Текст книги "Тайна"

Автор книги: Гелена Воланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава XXXIII. Аттестат

Незаметно подкрался конец учебного года. В последний школьный день мальчики после обеда собрались у Ондры, разложили на столе выданные им табели и теперь поджидали Зузку. Она, как всегда, прибежала запыхавшаяся и первым делом, еще с порога, помахала своим табелем: Зузка очень гордилась тем, что у нее одни единицы. Серьезно, как и подобает учительнице, она взяла табели мальчиков.

– Видишь, Лацо, я всегда говорила, что ты не пишешь, а царапаешь, как курица. А по поведению тройка? – негодовала Зузка.

– Директор узнал, что мой папа сидит в тюрьме. Посмотри, у Ондры тоже тройка, – оправдывался Лацо.

– А учитель перед всем классом похвалил и Ондру и Лацо, – вступился за товарищей Иван.

– Он сказал, что эта тройка не имеет никакого значения, – перебил его Лацо.

– И пожелал нам хорошо провести каникулы, а Ланцуху ни слова не сказал, – весело добавил Ондра.

– Эх, будь у нас другой директор, а не этот… – мечтательно произнес Лацо.

В эту минуту дверь бесшумно отворилась, и в комнату вошел Руда. Ребята повскакали с мест и наперебой стали показывать ему свои табели.

– Мой, и мой посмотрите!

Руда проверил у всех отметки и, увидев тройки по поведению, шутливо поморщился, но тут же постарался ободрить своих юных друзей:

– Ничего, не горюйте, ребята. В будущем году, я надеюсь, другие люди дадут оценку вашему поведению. Кстати, я принес вам подарки.

Он достал из-за пазухи большой пакет, перевязанный бечевкой. Команда обступила Руду, жадно следя за каждым его движением. Зузка, сгорая от любопытства, перерезала бечевку.

– Книги! Четыре книги! – воскликнула она и раскрыла лежавшую сверху. На первой странице было написано: «Моему товарищу Ивану Овчаку на память от Руды». Зузка нашла и свою книгу с надписью: «Моему товарищу Зузке Сернковой от Руды».

– Это моя! – крикнула она в полном восторге.

– А это моя, – ликовал Иван.

– И мне подарили, – показал свою книгу Лацо.

Сияя от удовольствия, Ондра перелистал свою книгу, потом положил ее на стол. Его левая рука все еще была на перевязи.

– Ты, Зузочка, не все достала, – сказал Руда.

Зузка засунула руку в пакет и извлекла из него несколько чистых бланков со штампом: «Табель».

– Ведь у вас есть еще и своя школа. Теперь пускай ваша учительница выдаст вам табели, – улыбаясь, пояснил Руда.

Мальчики весело загалдели, а Зузка отчаянно зазвонила в колокольчик.

– Скорее по местам! – приказала она, когда шум несколько поутих. – Сейчас начнем. На завтра нельзя откладывать. Завтра мы будем собираться в дорогу.

– Погодите, – прервал Зузку Руда. – Вам придется сперва выполнить более срочное задание.

– Какое? – воскликнули хором дети.

– Я полезу в тайник, а вы покараульте. Один из вас пусть ждет сигнала во дворе. Когда я открою окно, он должен будет подбежать к грузовику, который стоит у соседнего дома, и сказать людям, сидящим в кузове: «Привет вам от Руды».

– Я пойду, – вызвался Ондра.

– Хорошо, Ондришка. Запомни: машина зеленая и в ней, кроме шофера, еще три пассажира.

– Но… окно загорожено шкафом, – напомнил Ондра.

– Ничего, я соображу, как быть. Главное – ты хорошенько карауль.

Ребята заняли сторожевые посты на лестнице и у входа, Ондра – во дворе. Руда взобрался на стремянку и исчез в тайнике. Вскоре Ондра увидел, что он отодвинул шкаф в комнате Ланцуха и переставляет мебель. Мальчик смотрел как зачарованный, не мог отвести глаз от окна. Он очень гордился тем, что у него такой храбрый друг. Только бы Ланцуху не вздумалось сейчас сюда прийти.

– Беги! – услышал Ондра негромкий окрик из полуоткрытого окна.

Мальчик кинулся на улицу и сразу увидел зеленый грузовик. В кузове сидели три человека и преспокойно курили, равнодушно поглядывая по сторонам. Они тоже сразу заметили мальчика.

– Привет вам от Руды, – прошептал Ондра.

