Текст книги "Волшебные истории"
Автор книги: Гай Север
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
– Он-то настоящий, – проворчал Шеда. – Только что с того? Возьмем золото – и сразу домой.
– Ты, если хочешь, домой. А я у него погощу! Чай будем пить. Когда я еще попаду в гости к Дракону? Представь, если у нас что-нибудь не получится? Опять буду сидеть в замке, как кролик в коробке?
– Посидишь. Мы уплывем, а ты как обратно? Вплавь?
– Меня Дракон отвезет.
– Вот так вот и отвезет?
– Вот так вот и отвезет.
– Ну, вы тут разбирайтесь... – Лепа хмыкнул, оглядел Миту с Шедой и убежал ругаться. – Вермух! Дубина ты стоеросовая! Кто же так затягивает? Выкину.
* * *
Ветер крепчал. Корабль стремительно резал волны. Солнце карабкалось в небо, разливая свет в толще туч. Наступил полдень. Шеда замерз и ушел греться в каюту, к сердитому попугаю. Мита осталась на палубе, не отрывая глаз от воды и неба. Ветер рвал волосы, трепал плащ.
– Здорово? – время от времени подбегал Лепа.
– Возьми меня на корабль! – отвечала Мита. – Я буду стараться! Я научусь.
– Ну-у... – тянул Лепа. – Посмотрим. Юнгой разве что...
Наконец Лепа позвал всех в каюту обедать. Миту пришлось тянуть силой, потому что она не соглашалась уходить с палубы ни в какую («Пообедать я еще пообедаю, а даже если не пообедаю, ну и пусть, а вот так, чтобы на палубе, и ветер, и флаг с черепом – когда еще будет?»).
– Обедать нужно! – увещевал Лепа, заталкивая девчонку в каюту. – Умрешь от истощения, какой будет толк от нашего дела?
– Не умру, – надулась Мита. – Сами вы умрете. От одного без обеда не умирают.
– Еще как умирают!
– Нет, не умирают.
– Короче! – закричал Лепа, стукнув кулаком по столу. – Ешь и молчи!
– Ну и молчу, – надулась Мита окончательно. – Сами молчите.
– Вот бери, крабы вяленые...
– Крабы?! – отпрянула Мита в ужасе. – Это которые вылазят утром на берег? Такие милые, круглые, с лапками и клешнями? Они еще так здорово пятятся?
– Ну да?
– И их есть?! Не буду я крабов!
– Нет, будешь! – разозлился Лепа, доставая обед из ящичка. – Ешь, сейчас же!
– Не буду я крабов! Я их в руках держала, и они шевелили лапками! Ешьте сами, живоглоты!
– Она вообще ест какую-то гадость, – вздохнул Шеда, не поднимая глаз. – Траву всякую, листья, стручки, клубни. Как мне с ней дальше, не знаю...
– Тогда ешь морскую капусту! – вскинулся Лепа. – Ешь гадкую, противную морскую капусту!
– Давай сюда, – сказала Мита, отбирая у пирата пучок морской капусты. – Вы сами гадкие и противные, а морская капуста вкусная. И полезная, а крабов ешьте сами, убийцы.
Она, не глядя на мальчиков, захрустела морской капустой.
– Давай капусту! Давай капусту! Капусту давай! – заголосил вдруг попугай.
– Это для него капуста была, – сказал озабоченно Лепа. – Оставили человека без обеда.
Мита, по-прежнему ни на кого не глядя, подошла к клетке и поделилась с попугаем длинными листьями. Они захрустели вдвоем.
– А твои? – спросил Шеда.
– Они стесняются. Да ну их, в кубрике поедят, или на юте. На свежем воздухе.
– А что они едят? – спросила Мита. – Тоже живоглоты?
– Тьфу, – подавился Лепа. – Замолчи! За едой надо молчать!
– Вот и молчи сам тогда.
– Послушай, – Лепа повернулся к Шеде. – Давай повернем назад, пока не поздно, а? Потом будет поздно, поверь! Быстренько руль переложим, а?
Шеда вздохнул и опустил глаза.
– А-а, – махнул рукой пират. – Ладно. Тебе с ней жить.
– Что тут поделать, – сказал Шеда тихо.
– Я тебе сейчас как дам! – обиделась Мита. – На себя посмотри.
– Ладно, ладно, – пробурчал Шеда. – Не обижайся.
– Я не обижаюсь. Это вы, чуть что, обижаетесь. А я не обижаюсь. Чего мне обижаться? Как дам сейчас.
И так они сидели – Мита и попугай, нахохленные, грызли капусту – попугай в клетке, Мита под ним на диванчике.
