Текст книги "Операция «Степной барашек» (Роман)"
Автор книги: Ганс Зибе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Судя по всему, Вольноф, действуя против фирмы «Лорхер и Зайдельбах», решил погреть руки на операции «Степной барашек». Иначе как же можно объяснить то, что он направил в охрану фирмы такого агента, как Ромер? Это может дать кое-какие шансы тем, кто станет драться на стороне обиженной фирмы.
Вытащив из кармана лупу, Венцель внимательно осмотрел через нее выдвижной ящик письменного стола майора и скоро обнаружил маленький волосок, искусно приклеенный к пазу. Капитан ухмыльнулся: выходит, Вольноф все-таки не доверяет ему.
Закрыв кабинеты, Венцель пожелал дежурному офицеру – молодому еще лейтенанту – доброй ночи и вышел.
«Опель» целый день простоял на солнцепеке, и потому, когда Венцель открыл дверцу машины и сел за руль, на него пахнуло жаром.
Капитан вместе со своей матерью жил в частном доме недалеко от аэродрома. Мать Венцеля, неразговорчивая старуха, десять лет назад похоронила мужа, но, так и не оправившись от этой потери, жила теперь только интересами сына и религиозной секты, в которой она состояла.
Герхарду Венцелю было тридцать пять лет. Он был трижды женат, но каждый раз, прожив с женой совсем немного, разводился. Теперь капитан решил навсегда остаться холостым.
Венцель намеревался провести этот вечер дома, за телевизором, но, посмотрев футбольный матч, он внезапно переменил свое намерение. На вопрос матери, не уедет ли он еще куда-нибудь, ответил:
– Да, по делу!
Сев в машину, Венцель приехал на Берлинер-плац и, поставив «опель» в крытый гараж, пошел по дорожке для пешеходов. Мысленно он уговаривал себя не ходить сегодня к Мариэтте, хотя одновременно чувствовал, что на самом деле только убивает время, чтобы попасть к певичке к ее последнему выступлению.
Около одиннадцати он вошел в бар «Венера».
Швейцар Мангер, бывший боксер-тяжеловес, любезно раскланялся перед завсегдатаем бара, сунув в карман поданную ему десятку. В гардеробе было довольно свободно – посетителей в баре было немного.
Венцель слегка отодвинул занавеску и заглянул в неярко освещенный зал, в котором стояли два десятка небольших столиков, половина которых укрылась в уютных нишах. Над стойкой бара горели хромированные светильники, однако из десяти высоких стульчиков занято было только четыре. Бармен, меланхолично улыбаясь, готовил коктейли.
На крохотной сцене играло трио. Мариэтта пела какую-то сентиментальную песенку, а аккомпанирующий ей пианист смотрел на нее жадным взглядов. В душе у Венцеля зашевелилась ревность. Мариэтта была очень привлекательной. Черные волосы, собранные на затылке в пучок, делали ее экзотичной, вполне подходящей для песенки, которую она исполняла с нарочито иностранным акцентом. Днем она работала в парикмахерском салоне, но собиралась вскоре сменить эту профессию.
Герхард Венцель прошел через маленькую, почти незаметную дверь, расположенную рядом с гардеробом. Мангер умышленно покинул свое место, и Герхард беспрепятственно протиснулся через узкий коридорчик в артистическую уборную Мариэтты.
В крохотном помещении на стене висело большое зеркало, перед которым с трудом устанавливался пуфик. Пахло пудрой, духами Мариэтты и сладковатым запахом табака.
Музыка из бара доносилась сюда приглушенно. Когда она кончилась, послышались жидкие аплодисменты. В коридоре застучали каблучки Мариэтты, и она сама появилась на пороге.
– Ты?! – удивилась она, застыв на месте. – Я думала, что ты сегодня занят! Или, быть может, ты решил меня проконтролировать?
– Это вместо приветствия? – спросил он, притягивая девушку к себе.
