Текст книги "Дневник похода Тимура в Индию"

Автор книги: Гийасаддин Али

Когда утро безопасности выставило голову из пазухи желания и солнце счастья показало свое лицо на востоке цветущего состояния, учтивые собеседники и любители веселых компаний, сойдясь на одном, обратились [к его величеству] с просьбою, чтобы его мироукрасительная мысль, оставив обиталище войны, обратила внимание на пиршественное место наслаждения и представила смысл сего в следующих стихах:

Стихи

 
Удалимся на время от занятий мирового значения,
Насытим душу виноградным вином!
По обычаю Фаридуна и по установлению Кая
Возьмем дары сердца от лютни и вина!
 

На этом основании его величество подарил свежесть садам наслаждения и молодым ветвям удовольствия, и молодая поросль веселья высоко поднялась в парке наслаждения, а от животворного зефира радости воздух стал ароматным и живительным. Любящие победоносное государство сочли своею обязанностью вознести молитвы [за благополучие его величества].

Стихи

 
Да будет горе тому, кто не желает тебе веселья!
Разорение тому человеку, который не пожелает тебе процветания!
Голове, которая ищет, как бы ей освободиться из твоего ошейника,
Да не будет освобождения от оков ее несправедливости!
Да не будет без тебя света во всех семи поясах земли,
Несчастье от дурного глаза да будет далеко от твоего государства! /126/
 

В четверг шестнадцатого числа того месяца [раби'ал-ахира][217]217
  26 декабря 1398 г.


[Закрыть] перед воротами Дели собралось скопище войск [его величества]. Как голодные волки, устремляющиеся на стада овец, или] как исторгающие жизнь орлы, признающие своею пищею всех] слабых птиц, [войска] спешили [обрушиться] на население столицы] и нарушить его покой. Последовал высочайший приказ, чтобы великие эмиры выступили в защиту населения. Тем временем господа [государыня и принцесса] – да будет всегда окружен занавес целомудренности их убежища божественной благосклонностью под сенью хаканского покровительства! – отправились погулять в город Дели, а эмиры высочайшего дивана сели перед городскими воротами, занявшись подсчетом дани с пощаженного населения. Несколько тысяч военных, имевших на руках бумаги на получение сахара и зернового хлеба, направились к городу. Последовал высочайший приказ, чтобы каждый из эмиров захватил по отряду окрестного населения, которое, взбунтовавшись, бежало в город. Вследствие этого многие из воинов бросились в город. Его величество [в этот момент] был занят веселым и приятным пиршеством, и никто не имел возможности доложить ему о происходящем. Как ни отбивались эмиры стрелами и саблями /127/, все было бесполезно, потому что поток бедствия поднялся столь высоко, что усмирить его не было возможности. Неодолимый натиск войска достиг такой степени, что отразить его не представлялось возможным. Когда бы прославленный всевышний творец пожелал какому-либо народу причинить убытки и нанести вред, то во всяком случае причины для этого нашлись бы; [в таком случае] никакое противодействие и сопротивление этому не помогли бы. “Когда Аллах пожелает сделать людям злое, то не существует для него препятствия, а для них, кроме него, – защитника”[218]218
  Коран, 13 (12).


[Закрыть], – [говорится в предвечном слове]. По этой причине отряды индусов и гебров из разных частей Дели, из Сари, Джаханпанаха и из Старого Дели начали сражение. Многие из них подожгли свои дома и имущество и сожгли себя вместе с своими женами и детьми. Войска [Тимура] в один час разбили двери домов и начали [все] грабить. Ни у одной твари не было силы довести это обстоятельство до высочайшего сведения, ибо его величество был погружен в удовольствия и наслаждения. Однако из-за страха пред его величеством эмиры заперли ворота, чтобы войска, оставшиеся вне города, не смогли войти внутрь его /128/. Тем не менее в эту ночь около пятнадцати тысяч воинов находилось внутри крепости. С наступлением ночи они опять начали грабеж и стали поджигать городские постройки. В некоторых местах гебры продолжали сражаться. Когда стало светло, солдаты подняли крик, и остановить их было невозможно.

