Текст книги "Юная Венера (сборник)"

Автор книги: Гарт Никс

Соавторы: Джо Холдеман,Дэвид Брин,Гарднер Дозуа,Элизабет Бир,Йен Макдональд,Гвинет Джонс,Элинор Арнасон,Мэтью Хьюз,Тобиас Бакелл,Стивен Лей
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 38 страниц)

5

– Когда я дам команду, открой клапан номер один на четверть оборота! – В его голосе была твердость, непривычная после принятого в обществе почтительно-покорного тона при обращении к женщине, но его жена не выказала ни малейшего знака обиды или гнева. Она просто кивнула:

– Четверть оборота. Я поняла, Иона.

Усевшись на одну из балластных цистерн, он начал ритмично перекачивать воздух из него в соседний баллон с помощью своего усовершенствованного насоса.

– Хорошо… Открывай.

Как только Петри повернула вентиль, они услышали, как вода заполняет балластную камеру, проталкивая оставшийся воздух в соседний резервуар. Гораздо проще и быстрее было бы просто выпустить воздух наружу, но Иона не мог заставить себя это сделать. Воздух мог еще понадобиться.

Когда «Птица» начала накреняться на один борт, Иона перекинулся на балластную камеру с другого борта рядом со смотровым окном – частью корпуса, которая была отполирована с обеих сторон. На корме, в третьем отсеке слышно было, как пассажиры перекидывают мешки риса, освобождая на всякий случай гребную рукоятку. На самом деле им приказал это сделать Иона только для того, чтобы занять их чем-нибудь.

– Нам надо стать еще тяжелее, – сказал он Петри, перебегая по лодке то вперед, то назад, позволяя воде полностью заполнить балластные цистерны. Как они и ожидали, это замедлило движение субмарин.

Но экипаж поврежденного судна уже не мог вращать двигатель. Теперь все зависело от Ионы и Петри. Если они смогут сделать «Птицу» достаточно тяжелой, и при этом быстро, падение в небо обоих судов будет предотвращено.

А мы станем героями, подумал Иона, руки его уже ныли от насоса. Это станет прекрасным началом его жизни в колонии Лауссан, повысит его репутацию… если, конечно, сработает. Иона хотел пойти проверить показания приборов своей субмарины, но не было времени. Он поставил отца садулской семьи беженцев рядом с собой на насос и все равно спешил. Постепенно все цистерны заполнились водой, и «Птица» стала перевешивать всплывающую подлодку.

Да! Из тьмы показался самый крупный купол. Возможно, тот самый, мимо которого они проходили, когда ударила комета.

Иона переглянулся с Петри, улыбаясь, и в ее глазах мелькнуло уважение. Возможно, мне придется слегка отдохнуть перед нашей брачной ночью. Забавно, но он вовсе не чувствовал, что усталость может ему помешать.

«Птица» скользила по широкой кривой к самому краю колонии. Иона дал Зирашу знак перестать качать, а Петри закрыла клапан. Он не хотел удариться о морское дно. Когда они спустились ниже, Петри узнала ближайшую колонию. Это был Ленинджер. Сквозь мутное стекло и пот, заливающий глаза, было плохо видно, но Иона был уверен, что в этот момент толпа жителей прильнула к стеклу с внутренней стороны купола, глядя на снижающуюся подлодку.

Судя по виду купола, лодка снижалась довольно быстро. Иона крикнул пассажирам, чтоб приготовились к жесткой посадке, которая могла произойти в любую секунду, раз он мог уже разглядеть зевак с Ленинджера. Удар об илистое дно должен был произойти…

…Но не происходил.

Что-то было не так. Инстинкт подсказал ему причину раньше, чем он осознал ее, у него заложило уши, и он несколько раз чихнул. Реакция на изменяющееся давление.

О нет!

Петри и Иона смотрели на жителей колонии, которые в отчаянии наблюдали, как «Птица» ухнула куда-то ниже уровня дна… и продолжала снижаться. Точнее, это сам купол Ленинджера продолжал подниматься, все выше и выше, несясь навстречу смерти вместе со всем, что было внутри него; его основание разрушилось при последнем мощном ударе кометы. Как и в случае с колонией Безо, судьба Ленинджера была внезапной, и эвакуировать жителей не успели.

С бессильным криком Иона отвернулся от окна и бросился выполнять то, что был должен. Проверить приборы. Абсолютные показания манометра нельзя было использовать, но по относительным значениям можно было определить, опускались ли они. Не только по отношению к обреченной колонии, но что они реально опускались в каньон, а не…

– Поднимаемся, – глухо сказал он Петри, и она прижалась к нему, положив голову на его плечо. Он обнял ее за талию, словно они были женаты всю жизнь.

