Текст книги "Земленыр или каскад приключений"

Автор книги: Геннадий Михасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Посвещение

Сыну Антону!

Он всё вздыхал: «Ага, Сане с Олегом так сочинил «Тирлямов», а мне?»

Вот и тебе сказка, сынок!

Но уже подрастает первая внучка Машенька, которая вскоре потребует сказки и для себя. Новое детство ждёт новых сказок. Значит, они будут.

Верящий в чудеса АВТОР

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ОПАСНОСТИ ПО АЛФАВИТУ

Глава первая
ФОКУСНИК КОРБЕРОЗ

Каждый год, в первое июльское воскресенье, таёжную деревушку Чара посещал знаменитый фокусник и гипнотизёр Корбероз. Вообще-то он был волшебником, так как умел творить чудеса, но в нашей обычной жизни не принято называть людей волшебниками, даже если они и творят чудеса, поэтому за Корберозом держалось звание фокусника и гипнотизёра, впрочем, иногда слышалось и «маг» с «чародеем», что было ближе к истине. Почему Корбероз посещал именно Чару – неизвестно. Но можно предположить несколько причин. Потому, например, что в селении с таким названием легче чародействовать. Или, например, потому что очень любил детей и хотел доставить редкое удовольствие ребятишкам, отрезанном от большого мира сотнями километров, где радио и то говорит с хрипом, а телевизионную станцию «Орбита» все собираются строить, но откладывают из-за более срочных и важных дел, хотя многие сельчане уже приобрели телевизоры.

Словом, неважно почему, но ровно в двенадцать часов, без афиш и каких-либо объявлений фокусник являлся.

На парашюте.

К полдню у мостика на каменистом берегу небольшой речушки, тоже Чары, толпилась, задрав головы к небу, вся детвора.

А вот самый зоркий крикнул:

– Вон он!

– Где?

– Во-он! Летит!

– Ага!

– Ура-а!

– Да здравствует Корбероз! – приплясывая, подхватили ребята, заметив радужную точку в небе.

Фокусник снижался под общее ликованье. Едва ноги его коснулись земли, парашют превратился в облачко разноцветных снежинок, которые мгновенным холодом обдали визжащую детвору. Корбероз был весёлым, хотя и пожилым человеком, с маленькой бородкой, которая сливалась с усами, и они образовывали вокруг рта пушистое русое кольцо. На фокуснике был пятнистый комбинезон и заячья шапка.

– Здравствуйте, чарики! – поприветствовал он, обхватив руками ближайших к себе ребят.

– Здрасте! – отозвалась детвора.

– Не замёрзли?

– Нет!

– А я, грустно признаться, замёрз! В небе холодно! Там вечная зима. Надо бы погреться! – поёживаясь, проговорил он, опустился на корточки, пошоркал ладони и простёр их над голым галечником. Обычно маги, чтобы разбудить волшебные силы» бормочут какие-нибудь заклинания, но Корбероз был, наверное, таким всемогущим, что не нуждался в дополнительных чарах. И как только он вытянул руки, так между камней закудрявился дымок и выросло пламя.

– О-о-о! – уважительно протянули ребята.

– Я не только замёрз, но и проголодался, – признался фокусник. – А вы, конечно, не догадались прихватить кусочек хлеба! Вы думаете, что фокусники могут и не есть – на то, мол, они и фокусники! Так ведь? Ай-яй-яй! – ласково укорил он ребятишек, и они, кто смущённо потупился, кто полез в карман – не завалялся ли там какой-нибудь огрызок, а кто даже навострился сбегать домой. – Ладно-ладно, – успокоил их Корбероз, – что-нибудь придумаем! На то мы и фокусники! А вот тот мальчуган, в отцовской кепке, поможет мне, не правда ли?

Мальчуган в отцовской кепке насупился от волнения, а Корбероз поднял правую руку и щёлкнул пальцами. Кепка сорвалась с головы малыша и сама бросилась в огонь. Ах, никогда-то нам не привыкнуть к чудесам! Хоть и знаем, что это всего лишь игра, но душа все равно уходит в пятки! Конечно, кепка не сгорела! Она обернулась – сковородкой!

– О-о! – обрадовались ребята.

– Так! Что бы нам теперь такое поджарить? – задумался фокусник и снял свою заячью шапку. – Может, вот это?.. Из шапки, пожалуй, выйдет отличное жаркое! А ну-ка попробуем! – И он с размаху хлопнул шапку оземь.