В пятницу семнадцатого [раби' ал-ахира][219]219
  27 декабря 1398 г


[Закрыть] произошел всеобщий грабеж населения, и большинство кварталов Джаханпанаха и Сари было пущено на ветер грабежа. В субботу восемнадцатого числа [того же месяца] грабеж и захват пленных продолжались. Каждый воин выводил за город по 150 мужчин, женщин и детей, считая их [своими] пленниками, так что у самого последнего солдата оказывалось двадцать пленников. В воскресенье девятнадцатого [раби' ал-ахира][220]220
  29 декабря 1398 г.


[Закрыть] воины бросились в Старый Дели. До этого большинство индусов бежало из города, направившись в Старый Дели. [Теперь], собравшись в соборной мечети, они оказывали сопротивление. Принц Шах Малик-бахадур и 'Али Султан “таваджи” поспешили туда с пятьюстами воинов в полном вооружении и дали душам врагов и недоброжелателей государства [его величества] приют в адских глубинах. Сделанные из голов индусов башни достигли предельной высоты, а тела их стали пищею диких зверей и птиц. В этот день Старый Дели также был разграблен. Несколько дней подряд выводили из [городских] ворот гебров, и каждый из эмиров туман'ов брал [их] партиями. Среди [гебров] было несколько тысяч мастеров-ремесленников. Было решено, чтобы некоторые искусные мастера-ремесленники и другие ремесленники, которых /129/ люди и слуги высоких особ и вельмож выводили [из города], передавались находившимся в свите принцам, высшим сановникам и эмирам. Некоторых [пленников] с нукерами отправляли в Самарканд для передачи бывшим там принцам и знатным особам. В отношении каменотесов был дан высочайший приказ задержать их для особой его величества надобности[221]221
  Начиная со слов “Когда утро безопасности” и т. д. до этих слов включительно, в тексте (стр. 125 – 128) приведено параллельное извлечение из рукописи Британского музея.


[Закрыть], ибо в благословенном уме [его величества] созрела мысль о постройке в Самарканде мечети. Этих каменщиков сохранили для [упомянутой цели]. После сего, бог даст, будет описана и мечеть.

Так как в предвечности пером предопределения было написано, что для большей части жителей города Дели станет уделом территория небытия и погибели, несмотря на то что по странице их просьб провели чертою пощады и [в Дели] была прочтена хутба с августейшим именем и титулами, то все это случилось так, что его величество не мог обратить внимание на их положение. Когда его благороднейшая и высочайшая мысль постигла все случившееся, дело уже совершилось, и в результате приятного времяпровождения он увидел [весьма неприятно поразившее его] жало и от напитка забвения он вкусил чистый яд. Когда стрела судьбы отделится от лука желания [поразить кого-либо], она во всяком случае попадет в цель, и когда меч небесного приказания выходит из ножен, он поражает смертного.

Стихи

 
Знаешь ли ты, какова бывает судьба вещей?
Понятие об этом ускользает из наших рук,
Поскольку дело не в нашей воле,
Не наше дело заниматься [разгадкою] сего!
 

Его величество [уже] пятнадцать дней, когда грекоподобный [светлый] день напал на темного индуса – ночь, оставался в Дели, и покровительство творца [служило ему] охранителем и защитником, а божественная помощь [сопровождала его] с правой и левой стороны.

В среду двадцать второго числа месяца раби' ал-ахира 801 года[222]222
  1 января 1399 г.


[Закрыть] покоритель мира принял твердое решение вернуться обратно /130/. Свершились знаменитые победы, скромные города и неприступные крепости были взяты, места поклонения идолам заменились храмами единобожия и [истинной] веры; знамя язычества и огнепоклонства и бунчук неверия и идолопоклонства пали верхним концом вниз, а голос, [взывающий]: “Помощь от Аллаха...”[223]223
  Коран, 61 (13).


[Закрыть], коснулся слуха исповедующих единство Аллаха. С огромной добычей [по слову Корана]: “Они возвратились, сопутствуемые благами Аллаха...”[224]224
  Коран, 3 (168).


[Закрыть], увеличив благодарность за дары господу миров, тому дарователю [всего], по желанию которого открываются двери сокровищниц [по предвечному слову]: “Ты даешь царство, кому хочешь...”[225]225
  Коран, 3 (25).


[Закрыть], и древняя воля которого увеличивает поводы к счастью.

Стихи

 
Владыка солнца и вращатель месяца,
Дарующий лучезарный венец, престол и шапку,
Кого захочет, [того] высоко возносит,
А другого делает печальным и грустным.
 

