Текст книги "Тринадцатая реальность (СИ)"

Автор книги: Геннадий Ищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

Глава 27

Вчера была ветреная, холодная погода и, видимо, Рейтерна продуло, когда он шел домой. Много ли нужно человеку в его возрасте. Ведь предлагал я ему вызвать машину. Обычно он приходил на службу раньше меня, хотя ему было долго добираться до дворца, а я в нем жил. Сегодня комната оказалась запертой, и мне пришлось открывать ее своим ключом, а потом самому идти за отчетами к секретарю. Перед тем как я это сделал, позвонил Николай Михайлович и простуженным голосом отчитался о высокой температуре.

– Ничего, – сказал мне секретарь императора, – сейчас я позвоню в министерство, и нам пришлют замену.

Замена появилась через час. Молодой мужчина моего роста с большими залысинами и очками в тонкой золотой оправе поздоровался, отдал мне предписание и, получив свой отчет, сел с ним знакомиться. На этом изменения в привычной текучке не закончились. Я не успел просмотреть половину отчета, как в дверь постучали, и появился Шувалов.

– Только не говорите, что мне опять нужно куда-то переселяться! – с показным страхом сказал я ему после приветствия. – Я в такую погоду никуда не поеду, так и знайте!

– Я по другому поводу, – засмеялся он. – Молодой человек, я вас попрошу ненадолго выйти: дело государственной важности.

Чиновник из министерства финансов поспешно собрал свои бумаги и вышел.

– Я к вам опять за консультацией, – сказал Петр Павлович. – В этой тетради с полсотни вопросов, которые накопились по разным темам. Посмотрите, может, с чем-то сможете помочь. Мы их, наверное, решим сами, но время...

Я быстро перелистал несколько исписанных тетрадных листков, делая пометки на полях.

– На двенадцать вопросов могу дать подробные объяснения, – сказал я, поворачивая к нему тетрадь. – Против них стоят крестики. По семи другим могу сказать совсем мало, а по остальному, извините, ничем помочь не могу.

– Это же прекрасно! – обрадовался он. – Я на такое не рассчитывал. Сколько вам понадобиться времени?

– Много, – ответил я. – Сейчас закончу с отчетами и займусь вашими вопросами, но до конца дня вряд ли успею, так что вам лучше прийти завтра. Только, Петр Павлович, с вас магарыч! Что на меня так смотрите? Мне не водка нужна. Расскажите хоть в двух словах, чего удалось достичь.

– В двух словах, – усмехнулся он. – О наших делах мне вам дольше рассказывать, чем вам писать ответы. По вашим темам работают двенадцать тысяч ученых и инженеров. Работало бы и больше, но их пока негде взять. Мы ведь берем в проект не всех подряд и на таких условиях, что не все соглашаются. Сейчас задействованы тридцать два завода и будут строить еще полсотни. Кое-что для нас делают университеты и государственные лаборатории. Придется увеличивать добычу угля и выпуск стали, нужен алюминий, и не хватает электроэнергии. Работает множество людей, но реальные результаты по большинству тем будут только через несколько лет. Но зато потом все должно сильно ускориться.

– Но хоть какой-то выход есть? – спросил я. – Радиолокационные станции для флота уже должны делать.

– Делают, – кивнул он. – К лету они должны стоять на всех кораблях Черноморского флота. На очереди Балтийский и Тихоокеанский, но туда их нужно меньше, так что быстро управимся. Подобные же станции делают для дальнего обнаружения самолетов. В хорошую погоду самолет засекают за сто километров. В первую очередь сделаем два десятка для союзников, а потом будем делать для себя. Ваших транзисторов разработали уже два десятка, но станции пока делаем на лампах. На выходе ручные противотанковые гранатометы и системы залпового огня. Ракеты с твердым топливом получились настолько хорошо, что их будут ставить на корабли и самолеты. При стрельбе на дистанцию до десяти километров получили довольно высокую точность. При больших дистанциях стрелять можно только по площадям. С зенитными ракетами все еще в самом начале. Слишком много вопросов и почти нет опыта, но люди работают с энтузиазмом. Ну и по другим темам примерно то же самое. Решат один вопрос – возникают два других. Да, в войска начали поступать ваши автоматы. Их наделали много, и задержка была из-за патронов. Их хватало только на тестовые стрельбы, но пару месяцев назад наладили производство, а за три года думаем перевооружить автоматами всю армию. Назвали АК, но без расшифровки.

