Текст книги "Лёха - сокрушитель Вселенной (СИ)"

Автор книги: Геннадий Борчанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 16. Эпическая Битва Лёхи Против Посланника Тьмы

Вскоре тьма накрыла вообще всё. Лёха видел только свои руки, Петровича, мелькающего красным пятном, и Ледовласого, безмятежно спящего на троне. Удивительно, но тьма не касалась вождя, будто боялась прикоснуться к нему, зато Лёху быстро и плотно окутала полностью.

– Ты раз на раз выскочи, чёрт! – завопил Герой, несколько раз ударил по воздуху, но вполне ожидаемо промахнулся.

Посланник даже и не собирался драться честно, по-пацански. Лёха сделал ещё пару неуверенных выпадов. Ему доводилось раньше драться в темноте подъездов, ночных переулков, подворотен, и даже доводилось выходить из этих драк победителем, но сейчас всё было иначе. Чёрный Приспешник исчез из поля зрения, скрылся в густой пелене, но Лёха чуял его присутствие какой-то первобытной чуйкой, спинным мозгом, кончиками волос на загривке.

– Лох… Лох… Лох… – раздался шёпот одновременно со всех сторон, будто тысяча молчавших ранее наблюдателей решила высказать своё отношение к Герою.

Лёха обернулся как раз вовремя, чтоб отскочить от вражеского кулака, но и ответить на удар не успел – Чёрный Приспешник снова растворился во мраке.

– Кто лох, ты лох, ёпты бля, – зарычал Паладин.

Ощущение было такое, будто посланник тьмы пытается устроить ему тёмную. Значит, драться открыто и смело прямо в лицо он боялся. Если боится, значит, за ним есть косяк. А если есть косяк, то Лёха с него обязательно за косяк спросит. Эта нехитрая логическая цепочка слегка воодушевила Героя, но чтобы за косяк спросить, надо этого фуфела сначала поймать, а до сих пор ни один Лёхин удар цели не достиг.

– Лёха! Сзади! – вскукарекнул верный помощник.

Тьма взвилась над Героем, будто цунами, собранная волей посланника тьмы в единый поток. И угрожающе зависла над ним, будто кобра, готовая к броску.

– Бля… – выдохнул Паладин, понимая, что тёмный сгусток размером с микроавтобус сейчас размажет его по полу, словно букашку.

– Узри! Вот она, истинная мощь Тёмной Стороны! – раздался хохот Чёрного Приспешника, который по-прежнему держался в тени.

Энергия тьмы устремилась к Лёхе, который попытался уйти кувырком в лучших традициях спецназа. Но спецназовцем он не был, кувырок получился неуклюжим, и он впечатался лысой башкой аккурат в ножку стола. Загремела посуда, Ледовласый на троне встрепенулся, промычал что-то и снова затих.

Получен урон!

Здоровье: 94 %

Перед глазами пробежала рябь из чисел и знаков, Лёха неловко прополз под столом и вылез с другой стороны. Мелькнула идея разбить штоф с водкой и пырнуть супостата розочкой, но вдруг Лёха понял, такого кощунства Ледовласый ему не простит.

Он отбежал назад, размахивая кулаками, на случай, если вдруг по пути ему попадётся враг. Само собой, посланник тьмы легко избежал его ударов. Лёха вдруг увидел, как из темноты в него летит кулак Чёрного Приспешника, и заблокировать уже не успевал. Пропущенный в печень заставил его согнуться от боли, а перед глазами снова промелькнули системные сообщения о полученном уроне.

– Ай, бля! – выдохнул Паладин.

Удар исподтишка, не только болезненный, но и весьма унизительный. Лёха такое терпеть не мог.

– Ну, сучара, ты напросился, бля, – зашипел он, снова бросаясь в бесполезную атаку, ведь каждый его выпад проходил мимо цели.

Посланник тьмы наверняка стоял где-то в стороне и тихо посмеивался.

– А ну, покажись, чмо! – крикнул Герой.

