наши – шары твоего чаугана.
Все мы – рабы, обожатели государя:
И я, и Кив, и Гударз, и каждый человек, который существует!
 

Его хаканское величество благосклонно принял их извинения, удовлетворил их просьбы и нужды, пожаловал им указы, украшенные прощением и укрепленные [высочайшею] печатью милостей, и послал вместе с ними достойные подарки его царственного благоволения. Веселые, довольные, счастливые /56/ и в спокойном состоянии они вернулись [восвояси]. Роза радостного настроения выставила лицо из бутона [достигнутой] цели; запах удовольствия с луга [удовлетворения] желания донесся до обоняния сердец. Получив полную долю из сокровищницы [его] беспредельных милостей, взяв обильную часть из казны [его] бесценных благодеяний, счастливые и умудренные [люди] со всех концов мира с надеждою стремятся к тому, чтобы занять благородное место у этого порога, касающегося райских садов. Благосклонно принятые и удостоенные высокомилостивого взора, они ожидают и надеются, что достигнут у сего небоподобного по могуществу порога благоприятного [для себя] случая.

Стихи

 
Вся вселенная взирает, чтобы высокосчастливый взор
Упал на кого-либо: авось и ты будешь в то мгновение в поле его зрения!
 

В тот же день было и то, что эмирский сын Шайх Нураддин Мухаммад, сын эмира Сарыкбуга, который, принадлежа к знати и приближенным [высочайшего] двора, достиг при дворе убежища вселенной, [счастливого монарха], высоких степеней и цветущего положения и был утвержден [его величеством] в должности даруга в области Фарса, с захваченной добычею, счастливый и радостный, прибыл в августейший лагерь. Прояснив свои счастливые глаза прахом благоприятствующего [высочайшего] кортежа, он доставил в этот юрт, в ставку [его величества], солидные подношения: охотничьи птицы, вереницы верблюдов, мулов и арабских коней, обитые золотом седла, дорогие конские уздечки, превосходные щиты и другое оружие, разные редкие вещи, [традиционные] девятки платьев и одеяний /57/, драгоценные камни и золотые и серебряные приборы. Все это ошеломляло зрителя, пальцы же счетовода от подсчета [подношений] приходили в утомление. В течение трех дней секретари дивана последовательно записывали все это [на приход]. Приготовив в надлежащем порядке тетради, они и великие эмиры представили их на высочайшее благовоззрение[87]87
  До этого места, начиная со слов “В тот же день было и то...” и т. д., приведен параллельный текст из названной выше рукописи Британского музея.


[Закрыть].

Все эмиры в этот день собрались и представили [доставленное] на могущественное обозрение счастливого монарха. С самого появления утра на подковообразном горизонте, когда небо положило, как подарок на блюдо, золотой диск солнца, почти до полудня он пропускал [перед высочайшими глазами] эти подношения [Шайх Нураддин Мухаммада]. В тот день на этом собрании присутствовали послы[88]88
  В тексте ***


[Закрыть], посланники[89]89
  В тексте ***


[Закрыть], высокие представители войска[90]90
  В тексте ***. Здесь приходится отказаться, применительно к контексту, от значения этого слова как 'инспектор войска' или рассыльный'.


[Закрыть] окрестных областей вроде Тайзи-углана, прибывшего с посольством из Китая, и послов Тимур Кутлуга. [Все] они смотрели на эти драгоценные вещи и [на все эти] бесподобные [формы выражения] услуг и удивлялись тому, что один из рабов его величества вроде этого [эмирского сына] смог представить такого рода подарки на [высочайшее] благовоззрение. Его величество изволил пожаловать всем посланникам и представителям от военачальников[91]91
  В тексте ***.