Шапка стала зайцем.

Увидев, что он очутился среди людей, заяц от испуга крутанул двойное сальто-мортале и давай, ища лазейку, бешено носиться кругами вдоль плотного кольца ребят, которые азартно гикали на него и топали ногами. Перед мальчишкой в красной рубахе зверёк неожиданно замер и привстал на задние лапы, перебирая передними и прядя ушами.

– Васька, хватай его!

– За уши!

– На жаркое!

Но Васька, тоже неожиданно, не только не схватил косого, а наоборот – расставил ноги и махнул рукой, дескать, шмыгай. И заяц, конечно, шмыгнул! Выскочив к мостику, он что было духу стреканул по узкому жердевому настилу на ту сторону речки.

– Эх, ты!

– Растяпа!

– Трус! – напустились друзья на Васю.

– Он плакал, – потупившись, объяснил мальчик. – У него были слезы в глазах! Вас бы так!

– Ничего, ребята! – успокоил всех Корбероз. – Может, и хорошо, что серый удрал! Мне, признаться, было бы очень жаль поджаривать на сковородке такого

миленького зверька! Однако, ужасно хочется есть! Чего бы перекусить? Разве что вот это? – Он расстегнул ремешок на комбинезоне и оглядел его. – Конечно, это не зайчатина, но все же!.. Девочка, вот ты, босоногая, в жёлтом платьице, сполосни, пожалуйста, ремешок, я его поджарю!

Фокусник ни разу никому не сделал ничего худого, поэтому девочка охотно, без боязни взяла ремешок и, держа его на вытянутых руках, осторожно двинулась к речке, зная, что чудо произойдёт вот-вот, но какое и в какой именно момент – неизвестно. Забредя по щиколотку, она погрузила ремешок в воду и тут же, ойкнув, резко выпрямилась – в ее руках билась щучка.

Вот оно, чудо!

Друзья закричали девочке:

– Любка, кидай ее на берег!

– Скорей!

– Подальше!

Люба умела, конечно, обращаться с рыбой, но тут не только не швырнула ее на берег, а наоборот – разжала пальцы, развела руки, щука плюхнулась в воду и была такова.

– Разиня.

– Дура!

– Трусиха! – обрушились на неё ребята.

– Ага, она сказала «ох»! – оправдывалась девочка, выходя на берег. – Вас бы так!

Чародей нахмурился.

– Э-э, так разбежится вся моя одежда, и яостанусь голым! – заключил он. – Но ничего! Признаться, и эту симпатичную рыбку мне было бы жаль поджаривать! Придётся есть глазунью, которую я, грустно призваться, не очень люблю.

Фокусник присел, взял из-под ног овальный камешек» тюкнул его о край сковороды и вылил на раскалённое дно яйцо, потом второе и третье, а четвертым потряс, как солонкой, и из негр брызнула соль. Заметив у одного из пацанов рогатку, торчавшую из кармана, он поднял левую руку и щёлкнул пальцами. Рогатка тотчас прыгнула в сковородку, превратившись в вилку.

– Во даёт! – возликовали ребята.

Все ждали, что и есть Корбероз будет как-то по-чудному: может, через нос, может, через уши, а может, глазами, но увы, даже фокусники едят обычно.

Расправившись с глазуньей, Корбероз сказал:

– Все! Магическая разминка закончилась! – И сделал руками короткий и повелительный жест, по которому вилка-рогатка улетела в карман своего хозяина, кепка-сковорода вернулась на голову своего владельца, и костерок исчез, втянувшись в камни.

– О-о! – восторженным вздохом подытожили ребята деяния фокусника.

А вот заячья шапка и ремешок пропали безвозвратно.

– Переходим к главному! – торжественно объявил «чародей, и детвора с новым оживлением загомонила, зная, что главное – это испытание сказочного совершеннолетия.

Глава вторая
ИСПЫТАНИЕ СКАЗОЧНОГО СОВЕРШЕННОЛЕТИЯ

– Итак, дорогие чарики, кому нынче исполняется «ЧД минус два» года, прошу подойти ко мне!

Ребята знали, что эта формула означает «чёртова дюжина минус два», то есть одиннадцать, но просто цифра звучала бы скучновато, а формула – загадочно, поэтому-то, видно, Корбероз и пользовался ею.

«ЧД минус 2» исполнялось нынче троим. И они вышли. Это были Вася в красной рубахе, который дал убежать зайцу, босоногая Люба, выпустившая щуку, и хулиганистый Ромка с рогаткой.