Когда настало время августейшего выступления, то вследствие искреннего расположения, которое его величество имеет к дому пророчества и к семейству посланничества, и превосходного покровительства, оказываемого им наследникам науки пророков, последовал приказ [государя], чтобы сейидов, ученых богословов, судей /131/ и шейхов поместили в соборной мечети Джаханпанаха и не допустили, чтобы им был причинен какой-либо ущерб и вред. Одного из состоящих при его особе сановных лиц[226]226
  В тексте ***


[Закрыть] он поставил над ними главою[227]227
  В тексте ***


[Закрыть]. Всеславная и всевышняя истина да дарует сему своему рабу, который стал [начальником] над народом государя, воздаяние через господина тварей – да благословит его Аллах и да приветствует! – и да просветлит она на долгие годы очи людей лицезрением августейшего лица. Аминь, господи миров!

В тот день, в среду, в предполуденное время, государь, сопутствуемый божественною милостью и господним вниманием, выступил в [обратный] поход от окраины водоема Хваджа-йи Джахана, находящегося у ворот 'Айдгах в Джаханпанахе; благополучно достиг Фйрузабада, где остановился на один час, осмотрел это очаровательное место, сделал два молитвенных поклона в мечети Фирузабада, воссылая благодарность за божественные и безграничные [к нему] благости. Когда выступили из ворот Фирузабада, то прибыл сейид из числа термезских Ханд-зада[228]228
  О них см.: А. А. Семенов, Происхождение термезских сейидов и их древней усыпальницы Султан-Садат (“Протоколы заседаний и сообщений членов Туркестанского кружка любителей археологии”, год XIX, Ташкент, 1914, стр. 15).


[Закрыть] [по имени] 'Ала'дин, заместитель наместника[229]229
  В тексте ***.


[Закрыть] города Куку, раньше ездивший в качестве посла из августейшего лагеря в Лихавар. [Явившись к его величеству], он доложил, что Бахадур Бахар, правитель этой области, положив голову на черту покорности и опоясавшись поясом службы [его величеству], изъявил готовность в пятницу облобызать прах территории, занимаемой убежищем вселенной. Когда по выступлении отсюда его величество соизволил остановиться поблизости Вазирабада, явились послы от Бахадура Бахара с двумя белыми попугаями и доложили, что эти попугаи /132/ остались еще от времен Султана Туглук-шаха и весьма долго пребывали в собраниях государей, разговаривая и грызя сахар, что они были в поле зрения великих людей и властелинов мира[230]230
  Параллельно, начиная со слов “Его величество [уже] пятнадцать дней” и т. д. (стр. 129) и до этих слов включительно (стр. 132), в тексте приведено извлечение из рукописи Британского музея.


[Закрыть]. Послы этим драгоценным подарком, который хотя и состоял из птиц, но таких, которые по степени одаренности словом приближались к человеку, приветствовали его величество и в знак счастливого предзнаменования преподнесли этот дар.

Стихи

 
Какое блаженство – предсказывать счастье
Не какому-нибудь лицу, а государю!
 

Соловей луга надежды, подобно бутону, раскрыл уста, и попугай сада благополучия украсил свой, похожий на лилию язык обещаний: живописец вселенной и искусный создатель всех существ, – да прославится и да возвеличится он! – украсив жасминовые заросли ланит царь-пером попугая письма, а райский сад суфы лика наделив павлином красоты и прелести, как можно скорее утвердит все царства мира во власти второго Александра, достойного называться Сахиб-кираном[231]231
  Букв. 'обладатель счастливого сочетания звезд'. – Ред.


[Закрыть] и наследником владений Сулаймана, и изо дня в день будет открывать врата победы и торжества перед желаниями [этого] всадника ристалища покорения вселенной.

Стихи

 
О боже, пока с этого бирюзового неба
Светит Луна, Солнце, Меркурий и Сатурн,
Да будет государь Востока [Тимур] украшением мира,
Да будет вечно [его] время и земля на [своем] месте!
Да будет вселенная управляема султаном мира,
Да будет небо уполномоченным счастливого монарха!
 

В четверг двадцать третьего числа [месяца раби' ал-ахира][232]232
  2 января 1399 г.


[Закрыть] его величество, выступив из Вазйрабада, переправился через реку Джаун[233]233
  В тексте *** – Ред.


