Текст книги "Гайя Антонин-Вампиры Северного Рима-3"

Автор книги: Гайя Антонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Я не буду больше, – пролепетала я, повисая на руках мастера Европы.

– Х…й бы с ними, с последствиями. Но видишь, какой беспомощной ты стала…

И Траян был прав, я понимала это… Я ведь могу входить в бездну без наркоты. Просто так быстрее. Проще.

Аккуратно взломав замок на моей по-прежнему закрытой двери, Траян велел мне ложиться спать.

– Он не побеспокоит тебя больше, – сказал он мне на прощание.

Мастер Европы, конечно, имел план – что делать, чтоб Дарио не побеспокоил меня. Прекрасный, действенный план. Но мой дядюшка не сумел учесть всего.

Например, он не учел того, что через восемь дней, когда я уже вернусь в Киев, на моем пороге возникнет Дарио. Заливаясь кровавыми слезами, несчастный парень попросится войти.

– Траян исчез, – захлебываясь горем, сообщит он, – я не чувствую связи с ним…

– Он что?.. – в ужасе спрошу я.

Зазвонит телефон. Мана. Он попросит меня сесть, если я стою, и скажет, что Траян исчез. Возможно, погиб.

– Я знаю. У меня тут его парень, Дарио…

Мана, конечно, сразу же ринется ко мне, велев не впускать психа.

Но я его впущу.

– В тот вечер, когда ты… телепортировалась, – скажет Дарио, утирая слезы кулаками, – Траян велел мне не касаться тебя и слушаться во всем. Он не отменил этого. Он исчез. Теперь ты – мой… моя…

И от унижения и горя он разрыдается еще сильнее. Бедный Дарио. Он так и не сможет сказать, что я, по сути, стала его мастером.

Глава 5

ведь эту женщину любил я больше всех.

но по сей день ей в этом не признался. И. А.

Я чувствую триумф!

Я упиваюсь властью!

Ты стонешь и горишь,

Стеная и кляня!

Но почему-то, я …

Не ощущаю счастья.

И лишь осколки льда

От этого огня…

Lutien

Не размыкая рук – с тобой и без тебя,

не замечая взглядов и усмешек,

я знаю, что любила короля,

царившего на поле пешек.

О. Романовская

Ночь выдалась на редкость холодной, я даже встала, чтобы закрыть балкон.

– Не уходи, – капризно затянул свое Дарио.

– Я закрою балкон и все, – сказала я успокаивающе.

– А ты дашь мне своей крови?

– Нет.

– А еще крови из холодильника принесешь?

– Слушай, Дэшин, – не выдержал угрюмо сидящий в кресле Мана, – хорош строить из себя новообращенного. Встал и сам пошел за кровью.

– Мана, – упрекнула его я, – нельзя же так. Сейчас принесу, Дарио.

Кажется, мой новый… эээ… сосед по квартире?.. Неважно… Короче, Дарио показал язык моему супругу. Тот не остался в долгу и захныкал издевательски:

– Мимими, мамочка…

Дарио что-то ответил на итальянском.

– Я же просила – говорите на английском, мать вашу, – разозлилась я. – И, Мана, пожалуйста, прекрати – у него мастера… мастер пропал, – быстро исправилась я.

Сама мысль о том, что такого, как Траян могли убить, пугала и печалила меня.

– Я позвонил Эстелле, – сказал Дарио, когда я принесла ему еще крови, – она с близнецами, ехать сюда отказывается. Кажется, она там уже готовит священную войну медикам.

– Представляю, что она наготовит, – зеленоглазый фыркнул.

Несмотря на то, что он ехидничал и пытался шутить, я видела, что его беспокоит создавшаяся ситуация. И беспокоит, наверное, больше, чем меня.

– Допивай и поедем, я тебя к Кимуре отвезу, – сказал Мана, наконец, после непродолжительного молчания.

– Не поеду я никуда, – Дарио картинно подавился кровью, которую сосал через трубочку.

– Нет, Мана, – я присела возле него и тронула рукой за плечо, – не надо туда. Там Анна.

– А, лакомый кусочек…

– Что за кусочек? Может, мы с ней поладим? – оживился Дарио.

– Знаешь что, Дэшин, продолжай-ка умирать, – осадил его Мана.

– Ну и урод же ты, – итальянец вдруг совершенно серьезно покачал головой, – моего мастера, скорее всего, убили, а ты говнишься…

– Вот твой мастер, – Мана кивнул в мою сторону не без злорадства. – Не забывай об этом.