– И ему от нас, – сказал один из них, и все трое разом спрыгнули на мостовую.

Двое направились к дому, шагая так уверенно, словно дорога им была отлично знакома, а третий остановился у ворот. Ондра вошел в подъезд, чтобы оттуда следить, не подаст ли стоящий у ворот сигнал об опасности. В этот момент Руда широко распахнул окно, а один из его товарищей подтянулся на руках и влез в комнату. Вдвоем с Рудой он поднял с пола стеклограф и поставил на подоконник, затем спрыгнул во двор и вместе с поджидавшим его товарищем осторожно снял стеклограф. Человек, стоявший у ворот, приложил руку к шапке, словно прощаясь, и ушел. Еще момент – и оба человека очутились со своей ношей на улице. Почти одновременно загудел мотор отъезжающей машины.

Руда закрыл окно, подмигнул Ондре и поставил шкаф на прежнее место. Потрясенный всем виденным, Ондра поспешил в подвал. Не сказав ни слова, он пробежал мимо стоявших на карауле ребят. Руда уже успел спуститься в чулан и отставить стремянку. Теперь вся команда снова собралась в комнате Стременей.

– Ну, товарищи, благодарю вас за помощь, – торжественно сказал Руда. – Желаю вам хорошо отдохнуть в Вербовом. Играйте, веселитесь, наслаждайтесь летом. А книги, которые я вам подарил, прочтите, и вы узнаете из них, как счастливо живут ребята в Советском Союзе. Когда я приеду к вам в гости, то проверю, все ли вы запомнили. – Руда шутливо погрозил детям пальцем. – А о нашем тайнике никому ни слова, – уже серьезно добавил он.

– Никому, никому не скажем! – горячо пообещала Зузка.

– Конечно! Ведь мы же поклялись, – поддержал ее Лацо.

– Хотел бы я увидеть, как они будут искать пропавшую машину, – лукаво улыбнулся Ондра.

– И я тоже, – подхватил Иван.

– Лучше, чтобы вас при этом не было, – засмеялся Руда. – Они, я полагаю, не так уж скоро обнаружат пропажу – ведь они редко туда заходят.

– Ланцухова недавно была. Я слышал, как она возилась там, выбирая ковер, – сказал Ондра.

– Ее, вероятно, больше интересовало, не пропал ли какой-нибудь отрез шелка, – хихикнула Зузка.

– Ну, а теперь, учительница, заполни им табели, – предложил Руда.

Зузка с достоинством села за стол и, держа наготове ручку, выжидательно посмотрела на своего взрослого друга. Он кивнул головой и улыбнулся.

– Кто первый? – спросил Руда.

– Конечно, Ондра! – воскликнула Зузка.

– Ну, хорошо. А какие отметки мы ему поставим?

– Только единицы, – предложил Лацо.

– Он все знает лучше нас, – добавил Иван.

Руда ласково посмотрел на всю команду, потом, наклонившись к Зузке, стал диктовать:

– Аттестат ученика Ондрея Стременя. Готово? Пиши дальше. За мужество – единица.

Мальчики подошли поближе и с интересом наблюдали за тем, как красиво выводит буквы Зузка.

– Под этим напиши: за правдивость – единица, – продолжал Руда.

– За то, что хороший товарищ, – единица, – не выдержал Иван.

– Правильно, Иво! – похвалил его Руда.

– За настойчивость тоже единицу и по поведению тоже, – выпалил Лацо.

Зузка уже давно забыла о чистописании, перо ее так и летало по бумаге.

– А я за что поставлю? – задумалась она, постукивая по зубам кончиком ручки. – Ага, знаю: за отвагу! И тоже единицу! – воскликнула она, радуясь, что не отстала от мальчиков.

Ондра, раскрасневшись, слушал, что говорят его товарищи. Как хорошо, что у них есть команда! А такого умного и храброго почетного члена нет ни в одной команде во всем мире.

– Внимание! Теперь все подпишемся, а потом проставим отметки остальным ребятам.

– Мне следующему, мне! – требовал Иван.

– Зузка, я не впущу тебя в Вербовое с колокольчиком. Ты все время звонишь, мы просто оглохнем! – смеялся Лацо.

– А наша команда останется навсегда, – перекричал всех развеселившийся Ондра.

