Текст книги "Тайна"

Автор книги: Гелена Воланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава XXX. Колокольчик

Лацо приехал в Жилину после обеда. На вокзале его никто не встретил, да и незачем было: он уже хорошо знал город и не мог заблудиться. Лацо кратчайшей дорогой добрался до Долгой улицы и с бьющимся сердцем позвонил в квартиру Марковых. Дверь открыла тетя Тереза.

– А, Лацко, здравствуй, – приветливо встретила она мальчика. – Значит, кончились каникулы. Небось и оглянуться не успел, как неделька пролетела?

Дядя Иозеф был на кухне. Он наблюдал за тем, как Сернка чинит засорившуюся раковину водопровода.

– Вот и Лацо вернулся, – довольно любезно сказал дядя. – Ну как, мама здорова?

– Нет, больна, лежит, – тихо ответил мальчик.

Сернка сочувственно поглядел на Лацо, и мальчику даже почудилось, что он дружески подмигнул ему.

– А к Зузке ты не заглянешь? Разве вы поссорились? – спросил Сернка.

– Мы и не думали ссориться. Она, наверно, у Ондры? Я тоже сейчас пойду туда, – весело ответил Лацо.

– Сперва положи на место свои вещи, – остановила его тетя Тереза, – а потом гуляй. Мама ничего нам не передавала?

– Просила кланяться и вам, и дяде Иозефу, и пану Сернке, – одним духом выпалил Лацо.

– А о брате ничего не слыхать? – поинтересовался дядя.

У Лацо ярко запылали щеки. Низко нагнувшись, чтобы дядя не заметил, как он покраснел, мальчик медленно доставал белье из своего сундучка. «Снова начнутся расспросы!» – с тоской подумал он.

– Нет, ничего не слыхал, – пробормотал Лацо и украдкой покосился на Сернку. Ему показалось, что тот улыбнулся.

Сернка вставил в кран резиновые прокладки, но вода все еще просачивалась.

– А вы, пан Сернка, слыхали что-нибудь о партизанах? – словно невзначай, обронил дядя.

Мастер потуже подвернул ключом гайку, поднял лежавший на полу инструмент и равнодушно повернулся к Марко:

– Недавно в поезде люди вели всякие разговоры, да я не больно прислушивался. Помнится только, говорили, будто в лесах скрываются тысячи партизан. А еще болтали, будто партизаны намерены ворваться в город, чтобы разделаться с фашистами и с их приспешниками.

Сернка вытирал тряпочкой замасленные руки и, весело щурясь, поглядывал на дядю Иозефа.

– Какие там тысячи! В гарде считают, что партизан в горах совсем мало, жалкая горстка. Сейчас готовят на них облаву. В город их, конечно, не впустят. Какое там! – насмешливо скривил губы дядя.

– Не знаю, сосед, не знаю. Мне просто показалось, будто люди, которых я видел в поезде, кое-что пронюхали.

– Такие разговоры следовало бы запретить, – вмешалась тетя Тереза.

– Да они давно запрещены, – усмехнулся Сернка.

Дядя Иозеф, наморщив лоб, задумался, потом закурил сигарету.

– А вообще, пускай их приходят, – рассудил он. – Мне бояться нечего. Во-первых, здесь достаточно гардистов, чтобы с ними расправиться. А во-вторых, что они мне сделают? Я человек бедный. В гарду я не вступал, зять мой арестован, в политику не вмешиваюсь. Кто заварил кашу, тот пусть и расхлебывает. А я всегда считал, что политика – дело господское. Правда, Тереза, я так говорил? – обратился он к жене.

– Ну, тут вы не совсем правы, – задумчиво ответил Сернка. – Я слыхал, что в партизаны пошли бедняки – крестьяне и рабочие, такие же, как и мы. Они хотят переделать мир и построить новую жизнь не для господ, а для себя.