Корабль несся по морю, качка была плавной, несильной. Мита задремала, свернувшись калачиком. Шеда заботливо укрыл ее плащом и вышел с пиратом наверх.
– Ветер заходит, – определил Лепа, вдохнув терпкого воздуха. – Вдобавок тут нам сворачивать. Туда лучше не лезть – сплошные скалы прямо под килем, – он махнул рукой на восток. – Чуть луну прозеваешь – попался. Обходим. Вермух! Гумка! Кубрулукук! Не спать, дармоеды! Руль под ветер! Шкот в зубы! Шевелись!
Снова полетели хриплые приказания. Паруса были переставлены, суденышко скрутило фордевинд и пошло левым галсом на юго-восток.
– Ветер северо-северо-запад, – сообщил Лепа, проносясь мимо. – Бакштагом быстренько обойдем.
– Откуда ты все это знаешь, – уважительно восхитился Шеда.
– Ха, – фыркнул Лепа. – Что тебя удивляет?
– Ну ты ведь пират?
– Еще какой! Ворю и граблю вовсю.
– Так пираты ведь грубые и необразованные?
– Слушай! – рассвирепел Лепа. – Я сейчас тебя точно выкину к морским собакам. Или хотя бы в глаз дам. Пираты что, не люди? Они что, в школу не ходят? Кубрулукук! Кто же так подбирает! Нет, что за дубина ушастая. Остолопы!
Шеда прошел на бак, пролез к бушприту. Судно резало пенные гребни. Мальчик не отрываясь смотрел вперед, в угрюмую даль.
Близились сумерки. Кубрулукук добросовестно бегал к рынде отбивать склянки. Надтреснутый звон уносился в зимнее море. Лепа, обойдя опасные воды, снова развернул судно. Теперь им предстояло идти на северо-восток, в довольно крутой бейдевинд. Но ветер вдруг резко перешел на запад, и Вермуху с Кубрулукуком снова пришлось перекидывать снасти, чтобы наполнить паруса как следует. Корабль полетел на восток полным бакштагом.
– Ты смотри! – прибежал Лепа. – Такого замечательного ветра тут еще никогда не было! Да чтобы зимой. Видать, очень нужно выкупить твою эту.
Шеда развел руками – еще как нужно. Лепа понятливо покивал.
– Ничего, ничего. Она у тебя, в целом, девчонка сносная. Я хуже возил, – успокоил он Шеду и умчался, крича в ветер: – Вермух, кабан ты эдакий! Кто же так выбирает? Я тебе что, не показывал, как выбирают? Сейчас я тебя самого выберу, остолоп! Гумка! Ты на компас сегодня смотрел?
Вскоре он опять подбежал к Шеде, сияя круглым лицом.
– Смотри внимательно! Если бы не такая хмарь, уже было бы видно! Скоро будем!
Он замахал руками по курсу и убежал. Шеда вперился в горизонт и разглядел в месиве облаков черные крапинки скал.
– Земля! – закричал он, кидаясь в каюту. Там он стал теребить сладко дремавшую Миту: – Земля! Остров! Дракон!
– Где? Правда? Уже? Почему ты меня не разбудил? Почему я уснула? Это ты виноват!
Мита, встрепанная, вылетела из каюты, пролетела на бак и застыла, вглядываясь в хмурую даль.
– Ура! А где же Дракон? Почему нет Дракона? Где он?
– Спокойно, – донесся хриплый ответ Лепы. – Будет вам Дракон, все будет. Старик не любит в сырую погоду высовываться из пещеры. Да и вообще, не любит он воду, как вы не понимаете!
– А почему он тогда на Острове поселился? Почему не в пустыне где-нибудь?
– Потому что на Острове есть пещера с сокровищами! А драконы должны жить у сокровищ и их охранять! Всё! – Лепа снова удрал.
– А откуда на Острове сокровища? – прокричала Мита ему в спину. – Они тут давно? Их много?
– Мита, ну откуда он знает, – сказал горестно Шеда. – Ну оставь ты его в покое, наконец. Человек для нас доброе дело делает, а ты...
– Что я?! – вскинулась Мита, сражаясь с волосами, которые ветер набрасывал на лицо. – Мне что, даже спросить нельзя? У кого мне еще спрашивать? Сидишь и сидишь в замке, как кролик в коробке, и даже спросить не дадут. Сейчас обижусь – и навсегда.
– Ну ладно, ладно... Не обижайся... Хочешь, сейчас он придет, и спросим вместе?
– Не хочу. Сам спрашивай.