Глава XXXIV. В саду Матуша

Ребятам привольно жилось в Вербовом. Они окрепли, загорели, в глазах появился веселый блеск. На задорно вздернутом носу Ондры высыпали веснушки. Плечо у него теперь совсем не болело, хотя левая рука все еще была слабее правой и лазать на деревья ему было труднее, чем другим ребятам.

У дяди Матуша, служившего в трактире, был фруктовый сад, примыкавший к усадьбе Главковых. Посередине сада стояла раскрашенная фигура гномика с длинной бородой, в остроконечной красной шапке, со жбаном в руке. Дядя Матуш разрешил детям играть в его саду и рвать фрукты сколько душе угодно. За ребятами неотступно бегал Хняпош, кудлатый песик со свернутым в колечко хвостиком. Хняпош особенно привязался к Ферко. Малышу очень нравилось наполнять водой жбан гномика и бросать в него камешки до тех пор, пока вода не перельется через край. Хняпоша эта игра приводила в неистовый восторг. Он вилял хвостиком, визжал, приносил в зубах камни и лакал вытекавшую из жбана воду. Ферко обычно проводил возле гномика все утро, а случалось, и после обеда возвращался к нему.

– Ого-го! – разнесся по саду громкий клич.

Это Ондра, приставив к губам сложенные рупором ладони, подавал сигнал ребятам, затаившимся в густых ветвях деревьев.

– Угу-гу! – отозвались веселые голоса из разных концов сада.

Ферко поднял голову и печально огляделся вокруг. Он держал в своих мокрых ручонках большой камень, который никак не хотел влезть в жбан. Малыш слышал голоса ребят, но никого не видел. Хняпош, нетерпеливо помахивая хвостиком, терся у его ног.

– Лацо! – жалобно хныкнул Ферко.

Но Лацо не мог откликнуться на зов братишки, потому что Ондра тогда сразу нашел бы его. И так как малышу никто не ответил, он швырнул камень в траву и вышел на дорожку.

– Ого-го! – завывал Ондра.

– Ого-го! – начал вторить ему Ферко. Он тоже сложил лодочкой ладони и старался изо всех сил.

– Ого-го!.. о-го!..

– Я здесь! – прозвучал где-то совсем близко голос Лацо.

Ферко подбежал к вишневому дереву, но обнаружил там одного Ондру, который, как и он, искал Лацо.

– Я здесь! – кричал Лацо уже откуда-то из другого конца сада.

– Где ты? – сердился Ферко.

– Не злись, Ферко, сейчас всех найдем и побежим на речку, – пообещал малышу Ондра.

– Я тоже с вами пойду? – недоверчиво спросил Ферко.

– Обязательно, – твердо ответил Ондра.

– Угу-гу!.. – подала голос Зузка.

– Ищи и меня! – жалобно попросил Ферко. – Я спрячусь.

– Ладно, спрячься и сиди тихо.

Ферко нырнул в кусты, притаился под грушей и следил из-за ее ствола за удаляющимся Ондрой.

– Я здесь! – крикнул Ферко.

Ондра весело помахал ему рукой и пошел дальше.

«Потом он найдет и меня», – подумал Ферко, поднял с земли большую грушу, откусил кусочек, потом еще и еще. Из сердцевины груши выпал жирный червяк. Ферко едва не подавился, выплюнул все, что у него было во рту, и закашлялся. Как обидно! Хорошая груша, а в ней такой гадкий червяк!

– Ого-го! – кричали ребята.

«А меня найдет Лацо», – решил Ферко и лег на траву. Раскидистые ветви груши охраняли его от палящих лучей солнца. Ферко закрыл глаза и заснул.

– Нашел! – радостно объявил Ондра, увидев белевшую в кустах малины рубашку.

Ивану волей-неволей пришлось покинуть свое убежище. Он уселся у ног гномика и стал оглядываться: где же Ферко? Обнаружив, что малыш мирно спит под грушей, он лег рядом с ним. Как здесь прохладно! Красота! А после обеда все пойдут на речку.

– Ого-го! – надрывался Лацо.

Где же он? Сад огромный, даже конца ему не видно. Есть где прятаться. А сколько фруктов!

«Ешьте, ребята. Фрукты очень полезны для здоровья», – часто говорил им дядя Матуш.

Здоровье Ивана и в самом деле поправилось. В начале лета дети всласть поели черешен и вишен. Первое спелое яблоко разделили поровну на всю команду. А в последние дни стали лакомиться малиной. В Вербовом Иван почти не кашлял. Может быть, к осени он окончательно выздоровеет.

– Слезай! – смеялся Ондра. После долгих поисков он нашел и Зузку.