– Я не мастер, – твердо сказала я, – я не вампир, во-первых. Кровной связи у нас нет, во-вторых. Траян жив, это в-третьих. Очень надеюсь на это.

Дарио молчал, опустив глаза. Мана тоже примолк, разглядывая кольцо на моем пальце.

– Не стоит надеяться, да? – спросила я.

Мне не ответили. Я чувствовала себя разбитой, слабой и глупой. Ситуация складывалась – впору вешаться, и сделать я ничего не могла. Даже в голову ни одной идеи не пришло.

Мана долго говорил по телефону с Ингемаром на сербском, я ничего не могла понять. Пару раз мой муж почти рычал в трубку. Мне вдруг захотелось увидеть Ингемара. Я, честное слово, все больше в последнее время уставала в обществе Маны. Его ехидство, сарказм, яд и стремление всех обламывать – у князя ничего этого не было, слава моему богу.

Бросив подслушивать, я отошла от двери кухни и вернулась в зал к Дарио. Он сидел все там же, на диване, скрестив по-восточному ноги, со стаканом крови в руке и тоже слушал. Я села рядом, глядя на вампира. В голове не укладывалось, что он теперь моя забота.

– Слушаешь Ману или пытаешься услышать своего мастера? – тихо спросила я.

Дарио не ответил. Спустя некоторое время он покачал головой, лицо вампира выражало отчаяние.

– Нет. Не слышу я его. А этого cazzo и слушать не хочу, – он махнул головой в сторону кухни.

Я настороженно и недоверчиво изучала Дарио. Он вытер нос рукой, пригорюнившись. Мы мало общались, но я видела, как резво он меняет свои маски. Я не психиатр, но диагноз Дарио наверняка занял бы листов десять анамнеза. Эсте рассказывала мне шепотом о хобби этого психованного вампира… Кажется, он знает тысячу способов извлечения души из тела. И за что, за что, Боже, ты со мной так?! Что я буду делать с Дарио?..

– Я все же думаю, что Траян жив. Не может быть… не могли его убить, не могли вот так просто справиться. Ведь он очень сильный, – о нет, снова, снова я начинаю нести чепуху, язык заплетается, и именно тогда, когда надо кого-то утешить в горе.

– Да-аа… – с каким-то надрывом протянул Дарио и скривился.

– Хватит плакать, крови больше нет, предупреждаю, – схватив парня за руку, я с силой сжала ее.

Огромные черные глаза смотрели на меня так, что стало стыдно. Темная слезинка выползла из уголка глаза Дарио.

– Я сказала – хватит, – я прикрыла лицо рукой. – Прекрати сию минуту.

– Хорошо, – вампир с шумом вдохнул, – как скажешь.

Я отвела руку и посмотрела на него. Промокнув рукавом глаз, парень рассматривал мое кольцо.

– Ты что же, правда мои приказы выполняешь? – решила уточнить я.

– Да, монна, – тихо сказал он, и стал еще более несчастным.

– Проверим? Сломай себе палец, – велела я.

Дарио помедлил, потом спросил:

– Какой?

Живой черный шелк его глаз умолял, но я должна была удостовериться, что мой подопечный не лжет.

– Указательный на левой руке.

Не долго думая, Дарио с легкостью переломил свой красивый изящный пальчик. Хруст и вскрик вампира раздались одновременно. Меня бросило в пот и затошнило. Треск кости был таким… мокрым и противным. Дарио закатил глаза и закусил губу, превозмогая боль.

В комнату заглянул Мана с телефоном у уха. Оценив ситуацию, он снова скрылся.

– Можно? – я схватила итальянца за руку и ткнула в неестественно искривившийся палец.

Дарио взвыл куда громче, чем раньше. На лице его застыла обида.

– Довольна, монна? – он хмуро отнял руку и принялся баюкать ее. – Минута – заживет…

– Ну прости, – без сожаления и с улыбкой сказала я, – это тебе за то, что хотел меня съесть.

Дарио пробормотал что-то неразборчиво и отвернулся от меня.

– Не отворачивайся, пока я с тобой разговариваю, – нахально велела я.

Парень вернулся в прежнее положение. Теперь лицо его ничего не выражало.

– Что у вас тут такое? – спросил Мана, входя в комнату.

– Проверяю, не скушает ли меня Дэшин твой, пока я буду спать.