– Что мы еще можем сделать? – спросила она.

Он пожал плечами.

– Не так уж много. Заполнить цистерны до конца. Но они и так почти полные, а веса недостаточно. Он слишком сильно тянет. – Иона указал на «Гордость Лауссана» через лобовое стекло; пять крупных, заполненных воздухом отсеков обеспечивали достаточную плавучесть, чтобы преодолеть сопротивление их маленького грузовичка.

– Но… почему бы им не сделать то же самое? Заполнить свои баллоны…

– Балластные цистерны. Сожалею, моя любимая. У них они не такие вместительные. Только несколько небольших цистерн для регулировки дифферента.

Иона продолжал говорить как ни в чем не бывало, действуя согласно роли капитана, хотя желудок его сжимался от ужаса, пока он объяснял, как внешние якоря экономят внутреннее пространство. Кроме того, новые суда сделаны из пузырей с более тонкими стеклами. Никто не хочет перегружать их лишними отверстиями, клапанами и прочим.

– И ни у кого нет твоего нового насоса, – добавила Петри. Ее ободряющий тон значил для Ионы в эти последние минуты больше, чем он мог ожидать.

– Конечно… – задумчиво сказал он.

– Да? Ты что-то придумал?

– Ну, если бы мы перерезали страховочный трос…

– Мы погрузимся обратно! – Петри нахмурилась. – Но мы их единственный шанс. Без нашего веса они выстрелят в небо, как косточка из трубки.

– В любом случае только они могут это решить, – объяснил Иона. – Трос доступен на их конце, а не на нашем. Прости. Это конструктивный недостаток, который я решу, как только получу шанс, но только после того, как напишу твое имя на корме.

– Хм, посмотрим, – сказала она, затем продолжила после короткой паузы: – Как ты думаешь, отпустят они нас, когда поймут, что корабли обречены?

Иона пожал плечами. Он никогда не слышал рассказов о том, как ведут себя люди, когда сталкиваются лицом к лицу с таким концом. Но на всякий случай он решил проследить за этим.

Он пару раз громко чихнул. Изменяющееся давление стало действовать.

– Стоит ли сообщить другим? – спросил он Петри, кивнув на задние отсеки «Птицы», откуда доносился плач детей.

Она отрицательно покачала головой.

– Это будет быстро, правда?

Он хотел солгать, но отбросил эту идею.

– Зависит от обстоятельств. Когда мы поднимаемся, давление снаружи падает, так что, если давление воздуха внутри останется высоким, один из наших отсеков может треснуть или взорваться. И вода зальет лодку очень быстро. Так быстро, что нас оглушит раньше, чем мы захлебнемся. Разумеется, это наименее ужасный конец.

– Веселый ты парень, – прокомментировала она. – Продолжай.

– Допустим, корпус выдержит. Эта «птичка» крепкая. – Он похлопал по корпусу подлодки. – Мы можем предотвратить трещины, сбрасывая давление. Мы можем стравливать воздух, пытаясь уравнять внутреннее и внешнее давление. В этом случае мы будем страдать заболеваниями, связанными с этими изменениями. Наиболее распространенными являются судороги. При этом газ, растворенный в нашей крови, вдруг вскипает в виде крошечных пузырьков и заполняет наши вены и артерии. Я слышал, что это очень болезненный способ умереть.

То ли из-за мутации, то ли просто из-за волнения у Ионы запершило в горле и стали слезиться глаза. Он отвернулся от окна и от Петри как раз вовремя, чтобы чихнуть. Она смотрела мимо него в следующий отсек.

– Если смерть неизбежна, но мы можем выбрать способ, то я бы предпочла выбрать…

В этот момент Иона почувствовал тревожное резкое движение за лобовым стеклом. Что-то происходило впереди наверху. Без света от куполов Клеопатры тьма снаружи становилась кромешной и нарушалась только светящимися водорослями, обклеенными вдоль борта «Гордости Лауссана». Отпустив Петри, он прижался к стеклу лицом.

– Что там? – спросила Петри. – Что происходит?

– Я думаю… – Иона разглядел странную извилистую рябь между подлодками. Что-то ударило в окно, и он отскочил назад. Сердце стучало, он увидел, как скользит по стеклу трос. А там, в двадцати метрах от них, линия светящихся пятен резко выстрелила вверх, словно легендарные ракеты, и, быстро уменьшаясь, исчезла из виду.

