Текст книги "Лёха - сокрушитель Вселенной (СИ)"

Автор книги: Геннадий Борчанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 22. Если Друг Оказался Вдруг

Вотчина Ледовласого осталась позади, и теперь пыльная грунтовка вела Избранного Героя навстречу новым приключениям. Только сам Герой этому был совсем не рад.

Лёха понуро брёл вслед за крестьянином, то и дело останавливаясь, чтобы вытряхнуть песок, пыль и мелкие камешки из шлёпанцев, которые моментально забивались обратно с завидной регулярностью.

Петрович семенил рядом, иногда отбегал и клевал что-нибудь на обочине, но молчал. Лёха выписал ему добрейшего пенделя, и после недолгого полёта Петрович всё-таки решил на некоторое время заткнуться. Но все понимали, что это поможет ненадолго.

– Хоть бы подбросил кто, – ворчал Паладин, но ни одной попутки они до сих пор не встретили, а вот навстречу повозки и телеги проезжали частенько.

– Куда? – не понял Охрютка.

– Наверх, бля, – огрызнулся Лёха. – До колхоза вашего, чё тупишь, бля.

Однако, слова «колхоз» Охрютка тоже не знал и не понимал. Переспрашивать не стал – Лёху он всё-таки побаивался.

– Бля, четыре дня топать, ну ёбанарот… – пробурчал Паладин, вглядываясь в горизонт, над которым, словно пудра-аура, висела лёгкая туманная дымка.

Впереди можно было разглядеть жёлтые поля спелой пшеницы, голубые отблески рек, тёмно-зелёные пятна лесов. Тонкими струйками курился дым из печных труб далёких деревень, хорошо заметный на фоне безоблачного неба. И если бы Лёха хотя бы чуть-чуть был способен воспринимать и ценить красоту, то наверняка бы восхитился таким пейзажем, будто сошедшим с картин Левитана или Шишкина.

Но он не умел. И это его совсем не тревожило, зато сильно беспокоило Богиню, ведь как можно защищать свет и добро, когда тебе плевать на красоту? Квантовый Фельдмаршал уничтожит всё без остатка, погрузив абсолютно все миры Мультивселенной в бесконечный мрак, и после этого ещё очень долго не будет ни лесов, ни полей, ни солнечного света. Один только холод и мрак. А защищать то, к чему ты равнодушен – невероятно трудно.

– Эх, лепота, – благодушно выдохнул крестьянин, снимая шапку и подставляя лицо солнцу. Лёгкий ветерок принялся играть в его волосах.

– Пошли, бля, – хмыкнул Герой и легко толкнул мужика в плечо. – Жрать охота.

– А я поел, – вскудахтнул Петрович.

– Тебя не спрашивали.

– Так это, вечерять-то нескоро ещё, – промямлил Охрютка.

Лёха, щуря один глаз, покосился на небо. Солнце было ещё высоко.

– А если переспросить? – Лёха для верности сунул кулак ему под нос.

– А вы меня, милсдарь Герой, кулаком не пугайте! – взвизгнул мужик, ловко отскакивая назад.

– Ты чё, бля, шлепок майонезный, – зарычал Герой, расправил плечи и пошёл на Охрютку.

Голову пронзила острая боль, а перед глазами поплыли разноцветные круги, словно Лёха словил собачий кайф, но это был не он. Боль начала пульсировать в такт его сердцебиению, уши заложило, и Лёха слышал всё будто через толстый слой ваты. Его бросило в пот, мир вокруг закружился, и ему пришлось остановиться.

Едва он перестал идти на Охрютку, всё моментально вернулось в норму. Только отголоски сердцебиения по-прежнему слышались в ушах. Лёха мотнул головой, харкнул на обочину, хрустнул костяшками и снова попёр на обнаглевшего крестьянина. Боль пришла в тот же миг.

– Чё, бля… – пробормотал Герой.

Охрютка остановился, глядя, как корёжит несокрушимого паладина, а затем широко улыбнулся щербатым ртом.

– Ты чё лыбишься, гной, – рыкнул Лёха.

– Лёха, ты чего? – спросил Петрович. – Он чего сделал-то?

– Дык а хули, – ответил Лёха.

Он прикоснулся ко лбу и надавил на шишку от божественного щелбана. Перед глазами снова побежали ряды цифр и зарябил интерфейс.

Здоровье: 100 %

Опыт: 71

Мутным взглядом посмотрел на мужика, над головой которого теперь виднелась зелёная надпись.

