Текст книги "Лёха - сокрушитель Вселенной (СИ)"

Автор книги: Геннадий Борчанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 49. Искушение

Вокруг было темно. Лёха чувствовал только две вещи. Первое: он лежит на чём-то твёрдом. Второе: пахнет ссаньём.

На секунду промелькнула мысль, что его по дороге во дворец ограбили и избили, но он отчётливо помнил, как ложится спать в роскошных палатах, а Петрович никак не может заткнуться, рассуждая о каких-то слизневиках и высшей нервной деятельности грибного мицелия.

Жутко болел затылок. Лёха поднёс руку к голове, ощупал себя. Сзади, на бритой голове, вздулась огромная шишка, пальцы задели что-то мокрое и липкое. Похоже на кровь.

– Ну и дела, в натуре, – тихо буркнул он, пытаясь подняться.

Он сел, чувствуя, как в желудке переворачивается всё содержимое, а голова кружится, будто с мощнейшего похмелья, но он знал, что это не тот случай. Нужно было понять, что происходит.

– Эй, братуха! Ты там живой?

Лёха вздрогнул от неожиданности. Незнакомый сиплый голос донёсся откуда-то снизу. Зрение наконец сфокусировалось, привыкло к темноте, и Лёха смог разглядеть ступеньки. Ряд ступенек вниз, и ряд ступенек вверх, серые, но чуть темнее с краёв. И железные перила рядом.

– Бля… – простонал он.

– Живой, значит! Мёртвые-то матом не ругаются! Ха-ха! – голос из темноты хрипло посмеялся над собственной шуткой. – Слышь, братуха, подойди сюда! Сядем побалакаем.

Лёха схватился за перила и встал, пошатываясь. Снова пощупал затылок, растёр кровь по пальцам. Так и убиться недолго. Начал аккуратно спускаться, не спеша. Всё-таки, тут ещё было темно, несмотря на тусклые отсветы лампочки-сороковки этажом ниже.

Внизу, на лестничной клетке, сидел какой-то мутный тип. Весь в чёрном – потёртая кожанка, кепка, остроносые туфли. Рядом стояла чёрная борсетка, из которой торчали горлышки пивных бутылок.

Тип хитро улыбнулся и поднял взгляд на Лёху. Тот, в свою очередь, посмотрел на мутного. Лицо у него было совершенно невыразительное, самое обыкновенное, будто фоторобот, составленный из самых распространённых черт.

– Садись, потрещим, хули ты, – произнёс мутный. – В ногах правды нет.

Лёха сел прямо на ступеньки, по-прежнему не вполне понимая, что происходит.

– Неслабо ты приложился! Я уж думал, всё, пацан ласты склеит, бля! – хохотнул тип.

Лёха снова потрогал шишку на затылке.

– Да ты пальцами не лезь, сифак занесёшь какой, – посоветовал тип. – Я, это, чё хотел-то. Есть курить? Сижу тут, курить охота, ты как раз вышел, ну я и думаю сигу стрельнуть, а ты как башкой об ступеньки ебаквакнешь, аж искры во все стороны!

– Бля… Бросил я, не курю, – наконец вступил в диалог Лёха.

– Слышь! Ты меня за лоха не держи! Сам с сигой вышел, и пачка, вон, из кармана торчит, ты чё, бля!

Лёха похлопал себя по карманам. Из трико вывалилась чуть помятая пачка «Винстона». Он медленно открыл, заглянул внутрь. Пять сигарет и зажигалка. Лёха протянул всю пачку незнакомцу.

– Мутит меня чёто, бля… Нехорошо… – пояснил он.

– Ясен пень, – согласился тип, закуривая сигарету и убирая пачку к себе в карман кожанки. – Сотряс, как минимум. Лепилу бы тебе вызвать. Есть телефон позвонить?

– Не, – ответил Лёха.

Сигаретный дым вдруг заставил его поморщиться, а к горлу снова подкатила тошнота.

– Бля, кури в сторону, – сказал он. – А то блевану ещё.

– Не, ну точно сотряс, – констатировал мутный, но просьбу выполнил, стараясь теперь выдыхать дым тонкой струйкой и подальше от Лёхи.