[Закрыть]. Пройдя шесть курухов расстояния, он остановился в местности Мурдаулат. От Дели до Вазйрабада восемь курухов. В пятницу двадцать четвертого числа /133/, выступив из Мурдаулата, прошли шесть курухов и достигли местности Кат'а. В субботу двадцать пятого числа, выступив из Кат'а, остановились в Баг-и Бут[234]234
  Букв. Сад идола.


[Закрыть]. Расстояние между этими остановками – шесть курухов. В воскресенье двадцать шестого числа [раби' ал-ахира][235]235
  5 января 1399 г.


[Закрыть] выступили из Баг-и Бут, сделав пять курухов пути, остановились в местности Асар, где оставались два дня[236]236
  Против этого абзаца (стр. 132 – 133 текста) дается параллельный текст такого же содержания.


[Закрыть].

[ГЛАВА] О ПОКОРЕНИИ КРЕПОСТИ МИРТ

Эта крепость относится к числу известных крепостей Индии. В воскресенье двадцать шестого числа того же месяца [раби' ал-ахира] его величество отправил из Асара в ту крепость Мирт эмирского сына Рустам Барласа, эмира Шах Малика и эмира Аллахдада. Во вторник двадцать восьмого числа эти отправившиеся в крепость эмиры прислали известие, что Илйас Афган, сын Маулана Ахмада Таханасарй, и Сафи Габр со сборищем гебров укрепились в той крепости, не идут на мир и будут воевать. Они говорят: “Падишах Тармаширин[237]237
  Имеется в виду хан Джагатаева улуса Тармаширин, правивший с 722/1322 г. по 730/1330 г.


[Закрыть] приходил к внешним укреплениям этой крепости и не мог [их] взять”. От таких слов его величество, счастливый монарх, распалился гневом: почему какой-то гебр /134/ считает слабыми и нерадивыми нескольких принцев нашего царства? Много голов [бывало], которые из-за своего языка скатывались, как шары, и много жизней [было], которые из-за вмешательства не в свои дела уничтожались.

Стих

 
Язык есть и [вкусное] мясо и стальной меч.
 

Господин послов [Аллаха] – да благословит его Аллах и да приветствует! – в назидание [своей] общине однажды высунул свой благословенный язык и, указывая на него, сказал одному из своих сподвижников: “Удержи это от говорения неподобающего, потому что, кроме разящего языка, [ничто другое] не ввергает людей [в адский] огонь!”

Стихи

 
Рот иглой зашить [и]
Сжечь написанное лучше, чем говорить [неподобное].
Храни язык во рту своем [и]
Не дыши [иначе], как в свое время!
 

Когда пламя хаканского гнева начало пылать целыми языками и когда высочайшая сила, противопоставленная этим словам, столь далеким от благопристойности, поспешила отомстить этим злосчастным безумцам, [его величество] немедленно, в [тот же] вторник двадцать восьмого числа [раби' ал-ахира], во время /135/ намаз-и пйшйн [в полуденное время], сев на коня, с десятитысячным отрядом устремился по направлению к крепости Мирт. Через ночь, совершив восемь курухов пути, двадцать девятого числа, во время намаз-и пйшйн, знамя покорителя вселенной достигло крепости Мирт. Тотчас последовало [высочайшее] повеление [приступить к осадным работам]. Эмиры частей войска, каждый против своей стоянки, занялись рытьем подкопов. Когда настало время молитвы намаз-и шам[238]238
  Вечерняя молитва.


[Закрыть], под каждую стену был подведен подкоп на 10 – 15 газов. Гебры поразились и изумились, и щеки их надежд, подобно цвету их лиц, потемнели, а упования на освобождение [от злой участи] и пути спасения исчезли. [Поэтому] кровь в их жилах от чрезмерного страха стала похожа на сок в сердцевине засохшего тюльпана.

На следующий день эмир Аллахдад, брат эмира Хаджи Сайфаддина, со своим отрядом, состоящим из специальных конвойных[239]239
  В тексте *** старинном среднеазиатском тюркском языке термин 'курчи' имел следующие значения: 'приближенный', 'сверстник', 'оруженосец'. В эпоху Тимура так назывался корпус солдат-хлебопашцев, оберегавших засеянные ими поля (см. Л. Будагов, “Сравнительный словарь турецко-татарских наречий”, т. II, СПб., 1871, стр. 73, под словом ***. Здесь, по-видимому, ни одно из этих значений не подходит, и я перевел слово 'курчи' как 'конвойный', 'состоящий в конвое'.