ОХРЮТКА

Отношение: ДРУГ

Опасность: ОТСУТСТВУЕТ

Уровень: 1

– Какой ты мне, нахрен, друг, – пробормотал Герой. – Ладно, зря быканул. Пошли давай.

Охрютка горделиво и нарочито медленно надел шапку, повернулся к Лёхе спиной и пошёл дальше по дороге. Лёха зло прищурился и хотел было придать ему ускорения смачным пенделем, но едва он замахнулся на «друга», как на него снова накатил приступ боли и слабости.

– Ну, бля… – выдохнул Избранный, чётко понимая, что божественная сила прямо запрещает ему бить невинных людей.

А Лёха терпеть не мог, когда ему что-то запрещают. Слепо и беспрекословно подчиняться правилам – не по-пацански. Теперь он шёл и думал, как обойти это ограничение. Тем более, он до сих пор считал, что Охрютка за свой базар должен ответить. Особенно теперь, когда Охрютка уверен в своей неприкосновенности. Лёха знал точно – от такой уверенности люди наглеют без меры, и если их вовремя не поставить на место, то это обычно плохо кончается.

– Слышь, чёрт бородатый, жрать когда будем? – окликнул его Лёха.

– А ты нормально попроси, – высокомерно парировал мужик, даже не оборачиваясь.

– Ты чё, бля, – мгновенно вспылил Герой.

Взгляд его упал на бегущего рядом петуха. Над его головой тоже висела надпись интерфейса.

Петрович

Петух

Уровень: 6

Здоровье: 100 %

Путём нехитрых арифметических вычислений Лёха пришёл к выводу, что уровень у Петровича выше, чем у обнаглевшего крестьянина, а значит, петух с ним без проблем разберётся. Он поманил его рукой.

– Ди сюда, бля, – громко зашипел Лёха.

Петрович остановился, склонил голову набок, несколько раз моргнул. Ни Лёхин вид, ни его заговорщический шёпот доверия не вызывали.

– Петрович, бля, сюда подошёл, быстро нах.

Петух, наконец, решился подойти, но всё равно старался остаться вне досягаемости.

– Чего тебе? – спросил он.

– Ну-ка, клюнь этого чертилу. Только чтоб со всей дури, бля, – приказал Избранный.

Петрович посмотрел на мужика, потом на Лёху. Потом снова на мужика.

– Не хочу.

– Ты чё, бля? – опешил Герой, но тут же взял себя в руки. – На суп пойдёшь. Клюй, говорю, пока я тебе башку не свернул.

По отношению к питомцу насилие, похоже, не возбранялось.

Петух снова покосился на Охрютку, вышагивающего впереди с видом победителя.

– Ладно, он мне всё равно не нравится, – сказал Петрович.

Петух разогнался, помогая себе крыльями, подпрыгнул и изо всех сил клюнул Охрютку в зад. Тот подскочил от испуга, обеими руками хватаясь за раненое место.

– Ха-ха! Реакция кобры, ловкость мангуста! – захохотал Петрович, отлетая назад, но всё равно готовый снова броситься в атаку.

– Т-ты чего?! – к Охрютке мигом вернулся страх и неловкость. На петуха он теперь смотрел, как выразился бы Лёха, глазами срущей собаки.

– Слышь, пёс, – произнёс Герой. – Мне самому тебя бить западло, значит, тебя петушара бить будет. Ты, так-то, попутал неслабо.

В глазах Охрютки читался настоящий ужас, Лёха часто видел это выражение лица. А ещё у мужика дрожали колени, а кадык на тощей шее ходил ходуном.

– С-смил-луйтесь, м-милсдарь Герой… – промямлил крестьянин. – Б-бес попутал…

– Так-то, бля, – Лёха быстро сменил гнев на милость. – Жрать когда будем?

– Так это… Деревенька тут скоро… Вот за лесочком, рядом совсем…

– Ты, бля, тупой? Когда, спрашиваю! – рыкнул Паладин.

– Так скоро совсем… – мямлил Охрютка. – Там брат мой, Липатка…

– Бля, у вас батя фантазёр, походу, – заметил Лёха.

Мужик явно порывался спросить, кто такой «фантазёр», но теперь снова Лёху побаивался. Он поморгал несколько раз, неловко развернулся, напоследок глянув на Петровича, и чуть ли не бегом отправился вперёд.