– Трос, – просто сказал он.

– Они отпустили? Отвязали нас? – спросила она со страхом и надеждой.

– Это было разумно, – ответил он. – Их было все равно не спасти. – И теперь они станут героями. Будут слагаться песни об их выборе, когда мы вернемся домой. То есть туда, где, как мы надеемся, есть наш дом. Нельзя исключить, что страшная судьба постигла не только Ленинджер.

Он посмотрел на манометр. После долгой паузы, когда стрелка не двигалась с места, давление наконец начало увеличиваться.

– Мы спускаемся, – объявил он, вздохнув. – Правда, нам лучше отрегулировать балласт, чтобы не падать слишком быстро. Не хочется вернуться, наконец, в безопасное место и разбиться от удара об дно.

Иона поставил Зираша, мужчину из седульской семьи, откачивать воду, не так яростно, как раньше, но работа была тяжелее, потому что требовалось с помощью сжатого воздуха вытолкнуть воду из балластных цистерн, в то время как Петри, теперь уже имеющая опыт, открывала клапаны. Отрегулировав скорость спуска, он вернулся к смотровому окну и выглянул наружу. Нужно внимательно высматривать огни каньона. Возможно, нас снесло в сторону, и я могу лучше сориентироваться, пока мы еще падаем, чем когда мы будем уже внизу. Он объяснил Петри, как пользоваться рулем и коротенькими стабилизирующими крыльями. Ей, возможно, придется управлять подлодкой, если Иона будет вертеть гребной винт.

Внезапный низкий гул заставил камеру содрогнуться. Не такой опасный, как удар кометы, но пугающий и к тому же доносящийся откуда-то сверху, и не очень далекий. Иона переглянулся с Петри, разделив с ней печальную догадку. Это был неизбежный конец благородного корабля – «Гордости Лауссана».

Позже раздались еще два приглушенных взрыва, послабее. Видимо, на «Гордости» заблокировали отсеки, и они лопнули поочередно.

Но в этом чувствовалось что-то неправильное. Особенно третий взрыв, продливший агонию корабля дольше, чем следовало.

Снова зайдясь в приступе чиханья, Иона прижался к лобовому стеклу, всматриваясь в темноту. Сначала на дно, потом наверх.

Этот день должен стать последней каплей. Он прозвучит похоронным колоколом по старому, самодовольному укладу их жизни. Ленинджер был большой, важной колонией и, возможно, не единственной сегодняшней жертвой. Если удары комет становились непредсказуемыми и смертоносными, то от Клеопатры, возможно, придется отказаться.

Иона очень мало знал о плане, придуманном Петри и таинственной группкой молодых женщин и мужчин, но он был рад, что его выбрали в качестве помощника. Чтобы следовать за легендой безумца, в поисках нового дома. На самом деле две вещи были совершенно очевидны. Экспедиции должны отправиться, как только мы вернемся домой. И должны быть еще экспедиции, кроме той, что пойдет по карте Мелвила. Подводные лодки должны быть отправлены во всех направлениях! Если на Венере есть еще области, где находятся полые сферы вулканического происхождения, в которых может приютиться земная жизнь, мы должны их найти.

Другая истина открылась ему только в этот последний час. Иона обернулся и посмотрел на человека, которого еще день назад он совсем не знал.

Похоже, я удачно женился.

Хотя в подлодке царил полумрак, Петри заметила, что он смотрит на нее. Она улыбнулась, и в этой улыбке проявилось уважение, которое было так приятно ему сейчас. Иона тоже улыбнулся – и снова принялся чихать. Она хихикнула и покачала головой с притворным раскаянием.

Улыбаясь, он повернулся к окну, посмотрел наверх – и крикнул:

– Хватайтесь за что-нибудь! Держитесь!

Больше он не успел ничего произнести, или у него перехватило дыхание, когда он с силой налег на рулевые тросы, толкнув коленом рычаги управления стабилизирующими крыльями. «Птица» накренилась на правый борт, разворачиваясь и уходя с курса. Из заднего отсека раздались испуганные крики и шум опрокидывающегося багажа.

Он услышал крик Петри «Стой, где стоишь!», обращенный к запаниковавшему Зирашу, что-то лепечущему от страха. Иона видел их в отражении стекла: они вцепились в баллон со сжатым воздухом, с трудом удерживаясь на покатой палубе возле правой боковой переборки.