[Закрыть] его величества, приблизился к воротам крепости. Один из его нукеров, бывший храбрецом на поле битвы и отважным воином, прежде всех других закинул веревку на крепостную стену и забрался по ней на верх стены. После него влезли на крепостные ворота другие бахадуры и герои. В тот же час эмирский сын, Рустам “барлас”, овладевши крепостью, захватил Илйас Афгана и сына Таханасари и, как собакам, связал им шеи и привел туда, где находился убежище вселенной. Другой начальник, которого звали Сафи Габр, был убит в бою и подвергся мукам в огне, который он чтил.

В четверг все гебры, находившиеся в этой крепости, были перебиты блестящими саблями и смертоносными кинжалами и отправлены в самое пекло адской бездны; их жен и детей сделали пленниками. Последовал августейший приказ, чтобы под стены, где были прорыты подкопы, подложили огонь и сравняли с землею крепостные здания и башни /136/. Эта победа присоединилась к другим победам [его величества] и вновь победа и счастье уселись рядом с величественными знаменами [счастливого] монарха.

Стихи

 
Время от времени от высокого неба
[Ниспосылаются тебе] все новые победы, будь же счастлив!
Каждую ночь, когда месяц обходит небесный свод,
Да увеличит он масло в твоем светильнике!
Каждый день солнце в золотой короне
Да опояшется внизу твоего престола, [чтобы служить тебе]![240]240
  Параллельно с самого начала этой главы до сего места дано извлечение (стр. 133-135) из рукописи Британского музея.


[Закрыть]
 

Дело в том, что султанам мира и хаканам вселенной нужно учиться у его величества учтивости, свойственной государям, и правилам управления царством, ибо он в такой мере проявляет уважение к прежним государям, что когда банда гебров сказала, что счастливый падишах Тармаширин не смог взять эту крепость, [его величество] во внимание к его чистой памяти сам своею благословенною личностью двинулся [против названной крепости] и отомстил [за него]. Сколько бы ни рассеивались частицы, образующее тело, сколько бы ни освобождалась клетка тела и плоти от феникса высоко парящей души, сущность духа [человеческого] пребудет вечной и несокрушимой!

Стихи

 
Так признай же, что душа есть наивысшая сущность,
Не из этого мира [ниспосланная], а из другой страны.
Эта чистая душа есть яркая свеча,
Упавшая в этот глубокий мрачный колодезь, [именуемый миром].
 

По этой причине владыка шари'ата [Мухаммад] – да благословит его Аллах и да приветствует! – приказал мусульманам посещать могилы и совершать им поклонения и [потому] многое на этот счет установлено правилами мусульманской религии. А отсюда то, что некий познавший обратился к своему сыну с такими словами:

Стихи

 
Вспомни [меня], о [моя] молодая горная куропатка[241]241
  В тексте ошибочно написано *** вместо ***, т.е. обращение к сыну.


[Закрыть],
Когда ты будешь проходить близ моей могилы,
Ты увидишь траву, поднимающуюся из моей могилы,
Раскрошившуюся подушку и обрушившееся изголовье,
[И все же] ты считай меня живым, как себя:
Я войду в [твою] душу, если ты войдешь в тело! /137/
 

Короче говоря, почтение и уважение его величества – да будет небо постоянно повинующимся его приказаниям, а время его слугою и рабом! – к душам великих государей служит великим примером [для всех современных царей]. За это благословенное [его] качество чело могущественных [султанов] и победоносных [монархов] эпохи стерлось о порог повиновения [его величеству] и о землю сопровождения [его], а выи начальствующих и [всех] высокомерных лиц мира оказались в ошейниках повиновения [ему], кольца рабства [украсили их уши], земля благороднейшего чертога [его величества] стала местом моления всех благородных лиц земной поверхности, а ковер [его] августейшего двора стал местом лобызания индийских раджей и государей Китая.

Стихи

 
Какой прекрасный товар – опытность в деле!
Да не будет пустовать мир от такого наличного капитала!
В мире [лишь] тот человек высоко поднимает голову,
Который в деле бывает знающим и мудрым.
 