– Еще неизвестно, чем это все кончится. Эх, чего только люди не придумают! А если и придут партизаны, ничего не поделаешь, будут они у нас командовать, – вздохнул дядя.

Сернка закончил работу и принялся собирать инструменты. Лацо бросился помогать ему.

– Ну, надеюсь, теперь все будет в порядке, – сказал Сернка. Он пустил воду и еще раз проверил, не протекает ли раковина. – Хороша, пока снова не испортится, – рассмеялся он.

– Спасибо вам, пан Сернка, – сказала тетя. – А то текло так, что лужи на полу стояли.

Сернка ушел, а дядя Иозеф сел за стол.

– А ты что слыхал в поезде? – обратился он к Лацо.

– Ничего.

– А в Вербовом о чем шепчутся? Тоже о партизанах?

Лацо совсем растерялся.

– Не знаю, – прошептал он.

Дядя Иозеф махнул рукой.

– Сплетни все это, ерунда! Даром только людей баламутят. И в гарде говорят глупости, и Сернка повторяет всякие небылицы, словно старая баба… Собирает слухи в поезде…

– Можно мне пойти к Ондре? – спросил Лацо.

– Беги куда хочешь, только поздно не возвращайся, а то тебе попадет, – пригрозил дядя.

Радуясь тому, что его так легко отпустили, Лацо выбежал на улицу. Стоял ясный солнечный день, почти все прохожие уже были в весенних пальто. Лацо шел очень быстро. То и дело он опускал руку в карман, проверяя, на месте ли подарок для Зузки. Ему не терпелось поскорее увидеть своих друзей. За время каникул он очень по ним соскучился. Жаль только, что нельзя им рассказать о ночном походе в горы. Ну, ничего, они узнают об этом позже, когда партизаны уже победят. Лацо понравилось, как говорил о них сегодня Сернка. Лацо мог бы вставить пару слов, он разбирается в этом получше дяди.

Ондра стоял у ворот своего дома, засунув руки в карманы и беспечно поглядывая по сторонам. Он еще издали заметил Лацо и не без удовольствия подумал, что вся команда наконец в сборе. Но стоило Лацо к нему приблизиться, как Ондра равнодушно проговорил:

– Поди в подвал и смени там Зузку, а ее пошли на пост вместо Ивана. Ты ездишь отдыхать, а мы, как видишь, работаем.

Холодный прием не обидел Лацо. Напротив, он сразу же почувствовал себя дома. Осторожно спустившись по лестнице, он разглядел в полумраке Зузку – она сидела на нижней ступеньке и тревожно прислушивалась к его шагам.

Узнав Лацо, девочка вздохнула с облегчением, однако не удержалась, чтобы не упрекнуть его:

– Не успел приехать, как уже напугал!

– Ондра велел сменить тебя.

– Хорошо, а я пойду сменю Ивана. Он сильно кашляет. Мама велела ему побольше бывать на воздухе, – сказала Зузка и уже повернулась к Лацо спиной.

Но мальчик остановил ее.

– Постой, – сказал он смущенно. – Я тебе кое-что привез.

Он вынул из кармана таинственный маленький предмет, завернутый в бумагу. Зузка с любопытством взяла сверточек, развернула его и даже взвизгнула от восторга:

– Колокольчик!

Лацо очень обрадовался, что его подарок доставил Зузке столько удовольствия, но сурово заметил:

– Чего ты визжишь? Колокольчика никогда не видела? Беги смени Ивана и не ори! – Он указал пальцем на потолок, откуда доносился равномерный гул. – Еще испугаешь своим криком нашего друга.

Это резонное замечание не умерило Зузкиной радости.

– Я не буду шуметь и позвоню, только когда он кончит, – заверила она Лацо и вприпрыжку побежала к Ивану.

Глава XXXI. Пакеты в тайнике

Мать Ондры наскоро поела и принялась мыть посуду.