– Ну-с, очень хорошо-с! – старомодно заметил фокусник, оглядывая их, – значит, трое? И кто же будет первым? – Ромка хоть и подбадривал себя тем, что растягивал резинки на рогатке, но промолчал. Люба отступила на полшага, и первым оказался Вася. – Прекрасно! Хочешь попасть в сказку?.. Если не хочешь, то и пытаться не надо. Тут дело добровольное.

– Хочу, – тихо ответил Вася.

– Молодец. Кто в одиннадцать лет не попадает, в сказку, тот не попадает в неё никогда.

– Очень хочу! – добавил мальчик.

– Что ж, попробуем! – Корбероз поднял круглый пятнистый камень и устремил на него долгий пронзительный взгляд. – Держи, Бася! Теперь это не простой камень, а волшебный! Он учитывает свойства твоего сердца, твоего ума и твою мускулатуру! Напоминаю: если перебросишь его через речку – будешь в сказке, если нет – нет! Ну! Ни пуха, ни пера!

Вася взял камень, умоляюще посмотрел на него, взвешивая в ладони, и метнул изо всех сил. При таком броске мелькнуть бы камню пулей, но он полетел медленно, как бы раздумывая. Однако уже по траектории было ясно, что речку он перелетит. И он перелетел! Проскочив незримую границу воды и суши на той стороне, камень вдруг, не коснувшись земли, опять взмыл вверх, развернулся и полетел обратно. Но теперь это был уже не камень, а птичка. Маленькая, в ярком, радужном оперении, она безошибочно нашла Васю, села на его плечо и защебетала ему на ухо что-то благодарное.

– Поздравляю! – сказал фокусник. – Завтра ты окажешься в сказочной стране! И птичка эта, которую ты расколдовал, будет твоей проводницей!

– Вич-вич! – подтвердила птичка.

– Ура-а! – закричали ребята.

– Спасибо! – сказал Вася, сияя от счастья и прикасаясь щекой к птичьей головке..

– Не за что! Ты, Вася, достоин сказки! Следующий!

– Я! – нетерпеливо выпалил хулиганистый Ромка, пряча рогатку. – Я хочу в сказку!

– Прошу! – И фокусник протянул ему камень. -

– Такой маленький?

– Зато волшебный! Напоминаю, если ты…

– Знаю-знаю! – перебил Ромка. – Считайте, что камень уже там! Отойдите-ка!

И, разбежавшись шагов на пять, он пустил камень. Взвившись так высоко, точно собирался перелететь не только речку, но и лес на той стороне, камень вдруг точно споткнулся обо что-то в воздухе, резко свернул вниз и булькнул в воду.

– У-у! – недовольно загудела детвора.

– Сорвался! – подосадовал Ромка.

– Волшебные камни не срываются, – заметил фокусник.

– Как же не срываются, когда сорвался! – горячился Ромка. – Дайте еще раз бросить!

– Волшебные камни дважды не бросают! – так же спокойно ответил Корбероз. – Чем-то ты не угодил камню! Значит, что-то в тебе ненормальное, нехорошее!

– Что нехорошее? Мускулатура? А вот! – И сдвинув рукав к плечу, Ромка обнажил свой крепкий бицепс. – Видали? Что, ненормально? А вот это видали? – Он стал подряд хватать камни и пулять их через речку, и все они падали на том берегу. – Вот! Ненормально?

– Значит, сердце!

– Да у меня бычье сердце! По здоровью, конечно, а не по размерам!

– Это хорошо, но лучше простое человечье, чуткое и отзывчивое!.. Или ум подкачал! В общем, Рома, не будем спорить. Я тут, грустно признаться, ни при чем! Камню виднее! Не разрешает он тебе вход в сказку, значит, так и надо. Только жаль, что в нем, в камне, который ты бросил, погибла живая душа, такая же, как Васина проводница! – печально вздохнул фокусник.

– Вич-вич! – подтвердила птичка.

На миг ребята притихли, осмысливая случившееся.

– Что, выходит, я не попаду в сказочную страну? – ужаснулся Ромка, поняв, наконец, самое главное.

– Выходит, нет!

– А если хорошенько подумать? – не унимался мальчишка.

– Бесполезно! Камень сам продумал за всех и про все!

– Никак-никак?

– Ну, может быть, как-то и попадёшь, но с моей помощью – нет! – отрезал Корбероз.

