Текст книги "Неразделимые (СИ)"

Автор книги: Ginger Weasley

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Директор, он увел мальчишку в свой кабинет. Боюсь, профессор Грюм не тот, за кого он себя выдает.

– Северус, я думаю, нам надо спешить!

– Бог мой, мисс Роуз, что с вами? – всплеснула руками профессор МакГоннагал, заметив рану Лили.

– Минерва, я думаю, она объяснит нам всё позднее, – сказал Снейп, когда они уже осторожно поднимались по лестнице.

Дверь в кабинет была заблокирована, а из-за неё доносились негромкие голоса. Дамблдор махнул рукой, и все отступили от него на несколько шагов.

– Окаменей! – мелькнула ослепительная алая вспышка, дверь разлетелась на куски. Снейп схватил Лили и с силой прижал к себе, потому что несколько особо увесистых обломков двери упали как раз туда, где она только что стояла.

Дамблдор вбежал внутрь. Гарри испуганно стоял, вжавшись в стену, а на полу без сознания лежал Грозный Глаз Грюм

– Гарри! Ты в порядке! – не помня себя от радости, она подбежала к нему и обняла.

Снейп ногой перевернул лежащего Грюма на спину.

– Пойдемте, я отведу вас в Больничное крыло, – дрожащим голосом сказала МакГоннагал стоявшим, вцепившись друг в друга Гарри и Лили.

– Да, проводите мисс Роуз, пускай мадам Помфри окажет ей первую помощь, позже я жду ее в своем кабинете, а Гарри останется здесь, – резко возразил Дамблдор.

– Директор, посмотрите на него, мальчик … они столько перенесли сегодня…

– Он останется, Минерва, – прервал её Дамблдор, – это первый шаг, чтобы понять случившееся, понять, кто и зачем втянул его в тяжелейшие испытания сегодняшней ночи.

Вздохнув, МакГоннагал взяла Лили под руку и повела в Больничное крыло.

– Мисс Роуз, расскажите, что произошло, это правда…что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся?

Лили лишь кивнула головой, шатаясь от усталости.

МакГоннагал поджала губы и ничего не сказала, но в глазах её плескался нескрываемый ужас.

Мадам Помфри только побледнела, когда увидела Лили в залитой кровью рубашке.

– Диффиндо! – пробормотала она, и окровавленный рукав упал на пол, обнажив глубокий порез, слегка напоминающий змею. Ту самую, которую она видела на руке Хвоста – Чёрную метку.

– Батюшки мои, как ты на ногах держишься после такого!

«Я бы тоже хотела это знать».

Мадам Помфри осторожно взяла её правую руку и начала наносить вязкую, пахнущую рыбьим жиром мазь грязно желтого цвета, которая соприкасаясь с раной, тут же вспенивалась с громким шипением и сильно дымила.

– Поппи, когда ты закончишь, я должна буду забрать мисс Роуз, так приказал Директор.

– Но Минерва, девочка почти без сил, она потеряла много крови, ей нужен покой….

– Я прекрасно понимаю, но Дамблдор приказал, он только поговорит с ней, и она вернется сюда.

– Совсем с ума сошел, старый болван, – пробормотала мадам Помфри, а Лили рассмеялась.

Наконец, спустя несколько минут она уже поднималась по винтовой лестнице в кабинет Директора. Рука ее была туго забинтована, и Лили почти не чувствовала себя от усталости.

В кабинете стоял Сириус. Бескровное лицо выглядело измождённым, как в те времена, когда он только что сбежал из Азкабана. В одно мгновение он пересёк комнату.

– Лили, с тобой всё в порядке? Я знал… знал, что что-нибудь подобное… что произошло? Где Гарри?

Трясущимися руками он усадил её в кресло перед письменным столом.

– Что произошло? – спросил он, уже более настоятельно.

Но она не успела ответить, потому что дверь распахнулась, и Дамблдор зашел, ведя совершенно обессиленного Гарри. Сириус бросился к крестнику, а Лили закрыла режущие от боли глаза. Дамблдор начал рассказывать Сириусу, что Грозный Глаз Грюм на самом деле был Барти Краучем младшим, а настоящий Грозный Глаз все это время был у него в плену в большом волшебном сундуке. Лили слушала вполуха. Она смертельно устала, и ей хотелось только одного – сидеть вот так, в этом кресле, час за часом, и чтобы никто ее не трогал. Хотелось уснуть и забыться.

