Текст книги "Надгробие Дэнни Фишеру"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Это точно, – сурово проговорил Спритцер, – у парня в двух местах сломана челюсть.

Я быстро сел на кушетке. Они уставились на меня, не понимая причины столь быстрого воскрешения.

– Так, значит, я… я победил?

– Да, малыш, ты победил, – улыбнулся Сэм.

Я снова опустился на кушетку. Во мне не было никакой радости. Только слова отца крутились в моем сознании: «Иди, убийца, за доллар ты готов угробить всех своих друзей».

Мы стояли на углу Деланси и Клинтон-стрит. Было десять минут первого. Витрины магазинов были ярко освещены, на улицах еще много праздного народа.

– Ну, сам-то доберешься до дома? – спросил Зеп.

– А как же? – рассмеялся я. Боль почти совсем отпустила меня, только слегка ныли спина и бока. – Не будь слишком заботливой мамашей, Зеп!

Мы рассмеялись, пожали друг другу руки, и я пошел вниз по Клинтон-стрит. Когда я подошел к дому, от стены отделилась тень, это был Спит.

– Дэнни!

– Чего тебе? – спросил я нетерпеливо. Больше всего мне сейчас хотелось лечь в постель.

– Тебя хочет видеть мистер Филдс.

– Передай ему, что я сегодня не могу, – недовольно ответил я, отодвигая Спита в сторону. – Как-нибудь в другой раз.

Спит поймал меня за рукав.

– Советую пойти, Дэнни. Филдс не из тех, кого можно так просто послать подальше. Он может любому устроить веселую жизнь… – Спит нервно моргал и облизывал губы, как всегда, когда был сильно возбужден. – Пойдем, старик. Советую тебе как друг.

Пожалуй, Спит прав. От них можно ожидать всего что угодно.

– Ладно, пойдем.

У дверей конторы Филдса Спит вытащил ключ и отомкнул замок. Мы прошли в просторный холл, здесь он остановился и протянул мне другой ключ.

– Иди наверх. Ты знаешь дверь, – прошептал Спит.

– А ты что, остаешься?

– Меня не приглашали, – криво усмехнулся он, – я ведь не чемпион… Не звони, открой дверь и входи. – Он сунул ключ мне в ладонь и исчез в темноте.

Делать было нечего, и я начал медленно подниматься по лестнице. Ключ плавно повернулся в замке, и дверь бесшумно растворилась. Комната была пуста.

– Мистер Филдс, – позвал я. – Это я – Дэнни Фишер. Вы хотели видеть меня?

В комнату тихо вошла уже знакомая мне девушка.

– Закрой дверь, Дэнни, – спокойно сказала она, – а то разбудишь соседей.

Я послушно закрыл дверь и уставился на нее.

– А где мистер Филдс? Спит передал мне, что мистер Филдс желал меня видеть…

– И только поэтому ты пришел? – спросила она насмешливо.

Тут только я вспомнил приглашение Филдса и почувствовал, что снова, как и в тот раз, краснею.

– Да, поэтому, – пробормотал я. – Где он? Я очень устал…

– Надо же, – протянула она, – ты говоришь так, что тебе даже можно поверить…

– Я говорю то, что думаю, – холодно прервал ее я. – Проводи меня к нему и поскорее покончим с этим.

– Хорошо. Пойдем со мной.

Она провела меня через маленькую кухню, мимо открытой двери ванной комнаты, и мы вошли в спальню. Она щелкнула выключателем и кивнула головой на широкую кровать.

– Вот он, великий и ужасный Макси Филдс во всей его красе. – В голосе ее слышалась ненависть.

На кровати, развалясь, лежал Филдс. Рубашка была расстегнута. Жирная грудь и живот, покрытые густой черной шерстью, тяжело поднимались. Одна рука закрывала глаза. В спальне стоял запах перегара.

– Он что, вырубился? – вопросительно взглянул я на девушку.

– Пьян как свинья!

Я попятился из комнаты и протянул ей ключ.

– Передай ему… Скажи, что у меня не было времени ждать. Я зайду как-нибудь в другой раз.

Я повернулся, чтобы уйти, но она испуганно схватила меня за руку.

– Подожди! Не уходи. Он приказал, чтобы я задержала тебя до тех пор, пока он не проснется.

– Еще чего! – взорвался я. – Он будет спать до утра. Я не могу ждать.

