Текст книги "Теневой меч"

Автор книги: Гай Хейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Глава 25
Есть только война

Медицинский фрегат «Милосердная сестра»

Орбита Гератомро

088398.М41

Звание в Астра Милитарум давало многое, однако все начиналось с малого. Горсть еды сверх нормы, пару-тройку предметов роскоши, каждый раз немного больше, пока человек не достигал высших эшелонов, где мог жить как лорд. Но для человека вроде заслуженного капитана Кандара Остракана Ло Ханника звание давало мало преимуществ. Ему выделили крошечное личное пространство на борту медицинского фрегата, отделенное от остальной палаты пластековыми экранами, но только и всего.

Банник сидел в тесной комнате у койки капитана в вычищенной, без единого пятнышка, униформе, начищенных до зеркального блеска ботинках и висящим на груди рядком новых медалей. Приподнятый на твердых подушках, Ханник по сравнению с ним выглядел совсем съежившимся. Его бледное лицо окаймляли жидкие неостриженные волосы.

– Это вторичный силикоз, отложенный эффект погодных условий Калидара, – сказал он Баннику.

– Пневмокониоз, – произнес Банник.

Ханник вздохнул:

– Отложенного и губительного рода, да. Я правильно проводил положенные ритуалы, от персональной очистки до прошения духа своего респиратора о защите. – Он улыбнулся. – Да, Банник, я знаю, о чем ты думаешь. Возможно, я был недостаточно усерден, но, скорее всего, просто снаряжение было не слишком высокого качества. Одному Императору ведомо, у скольких еще болезнь засела внутри, дожидаясь момента, чтобы вытолкать им легкие через трахею. Говорят, что для ветеранов Калидара действует программа обследования, но для меня уже поздновато.

Я думал, что однажды отслужу свои пятьдесят субъективных лет службы и приму дар Императора, получу где-то надел. Это жизнь, полная тягот, но всяко лучше быстрой смерти.

– Податься в фермеры? Во имя Терры, зачем вам это?

Смех Ханника, увидевшего выражение лица Банника, вызвал очередной приступ кашля. Он слабо утер выступившую на губах кровь.

– Почему нет? Ты еще помнишь, каково быть Фором у нас дома, Банник? В наших воспоминаниях Парагон – идеальное место, но в реальности он редко когда соответствовал своему совершенному образу. Я только хотел отправиться в какое-то тихое местечко, чтобы прожить в одиночестве свои оставшиеся годы.

– Вы выходите в почетную отставку, сэр.

– Я умру через четыре месяца, если кто-то не напичкает меня аугментикой, – просто сказал Ханник. – Качественные легкие, с которыми я смогу передвигаться, дорогие. У клана Ханников найдутся деньги, если его представители доберутся до меня за тридцать световых годов, в зону военных действий, и отыщут сочувствующего медика. А даже если я и получу замену, не уступающую оригиналу, что мне это даст? Еще двадцать восемь лет войны. – Он разговаривал больше с самим собой, нежели с Банником. – Не думаю, что я выдержу.

– Так вот оно что, вы сдаетесь?

– Нет, нет, я не сдаюсь, – промолвил Ханник. – У меня всего одна жизнь. Если Департаменто Муниторум хочет потратить ее вместо меня в битве, это их дело, но я не лягу и не дам ночи опуститься на себя без боя. Какой прок от защиты Императора…

– …если мы не хотим защитить себя сами? – произнес Банник, завершив пословицу вместе с капитаном.

– Верно. Поэтому я стараюсь. Скорее всего, я умру. Если нет, и мне повезет, я смогу ходить, но буду уволен по медицинским показаниям. Новые легкие – это не новый глаз или рука. Они ограничивают человека. Если мне повезет не так сильно, меня сошлют в кабинет и благополучно забудут. Если мне на самом деле не повезет, меня запихнут обратно в басдаков танк.

Слова капитана застали Банника врасплох. Ханник нечасто ругался.