Мита надулась и стала смотреть вперед. Через минуту, однако, она снова захлопала в ладоши:
– Остров! Уже близко!
Остров становился все ближе. Над бурной водой вырастали мрачные скалы. Уже можно было разглядеть песчаную отмель, на которой пенились волны. Над кораблем, сражаясь с ветром, носились веселые чайки. Черная стена скал быстро надвигалась.
– А где мы пристанем? – забеспокоилась Мита. – Там ведь нет пристани?
– Бросим якорь, – подбежал Лепа. – И на ялике!
– Здорово! Ялик – это такой с веслами, да? Мы будем грести? Я в книжке читала...
Но Лепа тут же умчался – только хриплые крики разнеслись над палубой. Он решил не брать рифы, но только вытравить шкоты, обезветрив паруса – так можно будет собраться и быстренько отвалить, если что. Лепа опасался изменчивой зимней погоды и несколько раз напомнил:
– Это сейчас спокойно и ветер хороший. Через два часа может так грянуть...
Наконец Вермух, Гумка и Кубрулукук отдали якорь. Цепи прогрохотали, якорь ухнул в пенную воду с прожорливым бульканьем. Лепа задраил каютку с дремлющим попугаем и побежал спускать ялик.
Погрузились. Лепа крикнул команде пялиться в оба и не зевать (а то он живо всех скормит рыбам, к морским собакам), взялся за весла, и ялик запрыгал по волнам. Мита с Шедой не отрываясь глазели на пустынный берег.
Догребли. Мита, не дождавшись, пока ялик доберется до суши, спрыгнула в воду, выбежала на камни и закричала:
– Дракон! Мы приехали! Ты где? Мы приехали в гости за золотом!
– Мита! – завопил Шеда. – Ты спятила? Посмотри на погоду! Простудишься, заболеешь, умрешь!
– Да не умрет, – буркнул Лепа. – Вот простыть и охрипнуть... Чтобы голос пропал... Да ладно. Сейчас к старику пойдем.
Он выволок ялик на камни, оттащил от воды и крикнул:
– Эй ты! Хватит вопить. Нужно идти. Вопить будешь дома, на милого.
– Ну так пойдем же! Что вы стоите? Пойдем, а то уже темнеет!
– Не суетись. Мне еще ялик камнем привалить нужно.
– Так приваливай, и пошли! Не будет же нас Дракон ждать столько! И вообще, вдруг его дома нет? Вдруг он улетел по делам? Вы хоть это узнали, прежде чем плыть?
– Ха, – хмыкнул Лепа. – В такую погоду?
Наконец ялик был закреплен. Лепа направился к скалам, виляя между камнями, выискал тропку, и она повела их в гору. Поднявшись до неприметной расщелины, Лепа, Шеда и Мита оглянулись на угрюмое море, хмурые облака, одинокий корабль с белым черепом на черном флаге. Потом повернулись и скрылись в ущелье.
* * *
– В общем так, – сказал Лепа, когда они поднялись на плато. – Говорю только я, понятно? Всем молчать! – он свирепо посмотрел на Миту. – Повтори!
– Всем молчать, – Мита не переставала улыбаться.
– Через полчаса будем на месте, – Лепа хмыкнул.
На плато выл ветер. Сгущались сумерки. Впереди во тьме рисовалась гора.
– Туда, – махнул рукой Лепа, плотнее запахнув куртку. – Ты как, с мокрыми-то ногами? В такую погоду...
– Уже согрелась.
– Она у меня закаленная, – добавил Шеда с гордостью. – Купается в море круглый год! Даже в бурю и в снег.
– Купаться в бурю так здорово! – воскликнула Мита, шагая между мальчиками.
– Сомневаюсь, – пробормотал Лепа. – Мне не нравится.
– А ты пробовал?
– Ха, – хмыкнул Лепа рассерженно. – Когда ходишь под черным флагом – бывает.
– Ага! – подхватила Мита. – А ты сам попробуй, в охотку. Знаешь, как здорово! Я тебе покажу как-нибудь.
– Нет! – закричал Лепа, закрыв уши ладонями. – Не надо! Не буду я с тобой купаться. Ни зимой, ни летом! И вообще, я же ясно сказал, молчать! Заткнуться!
– Вот сам и затыкайся первый.
– Шеда, убери ее от меня! Я ее сейчас стукну! Я ее сейчас придавлю, камнем!
– Ага! – Мита схватила пирата за руку. – Ты будешь бить женщину!
– Ну перестань, Мита, – воскликнул Шеда. – Он только грозится, не будет он тебя бить вовсе!