– Ага! Дохляк Васька попадёт, а я – нет! Где же справедливость? А еще моей рогаткой яичницу ели! – все более возмущался Ромка. – Я знаю, вы нарочно переколдовали камень? Это нечестно!

– Следующий! – устало сказал фокусник.

Ворча, Ромка отступил, снова достал свою рогатку и принялся нервно растягивать резинку. Перед гипнотизёром осталась одна Люба. Когда он подал ей волшебный камешек, она ойкнула, затрясла испуганно головой и спрятала руки за спину.

– Ты не хочешь в сказку? – спросил Корбероз.

– Хочу! Но боюсь!

– А ты соберись с духом! – успокоил ее фокусник.

– Давай, Люба!

– Смелей!

Она взяла камешек нежно, как птенчика, и так же нежно, даже не зажав его в пальцах как следует, бросила с девчачьей неловкостью. Причём, бросила не прямо, а куда-то вбок, и обычный камень не долетел бы даже до воды… но этот изловчился, выпрямил полет и полетел дальше, вернее, не полетел, а как бы поплыл, почти горизонтально – вот уж поистине волшебный! Но и он не выдержал до конца, обессилел и упал точно на стыке воды и суши.

– А-а! – злорадно крикнул Ромка, крутя рогаткой. – И Любка не попадёт в сказочную страну!

– Люба закусила нижнюю губу.

Но тут наполовину вымокший камень вдруг ожил и забился, сея радужные искры, – у него выросли крылышки, и он стал полукамнем-полуптицей. Ойкнув, ребята замерли, наблюдая, потом перевели тревожные взгляды на фокусника.

– Вот так вещь! – удивился Корбероз. – Грустно признаться, но в моей практике это первый случай. – Он резко, словно что-то брызгая с пальцев, выбросил пятерню в сторону несчастного гибрида, полуптица превратилась в птицу и с паническим щебетом порхнула прочь.

Ребятня облегчённо вздохнула.

– А я? – спросила Люба.

– А ты очень хочешь в сказку? – спросил фокусник.

– Очень! – выпалила девочка, вся сжимаясь и подпирая кулачками подбородок. – Очень!

– Тогда сделаем так: вы с Васей отправитесь в сказочную страну с одной птичкой! Это не по правилам, грустно признаться, но нет правил без исключений!

– Спасибо! – сказала Люба, просияв.

– Ты заслужила это исключение!

– Ага, Любке так можно, а мне нельзя! – завопил Ромка. – Тогда вот вашей птичке, чтобы никто не попал в сказку! – И он выстрелил из рогатки.

С Васиного плеча птичка упала на камни.

Девочки охнули, а мальчишки накинулись на Ромку: кто-то отругал его, кто-то дал подзатыльника, а кто-то отобрал рогатку и сломал ее. Люба подняла птичку.

Со всех сторон посыпалось:

– Как она?

– Жива?

– Шевелится?

– Жива, – ответил Вася, – только крыло перебито.

И опять напустился на Ромку:

– У, балбес!

– Не зря тебя в сказку не берут!

– Корбероз, наколдуйте ему что-нибудь такое! – сердито сказала одна девочка.

– Что именно? – спросил фокусник.

– Ну, чтобы он знал, противный!

– Я подумаю, – ответил Корбероз и так пристально посмотрел на Ромку, что он смутился и бочком потёрся в задние ряды. – Путешествие чуть не сорвалось. Ну-ка! – Он взял птичку себе на ладонь и обследовал ее крыло. – М-да! Но ничего! Там, в сказочной стране, раны заживают быстрее! – И он вернул птичку Васе. – Значит, так, Люба и Вася! Слушайте внимательно! – Ребята обступили фокусника плотнее, потому что он заговорил тише и таинственней, и о самом главном – как попасть в сказку. Каждый раз туда вёл новый путь – то через колодец, то на воздушном шаре, то полчаса идти с завязанными глазами, что же будет сейчас? – Лягте спать сегодня пораньше. Ночью будет гроза – дождь, гром и молнии… А утром, в шесть часов, гроза отойдёт в сторону, выглянет солнце и над речкой вспыхнет радуга. По ней вы перейдёте в сказочную страну!

– По радуге? – уточнил Вася.

– Да.

– В шесть часов?

– Да.

– А если проспим? – насторожилась Люба.

– Не проспите. Об этот позаботится птичка!

– Вич-вич! – щебетнула та.