Чёрный Приспешник на время материализовался в трёх шагах от Лёхи. Он стоял, сложив руки на груди, а на его губах играла мерзкая улыбочка тотального превосходства. Меченый Злом наслаждался своим положением и даже не скрывал этого.

– Преклони колено, и я дарую тебе быструю смерть, паладин, – осклабился он.

– Кукареку!!! – громогласно заорал Петрович, пикируя на врага.

Острые когти вонзились в лысину, петух хлопал крыльями, клевал Чёрного Приспешника в темечко, драл его лапами, но летящий сгусток тьмы отправил петуха в полёт, словно метеор. Петрович пробил своим телом окно и исчез, напоследок испустив громкий вскукарек.

– Петрович! Сука! – возопил Паладин, в приступе священной ярости кидаясь на посланника тьмы.

Солнечный свет заполз через пробитую петухом дыру, а густой запах водочного перегара, наоборот, стал потихоньку рассеиваться. Дышать стало легче.

Лёха обрушил на Чёрного Приспешника град ударов, изо всех сил, будто праведный гнев придавал ему всё новые и новые силы. Петрович хоть и был петушарой, своенравным, назойливым, болтливым, но он был своим петушарой. И Лёха понял это только сейчас.

– На, ёпта! – мощный хук справа угодил Чёрному Приспешнику прямо в челюсть.

Над головой посланца тьмы пестрели системные сообщения об уроне, но Лёха не обращал внимания и месил изо всех сил, чувствуя, как свежий воздух, льющийся из разбитого окна, прибавляет выносливости, а солнечный свет наливает его мускулы нечеловеческой мощью.

Лёха заметил проблеск ужаса в глазах противника, который теперь только оборонялся и уворачивался, пытаясь снова уйти во тьму, но каждый новый удар сбивал ему концентрацию, и пелена тьмы словно разбрызгивалась в стороны.

Тем временем Ледовласый начал оживать на своём троне. Сначала вождь начал вяло шевелиться, будто шум драки мешал ему отдыхать. Потом солнечный зайчик из разбитого окна начал бить ему прямо в глаз, и Ледовласый хмуро поморщился. Наконец, свежий уличный воздух достиг его лёгких.

Властитель русаров, Ледовласый Вождь, Отец Народовластия и Вечно Синий Правитель вдохнул его так, будто вынырнул из-под воды, встрепенулся и открыл ясные серые очи.

– На, бля! – орал Герой, обхаживая Чёрного Приспешника крепко сбитыми кулаками. – За Петровича, сука! Получи!

Меченый Злом всё-таки пытался отбиваться, но праведный гнев Лёхи был сильнее, и на каждый удар посланника Лёха отвечал двумя ударами, а здоровье удивительным образом не тратилось вовсе, пусть даже иногда сгустки тьмы попадали Герою по почкам или рёбрам.

Краем глаза Лёха увидел, как в тронный зал забегают стражники, гвардейцы с бердышами наперевес, но стоило им зайти в пелену тьмы, как бравые приказы сменились истошными криками, а на губах Чёрного Приспешника снова заиграла ехидная улыбочка.

– Хадукен! – выкрикнул он, отбрасывая Лёху на несколько метров назад.

Паладин с удивлением осознал, что пропахал своими шлёпанцами паркет, и на полу осталась широкая борозда.

Тьма снова сгустилась, а Чёрный Приспешник хитро щурился, взмахами рук сгоняя ускользающую за окно тьму в единый сгусток, призванный уничтожить Героя одним ударом.

Лёха стиснул кулаки и харкнул прямо на пол. Харчок едва слышно зашипел, соприкоснувшись с полом и разъедая паркет, но Лёха глядел прямо в глаза Меченому.

– Давай, чмо, – фыркнул Герой.

Теперь тьма висела прямо над головой Чёрного Приспешника, плотным облаком, а на месте забежавших стражников лежали только обугленные скелеты.

– Ты будешь молить о пощаде, – пафосно произнёс посланник тьмы, но его речь оборвал громкий металлический щелчок.