– Отстань от меня, страшная! – Лепа забился, пытаясь отцепиться от девочки. – Не буду я тебя бить, даже не собирался! Отпусти! Не щиплись!
– Нет, собирался! Сам сказал, что стукнешь, а потом придавишь! Камнем! Что, не говорил?!
– Ну говорил! – закричал Лепа, отдирая Миту от локтя. – Что теперь? Отпусти меня! А то я тебя на самом деле стукну!
– Вот! – возликовала Мита. – Давай, стукни! А ну стукни давай!
– Шеда, спаси меня! – взмолился Лепа. – Шеда, давай ее отведем к Дракону и там бросим! Послушай меня! А сами быстренько убежим, а? Паруса-то под ветром? Вот связался я с вами!
– Мита, отпусти его, – вздохнул Шеда. – Ну что он тебе сделал? Не будет он тебя бить.
– Все! – Лепа, наконец, вырвался и отскочил в сторону. – Сами идите к Дракону! Сами его упрашивайте. Я на берегу подожду. Все! Топайте.
– Да? – возмутилась Мита. – Завез нас в тьмущую таракань, и хочешь бросить! Ну уж нет! Веди нас к Дракону, немедленно!
Она бросилась к Лепе, собираясь снова вцепиться в плечо, но пират возопил:
– Веду! Не трогай меня, ужасная, ужасная девочка. Уйди, уйди! Делай что хочешь, говори что хочешь, только не трогай, не трогай меня и не лезь! Пока я показываю дорогу, хотя бы... Все!
Он заткнул уши пальцами и вырвался вперед. Шеда и Мита поспешили за ним.
– Зачем ты так, Мита, – разорялся Шеда. – Человек для нас доброе дело делает, а ты...
– Что я?! – возмутилась девочка. – Он меня грозился побить! А я даже не обзывалась!
– Ну что мне за горе с тобой, – сокрушался Шеда. – Человек для нас доброе дело делает...
– Пусть не лезет драться, – буркнула Мита. – Лепа! Дракон в этой горе живет, да? Замечательно! Мы уже пришли? Драко-о-он!
Сгорбленный Лепа шел чуть впереди, не высовывая из ушей пальцев и потому время от времени спотыкаясь. Мита глазела по сторонам. Уже стемнело, но гору было хорошо видно. Девочка в нетерпении забегала вперед, возвращалась, дергала Лепу за локоть, требовала ускорить шаг.
Наконец Лепа привел их к огромной пещере.
– Значит так, – Лепа оглядел Миту самым свирепым образом. – Одно слово, и Дракон тебя пожирает. Я позабочусь. Понятно, вздорная?
– Ну вот смотри, что с ним делать! – засмеялась Мита, обернувшись к Шеде. – Опять грубит женщине. Я же тебе говорила, что пираты грубые и необразованные. Даром что в школу ходят.
– Умолкни, несчастная! – застонал Лепа и ринулся во мрак пещеры.
Ребята нырнули за ним.
– Как здесь сухо и чисто, – раздался во тьме голос Миты.
– Тебя удивляет, девчонка, что в логове у Дракона сухо и чисто?
– Ну... От людей такого наслушаешься.
– А ты не слушай, не слушай! – Лепа остановился, и Мита с Шедой наткнулись на него во мраке. – Смотри сама и не болтай, раз тебя сюда привезли, глупейшая!
– Опять обзываешься! Я тебя ни разу не обозвала! Я даже хотела на твою лодку пойти помогать, а ты!
– Не лодку, – в исступлении закричал Лепа, – а судно! Судно! Судно!
– Лодку, лодку, лодку!
– Ладно вам, – вмешался Шеда, нашарив во тьме локоть девочки и пытаясь оттянуть ее от пирата. – Не надо ругаться в драконьем логове!
Как раз в этот момент из глубины пещеры докатился рокот. Пол проняло дрожью. Ребята замерли. Затем рокот раздался снова – тяжкий, отрывистый, глубокими взрывами.
– Эге, – обернулся во тьму Лепа. – Сдается мне, старик приболел. Кашляет. Ну-ка, вперед! Может, ему лекарство нужно...
Шаги Лепы застучали по полу.
– Шеда! Мита! Ко мне! Тут светло.
В глубине пещеры на стене замерцал оранжевый отсвет. Здесь был вход в коридор – в конце виднелся огонь.
– Нам туда. Только теперь осторожнее, а то тут костей навалом. Накопилось за тысячи лет.
Они двинулись по коридору, старательно переступая кости, ребра и черепа.