– Ты прав, – умоляюще посмотрела она на меня. – Но посиди хоть немного, для видимости… Если ты уйдешь прямо сейчас, он накажет меня, когда узнает, что я даже не пыталась удержать тебя.

– Откуда он узнает?

– Узнает… – уверенно сказала она и подошла к окну. – Вон, посмотри.

У магазина на другой стороне улицы была видна какая-то тень, зажглась спичка. Проходящая машина осветила фигуру. Я узнал Спита.

– Завтра же он доложит, как долго ты оставался со мной.

– Слушай, Ронни, ведь это твои заботы… – начал было я, но, увидев, что она и вправду боится, сжалился: – Ну ладно, давай посидим немного.

– Спасибо, Дэнни, – с облегчением сказала она, выпуская мою руку.

Я опустился на мягкий диван и устало откинулся на подушки.

– Господи, как я устал! – прошептал я, закрывая глаза.

– Я знаю, Дэнни, – мягко произнесла она. – Я видела бой. Может быть, сварить тебе кофе?

– Ты видела бой? – удивился я.

– Да. Макси брал меня с собой.

У меня снова разнылась спина, и, сморщившись, я устроился поудобнее.

– Не знаешь, зачем я ему понадобился?

– Ты устал, – сказала она вместо ответа. – Может быть, ляжешь?

Это была неплохая идея. Я с удовольствием растянулся на диване. Он был даже мягче, чем моя кровать. Жизнь прекрасна, когда есть чем за нее платить. Ронни выключила верхний свет. Теперь горел только торшер в углу. Она села напротив меня в кресло и поднесла к губам бокал.

– Ты не ответила на мой вопрос, – заметил я.

– Я ничего не могу ответить тебе – мне просто-напросто ничего не известно.

– Неужели он ничего не говорил? – Я попытался подпереть голову руками, но сделал неловкое движение и застонал от боли.

Она опустилась на колени у дивана и мягко положила руки мне на плечи.

– Бедный малыш, тебе так больно… – прошептала она.

Я поторопился сесть, чтобы избежать ее объятий.

– Спина разламывается, – виновато пояснил я, пытаясь улыбнуться. – Мне сегодня здорово досталось.

Она взглянула на часы.

– Уже полпервого. Еще полчасика, и ты можешь идти. А пока я сделаю тебе массаж.

Она нежно провела ладонью по моей спине, и мне действительно стало легче.

– У тебя это хорошо получается, – признался я.

– Я рада, – улыбнулась она и неожиданно поцеловала меня в губы.

Я удивленно отстранился.

– Не сердись, Дэнни, – быстро проговорила она. – Ты просто хороший парень. А это моя манера говорить спасибо.

– Не надо так благодарить меня, – растерянно пробормотал я. – У меня есть девушка. Кроме того, это – один из пунктов плана Филдса… Я подозреваю, что ты выполняешь его приказ. Я не привык делать то, что я не хочу.

– А ты действительно не хочешь? – лукаво спросила она.

– Я этого не говорил. Я только сказал, что Филдс об этом говорил, – значит, это ему нужно. Я не хочу играть вслепую!

– А что, если это останется между нами и об этом никто не узнает?

– Я тебе не верю, – произнес я решительно.

Она задумчиво молчала, потом, видимо решившись, проговорила:

– Ты мне поверишь, если я открою тебе, что ему нужно?

Я выжидательно посмотрел на нее.

– Ему нужно, чтобы ты проиграл следующий бой. Если ты выиграешь и станешь чемпионом, он потеряет кучу денег.

Это было похоже на правду.

– Он меня плохо знает, – проговорил я.

– Нет, малыш, это ты его плохо знаешь, – с горечью возразила она. – Он мстителен, он ни перед чем не остановится… Видел бы ты его во время сегодняшнего боя, когда ты проигрывал. Он ведь радовался, он хохотал и орал, когда негр молотил тебя. Проиграй ты сегодня, и тебя бы не было здесь. Может быть, лучше было, если бы ты проиграл.

– Но я выиграл, и с этим ничего не поделаешь, – беззаботно рассмеялся я.

– Ты ведешь себя как большой ребенок, – схватила она меня за руку. – Ты ведь не знаешь его так, как знаю я. Если ему не удастся купить тебя тем или иным способом, он найдет другой способ, чтобы ты никогда не вышел на ринг.

– А ты что должна делать во всей этой истории?