– Ты едешь со мной, – сказал Мана Дарио.

– Никуда он не едет, – возразила я, вставая и подходя к зеленоглазому.

– Зато он тебя не съест.

Даже говоря это и заботясь о моей безопасности Мана не мог не выеживаться. Я тяжело вздохнула.

– Дарио останется здесь, Мана, это не обсуждается.

Зеленоглазый смотрел на меня холодно и почти что безучастно.

– А. Как хочешь, – ответил он. – Развлекайся, говорят, Дэшин в постели – огонь, – тут Мана злорадно ухмыльнулся.

– Знаешь что? – зло спросила я. – Вали-ка ты подобру-поздорову, пока я не начала выяснять, почему твои вампы говорят мне, что ты спишь со всеми подряд!

Лицо Маны вытянулось.

– Это кто тебе такое сказал? – нехорошим тоном осведомился он.

– Слушай, – я сделала усталое лицо, – прошу, свали из моего дома. Я… я просто не хочу об этом говорить, – я пошла в коридор, Мана – за мной.

– Отвечай! – рявкнул он, схватив меня за локоть.

– Дарио! – закричала я.

Вампир мигом принесся.

– Попроси моего супруга отпустить меня, пожалуйста, – холодно велела я.

– Деспер, – Дарио тоже улыбнулся; видно, он только и ждал момента, когда можно будет слегка навалять монегаску.

– Кто тебе это сказал? – чеканя каждое слово, повторил Мана.

На Дарио он не обратил никакого внимания.

– Мана, он старше тебя в два раза и сильнее, соответственно тоже. Я не хочу ни говорить с тобой, ни терпеть твои выкрутасы, ничего не хочу…

– Ты поэтому уехала в Италию?! – осенило его.

– Да, – соврала я, не моргнув и глазом. – Уходи.

– Если скажешь, кто тебе такое сообщил, то я уйду. Честное слово.

Теперь-то он испугался, вон, лицо нормальное стало, лицо того парня, который меня рисовал и мог болтать со мной часами. Зеленые глаза терпеливо и просяще смотрели на меня.

О, это было ужасно… Я так старалась поменьше думать о муже, пореже вспоминать его ласки и поцелуи, чтобы хоть как-то ослабить это притяжение. И вот он приперся и похерил все мои старания.

– Да жеребила эта твоя, б…дь, цыганская! – мгновенно вспылив, рявкнула я. – А теперь – вон!

Мана чуть опешил, изумился, то ли моему гневу, то ли невероятно грязным словам… Но через секунду развернулся и вышел из квартиры.

– Бон воя-аж! – пропел ему вслед Дарио.

Я захлопнула дверь.

– Можно мне твоей крови? – тут же деловито спросил итальянец.

– Нет! – рявкнула я еще раз. – Займись чем-то. Из дома не выходи.

И я скрылась в своем кабинете.

Первым делом я позвонила Эстелле. Трубку она так и не взяла, хотя гудки шли. Тогда я набрала отца.

– Где Траян? – выпалила я, едва только он взял трубку.

– Здравствуй, кошечка, – на удивление спокойно ответил он. – Я не знаю. А что?

– Ты не в курсе, что ли? – я упала на стул у окна. – Да что ж такое, почему я все первая узнаю?

– В чем дело? Ты скажешь, нет?

– Траян исчез.

– Откуда знаешь?

– Ко мне приполз его малыш Дарио, весь в кровавых соплях, и сообщил, что я теперь его мастер, потому что Траян исчез и он его не чувствует, – протараторила я.

Молчание Гая затянулось.

– Гай?.. – позвала я несмело.

– Я перезвоню тебе. Спасибо, кошечка, – и он положил трубку.

Вот так номер. Куратор Брюно не в курсе того, что творится в датском королевстве?

Совершенно растерявшись, я села за компьютер. Немного подумав, принялась заносить в заметки кое-какие мысли по поводу моей будущей книги. В голове была каша, но я заставляла себя сосредоточиться. В конце концов, у меня получилось прийти в себя. Дарио совался в кабинет, пока я не пригрозила ему приказом биться головой об стену. Его как ветром сдуло. Вел себя великий и ужасный псих, мягко говоря, неожиданно. Ладно, с ним я еще разберусь.

Когда я закончила со своими заметками, за окном уже теплился рассвет. Птицы продрали глазки и теперь нежно заливались за приоткрытым окном. Я потянулась и вышла из кабинета.