– Сильное заявление, – раздался сильный и уверенный голос Ледовласого.

В твёрдой руке он держал огромный револьвер, нацеленный точно на Печать Зла.

Глава 17. Царская Водка

Револьвер в такой обстановке смотрелся чужеродно, абсурдно, но Лёха был рад, что этот мир, оказывается, не такой уж и отсталый. Пусть местные аборигены предпочитают магию и меч, он-то теперь знает, что и волыну здесь можно раздобыть. Сюда бы калаш с патронами, и всё, берегитесь, ховайтесь по норам, слуги зла. Но и на револьвер Лёха был согласен.

Чёрный Приспешник щурился, глядя в глаза Ледовласому, который, казалось, и не валялся пьяный в сопли всего пару минут назад. Наоборот, выглядел бодро, густые волосы отливали серебром чистейшего снега, а твёрдая рука непоколебимо держала тяжёлый револьвер. Вождь был собран и сосредоточен, выглядел внушительно и царственно, несмотря на пятна блевоты на шубе и лужу ссанины возле трона. Воистину, он был словно опасный хищник, источающий явную ауру власти.

Лёха по-прежнему сжимал кулаки, чувствуя, что вместе с Вождём способен одолеть любого противника.

– Передай своим хозяевам… – начал Ледовласый, но договорить не успел.

Тьма плотным облаком окутала Чёрного Приспешника, растворила в себе и юркнула в разбитое окно. Меченый Злом лишь успел напоследок бросить на них торжествующий взгляд.

Вождь убрал оружие за пазуху, встал, спокойным взором оглядел масштаб разрушений. Окно разбито, паркет поломан, дверь выбита. Рядом с дверью мёртвые обугленные тела, бывшие стражниками. Взгляд его задержался на трупах, и он тяжело вздохнул.

Лёха же наконец разжал кулаки, и внезапная усталость навалилась на его плечи, словно он только что разгрузил фуру цемента, а не месил чмошника. Он хмуро посмотрел на разбитое окно. На подоконнике и полу виднелись красные перья.

– Зло снова выползает, – произнёс Вождь, подошёл к столу, взял в руки штоф. – Всю жизнь я положил на борьбу со Злом.

Лёха задумчиво кивнул.

– Ты, Герой, молодец. Тоже со Злом борешься, – продолжил Ледовласый.

Он вытащил пробку, понюхал содержимое, разлил по стаканам, протянул один Лёхе.

– Водка – зло, – постановил он. – Всю жизнь её уничтожаю, а меньше не становится. Давай, помогай. За упокой вон тех ребятишек, не чокаясь.

Лёха обернулся, слуги уже выносили тела. Паладин снова вспомнил Петровича, героически положившего жизнь за своего хозяина. Лёдовласый тем временем выпил всё мелкими глоточками, словно воду. Лёха тоже опрокинул стакан в себя.

Зрение вернулось к нему не сразу. Сначала появилась белая пелена, висящая перед глазами, будто густой туман, но Лёха не видел даже своих рук. Потом вернулись остальные чувства, и первым из них стал огонь, горящий в желудке и пищеводе, как будто Лёха выпил не полстакана водки, а баклажку серной кислоты.

– Слабоваты нынче герои пошли, – раздался голос Вождя откуда-то сверху.

Лёха понял, что лежит и корчится на полу, тщетно пытаясь отдышаться. Такой отравы он ещё не пробовал. И что если Ледовласый предложит ещё по одной, то он точно отъедет в наркологичку, а раз в мире меча и магии таких учреждений не было, то, значит, просто отъедет. На свидание к Босоногой Богине.

Больше всего на свете Лёха хотел закусить или запить этот огненный вкус, но мог только тихо сипеть, открывая рот, словно вытащенный на берег карась. Перед внутренним взором он, наконец, смог разглядеть мигающее системное сообщение.

Статус: СИЛЬНЕЙШАЯ ИНТОКСИКАЦИЯ ОРГАНИЗМА

Срочно найдите противоядие!

