Текст книги "Причина времени"
Автор книги: Геннадий Аксенов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)
1. Дление превращается в длительность, в ту самую относительную длительность, которая является предметом рассмотрения в механике классической и в квантовой. Называть длительность временем есть, по сути дела, упрощение и большая неточность языка. На самом деле лучше считать ее относительной устойчивостью, относительным сохранением вещества. Естественно, что слово “относительно” здесь означает – измерение относительно жизни. Какая бы длительность, сохранность нами ни измерялась, мы сопоставляем ее только с биологической длительностью, то есть с длением. В квантовой механике употребляется, например, термин “время жизни” – электрона, нейтрона или иной элементарной частицы. Но когда биолог говорит “время жизни зайца” или “время жизни популяции”, это совсем другие понятия. Прежде всего потому, что слово “жизнь” не имеет отношения к элементарной частице, которая существует без выбора, по однозначной необходимости. Несомненно, должна и будет идти дальнейшая дифференциация терминологии во избежании путаницы. Биологический объект осуществляет дление, живет в собственном времени, атом или частица – в постороннем для него.
Для косного вещества длительность можно понимать как сохранение атомов в основном состоянии. Выше уже применялся образ тающей Вселенной, все вещественные образования которой вплоть до атомов не остаются в основном состоянии вечно, а распадаются до элементарного уровня, на котором длительность прекращается. Но это “таяние” вещества не происходит мгновенно и сразу, а постепенно в любой массе вещества, поэтому и есть такой термин как “период полураспада”.
2. Деление времени. Дискретность свойственна только живой клетке. Каждый вид неживого вещества распадается в своем темпе, который тоже как будто ни от чего не зависит, кроме как от внутриатомных событий, но тем не менее их можно измерять временем абсолютным и только им. Для измерения любых процессов мы используем любые удобные меры времени, но конечной инстанцией их является время абсолютное, биологическое. Поскольку “время-пространство” не есть свойство косного вещества, мы можем по соглашению устанавливать любые удобные нам меры времени для измерения конкретных процессов его движения и превращений для каждого отдельного класса явлений. Поэтому относительное время многие считали, и вполне справедливо, конвенциональным. Поэтому нет и эталонной дискретности, она всегда сводилась и будет сводиться к жизненному времени. Часы и технические устройства “получения” времени не являются генераторами времени, а лишь его измерителями.
3. Становление времени. Отсутствует полностью. Вместо этого, ровно наоборот или совсем напротив, наблюдается действие энтропии – распад. Сейчас во многих работах процесс распада вещества, деградации всех структур, то есть обычное всеми наблюдаемое движение к нивелировке и усреднению, противоположное жизненному становлению, принимается за направление времени. Так родилось понятие “стрела времени”, связанное с термодинамическим рассмотрением процессов. (См.: Пригожин, 1980; 1985). Трудно возразить что-нибудь против употребления термина, но следует четко отделять означенную “стрелу” от биосферного или биологического времени, поскольку она летит только в направлении распада вещества.
4. Однонаправленность. В косном веществе четкое деление на прошлое –настоящее – будущее затушевывается. Что такое прошлое для любого комплекса косного вещества? Полная неопределенность и отсутствие общих правил. В каждом отдельном случае или в группе, типе движения, на каком-то уровне рассмотрения это прошлое может квалифицироваться совсем по-разному. Для планеты в механическом смысле – движение по орбите, где один оборот ничем не отличается от предыдущего. Для куска горной породы, минерала, химического раствора оно может быть уровнем метаморфизма или выветривания на поверхности или вулканическим извержением и т.п. Разнообразие полное. Настоящее инертного вещества, как правило, не определяется прошлым его состоянием. От предыдущего состояния настоящее состояние не зависит, или зависит в очень ограниченной степени, например, в химических реакциях, но эти последние в условиях Земли все связаны с ЖВ. Тем более нет никакого твердого будущего состояния. Здесь вступают в действие стохастические закономерности, законы массовых явлений, больших чисел и т.п..