– Это все Дракон их? – спросила Мита без обычной своей жизнерадостности. – А нас он не-е-е... Ужас какой.
– Нас-то за что? – удивился Лепа. – Нам ведь сокровища нужны для дела, не просто так. И не все, а четыре бочки. Да и то много... И вообще, драконы не едят мяса.
– А что они едят? Морскую капусту они...
– За-мол-чи! Молчать! Заткнуться!
Наконец прошли коридор и вышли к огню. Мита замерла от восторга, прижав кулачки к груди. Они оказались в гулкой пещере, стены и потолок которой едва виднелись в огне большого открытого очага. На очаге в котелке закипала вода. За огнем, за языками пламени, в круге света лежала огромная голова Дракона и грустно смотрела на шахматную доску. На доске была расставлена партия.
– Привет, старик! – радостно поздоровался Лепа. – Это я, Лепа! Свои!
– Вижу, вижу... Привет... Как там твои остолопы? Не утопили еще тебя? Не сдуло этого твоего к морским собакам?
– Куда они денутся, – Лепа обогнул пламя, уселся на пол рядом с доской и погрузился в партию. – Ты черными? Плохо твое дело. Тут пахнет вилкой, просто воняет... Сюда тебе не пойти... И сюда тебе не пойти... И вообще тебе никуда не пойти. Не узнаю тебя. Что-то ты невеселый какой-то?
Дракон шмыгнул носом – так, что пламя в очаге едва не прибило.
– Чему веселиться? – проговорил он сипло, не сводя золотых зрачков с доски.
Потом, наконец, приподнял голову и пронзил взглядом Миту с Шедой, которые стояли на пороге пещеры и не решались пройти к очагу.
– А это с тобой кто? – просипел Дракон. Из темноты показался кончик хвоста и, сверкнув чешуей, указал на ребят. – Вы проведать старика, или по делу?
– Проведать по делу, – Лепа махнул рукой Мите с Шедой, чтобы те подошли и уселись рядом. – Знаешь что, сдавайся ты лучше... Без толку тут.
– И не подумаю, – хмыкнул Дракон. – Я вообще-то белыми.
– А зачем тогда доску перевернул?
– Эх, Лепа, Лепа... Тысячу лет играю в эту игру, и тысячу лет пытаюсь понять, что же все-таки за ней кроется. Да ладно.
Кончик хвоста вылетел из темноты и отодвинул доску во мрак.
– Ты что это, расхворался? – посетовал Лепа. – Насморк, и голос сейчас пропадет.
– Не говори, угораздило, – просипел Дракон, следя сверкающими зрачками, как ребята рассаживаются у очага в почтительном отдалении. – Представь, даже корабля сейчас не спалю... Нет, спалю, конечно... Но только раза со второго – с третьего. Особенно, если корабль мокрый. Старость, сам понимаешь, радости мало. Бывало, лет шестьсот-семьсот назад, что буря, что стужа... Налетишь на какой-нибудь город, рыкнешь – от камней только угольки. А сейчас... Прошу прощения.
Драконья голова отвернулась и кашлянула. Из пасти вылетела алая молния, хлестнула жаром по стене пещеры. Пламя в очаге померкло, на ребят рухнул горячий шквал. Шеда пригнулся от ужаса. Раскаленное пятно в камне стены остывало, медленно угасая.
– Кашель замучил, – угрюмо сказал Дракон. – Чайком вот решил полечиться.
– Слушай! – не усидела Мита и кинулась к голове.
Из мрака вылетел сверкающий кончик хвоста и остановил девочку в пяти шагах от драконьей пасти.
– Не подходи слишком близко, дитя, – прохрипел Дракон в сторону, стараясь не опалить девочки. – Я, конечно, сейчас не в форме, но ближе пяти шагов не подходи. Обгоришь.
– У тебя есть малиновое варенье и одеяло? – спросила Мита взволнованно. – И вообще, как ты лежишь здесь на камне, когда у тебя простуда?
– Мита, – сказал Лепа, сдерживаясь. – Драконы спят на камнях, понимаешь? Драконам не полагается одеял, понимаешь ты или нет?
– Да?! – девочка от возмущения топнула. В огне очага глаза ее сверкали жестко и решительно. – С таким насморком? С таким кашлем? Думай, что говоришь! Эх, жаль, я не знала! Ну ничего, вернусь домой – и сразу обратно. У меня замечательное малиновое варенье! Нянюшка варит, лучше всех на всем Побережье. Одеяла, правда, такого огромного у меня нет, но мы что-нибудь придумаем... Паруса твои, Лепа, если б не мокрые были...