– А ты, это, кто такой вообще? – вдруг спросил Лёха. – Чёто я тебя не припомню.

Мутный хитро улыбнулся, стряхивая пепел на бетон.

– Да так я, бродяга вольный, то тут, то там, вопросики решаю, – расплывчато ответил тип. – Жду кое-кого тут.

– Понял, не дурак. Дурак бы не понял, – ответил Лёха и с расспросами отстал.

– Бля, хотя, может, ты курсанёшь меня, ты ж местный. Пацан тут живёт один, Лёхой зовут, может, знаешь его? С этого падика вроде.

Лёха на секунду задумался.

– А чё?

– Бля, да дело к нему есть. Бугор к нему отправил меня, перетереть, – пояснил тип.

– Бля. Конечно, я его знаю. Он это я, – ответил Лёха.

Тип даже прищурился, недоверчиво глядя на Лёху.

– Чё, не похож?

– Ну, скажем так, совсем по-другому тебя описывали, – объяснил мутный.

Лёха почесал затылок.

– Кого хошь спроси. За меня тут хоть кто скажет, – веско уронил он. – Давай, выкладывай, чё за базар там.

Тип пододвинул борсетку поближе, открыл. Жужжание молнии вдруг напомнило Лёхе звук летящей стрелы или арбалетного болта. Мутный извлёк две бутылки.

– Давай хоть по пивку для начала? – тон его резко изменился, насмешливое равнодушие вдруг уступило место холодному расчётливому интересу. – Пауланер, светлый.

Холодные, запотевшие бутылки импортного немецкого лагера выглядели так, будто полчаса назад ещё томились в мюнхенском холодильнике. Мутный поставил одну бутылку рядом с собой, вторую протянул собеседнику. Лёха помотал головой.

– Не, – произнёс он. – Я тогда точно блевану.

Хотя на самом деле это было всего лишь отмазкой. Пить с незнакомцем Лёха опасался. Было в нём что-то неуловимо неправильное, будто бы этот тип только косил под нормального пацана, а на самом деле был дырявым чертом. Таких Лёха не любил больше всего.

– Ну, как хочешь. Мне больше достанется, – ухмыльнулся тип, но Лёха заметил на его лице промелькнувшую тень сожаления.

– Давай, выкладывай, – произнёс Лёха.

Незнакомец чуть замялся, выдержал паузу, отхлебнул пива, покашлял, затянулся сигаретой.

– Послание тебе, от авторитетных людей. Прямая цитата, если что, просто слова передаю, понял? – начал издалека мутный. – Не лезь, бля, дибил сука. Она тебя сожрёт. Конец цитаты.

– Чё, бля?! – фыркнул Лёха. – Ты чё, ёбу дал? Куда не лезть?

Незнакомец пожал плечами.

– Вот это сказали ещё передать, – он достал из борсетки небольшую связку ключей.

На брелке виднелся логотип «БМВ». На одном из ключей Лёха заметил такую же гравировку.

– Бэха, семёрка, – пояснил мутный. – Классная тачка. Пятилитровая.

Лёха почесал затылок. Незнакомец потряс ключами ещё раз, но Лёха и не думал даже прикасаться к ним.

– Я, бля, не понял, – произнёс он. – Ты меня купить решил? Пивком? И бэхой? Ты чё, бля, мутант, попутал?

– Слы-ы-ышь! Братуха! Ты поспешных выводов-то не делай! – незнакомец сунул ключи обратно в борсетку и миролюбиво поднял руки.

– Не брат ты мне, гнида черножопая.

Лёха встал. Незнакомец тоже поднялся, всё ещё пытаясь успокоить его примиряющим жестом.

– Мне чё сказали передать, я передаю! Люди авторитетные, весовые, не чета тебе! Гордиться надо, тебя воры коронованные греют, а ты нос воротишь! – увещевал мутный.

– Слышь, чёрт. Я тебя уработаю прям щас, прям тут, понял? – сообщил Лёха.

– Ну ты ваще отморозок, бля! Может, деньгами возьмёшь? На, держи! – незнакомец раскрыл борсетку, которая оказалась набита пачками пятитысячных купюр.

– Ты чё, бля, тупой? – Лёха грозно навис над ним, сжимая кулаки.