– Гарри, мне нужно знать, что произошло после того, как ты дотронулся до Кубка, – сказал Дамблдор.

– Дамблдор, а нельзя оставить это до утра? – резко вмешался Сириус. – Пусть он поспит. Ему нужно отдохнуть.

Но Дамблдор не обратил на слова Сириуса никакого внимания.

– Если бы была хоть малейшая возможность помочь тебе, – мягко начал он, – погрузив в зачарованный сон и позволив отодвинуть этот момент, я бы это непременно сделал. Но сейчас я прошу тебя проявить храбрость ещё раз. Пожалуйста, расскажи обо всём, что случилось.

Гарри сделал глубокий вдох и начал рассказывать. Когда он дошёл до того места, когда Хвост вонзил ему в руку клинок, Сириус вскрикнул, а Дамблдор вскочил с места с такой быстротой, что Гарри вздрогнул. Дамблдор обошёл стол и велел Гарри вытянуть руку. Гарри показал им обоим дырку на мантии и порез под ней.

– Он сказал, что моя кровь сделает его более сильным, чем чья-нибудь ещё, – объяснил Дамблдору Гарри. – Сказал, что та защита, которую дала мне моя… мама… что она теперь будет и у него. И он был прав. Он смог дотронуться до меня, он прикоснулся к моему лицу.

Дамблдор ошарашено переводил взгляд с его пореза на забинтованную руку Лили.

– Это просто невозможно, я ожидал чего угодно, но чтобы настолько… Лили, ты еще с нами?

Она открыла глаза.

– Скажи, ты была там?

– Да, – слабо пробормотала она.

Гарри и Сириус непонимающе уставился на неё.

– Как тебе это удалось?

– Я не знаю, я словно нырнула в Омут Памяти, как мне показалось сначала, я думала, что я сплю. Я ведь уже была на этом кладбище, давно, во сне. Я видела, как Гарри и Седрик рассматривали Кубок, который был порталом. А потом пришел Хвост и убил…, – дыхание её перехватило.

– Понимаю, Лили, это очень трудно, но расскажи нам.

– Я видела, когда умер Седрик, у Гарри заболел шрам, он очень сильно кричал, и я подумала, что смогу ослабить его боль. Потом, когда Хвост брал его кровь, я просто держала его за руку, я не могла помочь, но я не знаю, я говорила что-то на непонятном мне языке, я не знаю, что произошло, профессор, моя рука, вы сами видели…

– Так это была ты? – потрясенно прошептал Гарри.

– Разве ты не видел её? – спросил Дамблдор.

– Нет, но я чувствовал, что мне кто-то помогает, когда у меня заболел шрам, боль прошла почти сразу, а когда Волдеморт наслал на меня Круциатус, я почти ничего не почувствовал.

– Поразительно, просто поразительно, я, конечно, догадывался, что вы двое когда-нибудь меня удивите, но чтобы так … – восхитился Дамблдор.

– Чему вы радуетесь, профессор, они едва остались в живых, – сказал Сириус.

– Я радуюсь тому, мой друг, что милая Лили подтвердила все мои догадки. Лили Эванс неспроста стала её крёстной. Она дала ей свою защиту, свою силу, чтобы Лили могла дать защиту Гарри. Она спасла ему жизнь сегодня.

– Скажите, сэр, вы правда считаете, что Тот-Кого-Нельзя-Называть захочет от меня наследника? – неожиданно спросила она.

– Я не исключаю такой возможности, а когда он узнает, что ты крестница Поттеров, он может сделать что угодно: подчинить тебя себе, стереть твою память, пытать тебя самыми изощренными способами, забрать твою силу или убить. Ты теперь не в меньшей опасности, чем Гарри

– И что теперь будет?

– Вы оба продемонстрировали безграничную храбрость, какой я не мог даже ожидать от вас. Такую же храбрость, как те, что погибли в сражениях с Волдемортом в дни его наивысшего могущества. Сейчас с вас хватит Сонного зелья и полного покоя в Больничном крыле… Сириус, хочешь остаться с ними?

Сириус кивнул и встал. Он снова превратился в большого чёрного пса, вместе с Лили, Гарри и Дамблдором вышел из кабинета и пошёл с ними вниз по лестнице в Больничное крыло.