Она лишь тяжело вздохнула в ответ. Да я и не ожидал ничего другого. Только безумец мог отважиться идти против человека с такими деньгами. Теперь мне все было ясно. Единственное, что мне оставалось, – это крепко держаться за Сэма и становиться настоящим профессиональным боксером. Иначе я превращусь в ничтожество – одного из многих тысяч безликих, которые наполняют улицы Нью-Йорка. Я медленно сел. Ронни живо уместилась рядом и с участием заглянула мне в глаза. Она понимала, о чем я сейчас думаю.

– Теперь-то ты веришь мне, мой бедный Дэнни?

– Да, Ронни. Мы оба в одной лодке. Но мы еще побарахтаемся…

Я подошел к окну и выглянул на улицу. Спит все еще торчал на своем посту, попыхивая сигаретой. «Ну, погоди, скотина!» – со злостью подумал я.

– Стоит? – равнодушно спросила она.

– Стоит…

– Садись ко мне. Еще минут пятнадцать, и можешь идти.

Я послушно сел.

– Дэнни, что ты собираешься делать?

– Ничего, – пожал я плечами, – что я могу сделать?

– Бедный Дэнни, – сказала она нежно. – Никто ничего не может поделать. – Ее голос вдруг стал ожесточенным: – Он возьмет тебя так же, как он взял меня, так же, как он загребает все вокруг. Как вампир, который высасывает жизнь из всего!.. – Слезы катились из ее раскрытых глаз.

– Ты плачешь, Ронни?

– А что, ты знаешь закон, который запрещает проститутке плакать, или и ей можно, как всем остальным?

– Прости меня, – сказал я быстро. В конце концов, это не ее вина. Какой смысл дразнить друг друга? Бежать, действительно, некуда. Я обнял ее и привлек к себе. Я поцеловал ее. Губы ее были мягки. Теперь она лежала у меня на коленях, глаза ее были задумчивы.

– Дэнни, – осторожно спросила она, – ты, кажется, говорил, что у тебя есть девушка?

– Да, есть, – усмехнулся я мрачно, – но не здесь. – Я снова поцеловал ее. – Как тебя зовут? – сам не зная почему, спросил я.

– Ронни, ты же знаешь… Впрочем, мое настоящее имя – Сара, Сара Дорфман. Я хочу, чтобы ты знал это.

– Какое это имеет значение? – с горечью сказал я. – Может быть, мое собственное имя – вовсе не мое. Нет ничего, что бы принадлежало мне. Единственное, что я знаю, – это то, что если я сделаю то, что он прикажет мне, я смогу многое купить.

Ее руки обвились вокруг моей шеи, она оказалась подо мной. Я почувствовал, как ее губы прошептали мне в самое ухо:

– То, что я могу дать тебе, Дэнни, – он никогда не сможет купить, как бы много он ни предлагал.

Наши губы встретились. Она нежно застонала.

Потом напряжение спало, мы лежали и слушали дыхание друг друга. Неожиданно она посмотрела мне в глаза. Я увидел, что она все поняла.

– Ты хочешь взять у него деньги? – спросила она с разочарованием.

– Я не знаю, – откликнулся я, – я не знаю, что я собираюсь сделать.

Глава 11

Я закрыл за собой дверь и сошел на тротуар. Прохладный ночной воздух коснулся моего лица. Он был свеж и сладок в эти последние два часа до того, как люди снова выберутся из своих домов. Потом он станет тяжелым и грязным – таким, что трудно будет его вдыхать.

Огонек сигареты на другой стороне улицы привлек мое внимание. Гнев охватил меня, я быстро пересек дорогу. Спит все так же стоял у магазина, вокруг него валялись окурки.

– Дай-ка закурить, Спит, – голос мой эхом разнесся по пустой улице.

– Пожалуйста, Дэнни, – протянул он мне пачку.

Я взял сигарету и сунул ее в рот.

– Спичку!

Спит поднес дрожащий огонек, который то вспыхивал, то потухал, отбрасывая тени на его лицо.

Я глубоко затянулся. Это было приятно после такого долгого перерыва. Мистер Спритцер запрещал курить, но теперь это не имело никакого значения.

– Ты видел его, Дэнни? – с тревогой спросил Спит.

Нетрудно было догадаться, что даже он знал, чего от меня хочет Филдс. Злоба поднималась во мне. Все знали, весь мир знал, что хочет Филдс. И все были уверены, что я сделаю это, никто не ожидал ничего другого. Мне не оставили ни одного шанса.