Иван вернулся к гномику. Здесь было место сбора команды. Вслед за ним прибежала Зузка – загорелая, босая, вся исцарапанная. Немного погодя пришли Лацо с Ондрой.

– А где же Ферко? – встревожился Лацо.

– Спит под грушей, – успокоил его Иван.

В воздухе плыл полуденный звон колоколов. Небо стало бледно-голубым; казалось, солнце выпило все его краски. А над самым горизонтом плыли маленькие белые, как пушинки, облачка.

– Будет гроза, – авторитетным тоном заявила Зузка.

Лацо иронически усмехнулся. В деревне он во многих вещах разбирался куда лучше, чем городские ребята, знал всякие интересные игры, о которых они даже не слыхали, из любого места находил дорогу домой. С чего это Зузка взялась предсказывать погоду? Как глупо!

– От белого облачка не бывает грозы, – объяснил ей Лацо.

– В грозу тучи всегда черные, – поддержал его Иван.

– Давайте разбудим Ферко, – предложил Лацо.

Зузка дернула малыша за босую ножку. Ферко открыл глаза и с недоумением поглядел на ребят:

– Вы меня нашли? Да?

– Пойдем обедать, уже отзвонили полдень, – тормошил его Лацо.

Когда они проходили мимо гномика, Ферко увидел в траве брошенный им большой камень.

– Не хочет туда влезать, – пожаловался Ферко, указывая на жбан.

– Он слишком большой, – сказал Ондра.

Лацо поднял камень и размахнулся.

– Лови, Хняпош! – крикнул он и отшвырнул камень подальше.

В ту же секунду раздался такой страшный грохот, что вся земля, казалось, содрогнулась. Гулкое эхо прокатилось в горах. Ребята испуганно переглянулись, а Лацо смущенно рассматривал свою руку. Неужели, сам того не желая, он вызвал этот ужасающий шум и треск?

– Камень, наверно, был заколдованный, – прошептала Зузка.

Замирая от страха, ребята глядели то на горы, громоздившиеся у линии горизонта, то на залитый солнцем сад.

– Нет, это гром, – сказал рассудительный Ондра. – Колдовства на самом деле не бывает. Ну кто мог заколдовать камень?

– Пошли домой, – предложил Лацо и схватил Ферко за руку.

Ребята выбежали на улицу. В деревне чувствовалось непривычное для этой поры дня оживление. Люди, столпившиеся у ворот, смотрели куда-то вдаль, показывали руками на лес, за которым пролегала железнодорожная ветка.

– Партизаны взорвали воинский транспорт! – крикнул кто-то.

Лацо застыл на месте. «Якуб!» – пронеслось у него в голове.

Дети тоже повернули головы в сторону железной дороги, но ничего не увидели.

– Наверно, взорвали дальше, за туннелем, – решил Лацо.

– Пойдем поглядим, – встрепенулась Зузка.

Мимо ребят торопливой походкой прошел староста в мундире гардиста. Он услышал, что сказала Зузка, и сердито на ходу погрозил ей пальцем:

– Никуда не смейте ходить, а то я вас…

Ребята повернули к дому. Они шли в глубокой задумчивости. Солнце по-прежнему сияло над долиной. В чистом небе – ни облачка. Нет, это был не гром! Это партизаны взорвали немецкий транспорт.

– Теперь уже здесь не пройдут поезда с немецкими солдатами, – прошептал Ондра.

Лацо чуть заметно улыбнулся, обнял Ферко и ничего не сказал.

Глава XXXV. Замечательные стекла

Быстро пролетели каникулы. С полей уже увезли последние снопы, в садах дозревали зимние сорта яблок. Но солнце еще сильно припекало, дни стояли по-летнему знойные, и над раскаленной землей поднимались облака пыли.

Дети пошли в лес. Приятно было укрыться от жары в прохладной тени деревьев, ступать босыми ногами по мягкому мху. Зузка несла кружку с черникой; она собирала только самую крупную. Поседевший от пыли Хняпош непрерывно чихал, но старался не отставать от детей.

– Хняпошу хочется пить, – заметил Иван, – мы уже долго гуляем.

Лацо оглянулся. Песик плелся за ними, высунув язык, еле дыша.

– Тут неподалеку есть ключ, пойдем напьемся, – предложил Лацо.

– И я хочу! – захныкал Ферко.