Дамблдор открыл дверь, и Лили увидела миссис Уизли, Билла, Рона, Гермиону и близнецов, окруживших перепуганную мадам Помфри. От неё, видимо, требовали ответа, где сейчас Гарри и Лили и что с ними случилось.

Когда они вошли, все круто обернулись, и миссис Уизли приглушённо вскрикнула:

– Гарри! О, Лили! Мои милые!

Она бросилась к ним, но Дамблдор преградил ей дорогу.

– Молли, – сказал он, вытягивая руку, – пожалуйста, послушай. Они прошли через тяжелейшее испытание, им нужны только сон, покой и тишина. Если они захотят, чтобы вы, – Дамблдор повернулся к Рону, Гермионе, Биллу и близнецам, – остались с ними, пожалуйста. Только никаких вопросов до тех пор, пока они не будет в состоянии на них отвечать, и уж, разумеется, не сейчас.

Миссис Уизли кивнула. Она побелела как полотно, потом грозно повернулась к Рону, Гермионе и Биллу, как будто бы те шумели, и произнесла страшным шёпотом:

– Вы слышали?! Им нужен покой!

– Директор, – обратилась к Дамблдору мадам Помфри, с изумлением взиравшая на чёрного пса, – могу я узнать, что…

– Эта собака некоторое время проведёт с Гарри и Лили, – только и ответил Дамблдор. – Заверяю вас, она очень хорошо обучена. Я вернусь, как только повидаю Фаджа, – сказал Дамблдор. – Я хочу, чтобы ты завтра оставался здесь, вплоть до моего обращения к учащимся, что касается тебя Лили, решай сама по своему самочувствию, – сказал он и ушёл.

Мадам Помфри отвела Гарри к ближайшей постели. Лили прилегла на соседнюю с ним койку.

Вошли Рон, Гермиона, Билл, близнецы, миссис Уизли и чёрный пёс. Расселись вокруг. Рон и Гермиона глядели на них почти со страхом.

– Я в порядке, Лили пришлось намного хуже – устало сказал он им.

Глаза миссис Уизли наполнились слезами, и она безо всякой нужды разгладила рукой простыни.

Мадам Помфри вернулась из своего кабинета, держа в руках два кубка и два маленьких пузырька с пурпурной жидкостью.

– Вы оба должны выпить всё до конца, – объявила она. – Это зелье для сна без сновидений.

Лили приняла у неё из рук кубок и в несколько глотков выпила содержимое. На неё мгновенно навалилась сонливость. Всё кругом подёрнулось дымкой; лампы, горевшие в палате, начали добродушно подмигивать сквозь шторы; тело глубже и глубже утопало в пуховой перине. Кто-то взял её за руку, сквозь туман она увидела испуганное лицо Джорджа, хотя может быть и Фреда, она сама толком не поняла, но не успела ничего больше подумать, как провалилась в глубокий сон.

Лили проснулась в абсолютном тепле и покое, что даже не хотела открывать глаза.

Она чувствовала себя просто прекрасно, только правую руку немного сводило. Совсем рядом послышались знакомые голоса.

– Слушай, Фред, она тебе нравится?

– Ты прекрасно знаешь, что да, отстань, Джордж.

– Нет, братец, так дело не пойдёт.

– Да что с тобой, в самом деле, сегодня?

– Мне просто интересно, а кто из нас ей нравится больше?

– Мне кажется, тебе было наплевать на неё последние полгода. Ты что, всё вспомнил?

– О чем, ты, братец, что я должен вспомнить?

– Неважно… Я не отдам тебе Лили, она моя.

– Хм, она же живой человек, а не вещь. Она сама должна решить, кому ей принадлежать.

– Вы только не деритесь, ладно? – сказала она, улыбаясь и садясь в кровати.

– Ты что, всё слышала? – испуганно спросил Фред.

– О чем ты, братец, ничего не слышала! – передразнила она его, а Джордж весело засмеялся и спросил:

– Как ты себя чувствуешь? А Гарри всё еще спит.

– Да, в общем-то, жива и почти здорова, – ответила она, с нежностью глядя на мирно спящего брата.

– Ну и славно, все ушли завтракать, скоро вернутся.

– А вы двое чего тут торчите?

– Ну, мы… мы, – заговорили братья, перебивая друг друга.

– Ой, ну какие вы балбесы, я вас так люблю!

– Мы тебя тоже любим, маленький колючий ежик.