– Нет, – ответил я со странным напряжением. – Он был пьян.

– И ты все время был с этой девкой?

Я кивнул.

– И ты трахнул ее? – Мокрые губы его были раскрыты от любопытства.

Мне показалось, что за спиной Спита мелькнула тень Макси Филдса. Я схватил его за рубашку и притянул к себе.

– А тебе какое до этого дело?

– Никакого, Дэнни, никакого! – Его испуганные глаза искали мой взгляд. – Отпусти меня, Дэнни!

– С какой стати? – спросил я, не отпуская рубашки.

– Я ведь твой друг, ведь я тебя привел к Филдсу, чтобы ты мог заработать!

– Мой друг? – Я рассмеялся и отпустил его.

Он отступил на шаг и пробормотал хрипло:

– Ну ты даешь, Дэнни! Мне показалось, что ты собрался избить меня.

Я рассмеялся вновь. На этот раз он оказался прав. Мой кулак погрузился в его мягкий живот. Он согнулся вдвое.

– Да, я собрался, – добавил я.

Наконец он выпрямился и посмотрел на меня с тупым недоумением:

– Чего ты, Дэнни? Я же хотел помочь тебе.

Я пару раз смазал ему открытой ладонью по морде. Теперь он хорошо запомнит, что помощь мне не нужна. На мгновение он упал, но тут же, ухватившись за дверную ручку, медленно поднялся на ноги. Глаза его побелели от ненависти. Свободная рука что-то искала под рубашкой. Я подождал, когда он вытащит финский нож, и вновь ударил его. Нож со звоном упал на тротуар. Холодное удовлетворение пришло ко мне. Пусть у меня не было шансов против Филдса, но кое с кем я еще мог посчитаться. Спит поднял голову и злобно прошипел:

– Ты мне ответишь за это, Дэнни Фишер, клянусь богом!

– А вот этого я бы тебе не советовал делать, – сказал я, нагнулся и ткнул его лицом в сточную канаву. – Твой босс не одобрит этого.

Я повернулся к нему спиной и пошел домой, оставив его лежать у входа в магазин.

В подъезде я остановился и посмотрел на часы. Было уже полтретьего. Из-под двери нашей кухни пробивался лучик света. Дай бог, чтобы отца не было, – мне на сегодняшнюю ночь всего было достаточно. Я открыл дверь, мама обернулась ко мне.

– Мамочка, – улыбнулся я ей, – не надо было ждать меня.

Она встала и подошла, внимательно рассматривая мое лицо.

– С тобой все в порядке? – спросила она с тревогой.

– Конечно, с ним все в порядке, – донесся голос отца из другой комнаты. – Это же Дэнни Фишер – Динамит. Никто не может победить его! Нет, хорошее имя они придумали ему – Динамит, и всего лишь за то, что он сломал челюсть парню.

– Уже все написали в газетах? – спросил я удивленно.

Отец вышел на кухню.

– А ты как думал, они будут хранить это в секрете? Где ты был? Праздновал со своей макаронщицей?

Я промолчал. Не было никакого смысла отвечать. Он никогда не поймет, что сломанная челюсть – это случайность.

Мамины руки легли на мои плечи:

– Сынок, они пишут, что тебе в первых двух раундах здорово досталось?

– Ничего страшного, мамочка. Теперь со мной все в порядке.

– Но с тем парнем – нет! – взорвался снова отец. – Может быть, пора остановиться? Или ты собираешься убить кого-нибудь?

– Что за глупости, папа! – не выдержал я. – Это случайность. Я не собирался ломать ему челюсть!

– Ах, случайность! – отец уже кричал. – Какой же это может быть случай, если главная цель бокса – избить другого? – Он обернулся к маме. – Однажды в наш дом войдет убийца, он будет утверждать, что не собирался никого убивать, что это все случайность!

Бесконечно знакомая монотонность его голоса вывела меня из себя.

– Оставьте меня в покое! – закричал я истошно. – Оставьте меня, говорю я вам! – Я упал в кресло и закрыл лицо.

Мама погладила меня по плечу. Голос ее, исполненный спокойной силы, прозвучал над моей головой.

– Гарри, иди спать, – сказала она отцу.

– Ты во всем, буквально во всем мне противоречишь, – проворчал он угрожающе. – Однажды он убьет кого-нибудь, и тебя обвинят так же, как и его!

