Текст книги "Теневой меч"

Автор книги: Гай Хейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 20
Кутеж и откровение

Дворец имперского губернатора,

Очаг Магора

Гератомро

087398.М41

Коронация Достейна не очень походила на сон. На ней присутствовали гости, лорды и леди Гератомро, по большей части съехавшиеся ко двору, нежели пребывавшие под властью его тети, многие из которых бежали из собственных владений, чтобы укрыться в столице. И они были разодеты, как в его сне, блистательные в собранных богатствах планеты, в лучших своих драгоценных камнях и великолепных одеяниях. Тут были женщины и роскошный пир. Но если его сон полнился славой и помпезностью, то реальность полнилась страхом. Дворец вздрагивал от артиллерийского обстрела. Каждый разрыв сопровождал потрескивающий гул пустотного щита, проникающий сквозь толстые каменные стены и угрожая их обвалить. Достейн глядел перед собой, решительно настроенный не поднимать глаз всякий раз, когда в щит попадал очередной снаряд.

Лорды и леди преклоняли колени у подножия его трона и заявляли о своей верности, но невольно переводили взгляды с лица Достейна на существо, что стояло рядом с ним, – Дила, ставшего еще выше и прекраснее, не уступая самым величественным из людей. На плечи его ниспадали длинные золотистые волосы. Его улыбка таила обещание непринужденной дружбы и веселых времен. Блеск в его глазах говорил о храбрости и уме. Безупречно скроенная одежда подчеркивала его мускулистое тело. Однако хоть все это должно было выдавать в нем друга либо любовника, желанного любым человеком, совокупный их эффект ужасал. Между ним и троном стояла Поллейн. На одном ее боку лежала рука Дила, на другом – Достейна. Таким образом, между Достейном и Дьяволом из леса была прямая связь, нечистый поток, который в равной мере отталкивал плоть и возбуждал ее, так что ему отчаянно хотелось избавиться от нее. Поллейн же подобные опасения не заботили. Она просто стояла, прекрасная как сами звезды, ее глаза искрились, однако не сосредотачивались на чем-то конкретном. Она повторяла снова и снова: «Как чудесно».

Приблизился следующий лорд. Гражданский лорд Матуа Низшего. Достейн взвился от гнева. Город пал вскоре после Матуа Высшего.

– Мой лорд, мой планетарный командующий, я вверяю верность Матуа Низшего вам, а через вас… вас… – Мужчина запнулся, в его лицо закрался ужас, как только он понял, что повторяет старую клятву Империуму. – А через вас – вашим наследникам, – закончил он, выкрутившись из положения. – Да будет их правление долгим в благословенной изоляции и свободе от хищничества коварного Империума. – Сжавшись под тяжестью горящей улыбки Дила, гражданский лорд Матуа Низшего опустил голову и поднял кулак. – Да здравствует лорд Достейн!

Ответный возглас был вялым. Слишком много глаз было устремлено на Дила. Достейн отдернул руку от Поллейн. Та на секунду поморщилась, но идиотская улыбка так и не сошла с ее лица.

– Как чудесно, – сказала она.

Достейн вытер руки о коронационное облачение. Они стали скользкими от ароматных масел. Странное ощущение от присутствия Дила лишь усилилось, хотя Достейн избавился от связи между ними. Его аура заполнила зал, как приторный запах забивается человеку в нос и душит его.

Достейн злился, а злости нужно было дать выход.

– Ты! – крикнул он гражданскому лорду. – Да как ты смеешь?! Как смеете все вы?! Вы прокрались в мой тронный зал и целуете мне руку, требуя моей благосклонности. Но где вы были, когда пришел Империум? Где?

– Я… Я… – залепетал гражданский лорд. – Мой лорд.

– Вы вылезли из своих дворцов, словно змеи, бегущие от пожара во мраке ночи. Матуа Низший пал без единого выстрела. И ты явился сюда, твердя о его верности? Как ты смеешь?!

– Как мы с ним поступим, мой лорд? – вкрадчиво спросил Дил.

– Я… Я должен наказать его. Наказать его за трусость! Да! – Моральные принципы твердили ему не прибегать к такому аргументу. Он проигнорировал их. Он был слишком разгорячен. Из-под его орнаментированного шлема по одутловатому лицу стекал пот. Кто-то поплатится за его дискомфорт.