Мутный понял, что эта стратегия бесполезна и захлопнул борсетку, начиная отступать вниз по ступенькам.

– Ну ты и мудак, в натуре, – окрысился он. – Всё, бля, ходи оглядывайся, скоро лес из багажника увидишь. Могилу сам себе рыть будешь. Землю жрать будешь.

– Ну всё, педрила, ты сам напросился, – выдохнул Лёха.

Он попробовал достать его резким хуком справа, но мутный успел отскочить ещё ниже по ступенькам.

– Чё, думаешь, крутой? Да вам всем скоро капут, ты понял? – вопил мутный, торопливо спускаясь по лестнице, к спасительной двери подъезда.

Лёха не бежал за ним. Бежать он считал ниже своего достоинства. Он спокойно преследовал врага, медленно, но неизбежно. Как неминуемая гибель, как стихийное бедствие. В подъезде этот чёрт не успеет сбежать.

– Да вас просто уничтожат! В пепел разбомбят нахер, понял? А хули ты думал, против кого попёр, придурок?! Или чё, думаешь, ты герой? – продолжал незнакомец, достигший, наконец, тяжёлой железной двери.

– Я-то? – спросил Лёха. – Я – нормальный пацан.

Но вместо ответа и очередной порции визгливых оскорблений он услышал только грохот подъездной двери, и понял, что больше медлить нельзя.

Он рванул к выходу, выскочил наружу, по глазам резанул яркий свет. Чёрным пятном промелькнул силуэт бумера, пейзаж родного двора из бетонных коробок защемил сердце, но Лёха видел только цель – убегающего типа.

Тот изо всех сил мчался наутёк, к огромной арке, исписанной граффити на выщербленном бетоне, к выходу. К дороге. К улице Молдавских Партизан, если быть точным.

Лёха гнался за ним с упорством тигра, почуявшего добычу. Он выбежал из арки прямо на дорогу, как вдруг раздался оглушительный гудок, низкий и протяжный. Прямо на Лёху мчался огромный грузовик.

Глава 50. Мы Добавили Исекай В Твой Исекай

Он снова открыл глаза. Как ни странно, он был жив и здоров, хотя он ясно помнил удар и нестерпимую боль, когда мусоровоз на полном ходу сбил его. Лёха огляделся по сторонам. Он снова находился на лесной поляне, но местность… Выглядела необычно. Все краски в несколько раз ярче обычного, трава куда зеленее, кроны деревьев пышнее. Даже небо, пронзительно голубое, безоблачное, казалось словно нарисованным.

Лёха посмотрел на руки. И вроде всё выглядело как обычно, но какой-то детали будто не хватало, мелкой, но очень важной. Вдруг он понял – его руки выглядят схематичными. Будто он тоже нарисован. Нет ни отпечатков пальцев, ни линий, даже жёлтые ногти исчезли.

– Бля, ну и дела, – удивился он.

Тропинка змеилась под густыми кронами деревьев, и Лёхе не оставалось выбора. Он встал и пошёл. Вскоре он услышал музыку, тихую повторяющуюся мелодию, которая маячила где-то на краю сознания, особо не отвлекая, лишь сопровождая его шаги. Лёха остановился. Музыка стихла.

– Хм, – он по привычке почесал затылок.

Стоило ему сделать ещё пару шагов, как мелодия заиграла снова. Лёха решил не обращать внимания. Не больно-то она и мешала. Вскоре он вышел к опушке леса, под музыкальное сопровождение из барабанов и флейт.

Сразу за опушкой виднелась деревня, удивительно напоминающая что-то азиатское. Островерхие черепичные крыши, пагоды, тонкие, практически бумажные, стены. И рисовые поля, залитые водой. На горизонте же возвышались заросшие лесом горы.

– О, бля, внезапно, – произнёс Герой. – Это чёто новенькое.

Тропинка, словно ручей, впадающий в огромную реку, вывела его на широкий тракт, который шёл к деревне. Лёха, ни на секунду не задумавшись, направился туда. И чем ближе он подходил, тем больше замечал различий по сравнению с обычными русскими деревнями.