– Значит, я достойна осуждения, – ее ответ звучал так, будто был давно подготовлен. – Он наш сын, и что бы с ним ни случилось – мы должны принять его вину.

– Пожалуйста, сколько хочешь, но только избавь меня от этой чести! Я все решил. Еще один бой – и он может не приходить домой. Под крышей моего дома не может спать убийца!

Его шаги затихли в спальне. Наступила тишина, потом мама сказала ласково:

– Дэнни, выпей немного куриного бульона. Я сейчас согрею его.

Я поднял голову. Она глядела на меня с нежной грустью.

– Не хочется есть, мамочка…

– Выпей, – настаивала она. – Тебе будет лучше.

Да, может быть, отец абсолютно прав, но если бы не было так плохо с деньгами, этого всего никогда бы не случилось. Теперь уже ничего нельзя было поделать.

Мама поставила чашку с бульоном передо мной, придвинула стул и села напротив. Я сделал глоток и почувствовал, что оцепенение покидает меня. Только теперь я обнаружил на столе перед собой листок с какими-то вычислениями.

– Что это, мам? – спросил я, указывая на листок.

– Да так, отец кое-что подсчитывал.

– Что?

– Один из его друзей предложил ему купить недорогой магазинчик. Вот он и смотрел, хватит ли денег. Все это бесполезно, – голос ее звучал безнадежно. – Правда, отец хранит кое-какой товар у дяди Дэвида, но денег не хватает даже на первый взнос, чтобы оформить рассрочку.

Я очнулся. Может быть, если я достану деньги, он не будет думать обо мне так плохо.

– И сколько нужно? – спросил я.

Мама забрала пустую чашку.

– Пятьсот долларов… Но это все равно что пять миллионов – нам негде взять их.

Глава 12

Я зашел в контору Филдса. В небольшом зале никого не было, кроме маленького клерка за столом. Он поднял голову:

– Чего нужно?

– Я хочу видеть мистера Филдса.

– Давай отсюда, парень. Филдс не занимается младенцами.

– Мне нужен Филдс. Я – Дэнни Фишер.

– Боксер? – спросил он с ноткой уважения в голосе.

Я кивнул. Служащий быстро снял трубку телефона и что-то торопливо проговорил в нее. Люди начали узнавать меня. Это было приятно. Получалось, что я уже что-то значу. Жаль, что скоро все кончится. Еще один бой – и мое имя опять станет пустым звуком, именем человека, который попытался, но не смог добиться успеха.

– Проходи, парень. Филдс ждет тебя, – сообщил мне служащий.

Я быстро поднялся по знакомой лестнице и постучал в дверь кабинета Филдса. Она сразу распахнулась, на пороге я увидел Ронни. Широко раскрыв от удивления глаза, она отступила и сухо произнесла:

– Входи.

Я прошел внутрь. В кабинете никого не было.

– Где он, Ронни?

– Бреется. Сейчас выйдет… – Она быстро подошла ко мне и прошептала: – У него уже был Спит. Он все рассказал… Филдс рвал и метал.

– Ничего, – улыбнулся я. – Как-нибудь переживет.

– Прошлой ночью мне показалось, что ты никогда больше не придешь в этот гадюшник…

– Это было прошлой ночью, – тихо ответил я. – Теперь уже все изменилось.

Она вгляделась мне в глаза, будто пыталась заглянуть в душу.

– Дэнни, ты вернулся из-за меня? – с надеждой спросила она.

– Да, Ронни, – солгал я. – Из-за тебя и… из-за денег.

– Ты получишь и то и другое, – раздался за спиной голос Филдса. – Я сразу, малыш, понял, что у тебя голова варит… Я был уверен, что ты придешь.

– Я слышал, вы неплохо платите, мистер Филдс, – сразу перешел я к делу. – Хотел бы убедиться в этом.

Он пододвинул мне стул и пытливо посмотрел в лицо, все так же широко улыбаясь. Глаза его оставались холодными, как всегда.

– Ночью, малыш, ты отделал Спита, – вкрадчиво упрекнул он меня. – Мне не нравится, когда так обращаются с моими ребятами.

Я сделал скорбное лицо.

– Спит был моим приятелем, – медленно произнес я. – Мы провернули с ним пару делишек. Он нарушил старый наш уговор, когда взялся шпионить за мной.

– Но он выполнял мое поручение, – почти нежно проговорил Филдс.

– Да, это, конечно, меняет дело. Но до этого он был моим другом.