В мозгу билась только одна мысль – Ледовласый специально отравил его. Но зачем? Проценты здоровья убывали с каждой секундой. Найти противоядие, как советовала ему система, Лёха никак не мог, ведь для этого требовалось хотя бы встать, а ноги уже отказались ему подчиняться.

– Ну всё, не придуривайся, – хохотнул Вождь. – Пошутили, и хватит.

Но увы, Лёха и не думал шутить. За свою жизнь он всякое пил, и водку, и медицинский спирт, и самогон. Однажды довелось выпить палёнки, метиловой, но даже с ней Лёхина печень отлично справилась, натренированная ежевечерним пивасом. Однако, царская водка оказалась крепче всех их, вместе взятых.

В голове шумело, перед глазами всё плыло, и голос Ледовласого теперь слышался будто издалека.

– Набок хоть повернуть тебя, – участливо бормотал Вождь, заботясь, чтоб Лёха не захлебнулся собственной рвотой.

Лёха попытался что-то сказать, но изо рта вырвалось только бессвязное мычание. Чьи-то сильные руки повернули его, и весь мир закружился, как на карнавале.

– Кто ж знал-то… Эх, Герой, тоже под себя нассал, ну ты даёшь… – снова послышался голос.

Веки то наливались тяжёлым свинцом, закрываясь безо всякого Лёхиного вмешательства, то наоборот, широко открывались, и тогда Паладин видел и ощущал, как кружится планета.

В какой-то момент он увидел перед собой босоногую девочку в сарафане, но вместо слов приветствия изо рта просто потекли слюни. Девчонка стояла и смотрела на Лёху, презрительно поджав губы, но не говорила ничего. Лёха моргнул, и девчонка пропала, будто её и не было.

В следующий раз, когда он закрыл глаза, то увидел вдруг пустоту небытия и Отрицательнозаряженного Ландесфюрста, запертого в своей вневременной тюрьме. Лёха вдруг испугался, что умер, открыл глаза, и всё закружилось с новой силой, так быстро, что Лёха подумал, что лучше бы умер.

Кваркглюонный Властелин Багровой Звезды Зла начал снова биться и извиваться в своём тесном узилище, источая волны ненависти ко всему сущему. Он терпеть не мог, когда над ним издевались (впрочем, сам он обожал издеваться над врагами), а этот герой-недоучка посмел показаться перед ним с обоссаными портками, да ещё и демонстративно проигнорировал. Сверхпроводящий Маркграф счёл это максимальным неуважением к своей высочайшей персоне. Тем более, посланник пока так и не осмелился доложить хозяину о своём недавнем поражении, так что Лёха, можно сказать, ещё походя сообщил врагу, что играючи расправился с Чёрным Приспешником.

Сам Лёха очнулся только на следующее утро. На этот раз не в свинарнике, а в светлой горнице, на толстой перине. Но голова болела ещё сильнее, чем в тот раз.

Он встал, сунул ноги в тапочки, одним глазом оглядел комнату, но внимание его сразу привлёк стоящий на столе кувшин, остальное Лёха счёл несущественным. Да и собственно, кроме кровати с периной, стола, окна и тазика для умывания в горнице ничего и не было.

Содержимое кувшина Лёха благоразумно понюхал перед тем, как употребить. Но это была самая обычная простокваша. Однако, подействовала она достаточно быстро, и Лёха скосил глаза вниз.

Здоровье: 4 %

Опыт: 52

Впрочем, процент здоровья быстро увеличивался, так что Лёха вытер молочные усы и молодцевато похрустел костяшками, готовый к новым подвигам. После вчерашнего казалось, что теперь ему больше ничего не страшно, и он готов абсолютно ко всему. Само собой, он ошибался, но Лёхина уверенность в себе редко соприкасалась со здравым смыслом.

Он обнаружил на столе записку, выведенную аккуратным каллиграфическим почерком, и прочитал по слогам.

«Проспишься – зайди.»