– Ты пойдешь сегодня со мной, Ондриш, – сказала она. – Поможешь мне резать у Ланцухов тряпки.

– Весь день? – разочарованно протянул Ондра. – Мы ведь хотели еще учить уроки.

– Нет, всего часа на два – три, а то я не справлюсь до вечера, тряпья очень много. Успеешь и позаниматься.

Ондра кивнул головой, и они отправились к Ланцухам. Хозяйка тотчас провела их на кухню; там под окном лежала целая груда тряпья – рваные рубашки и белье.

– Знаете, как надо резать? – спросила она.

– Да, знаю, на тонкие полоски, – ответила мать Ондры.

Мать с сыном дружно взялись за работу; Ондра вооружился ножницами и старался резать ровные полоски, хотя от тряпья несло затхлой плесенью и мальчика тошнило от этого запаха. Просторная кухня Ланцухов была обставлена красивой мебелью. Ондра заглянул через приоткрытую дверь в соседнюю комнату. Там мебель была еще лучше. Жаль, что у мамы нет такой же светлой, нарядной кухни, как у Ланцухов, – ведь ей приходится стирать по целым дням.

Ланцухова готовила жаркое. Молоденькая служанка чистила картошку. В кухне приятно запахло топленым маслом.

– Мой муж простудился, – говорила Ланцухова, – всю ночь не спал, кашлял. Я не пустила его сегодня на службу, пусть полежит, пока не оправится.

Зазвенел звонок у входной двери – почтальон принес письма. Ланцухова унесла их в комнату, плотно затворив за собой дверь.

– Ондришка, не зевай, не вертись, режь, – прошептала мать.

Передавая мальчику рубашку, она обнаружила на ней монограмму. Выдернула из кучи наудачу другую тряпку, посмотрела и покачала головой:

– Натаскали со всего города. Я по меткам узнаю, ведь я многим здесь стирала. Это белье тех, кого вывезли в Польшу. А Ланцухи прикарманили его.

– Ведь у них много ковров, там, в нашем доме, зачем им эти половики? – удивился Ондра.

– Те, вероятно, на продажу, – ответила мать. – А откуда ты знаешь, что они прячут в той квартире?

– Я видел, как туда привозили ковры, – объяснил Ондра.

– Эх, скорее бы отец вернулся! А то ты так одичаешь, что он тебя и не узнает.

– Узнает, пусть только скорее возвращается, – печально вздохнул мальчик.

В соседней комнате стало шумно. Ланцух как бешеный метался из угла в угол и раздраженно ругал кого-то… Жена робко пыталась его успокоить.

– Отстань, не желаю слушать твои глупости! – истошно вопил хозяин. – Это случается не в первый раз! Всякое терпение может лопнуть! Подумать только – нищие, рвань подзаборная, а что себе позволяют! Угрожать мне, начальнику гарды! Ну, им это даром не пройдет! Я с ними расправлюсь…

– Как ты можешь с ними расправиться, Тоничка, если даже не знаешь, кто тебе это прислал? Ищи ветра в поле.

Ланцухова заикалась от страха.

– Не беспокойся, найду. И больше ждать я не намерен. А посмотри, как здорово сделано. Словно в типографии напечатано. Видно, у них хороший стеклограф.

– Кто бы это мог напечатать? – недоумевала Ланцухова.

Разъяренный Ланцух вбежал в кухню, ни на кого не глядя открыл дверцу кладовки и достал оттуда бутылку вина.

– Постой, Тоничка, не пей холодное. Дай я его подогрею, – умоляла Ланцухова своего разбушевавшегося повелителя.

В руке у Ланцуха была листовка с красной звездой!

Ондра замер, вспомнив, что их взрослый друг приносил в тайник именно такую бумагу, а потом уносил отпечатанные листовки.

Зазвонил телефон. Ланцух резко снял трубку. Ондра с тревогой следил за ним.