– Пусти, я должна переодеться, – она энергично высвободилась из объятий. – У меня еще один выход.
– У тебя что-нибудь было с вашим пианистом? – спросил Венцель и, не получив ответа, добавил: – Это его окурки?
Мариэтта повернулась к нему спиной и спустила с плеч платье. Герхард в зеркале видел ее грудь. Мысль о том, что она вот в таком же виде показывается и пианисту, взбесила его.
Мариэтта тем временем проскользнула в блестящее серебряного цвета платье.
– Иногда мне в голову приходит мысль о том, что ты никакой не инженер: уж больно ты во все суешь свой нос. Неужели ты не понимаешь, что Феликс мой босс, он сделал из меня певицу! Ты против этого что-нибудь имеешь?..
– Если ты делаешь свою карьеру в постели, то да! – сухо оборвал он ее, но тут же почувствовал, что зашел слишком далеко. Желая как-то смягчить свою резкость, он достал бумажник (Мариэтта искоса наблюдала за его движениями) и, отсчитав пять банкнот по сто марок, сунул их ей в разрез платья на груди со словами: – Купи себе что-нибудь красивое!
Девушка посмотрела на него с благодарностью и, обвив шею руками, поцеловала, прошептав какие-то ласковые слова. Такие всплески темперамента Мариэтты всегда удивляли Герхарда и одновременно волновали.
– Что ты скажешь, если мы вдвоем проведем две недели на Ибизе?
– Ты это серьезно? – Девушка с недоверием уставилась на него. – Это же будет стоить безумных денег!
– Я поймал на крючок золотую рыбку, – сказал он. – Я, можно сказать, являюсь соучастником одного открытия!
– Это правда? – Мариэтта обожгла его взглядом.
И в тот же миг дверь уборной распахнулась, и на пороге появился пианист.
– А это тот самый Феликс с золотыми руками, о котором я тебе только что рассказывала, а это мой друг Герхард, – с этими словами Мариэтта дотронулась до лба Венцеля и неестественно рассмеялась.
Феликс не спеша протянул руку, чтобы пожать руку Венцеля, который с такой силой стиснул ее, будто это была рука заклятого врага. Пианист изменился в лице и воскликнул:
– Вы с ума сошли! Этак вы переломаете мне все пальцы!..
– Герхард, дорогой, ты сделал ему больно, – испуганно зашептала Мариэтта на ухо Венцелю.
Венцель выпустил руку пианиста и так улыбнулся, что Феликс должен был воспринять его улыбку как серьезное предупреждение.
3. МАРИОНЕТКИ
Марионетками обычно называют кукол в кукольном театре, которых приводят в движение с помощью специальных веревочек. Однако бывают еще и своеобразные марионеточные пирамиды, состоящие из людей. На самом верху такой пирамиды восседает марионеточный король, который держит в своих руках нити, с помощью которых двигаются его подчиненные – тоже марионетки; те же в свою очередь тоже дергают за нити марионеток поменьше рангом, и так до самого низа.
Майор Вольноф сам был марионеткой в подобной марионеточной иерархии, хотя он и старался не быть орудием, которым пользовался генерал фон Венген, военный советник концерна «ВОМА». Однако пустыми иллюзиями Вольноф себя не тешил. С тех пор как генерал пристроил его сына на хорошую должность в одну из лабораторий «ВОМА», майор чувствовал себя обязанным фон Венгену.
Генерал попросил Вольнофа встретиться с ним. И вот майор, приехав на эту встречу, остановил свой «БМВ» перед двухэтажной виллой, расположенной на одной из пригородных улиц Кобленца.
Особнячок выглядел ухоженным. Он был обнесен оградой, низ которой был из красного гранита, а верх состоял из ажурной железной решетки. Цветник и ухоженный газон перед домом оставляли приятное впечатление.