– А как наказывают трусов? – произнес Дил.

– Смерть! Смерть! – лихорадочно ответил ему Достейн.

Он потянулся к украшенному золотому болт-пистолету на поясе. Трясущейся рукой, неуклюжей в перчатке с раструбами, Достейн вытащил оружие из кобуры и направил его в голову гражданскому лорду. Оно было малокалиберным, но все равно убьет одним выстрелом.

– Трус! – закричал Достейн.

– Мой лорд! – взмолился человек.

– Мой лорд, Достейн, одумайтесь, – произнес лорд-опекун Андо. – Это не вы. Вы – хороший человек, мой лорд.

– Старый Достейн мертв! Мне пришлось убить тетю, чтобы предотвратить поражение. Я не пощажу трусов, которые бегут из своих городов. – Достен перевел оружие на Андо. – Ты хочешь занять его место?

Андо поднял руки и отступил назад.

– Нет, нет, мой лорд. Я просто осмелился посоветовать.

Он поспешил скрыться в толпе.

Гражданский лорд Матуа Низшего завопил, однако крик оборвался влажным грохотом, когда Достейн всадил болт ему в лицо. Голова человека взорвалась облачком красной дымки, и труп повалился на ступени трона, ударившись о пол прежде, чем тяжелый звук выстрела из болт-пистолета стих до эха.

Толпа в ужасе уставилась на него.

– Как чудесно, – пробормотала Поллейн.

– Отличный выстрел, Достейн, – сказал Дил, захлопав в ладоши. – Браво.

Присыпанную золотом кожу и соблазнительные одеяния наложниц забрызгало кровью, и они с криком отпрянули от тела. Багровая лужица закапала по ступеням, унося с собой белые кусочки мозга гражданского лорда. Они походили на прогулочные яхты на красной реке, безрассудно бросающие вызов порогам.

– Ты! – воскликнул Достейн, ткнув пальцем на одну из наложниц. – Присядь-ка ко мне на колени.

Закусив губу, дабы унять слезы, девушка приблизилась к трону и опустилась на колени планетарного губернатора.

– Кому еще нужен этот утомительный фарс? – промолвил Достейн. – Мне нужно поесть, а то я проголодался.

Он погладил спину девушки.

Дил улыбнулся. Что-то внутри него сжалось от омерзения. Витавший в воздухе аромат смешивался с кровью, один запах усиливал другой, пока от вони у Достейна не закружилась голова. Ему хотелось вновь вкусить то сладкое вино из своего сна, которое наверняка смогло бы смыть аромат. Часть его внутри пронзительно закричала. Он мог остановить это. Мог. Он это знал.

И все же он не мог. Его еще ждало пиршество плоти, вина и мяса. Аромат отравлял его. Моральные устои Достейна рушились под его влиянием. Тело, и без того крупное, требовало излишеств. У него было все. Но он хотел больше.

– Пока нет, мой лорд, – отозвался Дил. – Есть еще один лорд, который хочет отдать тебе дань уважения, и он не трус, уверяю тебя.

Достейн пьяным взором оглядел свой двор. Он не заметил, чтобы кто-то отсутствовал. А учитывая то, что он вырос в параноидальной обстановке, у него было отточенное чувство подмечать необъяснимые отсутствия.

– Кто этот лорд? Где он?

– Тот, кто тебе очень понравится.

– Приведите его! – Его вновь обуяло веселье. Аромат утратил свою отталкивающую остроту.

Дил хлопнул в ладоши и ободряюще махнул. Придворные трубачи задули в трубы.

– Открыть врата!

Дрожащие слуги распахнули двери в зал. Внутрь вошел человек титанических размеров вместе с двумя такими же, лишь ненамного меньшими воинами.

Придворный герольд оторопело уставился на них.

– Представляю вам Дамиана Трастуна Искателя Услад, лорда космодесантников! – провозгласил Дил.