– Да, и мне, мне тоже прислали… Что? Невозможно! Обыски? Да… да… в поездах… Я сейчас приду.

Ланцух сердито оборвал разговор.

– Подай мне пальто, я еду на службу! – крикнул он жене.

– Подожди, вино подогреется. Ты ведь болен, куда ты поедешь? – уговаривала его Ланцухова.

– Мне некогда ждать! Такая уж моя жизнь. И больной я должен работать!

В этот момент снова позвонили, и в кухню вошел Костка. Он был очень бледен.

– Мне нужно с тобой поговорить… с глазу на глаз, – прохрипел он, обращаясь к Ланцуху.

– Пройдем в комнату, – довольно грубо буркнул Ланцух.

Гардисты долго о чем-то спорили, кричали, перебивали друг друга. Руки Ондры плохо ему подчинялись. А что, если они выследят человека с каменоломни! Мальчик испытывал мучительное беспокойство; нужно немедленно предупредить товарища. Но где его искать? Он не знал ни его адреса, ни его имени. А может быть, и гардисты не знают? – робко утешал себя Ондра.

– Совершенно исключено! – орал Ланцух. – В нашем городе нельзя было бы их напечатать. Мы ведь отобрали у них стеклограф, откуда же…

Гардисты внезапно понизили голос. Ондра ясно представил себе веселого человека с каменоломни, почетного члена их команды. Вдруг его схватят? Нет, Ондра этого не допустит! Они не найдут его, не найдут!

– Обыскивать всех подряд, особенно в поездах… Подозрительных задерживать… Все они партизаны… – снова донесся до Ондры хриплый голос Костки.

– Ты помешался на партизанах… Какие партизаны? Сила в наших руках…

Больше Ондра ничего не расслышал. Гардисты перешли на шепот. Мальчик старался работать как можно прилежнее, чтобы мать не заметила его волнения, но, взяв в руки несколько полосок, нарезанных им, она так и ахнула:

– Ондришка, смотри, что ты наделал! Режь ровнее, а то нам не заплатят.

– Ладно, – ответил мальчик.

Он нетерпеливо ерзал на стуле. Из соседней комнаты по-прежнему доносились приглушенные сердитые голоса. Гардисты все еще спорили, пока наконец заговорили более спокойно – очевидно, пришли к соглашению.

– Подай нам вина! – крикнул Ланцух.

И жена его поспешила принести им кувшин.

Выпив, оба заговорили громче, уже не опасаясь, что их услышат. Ондра пододвинул свой стул поближе к двери.

– Мне тут плохо видно, – объяснил он, чтобы не вызвать подозрения у хозяйки.

Но Ланцухова не обращала на мальчика ни малейшего внимания. Она то вздыхала у плиты, то заглядывала в комнату, то снова возвращалась в кухню и сердито бормотала:

– Господи, минуты не дадут отдохнуть человеку!

– Старуха, поди-ка сюда, – позвал жену Ланцух.

– Иду, иду! – живо откликнулась она, сняла с огня кастрюлю, вытерла о фартук руки и шмыгнула в комнату.

– Во второй половине дня к тебе придет человек от пана Костки. Ты пойдешь с ним на склад и дашь ему ковер. Выбери какой-нибудь побольше, – приказал Ланцух.

– Ковер? – с кислой миной переспросила жена.

– Да, ковер! – гаркнул Ланцух.

– Не беспокойтесь, свои люди – сочтемся. Правда, Тони? Вы можете положиться на нас, – утешил расстроенную хозяйку Костка.

С минуту было тихо. Затем разговор в комнате возобновился.

– Налей-ка мне еще винца, да я пойду, – послышался голос Костки.

– Отправляйся в гарду, я приеду следом за тобой, – сказал Ланцух.

– Шофер ждет! – крикнула из кухни девушка.

– Пусть подождет, – небрежно бросил хозяин.