Дарио я нашла на балконе. Он сидел на перилах, свесив ноги наружу и любовался рассветом.

– Красивый город, – сказал он на русском, – но мне будет не хватать Рима, – это уже на английском было сказано.

– Дарио, ты вернешься в Рим, когда найдется Траян, – поспешила успокоить я его, – ты мне тут совершенно не нужен.

– Нет, – он был непривычно серьезен, – пару десятков лет назад… это… или когда это было? Словом, мне сказали, что я буду жить в городе с вот такой статуей, – Дарио изобразил ее, подняв вверх руку, – и ходить по пятам за смертной женщиной.

– Это что еще зна… а, Родину-мать имеешь в виду?

Дарио указал пальцем на возвышающуюся на том берегу белоснежную женщину с мечом и щитом в руках.

– Гадалки – они худшие из всех ведьм, – сообщил доверительно Дарио. – Они меньше всего умеют и хуже всех связаны с тем миром. Но это они компенсируют… Синдром вахтера. И та гадалка, перед тем, как я ей голову свернул, наплела мне всего в духе Нострадамуса, – Дарио перекинул одну ногу через перила, в сторону балкона, а не улицы.

Я дернулась. Так и казалось, что сейчас парень свалится вниз.

– Но вот это я запомнил хорошо, – он перекинул и вторую ногу, слез с перил. – Она все изменит, сказала та чокнутая.

– По сути, все изменил твой мастер, – попыталась оправдаться я.

Оказалось, что Дарио не так страшен с идиотской улыбкой и в слезах, как с таким спокойным лицом. Черные глаза вампира сверлили меня и, казалось, видели насквозь.

– Да и она могла ошибиться, пойми…

– О нет, – Дарио приложил недавно переломанный палец к губам, делая мне знак помолчать, – понимаешь, я… Ты знаешь Самди?

– Кого?.. Барона Субботу, что ли? – не поняла я. – Это же миф…

– О нет. Самди вполне живой, ну, разве что чуточку мертвый, человек. Он мастер Африки, сатурн…

Сатурны – это управляющие целыми материками или частями света, вот как Траян. В Южной Америке, я знаю, сатурн Хорхе Боначеа, Траян очень лестно отзывался о нем. Да еще помню: знакомый Кимуры, мастер Японии и Азии, Масачика.

– Так вот, он уникальный. Он вампир со способностями ведьмака. При жизни, получается, колдовал, а потом его вампиром сделали, – пояснил мне почти на пальцах Дарио.

– Я поняла.

– Я тоже при жизни… немножко. Так вот, Самди в свое время научил меня немного предсказывать для себя будущее, что ли. Короче, я чувствую, когда что-то уходит из моей жизни навсегда. Италия ушла. Я больше никогда не вернусь туда.

Мне вдруг стало холодно. Вот почему у него такие глаза… Из них на меня глядит бездна.

– Я устала, – сказала я вампиру. – Я посплю, а ты веди себя хорошо. Из дома не выходи. В мою комнату не входи.

Я не понимала, что же все-таки происходит. Не видела выхода из сложившейся ситуации. Мне было жаль Эстеллу, больше, чем Траяна. Но когда я начинала задумываться над тем, кем же надо быть, чтоб поймать и укокошить мастера Европы, становилось страшно.

Никто не защищен перед лицом неведомого врага. Я ни за что не поверю, что это просто медики. Те самые медики, которых Десперадо уничтожал, даже когда Орден триариев был вырезан почти целиком. Боюсь, за всеми этими нападениями стоит нечто… то есть, некто больший. Очень сильный, то есть. Господиии… Как же охота спать…

Самое страшное в том, что, получается, перед этим «некто» бессильны все. Даже Гай.

Я спала без сновидений. Почему-то с тех пор, как я познакомилась с бездной, сны стали приходить ко мне все реже. Иногда казалось, что мой разум, обретя связь с ней, перестал обращать внимание на бледные подобия. Наверное, установив спутниковую тарелку, вы перестанете смотреть кабельное ТВ. Наверное, несчастные пятьдесят кабельных каналов затеряются в целом море программ, получаемых прямо из космоса, со спутника.

На следующий день я взяла Дарио, и вместе мы отправились к Кимуре. Сюрпризом оказалось то, что у Кима был наплыв гостей. Например, сразу же в холле я обнаружила милого ребенка, несомненно, китайской наружности. У ребенка были шикарные волосы ниже попы, заплетенные в две косы, заколотые над ушами на манер принцессы Лейи. Белое платье с очень глубоким вырезом спереди и полный макияж смотрелись на ребенке весьма комично.