– Понятно?.. Итак, вас будет трое! А может быть… постойте-ка. Ведь птичка ранена… Может быть, я вам подыщу кого-нибудь четвёртого, для компании.

– Давайте! – обрадовался Вася.

– Меня! – крикнул Ромка, выскочив вперёд.

– Тебя нельзя! – отрезал Корбероз. – Раз волшебный камень тебя забраковал, значит, нельзя.

– В виде исключения! – не унимался Ромка.

– Никаких исключений! В виде исключения я подыщу ребятам более надёжного попутчика. Может быть!

Люба спросила:

– А что там делать?

– В сказке-то? Вот уж не знаю. Моё дело – пустить вас туда, остальное решайте сами. Можете просто постоять там или посидеть, или немного погулять туда-сюда, или полежать и покувыркаться на сказочной траве. Даже это будет вам интересно – ведь страна-то сказочная! И вообще, милые мои детки, о чем мы толкуем? О сказке! Да как мы смеем так хладнокровно-безучастно рассуждать о сказке? Это же сказка! Понимаете? Сказ-ка! Самое красочное, самое увлекательное, самое яркое, самое – самое на свете! Я, например, согласен последние годы свои отдать за то, чтобы хоть одним глазком в щёлочку заглянуть в сказочный мир! Но мне уже нельзя! Я стар для сказки! Хорошо хоть вас еще могу пускать туда! А вот когда и эта возможность уйдёт от меня, тогда можно и жизнь закруглять! А пока… Пока мы живём! И да здравствует сказка! Правильно я говорю?

– Правильно! – хором ответила детвора.

– Ну, то-то! – И Корбероз опять обратился к Любе с Васей: – Вдруг что-нибудь интересное увидите или дело найдётся – потом расскажите мне. Я веду учёт всех сказочных происшествий. А если дел не найдётся, то минут через пятнадцать радуга снова повиснет в этом месте, и вы спокойно вернётесь домой и ляжете досыпать. Договорились?

– Договорились! – ответил Вася.

– Вот и чудесно! А если дело найдётся, то время не ограничено, вернётесь, когда закончите дело, даже не сами вернётесь, а вас вернёт сама сказочная страна в благодарность за то, что вы сделали доброе дело.

– А вдруг они злое сделают? – спросил опять осмелевший Ромка.

– Злого они не сделают, – уверенно заявил Корбероз и снова обратился к Любе с Васей: – Но если вдруг вам станет очень боязно и трудно, прямо невмоготу; вы можете мигом вернуться домой. Для этого надо свернуть птичке голову.

– Как это? – испугалась Люба.

– Нет-нет! – запротестовал Вася и тут же спросил:

– И что, опасность исчезнет?

– Опасность останется, исчезнете вы!

– А птичка?

– Станет камнем.

– Вич-вич! – подтвердила птичка.

– Ну, счастливых приключений! Грустно признаться, но мне пора! До будущего года, чарики!

Фокусник лёг на берег, его пятнистый комбинезон стал быстро сливаться с камнями, и через какие-то секунды Корбероз исчез.

Глава третья
НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА

Все так и было: дождь, гром и молнии.

В шесть часов птичка разбудила Васю. Он посадил ее на плечо и осторожно прокрался к двери. Любин дом был по соседству. Ее угловая комнатка выходила в садик. Туда и шмыгнул Вася. Окно было высоко, палочки под рукой не оказалось, но на углу стояла кадушка с дождевой водой, откуда можно было дотянуться. Вася накрыл кадку мокрым деревянным кругом, взобрался на него и постучал в стекло. Створки, распахнулись, Люба сунула Васе корзинку и следом, с его помощью, спустилась на землю сама.

– А корзинка зачем? – шепнул он.

– Еда! Хоть сказка, а есть-то надо!

– А у меня нож и спички!

– Вич-вич! – одобрила птичка.

– А где четвёртый? – спохватилась Люба. – Фокусник же сказал, что будет четвёртый!

– Он сказал: может быть! Значит, может и не быть! Или, может, у радуги ждёт! Или по дороге!

Едва они выскользнули из садика, как позади что-то стукнуло, Ребята обернулись. Деревянный круг почему-то слетел с кадушки, но не упал плашмя, как ему положено, а встал на ребро, ни на что не опираясь. Мало того, он вдруг покатился к ним.

– Кш-кщ! – как петуха, пугнула его девочка.

– Но круг, не слушая ее, подкатился и по-свойски ткнулся им в колени. Деревянная ручка, скреплявшая все доски круга, походила на широкий рот, а два разновеликих сучка над ней – на глаза. В деревяшке явно угадывалась человечность.