Костка ушел, а Ланцухи вдвоем заперлись у себя. Говорили они тихо, из комнаты доносились лишь шаги Ланцуха. Он нервничал.

– Мамочка, у меня болит голова, – пожаловался Ондра.

– Это от пыльных тряпок. Ступай домой, отдохни. Обед стоит в духовке, разогрей, только смотри пожар не наделай, – сказала мать.

Ондра, словно нехотя, поднялся, сбросив с колен тряпье.

– Не болтай чепухи! – заорал за дверью Ланцух. – Не стану я ссориться с Косткой из-за ковра! Я знаю, что делаю. А ты будь наготове, держи золото под руками. Если что случится, махнем на машине в Германию.

Ондра бесшумно открыл дверь, выскользнул из кухни и со всех ног бросился домой. Ланцухова после обеда пойдет на старую квартиру, она может сунуть нос и в их тайник, а их товарищ оставил там пакеты с листовками. Вдруг она найдет их?

Ондра недолго раздумывал. Он вбежал в чулан, подтащил под люк пустой ящик и опрокинул его вверх дном, потом приволок стремянку и попытался установить ее на ящике. Но это ему никак не удавалось. Стремянка соскальзывала на пол. Наконец, собрав все силы, он приподнял ее и прислонил к стене. Потрогал – как будто держится. Тогда Ондра осторожно вскарабкался по лесенке, приподнял плечами дверцы, как это делал их взрослый друг, и пролез в тайник. Там лежали отпечатанные листовки, точно такие же, как та, которую он видел у Ланцухов. Не теряя времени, Ондра запихнул пакеты, краски и чистую бумагу за шкаф, накинул на стеклограф валявшийся рядом чехол. Ничего не заметно! Теперь пусть Ланцухова является сюда, когда ей угодно, ей и в голову не придет, что здесь печатали листовки.

Ондра облегченно вздохнул, отбросил со лба слипшиеся, мокрые волосы и, приподняв дверцы, осторожно пролез в отверстие. Нащупав ногой перекладины, он ухватился руками за верхний край стремянки и, придерживая спиной дверцы люка, стал потихоньку спускаться. Дверцы захлопнулись, и Ондра услышал, как на них упал ковер, прикрывавший лаз.

Но вдруг стремянка резко качнулась и рухнула вместе с ним. На минуту мальчик потерял сознание, потом, очнувшись, открыл глаза. К счастью, нижний конец стремянки удержался на ящике, иначе она раздавила бы его. Ондра попробовал встать, но почувствовал в левой руке такую острую боль, что у него снова потемнело в глазах.

С огромным трудом отодвинув лестницу, он доплелся до комнаты. Рука висела как плеть – тяжелая, неподвижная. Мучительно ныло плечо.

«Наверно, я сломал руку», – подумал Ондра. Он боялся, что не выдержит и расплачется. Стиснув зубы, осторожно, чтобы не задеть больное плечо, мальчик лег на постель и закутался в одеяло.

Глава XXXII. Ребята гордятся Ондрой

Первым пришел Иван. У него было отличное настроение, и, спускаясь по лестнице, он весело напевал. Однако улыбка исчезла, едва он вошел в холодную, нетопленную комнату и увидел на постели свернувшегося в комочек, бледного, измученного друга. Ондра хотел было сесть, но резкая боль, пронзившая плечо и руку, вынудила его откинуться на подушку.

– Пойдем к доктору, – потребовал Иван. – Твоя мама придет только вечером, нельзя откладывать.

– Нет, лучше подождем, я не знаю, где искать доктора, – ответил Ондра, скрипя зубами от боли.

– А я знаю, он живет совсем недалеко. Ну, пойдем же, – настаивал Иван.

– Надо предупредить остальных ребят, а то они удивятся, что мы исчезли. Когда я тихо лежу, мне не так больно.

Тут на лестнице послышались быстрые шаги, и мгновение спустя в комнату вбежали Лацо и Зузка.