[Закрыть] разнообразные предметы из этих превосходных подарков, сделав их издольщиками в представленных ему редкостных вещах. Старания эмирского сына Шайх Нураддина удостоились чести получить [высочайшее] одобрение и похвалу, и он был по-царски обласкан. [Вследствие этого] его голова от гордости поднялась до небес, и он языком фактов говорил: “Могу ли я не быть обязанным [его величеству] за такую милость, от которой глаз моей надежды осветился [светом] счастливого лица и августейшим его хаканского величества видом, а площадь моего желания превратилась в цветник от дуновения зефира счастья, [выпавшего на мою долю]”.

Стихи

 
Сегодня всякое рассыпание [драгоценностей] стоимостью меньше, чем жизнь,
Было бы недостойно величия порога августейшего /58/.
 

На этой же остановке многие из подданных и народа области Ирийаб принесли жалобу на притеснения и несправедливости, испытываемые ими от разбойников-афганцев, племя которых называлось вазказни. [Они говорили]: “Этот сбившийся с пути народ предал на поток и разграбление наше достояние, захватил наши земли и имущество, напал ночью на эмира нашей тысячи[92]92
  В тексте ***


[Закрыть], который был из числа рабов вашего величества, убежища халифского достоинства, и в ночной резне убил его. [Теперь] этот вилайет захвачен афганцами, которые засели у начала путей, и ни одно существо не сможет по ним благополучно пройти [и проехать] от чинимых ими обид”.

Когда его величество услышал об этом, в нем загорелся огонь заботы о благе подданных и поднялся кверху небывалыми языками; его благословенное лицо изменилось, и знаки злобы показались в складках его бровей и августейшего лба. Оставив вследствие этого путь на Газнин, он избрал путь на Ирийаб. Он шел, [сопутствуемый] со дня на день увеличивающимся счастьем в степени постоянного согласия [с его желаниями] и благоприятствующей удачей в местах, [где он требовал] подчинения и сдачи [себе], когда, [наконец, его] мирозавоевательное знамя достигло подступов к крепости Ирийаба и в ее окрестностях натянулись веревки шатра величия и счастья /59/. Крепость та была известна; она была так обширна, что посреди помещались соборная мечеть, другие большие мечети, дома и [разные] высокие здания, но афганцы опустошили эту крепость и сильно ее разрушили. Его величество прежде всего решил восстановить здание основ религии, которая была в поле зрения августейшего внимания, и поставил целью своего высокого ума восстановить благосостояние мусульманской страны, что всегда являлось неразлучной спутницей его светозарной мысли. Ради народа и обитателей той области, ради безопасности путей и благополучия будущего и настоящего положения последовал письменный мирозавоевательный указ, чтобы ту крепость [Ирийаб] опять восстановили. Все сословие ремесленников и подмастерьев, собравшись, столь большую крепость в течение четырнадцати дней восстановило и привело в благоустроенный вид; дома, бывшие внутри крепости, были заново отстроены. Окончание восстановления и отделки соборной мечети, расположенной посреди крепости, было возложено на эмира Шах Малика и величие ислама. Всех разбойников, которых называют вазказни, привели в августейший лагерь /60/, где они внешне выразили покорность и явно положили головы на черту рабского служения [его величеству], а ноги поставили в круг повиновения и подчинения ему. Два-три дня они исполняли условия службы и, находясь в составе высочайшего кортежа, медь, покрытую золотом лицемерия, выдали за наличные чистые деньги верности[93]93
  До этого места, начиная со слов “На этой же остановке ...” и т. д., приведен параллельный текст из упомянутой выше рукописи Британского музея (л. 127а) того же самого содержания и в тех же выражениях, но с таким разночтением: афганское племя именуется 'даркуни' (***) в индийском издании “Зафар-нама” – 'киркис'.


[Закрыть]. В конце концов мерзость их сердец, уловки и коварство [воочию] обнаружились, и их воровской характер, который глубоко пустил корни в их природу, вырвали с головою.