Дорога, вернее, просека, вела через небольшую сосновую рощицу. Они едва миновали опушку и зашли в лес, как перед ними вдруг на дорогу повалилось дерево, а из придорожных кустов высыпали одиннадцать разбойников с топорами и дубинками наперевес.

– Кошелёк или жизнь! – выкрикнул один из разбойников.

Вот только кошелька у Лёхи не было.

Глава 23. Слегка Эпическая Битва Лёхи Против Лесного Братства

Охрютка бухнулся на колени в немой мольбе, Петрович в три прыжка отбежал за спину хозяину. Лёха же почесал затылок и лениво поглядел на разбойников. Те выглядели как обычные мужички, немного заросшие и оборванные, оружие у них было паршивенькое – ржавые топоры и кривые дубинки, но всё равно бандиты посмеивались и перешучивались, глядя на пойманную добычу. Они уже считали их законной добычей. Лёха такую породу знал, подобная им гопота останавливала фраеров даже не ради наживы, а скорее чтоб поглумиться над беспомощной жертвой.

– Ты чё, тупой? – выкрикнул молодой белобрысый разбойник, похлопывая по руке обухом топора.

– Деньги, ценности, сюда всё гони, живо, – добавил другой, усатый дядька с дубиной на плече.

Лёха демонстративно запустил толстый палец в ноздрю, выудил оттуда соплю заскорузлым ногтем, повертел, рассматривая со всех сторон, и стряхнул на землю. Немного подумав, закрепил эффект бессловесного общения густым харчком.

– Не бейте, пощадите, у меня детки малые, не убивайте, – залепетал Охрютка, и Герой покосился на него.

Петрович нервно ковырял землю когтистой лапой.

– Кто бугор у вас, бля, – пробасил Избранный. – Базар есть.

Лёха сделал пару шагов вперёд, и разбойники насторожились, перехватывая оружие поудобнее. Избранный нагло заржал, ясно чувствуя их страх и напряжённость. А если удалось противника напугать, то полдела уже сделано.

– Ну, я, – расправив плечи пошире, вышел один из разбойников, здоровяк со шрамом на лице. В руках он держал потемневшую то ли от времени, то ли от засохшей крови, железную булаву.

– Ну и хули ты с толпой пришёл? – резонно заметил Герой.

– А ты откуда дерзкий такой? – вопросом на вопрос ответил главарь.

– А хули ты вопросом на вопрос отвечаешь? Ну-ка, сюда подойди.

Лёха продвинулся ещё немного ему навстречу, разбойник хмуро барабанил пальцами по рукоятке оружия, но не шёл.

– Да не ссы, бля. Побазарим просто, – успокоил его Лёха.

Древнейший приём сработал, и главарь оказался на расстоянии вытянутой руки. Герой нарочито медленным движением опустил руку ему на плечо и слегка надавил.

– На корты сядем, бля, в ногах правды нет, – пояснил он.

Как только Лёхины пятки коснулись земли, по ним словно пробежал заряд, наполняя Избранного первобытной силой. Рука, лежащая на плече разбойника, потяжелела в несколько раз, будто налитая свинцом, и тот поморщился, но скинуть Лёхину руку не смог.

– Пятки отрываешь – пацанов не уважаешь, – ловко подметил Герой.

Главарь быстро прижал пятки к земле, на мгновение теряя равновесие, но Лёха удержал его от падения.

– Я – Лёха, я пацан нормальный, – представился Избранник Богини. – А вот вы кто такие, бля?

– Мы – Лесные Братья! – выкрикнул один из разбойников, белобрысый.

– Слышь, фраер, я не с тобой базар веду, хули ты поперёк бугра лезешь? – осадил его Лёха. – Хули он поперёк тебя лезет?

– Беляш, заткнись, – рыкнул главарь в первую очередь, и Лёха это оценил. Психология стаи не менялась нигде и никогда не поменяется.

Белобрысый разбойник что-то едва слышно прошипел, но главный предпочёл это проигнорировать, хотя сам Лёха по-любому подтянул бы подобного фраера за слова.

– Мы – Лесные Братья, – веско, насколько это было возможно под давлением Лёхиной руки, произнёс главарь банды. – Мы тут налог собираем. Дорога платная.

Пытается обелить себя и свою деятельность. Впрочем, как и любой бандит. Мало кто захочет называться разбойником и говорить, что грабит прохожих. Все пытаются подвести под это дело какую-нибудь моральную базу, вроде налога, пожертвований в фонд голодающих детей Африки, или банальную торговлю кирпичами.

– А Ледовласый в курсе? – спросил Герой.

– А ты чё, из стражи? – парировал разбойник.

– Я чё, бля, на краснопёрого похож? – вспылил Паладин.

Разбойник заёрзал, пытаясь размять затёкшие ноги. К долгому сидению на корточках он явно не привык.

– Хули ты ёрзаешь, сядь нормально, бля, – сказал Лёха.

– Чё ты его слушаешь?! – заорал белобрысый. – Вали его!

А вот теперь дело приняло скверный оборот. Лёха краем глаза увидел, как все разбойники, до того смирно стоявшие, бросились в атаку. Но как говорил президент, если драки не избежать – бей первым, и Герой одним движением выпрыгнул и двинул коленом разбойнику в зубы.

Над его головой мелькнула красная цифра, главарь повалился навзничь, а Лёха отскочил назад и сплюнул, хищно улыбаясь.

– Ну чё, петушары, толпой гасить вздумали, – хмыкнул он.

Лесные братья быстро приближались, размахивая топорами и дубинками, и Лёха, недолго думая, сунул руку в карман и выудил оттуда горсть семечек. Он не был уверен, что это сработает как надо, но времени размышлять и строить планы уже не оставалось. Лёха размахнулся и бросил всю горсть навстречу бандитам.

Он никогда не видел, как действует артиллерийская шрапнель, но та кровавая баня, которую устроила горсть летящих семечек, могла бы сравниться с ней по эффективности. Первому бандиту семечка попала прямо в лоб, и голова разорвалась, словно перезрелый арбуз, разбрызгивая кровь, ошмётки мозгов и осколки черепа во все стороны. Другому сразу несколько семечек попали в туловище, прошили его насквозь, будто крупнокалиберные пули, вырывая целые куски мяса и превращая его в фарш. Третьего задело по касательной, и теперь его рука висела на лоскуте кожи. Четвертого посекло рикошетами, и его раны были не столь устрашающими, но такими же смертельными. Пятому разбойнику не посчастливилось стоять сразу за первым, и его сперва обдало кровавым душем, а потом напрочь срезало половину черепа.

Лёха стоял в полном оцепенении, весь залитый чужой кровью. Только когда мимо уха прожужжала отрикошетившая семечка, он непроизвольно дёрнулся.

– Бля… – только и смог выдохнуть Герой. Подобного эффекта он не ожидал.

Он снова сунул руку в карман, в котором оставалась ещё половина горсти, и семечки моментально налипли на окровавленную ладонь. Но снова применять столь мощное оружие в бою не пришлось. Лесным братьям хватило благоразумия отступить и все, кто ещё мог бегать, рванули наутёк, а кто не мог – стали хромать или ползти. Поле битвы осталось за Лёхой.

– Будете знать, как на нормальных пацанов наезжать! – крикнул он им вслед, но разбойники уже скрылись в лесу.

Избранный утёр лицо, вымазанное в крови, попытался отряхнуть мастерку, но безуспешно. Семечки из кармана, налипшие на руку, он аккуратно отлепил и сунул обратно.

– Петрович! Семки собери! – приказал он.

Петух до сих пор испуганно вжимался в землю и наотрез отказывался приближаться к мёртвым бандитам.

– Петушара, бля, иди собирай, говорю.

Вряд ли он найдёт ещё волшебных семечек, а вот врагов на пути наверняка будет ещё много. Таким оружием просто так разбрасываться нельзя, это понимал даже Лёха.

– Н-не пойду, – возразил Петрович, но стоило Избранному только замахнуться, как петух побежал вперёд со скоростью ветра.

– Так-то, бля, – благодушно сказал Герой.

Охрютка по-прежнему лежал ничком, и Лёха подошёл к нему.

– Вставай, бля, кончилось всё.

– П-пощади, не убивай! – бормотал крестьянин, и Лёхе пришлось взять его за ворот и поднять на ноги самому. Коленки у бедолаги всё равно подкашивались от ужаса.

– Да никто тебя убивать не будет, кому ты нужен-то, бля.

Но вид окровавленного Паладина, только что за одно мгновение жестоко убившего почти десяток людей, доверия у Охрютки не вызывал.

– П-прошу, не убивай, детки у меня, пощади! – скулил крестьянин, пока Лёха держал его за воротник.

Избранный, как сумел, поставил его на ноги и даже немного отряхнул от грязи.

– Не ссы, дядя. Ты же, как никак, друг.

Глава 24. Чувствуешь Себя Героем?

Перед внутренним взором Лёхи снова пронеслись вспышки и фейерверки надоедливых поздравлений, вдруг напомнившие ему неоновые вывески Лас-Вегаса из голливудских фильмов. Системное сообщение мелькнуло перед глазами.

Опыт: +113

НОВЫЙ УРОВЕНЬ!!!

Добавлен новый титул: БЕСПОЩАДНЫЙ ГЕРОЙ (1)

Улучшена способность: АУРА УЖАСА (2)

– Беспощадно, бля, – хохотнул Избранный. – Тонусно. Я – ужас, нах!

Тот факт, что он только что жесточайшим образом убил почти десяток людей, Лёху не беспокоил никак. Настоящие герои на такие мелочи не размениваются.

– Чувствуешь себя героем?

Лёха оглянулся по сторонам, но это был всего лишь Петрович, глядевший на него исподлобья.

– Нет здесь никаких семечек, не осталось. Не нашёл, – сказал он.

– Херово искал, значит. А если я найду?

– Не найдёшь, – голос Петровича, которому только что пришлось ковыряться в ошмётках трупов, звучат тихо и глухо.

Петух неловко переступал с лапы на лапу, всякий раз оставляя на земле кровавый след.

– Ты же их завалил всех. Наглухо, – сказал он.

– Слышь, кончай морали читать, много ты, петушара, базарить стал, – огрызнулся Лёха. – Сами первые начали.

Охрютка, уже стоящий на ногах самостоятельно, подслеповато прищурился, глядя на поле битвы, и через мгновение согнулся в приступе тошноты.

– Едрить вы нежные, – удивился Паладин. – Ну давай теперь баранов дразнить будем, хули.

Мужика вырвало снова.

– Бе-е-е. Бе-е-е. Пошли уже, бля, – произнёс Лёха.

– Лёха… Они ж просто… Мужики простые… – не находил слов Петрович.

– Слышь, бля. Тебя бы эти мужики этим же вечером сожрали и не поморщились.

– Не по-людски их так, – прохрипел крестьянин, отплёвываясь от тягучей кислой рвоты, виснущей на губах.

Лёха вспылил, резко повернулся к обоим.

– Вы чё, бля, учить меня будете? Не я, так их бы завтра солдаты завалили. Вы чё, бля, под беспредельщика меня пишете? Так я сперва побазарить хотел, по-человечески, как положено, а эти черти на меня одного толпой попёрли. Тут я прав, бля. Хотел бы беспределить – я бы и остальных добил, а так, вон, бугор ихний до сих пор спит лежит, как сурок. Богиня новый уровень дала, ей по кайфу, значит, я всё чётенько сработал.

Оба замолчали, хмуро глядя на Избранного. Возражений ни у кого не было, но всё равно Петрович ощущал внутри, что это неправильно. Что так быть не должно. Герои так не поступают.

– Солдаты бы их просто повесили, – буркнул петух.

– Да и пох, – огрызнулся Лёха, с удивлением для себя отмечая, что какой-то смысл в словах Петровича всё-таки есть, пусть он и не мог уловить его до конца.

Эту мысль он быстро отмёл, как обычно делал с непонятными и новыми для себя мыслями, но всё равно непроизвольно нахмурился сам и теперь злился непонятно на что.

– Я сам не в курсах был, как эти семки работают, нехрен меня теперь лечить, – произнёс Лёха. – Всё, пошли. Воняет здесь.

И они двинулись дальше, оставив мертвецов лежать на перекрытой лесной дороге и справедливо рассудив, что их главарь разберётся с похоронами самостоятельно. Некоторое время Лёха раздумывал, пошарить по карманам или нет, но когда ещё раз увидел, в каком состоянии тела, то от этой затеи отказался.

Шли молча, любые попытки разговора Лёха моментально пресекал. Сосновый бор оказался чуть больше, чем казался на первый взгляд, и на опушку вышли, когда солнце уже повернуло к закату, окрашивая верхушки деревьев в багровые тона. Почти сразу за опушкой виднелась деревня, а за деревней – поля и небольшой ручей.

– Ну наконец-то, бля, – выдохнул Герой, похлопывая себя по животу. – Веди к братишке своему, жрать хочу.

Деревня под нехитрым названием Малые Ручьи ничем не отличалась от всех других деревень в русарских землях. Срубы-пятистенки, двускатные крыши, грязь и навоз. Разве что народу здесь было поменьше, чем на родине Петровича, который, к слову, уже знакомился с местными цыпочками, совершенно наплевав на хозяина и Охрютку.

Они шли по центральной и единственной улице, не обращая внимания на испуганные взгляды крестьян. Охрютка иногда здоровался с кем-то, но поболтать не останавливался, а уверенно пёр к избе своего брата Липатки. Петрович догнал обоих у самой избы, довольный и, видимо, воодушевлённый общением со здешними курочками. От местных петухов он, наоборот, старался держаться подальше.

Охрютка улыбнулся щербатым ртом, поглядел на Лёху и постучал в дверь. Протяжно скрипнув, дверь открылась, и на пороге показалась полная Охрюткина копия. Даже чумазые пятна на щеках и вокруг рта совпадали с невероятной точностью.

– Липатка! Охрютка! – в один голос завопили братья.

Они двинулись друг другу навстречу, и Лёха бы не удивился, если бы они во время касания слились друг с другом, как в фантастических фильмах, когда герой касается зеркала. Но братья просто обнялись.

Липатка недоверчиво глянул на Паладина, залитого бурой засохшей кровью.

– А это хто? – шёпотом спросил он.

– Такэтож херой, до нас в Больши Ручи мертвюков бить взялся, – затараторил Охрютка, переходя на некий диалект, который Лёха разбирал с трудом.

Лёха знал таких людей, обычно деревенских, которые в обычной среде могут говорить нормально, как все, но среди родственников неизбежно переходят на местный говор. В принципе, обычное дело.

– Шото он на хероя непохож, неряха какой-то, – так же шёпотом возразил Липатка.

Герой демонстративно похрустел сначала шеей, а затем костяшками пальцев.

– Тш! – шикнул на брата мужик.

– Слышь, дядя, жрать-то когда будем? Мне тут братишка твой наобещал с три короба, а за слова отвечать надо, – заметил Паладин.

Братья переглянулись.

– Как там, бля. Накормить, напоить, спать уложить. Если баня есть, я бы ещё и в баньке попарился, – вдруг вспомнил детские сказки Лёха.

– Нету-ка баньки у нас, в печи моемся, – ответил Липатка, но с порога отошёл и жестом позвал гостей в дом.

– Чего, бля? – удивился Лёха, однако расспрашивать дальше не стал, а просто вошёл в избу, едва не стукнувшись лбом о низкую притолоку.

Внутри было темно и душно, пахло чем-то кислым и прелым. Лёха брезгливо поморщился, не разуваясь, прошёл за стол и сел на лавку. Петровича хозяин дома попытался выгнать обратно на улицу, но Лёха суровым взглядом посоветовал ему воздержаться от подобных действий, и петух одним прыжком заскочил на лавку рядом с Героем.

Из горницы вышла хозяйка дома, в засаленном платке и грязном платье с закатанными рукавами. Она ошеломлённо посмотрела на гостей, а потом гневно посмотрела на мужа. Липатку спас внезапно заплакавший ребёнок, и женщина вернулась в горницу, напоследок хлестнув Липатку злобным взглядом.

– То жинка моя, Фекла… – промямлил Липатка.

Лёха вдруг вспомнил первых встреченных в этом мире русаров, Родиона и Мефодия. В отличие от этих грязнуль, Родион и Мефодий хотя бы ходили в чистом и не гнушались умываться.

– Бля, не завидую тебе, мужик, – вздохнул Герой, чётко осознавая, что попал в хату к каким-то чуханам.

Он осторожно царапнул ногтем по столешнице, и на ногте остался то ли жир, то ли сажа. Ночевать в гостях у Липатки быстро перехотелось. Насчёт ужина Лёха ещё не был уверен, жрать всё-таки хотелось.

– Слышь, чмо, – ласково произнёс Лёха. – Чё тут пожрать у тебя есть? Давай быстрее, пока я добрый, бля.

– Братка, лучше скажи, – горячо зашептал Охрютка на ухо брату.

– Також брюква, парена, вчера поутру запарили, – затараторил хозяин дома. – Да брюква сушёна есть.

Его глазки бегали туда-сюда, он часто моргал, и Лёха не мог понять, то ли это нервный тик, то ли работает его аура ужаса.

– А кроме брюквы? – спросил Паладин.

– Репа! Сладкая! Токмо варить надыть! Эй, Фекла! А ну, сюдыть иди, гостей привечать! Репу варить надыть! – скороговоркой выпалил мужик.

Лёха сильно сомневался в способности этих людей привечать гостей. Нужно было брать дело в свои руки.