Текст книги "Лёха - сокрушитель Вселенной (СИ)"

Автор книги: Геннадий Борчанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 28. Башня

Лёха похлопал рукой по холодной, заросшей мхом каменной кладке, быстро оглянулся посмотреть. Ни окон, ни дверей у башни не было, только старые отшлифованные ветром камни, плотно подогнанные друг к дружке, настолько плотно, что даже ухватиться за край не получится.

Зомби зарычал, протянул к ним гниющие руки, и Лёха понял, что попал впросак.

– Ну всё, бля, приплыли, – произнёс он.

Само собой, покорно сдаваться на съедение зомби он не собирался, и тут же встал в бойцовскую стойку, но вдруг с раскатистым грохотом в башне открылось что-то вроде окна, на высоте примерно второго этажа.

– А ну, кыш, брысь! Изыди! Уйди, кому говорю! – прозвучал сверху старческий голос, и зомби переключил своё внимание на него.

Мимо головы мертвеца промелькнула маленькая искрящая молния, больше напоминавшая разряд от пьезоэлемента зажигалки, а не убийственную мощь стихии. Зомби глухо зарычал, протягивая руки в сторону колдуна.

– Опять не попал? – тихо пробормотал старик.

– Левее целься! И ниже! – заорал Паладин.

– А ты кто такой вообще?! Я тебя не звал! – взбеленился колдун, но в мертвеца всё же выстрелил.

Молния ударила мертвеца в левое плечо, и тот моментально рассыпался в прах, оставив после себя только поношенные сапоги, заполненные чёрным пеплом.

– Бля! – воскликнул Герой, непроизвольно дёрнувшись от испуга.

Ему вспомнились байки, рассказанные знакомыми электриками, и сюжеты из новостей. Ещё почему-то вспомнилась рекомендация ходить маленькими шажками, не отрывая ноги друг от друга, но потом он понял, что оборванных проводов поблизости нет, и этот метод против магического электричества бесполезен.

Со стороны деревни тем временем приближались ещё несколько трупов.

– Лёха, они бегут! – закудахтал Петрович.

Зомби и правда ускорились, протягивая к ним руки и шаркая ногами, но это скорее походило на быстрый шаг, а не на бег. Они мычали что-то непонятное и иногда завывали, явно утратив способность понимать человеческую речь, так что добазариться с ними точно не выйдет.

– Вас там ещё и двое, что ли? – спросил колдун сердито. На скрюченных пальцах плясали голубоватые искорки.

– Так это… Петух это мой, – ответил Избранный, не отрывая взгляда от приближающихся зомби.

– Gallus gallus domesticus! – добавил Петрович не к месту.

– Говорящий? – удивился колдун. – Интересно.

– Дед, бля, ты на петуха потом позыришь, давай делай чё-нибудь, – выпалил Герой.

– Ваше Мудрейшество, мой хозяин – Избранник Богини, смиренно просит Вашей магической помощи, – перевёл Петрович.

– Их, бля, семеро на одного, не козырно вообще, – добавил Лёха.

Снова раздался грохот камней, и от своеобразного подоконника отлетело несколько ровных ступеней, которые тут же повисли в воздухе как влитые. Лёха осторожно тронул одну ступеньку подошвой сланца. Та даже не шелохнулась.

– Петух, заходи, – произнёс колдун.

– Э, бля! – возразил Лёха.

– Я без него не пойду! – отрезал Петрович.

– Хм. Ладно, оба заходите. Руками ничего не трогать, понятно?

Лёха взбежал по ступенькам с понтом, перескакивая через одну, петух же в два прыжка оказался внутри колдовской башни. Едва они успели зайти, как ступеньки вернулись сначала обратно в подоконник, а потом и на месте окна камни сдвинулись обратно, превращаясь в глухую стену.