– Одеяла не нужно, девочка, – сказал Дракон грустно. – У меня броня, она теплая... А вот варенье не помешает.
– Я привезу! – пообещала Мита, перебираясь к Дракону ближе и любуясь на драгоценную чешую, мрачно-золотые зрачки и ноздри, в глубине которых таился темно-алый огонь.
– Отлично, – шмыгнул носом Дракон. – Кипит!
Вновь взметнулся кончик хвоста, пронесся над головами и подхватил с очага булькающий котелок. Поставив посуду на пол, Дракон запустил хвост во мрак и достал связку подсохшей травы.
– Горная мята и зверобой, – сообщил Дракон в нос. – На прошлой неделе нарвал, на юге где-то. Лепа, сбегай в пещеру, выбери там каких-нибудь кубков.
Лепа поднялся, обошел большим кругом драконью голову и скрылся во мраке. Через минуту он вернулся, держа четыре золотых кубка, старинных и очень красивых, гравированных тонким узором и украшенных самоцветами.
– Хоть какое-то применение, – вздохнул меланхолично Дракон. – Валяются там.
Мита тем временем бойко хозяйничала: заварила ароматный чай, дала ему настояться и разлила по кубкам.
– Горная мята хорошо помогает от насморка, – довольно отметил Дракон.
Он втянул носом воздух – так, что огонь погас и стало темно. Остывающее пятно в камне стены рдело.
– Прошу прощения, – просипел он. Зрачки таинственно засветились во мраке. Огонь в глубине ноздрей мерцал. – Отойдите-ка, мало ли что...
Он приоткрыл пасть, зубы осветились изнутри горячим огнем, и в угасший очаг вонзился еще один огненный шар. Ребят хлестнуло жаркой волной. Огонь вмиг занялся. Снова собрались у очага.
– Жара не осталось, – расстроился Дракон. – Надо, в конце концов, и о здоровье подумать.
– Я тебе и говорю, – подхватила Мита, отпив пахучего чая. – Привезу варенья, а еще у меня есть вкусный-превкусный мед, ужасно полезный! Посидишь недельку дома, полечишься. Нечего в такую погоду высовываться, с таким насморком. Да еще огонь тратить на всякие корабли.
Дракон высовывал длинный раздвоенный язык, лакал чай и жмурил от удовольствия золотые глаза.
– Хорошо, – заключил он. – Добрый чай. Ну, Лепа, рассказывай, что и как. Потешили старика, хоть для дела нужен еще.
– Ты не убивайся так, – сказал укоризненно Лепа, отхлебывая чай. – Своим людям ты всегда нужен.
– А, помирать уже скоро, – сказал Дракон безразлично.
– Какой помирать! – возмутилась Мита. – Не болтай! Только знакомишься с настоящим Драконом, а он – помирать! А варенье я кому привезу?
– Ну, именно сегодня я помирать еще не собрался, – успокоил Дракон. – Мне уже много лет, девочка, многое просто уже надоело. Дураки замучили даже не представляешь как. Да вот еще и насморк схватил, на старости лет. Скажешь кому – засмеют.
– Ну и дураки! – Мита стиснула кулачки. – Когда драконы простужаются, нужно не смеяться, а помогать и лечить! Что за дурацкий мир!
– Не все так плохо, девочка, – сказал Дракон миролюбиво. Кончик хвоста покрутился над очагом, скрылся во мраке. – Мир в целом штука толковая. Один только у него недостаток – это место, гм, общего пользования. Но это уже не нашего ума дело... В общем, я за свои полторы тысячи лет насмотрелся всякого. И плохого, и хорошего...
– Тебе полторы тысячи лет? – изумилась Мита. – Никогда не подумать! Ты здорово сохранился. Лет пятьсот тебе запросто можно скинуть.
– Ты мне льстишь, девочка, – вздохнул Дракон. – Раньше я мог, например, пролететь тысячи полторы миль и одним дыхом спалить флот кораблей в двадцать. А теперь...
Он отвернулся, кашлянул: снова грохот, раскаленное пятно в стене и обжигающий шквал в пещере.
– Раньше все было как-то не так, – продолжил Дракон, вернув пасть к огню. – Когда я был маленький, и мама не позволяла мне отлетать от пещеры дальше чем на триста миль, я подшучивал над стариками. Раньше, мол, и вода была мокрее, и огонь жарче, и солнце выше, и мед настоящий был. Сейчас сам вижу, как они были правы.