И Васю вдруг осенило:

– Слушай, не четвёртый ли это?

– Вич-вич! – поддакнула птичка.

– Неужели? – изумилась Люба, Дотрагиваясь до круга и пошатывая его, – он наклонялся и тут же выпрямлялся, как ванька-встанька. – Хм! Ты с нами? – Круг радостно пробуксовал на месте. – Смотри-ка, с нами!

– Значит, четвёртый! Все в сборе!

– Поехали!

Гроза уползла на запад, и в тот момент, когда ребята выбежали к обрывчику, открылось солнце, и над речкой, близ мостика, на фоне темных туч и тёмного от сырости леса, вспыхнула яркая радуга. Птичка защебетала. Дети спрыгнули вниз, приблизились к ослепительному подножию радуги и робко коснулись ее – она была влажной, холодной и твёрдой. И Вася понял, для чего понадобилась такая затяжная гроза – чтобы радуга затвердела.

Круг первым покатился наверх.

– А как же мы? – смутилась Люба. – Она ведь скользкая!

– Ну-ка!

Вася занёс ногу, и под ней тут же образовалась радужная ступенька, а самый крайний цвет, фиолетовый, вдруг отделился от остальных и превратился в перила. Ухватившись за них, ребята стали осторожно подниматься. Земля удалялась. От высоты захватывало дух. На самом куполе приостановились. Далеко внизу блестела река, матово зеленел лес и парили, подсыхая на солнце, крыши домов. Дух захватило еще сильней, когда они обнаружили, что пройдённый кусок радуги растаял, и что они стоят на краю обрыва. Боясь, как бы радуга не начала таять и под ними, ребята поспешили вниз, хотя и спешить опасались – вдруг ступеньки не успеют вырасти, тогда, поскользнувшись, скатишься, как с горы, и расшибёшься. Но ступеньки вырастали своевременно и своевременно исчезали, так что друзья благополучно спустились на землю, где их уже поджидал опередивший их круг.

– Уф! – выдохнули они.

Радуга пропала, пропала речка и родная деревня – они очутились на незнакомой поляне.

– Приветствую вас в сказочной стране! – сказала птичка. – Наконец-то я могу представиться! Меня зовут Ду-ю-ду! – И она склонила головку к раненому крылу.

– Ду-ю-ду, тебе больно? – спросила Люба.

– Не очень. Мне больше больно от того, что я не могу летать. Какая же я проводница без полёта? Я вам нужна в небе, а не на плече! Лишняя тяжесть.

Вася улыбнулся.

– Ты пушинка, а не тяжесть.

– Кха-кха! – стеснительно кашлянул круг, шевельнув ручкой-ртом и распахнув разновеликие сучки-глаза. – Уж если кто тяжёл, так это я! Кха-кха! Простите за хрипоту. Ночью был ливень, и я насквозь промок! Ваш покорный слуга Пи-эр-квадрат! – И круг галантно наклонился на сорок пять градусов.

– Как? – не поняла Люба.

– Пи-эр-квадрат! – повторил круг.

– Это же формула площади круга, – сказал Вася.

– Верно. Ты знаешь геометрию?

– Он всё знает! – ответила за мальчика девочка.

– Неужели? А что такое радиус? Или диаметр? И что больше? Быстро отвечай! – внезапно насел круг.

– Диаметр, в два раза!

– Хм, знает! – почти недовольно заключил круг, обращаясь к Любе. – Молодец! Приятно оказаться в такой компании! Но я тебя, Вася, на чем-нибудь подловлю! Математика бездонна. Да, моё имя площадь круга! Этой формулой мы и знамениты! Впрочем, если длинновато, зовите меня просто Пи-эр, без квадрата! А то квадрат – мой вечный противник! Квадратура круга! А почему, собственно, не круглотура квадрата? Впрочем, извините! Итак, прошу любить и жаловать – Пи-эр.

– Слушай, дружище! А если мы будем звать тебя

Пьером – по-французски? Или Петей – по-русски? – вдруг придумал Вася.

Но круг возразил:

– Не надо! Зачем? Это же человеческие имена, а я не человек и не хочу им быть. Я хочу быть тем, кто есть – математическим существом. Поэтому и зовите меня по-математически – Пи-эром! Ясно? – решительно и сурово заявил круг.

– Ясно!