В комнате повисла напряженная тишина, которую нарушало лишь шумное дыхание Филдса, посасывающего свою сигару. Я молча наблюдал за ним, пытаясь угадать, какие мысли копошатся в его черепе. Я знал, что Филдс – далеко не дурак. Но купится ли он на мое предложение? И если да, то какую даст цену?

Наконец он обнаружил, что сигара его погасла, достал зажигалку, прикурил.

– Ронни, дай-ка нам по стакану апельсинового сока. Надеюсь, это не повредит спортивному режиму Дэнни.

Когда дверь за ней закрылась, он повернулся ко мне.

– У тебя с ней все о’кей получилось? – спросил он, подмигивая.

– Даже очень, мистер Филдс, – принял я игру.

– Я сказал, что лишу ее премиальных, если ты будешь недоволен, – рассмеялся он.

– Так сколько? – прервал я его.

– За что – «сколько»? – решил понаивничать Филдс.

– За то, что я случайно проиграю.

– Ну, что я говорил? – захохотал снова Филдс. – Смышленый ты парень, Дэнни, прямо все на лету схватываешь.

– Мне иначе нельзя, мистер Филдс, – продолжал я наступать. – Я знаю, что вы не теряете зря времени, если не видите в деле выгоды для себя. Не могу же я вас водить за нос. Какова моя доля?

В этот момент в комнату вошла Ронни. В каждой ее руке было по стакану апельсинового сока. Она молча подала их нам. Я попробовал. Сок был великолепен – сок только что выжатого апельсина. Я давно не пил такого сока – слишком дорого. Не смог удержаться и залпом выпил содержимое стакана. Филдс потягивал сок медленно, внимательно наблюдая за мной. Наконец он сказал:

– Что ты скажешь насчет пяти сотен?

Я покачал головой.

– Хорошо, назови свою цену.

– Тысяча, – быстро откликнулся я.

По его же словам, он будет иметь чистых четыре. Мир не рухнет, если одна из них будет моей.

– Семьсот пятьдесят плюс эта кукла.

– Давайте говорить о деньгах, – улыбнулся я.

– Семьсот пятьдесят – это большие деньги.

– Не возражаю, но этого мало, чтобы все выглядело натурально. Ведь мне надо позволить избить себя до полусмерти, чтобы заработать для вас три куска.

– О’кей, малыш! – он решительно встал и подошел ко мне. – Считай, тысяча у тебя в кармане. Деньги получишь сразу после боя.

– Отлично, – согласился я. – Только половину сейчас, половину – потом.

Филдс опять расхохотался и повернулся к Ронни, приглашая ее в свидетели.

– Парень растет прямо на глазах! Замечательно! Получишь свои пять сотен в день боя. За остальным зайдешь на следующий день.

Мне пришлось напрячься, чтобы не показать свою радость, – он сразу понял бы, что заплатил слишком много.

– Значит, договорились, мистер Филдс. Надеюсь, и в будущем вы не обойдете меня своими милостями.

Филдс радушно раскрыл объятия.

– До свидания.

– Дэнни! – взволнованный голос Ронни заставил меня обернуться. – Ты еще придешь?

– Безусловно приду, крошка, – небрежно бросил я и добавил: – За деньгами.

На улице царил чистый, ясный солнечный день. Я решил отправиться к дому Нелли. Еще было рано, и она только-только должна была выходить на работу.

Увидев ее, я понял, что она единственная во всем мире не таила в себе угрозы для меня.

Глава 13

Утром меня разбудил монотонный голос отца, который что-то выговаривал матери. С каждым днем его характер становился все несноснее. И вдруг последние остатки сна исчезли. Сегодня уже наступило. Завтра все будет кончено, я стану нормальным, как все.

Я сел в кровати, нашел ногами шлепанцы, встал и потянулся. Может быть, это и к лучшему. По крайней мере, мой старик будет счастлив. Получит свои денежки, вновь откроет аптеку, а я… а я покончу с боксом навсегда. Но особой радости от этих мыслей я не ощутил. Накинул халат и поплелся в ванную. Посмотрел в зеркало, щетина была приличной, но бриться сегодня не стоило – после бритья кожа становится слишком нежной для бокса. Наскоро умывшись, я вернулся в комнату, решив, что душ приму попозже, в спортзале. Оделся и прошел на кухню под аккомпанемент недовольного ворчания отца. Увидев меня, он замолчал и отвернулся.