– Ондра болен, – мрачно сказал Иван.

Ребята на цыпочках подошли к постели и с беспокойством поглядели на своего товарища.

– Мы собираемся идти к доктору, добавил Иван.

– Пойдемте все вместе, – предложила Зузка; она голова была тут же бежать.

– Нет, погоди, – остановил ее Ондра. – Вы с Лацо останьтесь тут. Если придет тот человек, передайте ему, чтобы он не тревожился. Все пакеты в тайнике я спрятал так, что их никто не найдет. После обеда Ланцухова придет туда за ковром вместе с каким-то гардистом. Предупредите его, пусть он сегодня не лазит наверх.

– Мы все ему скажем. Но что с твоей рукой? – спросила Зузка.

– Стремянка сорвалась и придавила меня. Когда я очнулся, так сперва ни ногой, ни рукой пошевелить не мог, – объяснил Ондра.

– Ну, идем к доктору, – торопил его Иван.

Ондра медленно поднялся, всячески оберегая больное плечо. Ребятам было очень жаль товарища, и от переполнявшего их сочувствия они так же, как и он, морщились и скрипели зубами. Зузка с Лацо остались ждать почетного члена команды, а Иван повел Ондру к врачу.

– Словно иголками колет! – пожаловался Ондра.

Иван с нескрываемым восхищением поглядел на него:

– Знаешь, мне и в голову не пришло бы залезть туда и спрятать пакеты. Да я, наверно, и не сумел бы. Факт!

– Я боялся за нашего друга… И за тайник… Ведь я же нашел его.

– Ну еще бы! Конечно, жалко было бы…

Доктор ощупал руку Ондры и попробовал ее согнуть.

– Больно! – застонал мальчик.

– Ну, рассказывай, что ты натворил, – спросил доктор.

– Я упал с лестницы, – коротко ответил Ондра.

– Твое счастье, что так обошлось, могло быть хуже. Надеюсь, в следующий раз ты будешь осторожней, особенно летом. Яблоки и груши ведь высоко висят. С дерева упасть – не то что с лестницы. Смотри берегись!

Доктор ловко обложил покалеченную руку прохладным гипсом:

– Тебе полезно было бы провести лето на свежем воздухе. Есть у тебя родные в деревне?

– Не знаю. Кажется, нет, – неуверенно сказал Ондра. – Была бабушка, да уже умерла.

Доктор усадил ребят в приемной и дал им журналы с картинками.

– Посидите немножко, потом можете идти. А ты денька через два покажешься мне, – сказал он Ондре.

– Хорошо, – послушно ответил мальчик.

Сломанная рука теперь болела гораздо меньше; во рту исчез кислый вкус порошка, который дал ему доктор. Придерживая здоровой рукой забинтованную, Ондра пошел вместе с Иваном домой.

Не успели они войти, как Иван сообщил ребятам:

– Доктор сказал, что Ондре нужно провести лето в деревне.

– Вот и чудесно! – воскликнул Лацо. – Ты поедешь к нам. Мама сама мне уже об этом написала. Вот посмотрите, – он достал из кармана письмо. – Постойте, где же это место? – Он быстро водил пальцем по бумаге. – Ах, вот оно, слушайте. Мама пишет: «Пригласи к нам Ондришку на лето. Зузочка тоже приедет. Вам будет весело». Обязательно поедем, у нас очень хорошо, – уговаривал друга Лацо.

– Не знаю… Как же мама одна останется? – колебался Ондра.

– Меня тоже пригласили, а тебе доктор велел провести лето в деревне. Значит, все вместе и поедем, – радовалась Зузка.

– Посмотрим, что скажет мама.

– Твоя мама безусловно разрешит тебе, – убеждала его Зузка. – Когда я болею, меня тоже больше балуют, чем в другое время.