Внутри Лёха ожидал увидеть нечто удивительное и необычное, как в голливудских фильмах, но увидел только ровные ряды стеллажей, ящики, бочки и мешки, будто попал не в башню мага-отшельника, а на продовольственный склад. Только в центре зала, аккурат между бочонком сидра и мешком муки, возвышался небольшой круглый пьедестал, мерцающий ровным синим светом.

Колдун взял посох, что стоял у стены, и направился прямо к пьедесталу, напрочь игнорируя гостей. Старик выглядел на все сто. Внешностью он напоминал типичного мудрого старца – длинная седая борода, длинные прямые волосы, тоже седые, мантия с широкими рукавами, тоже длинными. На ногах мягкие серые тапочки, на лице кустистые брови, свисающие прямо на глаза.

Он шаркающей походкой подошёл к пьедесталу, остановился. Лёха и Петрович переглянулись, пошли вслед за ним, тоже встали на возвышение. Старик ударил посохом по мерцающему орнаменту, будто Дед Мороз на утреннике, и после внезапной вспышки комната преобразилась. Вместо ящиков возникли столы, заваленные склянками, банками, свитками, рукописями, остатками еды и грязной посудой, вместо стеллажей появились книжные полки, заставленные толстыми фолиантами, вместо мешков теперь стояли чучела различных магических существ. Неизменным остался только пьедестал.

– Бля, ты это всё превратил что ли? – удивился Лёха.

– Другой этаж, – надменно бросил старик.

Колдун подошёл к одному из столов и уселся в единственное кресло, выросшее прямо из пола. Герой так и остался стоять рядом с пьедесталом, а Петрович начал увлечённо рассматривать корешки книг на полках.

– Ну и кто ты такой? – спросил маг.

Лёха был готов к подобному вопросу.

– Я – Лёха. Я пацан нормальный, – веско произнёс Лёха.

– Герой! Избранник Богини! Непримиримый Истребитель Зла! Неутомимый Кашевар! Собутыльник Ледовласого! Беспощадный Укротитель! – начал воспевать его подвиги Петрович, но колдун остановил его жестом.

– Из другого мира? – спросил он.

Лёха кивнул, но никакой реакции не последовало.

– Ага, из другого, – добавил Паладин.

– Хм… Интересно, – старик запустил пятерню в густую бороду. – И ты даже с одним эксгуматом не справился?

– Чего, бля? – не понял Герой.

– Зомби, – вскудахтнул Петрович.

– Да, бля, он это… Короче… – застремался Лёха, но и тут верный Петрович пришёл на помощь.

– Застал врасплох! Подкрался! Пришлось отступить! – объяснил петух.

Колдун побарабанил пальцами по собственному колену, затем потеребил бороду, словно пытаясь сформулировать мысль.

– Странно. Они в большинстве своём практически безобидны, – наконец произнёс он.

– Нихера себе безобидные, – буркнул Избранный.

– Похоже, сама судьба привела тебя к моей башне, Герой, – задумчиво произнёс колдун.

– Не, это Охрютка сюда привёл, к деревне, – сказал Лёха. – Мужичок местный.

– Если ты и правда Избранник Богини, то должен помочь мне упокоить этих несчастных, – сказал старик.

– Да я вроде это и собирался, – пожал плечами Лёха. – А чё они повставали-то вообще?

Колдун замялся на мгновение, и Лёха счёл это подозрительным.

– Это так, просто неприятность произошла, – неохотно признался он.

Лёха почесал затылок, осмотрелся вокруг. Старик явно был причастен к оживлению трупов, но просто подтянуть его за слова не выйдет, да и спросить с колдуна не получится, слишком уж он могуч со своими молниями.

– Ну ты рассказывай, – Лёха приземлился на корты, хотел схаркнуть на пол, но сдержался. Это было бы неуважением.

– Побочный эффект одного эликсира, – ответил колдун.

– И как их угомонить? – уточнил Герой. – Молниями стрелять я не умею.