– О боже, Джордж, как давно это было, не называй меня так.

– Давно… – задумчиво протянул он.

Дверь в Больничное крыло отворилась и зашла огромная толпа людей. Миссис Уизли бросилась к Лили.

– Как ты, девочка моя?

– Да я в порядке. В порядке, тетя Молли.

– Мам, ты сейчас ее задушишь, – сказал Рон.

– Рональд Уизли, когда ты прекратишь делать матери замечания, я прекрасно знаю, что я делаю!

Сириус, который всё еще был в образе большого черного пса, тихонько гавкнул.

– А сейчас пришло время, – торжественно объявил Дамблдор,– представить двоим из нас кое-кого из здесь присутствующих – в настоящем обличии. Сириус… можешь принять свой обычный вид.

Большой чёрный пёс поглядел на Дамблдора, а потом, в мгновение ока, превратился в человека.

Миссис Уизли завизжала и прыгнула за кровать.

– Сириус Блэк! – завопила она, тыча пальцем.

– Мама, да замолчи! – заорал Рон. – Всё нормально!

Снейп, которого Лили только что заметила, не визжал и не прыгал, но на его лице вспыхнул гнев, смешанный со страхом.

– Что здесь делает этот … ? – рявкнул он, уставившись на Сириуса, чьё лицо искажала не меньшая неприязнь. – Зачем он здесь?

«Ой, вот они точно сегодня подерутся!».

Проснулся Гарри и непонимающе заморгал, глядя на огромное количество людей, заполонивших почти всё пространство Больничного крыла.

– Он здесь по моему приглашению, – ответил Дамблдор, переводя взгляд с одного на другого, – так же как и вы, Северус. Я доверяю вам обоим. И для вас пришла пора отставить в сторону все разногласия и поверить друг другу.

«Он требует абсолютно невозможного! Я очень сильно удивлюсь, если они сейчас помирятся!», – с восхищением подумала Лили, не сводя глаз с двух мужчин, глаза которых горели непримиримым отвращением.

– На первое время меня устроит, – продолжал Дамблдор с еле уловимым раздражением в голосе, – отсутствие открытой враждебности. Вы должны пожать друг другу руки. Времени в обрез, и, если те немногие из нас, кто знает правду, не объединятся, надежды нет.

Очень медленно – по их взглядам было ясно: они не желают друг другу ничего, кроме зла – Сириус со Снейпом приблизились друг к другу и обменялись рукопожатием. При этом исключительно скоро разняли руки.

– Сойдёт для начала, – Дамблдор встал между ними. – Теперь – для каждого из вас у меня есть задание. Позиция Фаджа, хотя и вполне ожидаемая, всё в корне меняет. Сириус, мне нужно, чтобы ты немедленно отправился в путь. Ты должен предупредить Римуса Люпина, Арабеллу Фигг, Наземникуса Флетчера – всю старую команду. Сам оставайся у Люпина и сиди тихо, скоро я с вами свяжусь.

– Но…, – подал голос Гарри.

– Что-то случилось? – перебила его Лили.

– Лили, не сейчас! – оборвал её Дамблдор.

Сириус на краткий миг сжал ладонь Гарри, поцеловал Лили в щеку, кивнул Дамблдору, снова превратился в чёрного пса, подбежал к двери, открыл её ударом лапы… и исчез.

– Северус, – Дамблдор повернулся к Снейпу, – вы знаете, о чём я хочу попросить вас. Если вы на это готовы…

– Готов, – ответил он.

Он был бледнее обыкновенного, и его холодные, чёрные глаза странно поблёскивали.

– Тогда – удачи, – пожелал Дамблдор и тревожным взглядом проводил Снейпа, молча удалившегося вслед за Сириусом.

Лили смотрела вслед его темной фигуре, и в её душе зашевелилось нехорошее чувство.

Словно Дамблдор отправил её любимого профессора на смерть.

Прошло несколько минут, прежде чем директор заговорил вновь.

– Мне нужно идти вниз, – сказал он. – Я должен встретиться с Диггори. Гарри… прими оставшееся зелье. Всем до свидания, увидимся позднее.

Как только Дамблдор вышел, Гарри откинулся на подушки. Гермиона, Рон и миссис Уизли смотрели на него без единого слова. Молчание было долгим.