Глава 18. Терминальная Стадия Топографического Кретинизма, Прикладная Геодезия и Картография

Лёха не мог сказать с полной уверенностью, проспался ли он, но крынка простокваши определённо дала результат. Ледовласый был настоящим вождём, по-отечески заботливым и предусмотрительным.

Вообще, Лёха с удовольствием бы завалился поспать ещё, но что-то ему подсказывало, что так делать не стоит. На спинке кровати висел его спортивный костюм, и Паладин с огромным удивлением обнаружил, что мастерку с трениками выстирали и погладили. Даже вывели застарелые пятна, которые украшали её ещё с прошлой жизни, а вместо кислого запаха пота костюм теперь источал тонкий аромат полевых цветов.

– Ну и дела, бля… – пробормотал Герой.

Он взял в руки мастерку, поднял на вытянутых руках. Над ней мгновенно всплыло системное сообщение.

Олимпийка «Adibosi»

Китайская подделка под олимпийку «Adidas». Но защищает точь-в-точь как оригинал.

Часть легендарного сета [1/2]

Физическая защита: 1

Магическая защита: 1

– Чё за олимпийка, бля? Всю жизнь мастерка была, – буркнул Лёха, натягивая предмет одежды на голое тело.

Трико разглядывать не стал, просто обшмонал карманы, убедился, что сигареты и семечки на месте, и тоже натянул на себя. Провёл рукой по отросшей щетине, вяло чертыхнулся, мол, бритву надо бы раздобыть, но пока устраивало. Хотя ещё через пару дней начнёт расти клочковатая козлиная бородка и жидкие усики, которые Лёха ненавидел лютой ненавистью.

Лёха заглянул в пустую крынку, сунул записку в карман и вышел в коридор, медленно понимая, что он совсем не представляет, где находится, и как пройти к Вождю, не знает. И в коридоре, кроме него, больше никого не было, так что и поинтересоваться не выйдет. Он поглядел по сторонам, пожал плечами. Почему-то вдруг вспомнилось ощущение из детства, когда он с мамкой ходил по лабиринтам какой-нибудь областной больницы, где почти нереально понять, где ты находишься, пока не спросишь у кого-нибудь из местных.

Он решил пойти направо. Тапочки громко шлёпали по пяткам, и гулкое эхо разносилось далеко вперёд. Коридоры замка, конечно, сильно отличались от бетонных лабиринтов советских больничных корпусов. Вместо плакатов с пропагандой своевременной вакцинации или ликбеза по каким-то болезням здесь на стенах висели портреты, вместо треснувшего кафеля на полу лежали толстые ковры. Но ощущение всё равно оставалось похожим.

– Бля, да где хоть кто-нибудь, – хмыкнул Герой.

В очередной раз уткнувшись в тупик, Лёха понял, что окончательно заблудился. Почувствовал, как начинает нервничать, выудил из кармана мятую пачку сигарет, открыл дрожащими руками, закрыл, сунул обратно. Курить хотелось так, что уши в трубочку сворачивались, но Лёха пока терпел и последнюю сигарету не тратил.

Хотя мыслишки приходили разные, мол, если водку делают, то и табачок должен найтись. Лёха отчаянно желал, чтобы табачок в этом мире существовал, но природная недоверчивость и истинно русский фатализм, присущие каждому нормальному пацану, говорили ему не надеяться на лучшее.

Какой там табачок, выбраться бы из этих бесконечных коридоров и переходов. Ощущение было такое, будто каждая следующая дверь ведёт в иной подпространственный карман, нарушая законы физики, а сама крепость перестраивалась на ходу, делая всё, чтобы запутать Лёху.

– Бля, хоть повесили бы карту… – буркнул Паладин, и внезапно перед глазами вспыхнула непрозрачная схема, будто нарисованная на плотном пергаменте.

На появившейся карте маленькой стрелкой отображался сам Лёха, а весь пройденный путь зарисовывался сам по себе. По карте было понятно, что это не какая-то неведомая сила в крепости водит его тайными тропами, а просто Лёха сам дурак и заблудился в трёх соснах. Всего-то пропустил нужную дверь и пару раз свернул не туда.