Они подошли к пробивавшемуся из-под большого камня роднику. Дно его устилали мелкие камешки и песок, вода была чистая, прозрачная.

Хняпош окунул морду в родник и, громко фыркая, с жадностью начал лакать. Напившись, он вильнул хвостиком и отряхнулся, обдав ребят холодными брызгами. С него, дескать, хватит, теперь пусть пьет команда. Воды в ручье вдоволь, пей сколько душе угодно.

Зузка наполнила водой кружку, в которую она собирала чернику. Кверху всплыло несколько крупных иссиня-черных ягод. Ребята пили по очереди, вылавливали из воды чернику, как изюм из пирога, и громко хохотали.

У Ферко вода стекала по подбородку, заливая рубашку. Но и он весело смеялся. Расшалившись, малыш опрокинул кружку вверх дном и вылил на себя всю воду. Ягоды рассыпались. Теперь ребята набирали полные пригоршни воды и брызгали друг на друга. Родник помутнел. Дети огорчились.

– Ничего, песок осядет, и вода снова станет прозрачной, – утешил друзей Лацо.

Они пошли дальше по склону горы, заросшей буком. Тропинка вывела их на опушку. У Лацо на шее висел старый бинокль – его дал детям дядя Барта, который когда-то был проводником в горах.

– Посидим здесь, – предложила Зузка, – а потом снова пойдем за черникой.

У подножия горы раскинулось Вербовое, а чуть поодаль виднелась соседняя деревня. Внизу, в речке, плескались утята.

– Скоро домой, в Жилину, – вздохнула Зузка.

– На будущее лето снова сюда приедем, – отозвался Иван.

Ондра не мог оторваться от бинокля.

– Что за штука! – восхищался он. – Приставишь к глазам маленькие стеклышки – и весь мир как будто подошел к тебе ближе.

– Дай и мне посмотреть, – попросил Иван.

– Подожди, подожди… Каждое дерево передо мной как на ладони, я даже вижу, что на том берегу делается, – сообщил Ондра.

– И мне дай, и мне! – потребовала Зузка.

Она приложила бинокль к глазам, с интересом посмотрела на ребят и весело рассмеялась:

– Ух, какие у вас большие головы, даже в стекла не вмещаются! А у Ивана ручищи огромные!

– Я еще ни разу не глядел в бинокль, дай-ка мне.

Иван выхватил у Зузки бинокль и тоже посмотрел на друзей.

– Замечательные стекла! – подтвердил он и приставил бинокль к глазам другой стороной.

– Нет, с этого конца плохо видно, – разочарованно сказал он и вернул бинокль Лацо.

Теперь Лацо разглядывал долину.

– Я вижу наш дом, – обрадовался он. – Мама варит обед.

– Не сочиняй! Обед варят на кухне, и отсюда не может быть видно.

– Из трубы валит дым, значит, мама стряпает.

– Дай мне еще разок, – сказал Ондра.

– Сейчас.

Лацо перевел взгляд с горных вершин на сосновый бор, потом внимательно оглядел долину «У креста» и гору Высокую. Никого не видно. Наверно, все ушли в чащу.

Печально вздохнув, Лацо протянул другу бинокль.

– За туннелем идет поезд, – минуту спустя сообщил Ондра.

Дети рассмеялись:

– Ведь мы его слышим и видим и без твоих стекол.

Ондра вернул бинокль Лацо. Ни к чему, и без него все видно!

На том берегу реки по рельсам медленно полз длинный товарный состав с немецкими солдатами.

– Уже отремонтировали колею, снова пустили воинские поезда, – угрюмо заметил Ондра.

– Вот если бы его сейчас взорвали, нам отсюда хорошо было бы видно, – предположил Иван.

Ему было все-таки страшновато, хотя и очень хотелось присутствовать при таком зрелище.

– А где здесь партизаны? – спросил Ондра.

– У них в лесу тайники, как и у нас, – ответил за Лацо Иван.

Лацо сдержанно улыбнулся, однако глаза у него ярко заблестели. А Ондра между тем размечтался.

– Я бы к ним ушел, если бы они согласились меня принять, – подумал он вслух.

Зузка удивленно на него поглядела:

– А что бы ты стал там делать?

– Воевал бы с гардистами, потому что они ищут отца. А может быть, его уже и поймали.

– Тебя не взяли бы в партизаны, – наставительно изрек Лацо, – ты еще мал.

– Почему не взяли бы? Я носил бы им еду, таскал бы вещи.