Он ушел, а я быстро досмотрел отчет, не нашел в ним ничего такого, чтобы писать замечания, и отнес секретарю. Когда вернулся, чиновник уже работал на том месте, откуда его согнали. Я до обеда писал ответы в тетрадку, а потом пошел за женой. Ольга уже жила с мужем, а родители чаще всего ходили обедать отдельно от нас. Когда мы вернулись с обеда и подошли к входным дверям, за ними непрерывно звонил телефон.

– Князь, убит канцлер! – услышал я в трубке взволнованный голос секретаря. – Идите в свою комнату и там сидите. Его величество сказал, что может вас вызвать в любую минуту.

– Вяземского убили, – сказал я в ответ на вопросительный взгляд жены. – Мне нужно быть на своем месте.

Захватив с собой тетрадь Шувалова, я отправился в свою служебную комнату. Я почти не знал канцлера, видел его раз пять и пару раз с ним разговаривал, поэтому никакого горя не испытывал, только понятное беспокойство. Но я ничего не знал, кроме факта смерти, поэтому не стал попусту об этом думать, а занялся вопросами. Работал с час, пока не вызвал император. У него в кабинете сидели: Апраксин и какой-то пожилой мужчина в цивильном костюме с густыми, зачесанными назад волосами и неприятным взглядом серых, немного выпученных глаз.

– Вас здесь все знают, – сказал мне Владимир Андреевич, – а этот господин – командир корпуса жандармов генерал-лейтенант Николай Владимирович Дедюлин. Генерал, расскажите ему обо всем, только покороче.

– Видимо, у канцлера был заминирован автомобиль, – сказал мне Дедюлин. – Когда он сел в него вместе с двумя охранниками и отъехал от гаража на полсотни метров, прогремел взрыв. От автомобиля почти ничего не осталось, а тех, кто сидел в его салоне, пришлось собирать по частям. Был тяжело ранен даже один из двух казаков, которые охраняли ворота, хотя он находился от взорвавшейся машины в сорока метрах. Второго взрывом только контузило.

– Что можете сказать? – спросил меня император.

– А что я могу сказать? – удивился я. – Кто и как охранял Вяземского, я не знаю, как охранялся гараж – тоже. Заложить в машину большое количество взрывчатки мог только кто-то из своих или наемные работники. Это нужно разбираться, и не мне, а специалистам. Могу рассказать, как охраняли руководство, чтобы впредь не было таких покушений. Он ведь ездил на бронированном «Медведе»?

– Да, у него была такая машина, – подтвердил жандарм.

– Должны быть две машины, – сказал я, – причем канцлеру или другому высокому лицу нужно их регулярно менять. Стекла должны быть темные, или закрытые шторками, чтобы не было видно, кто в салоне. И главное, эти машины нужно охранять так, чтобы они ни минуты не оставались без присмотра. Лучше, если это будут делать два охранника из разных ведомств. Да и вообще нужно проверить всю систему охраны, вашей в том числе. Если начались такие покушения...

– Напишите все, что помните по организации такой охраны, – приказал мне император. – И опишите удавшиеся покушения, если они были.

Я попрощался и ушел писать. Поскольку мне не дали отбой, домой я не пошел. Придется Шувалову с его вопросами подождать. Я никогда специально не интересовался ни охраной первых лиц, ни покушениями на них, но вспомнить удалось довольно много. Отдав исписанные листы секретарю, я с чувством выполненного долга вернулся в свои комнаты.

– Что там случилось? – спросила жена, стоило мне только появиться на пороге.

Я ей очень кратко рассказал.

– Какой ужас! – сказала она. – Борис Леонидович был замечательным человеком. Как ты думаешь, кто это мог сделать?

– На разборки в правительстве не похоже, а бомбометатели здесь давно перевелись, – ответил я. – Поэтому у меня всего три версии. Или это кто-то из руководства Братства, или англичане с американцами. Лично я склоняюсь к английской версии. Есть еще хилая версия, что так с ним рассчитались социал-демократы за то, что Братство их подставило при убийстве императорской семьи.