Трастун на целую голову возвышался над аристократами, набившимися в Зал Магора. Тяжелые керамитовые ботинки загремели по каменному полу. Воин носил силовые доспехи ослепительного, жгучего розового цвета, разукрашенные корчащимися лицами. Выхлопные сопла на ранце – рифленые бронзовые сферы, сжатые в звериных когтях и раскинувшиеся у него за спиной подобно крыльям, – источали пурпурный пар. Его лицо скрывала бронзовая маска, напоминающая скалящуюся пасть. Шлем поднимался от пылающих линз до гребня из рогов, также бронзовых. На его наплечнике красовался символ, немного напоминавший тот, что в древних алхимических текстах обозначал человеческий род, круги с пересекавшими их линиями – стрела для мужчины и дополнительная черточка для женщины, но на доспехах они были смазанными и украшенными сложными завитками.

Трастун подошел к ступеням, и его воины с безукоризненной синхронностью опустили болтганы. Он потянулся к шлему. Придворные ахнули и зашептались. Толпа перед глазами Достейна поплыла. Отдельные люди в ней словно смазались и стали напоминать ему богато выряженных зверей. Кто-то всхлипнул. У Достейна закружилась голова.

Трастун отсоединил верхнюю часть шлема и с шипением снял ее. Затем мягко надавил на маску с вокс-решеткой и отцепил ее от горжета и гибких уплотнений на шее. Кинув маску в перевернутый шлем, он встал во всей своей красоте, самое совершенное и отвратительное существо из всех, которых видел Достейн. У него была идеальная, перламутрово-белая кожа. Один его глаз был полностью изумрудно-зеленым. Второй был золотистым, со зрачком-щелкой, словно у кота. Со лба над золотистым глазом росла пара небольших рогов, розоватых и гладких, будто створка морской раковины.

– Приветствую, Достейн! – воскликнул он, ударив кулаком в грудь. – Вольный лорд Гератомро! – Голос Трастуна был чистым и звонким, однако слова сочились ядом. Его губы скривились в жестокой ухмылке. – Ты проявил мудрость не по годам, отвергнув Ложного Императора и объявив независимость своего мира. Разве он не принадлежал всегда тебе, а не лордам Терры, прихвостням трупа-бога, которые поставили себя выше и узурпировали твое законное право? Ты – истинный наследник Магора, мой лорд.

Широким плавным шагом он взошел по ступеням на помост, размазав останки головы гражданского лорда. Наверно, вес Трастуна был огромным, поскольку его ботинки без труда раздавили плоть и сокрушили кости на пути по мраморным ступеням.

– Я – лорд Дамиан Трастун из Детей Императора. Рад встрече.

– Детей Им-им-императора? – запнулся Достейн.

– Да, ибо разве не все мы дети Императора? Разве Он не желал, чтобы вы считали, что Он присматривает за вами, подобно отцу? – Трастун наклонился ближе и прошипел сквозь заостренные зубы: – Ложь. Он – мутант, как те, кого Он угнетает в каждом мире. Псайкер, как тысячи тех, кого Он забивает каждый день для поддержания Своей противоестественной жизни. Я зову Его лицемером. Лгуном. – Трастун снова выпрямился, и Достейн оказался в его тени, словно в тюремной камере в башне. – Мы сохранили данное Им название. Ирония. Юмор сам по себе приятен, но он становится лучше, если его сладость приправлена горечью насмешки. Кому не охота посмеяться? – воскликнул он, и Достейн невольно вздрогнул. – Наслаждение, удовлетворение, насыщение. Император не предлагает ничего подобного. Все, что он может дать, это рабство! Для Него мы были не более чем инструментом. Для него мы, Легионес Астартес, были расходным оружием. Но благодаря нашему истинному владыке мы стали повелителями всего, до чего в силах дотянуться. – Он поклонился, и на его лице снова заиграла ужасная улыбка. – Конечно, кроме этого места… Это ведь твой мир, мой лорд.

Он повернулся к Дилу и склонился в еще более глубоком поклоне.

– Мой лорд. Стоять подле вас ни с чем не сравнимое наслаждение. – На этот раз в его словах не сквозила ирония.

– Наш владыка рад, что ты пришел, – произнес Дил.

– Неужели я бы мог упустить столь божественное представление? – Он повернулся к Поллейн. – Это врата? Как чудесно. – Нечеловечески большим бронированным пальцем он провел по челюсти Поллейн.