Когда [его величеству] передали слова гебров, что эту крепость государь Тармашйрйн не смог взять, его величество соизволил сказать: “Благословенный и всевышний царь царей и питатель людей облегчит нам взятие этой крепости”. До овладения последней он приказал одному из [своих] слуг написать начальникам крепости “устрашительное письмо”, представив в нем [все] методы запугивания и увещания, чтобы они услышали все соответствующее одно другому – как выражения благоволения, так и гнева. Оно было написано в таком значении: “Какое у нас отношение к государю Тармашйрйну?” Это письмо тяжело давило благороднейшую и величайшую мысль [его величества]. [Его величество] обратился с попреком к лицам, при которых он отдал распоряжение писцу, как нужно написать [упомянутое письмо]. От благородства своих царственных душевных качеств он сказал: “Этот царь Тармаширин для нас является прежним и превосходным государем. Во всяком случае достоинство великих людей могут знать только великие люди и до вершины величия и славы достигают [лишь] великие государи и пышные султаны”.

Стихи

 
О сердце, пока ты не заполучишь в руки высокого положения
Тебе не следует занимать место великих людей.
Твое величие должно [быть] достигнуто тем,
Чтобы ты подражал памяти великих людей /138/.
 

[ГЛАВА]
О СВЯЩЕННОЙ ВОЙНЕ, КОТОРАЯ ПРОИЗОШЛА У [ВОЙСК С] МИРОЗАВОЕВАТЕЛЬНЫМИ ЗНАМЕНАМИ НА БЕРЕГАХ РЕКИ ГАНГА С ПОЛЧИЩАМИ ГЕБРОВ

Сообразно с божественным откровением и всеславным словом [Корана]: “Если станете перечислять благодеяния Аллаха, то вам их не перечислить. Поистине Аллах – прощающий, милосердный!”[242]242
  Коран, 16 (18).


[Закрыть], божественная милость, проявляемая по отношению тварей мира и особенно высокодостойных монархов, превыше того, что дает подсчет капель в море. Бесконечные дары [Аллаха] всем мусульманам, особенно и преимущественно [мусульманам] страны правосудия и милостей [империи Тимура], больше того, что получилось бы от исчисления [количества] ничтожных пылинок в солнечных лучах. За обилие того дара, который ниспосылается изо дня в день в сад надежд счастливого монарха из бескрайнего моря божественной милости, каким языком можно выразить признательность? Каждую сочащуюся каплю дара, вовремя' капающую из благотворного и благодеющего облака владыки величия на ветви желания [второго] Александра [нашей] эпохи и [нашего] времени, в каких фразах можно объяснить?

О ты, призирающий людей и творец тварей мира, по твоей благости и милости корабли надежд людей [истинной] веры, [благополучно] пройдя чрез опасные волны и полные страха пучины, достигают берегов спасения. От совершенства твоего могущества [происходит то], что безопасные суда сбившихся с пути людей, от сильного ветра [твоего] гнева сокрушившись и рассеявшись, погружаются в пучину кровожадного моря невзгод и несчастий.

Стихи

 
Голова, которая тобою высоко поднимается в осуществлении своих желаний,
Не может быть ниспровергнута человеком.
Того, кого постигает твой гнев,
Не может удержать на ногах чье-либо мужество.
 

Из свидетельств и указаний этого предисловия видно, что когда произошло взятие крепости Мирт и уничтожение тамошних гебров, его величество в среду, в последний день раби' ал-ахира[243]243
  Последний день раби' ал-ахира 801 г. (8 января 1399 г.) приходится на среду, а не на четверг, как указано в тексте. (См. Синхронические таблицы для перевода исторических дат по хиджре на европейское летосчисление, Государственный Эрмитаж, Л., 1940), – Ред.


[Закрыть], отдал приказ, чтобы принц /139/ Джахан-шах с войсками левого и правого флангов направился к берегам Ганга и, перешедши реку, произвел нападение [на гебров] и начал с ними священную войну. Оставив охрану обозов на ответственности эмира Шайх Нураддина, [его величество] приказал ему отправиться от берега реки Карасу. [Итак], знамена завоевателя мира направились к берегам реки Ганга. Расстояние между крепостью Мирт и рекою Гангом было в четырнадцать курухов. На средине пути к августейшему стремени присоединился принц Сулайман-шах-бахадур. Высочайшая энергия препоручила ему захватить арканом гнева [всех] гебров, бывших в том районе, и бросить их в сеть погибели. Пройдя шесть курухов пути, остановились в местности Мансура, где и переночевали.

Новолуние месяца джумади ал-авваля 801 года[244]244
  9 января 1399 г. – Ред.


[Закрыть] увидели в этом месте и утром, в четверг[245]245
  В тексте ошибочно 'в пятницу'. – Ред.


[Закрыть], в первый день джумади ал-авваля, выступили оттуда. Море [царственного] кортежа, подобное океану, направилось к реке Гангу. С восходом солнца достигли местности Бируз-пур, прошли три куруха пути, чтобы разыскать, где возможна переправа /140/.

[Когда прошла четверть дня, и было] время султанского завтрака, подошли к переправе, но не было брода, чтобы переправиться всем сразу. Некоторые из рабов [его величества] переправились, сев на коней. Августейшее мнение было таково, чтобы приказать тотчас же всем переправиться. Некоторые из безотлучно состоящих при особе его величества, [видя толь большую реку], погрузились в размышления и сталия раздумывать об опасности реки, но искренняя преданность его величеству, бескорыстное отношение к нему и устремленность [к нему всех] намерений продиктовали им следующие стихи.

Стихи

 
Куда ступит его нога, мы там готовы положить свои головы;
По его приказанию мы готовы возложить на головы венцы.
Если [даже] огонь и вода истребят нас,
Наша мысль не отвернется от его повеления.
 

Хвала всевышнему Аллаху! Присутствовавшие эмиры доложили, что принцы Пир Мухаммад-бахадур и Сулайман-шах-бахадур на правом фланге перешли через реку, и если бы мироукрасительная мысль [его величества] признала справедливым остановиться, то можно было обсудить [положение]. Его величество согласился с такими словами и те, которые погрузились в морскую пучину размышления, остались довольны /141/. Последовал [высочайший] приказ, чтобы некоторые бахадуры вроде Сайид Хваджа, сына Шайх' Али-бахадура, Джахан Малика, сына Малкита[246]246
  В тексте ***.


[Закрыть] и других храбрецов тоже переправились через Ганг. Его величество направился вперед и остановился на берегу реки...

Стих

 
Подобно луне, остановившейся в знаке зодиака.
 

В пятницу[247]247
  В тексте ошибочно 'в субботу'. – Ред.


[Закрыть] второго числа джумади ал-авваля [его величество], выступив от берегов Ганга, направился в Туглукпур, лежащий в верхнем течении Ганга. От этого места до цели, [поставленной себе его величеством], было двадцать курухов. Когда совершили пятнадцать курухов пути, получили сообщение, что ниже по Гангу собралось множество индусов. По августейшему приказанию эмиры туман'ов и таваджй вроде эмира Мубашшира, 'Али Султана “таваджи” и других эмиров воинских частей с пятью тысячами всадников отправились к этому месту. Августейшее направление неуклонно держалось Туглукпура. В средине дороги он [своею] августейшею особою, которой доставило огорчение упорство людей мира, и [своим] великим естеством, – которое да сохранит мудрость творца! – переменил дорогу вследствие того, что в его счастливой руке обнаружился некоторый источник беспокойства и возникла боль.

Стихи

 
Да не постигнут тебя болезни, о источник лекарства!
Ни одна пылинка да не коснется тебя, о источник живой воды!
 

Состоявшие при особе его величества занялись его лечением. [В это время] доставили сведения, что множество гебров, сев на сорок восемь судов, плывут по реке[248]248
  Параллельно тексту, начинающемуся словами “Из свидетельств и указаний этого предисловия” и т. д. (стр. 138) и до этого места, приведено извлечение такого же содержания из указанного труда Низамаддина Шами.


[Закрыть]. Эти сбившиеся с пути люди, которые не пользовались благами истинной веры, полагали, что они устоят в [своих] плавучих домах, основание которых на воде, а благоустройство – на ветре[249]249
  Т. е. существование и движение которых зависит от воды и ветра, дующего в паруса судов.


[Закрыть], разрушение же их зависит [лишь] от огня и земли. Каждый из тех кораблей, ты бы сказал, является обломком горы или огромным слоном, высунувшим голову из вод Нила /142/.

Стихи

 
Когда слон спешит на поле боя,
Для него погонщик – ветер, а поле – вода.
Он бежит, как птица на крыльях,
Всю дорогу пресмыкаясь грудью, как змея.
 

Великие люди веры уподобили человеческую жизнь кораблю. Когда корабль плывет, сидящий на нем человек не знает о его ходе, так и у того, кто пребывает на этой временной остановке, в этом тленном дворце, жизнь с каждым мгновением тает, а [сам] он беспечен в этом отношении. Владыка правоверных 'Али – да будет им доволен Аллах! – сказал: “Люди суть путники; начало их пути – чрево матери; их столица и цель их [бытия] – будущая жизнь; время их жизни подобно расстоянию пути: каждый год, который они проводят, подобен станции, где они останавливаются; каждый месяц похож на один фарсанг, каждый день подобен дорожному знаку[250]250
  В тексте ***


[Закрыть] и каждое дыхание подобно шагу, который они делают; они идут к смерти. Их движение такое же, как движение едущего на судне беспечного человека, который влеком [неизвестно] откуда и куда”.

Как только его величество, счастливый монарх, узнал об этом [о приближении индусов на судах], он направился к реке с рабами из своей свиты и с тысячью всадников из победоносного войска, которые были с ним в этом месте. От пробудившей его благородной жадности и страсти вступить [с неверными] в войну за веру болезненное состояние [его величества] исчезло, и от него не осталось никакого следа. Как море, рассыпающее царственный жемчуг, он достиг до берега реки. Лицо реки, стыдясь его прещедрой длани, покрылось испариной и от конфуза перед морем [его] благодеяний погрузилось в пот /143/.

Стихи

 
Говорят, ветер извлекает воду из рек
И потом при помощи облаков разбрасывает [ее] по миру.
И это не басня, это именно так и есть,
Подобно тому, как, стыдясь твоей длани, реки покрываются потом.
 

Когда подошли к берегу реки, встретившись лицом к лицу с врагами веры, некоторые из солдат победоносного войска, не обращая внимания, бросились в воду и, подобно крокодилам, ударяя по воде той глубокой реки, поплыли, как рыбы, направляясь к [неприятельским] воинам. Некоторые на воде вступили в бой, некоторые зажгли огонь войны на берегу реки и стали обстреливать [индусов] стрелами. Ложномыслящие гебры, подобно сильному и наступающему огню, быстрые, как бурлящие потоки воды, уподобившиеся по движению легкому и быстрому ветру, а по действию – лавине тяжелой земли, начали оказывать сопротивление. Закрывая лица щитами, они разили стрелами. Слуги его величества, захватив большинство судов, большую часть находившихся на них гебров ударами сабель отправили в небытие, а жен и детей захватили, как добычу. Рабы из личной охраны его величества взобрались на те корабли, и глашатай счастья провозгласил такое радостное известие:

Стихи

 
Ты взойди на корабль и не задерживайся ради прославления бога,
Ибо сам дух святой говорит: “Во имя Аллаха, время ему идти!”
 

Противники веры Мухаммада – да почиют на нем наилучшие благословения и наисовершеннейшие приветствия! – на середине реки связали вместе десять оставшихся у них судов и начали битву /144/. Обе стороны, подобно волнам темно-серого моря, набросились друг на друга. При [виде] разбушевавшегося моря битвы вздымались от волнения груди отважных и мужественных воинов.

Стихи

 
Вдруг он привел в волнение море [битвы],
И глубоко проник в него воинский клич.
Подобно бурлящему морю, заходила [битва] волнами,
Да так, что их всплески достигли предела.
 

С помощью всевышнего творца истребили всех [врагов] стрелами и ударами сабель. Приятный ветер, удобный случай и зефир победы и торжества начали реять над могущественными, как небо, знаменами [покорителя вселенной]. Нераскаянные грешники гебры, место которых должно быть в [вечном] огне, нашли свет очей [своего] желания в водах [реки], а сама вода была такова, что она вошла в их глаза, [так что] счастье отвернулось [от них], иначе какой умный человек вычерпал бы решетом воду! [Кто бы мог без этих сопутствующих чудесных и благоприятных обстоятельств одержать такую великую на воде победу?]. Пришел их день несчастья, и какой мудрец поверил бы, что вода заберет их!

Стихи

 
Если бы рыбы были из гранита,
Все же они были бы добычей крокодилов.
Из бумаги не следует делать щита
И затем бросать его в воду.