– А зачем взрывать, Леш? Неужели нельзя было просто выстрелить? Наверное, при взрыве погибло много людей.

– На первый взгляд это кажется дуростью, – сказал я. – Я вначале тоже примерно так подумал, а теперь считаю, что план с взрывом очень неплох. Канцлер разъезжал в бронированной машине, которую не прострелишь очередью из автомата. Из хорошей винтовки, может быть, получится, но попробуй попасть в того, кого нужно, в быстро движущемся закрытом автомобиле. А покидал он его на охраняемой территории. Если куда и ездил, где можно было расстрелять, то редко и нерегулярно, поэтому засаду не сделаешь. Убить любого не очень трудно, если убийца не дорожит своей жизнью, но у таких психов покушения получаются редко, а профессионалу главное – это позаботиться о собственной безопасности. Если охрана гаража была плохой или вовсе отсутствовала, не так трудно заминировать машину. Дверцы запирают, поэтому взрывчатку примотали снаружи, засунув ее под днище. А поскольку это бронированная машина, и шасси на ней не прошибешь из пулемета, взрывчатки не пожалели. Пусть из этого случая делает выводы Апраксин, а мы свои тоже сделаем. Покушения на первых лиц – это очень естественный ход перед войной, особенно в монархическом государстве. До канцлера было легче дотянуться, его первым и убрали.

– Хочешь сказать, что теперь могут последовать покушения на семью императора? – испугалась Вера.

– Могут, – ответил я. – Надо будет поговорить с великими князьями, а то они себя ведут слишком легкомысленно. Все эти казаки и лейб-гвардия хороши на параде и в бою, как телохранители они ничего не стоят. Жандармы малость получше, но и от них толку мало. Если бы я взялся за организацию покушения, не напрягаясь, убил бы всех. Их апартаменты охраняются только ночью, днем туда может зайти кто угодно, а женщины часто одни. Да и по коридорам они все ходят без охраны, включая императрицу. Охраняют одного Владимира Андреевича, да и то... Смертник легко расстреляет его вместе с охраной, да и взорвать не так сложно.

– Как взорвать? – не поняла жена. – Его комнаты и кабинет круглосуточно охраняют.

– Взрывчатку можно положить даже в одну из тех папок, которые он просматривает, – пояснил я. – Они тяжелые и вложенные двести граммов взрывчатки будут незаметны. Открыл папку и конец! В лучшем случае останется калекой, а то и вовсе погибнет. Это я придумал навскидку, возможностей много. В другой реальности чего только не придумали, а что применяют здесь, я не знаю. Надо будет справиться у отца. Я на всякий случай записал все, что вспомнилось.

– А ведь о нас тоже узнают? – сказала Вера. – Тоже будут убивать?

– Обязательно узнают, – подтвердил я. – Только я бы убивать не стал, нет в этом смысла. Все, что я знал, я уже давно выложил. На самом деле это не так, но этого никто не знает. Нас я бы похитил. Меня – понятно для чего, а тебя, чтобы давить мне на психику. Хотя могут поступить не по-умному. Нужно быть осторожней и не подставляться. И родителей нужно предупредить. Надеюсь, что ни у кого не возникнет мысль воздействовать на меня через сестру.

– У него больная фантазия, – сказал Дедюлин Апраксину. – Придумать такое! Конверт с ядом!

– Эти бумаги нужно немедленно засекретить, – приказал Петр Николаевич. – Будем с ними знакомить лишь тех, кому это положено для работы. А вы, Николай Владимирович, запомните, что этот молодой человек ничего, кроме своих книг, не выдумывает. Относитесь ко всему, что от него исходит, с вниманием. Эту, как вы выразились, выдумку очень просто организовать. Мне она в голову не пришла, вам – тоже, а кому-нибудь из наших противников может прийти. А наша с вами задача – перекрыть им все лазейки и не дать ни малейшего шанса. Организуйте круглосуточную охрану всех помещений членов императорской семьи и их самих. И сделать это нужно в соответствии с рекомендациями, я в них ничего неразумного не увидел. Все сразу не получится, но постарайтесь уложиться в три-четыре дня. И набирайте отряд телохранителей. У нас есть люди с опытом, пусть займутся их обучением. Вы знаете кого-нибудь, кто изучает азиатские стили боя?