В ночь на пятницу шестнадцатого числа зу-л-хиджжа [афганцы] попытались убежать и уйти из крепости. Но так как слуги его величества держали под своим наблюдением крепостные ворота и охраняли их, [афганцы] не могли пробраться из крепости наружу. На утренней заре, когда Джамшид-солнце был еще далек от горизонта восхода и царственные планеты собрались за скрывавшей их завесою, афганцы, воровски подкравшись, бросились на караулы и ранили некоторых из рабов [высочайшего]. На следующий день, когда блестящее утро подняло с лица вселенной черное покрывало [ночи] и сверкающий, как алмаз, меч сорвал с солнечного лика щит, солнце украшающей мысли [его величества] узнало о коварстве афганцев и осветило тьму этого положения. В пятницу, в полуденное время, последовало повеление высочайшего, которому повинуется мир, чтобы взяли задержанных изменников и окрасили кровью этих злодеев блеск кинжала и закалом огнеподобного меча бросили на землю унижения тела этих злополучных людей, кои подняли взор бунта. Двести этих воров было перебито, их души были вручены владыке ада, и зло, причиненное этими злонамеренными людьми мусульманам, было в корне пресечено. Жены, дети и имущество их были переданы тем обиженным жителям области Ирийаб, которые испытали от рук этих людей бесчисленные притеснения и насилия, родственники же их были перебиты. Большую часть этого [афганского] племени и большинство захваченных в плен главарей /61/ разбойников отдали старейшинам[94]94
  В тексте ***.


[Закрыть] крепости Ирийаб и наследникам убитых [разбойниками людей], чтобы [эти наследники] осуществили полагающуюся по непреложному шариату кровную месть, отомстив [тем самым за насильственную смерть близких своих].

Всякий, являющийся началом зла и беззакония, попадает [в конце концов] в шестистворчатый круг бед, во власть несчастья и тяжелого положения и испивает чашу своей преступной развращенности и несправедливости.

Стихи

 
Злоумышляющий народ, кроме зла, ничего не видел.
И [потому] пал, не увидев никого слабее себя.
Возбуждающий зло становится и во главе зла,
Как скорпион, который реже всего бывает в доме
 

Сословие истинных господ и [людей], шествующих путем веры, чтущих бога и отшельников и путешествующих по миру, каким языком смогут воздать благодарность за [дарованное] благо этому счастливому монарху, величием подобному Александру [Великому], в августейшую эпоху которого открылся день базара безопасности и спокойствия, темная ночь мятежей обратила тыл, огонь отнял руку угнетения от края [легко загорающейся] ваты и вода благодаря соседству с камнем прекратила крики о помощи? Естественно, что каждое сословие людей всеми способами молитвенно поднимает руки и просит долгой жизни [его величеству] у святейшего царя царей – да будет он прославлен и возвеличен! Безмятежность [личного] покоя и спокойствие своего времени они умоляют продлить над [его] могущественной державою, ибо спокойствие народа под его сенью.

Стихи

 
Благости и милости – у чистого господа,
Удел же рожденных от персти – прах.
Клянусь блеском кинжала бойцов за веру,
Клянусь прахом пути главы арабов [в том],
Что – да не будет у времени и дня без тебя,
Да не будет никакого ущерба в круговращении твоего времени!
Да не увидит твоя жизнь заката,
Да не будет твоя счастливая звезда ничем запятнана!
 

Когда закончилось устройство дел области Ирийаб и тамошние дела упрочились /62/, семнадцатого числа месяца зу-л-хиджжа[95]95
  Т. е. 31 августа 1398 г.


[Закрыть] [его величество] изволил выступить оттуда, направив свое победоносное знамя в страну шинвариев[96]96
  В опубликованном тексте издатель поправил, по-видимому, в соответствии е упомянутою рукописью Британского музея (Add. 23980), чтение в рукописи текста Гийасаддина 'Али *** на ***. Полагаю, что следует читать 'шинвар', разумея афганское племя 'шинвар'или 'шинварй'.