Все важные места были подписаны корявым Лёхиным почерком: «бальшой каридор», «кухня», «толкан», «зал», «лесница», «оружейка». Даже ему теперь не составило труда разобраться в схематичных изображениях, понять, где он находится, и куда теперь нужно идти.

– Ну, бля, а я голову ломаю! – выдохнул он и попытался махнуть рукой, убирая проекцию карты.

Рука прошла где-то за волшебным пергаментом. Карта даже не шелохнулась.

– Э, бля! – не понял юмора Лёха.

Карта висела как часть интерфейса, загораживая обзор, только по краям зрения оставались небольшие просветы, но стоило Лёхе повернуть голову или даже просто взгляд – карта следовала за ними, всё время оставаясь по центру. Лёха даже попробовал как-то скосить глаза в разные стороны, расфокусировать зрение, но безуспешно. Проклятый пергамент висел как приклеенный.

– Э, уйди нах! Уберись, бля! – бормотал Герой.

Он сделал несколько шагов. Стрелка на карте продвинулась вперёд, а схема чуть сместилась.

– Да ёбана… – выдохнул Лёха, вытянул руки перед собой и широкими шагами пошёл вперёд, ориентируясь по приборам.

Идти вслепую оказалось ещё хуже, несколько раз он чуть не упал, когда внезапно вместо ровного пола впереди оказывалась ступенька. Потом он догадался держаться одной рукой за стенку, а перед каждым шагом сперва прощупывать тапочком, что там впереди.

Путь его каким-то образом пролегал через кухню. Лёха понял это по надписи на карте, запахам еды и гремящей посуде. Он отпустил стенку, зашёл, снова вытянув руки перед собой и искренне надеясь, что не наткнётся на раскалённую печь или не опрокинет на себя чан кипятка. Послышался неразборчивый шёпот, он понял, обсуждают его. Герой терпеть не мог, когда его обсуждают за глаза, но в этот раз сдержался и просто пошёл дальше.

Вдруг рука его наткнулась на что-то мягкое и округлое, закрытое тканью. Женская грудь, не иначе. Перед внутренним взором Лёхи мгновенно возник образ прелестной грудастой служанки, горячей и знойной. На лице Паладина возникло сладострастное выражение, а в трико зашевелился его змей-искуситель.

– Ты чего творишь, охальник?! – раздался дребезжащий старушечий голос, и в тот же миг Лёхе по лицу прилетело мокрой тряпкой, отчего весь любовный пыл Героя улетучился.

– Да не вижу я, бля! – воскликнул Паладин, отдёргивая руку словно от раскалённого утюга.

– Ишь чего удумал, нахал! – мокрая тряпка снова хлестнула Героя по голове.

– Слышь, бля! – завопил Лёха, прикрывая голову и отскакивая назад.

Паладин врезался своей задницей в один из столов. На пол полетели ножи, поварёшки, котлы, горшки, раздался грохот бьющейся об пол посуды, Лёха инстинктивно отскочил уже в другую сторону, налетел на стену, плечом сбросил с полки дюжину кастрюль и сковородок разных форм и размеров, которые при падении издали почти колокольный звон, ринулся вперёд, сбил старуху-кухарку с ног, врезался в ещё один стол животом, перекувырнулся через него, спиной раскатывая готовое тесто, побежал к отмеченной на карте двери и с размаху впечатался в косяк своей многострадальной головой.

Звон, крики, грохот и плач разнеслись, казалось, на всю крепость, откуда-то раздался внезапный собачий лай, топот подкованных сапог и бодрый солдатский мат. Запахло жареным. Лёха протянул руку в сторону источника запаха, ловко схватил куриную ножку за торчащую косточку и впился зубами в горячее мясо.

Карта так и мельтешила перед глазами, но Герой всё-таки сумел выскочить из разгромленной кухни в следующий коридор. Если верить схеме, то покои Ледовласого уже близко.