Она вздрогнула, но от удовольствия ли, или от ужаса, или от смеси обоих чувств, Достейн не мог сказать.

– Как чудесно, – сказала она.

– Кто ваш владыка? – спросил Достейн.

Трастун плавно развернулся, снова обратив внимание на нового лорда Гератомро.

– Как «кто»? Владыка излишеств! Князь наслаждения! Властитель красоты и забвения. Разве ты с ним не знаком? – с деланным удивлением сказал он.

– Никогда не слышал о таком человеке.

– Нет. Ты – раб дряхлого трупа-царя. Какая жалость. Считай себя одним из слепых и убогих. Но возрадуйся! Мы принесли весть о справедливом князе, что обойдется с тобой так, как положено, с лаской и вознаграждением пикантными ощущениями, которых ты нигде более не познаешь.

– Ты не говорил о князе, – повернулся Достейн к Дилу. – Разве я не король?

– Я многое тебе не говорил. Но все это ради твоего же блага, мой лорд. – Дил и лорд космодесантников обменялись ухмылками.

– Подать яства! – воскликнул Трастун.

– Но пир уже ждет! – сказал Достейн, оправившись от ступора. Он указал на длинные пиршественные столы, выставленные в зале.

Трастун проигнорировал его слова. Двери снова распахнулись. Вошли ряды людей-слуг, одни несли высокие кувшины, другие – подносы с кубками. Их одеяния прикрывали лишь самые крошечные части их срама, а часто не было и этого. Их с ног до головы увивали татуировки, глаза были подведены тушью, на шеи надеты ошейники с шипами, а волосы залакированы в вычурные шипы и гребни самых разных расцветок. Они влились в толпу и начали разливать вино. По комнате пополз густой запах, тяжелый смрад, маскирующийся под нечто приятное.

Лорды и леди Гератомро неохотно пробовали вино, но в момент, когда оно касалось их губ, неловкость сразу испарялась. Страх сменялся весельем. В зале воцарился возбужденный гомон.

– Мой лорд, – сказал Трастун, взяв кубок у одного из рабов и протянув его Достейну.

Чистое, густое вино оставалось на стенках, источая сладкую остроту.

– Пей.

– Я…

– Пей! Тебе нужно выпить, затем поесть. Ты должен набраться сил для брачной ночи, – похотливо произнес он.

– У меня есть силы, – слабо возразил Достейн.

Трастун бросил на Поллейн многозначительный взгляд.

– Тебе понадобится больше.

Достейн принял кубок. Запах затмил ароматный воздух и заставил его рот увлажниться. Под взором космодесантника у него не осталось другого выбора, кроме как выпить.

Едва он это сделал, как рот защипало от наслаждения. Это было то самое вино, которое он пил во сне, но его запах наяву превосходил даже грезы. Слаще запаха он не ощущал. Вино еще не успело достичь пищевода, как его уже одолела пьянящая эйфория. Лицо Достейна расплылось в улыбке.

– Да, да? – ободряюще закивал Трастун. – Вино пришлось тебе по вкусу, мой лорд?

– Оно превосходное! – крикнул Достейн.

Трансчеловек взял широкий кубок, под стать его масштабам, и торжественно поднял.

– Твое здоровье!

Достейн, неконтролируемо хохоча, влил немного вина наложнице у себя на коленях. Едва она его попробовала, ее угрюмость вмиг растаяла и ее теплое тело расслабленно опустилось на него.

Трастун воздел кубок перед залом и воскликнул:

– Мой лорд требует дани уважения, праздника похоти и излишества! За планетарного командующего Достейна! Ешьте, пейте, отдайтесь кутежу и откровению!

Молитва пушке «Вулкан» из «Учебника Адептус Механикус для технопровидца-неофита»

Останови танк и попроси у машинного духа терпения.

Да будет первый предохранитель снят и вознесена хвала Омниссии, кто суть властитель света и знания.

Да будет главный переключатель снят из положения «Альфа», освобождая двигатель от священных обязанностей приводного агрегата, что ведет бронированного слугу Императора и Омниссии в бой. Вознеси хвалу Марсу и тем самым его величию.