– Это все равно, как если бы тебя называли Шариком – по-собачьи! – не унимался круг, задетый за живое.

– Ясно-ясно, Пи-эр!

– Вот так!

– Мы очень рады, Пи-эр! – пискнула птичка.

– Я тоже, хотя не помню, как и почему с вами очутился. Помню только, что лежал на кадушке, и меня поливало дождевой водой, а потом мне вдруг захотелось спрыгнуть с кадушки и покатиться за вами, что я и сделал! Вот и все! А почему так – не знаю!

– Очень просто. Фокусник решил, что четвертым нашим спутником будет то существо, к которому Вася первым прикоснётся утром. Им оказался ты! – пояснила Ду-ю-ду и вдруг всполошилась: – Ой, справа опасность!

Из-под ближайших кустов показался рысёнок и сказал, глядя в сторону:

– Никакой опасности. Это я!

– О, и ты говоришь по-человечьи? – удивился Вася.

– Еще не разучился. Я только что был человеком, – проворчал зверёк, с виноватым видом приближаясь к ребятам. – Не узнаете? Конечно, где меня теперь узнать! Я бы сам себя не узнал, если бы не знал, кто я. Я Ромка.

– Как – Ромка? – поразилась Люба.

– А вот так, Ромка – и все!

– Ой, боюсь! – трепыхнулась Ду-ю-ду.

– Не бойся! – успокоил ее Вася. – Он тебя не достанет, а рогатки у него, видишь, нету!

Ромку-человека Вася не любил, а после выстрела по птичке вообще возненавидел, но тут был не человек, а маленький, печально-сердитый кутёнок, и Васино сердце дрогнуло. Он опустился перед ним на корточки и спросил:

– А почему ты стал рысёнком?

– Не знаю.

– Как это не знаешь? Вот мы были людьми и остались людьми, а почему ты стал зверем?

– Не знаю, – повторил Ромка. – Мне тоже захотелось в сказочную страну. Я не спал всю ночь, вас подкарауливал. А потом крался за вами. Вы – к радуге, я – к радуге! Вы – по радуге, а она тю-тю! Тогда я – по мостику! И вот – на ушах кисточки и хвост обрубком. Нахимичил фокусник! Да, забыл! За мной Чарли увязался! Я – за вами, а Чарли – за мной. (Чарли звали Ромкиного пса.) Но когда я побежал по мостику, он остановился. Я звал, звал – не пошёл, башкой помотал и домой поплёлся, дурак!

– Пёс-то как раз и умный, а ты дурак, – рассудила сдержанно Люба. – Раз тебе запретили соваться в сказку, зачем полез?

– Мало ли что! Я запретов не признаю! Даже мамкиных, не то что какого-то фокусника Корбероза! Меня можно отговорить, мне можно отсоветовать, и то если нежно и ласково, а не тяп-ляп! Запомните раз и навсегда: Ромке нельзя запретить то, что он хочет.

– Вот из-за этого ты и стал зверем!

– Вам еще повезло, что Чарли-предатель не пошёл со мной. Он, наверняка, превратился бы во льва. Вы бы тогда не разговаривали со мной так грубо и нахально, а дрожали бы сейчас, как осиновые листочки! – мечтательно проговорил Ромка.

– Если бы Чарли стал львом, он первым делом сожрал бы тебя самого, еще в кустах, – заявила Люба. – Но скорее всего, если уж ты превратился в рысенка, то Чарли твой стал бы какой-нибудь крысой!

– Сама ты крыса!

– Ладно, тише! Каждый стал тем, кем достоин стать! – командирски подытожил Вася. – Ты и в качестве рысенка можешь нам пригодиться, если хочешь, конечно!

– Не хочу, конечно!

– Ну, тогда уматывай отсюда и не мешай нам!

– Ага, уматывай! Сами уматывайте!

– И умотаем, только разберёмся куда! – И Вася посмотрел вокруг.

– Непорядок! – высказался Пи-эр, с интересом слушавший эту перепалку.

– А это что за образина? – спросил рысёнок.

– Сам ты образина, причём необразованная! – огрызнулся Пи-эр. – Не узнаешь меня? Я – круг, самая совершенная в мире фигура! Меня вычислить можно, а тебя?.. Волосатик!

– Кто необразованный? – возмутился Ромка. – Я необразованный? Да я первый ученик в классе!

– С конца списка! – уточнила Люба.

– Тогда скажи, что такое хорда? У меня экзамен быстрый!