– Садись, сын, выпей кофе, – засуетилась мама.

Я молча сел напротив отца и принял из рук матери чашку с кофе.

– Привет, Мими, – поздоровался я с вошедшей сестрой.

– Салют, чемпион. Сегодня у тебя трудный бой, – широко и тепло улыбнулась она. – Как настроение?

Отец грохнул кулаком по столу.

– Черт побери! – заорал он, побагровев. – В этом доме все посходили с ума! Чтоб я больше не слышал ни слова о боксе!

Мими упрямо нахмурилась.

– Он – мой брат, – с вызовом сказала она. – Я могу говорить ему все, что захочу!

У отца отвисла челюсть. Впервые в жизни Мими достойно возразила ему. Отец поперхнулся и страшно завращал глазами. Мама предостерегающе положила ему руку на плечо.

– Пожалуйста, не надо спорить, Гарри, – твердо сказала она.

– Н-но ты слышала, что она сказала?

– Слушай, Гарри! – не дала она ему закончить. – Мы можем хоть раз позавтракать спокойно?

Некоторое время в кухне был слышен только ожесточенный звон ножей и вилок, будто невидимые противники скрестили шпаги.

– Спасибо, мама, – поднялся я. – Мне пора на разминку.

Все напряженно молчали, думая каждый о своем. Я выдавил улыбку на лице.

– …И никто не пожелал мне удачи?

Мими порывисто встала, взяла меня за руку и чмокнула в небритую щеку.

– Удачи тебе, Дэнни. Я верю в тебя!

Я благодарно улыбнулся ей, но в моей улыбке была немалая доля горечи. Я глянул на отца, у него был отчужденный вид; посмотрел на мать.

– Береги себя, сынок! – испуганно-взволнованно проговорила она.

Я молча кивнул, проглотил подступивший к горлу комок. Неожиданно я заметил на ее лице приметы старости. За последние два года она постарела лет на десять. Она встала и поцеловала меня. Я нащупал два билета в кармане и вручил их маме.

– Это для вас.

– Нам они не нужны! – закричал отец. – Мы все равно никуда не пойдем!

– Но я взял их для вас.

– Я все сказал: мы никуда не пойдем!

Я пожал плечами и повернулся к двери.

– Дэнни! – окликнул меня отец, когда я уже закрывал за собой дверь.

Я с надеждой поднял на него глаза.

– Так ты будешь все-таки сегодня драться?

Я кивнул.

– И это после всего, что я тебе сказал?

– Я должен, отец.

– Прошу тебя в последний раз. Приказываю, в конце концов!

Я упрямо посмотрел ему в глаза.

– Ключ, – протянул он руку.

– Гарри, только не сейчас! – взмолилась мама.

– Ключ! – рявкнул он так, что зазвенела посуда в буфете.

Я вытащил ключ, бросил его на стол и вышел.

В кабинете Филдса я молча наблюдал за тем, как он отсчитывает, лаская каждую бумажку, новенькие стодолларовые банкноты. Его лицо на этот раз было сосредоточенным. Толстыми пальцами он подвинул ко мне деньги.

– Вот. Ровно пятьсот, как договаривались, – хрипло произнес он.

Я взял деньги и засунул в карман. Посмотрим, как запоет отец, когда я выложу их перед ним.

– Спасибо, мистер Филдс.

– Не за что, Дэнни. Но не вздумай провести меня.

– У меня и в мыслях такого не было, – удивился я.

– Знаю, что не было, а вот Спит думает иначе.

Я посмотрел на Спита, который стоял, привалившись спиной к стене, и демонстративно чистил своим ножом ногти. Он исподлобья бросил на меня взгляд, полный ненависти.

– Ах, так он еще и думает!

Филдс от души рассмеялся. Он оторвал свое грузное тело от кресла и, подойдя ко мне, положил свою тяжелую лапу мне на плечо.

– А у тебя, парень, не только ум острый, но и язык. Мне нужны такие ребята. Иди, не забудь только, что у тебя деньги в кармане.

– Не забуду, мистер Филдс, – пообещал я.

– Да, я хочу, чтобы ты запомнил еще одну вещь, Дэнни Фишер… – Филдс стоял, опершись обеими руками о стол, – ни следа недавнего смеха, несокрушимая глыба с холодным, пронизывающим взглядом. О таком мистере Филдсе ходили страшные легенды.

– Какую вещь?