Он приблизился к окраине, словно переступив невидимую границу, и к нему тут же вышли навстречу две девушки в полупрозрачных кимоно. Лёхины губы сами собой растянулись в сальной ухмылке, а глаза стали плотоядно шарить по роскошным грудям и внушительным бёдрам. У девушек на головах виднелись милые кошачьи ушки, но для Лёхи это не было проблемой.

– Мадмуазели, бомжур, – куртуазно поздоровался он.

Девушки переглянулись и хихикнули.

– Ohayō gozaimasu! – пискнула первая, жгучая брюнетка с огромными глазами.

– Yōkoso desu! – поклонилась другая, зеленоволосая, и её кошачьи ушки мило встрепенулись.

Лёха снова ухмыльнулся, не обращая внимания на языковой барьер. Слова его в данный момент вообще не интересовали. А язык, на котором он с ними хотел бы говорить – интернационален. Язык тела понимают везде одинаково, а звуки наслаждения не имеют падежей и склонений.

– Добро пожаловать в Онсен! Десу! – проворковала зеленоволосая.

– О-о-о… – протянул Лёха. – Ништяк…

– Меня зовут Мия! – почти пропела брюнетка.

– А меня – Лия! Десу! – вслед за ней пропела зеленоволосая.

– Лёха, – авторитетно представился Лёха. – Герой.

Кошкодевочки томно захихикали, прикрывая ладошками рты и переглядываясь, то и дело стреляя глазками на Героя, уверенного в своей неотразимости.

– А какой у тебя ранг, десу? – спросила Лия.

– Ты давно в Гильдии? – спросила Мия.

Лёха о таком и не слыхивал, но и выглядеть лошком не хотел.

– Ранг? Бля, большой. Здоровенный, сука, ранг, – ответил он. – Девчули, может, город покажете? Выпьем, закусим, тоси-боси, ну вы понимаете, ага?

– Точно! – воскликнула брюнетка. – У нас же сегодня праздник! Пойдём скорее!

Они взяли Лёху за вспотевшие ладошки и потянули за собой, вниз по улице, вдоль разукрашенных стен, увешанных цветочными гирляндами и фонариками. В воздухе витала атмосфера праздника, расслабления и отдыха.

– Вот чё, бля, сразу сюда не попал-то, – пробормотал Лёха себе под нос.

То тут, то там он замечал заинтересованные женские взгляды, селянки останавливались, отвлекались от дел, чтоб посмотреть на Героя. Женщины и девушки, зрелые и юные, глазели на Лёху, словно бы он был настоящим Апполоном, они краснели и смущались, кто-то подмигивал и облизывал губы, но совершенно точно Лёха был окружён вниманием, как никогда раньше.

– А здесь у нас местная Гильдия Авантюристов, десу! – радостно воскликнула Лия, когда они проходили мимо двухэтажного каменного здания. – У меня уже третий ранг, десу!

– Ништяк, – оценил Лёха. – А чё за праздник у вас?

– Ежегодный фестиваль купальников! – хихикнула Мия.

– О-о-о… – Лёха сомлел окончательно.

– Лёха-кун… – Мия засмущалась и покраснела, кошачьи ушки робко прижались к волосам. – Ты… Пойдешь с нами на фестиваль?

– С вами, девчули, хоть на край земли, – Лёха широко улыбнулся, планируя и предвкушая.

– Ура! – выпалила Лия, но тут же смутилась и замолчала, глупо улыбаясь.

Они дошли до центральной площади, посередине которой возвышался фонтан. Всё вокруг было украшено и подготовлено к празднику, начиная от фасадов домов и заканчивая обычными скамейками. Площадь оказалась забита народом, и Лёха с удивлением понимал, что не видит среди них ни одного мужика. Девушки купались в фонтане, смеясь и разбрызгивая воду на подружек, стояли компаниями и весело щебетали, лакомились фисташковым мороженым и сахарной ватой.

Как вдруг Лёха услышал знакомый голос.

– Вот так-то, милые дамы! Именно так мы с верным оруженосцем одолели злого колдуна!

Лёха протиснулся через толпу, подойдя поближе, и увидел Петровича, который тоже выглядел чересчур ярким. Красная грудь колесом, на которой виднелся шеврон, гребешок, лихо завёрнутый набекрень, мощные шпоры, это точно был он. Петух сидел в середине большой компании кошкодевушек, на коленях у одной из них, то и дело утыкаясь клювом в роскошные груди.