[Закрыть]. По прибытии туда он изволил находиться в пределах этой страны в течение двух дней. Случилось так, что по высочайшему приказу был выделен отряд войска в несколько тысяч всадников, чтобы они отправились к крепости Н. г. р.[97]97
  В тексте ***. Издатель ввел в текст начертание *** кажется, в соответствии с таким же начертанием рукописи Британского музея; в рукописи же, которая издана, стоит ***, т. е. 'горное ущелье', 'дефиле' что более соответствует истине и означает укрепление при входе в горный проход.


[Закрыть], а принц рода человеческого, Халил Султан-бахадур, на благословенном челе которого светилось, как сияющее солнце, раннее утро счастья, с группою великих эмиров пошел бы дорогою через ***[98]98
  Слово без различительных знаков и потому не читается. Это же слово в индийском издании “Зафар-нама” читается как Кабчигай (***).


[Закрыть] в местность Бану. Перед этим в Кабуле был издан приказ, которому повинуется вселенная, чтобы принц Сулайман-шах выступил с хорасанскими войсками для постройки крепости Н. г. р. Девятнадцатого числа упомянутого месяца [зу-л-хиджжа][99]99
  2 сентября 1398 г.


[Закрыть] победоносные войска достигли укрепления Н. г. р. Принц Сулайман-шах и эмиры, прежде [его] выступившие в эти пределы, [уже] построили крепость Н. г. р. Приложив все усердие к тому, чтобы крепость была прочна и крепка, [Сулайман-шах и эмиры] в ожидании соединения с находящимися в пути могущественными, как небо, знаменами [главных сил Тимура] довели до августейшего сведения, что племя парнийани, которому был дан письменный приказ завоевателя мира /63/, чтобы оно пришло со своим войском в лагерь убежища победы и опоясалось поясом службы [его величеству] и безотлучного при нем пребывания, не выказало повиновения и не прислало войска. Как прекрасно, что злонравие народа на пути обмана такого государя, который осведомлен о тайнах неба, проявляется [лишь] внешне и не соответствует внутреннему [настроению]! Как отрадно, что заблуждение того или иного племени, которому пришла в голову мысль о неповиновении, выйдет лишь на один кончик волоса из границ рабского служения [его величеству]!

Стихи

 
Кто выходит из повиновения ему,
Тому время снесет голову с плеч.
У того, кто идет в противоположную сторону,
Лицо почернеет, как перо, обмакнутое в чернила!
 

В тот же день его величество [сел] на быстроходного коня, объезжающего вселенную, быстрый ветер от которого в день битвы не видел и зефир, облетающий мир, а поднимаемую им густую пыль не пронизывал и пронзительный северный ветер.

Стихи

 
Он [конь] взял урок бега у серн,
В горячности подобен огню, а в плавности – воде.
Когда пришел в круговращение, то стал быстрокрылым,
Стал одинаково подобен и южному [горячему] ветру, и северному, холодному.
 

Воссев на коня, [его величество] направился против тех стран. [Его] победоносное войско, которое пресекает день [неприятельской] атаки, подков коней которого и во сне не видит колесо, двигающее вселенную, а лев, сидящий в колеснице небесной сферы, не рассекает пыли, поднимаемой копытами его лошадей /64/, обрушилось набегом на племя парни. Много народа из него отправили в адский огонь блеском закала индийских сабель и копытами [своих] быстрых арабских коней подняли пыль с макушек [голов парниев]. Жены, дети, имущество и вся утварь, и запасы пищи этих разбойников были отданы на расхищение и разграбление, их дома были сожжены, а пепел развеян сильным ветром гнева [его величества]. И дым мщения, поднявшийся с поверхности земли, достиг до самых Плеяд. Скопище парниев обратилось в бегство. Мироукрасительная мысль [его величества], видящая в зеркале [существующего] положения [вещей] образы будущего, и прекрасная распорядительность, назад отдергивающая кончик нити предопределенного, признали за благо остановиться в этих горах, дабы с божьей помощью и с господним покровительством весь этот мятежный народ захватить в плен, изгладив их зло со страницы времени, освободить [все] пути в той области от страха и опасностей, причиняемых разбойниками и бунтовщиками, охранить переправы и дороги от вреда, наносимого продерзостными грабителями, и освободить купцов и караваны путешественников из оков бедствий и тенет изнурения.