Старик задумался снова. Над решением этой задачки он бился уже почти три недели, но всё равно каждую ночь мертвецы вставали из могил и принимались безобразничать в деревне. Единственным надёжным средством был солнечный свет, но всякий раз незадолго до рассвета они зарывались обратно в свои же могилы, строго соблюдая порядок размещения. Ещё одним вариантом были колдовские молнии, но действовали они только неподалёку от башни. Но колдун был готов и на это, потому что никакие другие заклинания, эликсиры и ритуалы не могли успокоить восставших трупов навсегда.

– Их уничтожает солнце, – произнёс колдун.

Лёха широко зевнул. Он успел соскучиться по мягким подушкам и чистой постели.

– И чё, они до сих пор не позагорали ни разу? – спросил он. – Бля, ну вы даёте тут. Это же делов на один день всего!

– Я рад, что вы, Лехаим, так быстро нашли решение…

– Слышь, бля, ты меня как назвал? – перебил старика Лёха, резко поднимаясь с корточек.

Колдун встал со своего места, опираясь на волшебный посох, протянул скрюченные пальцы в сторону Лёхи. По ним перебегали синие искорки, готовые тут же испепелить Героя.

Глава 29. Феноменология Петуха

Напряжение буквально повисло в воздухе. Причём, напряжение гораздо большее, чем привычные Лёхе двести двадцать вольт. Но даже привычные двести двадцать бьют весьма неприятно, это Лёха знал на собственной шкуре. А колдовские молнии наверняка гораздо мощнее, чем обычная розетка.

Старик медленно водил рукой в воздухе, а искорки на его пальцах угрожающе потрескивали. Лёха, в свою очередь, просто стоял, угрюмо глядя прямо на колдуна.

– Ты меня как, бля, назвал, пердун старый? – процедил Герой.

Как и всегда, самым первым отреагировал Петрович, с размаху вклиниваясь меж двух огней. Петух громко захлопал крыльями, распушил перья и встал аккурат перед колдуном.

– Тихо, тихо! Успокойтесь оба! – закудахтал он.

– Слышь, петушара, угомонись, – приказал Избранный, но тот не слушал.

– Хва-а-атит! – пропел он.

Колдун резко сжал пальцы в кулак, и все искры разом погасли. Он грузно опустился обратно в кресло, откинулся на спинку, сложил руки на груди.

– Так-то, бля, – буркнул Герой.

– Ты тоже молчи! – шикнул на него Петрович. – Там, снаружи, трупы поднятые! Тьма наступает! А вы тут петушитесь из-за мелочей!

– Это не мелочь, бля, – возразил Избранник Богини. – Я – Лёха. И никак иначе, бля.

Он позволил себе расслабиться и снова присел на корточки, ведь никакой другой мебели в этой комнате не было. Внезапно он почувствовал толчок снизу, резко подскочил и увидел, что прямо из пола выросло ещё одно кресло, хоть и не такое роскошное, как у хозяина башни.

– У тебя удивительно мудрый петух, – произнёс колдун.

Петрович удивлённо моргнул, смущённо поскрёб лапой по полу, его бородка и гребешок вдруг покраснели ещё больше.

– Ну дык, ёпт, – согласился Лёха.

Старик сделал несколько пассов руками, пробормотал какие-то заклинания, протянул руку в сторону Петровича, покивал головой.

– Удивительно, – пробормотал он. – Чистейший образец синтеза животной плоти и божественной эманации, это же невозможно!

Лёха кивнул с важным видом, будто это он сам лично выращивал Петровича в тайных магических лабораториях.

– Это как фамильяр, но фамильяр обычно лишь отражает внутреннюю суть хозяина… – продолжал колдун.

Смысл сказанного дошёл до Лёхи не сразу.

– Э, бля, – он снова поднялся на ноги.

– Но это не фамильяр, а совершенно самостоятельная сущность! Невероятно!