– Не смотри на меня так. Я повидал слишком многое. Ты знаешь, о чем я. Ты пробыл со мной на службе три субъективных года, семь актуальных. Сколько людей погибли рядом с тобой?

– Много, – признался Банник. Он знал точное число, но не хотел его называть.

– Сто девяносто девять, Банник. Я потерял сто девяносто девять людей. Будет ли это уместным, что я стану двухсотым?

– Что будет с ротой?

– Нас выведут с передовой на пару недель. Многим нашим машинам задали неслабую взбучку, а ковчеги Адептус Механикус с припасами растянулись аж до следующей звездной системы. Еще, конечно, не стоит забывать об умиротворении… – сказал Ханник, и его голос стих. – После этого, что ж, «Возрождению Остракана», вероятно, потребуется новый командир, как и Седьмой роте. Я рекомендую тебя.

– Старшинство за Мартекеном. Он прослужил куда дольше моего.

– Мартекен не готов, и никогда не будет готов. Он вполне хороший командир, однако ему не хватает дара предвидения, чтобы вести в бой полнокровную роту с тем же успехом, что свой собственный танк. Кроме того, он слишком нервничает. И, что главнее всего, он этого не хочет.

– Если ему прикажут, у него не будет выбора.

– Сам знаешь, что с людьми так не работает. Еще одна причина, почему ты подходишь на это место, а он – нет.

– Что насчет Харнигена? Он служит едва ли меньше меня.

– Да, он более перспективен или однажды таким станет. Командиру «Теневого меча» нужны иные навыки по сравнению с теми, что требуются для командиров танков других специализаций, навыки, которые он только начал приобретать. Лучше всего ему на своем месте, по крайней мере пока. Нет, в качестве замены я назвал твое имя. Мне жаль.

– Не нужно извиняться. Я польщен, сэр.

– Это правильный ответ, но у меня есть все причины просить прощения. Этого может и не случиться. Пока есть лишь моя рекомендация. Назначать на должность будет армейская группа, по сути, Департаменто Муниторум, вместе с вездесущей назойливой лапой марсиан. Но, но… – Ханник закашлялся снова – его грудь задрожала от попыток сдержать кашель, однако у него не получилось.

Вскоре он сложился пополам, и Банник держал таз у него под губами, с которых капала красная слизь. Закончив, он с протяжным стоном откинулся на подушку.

– Император, до чего утомительно. Я уже хочу поскорее закончить с этим и умереть.

– Не говорите так, сэр.

– Мне чертовски больно.

– Я знаю, каково это.

– Ах да, припоминаю. Тебе промывали легкие.

– Тоже крайне неприятная процедура.

– Что ж, мне это не поможет. Уже нет. – Глаза Хан-ника на мгновение закрылись, и он судорожно вдохнул. Его лицо словно запало внутрь, кожа казалась восковой и зеленоватой. Банник сидел до тех пор, пока Ханник не приподнялся. – Я устал, Банник. Оставь меня.

– Сэр! – Банник встал по стойке «смирно» и отрывисто отсалютовал заслуженному капитану. – Благодарю вас, сэр. За все.

– Если когда-то получишь шанс прожить последние годы в мире, вспомни меня. Зажги свечу или что-то вроде того. Эти крошечные вещи и делают нас людьми. Без воспоминаний, утраты, скорби, сострадания… мы ничто. Мы – просто убийцы.

– Зажгу, сэр.

Ханник улыбнулся. Он повернул бледное лицо, теперь блестевшее от пота, и посмотрел на Банника.

– Это был отличная последняя битва, да, Банник? Пока ты ждал того единственного выстрела, я вел танки прямо в пасть врага. Хотел бы я, чтобы ты был там.

– Я слышал, атака была достойна целой песни, сэр.

Ханник кивнул. Продолжая улыбаться, он погрузился в изможденный сон.

Через три дня он скончался.