Тем временем главарь[100]100
  В тексте ***.


[Закрыть] этого народа, движимый чувством преданности и искренностью своих намерений, направился в августейшую ставку и там, где пребывал величайший монарх, – да пребудет это место всегда Ка'бою надежд человеческого рода! – совершил обход и удостоился облобызать [высочайший] ковер. В качестве средства своего спасения он принес покаяние и просьбу о прощении [в своих проступках]. Благороднейшая высочайшая мысль, которая своею царственною проницательностью по внешним проявлениям безошибочно судит о внутреннем состоянии [человека], ясно уразумела истинность его намерения. В благословенном уме [счастливого монарха] запечатлелось [одно], что этот человек по чувству своей правдивости и искренности отвернулся от разбоя, воровства и мерзостного поведения. С чистым сердцем придя в местопребывание мира и рабского служения, получил за преуспеяние [в своей] правдивости полную долю из сокровищницы царственных милостей и государева милосердия, а из семени своей добросовестности получил плод избавления [от наказания].

Стихи

 
Правдивые освободятся [от наказания] в день отчета,
Употреби и ты усилия к тому, чтобы тебе уйти [чистым] от [того] отчета!
В этом базарном ряду [в этом мире] поступай правдиво,
Чтобы спастись тебе в ряду того мира!
Подобно рассвету, появилось правдивое слово, [и]
Мир купил его на золото, как нечто великолепное.
Подобно кипарису, оно подняло знамя [своей] прямизны [и]
Не увидело в осеннюю пору [упадка всего] горестного расхищения [правды]. /65/
 

Принц Сулайман-шах после того как устроил и привел в надлежащий вид крепость Н. г. р, как об этом было выше упомянуто, получил известие, что племя килати, являющееся сильным, многочисленным и представительным, допустило задержку и промедление в повиновении мирозавоевательному ярлыку [его величества] и [до сих пор] не послало своего войска в августейший лагерь. Когда [Сулайман-шах] узнал об этом, то он за два дня до прибытия высочайшего кортежа выступил из крепости Н. г. р. со своими войсками и свитою, сделал набег на то племя и, несмотря на то что в нем были люди сильные и могучие, он их всех победил и вверг в несчастье; некоторых предал блестящему мечу и сыплющему искры кинжалу, некоторых пленил; извлек ветром грабежа и погрома дым из их домов и имущества, а детей взял в плен. Во исполнение же августейшего повеления он выступил из пределов страны [племени] килати и присоединился к лагерю убежища вселенной, соблюдая все правила геройства и [воинской] чести. Утро удачи и победы взошло с востока счастья, и естественным образом он испил из чаш царственных благосклонностей /66/ и милостей сладостную холодную воду; он облекся в халат [государевой] ласки, полученной из сокровищницы попечения [его величества о своих рабах] и щедрых [к ним] милостей.

В первый день месяца мухаррама 801 года[101]101
  13 сентября 1398 г.


[Закрыть] его величество вернулся из мест, [занятых] племенем парниев, и остановился в окрестностях крепости Н. г. р. Восьмого числа упомянутого месяца[102]102
  20 сентября 1398 г.


[Закрыть] знамя убежища победы простерло свою тень над берегами реки Синд, и веревки, натягивающие царственную палатку, протянулись до [самой яркой] звезды 'Аййук. Последовал приказ, коему повинуется вселенная, чтобы через реку Синд навели могольский мост[103]103
  В тексте ***.