У нее было такое серьезное и красивое лицо, когда она сидела, читая что-то на бук-ридере… Представляю, как ей приходится отбиваться от взрослых, желающих похвалить, угостить милого ребенка или поболтать с ним.

– Ни хао, мастер Дандан, – сказала я, привлекая ее внимание.

Она подняла на меня голову. Ясные глазки выдавали, что ребенку тысяча лет.

– Ммм, Дандан! – Дарио помахал ей рукой. – А у меня мастер исчез.

– Я в кулсе, – серьезно ответила девочка, проигнорировав меня и мое приветствие. – Я соцювствую твоему голю. Мы с Масацикой плилетели по зову Ингемала.

– Да ты что? – с лица Дарио тоже сползла улыбка. – Кто еще тут?

– Ну пока я видела Тлистана и есё мастела Элика с Вотаном, потом… сказал Мана, сьто в пути Дато Циквани, плинцесса Элисева и плинцесса Д`Эсте с Суньигой…

Я навострила уши, присела на диван и с интересом приготовилась слушать. Резкий крик Дандан:

– Встать! – заставил меня вздрогнуть.

– По какому-такому плаву ты, смелтная, смеесь сидеть в моем плисутствии?! – возмутилась она.

– А… У нас вообще-то довольно демократичные правила в Киеве насчет этого, – стараясь звучать вежливо, заметила я.

– Встань, девуска! Далио, сьто твоя смелтная себе позволяет! – еще больше возмутилась она.

– Я не его, он – мой. Да, Дарио? – обратилась я за подтверждением к нему.

– Да, точно, – ответил парень.

– Ненавизу ведьм, – пробормотала Дандан, возвращаясь к ридеру.

С трудом подавив смех, я, тем не менее, почувствовала раздражение. Я привыкла, что вампиры ко мне липнут, а не обращаются как с простой смертной.

– Я не ведьма, – сообщила я. – Я – дампир. А где Ингемар? У Кима, да? – и я порулила в кабинет Кимуры.

Дарио пошел за мной.

В кабинете азиата было многолюдно. Помимо киевских мастеров там находились Палач (мрачный весьма и в обычной одежде, а не в своих национальных шмотках), Тристан Фиески (обворожительный в образе гламурного рокера), а также невысокий немолодой суровый японец – Масачика, несомненно. Остальные двое молодцев – высокие и белокурые земляки Ингемара – были похожи между собой. Эрик и Вотан, несомненно.

– Прошу прощения за вторжение, – сказала я на английском, слегка кланяясь в сторону Масачики и норманнов – на всякий случай, – позвольте присоединиться, господа?

– Не сейчас, – отрезал Мана.

– Почему же, – один из белокурых земляков Ингемара с большим интересом смотрел на меня, – пусть леди останется.

– Женщина и смертная? – спросил у него Масачика с ударением на каждом из этих постыдных слов.

– Мастер Масачика, – я почтительно еще раз склонила голову перед высокомерным японцем, – я так понимаю, что тут обсуждается исчезновение мастера Траяна и действия, которые вы хотите предпринять? Так вот. Я тоже имею к этому прямое отношение. На меня оставлен этот вампир, и я хочу принять посильное участие в разрешении этой ситуации.

– Гайя, – Ким помахал мне рукой, – проходи. В этом доме можешь делать то, что тебе хочется.

Ингемар, сидя за столом патернала, наблюдал за всем происходящим с улыбкой. Хотя улыбку он прятал за сложенными на уровне лица в замок ладонями, но его серо-желтые глаза улыбались. Я уже так хорошо знаю его… и в то же время плохо. Ох… Думаю, имеет смысл немного отвлечься от Ингемара и Маны, который сверлил меня отнюдь не дружелюбным взглядом.

– Идите сюда, госпожа Депрерадович! – Тристан с лучезарной улыбкой протянул ко мне руки, вставая. – Мана, я пообнимаю твою жену пока.

– Мастер Тристан, – я притворно засмущалась, но не чересчур.

Хотя, честно говоря, это патриархальное сборище брутальных мужиков меня смущало очень и очень сильно.

– Это твоя жена, Эм? – спросил один из норманнов, глазами провожая меня до Тристана и наблюдая, как он целует мои руки.