Банник торопливо шел вдоль левого борта медицинского фрегата. В кармане шелестели смятые листки с приказами. Гератомро с ним пока не закончил. На поверхности было триста миллионов гражданских, которых Инквизиция объявила наихудшими изменниками. Планету обезлюдят и заселят заново. Похоже, мечты его дядюшки и остальных сбудутся. На костях и крови чужого мира родится Новый Парагон. Каждого мужчину, женщину и ребенка оценят и всесторонне изучат. Многие погибнут в штрафных легионах. Остальных сошлют в качестве рабов в другие миры. Баннику придется сыграть свою роль в этом отвратительном задании.

Банник остановился перед обзорным куполом и шагнул внутрь. Синий свет, что отражался от планеты, заставлял его выглядеть холоднее, чем он был на самом деле.

Первые корабли с новыми рабами поднимались с поверхности к флоту. Погребальные костры из тех, кого сочли неподходящими для службы, были видимы даже с орбиты.

Банник исполнит свой долг, хотя тот ему совершенно не нравился. В голову настойчиво лезли мысли о том, чтобы ослушаться приказа. Он уже сделал так раз, и это стоило человеку жизни, зато Банник сохранил свою. Как бы трусливо это ни звучало, но он все еще хотел жить.

Брат меча Аделард отыскал его спустя несколько дней после битвы, войдя в имперскую кастеллу, где Банник надзирал за починкой танков 7-й. Его доспехи были отремонтированы и перекрашены с такой тщательностью, словно он даже не был в бою.

– Тебе не следует волноваться, – сказал он. – Я сообщил Инквизиции, что ты ничего не видел. Инфопакетом, естественно.

– Вас не казнят?

– Воинам вроде нас они предпочитают проводить полную чистку разума. Но это само по себе форма смерти. Мой орден никогда не допустит подобного. Это пустая трата опыта и времени. Пока меня будут воссоздавать, без боя отгремят многие войны.

– Тогда, может, вам лучше уйти. Тут вы уязвимы.

– Они не заберут меня. Мы, космодесантники, практически автономны в действиях во благо Империума, но даже нам приходится подчиняться Инквизиции. Тем не менее, если они попытаются взять меня силой, мой Крестовый поход отплатит тем же. Поэтому Инквизиция не станет задавать вопросов, тем самым сохранив деликатный баланс власти, дабы каждая из сторон не потеряла лицо. В конечном счете важно только то, что мы трудимся для защиты человечества и Инквизиция делает то же самое.

– Но они убьют меня.

– Без колебаний, – честно ответил Аделард. – Мой орден учит, что это неправильно, что самые отважные души способны вынести тяжесть истины и что без нее нас невозможно испытать на самом деле и превратить в оружие Императора. Ты – один из таких храбрецов, заслуженный лейтенант Банник. Будь это не так, я бы лично убил тебя.

– Понятно.

– Не вешай нос. Не жалей о прожитом. Есть люди, что стремятся к достижению своих целей, не думая о последствиях. Ты не из таких людей. В тебе Император нашел достойного слугу. Слава. – Черный Храмовник сложил на груди крест.

– Слава, – ответил Банник и также отдал честь.

Аделард ушел. Банник понял, что никогда не видел его без шлема.

Банник не мог до конца согласиться с Аделардом насчет собственной достойности. Его мучили темные сны. Только постоянная занятость не давала проникнуть в голову видениям с площади, а сны приносили с собой ужас. В свете этого он считал свое стремление выжить не волей Императора, а самонадеянным желанием, делавшим его ничем не лучше парагонских клановых лордов, уже строившихся в очередь, чтобы взять власть над Гератомро. Младших сыновей посылали в армию семьи, для которых они становились лишними ртами, но жажда властвовать никогда по-настоящему не покидала их, а привилегированные люди неизменно стремятся оттяпать себе кусок побольше и создать собственную небольшую империю. Они хотели хорошей жизни, а Банник хотел жить. Мотивы не слишком отличались. И снова ради целей Банника пострадали другие.

Стараясь не думать о том, что ждало его в транзитных лагерях и центрах чистки внизу, Банник направился к шаттлу.