[Закрыть]. Тотчас приступили к делу и построили прочный мост, подобного которому не было ни у кого из прежних государей, и могущественная рука прежних хаканов была коротка, чтобы соорудить подобный мост. В этот день некоторые послы, прибывшие из окрестных государств, получили распоряжение отправиться обратно, вроде сейида Мухаммада Мадани, который прибыл от обоих священных мест [Аравии], из Мекки и Медины, – да прославит всевышний Аллах их оба! – к порогу убежища вселенной, являющегося Ка'бой [всех] упований рода человеческого. Посольские миссии всех султанов, эмиров и благородных людей того государства /67/, известив [его величество о целях своего приезда], доложили его могуществу, что они пребывают в ожидании и надежде на то, чтобы мирозавоевательные знамена, как феникс распростерши свои крылья, бросили тень на головы всех, и те земли, [на которые падет тень, его величество] взял бы под свое милостивое покровительство и под сень своей защиты. В числе послов в августейшем лагере были также послы Искандар-шаха кашмирского, которые засвидетельствовали от имени своего государя выражение готовности служить и повиноваться [его величеству]. Выполнив его поручение, [они] должны были вернуться обратно. Последовал [высочайший] приказ, коему повинуется вселенная, чтобы [Искандар-шах лично] удостоился явиться в город Дибалпур для лобызания [высочайшего] ковра вместе со своими войсками и свитою. Во вторник двенадцатого числа упомянутого месяца [мухаррама][104]104
  24 сентября 1398 г.


[Закрыть] победоносное знамя [его величества] соизволило переправиться через Синд и остановиться на окраине Чул-и Хусрау[105]105
  Букв. 'степь Хосрова'.


[Закрыть]. Эти пределы [его величество] сделал центром своего могущества и величия и [местом] своего счастливого лагеря.

Эта [степь] Чул-и Хусрау известна в исторических сочинениях под названием Чул-и Джалали по той причине, что, когда султан Джалладдин Манкубарти убежал от Чингиз-хана, последний отправил в погоню за ним войско. Султан бросился в эту степь и тем спасся [от монголов].

На окраину этой степи, на территорию, занятую небоподобным могуществом, направились, чтобы стать проводниками [вечно] бодрствующего счастья, начальники и рдджи гор Джуд. Они надели на шлемы ошейники рабства, положили головы на черту подчинения [его величеству], вступили в сферу повиновения ему и постарались выполнить [требовавшиеся от них] условия предоставления скота [для армии], соблюдения обычаев подношения подарков и соблюдения военной службы.

Щедрыми и, как солнце, блистающими милостями и благодеяниями [его величества] они были осыпаны. Последовали [высочайшие] приказы /68/, коим повинуется мир, относительно внимательного [к ним] отношения и соблюдения [их] интересов, и они, довольные, со спокойной душой, в безопасности и благополучии вернулись на свою родину. Во всяком случае молодое дерево дружбы и покорности, будучи продуктом [собственного] преуспеяния, принимая великодушную поливку луга верности и [искренней] службы, приносит [в результате] счастливый плод.

Перед этим в течение нескольких месяцев эмирский сын Рустам Тугайбука “барлас”[106]106
  Параллельно тексту (стр. 65 – 67) приведено извлечение из упоминавшейся рукописи Британского музея. В этом извлечении указано, что Тимур в Мултан посылал принца Рустама и Тугайбука “барласа”, в нашем же тексте это является именем одного лица (без союза 'и'). Выше слово Тугайбука писалось как Тугайбуга.


[Закрыть] [неоднократно] направлялся [его величеством] с несколькими тысячами кавалерии в направлении Мултана и оставался там по нескольку дней, [в результате этого] тамошние раджи опоясались поясами покорности и безотлучного пребывания [в свите его величества], выполнили причитавшуюся [с них] поставку фуража и продовольствия и проявили отличную готовность служить [интересам] его величества.

Разумеется, [они] удостоились достойных и бесценных милостей и беспредельной благосклонности; охранение же прав каждого слуги является одной из обязанностей его величества, счастливого монарха, а наблюдение за службою слуг есть одно из свойств и качеств хаканского двора.

Стихи

 
До тех пор, пока в пространстве вращающейся небесной сферы
Светят Луна, Венера и Солнце,
Всегда да будет миру миродержец и
Да будут головы его врагов [всегда] повержены!