– Да, Ви, – ответил не слишком весело зеленоглазый, – моя жена.

Эм?.. Ви?.. Братюни-рэперы прямо, ни дать, ни взять. Вотан, значит – это тот, что чуть повыше, с более широкими плечами, по телосложению похожий на Ингемара. Лицо немного детское: курносый нос, веснушки, трогательные светлые брови. И в контраст – ледяные серые глаза. Жуткий тип.

Тристан уютно обнял меня за плечи, улыбаясь, и взял мою руку в свою. Мана бросил на стол свой телефон, сел на подоконник за спиной Ингемара.

– Здравствуй, Гайя, – поздоровался Ингемар.

– Простите, мастер, – откликнулась я, – и вам здравствуйте.

– Я звонил куратору Брюно, – сообщил он всем, – ввиду всего происходящего он рекомендовал спонтанное собрание, которое мы, собственно, уже проводим.

– Куратор не приедет? – спросила я.

– Он ничего не сказал по этому поводу.

Еще бы Гай в свои планы посвящал кого-то, когда вокруг исчезают и гибнут вампиры.

– Словом, в дальнейшем прошу действовать так же, – продолжил князь, деловито постукивая ручкой по столу, – быстро собрались и быстро разбежались. Пока что дом Кима – самое защищенное место в городе…

– Если не считать моего бомбоубежища, – открыл рот Палач.

Боже, он, оказывается, и на английском может говорить. Я-то думала, что наш казак исключительно на государственном языке общается, а тут он даже снизошел до басурман проклятых.

– Это на крайний случай, – быстро отозвался Мана. – Я уже бросил клич среди тех, кто достаточно хорошо обучен держать в руках оружие. Не все они в Ордене, но мобилизовать их будет просто…

Зеленоглазый плавно бубнел на тему бойцов, по сути, ничего не говоря. Я еще подумала, что он хочет сменить тему.

Спустя час, когда гости отправились перекусить и выпить, я с сожалением оставила приятно пахнущего Тристана с его уютными объятиями.

– Я хотела с Маной поговорить, – извиняясь, сказала я, – ты мог бы пока что выпить или поесть.

Кимура, провожая мужчин из кабинета, сказал, что люди Маны доставили смертных.

– Позволь сопроводить тебя в гостиную, – Тристан встал.

– Конечно, благодарю, – ответила я.

Эта его куртуазность выглядит в нашем притырошном сообществе сквернословов, отморозков и гопоты так же, как и феодальные замашки Дандан – странно и неуместно. Правда, стиль монегаска в разы приятнее манер китаянки.

Я услышала голос Маны, когда мы выплыли из кабинета.

– Олексо, що неясно? Стулив би ти пельку щодо бомбосховища… – шипел на украинском мой супруг кому-то.

Ах, и я даже поняла кому. Видимо, Палач ляпнул лишнее при посторонних. Олекса, значит, его зовут.

– Прости, Тристан, – я тронула его за руку, – я слышу, как твой очаровательный сын щебечет на моем родном языке. Такое надо слышать.

– Конечно, – монегаск был сама любезность, – надеюсь, позднее вы присоединитесь к нам.

– Само собой, – заверила его я, умолчав о том, что это произойдет раньше, чем думает Тристан.

Потому что с Маной наедине дольше двух минут я не выдерживаю уже.

Я завернула за угол коридора. Там, у черного входа, и стояли Палач и Мана.

– …Попереджувати треба, – оправдывался фастовский мастер.

Интересно, где это там у них бомбоубежище?

– Мана, – позвала я.

– Не сейчас! – рявкнул он так, что я шарахнулась.

Развернувшись, я быстрым шагом пошла прочь. Наверное, зеленоглазый опомнился, потому что уже через пару секунд перехватил меня на полпути к гостиной.

– Постой! – он развернул меня к себе.

– Мана, пожалуйста, – я сделала отстраняющий жест, – я не люблю, когда меня дергают, как куклу.

Он хотел что-то сказать, и по выражению его злобного, но все же красивого лица я поняла, что это были не извинения. Однако Мана сдержался. Отпустив меня, он сказал:

– Я… увлекся. Что ты хотела?

Я не смогла сдержать тяжелого вздоха. Горбатого могила исправит.

– Хотела спросить, что вы намерены делать… – нехотя ответила я.

Стоило к Ингемару обратиться, а не к этому…

– Давай потом, – он покачал головой, – когда одни будем.