Тут Ондра обратил внимание, что Иван понурил голову и печально стоит в сторонке, не принимая участия в общем разговоре.

– Никуда я не поеду, – решительно сказал Ондра. – Останусь здесь с Иваном. Ему будет скучно в городе одному. Хочешь, Иван, останемся вместе?

– Факт! – просиял мальчик. – Мы и вдвоем будем командой.

Лацо подошел к Ивану и порывисто обнял его:

– Ты тоже приезжай к нам. Мама тебя не знает, иначе она обязательно позвала бы и тебя. Непременно приезжай! Вербовое – лучшее место в мире! Поедем! Мы будем ходить на речку, в лес, найдем новый тайник. А может быть, и сами построим его где-нибудь в горах. Значит, мы договорились, Иван…

Зузка вскочила на стул и зазвонила в колокольчик.

– До урока еще далеко, а ты уже звонишь, – засмеялся Ондра.

– Знаете, что я придумала? Давайте пригласим в деревню почетного члена команды, – предложила Зузка. – Если он к нам приедет, то вся команда будет в сборе.

Мальчики с сомнением переглянулись.

– Вряд ли он согласится.

– А как быть со стеклографом? Кто без нас ему поможет? Кто будет караулить? – размышлял вслух Ондра.

– И без нас обойдется, – решила Зузка.

– Нет, не обойдется, – возразил Ондра. – Лучше останемся.

– Тогда и я не поеду. Может быть, мама позволит, – неуверенно сказал Лацо.

– Факт, – подхватил Иван.

– Нет, ребята, поедем в Вербовое всей командой, – неожиданно раздался за их спиной знакомый голос.

Ребята кинулись к гостю.

– Вы всегда приходите так неслышно! – словно оправдываясь, заметила Зузка.

– Это еще полбеды. Зато я всегда слышу, о чем вы говорите, и это уже хуже. А что, если бы на моем месте был кто-то посторонний? Например, какой-нибудь гардист? – Руда очень серьезно посмотрел на ребят.

Они смутились.

– Правильно, – сказал Ондра. – Ведь сегодня сюда придет Ланцухова с гардистом.

– Откуда ты знаешь? – насторожился Руда. – И что у тебя с рукой?

– Я был с мамой у Ланцухов – помогал ей резать лоскуты для половиков – и вдруг слышу, что Ланцухова собирается сюда прийти после обеда за ковром. Я побежал домой. Спрятал пакеты за шкаф, а когда спускался, упал со стремянки…

Руда с трудом сдерживал волнение:

– Молодец парень!.. Я загляну наверх, а потом побеседуем.

– Не беспокойтесь, Ланцухова ничего не пронюхает, – успокоил его Ондра. – Не станет же она все вверх дном переворачивать, да и в комнату попасть трудно. Я накинул на машину чехол, а краски и бумагу спрятал за шкаф. Вам ходить туда незачем. Она ведь вот-вот явится.

– Ну, если ты прикрыл стеклограф, я, пожалуй, и в самом деле не стану туда подниматься, – сказал Руда. – А сейчас я уйду, чтобы меня здесь не застали. Значит, мы договорились, ребята: летом всей компанией едем в Вербовое. Я буду вашим гостем. Хорошо?

– Да, да! Ура! – закричала Зузка.

– А вы обязательно приедете? – допытывался Ондра, не вполне веря, что Руда говорит серьезно.

– И машину привезете? – полюбопытствовал Иван.

– Приеду, непременно приеду. Только мы обойдемся без машины, у нас будет другая работа, – рассмеялся Руда.

Лацо показалось, что Руда ему подмигнул, и мальчик покраснел до ушей. Ему льстило, что у них общая тайна – они и там вместе работали, не только здесь.

– Болит рука, Ондришка? – спросил на прощанье Руда.

– Теперь полегче стало, выдержу. – Ондра старался придать своему лицу беспечное выражение, словно речь шла не о нем.