– Тебе надо допить зелье, Гарри, – в конце концов произнесла миссис Уизли. Она потянулась за пузырьком и кубком и задела мешочек с деньгами. – Тебе надо хорошенько выспаться. Постарайся подумать пока о чём-нибудь другом… подумай о том, что купишь на выигранные деньги!

– Я не хочу этих денег, – без выражения пробормотал Гарри, – возьмите их себе. Пусть их берёт кто угодно. Я не должен был их выиграть. Они должны были достаться Седрику.

– Ты ни в чём не виноват, Гарри, – сказала Лили, садясь рядом с ним на кровать.

– Это я предложил ему взяться за Кубок вместе, – прошептал Гарри.

– Допей зелье, Гарри, – поспешно велела миссис Уизли, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.

Гарри выпил всё залпом. Действие лекарства было незамедлительным. Он откинулся на подушки и закрыл глаза.

– Ничего, он еще передумает, – успокоила Лили окружающих, – он у нас очень импульсивный!

– Не передумаю, – ровным голосом ответил Гарри, – это слишком дорогая для меня награда.

========== Глава 24. ==========

Лили провела все дни в Больничном крыле вместе с Гарри. В голове все смешалось, и прежние проблемы и мысли, терзавшие её раньше, отошли на второй план.

Она даже не знала, что беспокоило её больше всего – то, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся, или то, что просил сделать Снейпа профессор Дамблдор. Последнее буквально разъедало её изнутри. Она не могла поверить, с какой молчаливой и покорной обреченностью Снейп уходил из Больничного крыла.

После возвращения в гриффиндорскую башню, от Рона с Гермионой они узнали, что за завтраком Дамблдор обратился к школе с речью. Он попросил, чтобы Гарри оставили в покое, чтобы никто не задавал ему вопросов, не докучал просьбами рассказать о случившемся в лабиринте. И действительно, большинство ребят обходили его стороной, избегая встречаться с ним взглядами.

«Слава Мерлину, они не знают, что я тоже была там».

Сама она старалась говорить с Гарри на отвлеченные темы, и он был ей безмерно благодарен за это.

Во время ужина, когда они, наконец-то, собрались все вместе, Рон рассказал им, что миссис Уизли ходила к Дамблдору с просьбой, чтобы Гарри на всё лето поехал в Нору.

– Но он отказал, сказал, чтобы ты поехал сначала к Дурслям, – горестно вздохнул Рон.

– Я думаю, у него есть на то причины, не вижу смысла не верить Дамблдору, – сказала Гермиона.

– Ребята, – вдруг осенило Лили, – ой!

– Что такое?

– Я только сейчас подумала, Дамблдор же должен был сообщить моей бабушке о том, что случилось, я ничего не понимаю, она давно должна была быть здесь. Я иду к нему, сейчас же! – пробормотала она и бегом бросилась в кабинет директора.

Дамблдор ласково поглаживал Фоукса по клюву, когда Лили буквально влетела в его кабинет, громко хлопнув дверью.

– Я вижу, ты уже совсем поправилась…

– Что с моей бабушкой?

В глазах Дамблдора промелькнула горечь, и он указал ей на стул:

– Присядь, пожалуйста.

Лили послушно выполнила его просьбу. Она уже догадывалась, что должна сейчас услышать и лишь вцепилась ногтями в мантию.

– В первую очередь, я хочу сказать, что ты ни в коем случае не останешься одна…

– Что с ней? – повторила она осипшим голосом.

– Амелия погибла два дня назад, её тело нашли в одной из оранжерей в Лондоне. Никаких повреждений обнаружено не было, лишь Чёрная метка в небе.

Лили бездумно смотрела перед собой. Все её чувства и эмоции словно смыло ледяной волной. Она ничего не чувствовала.

– И что теперь со мной будет, меня отправят в приют?

– Нет, Лили, я сегодня беседовал с миссис Уизли, она, разумеется, согласилась взять тебя в свою семью. К сожалению, к себе домой ты больше не сможешь вернуться, заклятие Верности спало, потому что твоя бабушка не передала тебе Тайну, скрепляющую его. Ваш дом больше небезопасен. Мракоборцы взяли кое-какие твои вещи и перенесли в Нору. Я собирался всё сказать тебе сегодня, ты буквально опередила меня на несколько минут.

Где-то из глубины души медленно накатила щемящая тоска. Лили с горечью подумала о своей комнате, о том, что наверно больше никогда не сможет сидеть как раньше на подоконнике, вдыхая пьянящий аромат цветов и трав, растущих в любимом саду. Она подумала о том, что бабушка больше никогда не будет отчитывать её за дурные манеры, не испечет её любимый ореховый кекс, не будет делать ей замысловатые прически и, смеясь, в миллионный раз рассказывать, как на её дедушку однажды напали пикси и утащили его очки. Ничего больше этого не будет, потому что Амелии, её дорогой, любимой, прекрасной Амелии больше нет…

– И что дальше, сэр? – спросила она, стараясь не разреветься в голос.

Дамблдор с сочувствием смотрела на неё из-под очков половинок:

– Тебе пока ничего не грозит, Волдеморт не станет нападать на тебя, он еще недостаточно силен, у него сейчас есть гораздо более важные дела. В Норе ты будешь в абсолютной безопасности, тем более, что этим летом вы все пробудете там всего пару недель, потом вас переправят в Штаб-квартиру Ордена Феникса. Боюсь, что это начало новой войны, Лили.

– Хорошо, я…я могу идти?

– Да, конечно. Еще одна маленькая просьба – не говори ничего Гарри, так будет лучше.

– Ладно. Сэр, спасибо за то, что вы для меня сделали.

– Лили, мне действительно очень жаль, что я тогда забрал у мистера Уизли воспоминания.

– Ничего, я уже пережила это. До свиданья, профессор.

– Скоро увидимся, Лили, – ласково сказал он.

Когда они в их последнее утро в этом году в Хогвартсе вошли в зал, им сразу же бросилось в глаза отсутствие праздничного убранства. Обычно для прощального пира Большой зал украшали цвета факультета-победителя. А сегодня стена позади учительского стола была затянута чёрным – в знак траура по Седрику.

За учительским столом сидел настоящий Грозный Глаз Грюм. Деревянная нога и волшебный глаз были на месте. Он постоянно дёргался, подскакивал, стоило кому-нибудь с ним заговорить. Кресло профессора Каркарова пустовало.

Мадам Максим была здесь. Она сидела рядом с Хагридом, и они тихо о чём-то разговаривали. Чуть дальше, рядом с профессором МакГонаглл, сидел Снейп.

Их с Лили взгляды на какое-то время встретились. На лице Снейпа застыло странное выражение. Он выглядел как никогда отрешенным и подавленным. Лили долго смотрела на него уже после того, как тот отвернулся, не обратив на неё внимания.

«Пускай, зато он жив. Интересно, что же он делал в ту самую ночь. Гарри говорил, что видел в Омуте памяти, что он раньше был осведомителем Ордена Феникса. Неужели, он был у Пожирателей?».

Её размышления прервал профессор Дамблдор. Он встал из-за преподавательского стола. В Большом зале, где и так было гораздо тише, чем обычно бывает на прощальном пиру, воцарилось гробовое молчание.

– Наступил конец, – заговорил Дамблдор, обводя взором собравшихся, – очередного учебного года.

– Я о многом собираюсь поговорить с вами сегодня, – продолжил Дамблдор, – но сначала хочу сказать о замечательном мальчике, который должен был бы сидеть сейчас здесь с нами и веселиться на прощальном пиру. Я прошу всех встать и поднять бокалы в память о Седрике Диггори.

Все встали, все до единого. Заскрипели скамьи – весь Большой зал встал, поднял бокалы и повторил единым низким раскатом: “за Седрика Диггори”.

В толпе Лили случайно заметила Чжоу. По её лицу катились молчаливые слёзы. Лили отвела глаза. Гарри стоял рядом и молча смотрел на стол. Потом все сели.

– Седрик воплощал в себе многие прекрасные качества. Его смерть затронула каждого из вас, независимо от того, хорошо вы его знали или нет. И, как мне кажется, именно поэтому вы имеете право знать, что произошло. Седрика Диггори убил Лорд Волдеморт.

По Большому залу пронёсся испуганный ропот. Школьники, в ужасе от услышанного, неверяще смотрели на Дамблдора. Директор хранил невозмутимое спокойствие и ждал, пока гомон прекратится.

– В Министерстве Магии, – продолжал Дамблдор, – возражали против того, чтобы я сообщал вам это. Возможно, ваших родителей шокирует то, что я всё-таки это сделал. Любая ложь будет оскорблением памяти этого чудесного молодого человека. Помните Седрика. И если придёт для вас время выбирать между тем, что просто и тем, что правильно, вспомните, как поступил Лорд Волдеморт с хорошим, добрым, храбрым мальчиком, случайно оказавшимся у него на пути.

***

Вещи Лили уже были упакованы, рядом с ними стояла клетка с Гердой. Она вместе с друзьями стояла с остальными четверокурсниками в холле, ожидая карет, которые должны были отвезти их на станцию Хогсмид.

День обещал быть чудесным.

Лили смотрела вслед Флёр, как она стремительно идёт по газону к мадам Максим, и как красиво играет солнечный свет в её серебристых волосах… И она вспомнила, как Фред, словно зачарованный, смотрел на двух молоденьких вейл на Чемпионате Мира по Квиддичу, и как Джордж оттаскивал его за шиворот.

«Просто я считаю, что есть девушки гораздо более красивые и достойные внимания, чем эти.».

– Интересно, как будут добираться назад дурмстранговцы? – с любопытством спросил Рон. – Как вы думаете, они смогут вести корабль сами, без Каркарова?

– Каркаров не водил корабль, – раздался хриплый голос. – Он сидел в каюте, а нас заставлял делать всю работу. – Крам подошёл попрощаться с Гермионой.

– Можно с тобой поговорить? – спросил он у неё.

– О… да… конечно, – слегка разволновавшись, ответила Гермиона, последовала за ним в толпу и скрылась из виду.

– Давайте быстрее! – громко закричал ей вслед Рон. – Кареты вот-вот приедут!

Те довольно скоро вернулись. Рон испытующе вгляделся в лицо Гермионы, но оно было совершенно безмятежно.

– Мне нравился Диггори, – отрывисто сообщил Крам, обращаясь к Гарри. – Он всегда был со мной вежлив. Всегда. Хоть я и из Дурмстранга – с Каркаровым, – добавил он, помрачнев.

– У вас уже есть новый директор? – поинтересовался Гарри.

Крам пожал плечами. Потом, совсем как Флёр, протянул руку и попрощался сначала с Гарри, потом с Роном, и, наконец, галантно поцеловал Лили руку.

Рона явно терзала тяжёлая внутренняя борьба. Крам уже собрался уходить, когда Рон вдруг выпалил:

– Ты не дашь мне свой автограф?

Гермиона отвернулась, улыбаясь приближающимся по подъездной дороге безлошадным каретам, Лили громко рассмеялась, а Крам, слегка удивлённый, но, в то же время польщённый, подписал для Рона кусочек пергамента.

***

Погода на обратном пути к вокзалу Кингс-Кросс коренным образом отличалась от сентябрьской, сопровождавшей их по дороге в Хогвартс. В небе не было ни облачка. Друзья умудрились отыскать отдельное купе. Сычика, чтобы не ухал как сумасшедший, снова накрыли парадной мантией Рона.

Хедвиг и Герда дремали, а Живоглот свернулся на свободном сидении рядом с Гермионой и был похож на большую, рыжую, мохнатую подушку. Поезд увозил их на юг, и ребята разговаривали охотнее и свободнее, чем всю последнюю неделю в школе.

Лили так и не решалась сказать друзьям, что её бабушка погибла, и она теперь будет жить в Норе.

Дверь в купе бесшумно отворилась.

– Ну что, Поттер, снова любимчик Дамблдора? – процедил Драко Малфой.

За его спиной возвышались Крэбб и Гойл. Все трое имели как никогда самодовольный, наглый и угрожающий вид – такими, пожалуй, Лили их ещё не видела.

– Стараемся ни о чём не думать, да? – тихонько спросил Малфой, обводя взглядом присутствующих. – Делаем вид, что ничего не случилось?

– Выйди вон, – приказал Гарри, рука которого непроизвольно потянулась за палочкой.

– Ты примкнул к неудачникам, Поттер! Я тебя предупреждал! Я говорил, что тебе не следует водить дружбу с неподходящими людьми, помнишь? Во время первой нашей встречи в поезде? Я тебе говорил: не стоит якшаться со всяким отребьем! – Он дёрнул головой в сторону Рона и Гермионы. – Что касается тебя, Роуз, я даже жалею, что считал тебя выше этих. Как только Лорд Волдеморт займётся делами, вас первых отправят куда следует! Грязнокровок и магглов первым делом! То есть, вторым – Диггори был пе…

Внезапно в купе словно взорвался ящик с петардами. Ослеплённая вспышками заклятий, ударивших со всех сторон, оглушённая грохотом, Лили заморгала и посмотрела на пол.