Рысёнок смутился было, а потом вдруг сел и замахал лапой, как дирижёр.

 
Значит, что такое хорда?
Отвечаю без затей:
Хорда – это козья морда
Наподобие твоей! —
 

блеющим голосом продекламировал он стихи, где-то, конечно, подхваченные, так как даже такую ерунду и несуразицу Ромка не смог бы сочинить.

На это Пи-эр ответил с чисто ребячьей задиристостью:

– Сам ты козья морда!.. Нет, правда, что такое хорда? Кто знает? Ответьте, успокойте меня! А то вдруг я сумасшедший, и такого понятия вообще нет на земле!

– Есть, Пи-эр, успокойся! – сказал Вася. – Хорда – это прямая, соединяющая две точки окружности.

– Молодец!

– Скажу больше: хорда, проходящая через центр, называется диаметром, половина которого – радиус, которым ты клянёшься!

– Вася, ты гений, клянусь радиусом!

– Если бы так легко давалась гениальность, то половина нашего класса была бы гениями, даже Ромка был бы талантом, а то он лентяй и тупица!

– Ты тут поосторожней в выражениях, – оскорбился рысёнок, – а то я припомню тебе там, когда вернёмся!

– А я и там повторю, как говорил не раз! Ну, ладно! Кончаем ссоры. Это Пи-эр, наш новый друг. Все мы теперь друзья, раз тут оказались.

– А птичку звать Ду-ю-ду, – представила Люба. – У тебя нет желания извиниться перед ней за свой дурацкий поступок.

– Наоборот. У меня есть желание свернуть ей шею вообще, потому что я хочу домой.

– Нахал! Хулиган! – выпалил Пи-эр.

– Нет уж! Не за тем мы сюда пришли, чтобы сразу уходить! – возразил Вася. – Ты же сам хотел!

– Если б человеком!

– Что заработал, тем и стал! – повторила Люба Васину мысль.

– Не хочу я быть рысёнком!

– Потерпи маленько.

– Не хочу терпеть! Хочу домой! Ну, ребята! То ли дело наша деревня, речка, печка, папка с мамкой! То ли дело сидеть за столом и лопать вареники со сметаной! Ну что вам птичка? Я вам потом штук десять поймаю! Или продайте мне ее, а! Я вам рубль дам, у меня копилка есть!

Вася перебил:

– Кончай базар! Мы же в сказке!

– Что тут сказочного?

При этом Ромкином восклицании все притихли, оглядываясь. Они верили, что попали в сказочную страну, но во всем окружающем – в небе, в деревьях и кустах – явно не хватало чего-то ярко чудесного, а в человечьих голосах птицы, зверька и деревяшки особой диковины не было. Ведь обыкновенная корова так чётко вытягивает «му-у», что от этого «му-у» до слова «привет» всего одно усилие.

Пи-эр, вращаясь как локатор, предложил:

– Может, за деревьями?

– Что за деревьями? – не понял рысёнок.

– Чудеса!

– А тебе-то зачем чудеса, лепёшка косоглазая? – опять вспыхнул Ромка.

Но Вася пристрожился:

– А ну тише, петухи!

– Взлететь бы да взглянуть! – вздохнула Ду-ю-ду.

– Можно и пройтись, – сказал Вася.

– Так мы и сделаем! Только, чур, сначала перекусим! – предложила практичная Люба, поставила корзинку на траву и жестом пригласила всех. – Прошу.

Вася присел на торчавшую рядом коряжку, похожую на пару старых сапог вверх подошвами. Присел и тотчас кувыркнулся на спину, потому что коряжка под ним вдруг провалилась в землю. Птичка упала в траву. Рысёнок прыгнул на неё и… трахнулся лбом о доски. Пи-эр успел встать на его пути. Ромка хотел со злости цапнуть его за ручку, но круг сам цапнул его за нос и, развернувшись, щекой шлёпнул еще по заду. Рысёнок кувыркнулся, завыл и кинулся прочь.

Поднялась суматоха.

– Получил? – крикнул вдогонку Вася. – И еще получишь, когда вернёмся домой!

– Спасибо, Пи-эр! – просвистела птичка.

– Не за что!

А в это время из-под земли, метрах в трёх от ребят, вынырнул, как поплавок из воды, низенький и худенький старичок с блестящей лысиной во всю голову, с ушами, загнутыми вниз, с рыжей бородой веером и в тех самых стареньких сапогах, которые Вася принял за коряжку.

Все замерли.