5. Необратимость. Все механические движения обратимы, когда они рассматриваются индивидуально, как движение точки. (В массовых явлениях появляется пресловутая “стрела времени”). Исчезает знак однонаправленного движения живой клетки, то есть вещество косное может изменяться в любом направлении. Недаром в механике существует знак минус при символе времени. Состояние вещества может обращаться, т. е. по сравнению с живым оно может возвращаться в исходное, что немыслимо для живого. Так, например, химический комплекс горной породы может разрушиться или раствориться и снова соединиться или выпасть в осадок, кристаллизоваться, снова раствориться, и эти превращения многообразны и могут идти в любую сторону, тогда как биосфера катится только в одну. В разные эпохи биосфера образует практически одинаковые и трудно различимые по своим петрографическим характеристикам минералы.
6. Трехмерность. Пожалуй, это единственное свойство вещества косного, сохранившееся от живого без изменений. Вещество косное – трехмерно, но потеряло причину, стимул трехмерности. Ясно, что распался четырехмерный континуум, остался трехмерный, угаданный Декартом при создании метода прямолинейных координат.
7. Диссимметрия. Свойство, которое представлено в инертном веществе только как исчезающее, находящееся на пути к рацемичности, то есть к равновесию левых и правых структур. Основное состояние и главное отличие вещества косного от ЖВ – отсутствие диссимметрии, рацемичность, полное не различение в химических реакциях левых и правых молекул, их смесь.
8. Дискретность пространства, так же как и делимость времени, не имеет границ в косном веществе. Она является признаком каждого отдельного процесса, причем свойства одной молекулы вещества ничем не отличаются от свойств множества тех же молекул. Более того, свойства множества определяются свойствами составляющих его элементов вплоть до последних элементов, несущих эти свойства, например, видов атомов. Поэтому и пределы делимости и выбор мерных единиц, вообще любых мер косного вещества являются предметом договора, что немыслимо для целостного ЖВ.
9. Несвязность времени-пространства в отличие от их связности в ЖВ. Можно и должно рассматривать их по отдельности без нарушения и искажения основных черт и характеристик. С этой точки зрения введенное Минковским теоретическое и геометрическое понятие о четырехмерном континууме относится только к времени-пространству жизни, что для теории, можно надеяться, безразлично.
Таким образом, мы здесь продолжили в некоторых отношениях Таблицу противоположностей, составленную Вернадским, раскрыв немного более полно его пункт № 3, посвященный левизне и правизне, № 15 – проявление времени в косном и живом, № 16 – проявление пространства в косном и живом. (Вернадский, 1980, с. 70 – 77). Наш список касается только состояния времени и пространства в живом и неживом веществе.
И возвращаясь к выраженному в главах 14 и 15 сопоставлению абсолютного времени в смысле Ньютона и биологического времени в истолковании Вернадского, мы можем теперь еще более уточнить их сближение и разделение. Ясно по логическому рассуждению, что свойством абсолюта обладают только те стороны времени и пространства, которые есть в мире № 1 и отсутствуют полностью в мире № 2. Наиболее резко отличие реферируется по двум качествам: необратимости времени и диссимметрии пространства. И теперь можно сказать, что абсолютное время Ньютона есть необратимое время биосферы, а абсолютное пространство – диссимметрическое пространство биосферы. Исчезновение этих двух кардинальных свойств – превращение необратимости в обратимость и диссимметрии в рацемическое пространство – при переходе от живого мира к неживому есть превращение абсолютного в относительное. То же самое можно сказать и по отношению к другим свойствам, как это говорилось выше: дление стало длительностью и т.п.
Что касается мира № 3 из схемы состояний пространства-времени или “пластов реальности”, то есть мира электромагнитных полей, элементарных частиц и световых скоростей, то время и пространство здесь приобретает множество невероятных черт, до такой степени невероятных, что можно с полным правом заявить, что никакого времени и пространства здесь нет, оно полностью относительно и вносится как измерительная процедура из первого мира. Время-пространство как явление природы полностью теряет здесь свое значение, оно как характеристика собственных процессов не имеет решающего вещественного смысла. Поэтому теория относительности, описывающая движение объектов в этом мире, опирается на преобразования Лоренца, согласно которым вблизи скорости света время якобы растягивается и прекращает длиться, да и пространство якобы теряет трехмерность; объект сплющивается до двухмерного.. С помощью таких представлений и принимая абсолютной скорость света, этот мир и стало возможно описать. Описать его в привычных категориях нельзя потому, что носителей привычный категорий в нем нет, не содержатся.
***********************
Однако теперь еще обратим внимание на то, что в другую сторону от уровня делящихся клеток расположены неделящиеся клетки и этот факт имеет исключительное значение для изменений времени-пространства. Об этом – в следующей главе. Пока же следует обсудить, есть ли и каким образом можно их отыскать, какие-то более элементарные уровни времени-пространства живых организмов, чем те, на которые уже указано. Мы взяли только целостный уровень деления клеток как основной базовый процесс. Теперь нас должен интересовать количественный аспект этого качества. Иначе говоря, обратимся к введенному Вернадским понятию “эмпирического мига”. Если в самом деле время-пространство существует, должны же быть не только конвенциональные меры его, но и естественные, вплоть до каких-то элементарных. А деление клеток, хотя оно и целостно, вряд ли можно назвать элементарным.
Это количественный аспект возникал в истории постижения биологического времени и на этих страницах неоднократно. Уже в ранних работах по размножению живого вещества Вернадский указывал, что деление микроорганизмов являет собой процесс “астрономической точности”. Он предлагал называть время удвоения организмов “биологическим элементом времени”. Обобщив тогдашние немногочисленные и случайные исследования, он вывел, что он равнялся от 21 мин до 35 мин у простейших. (Вернадский, 1994А, с. 201). Что касается бактерий, то этот элемент Вернадский полагал длящимся около 17 минут (Вернадский, 1994А, с. 603). Эти цифры имеют значение в биогеохимии, но мало пригодны для теории времени. Для того, чтобы найти некоторую единицу времени-пространства, надо представить себе процессы внутри “черного ящика”.
Рассмотрим уровень молекулярный. Возможно, обобщенный образ элементарной клеточки времени-пространства должен возникать из представлений Э. Бауэра о напряженной, деформированной молекуле живой материи? О количественных показателях по времени “распрямления” деформированного электрически напряженного состояния Бауэр думал, когда пытался рассчитать собственную энергетику живой материи. Правда, для него это не была именно собственно единица времени, он просто искал константный показатель продолжительности, какую-то элементарную единицу неравновесной продолжительности, или дления неравновесности, связанной с главными событиями существования клетки или его элементарного объекта –молекулы, находящейся в составе живущей клетки. А главный процесс, в который была включена каждая из них, согласно его принципу устойчивой неравновесности, заключался в периодическом ритме заряда, работы и перехода “деформированных” молекул в недеформированные. Молекула не может оставаться в состоянии заряженном, напряженном, деформированном, по его терминологии. Она разряжается, как он выяснил, спонтанно, сама собой, производя положенную ей по функции своего органа работу. Организм снова ее заряжает. Энергия переходит из потенциальной формы в кинетическую. Это система, заряжающаяся на одном как бы уровне и разряжающаяся на другом, то есть работающая в одну сторону. Но сколько времени, спрашивал себя Бауэр, молекула находится в заряженном состоянии, если спонтанно разряжается. Не происходит же и зарядка, и разрядка мгновенно, у нее есть конечная скорость, и она постоянна, считал Бауэр.
Бауэр стихийно мыслил в пространственно – временных категориях, когда создавал свое понятие неравновесности. С пространственной точки зрения живые молекулы геометрически деформированы, а как обстоит дело с временной, второй стороне медали? Бауэр нашел, точнее сказать, искал и ее. Если молекула непрерывно разряжается, то должен быть какой-то минимальный срок, в течение которого она остается равной сама себе, сохраняет, удерживает эту неравновесность? Оказалось, что в свободном состоянии продолжительность жизни возбужденной молекулы 10 –8 – 10 –7 сек. “Если же молекулы ассоциированы или тем более включены в решетку кристалла, так что уже нельзя говорить об отдельных молекулах, то выравнивание возбужденного деформированного состояния будет длиться значительно дольше”. (Бауэр, 1935, с. 191-192). Иначе говоря, существует определенный ритм в работе. И он оказался прав.
Уже после его трагической смерти (он был арестован и исчез в ГУЛАГе), совсем в другой месте и с другими целями, но стандартная продолжительность жизни возбужденной молекулы живой клетки была найдена. Оказалось, что удобнее всего изучать длительность возбуждения на молекулах хлорофилла, которые облучаются светом. Эти опыты проводил академик А.Н. Теренин в нашей стране и Дж. Н. Льюис в США. Они опубликовали результаты, первый в 1943 году, второй в 1944-м, согласно которым генеральный процесс усвоения энергии света происходит в одном из двух возможных состояний возбужденного фотоном света электрона из молекулы хлорофилла, а именно в долгоживущем, длящемся 10 –3 сек, и в кратком состоянии, когда возбуждение длилось 10 –8 сек. В первом случае энергия успевала прореагировать в молекуле хлорофилла и давала старт цепочке стремительно развивавшихся биохимических реакций, которые приводили к образованию первичных продуктов фотосинтеза. Во втором случае реакции усвоения фотона не происходило и он излучался обратно в среду. (Красновский, 1974, с. 7). Таким образом, происходит выбор одного из двух состояний и выбор не случайный, а обусловленный биохимической природой молекулы. Выбор, с которого все начинается в живом организме.
Эти данные получены в опытах на растворах хлорофилла, а через несколько лет выяснилось, что в природных средах время возбуждения дольше в 3 – 8 раз. Но порядок цифр сохранялся, то есть разрыв или разница между двумя состояниями способного к реакции электрона в молекуле хлорофилла составляла по времени шесть или пять порядков. (Дмитриевский и др., 1957).
Почему именно процесс усвоения энергии света может быть назван как возможный кандидат на вакантную должность единицы или, пользуясь терминологией Бора, кванта биологического времени-пространства? Потому что если в ЖВ что-то стандартное существует, оно, как правило, универсально. Процесс усвоения энергии в ходе фотосинтеза, который разгадан далеко и далеко не во всех деталях, тем не менее, не уникальное явление. Вся и любая энергия в биофизических реакциях внутри организм и на его мембранах осуществляется унифицировано, передается только квантами энергии. Эти кванты могут быть разными, но все представления о них разработаны в физике. Тогда они должны быть справедливы и для хемосинтеза, где действует подобный же квант энергии, извлекаемый литотрофами из минералов, или для миксо– и гетеротрофов, извлекающих его же из чужой органики. Справедливо и для всех синтезов внутри самой и любой клетки, в которых энергия должна употребляться на уровне некоторых элементарных единиц, а последние не могут быть меньшей порции, чем квант энергии, что не требует доказательств.
Собственно говоря, на примере фотосинтеза выявлены три основных действующих агента в этом первичном акте усвоения энергии. В молекуле хлорофилла происходит процесс соединения внешнего фотона энергии, реакционно-способного электрона и атома водорода. (Комиссаров, 1980; Преобразование, 1989). Пока растение или бактерия освещены, они системой хлоропластов, как зеркалами, улавливают фотоны и направляют их одни за другим внутрь пласта. Затем фотон возбуждает один из электронов, который соединяется с протоном и далее в виде заряженного атома водорода инициирует длинную технологическую цепочку разнообразных горячих реакций за счет стремления возбужденного атома от лишней энергии освободиться. Цепочка заканчивается созданием молекулы АТФ, высокоэнергетического соединения фосфора, в котором энергия уже надежно запакована и не стремится вырваться. Во всех дальнейших процессах внутри организма будет использоваться уже не горячая энергия, а “теплая” и удобная для пользования, в виде АТФ, накапливающейся в специальных банках, расходуемой в нужных местах по мере надобности и в определенных количествах.
Насколько можно понять мне, как неспециалисту, фотон возбуждает одинаково любой электрон, который попадает в поле действия. Все фотоны одинаковые, но электроны – только двух разных видов. Они различаются собственным спином. При одном из них возбуждение электрона длится, как уже сказано, примерно 10 –3 сек, при другом возбуждение на шесть порядков короче. Вероятно, упрощенно говоря, первая длительность необходима и достаточна, чтобы цепочка реакций началась, успела произойти, вторая – недостаточна и фотон излучается обратно в среду. Так проходит этот первичный акт усвоения энергии при фотосинтезе, каким он представляется по литературным данным. Все исследователи сообщают, что процесс настолько сложен и запутан, что несмотря на множество работ в разных лабораториях мира, детали его до конца не ясны. В последнее время стало известно, что, по всей видимости, элементарный акт оказался далеко не элементарный, а состоит из четырех тактов. (Говинджи и др., 1990). Но тем не менее при далеко не полной изученности проблемы ясно, что процесс усвоения энергии в первичном акте представляет собой в известной степени целостное событие. Он квантован, то есть он происходит целиком и тогда включается вся дальнейшая цепочка превращений до самого конца процесса, то есть до упаковки в АТФ, или не происходит ничего и тогда энергия излучается обратно. В первом случае “начинается” или продолжается жизнь, во втором ничего не происходит, только местный разогрев растения. Но нельзя не заметить, что момент выбора или разделения энергии на два потока есть антиэнтропийный акт, производимый живым организмом.
Как бы то ни было, отсюда начинается тракт или улица с односторонним движением. Процесс идет только в одну сторону или не идет вовсе. Но по-другому этот первичный и целостный акт усвоения энергии можно рассмотреть как акт образования биологического пространства-времени. Носителем энергии служит возбужденный атом водорода, размеры которого известны: 10 –8 см, или один ангстрем, а длительность его пребывания в возбужденном, или по Бауэру, в “деформированном” состоянии тоже выяснена как n • 10 –3 сек. Можно ли такой целостный акт назвать времяобразующим фактором в биосфере, или “квантом времени-пространства”? (Аксенов, 1987). Дальнейшее изучение покажет, можно ли продолжить эту логику?
Для понимания его именно как единицы пространства-времени очень важно, что экспериментально доказана невозможность повышения скорости фотосинтеза ни за счет улучшения экологических условий, ни за счет повышения интенсивности освещения. (Даин, 1970; Белл, 1980). Улучшая эти условия и освещенность, мы получаем сначала рост фотосинтетической продукции, потом выход ее показателя на плато, и далее никакие ухищрения не повысят уже скорости фотосинтеза. Существующие разные формы молекул хлорофилла тоже принципиально не меняют процесс усвоения энергии.
Эти факты хорошо сочетаются с представлениями Вернадского о предельных скоростях наращивания массы, или захвата пространства, исходя из геометрической прогрессии размножения, которые он сформулировал в работе 1925 г. “Живое вещество в биосфере” и потом повторил в своей главной работе “Биосфера”. (Вернадский, 1994А с. 315 – 401). Предельные скорости можно назвать константными, они не зависят ни от чего внешнего, а только от внутренних закономерностей однообразно проходящих синтезов, или становления клетки.
Иначе говоря, в стандартных условиях биосферы данный мельчайший акт жизнедеятельности несет на себе все перечисленные свойства биологического пространства-времени. У него есть определенная, ни больше и не меньше, длительность или дление, которое не зависит ни от чего внешнего, и ни от каких единиц измерения и от таких эфемерных для нее вещей, как механическое движение. Этот акт представляет собой порцию делимости, предел деления времени-пространства в живом веществе. Дело в том, что в случае захвата кванта света в фотосинтезе другой квант не может быть поглощен за определенный период, необходимый для утилизации энергии света. (Белянин, 1984, с. 21). Система на уровне одной молекулы работает строго последовательно или прерывисто.
Точно также и все остальные качества сходятся в этом мельчайшем акте, и необратимость в силу одностороннего движения и отсутствия противоположного движения. Но асимметрия создается не только самим движением. Согласно принципу Кюри, если некоторые явления обладают какой-то диссимметрией, ее причина должна содержаться в явлениях, его составляющих. Если создаются диссимметрические структуры ЖВ в клетке, должны быть условия для нее и на более элементарных уровнях. Можно принять как сугубое предположение, как чисто умозрительную гипотезу, что такая причина может заключаться в использовании в данном акте элементарного пространства-времени только одного из двух возможных электронов и не использование другого, с иными свойствами. (57).
На элементарном уровне заметна принудительность, однозначная детерминация длительности определенными, чисто биологическими причинами. Она не может не быть, не может не осуществиться как порция дления, когда процесс запущен. Вместе с тем эта порция дления имеет точный нижний предел и когда он нарушен, то есть по каким-то электронным причинам эта порция короче одной тысячной доли секунды, биофизического события, а за ним и всех остальных биохимических, а затем биологических событий не происходит, энергия не успевает усвоиться живой молекулой. Время останавливается, причем не фигурально останавливается, а реально. Для каждой молекулы, для пластиды, для органеллы клетки, для всей клетки в целом в любой момент время, следовательно, жизнь может замереть, и реально замирает, останавливается, они впадают в анабиоз или вообще погибают в других условиях, при других нарушениях жизненных циклов. Таким образом, можно предположить, что одна тысячная доля секунды для живой молекулы есть неразложимая далее единица настоящего, лимит дискретности времени и пространства.
Мысленно дробить время можно как угодно, относя его к безжизненным процессам, или к различным теоретическим расчетам. Но тогда время потеряет объективный биологический смысл, оно превратится, как и предупреждал Бергсон, в обычный числовой ряд, или время-число, с которым можно поступать как с числом. Это математическая абстракция от времени. Она может быть отнесена к объектам без собственного временного поведения и с ним, фигурально выражаясь, возможны любые математические преобразования. Любая выбранная тогда единица времени будет иметь произвольный, вернее, конвенциональный, характер, она будет относиться только к измерению времени. С другой стороны от конкретного члененного дления время может превращено в гладкое, слитное, циклическое, но не прерывистое. Как уже говорилось ранее, время привносится нами в изучение безжизненных механических, например, процессов и является артефактом для них. В биологическом же процессе только с определенного уровня дискретности время является временем собственного дления, уже не завися ни от каких измерительных процедур. Оно само длится и само делится. Является и числом, и порядком, который нельзя ни в чем нарушить, некоей строгой последовательностью событий, на данном уровне простых.
Таким образом время можно определить также как единство процесса дления и прерывания дления, единого акта течения дления и дырки в длении. Само дление точно известно с количественной стороны, а не – дление, остановка, прерывание длительности может быть каким угодно долгим, но не каким угодно коротким. Что означает плато в процессе фотосинтеза или константность удвоения клеток в популяции, которую нельзя превзойти даже искусственно и на которую настойчиво призывал обращать внимания Вернадский? На улице с односторонним движением, каковая существует внутри живой клетки как тракт усвоения энергии, один объект не может приблизиться к другому произвольно. Возможно, это связано с кристаллографическими фактами. Известно, что существует предел сближения атомов в молекулах и кристаллах; в условиях обычных температур и давлений, то есть в стандартных условиях биосферы они расположены на закономерных расстояниях. Мне трудно судить, но вероятно, малейшее возможное расстояние между атомами было рассчитано впервые кристаллографом Е.С. Федоровым в начале века и оказалось равно в среднем размеру самого атома. (Федоров, 1915). Между двумя соседними атомами в нормальных условиях биосферы всегда должен оставаться промежуток в один атом. Возможно, и следование их друг за другом, если понимать эту картину механически, не может быть слитным, атомы не могут слипнуться, и таким образом, нижний, самый краткий, конечный предел хода времени для одной молекулы может быть точно выражен, он не может быть меньше, чем 2 n · 10 –3 сек, где n принимает целочисленные значения. Эта величина включает в себя двойную порцию дления: биохимического процесса и его отсутствия.
Нет смысла говорить, что все остальные свойства времени-пространства жизни сходятся в этом элементарном времяобразующем факторе. Он является одновременно единицей необратимости, однонаправленности, связности пространства и времени. Открытым остается вопрос о самом простом, как кажется, потому и самом труднодоступном, не решаемом свойстве пространства живого, как трехмерность. Можно только указать на некоторые сугубо предварительные намеки на него, содержащиеся в исследованиях, совсем не касающихся проблем пространства, но изучающей конкретные процессы усвоения энергии клеткой. (58).
Таким образом, весь смысл, характер любого нормального, стандартного биологического события определяется заряженностью молекулы “лишней” энергией, деформацией молекулы. Она “поднята” на некую высоту и оттуда может только “падать”, может только разряжаться, энергия не может в ней идти в обратную сторону, а только по готовому тракту усвоения. Поэтому “порция необратимости” есть мера направления. Вместе с тем, если существует элементарный акт выбора между всего двумя возможностями, то, вероятно, в других отраслях науки это еще и один бит информации.
Повторю, что все это чрезвычайно схематичные и гипотетичные соображения, превышающие мои полномочия. Здесь нужны биофизические исследования или хотя бы более детальные из той же области доказательства, которые мне не по силу. Мне хотелось указать только на область, где возможно обнаружение или описание “эмпирического мига” Вернадского. При этом не может не бросаться в глаза, что при мышлении с точки зрения причины времени поиск элементарной основы почти непроизволен. Миг или элементарная клеточка времени-пространства может быть и совсем иной, более неожиданной, чем нам сейчас представляется, но он не может не придти в голову каждому, кто начнет мыслить в терминах причины времени и пространства.