– Тетя Кубаниха говорила, что им нечего есть, – печально сказал Лацо.

– Они совсем ничего не едят? Не завтракают, не обедают? – ужаснулась Зузка.

– Ничего не едят, даже по воскресеньям, – убеждал друзей Лацо.

Ребята недоверчиво посмотрели на него.

– Не выдумывай! Все равно мы тебе не верим. Ничего не едят даже по праздникам? Этого не может быть! – возмутился Ондра.

– Факт, – подтвердил Иван. – Человек без еды умирает.

Зузка встала и украдкой глянула на ребят: догадываются ли они, что ей страшно?

– Пойдемте за черникой, я проголодалась.

Дети неохотно поднялись. Ветер утих, солнце палило еще сильнее, чем раньше.

– Смотрите, машина! – закричал Ондра.

У подножия горы, на которую взобрались дети, лентой вилась дорога, и по этой дороге мчалась легковая машина.

– Она отсюда кажется совсем маленькой, почти игрушечной, – засмеялась Зузка.

Ондра потянулся за биноклем.

– В ней сидят немецкие офицеры. Пожалуй, даже генералы, – прошептал он.

Машина быстро удалялась. Вдруг в лесу хлопнул выстрел. Шофер резко затормозил. Ондра плотнее прижал бинокль к глазам. Ребята не отрываясь глядели на дорогу. Из лесной чащи выбежали люди.

– У них ружья! – сказал Ондра.

Ребята пытались вырвать у него бинокль.

– Покажи скорее! – требовал Лацо.

– Мне, Ондра, мне! – просила Зузка.

Иван вырвал бинокль у Ондры и быстро поднес к глазам:

– Генералы уже вылезли из машины, а те…

Лацо бросился к нему, но Иван быстро отвел руку. Зузка воспользовалась этим и вырвала у Ивана бинокль. Лацо рассердился не на шутку:

– Что же вы мне-то не даете? Я должен видеть, кто пришел из лесу.

Зузка покорно отдала бинокль Лацо, и он с волнением навел его на дорогу. Какие-то вооруженные люди, Лацо ни одного из них не узнал, повели в лес двух немецких офицеров и шофера. Потом Лацо увидел, как два рослых партизана подошли к машине и что-то стали в ней искать. Лацо вернул бинокль Ондре:

– Погляди на тех двоих у машины.

Ондра с восторгом схватил бинокль, но оба партизана уже скрылись в лесу. «Наверно, там был и Якуб, а я не узнал родного брата», – огорчился Лацо.

– Бинокль ничего не стоит, – проворчал он. – Даже лица не различишь, сколько в него ни гляди.

– Ишь ты, какой прыткий! Если бы он чего-нибудь стоил, нам бы его не дали, – резонно заметила Зузка.

– Дядя Барта побоялся бы, что мы его потеряем, – добавил Иван.

На дороге уже никого не было; на обочине стояла пустая машина.

– Куда они повели немцев? Кто они? – трещала Зузка.

– Может быть, это и были партизаны? – задумчиво прошептал Ондра.

Ребята тревожно прислушивались, но из лесу не доносилось ни звука. Ферко, сидя на корточках, запихивал в кружку сухие листья, старательно уминая их ручонками. Лацо наконец не вытерпел:

– Да, это были они. Партизаны! Сейчас они дадут жару немецким генералам.

– Останемся здесь, услышим стрельбу, – загорелся Ондра.

Лацо отрицательно покачал головой:

– Стрельбу мы услышим и в деревне. Пора возвращаться.

Ветер слегка раскачивал верхушки деревьев, и они тихо шелестели. Дети медленно побрели по лесной тропинке и наконец вышли на дорогу. Зузка все время беспокойно оглядывалась. Она хотела повести Ферко за руку, но мальчик вырвался и спрятал руку за спину.

– Пойду сам! Я уже большой.

Лацо шел последним и тоже оглядывался. Но вокруг не было ни души, в лесу стояла тишина, даже птички замолкли от жары.

«Конечно, это был Якуб, – размышлял мальчик. – Он механик, хорошо разбирается в машинах. А тот, другой, вероятно Ондриш. Жаль, что они не обернулись, я разглядел бы их лица. А может, и Ондра узнал бы своего отца».

– Сегодня мы видели партизан, – торжественно сказала Зузка, когда они подходили к деревне.

– А я тоже видел? – с любопытством спросил Ферко.

Дети расхохотались.

– Нет, они были далеко, – ответил Лацо.