– Я что-то слышал о японской борьбе ногами, – ответил Дедюлин. – Вы же знаете, что у нас повсюду французская борьба и бокс. Есть еще вольная борьба, но ею занимаются меньше. Наши офицеры предпочитают бокс. А азиатские стили... может, справиться в министерстве иностранных дел? Их чиновники подолгу живут в странах Азии и должны знать.

– Справьтесь, – согласился Апраксин, – только толку с того... Даже если вам что-то скажут, сами они вряд ли владеют этой борьбой.

– А почему вы этим заинтересовались? – спросил Дедюлин. – Неужели из-за записей?

– Князь Мещерский – знаток такой борьбы, – ответил Апраксин, – и обучил свою жену, а она по приказу императора занимается с великими княгинями. Только вы об этом молчите. У меня был разговор о Мещерском с графом Шуваловым, так он видел их тренировку и был поражен. По его словам, княгиня может отбиться от нескольких сильных мужчин. А она на голову ниже вас и в два раза меньше весит. Нашим офицерам совсем не помешало бы так владеть телом.

– А стоит ли? – выразил сомнение Дедюлин. – Чудес не бывает, и если княгиня действительно так дерется, – это результат многолетних и каждодневных усилий. Еще и не у всех, наверное, получится. Зачем такие это, если есть оружие? Мы от своих офицеров и бокса не требуем, сами занимаются.

– Поговорим с Мещерским и посмотрим, – решил Апраксин. – Он зря писать не станет. Если это изучали даже в специальных войсках...

– Та кто же он такой, Петр Николаевич? – спросил Дедюлин. – И о каких войсках вы говорите?

– Пожалуй, вам это нужно знать, – сказал Апраксин. – Пока им занималось третье делопроизводство, но не исключено, что охрану его семьи поручат вам. Пойдемте, я вам дам его дело. Читать будете в моем кабинете. Этот молодой человек – один из секретов империи. К сожалению, число лиц, посвященных в его историю, постоянно растет, и недалек тот день, когда секрет перестанет быть секретом для наших союзников и врагов. И тогда его придется охранять так, чтобы не похитили, или убить, если охранить не удастся.

Со мной созвонились заранее. Звонил сам Апраксин.

– Мой звонок по поводу ваших рекомендаций. Нет, по телефону я ничего обсуждать не буду. Просто было бы желательно посмотреть вашу борьбу. Когда можно подъехать с моими людьми? Были бы очень хорошо, если бы на этой встрече присутствовала ваша жена.

– У нас обоих много свободного времени после трех часов, – ответил я. – Это устроит? Если нужно раньше, я могу отпроситься.

– Это нормально, – сказал он. – Мы у вас будем сегодня в половине четвертого.

Этот разговор был перед обедом, поэтому я не стал звонить жене, сказал, когда собирались обедать.

– Сегодня сильно не наедайся. Через пару часов приедет Апраксин со своими головорезами и нам с тобой придется драться. А, может быть, драться будем с ними. Я им расхвалил азиатские стили боя, а здесь сейчас ничего такого не практикуют. Если и есть знатоки, попробуй их найти. Удивишь министра?

– Я могу не есть совсем, – ответила Вера. – Только, Леш... Если удивлять, то драться придется по-настоящему – в полную силу. Если они не сумеют защититься, я ведь могу покалечить.

– Таких жертв не нужно, – засмеялся я. – Съешь половину обычной порции, за пару часов все уляжется. А насчет покалеченных... Это нужно для дела, так что потерпят. У них, наверное, такие лбы, что даже ты им больших травм не причинишь.

Мы сходили пообедать и, вернувшись к себе, расположились в гостиной. Я мог бы назначить Апраксину встречу на более раннее время, но тогда пришлось бы совсем не обедать или прыгать с полным брюхом. Вера немного посидела со мной, а потом ушла в спальню читать книгу, а я с час слушал новости, несколько раз поменяв станции. Новостей было мало. У нас шли патриотические передачи и клеймили грязных убийц Вяземского. Новый канцлер, которым стал граф Иван Павлович Шувалов, заявил, что виновные будут найдены и наказаны по всей строгости закона. Может, и в самом деле найдут: сыск здесь работал хорошо. У союзников радиостанции продолжали на двух языках поносить американцев, но ни одного ругательства в адрес англичан я не услышал. Американцы вышли на финишную прямую с выборами, и весь остальной мир на время перестал для них существовать. Понятно, что они продолжали готовиться к войне, но оценить такую подготовку можно было только косвенно по активности в их портах.

В три мы надели кимоно и совместными усилиями убрали лишнюю мебель в гостиной. Комната была громадной, и нам для тренировок места хватало, но для коллективной драки его лучше было приготовить побольше. Гости прибыли ровно в половине четвертого. Вместе с Апраксиным приехал уже знакомый мне Дедюлин, вслед за которым вошли трое крепких молодых мужчин в цивильных костюмах, но с военной выправкой. Веру познакомили с Николаем Владимировичем, а его подчиненных нам представлять не стали.

– Тренировочные костюмы, – ответил я на вопрос Апраксина, во что это мы одеты. – Они не стесняют движений, да и не так жарко заниматься, как в обычной одежде. Что бы вы хотели посмотреть?

– Мы беседовали кое с кем из чиновников министерства иностранных дел, – сказал Дедюлин. – Все они расхваливали азиатскую борьбу, хотя никто ее не видел, только о ней читали или слышали. Хотелось бы увидеть, что это такое.

– Давайте мы вам покажем небольшую схватку, а потом продемонстрируем на ваших людях, – предложил я. – Вы ведь их с собой для этого захватили?

– И для этого тоже, – усмехнулся он, – но, вообще-то, это охрана.

– Вот мы ее и проверим, – сказал я. – Но сначала попробуем сами. Садитесь на стулья у стены, так будет больше места, и больше увидите.

Мы уже давно отрепетировали небольшую схватку на тот случай, если кому-то придется демонстрировать свои способности. Теперь такой показ стал более зрелищным и ничем мне не грозил. По лицам наших зрителей догадаться о впечатлении было трудно: их выражение осталось прежним.

– Давайте теперь жена разберется с вашей охраной, – сказал я Апраксину. – Пусть достанут и разрядят оружие, а потом попробуют ее отконвоировать. Только оружие я проверю лично, а то мало ли что.

Проверка получилась убедительной и никого не оставила равнодушной. Все три жандарма с разряженными револьверами обступили жену, но оружия на нее никто не направил. По-моему, им было стыдно угрожать такой малышке даже понарошку. Наш спарринг они всерьез не приняли, а Веру противником не считали, за что и поплатились. Я специально выставил ее, а не пошел сам. У меня бы на троих не хватило скорости, она с ними справилась. Жена посмотрела на смущенных мужчин, а что случилось потом не смог отследить даже я. Схватка длилась меньше двух секунд, к тому же смотреть мешали жандармы. Но результаты были впечатляющими. Двое, постанывая, лежали на ковре, а третий потерял сознание. Все трое были без оружия, которое пришлось собирать по всей гостиной.

– Кажется, никого не убила, – сказала Вера Апраксину. – Это не враги, поэтому я не била в полную силу и не могла наносить удары в опасные места, например, в горло. Я думаю, они быстро придут в себя.

– Если честно, я ничего не увидел, – сказал в ответ Петр Николаевич. – Вы сколько тренировались, княгиня?

– Больше двух лет, – ответила она. – И продолжаю тренироваться, хоть уже и не так много. Но муж говорит, что у меня талант к бою. Другим нужно гораздо больше времени.

– И как это сообразуется с подготовкой войск? – спросил Дедюлин. – Три-четыре года гонять бойца, а потом его демобилизовать? В армии от таких пользы мало, а на гражданке от них будет много проблем.

– А в армии такая подготовка не нужна, – ответил я, помогая подняться одному из пострадавших. – В тех войсках, о которых я упомянул, солдат учат рукопашному бою упрощенно. Но и это позволяет им выполнять сложные задания меньшим числом. А ребят в них подбирайте таких, чтобы потом с ними не было проблем, о которых вы говорили. Серьезная подготовка нужна офицерам элитных частей и вашим специалистам, которых будете использовать для охраны первых лиц или задержания особо опасных преступников. Не во всех случаях это поможет, но во многих. Господа, у нас пустует соседняя комната, поэтому прошу вас туда ненадолго пройти.

Начальство не возражало, поэтому уже немного пришедшие в себя жандармы вышли в комнату, в которой раньше жила сестра.

– Николай Владимирович в курсе? – спросил я Апраксина.

– Да, он о вас все знает, – ответил Петр Николаевич. – Можете при нем говорить на любые темы.

– Тема у меня сегодня одна – это спорт, – сказал я. – Я не знаю, что с ним было в империи в другой реальности, но здесь его просто нет. Профессионалов и немногочисленных любителей я не считаю. В школах и гимназиях нет уроков физкультуры, а любительскому спорту нет никакой государственной поддержки.

– А почему мы его должны поддерживать? – не понял Апраксин. – Мне вообще непонятно, князь, почему вы придаете такое значение спортивным занятиям.

– По многим причинам, – ответил я. – Во-первых, с ними напрямую связано здоровье населения. Когда-то это не было важно, но жизнь изменилась, и многие теперь себя ничем не нагружают, причем для дворян это особенно актуально. Я вышел из гимназии таким хиляком, что потом пришлось полгода приводить тело в порядок. Со временем появятся проблемы у армии, да и у вас. Кроме того здесь очень скучно жить.

– А как ваша скука связана со спортом? – спросил Дедюлин.

– Спорт это не только здоровье, но и зрелищные мероприятия, – объяснил я. – В другой реальности на футбольные матчи на громадные стадионы собирались десятки тысяч зрителей, а всем желающим их показывали дома. Скоро и здесь у многих дома будет небольшой кинотеатр, в который можно будет передавать изображение по радио. И что по нему будут показывать? Проповеди и хронику императорского двора?

– Вы что-то имеете против таких передач? – прищурился Дедюлин.

– Не надо мне приписывать того, что я не говорил! – ответил я. – Передачи должны быть разные, в том числе и такие. Мы до сих пор не участвуем в олимпиадах, как какие-то дикари! А это и зрелища, и пример для молодых и честь нации! Я понимаю, что сейчас не до олимпиад, но войны закончатся, а спортсмены у нас не появятся сами. Их нужно воспитывать с детских лет. Мне, вообще-то, странно доказывать вам важность спорта.

– Допустим, вы нам ее доказали, – сказал Апраксин, – и что дальше?

– А дальше я хочу, чтобы вы взяли шефство над спортом в империи. Что так удивляетесь? Вы знаете, что я могу с этим пойти к императору, и, скорее всего, получится его убедить. Но почему этим не заняться вам? Вам, Петр Николаевич, это будет сделать легче, чем многим другим. Вам не придется ничего продавливать: и в министерстве народного просвещения, и в финансовом вам пойдут навстречу, а высокий авторитет полиции станет гарантом того, что вас поддержат и в народе.

– Я подумаю над вашим предложением, – кивнул Апраксин, – а теперь давайте поговорим о том, как помочь нам.

– Я напишу конспект с рисунками, – вздохнув, ответил я, – а потом буду приезжать и показывать все движения и указывать на ошибки, а учиться будете сами. Нужно подготовить просторное и хорошо проветриваемое помещение и покрыть его коврами или матами. Подберите группу из двух-трех десятков офицеров из тех, у кого хорошая физическая форма и в достатке настойчивости и терпения. Надо еще будет изготовить тренажеры, но это не к спеху.

– Это хорошо, – довольно сказал Дедюлин, – мы все сделаем, созвонимся и пришлем за вами машину. Не скажете, почему так тяжело вздохнули? Не хотите этим заниматься?

– Надоело писать, – откровенно ответил я. – Если бы вы знали, Николай Владимирович, сколько я всего написал за последние два года! Посмотрите, не палец, а мозоль. Для меня будет несложно заняться с вашими людьми, но на будущее могу посоветовать договориться в Китае с кем-нибудь из мастеров, которые смогут уделить им гораздо больше внимания. Муравьев вам такую услугу окажет.

– Откуда взяли эти сведения? – спросил Черчилль.

– У нас в России много своих людей, – ответил секретарь разведывательного комитета Денис Райт. – Мы не только восстановили численность своей агентуры, но и приобрели среди чиновников российских министерств несколько ценных информаторов. Все, что здесь изложено, подтверждено другими источниками и может считаться достоверным.

– Я почитаю, – сказал премьер-министр, – а сейчас коротко расскажите, что важного в вашей подборке.

– Я думаю, что в ней все важно, сэр, – настойчиво сказал Райт, – иначе этих бумаг не было бы на вашем столе. Но если коротко... Русские получили огромные средства из-за отказа платить по долговым обязательствам и национализации иностранной собственности и большую их часть пустили на развитие электроники, производство стали, электроэнергии и многого другого. За государственный счет строятся десятки новых заводов и шахт, большие работы проводятся в дорожном строительстве. Но это, на мой взгляд, не главное. У них развернулись беспрецедентные по размаху научные исследования. Повсюду ищут и привлекают к работе ученых и инженеров нужных специальностей. Все работы ведутся в обстановке строгой секретности, поэтому удалось узнать очень мало.

– Но все-таки что-то узнали? – спросил Черчилль.

– В основном от тех же чиновников, – ответил Райт. – Все эти работы связаны с вооружениями, причем разрабатываются многие виды оружия, которых пока ни у кого нет. Конкретных сведений по ним получить не удалось. Единственное, что узнали, касается радиолокационных станций и ручного автоматического оружия. Станции в большом количестве изготавливают на двух заводах. Ими сейчас оснащают флот, а более мощные используют для дальнего обнаружения самолетов. Подробностей по ним тоже нет.

– Что еще известно?

– Дума распущена, а когда будут выборы следующей, не сообщалось. Но русские это не американцы, так что я думаю, что они с выборами спешить не будут. Это для нас плохо по двум причинам. Во-первых, среди депутатов было много наших людей, а, во-вторых, император может издавать указы, ни перед кем не отчитываясь. Он уже начал этим заниматься. Указ об усилении ответственности за государственную измену был одним из первых. Он может сильно затруднить нашу работу.

– Что еще интересного по России? – спросил Черчилль.

– Подборка самых разных фактов. Русские начали строительство мощной электростанции вблизи своих крупных газовых месторождений. Возле нее построят около десятка заводов. Есть сведения, что где-то в Сибири строятся закрытые города для ученых. В ряде крупных университетов в следующем году набор по техническим специальностям увеличат в два-три раза. Они вообще хотят провести реформу образования и сделать его всеобщим.

– Что с расследованием убийства их канцлера?

– Нашего человека вывезли, а всех остальных зачистили, поэтому расследование ничего не даст. Но повторение подобных акций под большим вопросом из-за принятых мер безопасности.

– Что-то еще? – спросил Черчилль.

– Мы пытались разобраться с руководством Братства, кто и какое место занимает в системе власти. При этом всплыл младший князь Мещерский.

– Имя мне кажется смутно знакомым. Напомните мне, где я его мог слышать.

– Это тот самый молодой человек, который написал статью о наркотиках, из-за которой сорвалось принятие нужного нам закона, – сказал Райт. – Братство его выдернуло в последний момент из-под носа у французов и где-то прятало вместе с семьей. Но я заговорил о нем по другой причине. Этот юноша, которому всего двадцать лет, обласкан императором несоразмерно заслугам. Здесь и награды, и очень высокие чины, и проживание во дворце. Вряд ли это связано с его книгами или песнями...

– Он еще и поет? – удивился Черчилль.

– Поет вместе с женой и недурственно. Очень странная манера исполнения, которой многие стали подражать, даже у нас. По слухам, он очень близок с наследником и его братом, а его жена дружит с их женами. Тот же источник утверждает, что император лично советуется с Мещерским по всем важным вопросам, для того и держит его под рукой.

– С двадцатилетним юношей?

– Кроме того, Мещерские были единственными, кто поехал отдыхать этим летом в компании великих князей. Мы заинтересовались теткой Мещерского и натолкнулись на интересный факт. У нее под Москвой есть дворец, в котором вроде бы до переезда в резиденцию императора жил ее племянник. Так вот, теперь к этому дворцу не подобраться из-за охраняющих его гвардейцев. В нем живут и работают ученые, а из Москвы протянули линию электропередачи и телефон. Линию все время патрулируют казаки, поэтому подключиться к телефону не получилось. Больше пока ничего узнать не удалось, но Мещерскими занимаются.