Лёха сел обратно, как только понял, что под петуха его никто подписать не собирается. Тяжёлой волной накатила усталость, он снова зевнул и потянулся в кресле, устраиваясь поудобнее.

В колдовской башне было тепло и уютно, гораздо лучше, чем в крестьянской избушке или на лежанке из еловых веток в лесу. Вдоль стен мерцали тусклые колдовские огни, испуская приглушённый тёплый свет, от которого ещё сильнее клонило в сон. Вот только постоянный бубнёж колдуна так и не давал уснуть Герою.

– А силовые потоки идут прямо от гребешка к хвосту? Феноменально! – старый маг продолжал изучать Петровича, который вернулся к разнообразию книжных полок, едва конфликт был улажен.

Но вскоре петуху наскучило это занятие и он вернулся к хозяину.

– Что делать-то будем с этими трупами? – спросил он. – Лёха?

Лёха всхрапнул и покрутился в кресле, потом снял тапочек и большим пальцем ноги почесал лодыжку.

– Лёха? – петух неловко потянул его клювом за штанину, но безуспешно.

Усталый Герой безмятежно спал. Петрович остался наедине с колдуном, который так и рисовал в воздухе магические пассы, шептал какие-то заклятия и периодически что-то записывал. Петровичу почему-то вдруг стало страшно.

– Ваше Мудрейшество, так как этих несчастных упокоить? Только солнечным светом? – учтиво произнёс петух.

Колдун сделал резкое движение рукой, и Петрович резко дёрнулся, будто от удара током, все перья распушились и петух внезапно обмяк, словно его разбил паралич. Но едва он упал на пол, как осязаемый поток белого света коснулся его гребешка, Петрович встрепенулся, кудахтнул и снова встал на ноги, чуть пошатываясь.

– Ты чего творишь?! – взвизгнул он.

Старик замер, подняв руки в воздух. Петрович, наклонив голову, замер напротив него.

– Ошибочка вышла, – произнёс колдун.

– Ошибочка?! Да я чуть не помер! – заорал петух.

– Ну всё, всё, прошу прощения, – произнёс маг, быстро что-то записывая.

– Ты что, эксперименты на мне ставишь? – взъярился Петрович.

Он начал ходить кругами по комнате, злобно поглядывая на колдуна, который погрузился в расчёты, загибая пальцы и проговаривая какие-то формулы. Никакого внимания на гостей он теперь не обращал.

– Я всего лишь попробовал изолировать твою связь с хозяином на входной точке, но божественное вмешательство пробило все мои листы доступа! В жизни такого не видел! – вдруг пояснил старик. – Если ты позволишь, я бы провёл ещё несколько экспериментов.

– Не позволю! – Петрович резко повернулся к нему, взмахнул крылом. – Твои эксперименты потом по деревне ночами шастают!

Старик запустил узловатые пальцы в бороду, замолчал на пару мгновений, посмотрел на спящего Лёху. Тот мирно сопел, с каждым выдохом надувая здоровенный пузырь сопли из левой ноздри.

– Может, у нас получится договориться? – спросил колдун.

– Не получится, – буркнул Петрович.

Во время того эксперимента он будто оказался в закрытой тёмной комнате, совсем один, и только Субатомарный Ваколдауэр наблюдал за ним, мерзко хихикая. Будто бы Петрович на один удар сердца вновь оказался простым безмозглым петухом из деревенского курятника. И это мгновение показалось ему бесконечно долгим, пока воплощённые в виде кухарок Чёрные Приспешники так и тянулись к нему своим прикосновением Зла.

– Такого больше не повторится, обещаю! – уверил его старый маг, но Петрович на уговоры не поддавался.

– Никаких экспериментов. Хватит, – отрезал петух.

Колдун отработанным жестом вытащил из рукава щепоть какой-то пыли, повёл рукой, рассыпая её в воздухе. Пыль переливалась всеми цветами радуги, и старик дунул в сторону петуха так, чтобы волшебная пыль полетела прямо к нему.

– Ты чего это удумал? – взвизгнул Петрович, отскакивая назад.

Но волшебная пыль просто осела на пол и превратилась в крупные зёрна отборной пшеницы, застилая его плотным ковром. Будто бы кто-то просыпал здесь целый мешок.

Петрович робко ковырнул зерно лапой. На вид совершенно обычное.

– Не бойся, это не иллюзия. Я владею магией трансмутации, пшеница самая натуральная, самая лучшая, – улыбнулся старик.

Петуха это не убедило.

– И не пытайся, – сказал он.

– Всего пару экспериментов! Клянусь, они абсолютно безопасны! – настаивал маг.

– Я тебе не верю, – ответил петух.

Колдун подался вперёд, поближе к Петровичу.

– Это шанс один на миллион, понимаешь? Мой шанс! Я никогда такого не видел, и никогда не увижу! Быть может, ты сейчас поможешь мне изобрести философский камень или раскрыть секрет божественной энергии! – горячо зашептал он. – Это будет прорыв для всего человечества, в каждом из миров!

Петрович замялся, задумчиво клюнул зёрнышко с пола. В самом деле настоящее. Он клюнул ещё.

– Я не знаю, как ещё мне убедить тебя! Вы уникальны! Хочешь, я призову сюда самых лучших цыпочек, призовых, породистых? Хочешь, я озолочу вас обоих? Всё, что пожелаешь, исполню всё! – продолжал старик.

– Мне страшно, – признался петух. – Я видел там такое, о чём не хочу вспоминать.

– Этого больше не повторится, я обещаю. Готов поклясться чем угодно. Клянусь своей магической силой, – старик приложил руку к сердцу.

– Ну… Ладно, – скрепя сердце, согласился Петрович. – Объясни только, что ты хочешь сделать.

– О, с удовольствием! – оживился колдун. – Я хочу проверить один из аспектов божественной связи тебя и твоего хозяина, отвечающий за передачу данных в ультракоротком диапазоне! Не мог бы ты встать поближе к своему патрону?

Петрович, хоть и был самым умным петухом во всей Галактике, не понял практически ни слова. Но всё равно запрыгнул на спинку Лёхиного кресла. Посмотрел на хозяина, тот безмятежно храпел, шлёпая губами во сне. Появилась шкодливая мысль громко запеть, но Петрович её отогнал подальше.

– Готов? – спросил маг.

Петрович кивнул. Старик протянул руки в их сторону.

– Etis! Atis! Animatis! – гулко произнёс он.

Снаружи в башню ударило сразу несколько молний, и раскаты грома разнеслись на многие мили вокруг.

– Etis! Atis! Amatis! – пропел маг, заканчивая сложный пасс.

Петрович почувствовал, как мир вокруг него закружился в безумном хороводе, а потом вспышка яркого белого света заставила его потерять сознание.

Глава 30. Петух-Попаданец

Лёхе снились каменные джунгли родного Белозёрска, в переулках и подворотнях которого он провёл большую часть детства и юности. В этом сне он снова видел старых друзей, авторитетных, нормальных пацанов, с кем было по кайфу двигаться по жизни.

Они сидели в старом парке, забравшись с ногами на лавочку. Вот Гоша Длинный, который ещё два года назад отбросил копыта, но во сне выглядел бодрячком. Вот Санёк, который уехал на крытку за разбой, вот Миша Мутный, который свалил в Москву, вот Дрон, Пека, Васян, Жентос. Судьба всех раскидала по разным местам, но в Лёхином сне вся компания снова собралась вместе.

Сам Лёха сидел на спинке лавочки рядом с друзьями и потягивал пивко. Из кармана торчала ещё одна банка, а значит, жизнь удалась.

– Я ему, бля, тыдыщ в будку! Выстегнул черта напрочь! – Пека гнусаво заржал, сымитировал боксёрскую двоечку лёгкими кулачками.

Врал, конечно. С его комплекцией он обычно самый первый отлетал. Но байкам верили, потому как Пека – пацан нормальный.

Жентос сигареты из кармана достал, демонстративно открыл пачку. Все потянулись за халявой.

– Ну вы как чайки, бля, – беззлобно сказал Лёха.

Но сигарету тоже взял, закурили. Лёха закашлялся после долгого перерыва, все заржали.

– Ну ты и лошпед, бля, – сказал Мутный.

– Слышь, ты ебало-то завали, – ответил Лёха, но после ещё одной затяжки сигарету выбросил, несмотря на удивлённые взгляды товарищей.

– Мне бы оставил, я бы докурил, – буркнул Санёк.

Он всегда был самым жадным.

– Обойдёшься, – ответил Лёха.

Мимо них быстрым шагом прошла парочка нефоров, длинноволосый парень с девушкой. Парень был одет во всё чёрное, в узкие джинсы, а из-под длинных чёрных волос поблескивала серёжка. Девушка выглядела примерно так же, и издалека можно было их запросто перепутать.

– Бля, волосы отрастил, как пидор, – не скрывая отвращения, схаркнул на землю Васян и проводил парочку злым долгим взглядом. – Сука, в жопу долбится, бля буду. Все они, пидоры, в очко порются. Фу, бля. А может и баба его долбит, фу, ёпт.

Был бы нефор один, с него бы обязательно спросили, но при девушке – не по-пацански, так что ему сильно повезло.

– Все они, петушары, такие, – поддакнул Пека.

– Я бы их всех, пидоров, в жопу вы… – продолжал Васян, но Лёха его грубо прервал.

– Слышь, а может, ты сам – пидор?

Повисла угрожающая тишина.

– Вечно ты про них начинаешь, может, ты и сам дырявый? – кинул предъяву Лёха.

Васян побагровел.

– Да не, Лёха, осади, бля, – сказал Длинный. – Васян – пацан нормальный, за него все скажут.

– Да, нормальный, нормальный, – подтвердили остальные вразнобой.

Лёха замолчал. Накатил ещё пивка, поставил пустую банку на лавочку, открыл вторую. Ощущение было гаденькое, но в чём причина, он не понимал. Выпил ещё, раскатисто рыгнул, пацаны заржали. Лёха посмеялся тоже, но на душе по-прежнему скребли кошки.

– О, бля, пацаны, зырьте! Петух! – воскликнул Жентос.

По аллее и в самом деле вышагивал большой краснопёрый петух, который удивлённо озирался по сторонам. Лёха почесал затылок. Где-то он его видел, но не мог вспомнить, где именно.

– Цыпа-цыпа! – заржал Дрон, а Мутный бросил ему горсть семечек.

– Ща подойдёт, я его поймаю, бля, угар, – хохотнул он. – Иди сюда, бля…

Петух растерянно глядел на всю компанию, но приближаться не смел.

– Ха-ха, петушара, бля, – заржал Васян. – С петухами на зоне знаешь, что делают?

– Харэ уже, бля, – проворчал Лёха. – Реально.

Мутный соскочил с лавочки, расставил руки в стороны и медленно начал приближаться к петуху.

– Э, птицу не трожь, – сказал Лёха.

Петух внезапно посмотрел прямо на Лёху, и громко прокукарекал.

– Чёто ты больно правильный стал, – сказал Пека, схаркивая под лавочку. – То тебе не это, петуха не тронь, пацанам грубишь своим.

– Косячите, Алексей Фёдорович, – гоготнул Дрон, и все остальные тоже заржали, но потом посерьёзнели в один момент.

– Я пацан нормальный, косяков за собой не имею, – возразил Лёха. – А если мне кто предъявить хочет, тот за базар не вывезет, отвечаю.

Мутный бросился на петуха, но тот ловко отскочил назад, закудахтал и ещё раз выразительно посмотрел на Лёху.

– Чё это он на тебя зыркает так? – спросил Длинный.

– Защитника чует! – заржал Пека. – Скорефаниться хочет!

– Вы чё к птице пристали, пусть шурует куда шёл, – буркнул Лёха.

– Лёха – защитник петухов! – выкрикнул Васян, хлопая себя по коленке, не в силах удержать приступ глупого смеха.

– Слышь, я ведь въебу, – пригрозил Лёха, сжимая кулаки.

– Чё, из-за петуха? – спросил Жентос.

– Да просто ему въебу. За базары гнилые.

Васян буркнул что-то неразборчивое, отвернулся. В их компашке давным-давно сложилась своя иерархия, и Лёха был если не лидером, то во всяком случае гораздо выше, чем Васян. На Лёху всерьёз рамсить могли только Санёк или Мутный.

– Лёха, ты спишь! Проснись! Я не понимаю, что происходит! – вдруг произнёс петух.

Лёха уставился на него одеревенелым взглядом. Нет, с двух банок пива такого быть не могло. Чтобы убраться, ему нужно было как минимум литра три. Он посмотрел на друзей, кажется, они ничего не слышали. Надо проверить.

– Колдун что-то сделал! – продолжил петух. – Лёха! Это я!

– Чего, бля, – произнёс Лёха.

– Это твой сон, да?

Пека достал из кармана треников горсть семечек и начал бросать по одной на землю.

– Жри семки, бля, хули раскудахтался, – приговаривал он.

Лёха посмотрел на друзей по очереди. Пацаны как пацаны, всё чётко. Но смутное ощущение неправильности происходящего всё-таки посетило его разум.

– Это я, Петрович, – сказал Петрович, полностью игнорируя летящие в него семечки.

– Петрович? – спросил Лёха.

– Какой Петрович? – удивился Санёк. – Лёха, ты с кем базаришь? Перегрелся что ли?

– Ха-ха, да он с петушарой болтает! – заржал Васян. – Иди с ним присядь ещё, потрещи!

Лёха молча отклонился назад, даже без замаха ткнул Васяна кулаком в плечо.

– Ты, бля, добазаришься, Васятка, – хмыкнул он.

– Лёха, проснись! Что-то происходит! – Петрович осмелился подойти немного ближе.

Мутный снова соскочил с лавочки, твёрдо намереваясь в этот раз поймать петуха.

– Ну-ка от петуха отойди, – сказал Лёха.

– Да ты угомонись, бля, забей ты на этого петушару, дай пацанам поугорать, – Длинный положил руку ему на плечо и Лёху внезапно пробило холодом.

Лёха дёрнул плечом и сбросил его руку. Мутный медленно приблизился к Петровичу, резким выпадом схватил его за горло. Поболтал добычей из стороны в сторону, посмеиваясь над трясущейся бородкой петуха.

– Э, бля, птицу на место поставь, сука, – рыкнул Лёха, вскакивая со скамейки.

Прямой удар в челюсть заставил Мутного выпустить петуха из рук, и Герой схватил кашляющего Петровича, но тут кто-то из друзей ударил его сзади по голове.

– Ну ты и крыса, – произнёс кто-то.

Перед глазами у Лёхи побежали вереницы символов.

Проверка пропускной способности…

ОШИБКА!

Активация резервного канала связи…

ОШИБКА!

Откат изменений…

Возврат к предыдущей версии…

СБОЙ СИСТЕМЫ!

КРИТИЧЕСКАЯ ОШИБКА!

Лёха выронил банку, пиво пролилось на землю. Всё вокруг закружилось, парк, деревья, лица его друзей, всё начало сливаться в один сплошной белый шум, Лёха обмяк и сполз по лавочке прямо в обхарканную лужу.

Затем, после долгой белой вспышки, он увидел пол, усыпанный отборной пшеницей.