Да будет главный переключатель переведен в положение «Бета». Слава землям Марса, которые оберегают мудрость прошлого.

Да будет двигатель включен, дабы мощь его смог укротить святейший генератор и тем самым подать приводную силу в корпус танка и заботливо направить в конденсаторы.

Воспой осанну приводной силе, дабы она быстро напитала резервуар энергии.

Убедись, что конденсаторы заряжены на одну сотню процентов.

Благослови рефракторы.

Попроси у блока дальномера дать правдивый коэффициент рефракции.

Введи коэффициент рефракции.

Воспой осанну приводной силе, дабы та стала светом, фотонным мечом Омнисии.

Огонь.

Глава 21
«Теневой меч»

Поля Магора

Гератомро

087398.М41

Иона напряженно всматривался в сумрак.

– Ничего не вижу! – ворчал он. Его нервы были на пределе.

Космодесантники. Боги в человеческом облике, и они пришли за ним.

– Будь храбрым, Иона, – сказал Сулибан. – Враг все равно человек, и его можно убить. Подумай о своих воинах. Не лишай их мужества еще до начала боя. Достаточно плохо уже то, что они могут умереть, – не делай из них трусов из-за собственного страха.

В блиндаже сидели десять человек. Его командное отделение – Мич, Турнерик, Босарейн, Сулибан, Киллек – и единственное подразделение поддержки, тяжеловооруженная группа с парой тяжелых болтеров и легкой автопушкой. Колеса лафетов были приподняты над землей на сошках статических установок. Блиндаж построили по уму. Его бойцы были опытными и храбрыми. Они максимально уравняли свои шансы против любого противника.

Он покачал головой.

– Прошу прощения, – выдохнул Иона, мокрый до нитки.

Одному Императору ведомо, что примешивалось к дождю. Его мир сузился до крошечной площадки, окруженной ливнем и мимолетно подсвечиваемой ослепительными красно-оранжевыми сполохами битвы титанов. С орбиты периодически обрушивались лэнс-лучи. Вдали гудение сотен стрелявших одновременно танков рокотало подобно грому, остановленному на пике раската, никогда не затихая, как следовало бы. Свет оружия сжимал мир больше, вместо того чтобы расширять его, заставляя Иону чувствовать себя еще глубже в ловушке. Прямо впереди него титаны продолжали обмениваться огнем, которого хватило бы, чтобы разрушить целые города. Представшее перед ним зрелище было прекрасным своим потрясающим образом.

В ухе пискнула вокс-бусина.

– Цели движутся. Четыреста ярдов, приближаются, – сказал Гулинар, заместитель Парригара и вокс-оператор.

– Все равно ни черта не вижу! – прошипел Иона, в этот раз тише, достаточно тихо, чтобы его слова остались неразличимы на фоне грохота войны.

Иона не сводил глаз с богомашин. То, что он наблюдал, было почти невообразимым. «Гончая» обошла вражеского титана справа и зигзагами металась туда-сюда, быстрее, чем ее могли вести панцирные орудия возвышавшегося врага. Громадные пушки скрывались дождем и бронированным панцирем «Владыки войны», над которым, словно молнии, жалили разряды. Вокс-бусина пульсировала при каждом выстреле. «Разбойник» кружил чуть дальше справа. И сам огромный монстр, по сравнению с вражеским титаном он выглядел как ребенок. Пехота подобно насекомым кишела под ногами сражающихся металлических богов. Вдалеке безустанный рокот и вспышки орудий озаряли шагавшие фигуры меньших титанов, водивших собственными орудиями из стороны в сторону, будто фермеры косами.

Оба имперских титана подбирались к обездвиженному вражескому «Владыке войны», стреляя на ходу. Заняв позицию вне сектора обстрела правой руки, «Разбойник» шел прямо на врага. С воющим скрежетом чудовищных моторов, проникшим сквозь грохот огня, левая рука и обе верхние установки взяли «Разбойника» на прицел. Пустотные щиты «Разбойника» в ходе боя были подняты и снова загорелись, поглотив невероятное количество карающего огня. Первый быстро обрушился в глухой пурпурной вспышке.

Танк кузена Ионы медленно взбирался на склон, чтобы занять лучшую позицию для выстрела. Укреплений «Теневых мечей» было не узнать. Край воронки, где находился «Люкс Император», осыпался. Позицию машины Аскелиоса отметила глубокая дымящаяся борозда, кое-где еще светившаяся жаром. От машины не осталось и следа. Второй «Теневой меч» атраксийцев был темнеющим остовом дальше от позиции Ионы.

– Никогда не думал, что буду биться с ними. С космодесантниками. Они ведь должны были воплощать добро Империума, – сказал он.

– Как я говорил, они – люди, а людей можно совратить.

Иона улыбнулся и искоса взглянул на Сулибана.

– По-моему, в моих словах не было ничего забавного, – отозвался Сулибан.

– Дело не в этом, – ответил ему Иона. – Я улыбнулся, потому что вы, комиссар, грязный впервые с тех пор, как мы познакомились.

Сулибан окинул взором свой измазанный дождевик. На высокой фуражке остался слой суглинка, принесенного дождем.

– Вам так неловко, что смешно… – Иону оборвал внезапный и неожиданный звук из вокс-бусины: не сигнал, но импульс грубой электромагнитной энергии. Небо над главным фронтом наступления наполнилось растущим шаром огня, за которым через пару мгновений последовал порыв горячего ветра, разогнавший черный дождь над их укрытием.

– Смерть махины! – воскликнул Босарейн.

Победная, всеармейская трансляция секундой позже подтвердила убийство: одного из вражеских «Разбойников» добили концентрированным орудийным огнем.

– Минус один, осталось два, – произнес Иона.

– Смотрите! – крикнул кто-то из его людей, высунувшись из укрытия и показывая на неровный склон воронки.

Иона выглянул через край блиндажа. Из черной воды, скопившейся на дне воронки, поднимались огромные бронированные фигуры. Первые вышли прямо на обрывистый склон. Они магнитами закрепили болтеры на груди, а затем с ужасной скоростью начали карабкаться по грязевой стене.

– Император, – только и сказал Сулибан. Его разозлило то, что лучшие слуги их бога стали изменниками, но еще в его голосе чувствовался страх.

Иона выругался. Космодесантники заходили снизу. Угол был слишком крутым, дабы огневые расчеты тяжелых орудий смогли взять их на прицел.

Зарево умирающего реактора погасло, погрузив окружение Ионы обратно во мрак.

– Враги! Враги! – провоксировал один из его сержантов на левом фланге, дальше от воронки.

Вскоре за его словами последовал отрывистый лазганный огонь, затем ужасающий грохот болтеров – их чистое, тройное рявканье явственно разнеслось над грохотанием битвы между титанами.

– Тяжелая группа, развернуться налево, – дрогнувшим голосом скомандовал Иона. – Открыть огонь. Остальные, гранаты и лазганы. Мич, готовь мелту.

Люди быстро перегруппировались справа от тяжелого отделения. Сгрудившись вместе, они опустились на влажный откос блиндажа, до боли в костяшках стискивая оружие.

– Готовы? – спросил Иона.

Бойцы закивали. Сулибан с громким щелчком снял пистолет с предохранителя.

– Вызвать Парригара.

– Нет связи, – ответил Андерик.

– Тогда мы сами по себе.

Расчеты взяли на прицел наполовину видимые фигуры, атакующие с левого фланга.

– Давай, – одними губами произнес Иона.

Подсвечиваемые гневом небес, Иона и его люди высунулись над краем блиндажа и открыли огонь по монстрам, поднимающимся, чтобы убить их всех.

– Ровней, ровней! – сказал Банник.

В лучах небольшого солнца умирающей машины войны «Теневой меч» полз обратно на холм. Каждые несколько футов гусеницы проскальзывали по грязи настолько мягкой, что казалась ничем не лучше болота. В подобные моменты у всех перехватывало дух, пока благодаря осторожным маневрам Шоама гусеницы вновь не сцеплялись с землей.