– Ну, это не удивительно! – воскликнула Мита, подбираясь к Дракону как можно ближе. – С таким кашлем и насморком мне бы тоже жить расхотелось. Тем более, когда жара не осталось. Но ничего, вот подлечишься – и снова как спалишь одним дыхом кораблей двадцать! Не расстраивайся! Еще нас всех переживешь.
– А, – меланхолично бросил Дракон. – Говорю тебе, поживи с мое.
– Дело такое, – начал Лепа, допив кубок и наливая новый. – У тебя там не завалялось где-нибудь бочки четыре золота, лишних?
– Найдется, – отвечал Дракон, лакая чай. – Только смотря для чего.
– Дело такое, – продолжил Лепа, с шумом отхлебывая из кубка. – Вот этому вот, – он указал пальцем на Шеду, который сидел от Дракона дальше всех, – нужно выкупить вот эту вот, – он перевел палец на Миту, которая сидела к Дракону в опасной близости, – у ее папаши.
– А папаша кто?
– Герцог, на Побережье. Ты знаешь.
– А, этот. Как не знать. Пра-прапрадедушка этого герцога, было время, на меня облаву устраивал. Люди ему нашептали, что я спалил какой-то там караван и сожрал какую-то там девственницу.
– А-а, – разозлился Лепа. – Как меня все это бесит!
– Хорошо, хоть сам разобрался. Драконы ведь не едят мяса! Какие тут девственницы. Да и вообще, позора не оберешься, на старую голову.
– А что ты ешь? – немедленно спросила Мита. – Ты любишь морскую капусту? Вот они ее ненавидят, – девочка потыкала пальцем в Лепу и Шеду, – а она очень вкусная и полезная. Ее только есть нужно правильно. А не умеешь есть морскую капусту – нечего кричать, что она гадкая. Сами вы гадкие.
Мита надулась.
– Морская капуста мне нравится, девочка, – сказал Дракон мягко. – У драконов вообще группа крови такая – им растительная пища больше подходит. Лично я предпочитаю корнеплоды. Репу очень люблю. Только сейчас разве найдешь нормальную репу? Помню, у вас же, на Побережье, лет девятьсот назад, – вот репа была! Всем репам репа. А сейчас? Вообще никакой.
– А что такое репа? – удивилась Мита. – Она полезная? Как растет? Какого цвета?
– До чего детей довели, – Дракон угрюмо померцал золотыми зрачками. Глубокий огонь в ноздрях тихо рдел. – Вот подлечусь, на самом деле, и как-нибудь наведаюсь в гости. Запустил я дела на старости лет. Вообще весь стыд и страх потеряли. Надо будет подпалить кое-кому шкуру – я знаю кому... Может быть, хоть репа на рынках появится.
– Ну так что насчет золота? – напомнил Лепа.
– А почему именно выкупить? – блестящий кончик хвоста снова вылетел из темноты и замер у Миты над головой.
– Понимаешь, – робея, начал объяснять Шеда. – Если мы с ней убежим, получится, что герцога мы обворуем. А у него заботы, ему государство кормить надо. Да воровать и нехорошо как-то... Если не убежим, то герцог ее продаст, а тогда знаешь...
– Понятно, – шмыгнул носом Дракон. – Можешь не продолжать. В целом, вопрос можно и по-другому решить. Но... Меня радует, что молодежь все-таки не вся выродилась. Что к чему соображает еще. Похвально. Поможем. Только золота у меня там такая куча... Его никто не считал лет уже тысячи полторы. Во всяком случае, я не считал ни разу. Я даже, признаться, не знаю, сколько его там в точности. Было бы нужно, а так... Валяется и валяется, не сгниет никак. Что за прок в этом золоте? Полторы тысячи лет живу, все моря облетал, на Луне только не был, а так и не понял. Лепа, может, хоть ты старику объяснишь? Как специалист. Вы, люди, из-за этого золота такие непотребности вытворяете... Хоть утром не просыпайся. А мы, по странной традиции, должны сторожить пещеры от назойливых тунеядцев?
– А кто тебя заставляет тут чахнуть? – тотчас подхватила Мита. – Взял бы да отправился в кругосветное путешествие! Взял бы да облетел всю землю! Ведь у тебя есть крылья!!! А земля – она такая огромная! Даже за полторы тысячи лет не облетишь всю! Взял бы да... Тем более, если в детстве родители притесняли.
– Милая девочка, – сказал Дракон серьезно. – Прости, знаю, звучит глупо, но доживи до моего возраста... Некоторые вещи понимаются по-другому.
– Тебе легко говорить, до твоего возраста, – расстроилась Мита. – Ты дракон! А я? Умру лет через сто.