Вольноф вылез из машины и осмотрелся. На одной из гранитных колонн у входа красовалась вывеска, говорящая о том, что здесь помещается адвокатское бюро, а чуть выше, на хромированной пластинке, было вырезано «Гарольд фон Венген».
Не успел Вольноф нажать на кнопку звонка, как калитка автоматически распахнулась перед ним. Точно так же, словно по движению невидимой руки, раскрылась и входная дверь.
Из прихожей на второй этаж вела мраморная лестница, устланная красной ковровой дорожкой. На стенах красовались щиты и копья, а между ними висели темные картины явно африканского происхождения. По-видимому, вся обстановка виллы была взята напрокат, так как в досье на Гарольда фон Венгена говорилось о том, что в течение трех месяцев он пробыл в Америке, где был на сборах офицеров генштабов, а позже по делам службы объехал все страны – участницы НАТО, однако в Африке никогда не бывал.
Фрау Грайлин, бесцветная, худая и такая высокая женщина, что фон Венген смотрел на нее задрав голову, встретила Вольнофа в приемной.
Фон Венген в этот момент с кем-то разговаривал по телефону. Вольноф сел в кресло. Комната была обставлена явно по-спартански, генерал терпеть не мог целевой мебели, похожей на ту, какой обычно обставляли кабинеты в войсках.
Фрау Грайлин стала что-то печатать на электрической машинке.
Одна половинка двухстворчатой двери была открыта. Фон Венген показался на пороге. На нем был чесучовый костюм и голубой свитер. В левой руке он держал трубку, от которой вился сизый дымок. На переносице у генерала виднелась красная полоска – он только что снял очки.
– Рад вас видеть, господин Вольноф! – генерал протянул руку.
Вольноф пожал руку и слегка поклонился, словно он был не в гражданском костюме, а в военной форме.
– Я тоже, господин генерал! – произнес майор, идя за хозяином в кабинет.
Кабинет в отличие от приемной был обставлен шикарной мебелью в стиле начала нынешнего столетия. Стены его на высоту человеческого роста были облицованы деревом, а выше оклеены натуральной кожей. Оба окна выходили в сад с декоративными деревьями. Ковер и гардины сочетались друг с другом по цвету, создавая очень приятное впечатление.
– Вина? – фон Венген бросил вопросительный взгляд на гостя.
– Благодарю!
Холодильник удачно вписывался между книжными полками. Фон Венген бросил в хрустальные бокалы по кусочку льда, и они чокнулись.
Из-за массивного письменного стола с резными львами, на котором лежало множество книг с закладками и какими-то выписками, хрупкой фигуры генерала почти не было видно. Вольноф невольно вспомнил свою первую встречу с фон Венгеном, которая произошла два года назад в одном из бюро в Дюссельдорфе. Тогда в федеральном бюро по военной технике и снабжению был вскрыт случай крупного взяточничества: один полковник, осужденный к лишению свободы и денежному штрафу, отделался условным наказанием. Косвенно в это дело оказался замешан и фон Венген, который не имел о нем представления, но Вольноф выручил его.
Вольноф удивился, что генерал не предложил ему сесть, а, подойдя к стене, нажал на невидимую кнопку. И в тот же миг одна из полок с книгами бесшумно пришла в движение, открыв вход в комнату без окон с минимумом мебели, освещенную неярким светом.
– Прошу в мою исповедальню! – пошутил фон Венген.
Они вошли в кабинет, в котором стоял узкий стол и две обтянутые кожей скамьи у стенки. Здесь можно было собрать шесть человек. Вольноф сел к столу, а фон Венген расположился напротив. Дверь тем временем бесшумно закрылась.
– Гарантирую от любого подслушивания, – объяснил генерал.
Вольноф признательно кивнул. «ВОМА» не жадничает. Фирма действительно создавала своим сотрудникам оптимальные условия для работы. Майор слышал уже о том, что «ВОМА» не жалела баснословных сумм на оборудование специальных помещений для проведения секретных совещаний, на которых невозможно было ничего подслушать, более того, такие помещения можно было даже транспортировать в любое место.