Я пожала плечами.

– Да не стоит. Я сама со всем разберусь, ладно? – потом снова развернулась и пошла в гостиную.

Мана пришел через пять минут. До него явился Палач. Я сидела возле Ингемара, и на душе было почему-то очень мерзко. Из-за Маны, конечно.

Зеленоглазый поманил к себе Дойну. Вампирша привезла смертных вместе с Бросу и Флорином, а теперь развлекалась в обществе смертной девушки и Эрика. Я заметила, что при моем появлении Дойна немного стушевалась, но быстро вернулась в режим «веселая сучка». Зато при появлении Маны смех Ницы умолк.

Я постаралась сосредоточиться на разговоре Ингемара с Тристаном.

– …и, конечно, Хардрад сразу начал толкать свою речь о том, что это плохая идея, а Хильд еще и провокационную фразу по поводу того, что смертным давно пора принять своих новых хозяев, подкинула… А для него это как красная тряпка для быка, – Тристан засмеялся.

– М-да, занятно у вас там, – ответил с улыбкой Ингемар.

Наверное, они говорили о возможности вампиров выйти из тени. Чертовски интересная тема, я много чего услышала по этому поводу весной и летом, да и сейчас только слушать и слушать. Но за моей спиной ходит Мана, и я чувствую это. И мне не по себе.

– Эээ… Гайя, – слышу я его голос.

Обернувшись, вижу, как он стоит, одной рукой обняв за плечи хмурую Ницу.

– Что такое?

– Ница хочет тебе что-то сказать, – ответил Мана.

Я встала, обошла кресло Ингемара, бросившего на меня вопрошающий взгляд, и приблизилась к ним. Кажется, я догадывалась, зачем Мана зовет меня и что мне хочет сказать его детка. Я тогда… несколько вольно трактовала ее слова, ну, в разговоре с Маной.

Смотрела Ница волчицей, но в присутствии мастера, конечно, держалась, чтоб не откусить мне голову.

– Извини, – сказала она, – я, наверное, не слишком ясно выразилась, или мы не поняли друг друга…

– Или вот что бывает, когда говоришь не прямо, а намеками, – перебила я ее. – Ничего страшного.

Честно, ее извинения не принесли мне никакого удовольствия. Я чувствовала себя бесконечно усталой. Вернувшись на место возле Ингемара, я просидела там лишь пять минут или около того. Трисс и Инги (упс… Инги? Хм, а мне так нравится) трепались о форуме и каких-то незнакомых мне вампирах, а когда к ним подсел Масачика, я и вовсе приуныла. Тихо извинившись, я подошла к бару и налила себе шампанского. Потом, передумав, взяла бутылку вина. Передумав еще раз, налила себе полный стакан коньяка.

– Напиться решила? – спросил у меня подошедший Дарио.

– Не твое дело, – ответила я беззлобно и оставила парня у бара.

Я прошла в столовую и села на подоконник. Слава Богу, тут можно побыть в одиночестве, подумала я.

Хотя наивно это – полагать, что тебя оставят в покое в доме, полном вампиров. Первым ко мне спаломничал Вотан.

На удивление, он носил простую и дешевую одежду – джинсы и серенький лонгслив, не скрывающую его прекрасную фигуру. Я напряглась, не зная, чего ждать от этого парня. Он неспеша подошел ко мне, закатывая рукава на ходу. Я уставилась на него без всякого дружелюбия. Хотя глупо было бы надеяться, что Вотан почувствует себя не в своей тарелке и оставит меня в покое.

– Я слышал, – начал он без всяких прелюдий, – что Десперадо женился на дампире. И где же он тебя нашел?

– В моей квартире, – холодно ответила я.

У Вотана был грубоватый низкий голос. Как и Ингемар, этот скандинав был похож на волка.

– Да-а? – он без спроса сел на подоконник напротив меня, поставив одну ногу на радиатор, оперся запястьем о колено.

На запястье парня были дорогие сверкающие часы и старые затертые феньки.

– Это ведьмовское плетение? – спросила я, указывая на них.

Ева мастерила похожие, но неохотно отдавала их вампирам.

– Не-а, – Вотан протянул руку ко мне, – вот эта черно-синяя – цвета штандартов нашей с Эриком семьи. А эта красно-черная – она волчья.

Я склонилась, рассматривая их.

– Оборотни дали?

– Да.

– А беленькая с розовым и зеленым?