– Я не об этом, – сказал Дракон мягко. – Я не могу оставить сокровища на произвол бездельников и безумцев, – голова приподнялась и обернулась назад, в темноту, куда Лепа бегал за кубками. – На самом деле, – Дракон вернул взгляд, – мир не так уж по-дурацки, как ты говоришь, устроен. Вот, например, если бы мы не охраняли сокровища?
– Я понимаю, – кивнула Мита. – Работа такая, что делать. Но ведь мы не бездельники! Нам золото на самом деле нужно. Мне знаешь как надоело в замке сидеть, как кролик в коробке. И потом, папа уже показывал принца, которому меня должны будут продать. Ты таких пней за полторы тысячи лет не видел! Ну ничего, – Мита стиснула кулачки, – пусть только попробуют! Я ему устрою семейную жизнь. Я ему...
Хвост Дракона аккуратно коснулся плеча девочки.
– Это не выход, поверь старику. Лепа! Золото знаешь где... Там в пещере, в углу навалено.
– Вот здорово! – воскликнула Мита. – А можно посмотреть? А кто его навалил, ты знаешь? Я никогда не видела, чтобы золото было в углу навалено! У нас в замке оно все по сундукам, под семью замками. А так посмотреть хочется, как оно в куче! У меня есть картинка, в книжке...
– Мита! – прикрикнул Лепа. – За-мол-чи! Как мы его понесем, в таком случае? Мы даже мешков не взяли.
– Вот тебе раз, – усмехнулся Дракон, снова ошпарив пещеру. – Пришли клянчить золото, и даже тары не захватили.
– Я думал, у тебя тут все в бочках и сундуках, – расстроился Лепа своему упущению. – А у тебя навалено...
– Конечно навалено, – ответил Дракон с укоризной. – Сколько лет этому золоту? Все бочки и сундуки давно сгнили. Об этом-то мог подумать, хотя бы?
Он шмыгнул носом. Огоньки в ноздрях вспыхнули.
– Ладно, придумаем что-нибудь. Дай-ка я тут слетаю, недалеко... А то пока вы на корабль, пока обратно... До свету не управимся. Еще ведь грузить. Пойдем-ка.
Голова Дракона поднялась и подалась вперед. За нею из темноты показалась мощная шея, огромное туловище, крылья. Черная чешуя засверкала золотистыми искрами в пламени очага. Дракон, скрежеща драгоценной броней по камню, обогнул огонь и скрылся во тьме коридора – только хвост, сужаясь, уволокся вслед.
– За мной! – прокатился по коридору рык, и стены осветились багровым.
Уже опустилась ночь. Ветер не утихал, стало еще холоднее. Огромный Дракон замер у зева пещеры на полусогнутых лапах. Ноздри и пасть рдели глубоким огнем.
– Заодно разомнусь, – сказал он с удовлетворением.
– Мне бы такие паруса! – отозвался Лепа, наблюдая, как Дракон разворачивает могучие крылья.
– Тебе ни к чему, – Дракон повернул голову с мерцающими зрачками. – Твой корабль раза в три легче меня. Ждите, я скоро. Так, ветер западный...
Сделав короткий разбег, он выбросил крылья в стороны, ударил ураганным толчком, поднялся в ветер, стал набирать высоту и скрылся во мраке. Через полминуты – ребята, завороженные, продолжали глазеть ему вслед – в небе вспыхнул фонтан огня, озарив снизу тучи. Ребята успели заметить, как Дракон, мощно двигая крыльями, вонзился в толщу туч и исчез.
– Вот это да! – закричала Мита. – Вот это я понимаю – Дракон!
– Дракон как дракон, – проворчал Шеда. – Ничего особенного. Драконы должны летать и жечь.
– Да хватит ведь! – зашипел Лепа. – Хватит! Чтобы я с вами еще раз связался! Сидим и ждем, молча. Ясно?
– Сам и молчи! – вскинулась Мита. – Расшипелся.
– Тьфу на тебя, – сдался пират, отошел и уселся на землю, обхватив руками голову.
– Еще обзывается. Мало ему, что шипит. Еще обзывается.
Они устроились на пороге и стали ждать.
* * *
Дракон обернулся быстро. Он снова зажег в тучах огонь и ринулся на посадку. Он несся к пещере с устрашающей скоростью, но шагов за пятьдесят, у самой земли, раскинул крылья, снова взлетел – невысоко, сбрасывая резко скорость, – завис и мягко спружинил на лапы точно у входа. Ребят чуть не сбило шквалом из-под драконьих крыльев.
Мита от восторга запрыгала и захлопала:
