Текст книги "Пророчество Апокалипсиса 2012"

Автор книги: Гэри Дженнингс

Соавторы: Джуниус Подраг,Роберт Глисон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Я направлялся в обсерваторию, к Звездочету. Наблюдательная площадка находилась на вершине башни, представлявшей собой вторую по высоте точку во всем городе: еще выше находился лишь храм на макушке священной пирамиды.

Большую часть своих наблюдений мы со Звездочетом проводили именно на вершине башни. Вдоль открытой дорожки, что огибала смотровую площадку, были рассредоточены различные приспособления и инструменты, которые мы использовали в своих исследованиях. Некоторые, такие как столбы и отметины, помогавшие следить за движением бога Солнца, были неподвижными, другие, вроде звездных крестов, переносными. Кроме того, в нашем распоряжении имелось маленькое строение с одной лишь дверцей, без окон, но с рядом отверстий в крыше, сквозь которые внутрь попадали солнечные лучи. Закрыв дверь, мы отрезали внутреннее помещение от дневного света, а лучи, проникавшие через маленькие отверстия, позволяли нам четко отслеживать движение бога Солнца.

Полученные данные служили не только для того, чтобы оповещать о ходе времени, они использовались и во многих других целях. Основываясь на годичных циклах движения бога Солнца, мы определяли лучшее время для сева – и даже лучшее время для начала военного похода, поскольку было очень важно, чтобы к посевным работам или к уборке урожая воины вернулись домой.

Ноги Звездочета слабели, взбираться по крутым ступеням ему становилось все труднее, так что чем дальше, тем большую часть наблюдений я выполнял самостоятельно. Кроме того, ухудшалось и его зрение, глаза подводили, в силу чего ему приходилось все чаще полагаться на мои, куда более острые. Я прекрасно это понимал, но никогда не подавал виду.

Его легкие тоже выдерживали нагрузку с все большим трудом, при подъеме по ступеням он задыхался, и, как он ни старался, скрывать это удавалось все хуже. Звездочет все больше напоминал мне моего приемного отца, старого шамана-ацтека, который на пороге смерти тоже, взобравшись на холм, долго не мог отдышаться.

27

Заря уже занималась, когда я ступил на смотровую площадку и помахал ночному дозорному, которому скоро предстояло смениться с караула. Дозорный дежурил на площадке и днем и ночью, ибо она служила не только обсерваторией, но и наблюдательным пунктом, позволявшим издалека замечать и очаги пожаров, и надвигающиеся бури, и приближение вражеских войск, и вообще что-либо необычное.

Дежурный сообщил мне, что заметил огонь и дым всего несколько минут назад и уже забил в барабан уиуитль.

Теперь дым увидел и я: он поднимался откуда-то из-за гряды поросших деревьями холмов, что тянулись к югу от города, а не к северу, где лежали земли ацтеков. Скорее всего, это не был поджог, но любой пожар представлял угрозу для изнуренных засухой посевов, готовых вспыхнуть от любой случайной искры. А всякий пожар, затрагивавший поля маиса, грозил усугубить и без того непростое положение с провизией.

Но по крайней мере, этот огонь запалили не люди-псы, а то жаждущие крови жрецы, ненависть которых к моему бывшему племени не знала границ, вновь завопили бы об отмщении. Любая враждебная вылазка ацтеков подвергала опасности всякого, в чьих жилах текла ацтекская кровь, и меня в том числе.

На смотровую площадку ступил Звездочет. Он тяжело дышал, и от меня не укрылось, как прогибались при ходьбе его колени. Увы, ноги уже плохо держали старика, но вот гордость не покидала его. Едва выбравшись на площадку, он взмахом руки отослал двух помогавших ему подняться слуг. Звездочет готов был пройтись босиком по горящим угольям, лишь бы не выказать слабость.

Я думал о том, как бы скрыть от него последнее нападение. С одной стороны, желательно, а с другой – вроде бы нельзя.

– Опять пожар? – спросил он.

– Да.

– Люди-псы?

– Горит на юге, – покачал головой я.

Он вздохнул и посмотрел в указанном направлении.

– Лучше бы его зажгли люди-псы. Это предпочтительнее гнева богов.

И вправду, пожары, устроенные людьми, были следствием чьей-то небрежности или враждебности, но если огонь возгорался по неизвестной причине, жрецы объясняли это недовольством богов, что сулило для нас куда большие неприятности. Ведь если боги гневаются, то неспроста, и недовольны они в первую очередь правителем. Именно он служил посредником между народом и богами, и именно ему надлежало ограждать людей от их священного гнева.

Звездочет и верховный жрец могли строить догадки о мотивах и намерениях богов, но ни тот ни другой не могли ходатайствовать перед ними в защиту города. То была обязанность правителя. Если ему это не удавалось, город впадал в немилость, а сейчас дело обстояло именно так.

Звездочет посмотрел на меня. Я еще не вполне отошел после случившегося на меня нападения. До сих пор я умалчивал о нем, не желая расстраивать старика, но тот просто нутром чуял неладное.

– Мне доложили, что на дворцовой территории был замечен посторонний, – сказал Звездочет. – Что тебе об этом известно?

Я глубоко вздохнул. Вот и попробуй от него что-нибудь скрыть!

– Кто-то вскарабкался по лозе к окну и проник в мою комнату. С кинжалом, – пожал плечами я. – Я оказал сопротивление, разбил ему лицо, может, и глаз задел. Он выскочил обратно в окно и убежал.

– Бежал, но с отметиной на лице, – кивнул Звездочет. – Вдобавок видели, что бежал он хромая. Я пообещаю награду за сведения о человеке, который внезапно охромел. Это уже второй случай.

Да, второй случай. Первый имел место на охоте, примерно год назад, когда в меня угодила стрела, которую, по словам участников охоты, никто из них не выпускал. Правда, боги не пожелали, чтобы в тот день я расстался с жизнью и столкнулся со всеми ужасами преисподней, стрела лишь оцарапала мне плечо.

– Боги снова защитили меня, – пробормотал я.

– Возможно, – произнес старик. – А возможно, боги просто ждут, когда наконец жрецы освежуют тебя целиком и полностью твоими же собственными, острыми как бритвы ножами и боевыми топорами.

Мне оставалось лишь посмеяться над его шуткой. После первого покушения Щит и Звездочет добавили к моим занятиям обучение боевым искусствам да еще сделали меня обладателем небольшого набора орудий убийства. Щит лично занялся со мной приемами боя на ножах и топорах, а недавно к этому добавились упражнения с лучом и метательным копьем. К немалому моему удивлению, у меня обнаружились способности воина: Щит с восхищением говорил, что я рожден для убийства. Но никакие навыки не могли надежно защитить от невидимого врага, нападающего внезапно, против того, кто хочет отнять мою жизнь по неведомой мне причине.

– Эй, ты слышишь? – прервал мои размышления Звездочет. – Правитель желает видеть своего астронома и ацтека по имени Койотль.

Мы со Звездочетом переглянулись. Приказ прибыть во дворец не был чем-то необычным. Однако напряженность при дворе постоянно возрастала, а стало быть, усиливалась и опасность того, что в случае дальнейшего ухудшения ситуации правитель и его двор могут изменить свое отношение и к нам самим, и к тому, чем мы занимаемся. Наше положение целиком зависело от благосклонности правителя, а потому всякое посещение дворца заставляло нервничать. В конце концов, если звездные боги определяли наши судьбы, что могло быть проще, чем возложить всю вину за те или иные невзгоды на созерцателей звезд, толкующих волю этих богов.

– Тецкаль тоже будет во дворце, – добавил Звездочет.

Тецкалем звали верховного жреца, с самой первой встречи желавшего уложить меня спиной на алтарь и омочить свой нож в моей крови. Шли годы, но его отношение ко мне оставалось прежним.

– Ты знаешь, что не должен заговаривать в присутствии правителя, если только он не заговорит с тобой. Ты не должен также дергаться, вздрагивать или даже моргать, когда Тецкаль снова станет обвинять тебя перед лицом правителя. Смотри себе под ноги и ни в коем случае не выказывай никаких чувств. Ты должен сдерживать свой гнев, а то ведь я видел, как он, бывало, прорывался наружу.

Ацтек-изгой, я представлял собой легкую мишень и если до сих пор не оказался на жертвенном камне верховного жреца, то лишь благодаря благоволению правителя – моей единственной защите.

Но почем мне было знать, не лишит ли властелин меня своей благосклонности и когда это может случиться?

28

По дороге к дворцу правителя мы со Звездочетом миновали великую Пирамиду Солнца, а каждый раз, оказываясь вблизи Церемониального центра, я невольно вспоминал свой первый день в Толлане. Я тогда был полуголым дикарем с грязными ногами, а теперь носил красный плащ помощника придворного Звездочета, треугольную набедренную повязку из мягкого белого хлопка и сандалии из оленьей кожи. Ну а главное, я давно забыл, что это такое, когда в животе урчит от голода.

В такую же ночь я передал Теночу кинжал, с помощью которого он перерезал свои путы, выбрался из клетки, а потом перелез через городскую стену и скрылся. Тогда мне и в голову не приходило, что я еще услышу о вожде племени, но со временем он стал легендой для всех ацтеков, ненавидевших Толлан, ибо каждого страшила возможность попасть в плен и оказаться на жертвенном камне, во власти безжалостных жрецов.

Сейчас Теноч объединил под своей властью несколько племен, и повсюду ширились слухи о его отваге и воинском умении.

Да уж… Услышь верховный жрец хоть намек на то, что это я помог Теночу бежать, он бы живьем содрал с меня кожу, подвесил окровавленного, но еще живого над огнем и стал бы, отрезая кусочки плоти, жарить их у меня на глазах и есть. Короче, со мной проделали бы все то, что собирались проделать с Теночем.

Тецкаля, верховного жреца, мы повстречали у самого входа во дворец Кецалькоатля. Он, как всегда, был в бесформенном черном одеянии, с длинными черными волосами, пятна засохшей крови на которых были скорее «украшением», чем следствием недавнего кровопускания. Ведь, пожелай он избавиться от следов крови, ему бы ничего не стоило взять да вымыть голову.

Жрец и Звездочет обменялись поклонами и пробормотали приветствия. На меня Тецкаль воззрился с презрением, я же постарался, чтобы на моем лице не было никакого выражения.

Дворец правителя представлял собой самое большое строение в Толлане и превосходил усадьбу Звездочета более чем в десять раз.

Вступив внутрь, мы прошли между двумя каменными изваяниями бога Кецалькоатля. Массивные статуи изображали покрытое перьями существо со змеиным телом, огромной, выше человеческого роста, головой и длинными, больше чем в локоть, змеиными клыками. Спиной к каменным богам стояли десятки бойцов дворцовой стражи, воителей-Ягуаров в пятнистых ягуаровых шкурах. В руках они держали деревянные мечи с набранными из острых осколков обсидиана лезвиями и копья с обсидиановыми наконечниками.

Пышный церемониальный наряд не должен был вводить в заблуждение: в ряды личной стражи правитель отбирал лишь закаленных ветеранов, доказавших свою верность и доблесть в походах и сражениях. Служить в дворцовой страже считалось высокой честью и было весьма прибыльно, однако требования к ее бойцам предъявлялись самые высокие. Провинность, за которую обычный воин понес бы не столь уж строгое наказание, воителю-Ягуару могла стоить жизни. Предполагалось, что малейшая слабость или небрежение непозволительны для того, кому доверено оберегать жизнь божественного правителя.

Неудивительно, что Дымящийся Щит был доверенным лицом правителя.

Вступить во дворец означало оставить позади шумные, жаркие, заполненные народом улицы и оказаться в райском саду. Снаружи здание казалось массивной каменной громадой, однако, войдя внутрь, вы попадали в огромный внутренний двор, полный цветущих, благоухающих цветов и деревьев, что были высажены вокруг расположенного в центре небольшого озера.

В середине озера бил самый большой фонтан. Множество фонтанов поменьше плескалось, рассыпая брызги прохладной, чистой воды, на пересечении садовых дорожек, среди сочной, густой, как в джунглях, растительности. Среди этих зарослей, в клетках или на привязи, можно было увидеть разнообразных животных и птиц. По огороженным участкам расхаживали ягуары и оцелоты, в высоких, в несколько этажей, вольерах содержались орлы, ястребы, украшенные ярким оперением птицы кецаль [21]21
  Кецаль – крупная центральноамериканская птица отряда трогонообразных. (Прим. ред.)


[Закрыть], попугаи и другие тропические птахи. Золотые фазаны и бурые индейки встречались в изобилии и, несомненно, украшали не только сады, но и трапезную. Имелась здесь и стайка койотов: мои тезки таращились на нас из загона, а в пруду за такой же загородкой разевали зубастые пасти крокодилы.

Но самой многочисленной стаей была двуногая. Сады были заполнены людьми: представители знати и богатые купцы ждали возможности предстать пред очи правителя, дабы обратиться с какой-либо петицией или мольбой. Придворные сновали туда-сюда по своим делам, полчища слуг следили за поддержанием чистоты и изобилия на столах.

Всякий раз, когда мне надлежало предстать пред божественным правителем, у меня начинали дрожать руки и подгибаться колени. В возрасте семи лет он был поименован в честь тольтекского бога ветров и бурь, и его неколебимые приверженцы видели в нем истинного божественного правителя, подлинное земное воплощение Кецалькоатля.

Три года назад Звездочет поведал мне историю прихода Кецалькоатля к власти. Он был сыном правителя, но некий знатный вождь убил его отца и захватил власть, а самому Кецалькоатлю чудом удалось спастись, бежав в горы на востоке. После года скитаний в диких краях он вернулся. Согласно преданиям, молодой наследник имел встречу с богами, которые и нарекли его божественным правителем Толлана. Вместо плюмажа он носил голову ягуара, убитого им, как рассказывали, одним ударом копья.

Когда правитель двигался к городу, окрестные земледельцы бросали свои поля, брались за оружие и присоединялись к нему в качестве воинов. Увидев, что войско законного правителя растет как на дрожжах, узурпатор не принял боя и бежал.

Взойдя на трон, Кецалькоатль сразу же продемонстрировал свою славу, силу и милосердие. Он помиловал всех сторонников узурпатора, за исключением непосредственных участников убийства его отца.

Исполнителей убийства принесли в жертву богам. За узурпатором устроили охоту, изловили его и доставили в город. Но не отдали в руки верховного жреца, чтобы он умер на жертвенном камне: божественный правитель убил своего врага в честном поединке, один на один.

– В честном поединке! – особо подчеркнул, излагая эту историю, Звездочет.

Любой другой правитель сего мира ни за что не стал бы рисковать жизнью и репутацией в схватке, а расправился бы со своим врагом руками жрецов.

Я проследовал за Звездочетом и верховным жрецом в тронный зал, скромно держась позади высших по положению. Правитель восседал на троне, его сестра Цьянья стояла справа и чуть позади трона.

Голову правителя украшал великолепный плюмаж из пышных перьев птицы кецаль разных оттенков зеленого, желтого и ярко-красного цветов. Многие считали, что эта редкая и прекрасная птица несет на себе особое благословение богов, и поэтому украшать голову ее перьями могут лишь члены правящих семей. Плюмаж божественного правителя удерживал золотой обруч, богато инкрустированный нефритом и бирюзой и надетый поверх невероятно искусной работы головного убора, представлявшего собой голову небесного покровителя нашего правителя, бога Кецалькоатля, Пернатого Змея, с грозным оскалом клыков.

В отличие от скромной набедренной повязки из хлопка, какие носили простолюдины, в тончайший хлопок одеяния правителя были вплетены серебряные нити. Его пояс был усыпан драгоценными камнями, складывавшимися в морду ягуара. Подошвы сандалий были позолочены, ремешки усыпаны самоцветами.

Считалось, что бог-Ягуар особо покровительствует властителям: недаром дворцовую стражу составляли благородные воители-Ягуары с Дымящимся Щитом во главе. Соответственно, плащ правителя представлял собой просторную накидку из ягуаровых шкур.

Мы простерлись ниц перед правителем, коснувшись лбами пола.

Правитель повелел нам подняться. Звездочет и верховный жрец встали перед ним, а я по-прежнему держался в двух шагах позади.

Звездочет неоднократно повторял, что мне надлежит не поднимать глаз до тех пор, пока властитель не заговорит со мной, но тут я со своими глазами ничего поделать не мог. Их приковывала к себе Цьянья.

Впрочем, я мигом опустил взгляд, едва уловил, что и она смотрит на меня.

Но тут мне пришлось удивиться еще больше: правитель обратился напрямую ко мне.

– Я слышал, Койотль, что ты готов сопровождать меня в Тахин. Ты действительно подготовлен к тому, чтобы исполнять при мне обязанности следящего за звездами и докладывать о том, что откроют нам небеса относительно наших дел?

– Истинно так, величайший, – машинально ответил я, даже не успев осмыслить заданный вопрос.

На самом деле я понятия не имел, зачем правитель собрался в Тахин, да и о городе этом на побережье Восточного моря знал лишь то, что там проводятся ежегодные состязания лучших команд по игре в мяч. Игроки из разных держав встречались в Тахине, чтобы определить лучшую команду сего мира.

Это событие имело большое значение, поскольку игра в мяч считалась не просто соревнованием, но своего рода отражением мироустройства. Ее ход и результаты, при правильном толковании, позволяли предсказать наши деяния и наши судьбы. Общеизвестно, что исход всех земных дел, их успех или неудача определяется на небесах. Для каждого человека, а уж особенно для человека, причастного к власти, необыкновенно важно умение постигать и толковать волю высших созданий. Между двумя мирами существует постоянная, нерушимая связь, и тот, кто неспособен видеть подаваемые небом знаки, может навлечь на себя большую беду.

А игра в мяч особо любима богами, которые склонны улыбаться победителям.

В последние два года победа неизменно доставалась Теотиуакану. То, что мы два раза подряд проиграли их команде, воспринималось как знак божественной немилости. Некогда Теотиуакан господствовал над сим миром, и некоторые вожди полагали, что две одержанные победы ясно указывают, на какую державу им стоит ориентироваться.

Очевидно, наш правитель решил добиться победы Толлана над Теотиуаканом на игровой площадке, что означало бы не просто победу, а возвращение божественного благоволения, а стало быть, дождей, солнца и щедрых урожаев.

Впрочем, сейчас, когда я стоял перед правителем, для меня куда более важным казался другой вопрос: почему я, помощник Звездочета, избран для участия в походе?

Правда, этот недельной продолжительности поход обещал быть нелегким. Нам предстояло перевалить горы и спуститься в жаркую, влажную долину, прилегающую к Восточному морю. Звездочету с его слабыми ногами такой путь был бы не под силу, но, с другой стороны, ему не обязательно было идти пешком. Знатные и высокопоставленные лица обычно путешествовали в паланкинах, которые переносили слуги. Так что мой старый наставник вполне мог сопровождать правителя.

Однако по неким, неведомым мне причинам правитель избрал меня.

Походило на то, что в моей жизни намечался очередной поворот. Я, конечно, понятия не имел, в каком направлении богам заблагорассудится ее развернуть, но интуитивно понимал, что отметины на моем теле, защита со стороны правителя, угроза, исходящая от его восхитительной сестры и от вооруженных убийц, – все это каким-то образом являлось частью моего предназначения.

Не имел я понятия и о том, сколь долго продлят боги мое земное существование.

– Хорошо, – сказал правитель.

И нас так же неожиданно, как позвали, так и отпустили.

29

– Тебе следовало бы подготовить меня к этому вопросу, – сказал я.

– Он со мной этого не обсуждал, – возразил Звездочет.

– Но ты знаешь, почему ему понадобился именно я?

– Мы со Щитом отзывались о тебе наилучшим образом, и я рекомендовал тебя для участия в путешествии. Правда, правитель тогда к этому интереса не выказал, поэтому я тебе ничего не говорил. Пойми же, когда он предложил тебе отправиться с ним, меня это удивило ничуть не меньше, чем тебя.

Этот разговор мы вели вдвоем на обратном пути из обсерватории. Потом Звездочет заговорил о подробностях миссии, в которой мне предстояло принять участие.

– Тебя ждет испытание, – сказал он.

– Я оправдаю доверие правителя.

– Тут речь не о правителе. Испытывать тебя будут Стражи.

Стражи? Общее значение этого слова мне, конечно, было известно – человек, охраняющий что-то или кого-то, но что это могло означать по отношению ко мне? Между тем Звездочет говорил так, словно все должно было быть понятно.

– Это устроено специально, – заявил он.

– Ничего не понимаю. Кто они такие, эти Стражи, и с чего им приспичило меня испытывать?

Старик остановился и воззрился на меня. Глаза его изучали мое лицо.

Видно, хотя вопросов у меня было полно, ответов на них ждать не приходилось.

– Я для такого путешествия слишком слаб здоровьем, – сказал Звездочет. – Это сейчас на пользу нам обоим. Таковы, уверен, были соображения правителя.

– Но что там насчет Стражей?

– Они сами узнают о твоем прибытии. Сами найдут тебя в Тахине.

Старик вроде бы и не молчал, но ухитрялся ничего мне не сказать.

– Если они Стражи, то что сторожат?

Звездочет жестом велел мне кончать с вопросами, и я послушно закрыл рот. Другое дело, что из головы эти вопросы никуда не делись. Я был сбит с толку. И напуган.

– Ты должен справиться, – заявил он.

– Справиться с чем?

– Твоя задача – рассказывать правителю о своих наблюдениях за звездами и истолковывать увиденное. Он станет полагаться на твои слова при принятии решений.

– Понимаю.

– Нет, боюсь, ты не совсем понимаешь. Б о льшую часть времени небо вообще не меняется, а вот твое толкование увиденного должно будет меняться на основании того, что сообщит тебе правитель о решаемой задаче. – Он взял меня за руку. – У нашего правителя много врагов. Все это трусы, которые никогда не посмеют выступить открыто, но всегда готовы нанести предательский удар кинжалом в спину. Если он совершит серьезную ошибку, они наберутся храбрости и сделают это. И ты ни в коем случае не должен помогать врагам, давая правителю дурные советы.

– Но как я могу…

– Он будет полагаться на тебя, из-за твоих звезд. И также не допусти промашки, когда тебя станут испытывать Стражи. – Он крепко сжал мою руку. – Будь осторожен, сынок. Если ты не пройдешь испытание, они вырвут твое сердце. Их не остановит даже правитель.

Ай-йо!