Давай, старичок, мысленно обратился он к грузовичку, жалея, что у него нет шестерых гребцов на корме, которые могли бы легко сдвинуть «Птицу из Тайри». Будь они сейчас, Иона бы легко ушел от опасности, нависшей сверху. Осколки подлодки, оставшиеся после катастрофы, неслись вниз, и лишь небольшая их часть светилась в темноте.

Что-то твердое прогрохотало по корпусу. Иона увидел тонкую металлическую деталь – возможно, обрезок трубы, который с треском отскочил от лобового стекла, оставив на нем несколько глубоких царапин. Иона почти ждал, что в любую секунду по борту пойдут трещины.

Этого не произошло, но теперь обломки сыпались, как дождь, гремя по всей длине судна и испытывая его прочность с каждым ударом. Отчаявшись, он развернул руль «Птицы» туда, где блеск осколков был меньше. Из задних камер доносились крики. Надо задраить люки, подумал он. Но разве это помогло бы пассажирам? Их стащило бы течением в сторону от каньона Клеопатры, и все оставшиеся в живых беспомощно сидели бы в отсеках, не в состоянии маневрировать, без всякой надежды на то, что их найдут и спасут, прежде чем у них кончится кислород. Лучше уж умереть всем вместе.

По звуку он понял, что большинство обломков – это куски каменных пузырей. Неужели все они сыплются из уничтоженной подлодки? Это невозможно! Их было слишком много.

Ленинджер.

Обреченный купол лопнул, или взорвался, или просто развалился на куски без стабилизирующего давления толщи воды. Затем весь воздух из него вышел в небо, а осколки падали на дно.

Осколки купола, мусор, светящиеся обломки пиньонов опускались все ниже и ниже… и среди них люди. Вида этих останков Иона больше всего хотел избежать.

Все казалось иссине-черным вокруг. Старая верная подлодка почти завершила поворот. Теперь он мог выровнять ее. После того как весь мусор осядет, он сможет проверить состояние пассажиров и начать поиски родного каньона…

Он не видел, что ударило по лодке, но это было что-то огромное, возможно, кусок купола. Удар пришелся по всем трем отсекам, вызвав такой звон, что Иона чуть не заплакал от боли в ушах. Были и другие удары, один из них, откуда-то слева, сбил его с ног, вырвав из левой руки рулевой трос, и Иону резко развернуло на оставшемся в правой руке ремне. «Птица» ушла в резкий вираж, пока Иона отчаянно пытался выровнять судно.

В любую минуту он готов был встретиться с суровым, холодным морем, когда его судно присоединится к этому каменному дождю, знаменующему потерянные надежды.

6

Он не сразу поверил в то, что все закончилось. Иона не думал, что избежать опасности будет легко. Да, ущерб был налицо, но три старых вулканических пузыря, составляющие корпус его лодки, выстояли. После этого ужасного столкновения подлодку, кажется, отнесло в сторону от тяжелого мусора, сыплющегося сверху. По корпусу еще барабанили обломки, но это был мягкий материал. Кое-где пристали светящиеся листья пиньона.

Петри решительно командовала в заднем отсеке, заставляя пассажиров помочь друг другу выбраться из-под завалов и оценить нанесенные травмы в порядке очереди. Она прокричала Ионе результаты своей проверки, руки его были еще заняты. По правде говоря, он плохо слышал ее из-за сильного звона в ушах, и ему пришлось просить ее повторить несколько раз. В итоге: один подросток сломал запястье, другие отделались синяками и ушибами – не так плохо, как он думал. Бема, мать садульцев, занялась оказанием первой помощи пострадавшим.

Большей неприятностью оказалась утечка. Узкая, но мощная струя воды извергалась в заднюю часть салона. К счастью, вода пробивалась не через трещину в корпусе, а через уплотнительный материал, который окружал подшипник винта. Нужно было осмотреть поломку, но сначала Иона оценил другие повреждения. В частности, подлодка теперь не выравнивалась полностью. Оставался постоянный крен на правую сторону… Взглянув на манометр, он глухо пробормотал проклятия всем богам и демонам старой земли.

– Мы перестали опускаться, – признался он Петри в кормовом отсеке после того, как протечка была устранена. Некоторое время Петри показывала другим, как залепить резиноподобной тканью подшипник. А потом закрепить все это деревянными досками, оторванными от пола. Заплата держалась. Пока.

– Как это могло случиться? – спросила она. – Мы же были тяжелыми, когда «Гордость» тянула нас вверх. Я думала, наша задача в том, чтобы замедлить спуск.