– О-о-о! Петрович-сама! Ты такой хра-а-абрый! – томно произнесла одна из них, помахивая тигриным хвостиком.

– Это моя работа, милая, – ответил ей Петрович.

– So strong! – выдохнула другая, с заячьими ушками, иначе одетая, явная иностранка.

– Петрович, бля! – удивлённо воскликнул Герой.

– Лёха?! – выпалил Петрович.

Их взгляды встретились. Девушки удивлённо зашептались.

– Лёха-кун! Ты знаешь господина Петровича? – удивилась Мия.

– А вы его, бля, откуда знаете?

– Oh, it`s a biggest cock I`ve ever seen! – хихикнула зайка.

– Лёха! Я не знаю! Я лёг спать вчера, и проснулся уже тут! – объяснил Петрович.

– Ну… Лады, – хмыкнул Герой. – Здесь я даже тебя готов потерпеть.

– Вот и здорово, десу! – радостно воскликнула Лия. – Давайте праздновать!

– В горячие источники? – спросила девушка с тигриными ушками.

– Горячие источники! – хором завопили кошкодевочки, подпрыгивая от радости.

– Балдё-ё-ёж… – протянул Лёха, живо представляя себе все прелести релаксации в такой компании.

Лия и Мия снова взяли Лёху за руки и медленно повели за собой, остальные девушки пошли рядом. Зайка несла Петровича на руках.

– Лёха-кун, я хочу… – начала томно шептать ему на ухо Мия, и по Лёхиной коже пробежался десант мурашек, но её резко прервали.

– Вот ты где! Бездельник! – голос был полон обиды и злости.

Лёха обернулся. Девочка в коротком сарафане шла прямо к ним широкими быстрыми шагами, словно разъярённая фурия, будто валькирия. Босоногая Богиня лично явилась на праздник. Кошкодевочки стали поспешно расходиться, некоторые падали на колени и вставали на четвереньки в глубоком поклоне.

– Ты! Ч-ч-чудовище! Ты хоть представляешь, сколько миров я обошла? И обязательно тебе было прятаться здесь, в последнем? – выпалила она, потрясая маленьким кулаком в воздухе.

– Чё?! – выдохнул Герой.

– Там идёт битва за жизнь Мультивселенной, а ты прячешься здесь! Трус! – обвинила его Богиня.

– Чё… – понуро ответил Лёха. – Да меня грузовик сбил, бля…

– Не ври мне! В том мире нет грузовиков!

– А в моём – есть, – возразил Лёха.

– Хватит пререкаться! Шагом марш на битву, трус! И ты тоже хорош, фамильяр! Как ты мог его оставить?! Как ты позволил ему покинуть тот мир?! – бушевала она.

– Я волшебный петух, но не всемогущий, – потупился Петрович.

– Хватит! А ну, пошли оба! На работу! – Богиня не желала слушать никаких оправданий.

Девочка вдруг подпрыгнула и с размаху влепила Лёхе щелбан. Свет померк, по телу прошла волна боли, будто он снова попал под грузовик, возникло ощущение полёта. И пусть вокруг была плотная тёмная субстанция, Лёха ясно чувствовал, что рядом летит Петрович.

Глава 51. Вторая Эпическая Битва Лёхи Против Армии Тьмы

Избранник Богини обнаружил себя лежащим на широкой кровати, в одной из дворцовых спален. Он снова оказался в Белом Городе, осаждённом, но не сломленном. Петрович, несмотря на все прошлые запреты, свернулся на соседней подушке, и Лёха грубо пихнул его.

– Пшёл отсюда, петушара, бля! – буркнул он.

Внутри кружился целый калейдоскоп из эмоций. В основном, злость, но даже она различалась по спектру. Больше всего Лёха злился не на Богиню и не на петуха, а на самого себя. Пусть враг и не сумел подкупить его, но зато он смог надёжно отвлечь от важнейшей миссии, а Лёха повёлся, как телок на верёвочке. А ведь Лёха дал слово пацана.