Банник стоял в люке, прижимаясь ногами к усиленным подлокотникам своего кресла и высунувшись в нечистый воздух, перепачканными болотом руками оттирал дальномерный авгур. По шинели стекал дождь, оставляя полосы грязи и пепла. Еще больше грязи с «Теневого меча» густыми, словно тесто, струями. Вспышки и грохоты, почти терявшиеся в реве битвы богомашин, становились ближе. Лихорадочные взрывы вокса короткого радиуса рассказывали Баннику о происходящем. Предатели-космодесантники в кошмарных доспехах атаковали левый фланг, где располагался Иона. За пределами зрения, по ту сторону гребня выдавливания, с ревом ожившее «Праведное возмездие» двинулось туда, где сражение было жарче всего.

Все это мало волновало Банника. Даже будь враг в футе от его танка.

– Заглуши мой вокс, Эппералиант, но докладывай обо всем важном. У нас только один выстрел. Нужно сосредоточиться.

Машина поднялась еще выше. Отблески взрывов, плясавшие на черной воде в воронке, прекратились. Мерцающие огоньки, похожие на расставленные кругом свечи, были на самом деле прошивающими воздух болтами, выдающими позиции космодесантников. Самые яркие сполохи оружия вычерчивали их резким белым светом, бегущих гигантов в рогатых шлемах и доспехах, украшенных скалящимися горгульями и острыми шипами. Похоже, их внимание сосредоточилось на его кузене, а не на танке, медленно сдающем назад. Орбитальные удары прекратились. Теперь с неба падал лишь дождь. Вдали, в гуще взрывов, Баннику показалось, что он увидел второго вражеского «Разбойника», шагавшего через передовой эшелон танков, словно не обращая на них внимания, к сердцу имперского наступления. Урон, который он мог там причинить…

Он одернул себя. Не следовало так думать. Первый титан упал под концентрированным огнем имперского танкового полка. Они могли сделать это снова. Не стоило размышлять над тем, сколько людей погибло ради того, чтобы остановить первого.

Медленно, неторопливо, «Люкс Император» выбрался из воронки. Банник перевернул полную флягу над стеклянным оком дальномера и вытер его рукавом.

– Мегген? – провоксировал он.

– Теперь вижу хорошо, Коларон, – ответил тот. – Но мы в трех градусах от чистого выстрела.

Пушка «Вулкан» имела довольно ограниченный угол возвышения и поворота. А у кое-каких более примитивных моделей танка орудие так и вовсе было стационарным.

– Давай! – рыкнул он.

Грязная вода стекала по его лицу, оставляя на губах кислотный привкус. Они встали возле опустевшей скорлупы «Индоминуса». Его краску выжгло вокруг каждого отверстия. Расплавленное бронестекло собралось туманными лужицами у зияющих обзорных щелей. Главный калибр безвольно висел, склонившись набок.

– Уже почти, – провоксировал Мегген.

Три титана безжалостно расстреливали друг друга в упор, словно деревянные корабли примитивной планеты, обрушивающие залпы выстрелов по врагу, невзирая на урон, который они причиняли сами себе. «Гончая» проворно избегала мощных взмахов правой руки «Владыки войны» и тревожила его бок раскаленными копьями трассирующих выстрелов из мегаболтера «Вулкан» и ослепительными вспышками-взрывами плазменной пушки. Однако, несмотря на колоссальный разрушительный потенциал этого оружия, оно едва ли представляло особую угрозу для вражеского титана. Возможно, по этой причине принцепс «Владыки войны» сдерживал «Гончую» лишь одной рукой, и, вероятно, лишь поэтому «Разбойник» находился вне сектора ее обстрела. Три других оружия – двойные панцирные лазеры и грозное орудие, стрелявшее сфокусированной энергией, – сконцентрировали огонь на втором имперском титане. Мощь одномоментно высвобождаемой энергии была ужасной, ее хватило бы, чтобы питать целый город на протяжении года. «Разбойник» отвечал тем же. Усилия, что Империум прикладывал для разрушения, были безграничными, в отличие от тех, что требовались для поддержания мира.