Его набрякшие веки распахнулись, как у филина:

– Я буду следить за тобой, – с угрозой произнес он.

Рев толпы волнами докатывался из зала в раздевалку. Он был стар как мир. Наверное, так же орали первобытные люди в джунглях, наблюдая за схваткой двух диких зверей, чтобы потом сразу же сожрать побежденного. Так же вопили древние римляне, приветствуя своего императора, который решал: жить или умереть поверженному гладиатору. Я заткнул уши, но рев все равно проникал в сознание. Раздался глухой звонок. Спритцер похлопал меня по спине.

– Это нас, парень.

Я сел. Внутри у меня засел какой-то комок, словно я проглотил кусок свинца.

– Что, страшновато? – улыбнулся Спритцер.

Я, вымученно улыбнувшись, кивнул.

– Не дрейфь, это пройдет, – уверенно сказал он. – Каждый боксер чувствует себя так, когда впервые попадает в «Гарден-холл». Здесь есть что-то такое… – он повертел в воздухе пальцами. – Знаю из личного опыта.

Интересно, что бы он сказал, если бы знал: вовсе не «Гарден-холл» мучил меня, а схватка, которую я обязан был проиграть. Мы вышли из раздевалки, я робко оглянулся на огромный зал. Передо мной волновалось море незнакомых лиц. Где-то там был Сэм, была Нелли, был… Филдс. Только отец и мать не пришли. Ну и слава богу!

Толпа возбужденно-одобрительно засвистела, захлопала, заулюлюкала, когда судьи объявили о своем решении по предыдущему бою.

– Пойдем, Дэнни. Это твой великий день, сынок! – Спритцер подтолкнул меня вперед по дорожке, которая вела к залитому светом юпитеров квадрату ринга.

Снова поднялся крик. Некоторые из болельщиков даже выкрикивали мое имя. Я неотступно следовал за Спритцером, опустив голову. Рядом шел Зеп. Стараясь перекричать болельщиков, он завопил мне в ухо:

– Смотри! Вон – Нелли!

Я поднял голову и встретился глазами с Нелли. Она с любовью и тревогой смотрела на меня. Потом ее лицо затерялось среди других, на которых были написаны совсем другие чувства.

Я перелез через канаты и приветственно поднял обе руки. Судья-информатор назвал мое имя, и я, пританцовывая, вышел на середину ринга. Он произнес традиционные слова, которые я знал наизусть:

– При команде «брэк» немедленно расходитесь. В случае нокдауна – сразу же отходите в ближайший нейтральный угол. Бой возобновляется при команде «бокс», и да победит сильнейший!

При последних словах я криво усмехнулся. «Пусть победит сильнейший!» Сбросил халат. Комок, застывший у меня в груди, давил тяжестью пяти сотен долларов. Спритцер ободряюще шепнул на ухо:

– Кончай трусить, малыш. Самое страшное, что может случиться – это проигрыш. А за проигрыш еще никого не убивали.

«Уж это точно!» – подумал я. Он сам не догадывался, насколько был прав. Сейчас меня больше всего волновало, чтобы кто-нибудь не спер мои пять сотен из раздевалки. А что до боя, то его исход мне был известен.

Я с любопытством посмотрел на своего соперника. Он не отводил от меня нервного напряженного взгляда. Я улыбнулся ему: не волнуйся, дурачок! Тебе не о чем беспокоиться! Это был Тони Гарделла – итальянский паренек из Бронкса.

Прозвучал гонг, и я устремился в центр ринга, чувствуя необыкновенную легкость и уверенность. Действительно, волноваться больше было не о чем.

Прямым левой я прощупал итальянца, чтобы посмотреть, чем он дышит. Он был очень скован и реагировал с большим опозданием. Чисто автоматически я нанес ему удар правой, найдя в его неуверенной защите брешь. Парень отступил и испуганно закрылся перчатками. Я подскочил к нему, чтобы нанести завершающий удар. Толпа неистово заревела, предчувствуя быструю развязку. И тут я вспомнил… Внутренний голос, почему-то похожий на рык Филдса, властно скомандовал мне: «Нельзя! Ты должен проиграть!»

С сожалением я позволил ему войти в клинч, захватить мои руки. Пришлось несколько раз ударить его по корпусу, но легонько, так, чтобы у него было время прийти в себя. Потом я оттолкнул его и до конца раунда продержал на дистанции, чтобы ненароком не задеть.