Он хмуро посмотрел на Петровича, который обиженно отвернулся и чистил перья. Навалилась усталость, будто никакого отдыха не было и в помине, Лёха потянулся и хрустнул суставами. Хотелось дать кому-нибудь в морду, к счастью, возможностей для этого было предостаточно, целое войско за стеной. Лёха встал, поправил костюм. Провёл рукой по белобрысому ёжику волос, проверил карманы. Всё в полном порядке, несмотря на два путешествия по мирам Мультивселенной.

– Пошли, – бросил он Петровичу.

– Иду… – тот тяжело вздохнул, тоже не слишком радуясь возвращению.

Осаждённый город продолжал жить своей жизнью, насколько это было возможно. Лёха остановился возле заколоченного магазина, как вдруг мимо пробежали ополченцы с оружием.

– Все на стену! – крикнул один из них. – Напали!

Лёха мгновенно собрался, подхватил Петровича под мышку и побежал, обгоняя неуклюжих крестьян, только вчера взявших в руки оружие. Он был напряжён, будто тетива лука перед самым выстрелом. Ещё бы, он ждал этого момента. И если совсем недавно Лёха попытался бы всеми правдами и неправдами уклониться от настолько неравного боя, то сейчас он рвался туда, несмотря на численное превосходство врага.

Но Лёха не жаждал крови. Он всего лишь хотел остановить беспредел. Уберечь от разрушения Город, и всё, что лежало за ним. Все миры Мультивселенной. Просто потому что дал слово зарешать эту проблему.

Он подбежал к стене, на которой уже шёл бой. Сверху слышались крики и шум, смешанные с лязгом железа. Одни вопли перетекали в другие, голоса сменяли друг друга, иногда слышалось рычание приспешников тьмы. С парапета вдруг сорвался солдат, с истошным воплем падая на брусчатку, будто сломанная кукла. Лёха завороженно проследил за падением, но тут же встрепенулся и с удвоенной силой рванул вверх по лестнице.

Гарнизон держался.

Порождения зла карабкались на стену, используя тяжёлые и высокие штурмовые лестницы. Пытались взять город нахрапом, нагло и бесцеремонно, не считаясь с потерями. А потери были.

Защитники крепости рубили лестницы топорами, выливали на них кипяток и смолу, отпихивали баграми и обстреливали врагов из арбалетов и луков. Но численный перевес был не в их пользу.

Лёха ворвался в самый разгар сражения, сходу влетая в гущу событий.

– Гаси их, пацаны! – заорал он.

Огромный зеленокожий орк влез на стену и заревел как медведь, разбрызгивая вонючую слюну и потрясая топором. Лёха столкнулся с ним лицом к лицу, когда орк одним ударом раскроил голову ополченцу вместе со шлемом.

– На, нах! – завопил Паладин, пытаясь мощным пинком сбросить чудовище со стены.

Монстр пошатнулся, но не упал, лишь разъярился сильнее. Вокруг него вспыхнула красная аура, и орк бросился на Лёху. Топор прожужжал над головой Паладина, тот уклонился и прописал быструю двоечку в широкую зелёную челюсть, но монстр словно не ощущал Лёхиных ударов.

– Ты чё, бля… – буркнул Герой, снова уворачиваясь от беспорядочных взмахов топора.

Орочье зловонное дыхание било в ноздри, ржавые доспехи гремели как консервные банки. Лёха схватил его за грудки и рванул на себя, резко сближаясь в клинче. Ладони крепко смыкаются за спиной у врага, рывок, бросок прогибом, и орк с размаху летит вниз, на брусчатку Белого Города.

– Один прогиб – и ты погиб, ёпты.

Лёха вскочил после броска, оценил обстановку. Несмотря на все усилия, порождения тьмы теснили защитников, прорываясь на стену то тут, то там. Лестницы ударялись о камень с глухим стуком, и наверх лезли всё новые и новые противники. Сверху летели снаряды катапульт и требушетов, сея хаос и разрушения.

Какой-то солдат запаниковал, развернулся и побежал, но на его пути встретился Лёха, который толкнул его плечом.

– Слышь, ты широкий что ли? – рефлекторно спросил Герой.

– Мы не удержим! Их слишком много! – завопил ополченец.

В гуще сражения он потерял копьё, шлем съехал на глаза, закрывая обзор. Он вцепился в Лёхину мастерку и вопил, будто это как-то могло ему помочь.