– Это дочка Эрика сплела. Она дампир, как и ты.

– О, вот как, – я изумилась. – Насколько я знаю, с дампирами строго обстоят дела…

– Ха! – он презрительно хмыкнул. – Тогда б тебя на свете не было.

– Ну, меня нечаянно сделали… – развела я руками.

– Да-да, – с легкой издевкой покивал Вотан, – всех вас нечаянно делают.

– Неважно, – отмахнулась я.

– Нет, важно, – Вотан убрал руку, – ты совсем другая, не как моя племянница.

– Не знаю, что и сказать.

– Хочешь, я тебе отдам эту феньку? – предложил вдруг он, указывая на черно-синюю.

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась я, хотя мне хотелось согласиться.

– А хочешь, я тебя возьму с собой в Норвегию? – совсем уж огорошил он меня.

– Вотан, – с укоризной ответила я, – я жена. Другого.

– Ну и что? – чистые жуткие глаза парня смотрели с недоумением. – Ты мне нравишься. А я обычно получаю то, что мне нравится.

Я тяжело вздохнула, отпила обжигающей жидкости из стакана. И ничего не сказала.

– Интересно, почему блондинов так тянет к брюнеткам? – задумчиво спросил он.

Наверное, блондинов тянет к трем четвертям вампирской крови в живом теле, злобно подумала я, но снова промолчала.

– Хочешь моей крови? – предложил он.

– Да что с тобой, парень? – не выдержала я. – Не хочу я ничего. Оставь меня в покое. Пожалуйста.

– Со мной обычно так не говорят, – заметил спокойно он.

– А со мной так, как ты, говорят слишком часто, – я уставилась ему прямо в глаза, чуть подавшись вперед. – Понимаешь?

– Но я серьезно, – возмутился норманн, – я прямо сейчас пойду и скажу Ингемару, что хочу тебя.

– Ингемару? – мои губы непроизвольно дрогнули в улыбке. – Давай. Я хочу на это посмотреть.

Его проклятые глаза не выражали ничего такого, что могло бы выдать настроение или мысли их хозяина. Черт, у меня почти такие же.

– Не может быть, чтоб тебе тут нравилось, – не сдался Вотан.

Я с легким стоном откинулась на стенку оконной ниши.

– Я знаю, как мои братья обращаются с подобными тебе. Я обещаю – у меня ты будешь жить тихо, спокойно, как королева и я буду тебя беречь и любить.

– Ты уже и любить меня готов? – усмехнулась я. – Заманчиво, но нет. Мне и тут неплохо живется.

– Тебя никто не посмеет обидеть.

Голос и взгляд Вотана оказывали на меня странное, почти гипнотическое воздействие. А неплохо было бы жить тихо, спокойно и чтоб меня просто любили…

– Меня и так никто не смеет обидеть, – сказала я. – Ты знаешь куратора Брюно?

– О да, давно знаю.

– Это мой отец.

Вотан с несколько секунд посидел молча, потом встал.

– Удачи, – сказала ему я, салютуя стаканом.

– И тебе, дампир. Мы… еще поговорим.

– Непременно, – мило улыбнулась я.

Когда Вотан оставил меня, я поежилась. Неприятный вампир. Встав, я принялась искать в буфете еще какую-то выпивку. За этим занятием меня застал Масачика.

– Госпожа, – сказал он с порога столовой.

Я резко выпрямилась и от неожиданности стукнулась головой о полку.

– Ой, мама… Да, мастер Масачика? – прошипела я, потирая голову.

– Вы ушиблись? – японец был ниже меня на голову, когда, шагнув ко мне, стал рядом. – Может, вам моей крови?

Я едва сдержалась, чтоб не закричать от гнева.

– Благодарю, мастер. Это лишь ушиб, – стараясь не шипеть, произнесла я.

Азиатский сатурн, несмотря на его непривлекательную внешность, внушал симпатию. Было в нем что-то основательное, надежное. Благородное даже. Хотя касательно вампиров… ну, нонсенс это – благородный вампир…

И в этом я убедилась в следующий миг. Уважаемый сатурн схватил меня одной рукой за шею, с силой пригнул к себе и поцеловал прямо в губы! Я замахала руками, согнутая буквой «зю», пытаясь оторваться от холодных сухих губ, но тщетно. Он выпустил меня сам, я отпрянула, пытаясь удержать равновесие, но шлепнулась на пятую точку.