– Так и было до столкновения. Но то, что ударило по нашему левому борту, я полагаю, сорвало балластные камни, которые мы привязывали на дне. То же самое, что случилось с «Гордостью» во время падения комет. Другие камни сместились или остались болтаться ниже, правого борта, от этого нас так перекосило. Из этих двух примеров вышел хороший урок о наших недостатках в дизайне подводных лодок.

– И что же? Неужели мы всплываем?

Иона кивнул.

– Медленно. Но это не очень плохо. Я думаю, мы можем продолжить спуск, если заполним все балластные цистерны. Только есть одна проблема.

– А когда ее не было? – Петри раздраженно закатила глаза.

– Конечно. – Он махнул рукой в сторону, где Зираш, по счастью оказавшийся плотником, прибивал крепление винта на место. Иона понизил голос: – Если мы опустимся обратно на дно океана, подшипник не выдержит давления. Скорее всего, он начнет снова пропускать, и быстрее.

– Если это произойдет, сколько у нас будет времени?

Иона нахмурился.

– Сложно сказать. Давление воздуха будет падать, конечно. Я бы сказал, меньше часа. Или еще меньше. Если мы сразу определим купол в каньоне, направимся прямо к нему, войдем в док на полной скорости, работая все как сумасшедшие…

– …Только использование винта даст еще большую нагрузку на подшипник, – мрачно закончила Петри, задумчиво глядя на него. – Это может сорвать его окончательно.

Иона не мог не улыбнуться. Она достаточно смела, чтобы правильно оценивать ситуацию… и разбирается в механике неплохо. Такую женщину можно назвать привлекательной.

– Я уверена, мы что-нибудь придумаем, – добавила она. – Ты нас не подведешь.

Пока не подводил, подумал он, возвращаясь к работе, чувствуя, что она зря так полагается на него. Он сосредоточился на законах физики и химии – как он их понимал благодаря зачаточному образованию, почерпнутому из древних книг, которые устарели уже тогда, когда Основатели впервые прибыли на Венеру, спрятавшись от инопланетных захватчиков на дне новорожденного океана, пока кометы с совершенной регулярностью обстреливали поверхность планеты.

Такая жизнь идеально подходит для нескольких поколений, но не навсегда. Больше она не сработает. Даже если мы вернемся домой, выполним план Мелвила, найдем еще один каньон, заполненный лавовыми пузырями, не пострадавший от ударов комет, надолго ли их хватит?

Не был ли весь этот проект колонизации дна чужого моря по первобытной технологии обречен с самого начала?

В среднем отсеке Иона открыл свой личный сундук, достал оттуда свои драгоценные книги и графики, которые он лично скопировал под наблюдением Учителя Ву на связки выделанных пиньоновых листьев. На одном он проверял воспроизведенный им закон Бойля и опасность изменения давления воздуха для организма человека. На другом листе он получил формулу, которая, как он надеялся, предсказывает, как дырявый подшипник гребного вала будет работать, если они продолжат спускаться вниз.

Тем временем Петри поставила пару девочек-подростков на внутреннюю помпу, подающую воду с пола третьего отсека в почти полные балластные цистерны. В течение следующего часа Иона поглядывал на манометр. Грузовая подлодка, казалось, снова выравнивалась. Вверх-вниз. Вниз-вверх. Это не похоже на мою старую добрую «Птицу».

Выровнялся. Стабилен… в данный момент. Значит, он не оправдал то доверие, которое на него было возложено. В случае спуска и утечки поток убьет тех, кто работает на винте… или…

Две ладони легли ему на плечи, с силой разминая шею и напряженные мышцы. Иона закрыл глаза, не желая разглашать свое решение.

– Ничего так день свадьбы, а?

Иона кивнул. Для слов не было необходимости. Ему казалось, что он в браке с ней уже много лет, и радовался этой иллюзии. Наверно, Петри тоже знает его теперь, словно они прожили всю жизнь.

– Готова поспорить, ты знаешь, что делать.

Он снова кивнул.

– И это не веселая новость, и шансов на успех почти нет.

Он качнул головой налево, потом направо.

Ее руки сжали его плечи, вызвав смешанное ощущение боли и удовольствия – ощущения, похожего на саму жизнь.

– Так скажи же мне, муж, – скомандовала она, затем склонилась к самому его лицу, – скажи мне, что ты будешь делать с нами. Куда мы пойдем?

Он выдохнул. Затем набрал воздух полной грудью. И произнес только одно слово:

– Вверх.