– Иди и дерись, сынок, бля! – рявкнул на него Лёха. – Или зассал?

Герой подобрал из-под ног чей-то топор, похожий на плотницкий, и вручил его паникёру. Тот схватил его обеими руками так, что побелели костяшки.

– Давай, пшёл, бля! – Лёха развернул его и толкнул в сторону ближайшего врага. – Давай, за нас, за вас и за спецназ!

Выданный Лёхой импульс ускорил ополченца, и тот с размаху обрушил топор на косматую голову, показавшуюся из-за парапета.

– Я убил его! Убил! – заорал солдат, окрылённый мелкой победой, и тут же бросился крушить нечисть.

Герой ухмыльнулся и последовал за ополченцем, с ходу прописывая какому-то гоблину убойный маваши-гири, будто настоящий ниндзя-убийца. Зеленокожий полетел со стены по широкой дуге, размахивая тонкими ручонками в полёте.

– Мочите их, братва! – заорал Герой, чувствуя, как от этих слов и в самом деле наливаются силой мускулы.

Гнусавый голос Паладина прокатился над обессиленным войском, которое из последних сил сдерживало натиск врага, и каждого, даже самого слабого и израненного воина вдохновил на победу. В каждом из них закипала благородная ярость, густо замешанная с отчаянной готовностью отдать жизнь, защищая своих близких. И пусть силы были неравны, но людям сегодня было за что сражаться. У каждого из них кто-то был там, внизу, за стеной, в домах, подвалах, палатках. Женщины, дети, старики. И теперь только люди на стене могли защитить их.

– На, падла! – Лёха ломал и крушил, как в последний раз, от всей души.

Он порхал по стене как бабочка, точными и мощными ударами отправляя порождений зла в последний недолгий полёт, как вдруг стену сотряс глухой удар, а следом за ним ещё один.

Лёха мельком глянул вниз. Среди копошащейся орды порождений зла он смог различить десяток троллей, подобравшихся к воротам с огромным тараном, окованным железом.

– Там таран, бля! Стреляйте по ним! – заорал Избранный.

Лучники осыпали их стрелами, но толстая каменная шкура легко держала выстрелы. Стрелы отскакивали от неё, не причиняя вреда.

– Отставить! – прокричал Герой, и лучники стали обстреливать тех, кто карабкался по лестницам.

Ворота приняли на себя ещё один сокрушительный удар. Дрожь докатилась до самого верха.

– Кипяток! – крикнул Лёха.

– Кончился! – ответили ему.

Его взгляд наткнулся на груду камней, оставшуюся после попадания катапульты. Камни наверняка могли пробить троллью броню. Лёха подбежал к ней, схватил первый попавшийся камень размером с арбуз, сбросил вниз.

Попадание было точным, но слабым. Один из троллей пошатнулся, когда камень ударил его в плечо, но не более. Таран снова обрушился на ворота, и Лёхе показалось, что он слышит треск. Он выбрал камень побольше.

– Ну-ка… Бля… – выдохнул он, отрывая тяжёлую глыбу от поверхности.

Он почувствовал, как хрустят его кости, а по спине струится липкий пот, но всё равно дотащил камень до края. На этот раз вышло наоборот, сильно, но неточно. Никто из троллей не пострадал, но рухнувший камень буквально размазал целый десяток гоблинов, которым некуда было отскочить.

– Да сука! – выпалил Герой.

Снова раздался грохот, когда окованный железом таран встретился с воротами Белого Города. Внизу выстроились ополченцы из резерва, с копьями наперевес. В резерв отправляли самых молодых и самых старых, и Лёха видел, как дрожит оружие в их руках.

– Да пошло оно всё! – заорал Избранный, хватая самый большой из камней.

Круглый обтёсанный камень был тем самым снарядом из катапульты. Лёха напрягся, поднатужился и поднял его над головой на вытянутых руках.

– На, бля!

Лёха разбежался и бросил его с размаху, вкладывая в бросок всю накопленную злость. Под стеной раздался треск и грохот, как от взрыва. Когда пыль осела, Лёха увидел, что в глубокой воронке лежат мёртвые тела порождений зла, а уцелевшие враги спешно отступают.