Последний щит «Разбойника» был готов вот-вот упасть, спектр его смещающей ауры окончательно ослаб, замерцав едва различимым фиолетовым. Принцепс Йоланедеш уходил все дальше влево от обездвиженного титана, надеясь выйти на него с тыла. Это стало бы лучшим способом сохранить «Разбойник», будь у них больше времени, поскольку слепая зона врага находилась прямо за спиной, а он не мог развернуть корпус дальше шестидесяти градусов. С поврежденным коленом «Владыки войны», казалось, Йоланедеш мог без труда уничтожить вражескую махину. Но в реальности все и близко обстояло не так. Если вскоре не обрушить щиты вражеского титана, выстрел «Теневого меча» не принесет результата, и всем им придет конец. Очевидно, Йоланедеш понимал это, ибо шагал медленно, паля изо всех стволов, вместо того чтобы рывком оказаться у него в тылу. Он играл роль приманки, лишь ради того, чтобы подарить Баннику шанс.

– Есть! – крикнул Мегген.

– Стоп! – скомандовал Банник. Танк резко остановился. – Зарядить конденсаторы. Начать зарядку пушки, – сказал он. – Установить коэффициент рефракции на минимальную дальность. Приготовиться открыть огонь. – Он мог спуститься вниз, где было безопаснее, но спектакль воюющих машин приковал его к месту.

Из-под ног донеслась череда лязгов, когда реактор подключился к танковому генератору. Начал нарастать вой.

Полоса света обожгла Баннику глаза. Залп из лазерной пушки, прямо по броне. Борозда в месте попадания раскалилась докрасна.

– Предатели-космодесантники впереди! Шоам, встань за болтер. Леонат, спонтанные болтеры и лазпушка – беглый огонь. Накройте весь сектор, не дайте им подойти близко. – Даже космодесантники будут держаться подальше от подобной огневой мощи. Заслон послабее вряд ли удержит их.

– Пушка заряжена на пятьдесят пять процентов, – доложил Старстан.

Последний пустотный щит «Крайней меры» с мерцанием погас, тускло-синий, словно горящий бренди. Титан пошатнулся под мощью огня «Владыки войны». Пылающие камеры на левой руке «Владыки войны» последовательно зажглись, и он выплюнул молниево-белый луч света в меньшую махину, уничтожив ее правую руку в брызгах расплавленного металла. Боевые рожки «Разбойника» издали мучительный вопль, и титан качнулся влево, оказавшись в секторе обстрела всех четырех орудий «Владыки войны».

– Сколько еще?

– Девяносто процентов, – бесстрастно ответил Старстан.

– Может, помолишься или еще что-то? – сказал Мегген. – Нашего титана рвут на куски.

Вторая рука-орудие развернулась и взяла на прицел «Разбойника», показав тем самым презрение вражеского принцепса к «Гончей», кружившей у него под ногами. Четыре луча света пересеклось на груди у «Разбойника», пропалив нагрудник и достигнув реактора под ним. Пушки резко стихли. Банник прикрылся как раз вовремя, чтобы не ослепнуть, когда реактор «Крайней меры» взорвался.

Полусфера энергии захлестнула местность радиусом пятьсот ярдов, уничтожая все, к чему прикасалась. Поле боя прожег ослепительный свет. Статический разряд заземлился о металлические предметы в пределах сотен ярдов. К небесам вскинулись облака ревущего пара. Поднятый взрывом обжигающий ветер заставил Банника пригнуться.

Он опустил руку, когда энергетический пузырь погрузился в себя и рассеялся, отметив место упокоения титана широким горящим кругом спекшейся земли.

– Сто процентов, – сообщил Старстан.

– Я готов. Открыть огонь?

– Эппералиант. Последний щит обрушен?

– Не могу сказать! Оборудование вышло из строя.

Банник моргнул. «Дар войны» метался из стороны в сторону, чудом уходя из-под выстрелов более крупного титана. Корпус «Владыки войны» громогласно развернулся, опуская панцирное оружие. «Гончая» гордо открыла огонь. Поток пылающих снарядов мегаболтера забил по броне громадного титана.

– Щит! Последний щит упал. У «Крайней меры» получилось! Мегген, огонь!

Разряду пушки «Вулкан» предшествовало раскатистое гудение. Банник отвел глаза от ствола, когда тот изверг в титана белый свет, из выпускной системы вырвался яркий фонтан плазмы, сопровождаемый идеальным пучком сверхнастроенных фотонов.