Текст книги "Неразделимые (СИ)"

Автор книги: Ginger Weasley

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

========== Глава 1 ==========

«Говорят, есть такая связь на свете, что не важно, сколько раз ты её разрываешь. Вы все равно встретитесь».

«Можно стереть любовь из памяти. Выкинуть из сердца – это уже другая история».

Было жарко. Лили возилась в кровати и не могла заснуть.

«Жаль, что нельзя использовать магию вне школы, я бы с радостью наколдовала себе небольшой ураган», – подумала она, встала с кровати и подошла к окну.

Ночь была темная, а воздух в саду был густой словно кисель, даже казалось, что его можно пить. Вокруг клумбы с лилиями – главного бабушкиного богатства, кружилась стайка Люмофей – маленьких волшебниц с крылышками, каждая из которых светилась, словно фонарик и давала немного тепла. Но это были совершенно не безобидные создания. Люмофеи обладали очень острыми зубами, которые помогали им отпугивать вредных насекомых и садовых гномов. Бабушкино изобретение.

«Совсем с ума сошла со своими цветами!».

Бабушка Лили – Амелия Дэйзи Роуз, была одним из самых знаменитых цветоводов во всей Англии. Она была автором нескольких учебников по Травологии, огромного количества научных трудов, а так же преподавателем на пенсии. Её преемницей стала профессор Стебель. Старушка была совершенно помешана на цветах. Её сад был сравним разве что с оранжереями в Хогвартсе, где ученики занимались Травологией. Жили они вместе в большом и очень уютном доме, окруженном садом, неподалёку от деревеньки Отери-Сент-Кечоуп, а их ближайшими соседями была семья Уизли. Родители девочки погибли в 1981 году, когда ей не было еще и года. Их смерть была не менее трагична, чем гибель Джеймса и Лили Поттер.

– Было утро Нового года, – рассказывала ей однажды бабушка, – мы с твоим дедом только сели завтракать, как вдруг я услышала, что кто-то аппарировал неподалеку. Были тёмные времена, на наш дом были наложены Защитные чары, а мы с дедушкой и твои родители были связаны Заклятием Доверия. Никто не мог проникнуть к нам в дом. Стивен сказал мне не выходить, а сам вытащил палочку и выбежал в сад. Я, разумеется, не могла оставить его одного и побежала следом. В саду был твой отец, державший тебя на руках. Он был бледен и встревожен, но ты спокойно спала. – Позаботьтесь о Лили, Эмили схватили Пожиратели, нам грозит опасность! С вами она будет в порядке, – проговорил он, я взяла тебя на руки и отнесла в дом, дедушка остался в саду, они о чём-то говорили. Вдруг раздался громкий хлопок, я подбежала к окну и увидела, что сад был пуст. Они аппарировали вместе. Пожиратели перехватили их, когда они почти добрались до штаб-квартиры Ордена Феникса…

Бабушка всегда останавливалась на этом моменте и спешила уйти, чтобы спрятать лицо и не показывать внучке своих слёз. Но Лили знала, что её родителей и дедушку Пожиратели смерти жестоко пытали заклятием Круциатус, пытаясь выяснить местонахождение штаб-квартиры Ордена, но они не выдали тайну. Эмили и Роберт Роуз стали первыми жертвами из Ордена. Их тела, а так же тело дедушки Лили – Стивена Роуза так и не были найдены.

Захотелось пить. Тихонько спустившись на кухню, Лили налила себе лимонад и пошла в свою комнату. Она думала о Гарри Поттере. Они были похожи – оба потеряли родителей, но, и еще кое-что их объединяло. Дело в том, что родители Гарри были её крёстными.

Амелия Роуз скрывала это от неё. Глядя, как счастливая Лили строчила на кухне очередное письмо для Гарри, старушка лишь вздыхала. Внутри неё боролись две сущности: одна хотела пойти и немедленно рассказать девочке всю правду, а другая понимала, что даже, несмотря на то, что Волдеморт пал, её маленькая тайна всё равно подвергала опасности внучку и её друзей. Поэтому Амелия тщательно прятала фотоальбом, оставшийся после Эмили и Роберта. Иногда она украдкой перелистывала его. Сердце сжималось, глядя на фотографии, где малышка Лили ловила ручками розовых бабочек, которых, смеясь, выпускала из своей волшебной палочки Лили Эванс.

Немногим в магическом мире была известна вся полнота силы, связывающая крестника и крестного. Это была очень древняя и могущественная магия. Крестный становился кем-то вроде Ангела-Хранителя для ребенка, давая ему не только большую защиту от темных сил, но и часть своей магии. Лишь огромная любовь могла сподвигнуть на такой поступок. Только по-настоящему светлые волшебники в полной мере подходили на эту роль. Неудивительно, не каждый согласится передать кому-то часть своей магической силы. Даже после смерти крестного отца или матери, с ребенком оставалась часть их магии, не подвластная никому.

Накануне первого отъезда Лили в Хогвартс, Амелия получила письмо:

“Дорогая Амелия! Я очень рад, что твоя внучка Лили выросла прекрасной, и, надеюсь, талантливой девочкой. Я буду с нетерпением ждать её прибытия в Хогвартс. Однако, я знаю, что ты до сих пор держишь в тайне от нее то, кем были ее крестные родители. Я не виню тебя в этом и прекрасно понимаю. В этом году на первый курс, так же, как и Лили, поступает Гарри Поттер. Я понимаю, Амелия, что ты боишься за внучку, но очень тебя прошу, не препятствуй тому, чтобы дети подружились. Гарри пришлось нелегко, и дальше будет только труднее. Я думаю, что Лили будет нужна ему как никогда.

Дамблдор”.

Скрепя сердце, Амелия провожала Лили на платформе 9 и 34. Обнимая внучку, она лишь сказала ей:

– Что бы ты ни сделала, я буду гордиться тобой.

Как и следовало ожидать, Дамблдор оказался прав. Успешно зачислившись на Гриффиндор, Лили подружилась с Гарри, Роном и Гермионой. И тут, наконец, раскрылись её таланты, унаследованные от крестных.

В первый же день занятий Лили поразила профессора Снейпа. Он засыпал вопросами Гарри Поттера, и, не получив на них ответов, разразился презрительной и гневной речью о том, что его популярность – весьма сомнительное достижение, и он, как и большинство гриффиндорцев, лишь неотесанные болваны, неспособные понять такую тонкую науку как зелья. Пообещав им, что будет несладко и, окинув холодным взглядом аудиторию, он оштрафовал Гриффиндор на пять баллов.

– Это несправедливо! – вдруг воскликнула Лили.

Все удивленно посмотрели на нее, а Рон сполз под парту с тихим стоном.

Снейп посмотрел не неё:

– И почему же вы так уверены в этом, мисс? – сквозь зубы процедил зельевар, окидывая её еще более презрительным взглядом, чем Гарри. Однокурсники затихли.

– Меня зовут Лили Роуз.

При звуке её имени Снейп вдруг вздрогнул, и в его глазах промелькнула растерянность. Лили продолжала:

– И я считаю, что вы несправедливо отнимаете баллы у нашего факультета, вы…

– Так! Стоп! Хватит! – Снейп взял себя в руки, – мисс Роуз, для первокурсницы вы поразительно наглы и бесцеремонны, впрочем, другого от представителя вашего факультета и не ожидал. Я отнимаю у Гриффиндора еще пять баллов. Ваше счастье, что я пока не буду назначать ни вам, ни мистеру Поттеру наказание, однако, в следующий раз вы так просто не отделаетесь! А теперь все открыли страницу семь учебника. Тема «Зелье от фурункулов». К концу урока должно быть готово! И чтоб ни единого звука! – прошипел Снейп и, усевшись за свой стол, начал яростно скрипеть пером. Лили открыла учебник.

Зелье оказалось проще некуда. Еще когда ей было шесть лет, бабушка ради шутки учила ее готовить простенькие зелья, и вскоре девочка преуспела в зельеварении. Подготавливая нужные ингредиенты, она искоса поглядывала на Гермиону, которая сидела рядом. Тогда они еще не были такими близкими друзьями.

Лили закончила зелье самой первой. Заполнив хрустальную колбочку и наклеив бумажку со своей фамилией и названием факультета, она поднялась со своего места и направилась в сторону учительского стола. Краем глаза она увидела, как Гермиона и еще несколько учеников удивленно посмотрели на нее. Поставив колбочку перед Снейпом, девочка посмотрела на профессора, который казалось, не замечал её.

– Сэр, я закончила, – тихо сказала Лили.

Он поднял глаза, и её словно ударили по голове. Лили никогда еще не видела таких глаз. Они были настолько черными, что казалось зрачок сливался с радужкой. И в них читалось … искреннее удивление. Всего секунду. Девочка испуганно моргнула. Глаза вновь стали холодными.

– Можете идти, мисс Роуз, – мрачно проговорил профессор Снейп и вновь начал что-то усердно строчить.

Вечером того же дня он стоял в кабинете, судорожно сжимая хрустальную колбочку, на которой было всего два слова: Роуз, Гриффиндор.

Дамблдор сидел в своем любимом кресле и улыбающимися глазами смотрел на нервничавшего Снейпа.

– Профессор, это нечто из ряда вон выходящее, мало того, что Поттер такой же самодовольный и заносчивый, как и его отец, так еще и эта Роуз с ним заодно! Они два сапога пара!

– Северус, ну-ну, полегче, мой дорогой, сядьте, успокойтесь.

Снейп в изнеможении опустился перед директором, все еще сжимая зелье в руках.

– Зря вы так, другие учителя лестно отзывались и о мистере Поттере, и о мисс Роуз. Они очень одаренные дети. Как я вижу, милая Лили оказалась таким же талантливым зельеваром, как и её крестная.

Снейп поморщился, поставил колбу на стол и произнес:

– Надеюсь, она окажется менее талантливой выскочкой, как её крестный отец! С меня хватит заботы о Поттере. И еще, я бы попросил вас, директор, называть её мисс Роуз. Я не могу слышать это имя…

Дамблдор улыбался:

– Ах, Северус, признайтесь, она вам понравилась!

Снейп презрительно хмыкнул и отвел глаза:

– Может быть, у неё и есть кое-какой талант к зельям, но не более. Странно только, Роберт и Эмили Роуз были весьма одаренными волшебниками, однако почему-то в мисс Роуз проявился характер и способности её крестных родителей. Может, вы объясните, директор?

Дамблдор посерьезнел:

– Я давно думаю над этим вопросом. Эмили и Роберт были, безусловно, сильны, но, тебе должно быть известно, Северус, о той магии, которая возникает, когда волшебник становится крёстным. Ведь только любовь и любовь огромная может побудить волшебника или волшебницу стать им. Родители мисс Роуз поступили правильно, что выбрали именно Поттеров на эту роль. Они были слишком молоды, они рвались в бой, они очень редко видели дочку, и от отсутствия и постоянного контакта девочка не смогла бы в полной мере впитать их магию в себя. Вы понимаете, друг мой? А Лили и Джеймс стали для малышки второй семьей и полюбили её, как родную, несмотря на то, что у них должен был родиться свой ребенок.

Северус, не моргая, смотрел на Дамблдора.

– То есть Директор, вы хотите сказать, что Роуз будет похожа на … на Лили? – его голос дрогнул. Альбус вновь заулыбался: – Профессор Снейп, я понимаю ваши чувства, однако, я не уверен, что мисс Роуз будет её копией. Хотя и не исключаю этого. Вам нужно привыкнуть. Это будет нелегко, я знаю, однако постарайтесь. Мне кажется, эта девочка нас всех ещё удивит….

С того разговора прошло уже три года. На первом курсе они разоблачили профессора Квиррела и спасли философский камень от прятавшегося в его теле Волдеморта. На втором курсе Лили и братья Уизли, которые тайком улизнули из Норы, на летающем форде Англия отправились вызволять Гарри из плена Дурслей. Приключения просто сыпались им на голову! Когда в школе начались нападения на учеников, неутомимая четверка провела собственное расследование, нарушив полсотни школьных правил и совершив несколько краж из кабинета Зельеварения (благодаря Лили, которая, несмотря на всю холодность и язвительность Снейпа, считалась лучшей на курсе по зельям). И снова преступник, в лице Волдеморта из дневника был изобличен.

На третьем году обучения с ребятами начали происходить еще более захватывающие вещи. Тогда весь магический мир был взбудоражен побегом Сириуса Блэка из тюрьмы Азкабан. В поезде у Гарри случился обморок из-за нагрянувшего к ним в купе дементора.

Спас всех профессор Люпин, который оказался их новым учителем по защите от тёмных искусств. В тот же вечер, уже после традиционного банкета в Большом зале, Лили и Гермиона сидели в спальне для девочек и тихо обсуждали произошедшее. Гермиона выглядела как обычно, но Лили не покидало чувство страха. Даже шоколад, буквально насильно всунутый профессором Люпином, не помогал. Гермиона обеспокоенно глядела на подругу:

– Лил, может тебе сходить к мадам Помфри?

Лили отрицательно помотала головой:

– Я не хочу три дня торчать в больничном крыле всего лишь из-за того, что меня напугали…

– Тебя напугал дементор! И это не шутки! Лил, они охраняют Азкабан, профессор Люпин говорил, что они питаются положительными эмоциями и могут выпить душу! – грозный шепот Гермионы резал тишину спальни.

Неожиданно Лили стало смешно. Гермиона нахмурилась:

– Что тебя так развеселило?

– Я просто представила, как бабушка будет ругать Дамблдора, когда узнает об этом!

Гермиона тоже улыбнулась:

– Это уже проблемы Дамблдора, надеюсь, миссис Роуз пришлет ему в кабинет парочку ваших садовых фей. Давай спать, все будет хорошо.

Лили растянулась на своей кровати и уставилась в потолок. Сон все не шел. Чувство страха прошло, однако внутри осталась щемящая пустота. Ей казалось, что она лежит на мраморном холодном полу где-то далеко-далеко от Хогвартса. Одна. Абсолютно одна. Она вообще была сильной девочкой, даже, несмотря на то, что не помнила своих родителей, и из близких людей у неё была только бабушка. Она никогда не чувствовала себя одинокой, потерянной или обиженной жизнью. Лили была полноценным ребенком. Бабушка баловала её как могла. Из-за этого иногда Лили было стыдно перед Гарри.

Она немного не понимала почему, но Гарри был для неё больше, чем друг. Он был ей словно брат. Иногда, когда она смотрела на него, в памяти всплывали неясные туманные силуэты, веселый смех и бабочки! Огромное количество бабочек! Первое время Лили стеснялась сказать об этом Гарри, решив, что он посчитает её чокнутой. Однако, он очень серьезно отнесся к её словам и сказал, что испытывает нечто подобное. Высказав друг другу несколько теорий, одна была безумнее другой, ребята сначала собирались рассказать обо всем Рону и Гермионе, но решили, что будет лучше, если они сначала разберутся во всем сами.

Третий курс они закончили тем, что спасли от смерти Сириуса Блэка. Да-да, того самого «убийцу», который бежал из Азкабана и который оказался крестным отцом Гарри и невиновным человеком. Когда Лили была в Больничном крыле с Роном, а Блэк уже готовился лететь на Клювокрыле подальше от Хогвартса, он сказал Гарри:

– Теперь ты не один. У тебя есть я и Лили.

– Лили? – удивился Гарри.

В глазах Блэка мелькнула искорка:

– Да, твоя подруга Лили, я знаю, что вас кое-что связывает, она очень похожа на своих родителей, я был знаком с ними. И профессор Люпин тоже. Сходи к нему утром, он объяснит тебе лучше, чем я, а мне пора делать ноги…

И, взмыв в воздух на гиппогрифе, Сириус улетел.

Утром Гарри поспешил в Больничное крыло. Лили уже проснулась, и мадам Помфри разрешила ей спуститься на завтрак в Большой зал, а Рон же еще спал. Увидев Гарри, Лили бросилась к нему с единственным вопросом:

– Ну как, все получилось, почему вы не разбудили нас? Вы спасли Сириуса?

Гарри улыбнулся:

– Да, Лили, с ним и Клювиком все в порядке. И еще, я, кажется, знаю, в чем секрет нашей с тобой связи.

Лили удивленно вскинула брови:

– И в чем же?

Гарри вкратце пересказал вчерашние слова Сириуса, и ребята решили немедленно пойти в кабинет профессора Люпина. У Лили подрагивали коленки, когда они поднимались по лестнице – сказывались вчерашние приключения. Сердце бешено стучало и отдавалось болью в висках. Вот, еще немного, и она узнает, что все это время так крепко связывало её с Гарри Поттером – Мальчиком-Который-Выжил. Профессор Люпин встретил их ласковой улыбкой:

– Я видел, что вы идете, – он указал на развернутую на столе Карту Мародёров.

Профессор выглядел еще более помятым, чем обычно. Он собирал свои вещи в большой потрепанный дорожный сундук.

– Что привело вас ко мне в столь ранний час, друзья мои? – спросил он, не отвлекаясь от своего занятия.

– Понимаете, профессор, вчера…, – начал Гарри, и они с Лили, иногда перебивая друг друга, рассказали Люпину о событиях прошлого вечера, произошедших после того, как он перевоплотился в оборотня. Гарри говорил и говорил, а Лили чуть не закричала от нетерпения:

– Гарри! Ну, хватит уже, переходи к главному!

Люпин вздрогнул. Гарри удивленно посмотрел на Лили и завершил свой рассказ. Все трое молчали. Наконец, Лили решилась.

– Профессор, понимаете, Сириус вчера сказал Гарри одну необычную вещь. Дело в том, что между мной и Гарри существует какая-то магическая связь. Я сама не понимаю её происхождение, Гарри тоже. Иногда нам снятся одинаковые сны, иногда мы испытываем одни и те же чувства, как будто… как будто мы брат и сестра, но это же невозможно, профессор! Сириус сказал Гарри обратиться к вам за помощью, – Лили с мольбой посмотрела профессору в глаза. Гарри, не проронивший больше ни звука, тоже.

Люпин вздохнул и сел в кресло.

– Конечно, я вам все расскажу. Всё равно, я больше не ваш преподаватель, кто-то проболтался о моих, так сказать, «вредных привычках» и, пока не налетели совы от возмущенных родителей, я предпочел сам уйти с должности. Так вот. Как я уже не раз говорил Гарри, он очень похож на своих родителей. Я, как человек, который провел много времени с Джеймсом и Лили Поттерами, как никто могу утверждать это. Я сразу его узнал, когда увидел. Более того, я ждал этой встречи двенадцать лет. Однако еще больше я ждал встречи с тобой, Лили.

Девочка перевела изумленный взгляд с Люпина на Гарри.

Тот тоже был ошарашен. Люпин продолжал:

– Я очень хорошо помню твоих родителей, Лили, и день, когда ты появилась на свет. Твои мама и папа только вернулись с задания Ордена Феникса, они были до конца преданы своему делу, даже поздние сроки беременности не мешали твоей маме выполнять сложные, а порой и опасные поручения. В общем, едва они оказались в штаб квартире, как у твоей мамы начались схватки и её срочно отправили в госпиталь Святого Мунго, а через несколько часов вернулся веселый Роберт и с горящими глазами сообщил, что у них девочка. Родители Гарри, казалось, больше всех обрадовались появлению малышки. Дело в том, что Лили уже была беременна и, сияя от счастья, начала фантазировать, что когда родится её сын, он обязательно подружится с малюткой Роуз. Через несколько дней твои родители привезли тебя в штаб квартиру Ордена. Лили радовалась больше всех. Она не выпускала тебя из рук почти полдня, кормила из бутылочки, играла. Джеймс даже пытался ей помочь тебя искупать, но она, смеясь, выгнала его из ванной, и я никогда не забуду, как он смущенно топтался в коридоре, пока его жена нежно ворковала с тобой.

Гарри молчал, чувствуя, как в воздухе стало скапливаться напряжение, Лили решилась задать вопрос, который мучил её в течение всего рассказа Люпина. Профессор с сожалением посмотрел на неё и ответил:

– Не думай ничего плохого про родителей. Эмили и Роберт были слишком молоды. Привезя тебя в Орден, они тут же аппарировали на новое задание. Им было невыносимо сидеть, сложа руки. Лили почувствовала, как глаза наполняются слезами.

Гарри обнял её и спросил:

– Профессор, что было дальше?