На пороге лежали потерявшие сознание слизеринцы. И все четверо вскочили со своих мест – каждый ударил обидчиков своим заклятием. Но это сделали не только они.

– Решили проверить, что затевает эта троица, – как бы между прочим бросил Фред, ставя ногу на Гойла, чтобы войти в купе. В руке у него была волшебная палочка, точно так же, как и у Джорджа, который, следом за Фредом входя внутрь, не преминул наступить на Малфоя.

– Интересный эффект, – заметил Джордж, поглядев на Крэбба, – смотри, у него по всей морде повылезали какие-то мелкие щупальца. Ладно, давайте их куда-нибудь выкатим, чтобы интерьер не портили.

Рон, Гарри и Джордж, пиная и толкая, выкатили неподвижные тела Малфоя, Крэбба и Гойла – каждый из которых служил ужасающей иллюстрацией действия не сочетаемых заклятий – в коридор, а потом вернулись в купе и закрыли за собой дверь.

– Перекинемся в картишки? – Фред достал колоду взрывающихся карт.

С появлением близнецов, Лили почувствовала, как растворились в пространстве её страх и нерешительность. Фред и Джордж принесли ей уверенность.

– Ребята, я теперь буду жить с вами в Норе, – сказала она.

– Ух ты, а почему, твоя бабушка снова уехала изучать Шотландские кусачие гвоздики?

– Нет, я… мне просто больше нельзя возвращаться домой.

– Что случилось? – встревожился Гарри.

«А ведь хотела как лучше!».

– Мою бабушку убили Пожиратели, несколько дней назад…

Друзья потрясенно молчали.

– И ты нам только сейчас об этом говоришь? – взвизгнула Гермиона и разрыдалась.

– Я просто подумала, что с нас всех и так достаточно одной смерти… Герми, не плачь, пожалуйста, – взмолилась Лили.

– Да, Лили, теперь мы с тобой остались вдвоем, – грустно сказал Гарри, погладив её по руке.

– Да, и теперь ты не отвертишься от квиддича, сестренка, – вдруг ляпнул Джордж.

Все в недоумении смотрели на него с минуту, а потом дружно рассмеялись.

– Я, по-моему, просила не называть меня сестренкой!

– Не буду, если ты меня поцелуешь.

Внутри всё затрепетало от восторга. Бабочки в животе, которые казалось, сгорели уже давным-давно, в прошлой и счастливой жизни, снова стали кружить свои виражи.

– Как тебе не стыдно, Джордж, – притворно строгим голосом сказала она.

– Да он вообще обнаглел, – пробурчал Фред, недовольно глядя на брата.

– Да ладно вам, – примиряющее сказала Лили, – будет вам квиддич, с утра до ночи…

Остаток пути ребята провели весьма приятно; Лили даже захотелось, чтобы всё это длилось вечно и чтобы они никогда не приезжали на Кингс-Кросс… Только, как они уже выяснил в этом году, время никогда не замедляет свой бег, если впереди тебя ждёт что-то неприятное, и поэтому скоро, ох, как скоро, поезд начал притормаживать у платформы девять три четверти. В коридорах образовалась обычная шумная кутерьма, школьники выгружали свои вещи. Рон и Гермиона кое-как перетащили сундуки через Малфоя, Крэбба и Гойла.

Но Гарри и Лили остались в купе.

– Фред… Джордж… подождите минутку.

Близнецы обернулись. Гарри открыл сундук и достал оттуда свой выигрыш.

– Возьмите, – и он сунул мешочек в руки Джорджу.

– Что?! – оторопел Фред.

– Возьмите, – решительно повторил Гарри. – Возьмите себе. Это на ваши изобретения. На магазин.

– Он и впрямь псих, – проговорил Фред, чуть ли не в молитвенном благоговении.

– Послушайте, – твёрдо сказал Гарри. – Если вы не возьмёте эти деньги, я спущу их в унитаз. Я их не хочу, они мне не нужны. А вот повеселиться мне не повредило бы. Как и всем остальным. У меня такое чувство, что в ближайшем будущем нам это ой как понадобится.

– Гарри, – ослабевшим голосом пролепетал Джордж, взвешивая в руках мешочек, – это же тысяча галлеонов.