Люпин, протянув Лили платок, продолжил:

– Эмили и Роберт вернулись через неделю. Их встретила разгневанная Лили. У них состоялся очень серьезный разговор. Лили грозилась всевозможными проклятиями, даже пообещала, что превратит Роберта и Эмили в подставки для чайника, если они не возьмутся за ум и не начнут заботиться о своем ребенке. Джеймс только пытался успокоить жену. Ругались они долго, однако утром за завтраком Роберт сказал:

– Лили, Джеймс, мы понимаем, что поступили неправильно, оставив малышку в штаб-квартире. Однако это было самое безопасное место и …

Лили разозлилась. Эмили не дала ей возразить и поддержала мужа:

– Да, Лили, мы поступили безответственно, прости, и ты Джеймс прости. Мы с мужем решили, предложить вам, мы очень надеемся, что вы согласитесь стать крёстными нашей девочки.

Видя изумленные лица друзей, Роберт торжествующе добавил:

– И еще мы решили назвать дочку Лили….

Поттеры сразу сменили гнев на милость. Они с радостью согласились. А Лили снова начала бегать с тобой, пуская розовых бабочек из волшебной палочки.

Гарри сжал руку Лили. Не в силах ничего произнести, они только смотрели на Люпина и не верили своим ушам. Оказывается, они и правда брат и сестра, хоть и не кровные. Первым нарушил молчание Гарри:

– Но профессор, как быть с нашими снами и с остальным? Люпин улыбнулся и пустился в долгие объяснения по поводу магической сущности обряда крещения в волшебном мире.

Всю дорогу в гостиную Гриффиндора ребята молчали. Гарри бережно вел Лили под руку, все еще не веря, что она его сестра. Лили выглядела абсолютно растерянной. Гарри не знал, как начать разговор. Пройдя сквозь портрет Полной Дамы, они опустились в кресла.

Лили посмотрела на Гарри и тихо произнесла:

– Гарри, у меня ничего не осталось от моих родителей, ни единой фотографии, ты не мог бы принести мне свой альбом, я хочу посмотреть хотя бы на фото моих крестных.

Он кивнул и пошел в спальню мальчиков. Голова Лили разрывалась от всевозможных мыслей. Она всегда считала своих родителей идеальными. А как оказалось на самом деле? Они предпочли ей работу.

«Нет, нет, этого просто не может быть!».

От мрачных мыслей её отвлек Гарри, который спустился из спальни мальчиков, держа в руках альбом в кожаном переплете.

– Прости, он оказался на самом дне чемодана, – сказал он.

Лили кивком поблагодарила его и открыла первую страницу. На глаза навернулись слёзы. С фотографии улыбалась счастливая семья: мужчина в очках с взъерошенными во все стороны волосами, очень красивая зеленоглазая женщина и очаровательный малыш. Гарри молча сел рядом и положил руку Лили на плечо.

– Я тоже не знал своих родителей, Лили. Мне кажется, профессор Люпин немного преувеличил. Я уверен, твои мама и папа любили тебя. Просто… – он запнулся, подбирая слова, – просто тогда было такое время.

Лили посмотрела на него с благодарностью:

– Наверное, ты знаешь, я только одного не могу понять, почему бабушка мне ничего про них не рассказывала. Я знаю лишь то, как они умерли. А какими они были? Для меня это загадка. Иногда в голове появляются очень размытые образы, однако, я уже начинаю сомневаться, реальны ли они? Раньше я была уверена, что мне снятся мои родители, но сейчас я почти уверена, что это Лили и Джеймс …

Гарри взял Лили за руку:

– Даже если так, то это просто замечательно, потому что все мои воспоминания о родителях ограничены зеленой вспышкой и последним криком моей мамы. Лили, не переживай так, попробуй поговорить со своей бабушкой, объясни ей, я уверен, она расскажет тебе всё. Знаешь, когда я еще не знал, что ты моя сестра, я тебя уже считал ею. Это многое значит. Я теперь буду с тобой, сестренка, и всё будет хорошо.

Держа его за руку, Лили чувствовала, как грусть постепенно уходит, и её душа снова наполняется солнечным светом, который согревал её все эти годы. У неё теперь есть брат. Замечательный брат. И, что бы ни случилось, она его не предаст.

Сверху из спальни послышались голоса. Гриффиндорцы проснулись.

– Совсем забыл, мы же сегодня ранние пташки, – улыбнулся Гарри и вытер последние слезы со щеки девочки. – Ты у меня сильная, я тебе обещаю, больше ты не будешь плакать… Улыбаясь этим воспоминаниям, Лили легла на кровать и, наконец, провалилась в сон.

========== Глава 2. ==========

Она, словно большая змея, скользила по темному коридору. Впереди виднелась дверь, через щели в которой пробивался слабенький свет, но его было достаточно, чтобы хотя бы немного различать дорогу.

За дверью слышались приглушенные голоса. Остановившись, Лили прислушалась:

– Мой Л-л-л-лорд, может быть, мы используем какого-нибудь другого волшебника для нашего дела? Это будет быстрее, вы ведь знаете, Гарри Поттер слишком х-х-х-орошо охраняется.

“Подозрительно знакомый голос, но этого просто не может быть, Питер Петтигрю! Какого Мерлина он делает в моем сне?”, – возмутилась про себя Лили.

Она почувствовала себя странно и невольно обернулась, увидев лишь огромный, чешуйчатый змеиный хвост.

«Вот дела, гриффиндорке снится, что она змея. Хорошо, что я не на втором курсе, а то подумала бы, что я наследница Слизерина».

Из-за двери послышался другой голос, от которого внутри всё сжалось:

– Не-е-е-т, – прошипел незнакомец. Хвост, ты что струсил?

– Нет, мой Л-л-л-лорд, – заикаясь, пробормотал Петтигрю.

– Ты трус, Хвост, я всегда это знал, но мне нужен Гарри Поттер! Только благодаря этому проклятому мальчишке я снова обрету свою силу. И на этот раз меня ничто и никто не остановит!

Лили почти слилась с дверью в единое целое, жадно ловя каждое слово.

«Неужели… Тёмный Лорд? Это что, Волдеморт? Нужно рассказать Гарри или Сириусу, нужно скорее написать им… Проблема только в том, что я сплю», – пронеслось в голове.

За дверью наступила тишина. Ей совершенно не хотелось видеть сейчас ни Волдеморта, ни Хвоста. Отчаянно моргая, она пыталась проснуться, но темный коридор никак не исчезал.

Послышался скрип половиц, кто-то решительными шагами направлялся к двери….

«Просыпайся же, ну, просыпайся!», – почти кричала Лили. Что-то больно ударило её по носу.

Наконец, коридор стала заволакивать белая дымка, а картинка перед глазами начала медленно растворятся. Лили с трудом разлепила веки. За окном было уже светло. Нос ужасно болел.

«Мерлинова борода, что это еще такое?».

В правое ухо кто-то радостно ухнул. Испугавшись, и всё еще держась за нос, Лили вскочила. На подушке сидел Сычик – сова, которую Сириус подарил Рону.

– Это ты меня клюнул, несносный воробей? – сердито спросила она у него. Крохотная птичка снова радостно ухнула и, сорвавшись с места, начала бешено кружиться вокруг лампы и верещать.

– Эй-эй, ты что разорался, в самом деле! – все еще сердясь спросила Лили и только сейчас заметила, что к лапке птицы был привязан конверт. Настроение сразу улучшилось. Наверное, это письмо от кого-то из Уизли, они обещали прислать сову, когда Гарри и Гермиона приедут в Нору.

Достав из тумбочки совиное печенье, Лили ласково позвала:

– Хороший Сычик, славный мальчик, принес письмо, ты отдашь его мне, а Лили даст тебе вкусную штучку. Ты же любишь вкусные штучки, я знаю! – встав на цыпочки, она помахала печеньем в воздухе. Сычик, возбужденно ухая, спикировал ей на руку и острым клювиком схватил лакомство. Пользуясь моментом, когда он был спокоен, Лили быстро отвязала конверт.

«Хагрид бы мной гордился, нрав у этой совы почище, чем у Клювокрыла!», – улыбаясь и разворачивая письмо, думала она.

«Дорогая Лили,

Как ты и просила, сообщаю тебе, что вчера утром к нам приехала Гермиона, Гарри будет завтра вечером в 5, если всё удачно сложится – Артур и мальчики отправятся к магглам. Надеюсь, всё будет хорошо, несмотря на крайне скверный характер мистера и миссис Дурсль. Приходи завтра на праздничный ужин, у нас в гостях Билл и Чарли. Они будут очень тебе рады. Фред и Джордж тоже. Скажу тебе по секрету, Джордж, кажется, в тебя влюблен. Передавай мой привет бабушке.

С любовью, тётя Молли».

Миссис Уизли была замечательной волшебницей и всегда вызывала у Лили восхищение. Несмотря на огромную семью и бесконечные заботы по хозяйству, она была всегда приветлива, угощала всевозможными сладостями и с радостью присматривала за ней, когда Лили была маленькая, а бабушке нужно было отлучиться по делам. Лили искренне считала “Нору” своим вторым домом. Было только одно неудобство: не терпя никаких возражений, Молли Уизли называла её своей племянницей. Лили это жутко смущало. Приятно было то, что остальные члены семьи так же считали её своей.

Наскоро написав ответ, Лили взяла Сычика, который до сих пор клевал печенье, и подошла к окну. Было уже не так жарко, как накануне. Привязав письмо к лапке совенка, она посадила его на подоконник и пошла переодеваться. Подойдя к зеркалу, Лили стала приводить себя в порядок. У неё была вполне обычная внешность: длинные темные волосы и большие, как у молодого олененка карие глаза. Разве что аристократично-бледная кожа выделяла её среди гриффиндорских учениц . Близнецы Уизли часто над ней подшучивали, что распределяя на факультеты, Шляпа допустила ошибку, и теперь слизеринка учится не на том факультете. Лили это нисколько не обижало, она была совершенно равнодушна к своей внешности.

Правда, Драко Малфой мигом терял всю свою самодовольную напыщенность, стоило ей только взглянуть на него. Однажды, он даже пролил на себя зелье и прожег на своей дорогой мантии огромную дырку, что вызвало такое бурное веселье со стороны гриффиндорцев, что профессору Снейпу пришлось отнять у них 10 баллов, однако, благодаря Лили, он вернул их к концу урока, потому что её Веселящее зелье было просто идеальным.

Вообще, отношение профессора Снейпа к Лили вызывало немало споров среди Гриффиндорцев и Слизеринцев. Последние откровенно ревновали её к своему декану, потому что она всегда получала самые высшие оценки на Зельеварении. На родном факультете дело обстояло иначе. Большинство ребят было ей очень благодарно, потому что Лили, в отличие от своей подруги Гермионы, всегда давала списывать домашние задания. Однажды Рон даже пошутил, что на самом деле профессор Снейп тайно влюблен в Лили, поэтому и ставит ей такие хорошие оценки. После его неудавшейся шутки, он 2 месяца делал домашнюю работу самостоятельно и получил очень много неудов.

На самом деле, никому не было известно, что чувствовал этот всегда угрюмый мастер зелий. Быть может из-за того, что его все откровенно побаивались, даже на Слизерине. Иногда, на занятиях Лили ловила на себе его задумчивый взгляд. В памяти было свежо воспоминание о её первом уроке. Но больше она не решалась смотреть Снейпу в глаза. Слишком много в них было тайн.

Бабушка хлопотала на кухне. На ней была парадная мантия, волосы были завиты красивыми локонами и немного присобраны серебряным гребнем с мелкой россыпью изумрудов. В таком нарядном виде она готовила завтрак. Лили, давно привыкшая к её экстравагантности, лишь спросила:

– Доброе утро, куда-то собираешься?

Миссис Роуз заулыбалась и обняла внучку, не выпуская заварочный чайник из рук:

– Да, моя милая, вчера вечером прилетела сова из Английского общества гербологов, они приглашают меня на все выходные в Шотландию, прочитать пару лекций…

– Лекций? – спросила Лили, и скептически осмотрела бабушкин наряд, подходивший разве что для бала в Министерстве магии.

Амелия нахмурилась:

– Надо было отдать тебя в Шармбатон, там преподаватели знают толк в красивой одежде, не то, что в Хогвартсе.

Лили засмеялась и села за стол.