– Когда полтора года назад я запеленговал третью по счету подслушивающую установку, «ВОМА» сразу же оборудовала мне эту маленькую исповедальню! – сказал генерал.
– Вы запеленговали подслушивающую установку, господин генерал? Разрешите поинтересоваться, каким образом?
– С помощью пеленгатора, конечно. А они, как известно, действуют точно так же, как и сама установка!
– А вы знаете, что этим самым вы совершили преступление?
– Я?! Изволите шутить? – изумился генерал.
– Отнюдь нет, – сказал Вольноф. – Закон о дальней связи 1928 года запрещает пользование передатчиками, с помощью которых можно запеленговать рацию. Вы, господин генерал, рискуете попасть в тюрьму!
– А тот, кто устанавливает подслушивающий элемент, ненаказуем?
– Так оно и есть. Об этом вы можете прочесть в любом каталоге радиолюбителей: «мини-шпионов» производят, их разрешают продавать и покупать, разумеется, с каким-то обоснованием, что они будут использованы исключительно для дружеских шуток и розыгрышей! Ежегодно у нас в стране снимается до двухсот тысяч таких устройств. По нашим сведениям, в стране действует до полумиллиона всевозможных подслушивающих устройств!
Фон Венген заметил, что до сих пор он считал эту цифру сильно завышенной.
– Это далеко не так, – заверил его Вольноф.
И тут он невольно вспомнил о некоем Горице, друге обер-лейтенанта Хойслера. Это был не агент-одиночка, а компаньон фирмы «Спецохрана», которую сокращенно называли «СО». Организатором этой фирмы стал бывший криминал-директор федерального уголовного ведомства в Висбадене некто Бройер, обещавший своим клиентам такую аппаратуру, которая начисто исключала возможность каких бы то ни было подслушиваний. Большинство сотрудников Бройера были бывшие разведчики и талантливые техники, которые ставили своим клиентам самую совершенную аппаратуру, надежно защищающую от самых изощренных подслушивающих аппаратов и устройств.
Генерал показал пальцем на матовую стену, на которой не было видно ни одного шва, отчего казалось, что ты находишься в специальной коробке для торта, и объяснил, что отсюда невозможно установить какую бы то ни было акустическую связь с внешним миром и что даже с фрау Грайлин он может связаться лишь с помощью световой сигнализации.
– Господин Вольноф, «ВОМА» благодарит вас! Ваш сын за действительно короткий срок разработал очень сложный материал.
Вольноф сделал вид, что очень обрадован этим, а на самом деле насторожился еще больше. Уж не потребуют ли от него за эту похвалу какой-нибудь услуги? И тут он невольно вспомнил о пленке, которую достал ему капитан Венцель. Интересно, почему Венцель сам занялся оперативной работой? Фон Венген ловко обвел вокруг пальца полковника Роля. Но его, Вольнофа, ему подобным образом не провести. Вольноф даже не представлял, что его уверенность в себе продержится лишь пять минут.
– Сначала я хотел бы выполнить одну приятную обязанность, – проговорил фон Венген. – «ВОМА» всегда признательна за помощь, это, так сказать, один из основных принципов фирмы. Ваше сообщение о том, что полковник Роль как-то связан с проектом «Степной барашек», оказало нам очень ценную услугу!
«Как тесно он связал себя с „ВОМА“», – подумал Вольноф, а вслух сказал:
– Прошу вас, господин генерал, мой сын…
– Я знаю, знаю, дорогой Вольноф, – перебил его фон Венген. – Я ваш должник за инцидент, произошедший еще два года назад!
Вольноф сделал жест великодушия.
– Здесь мы полностью согласны с нашим великим Гете, который в одном из своих стихотворений сказал, что если ты хочешь что-то получить, то надо сначала дать!
Вольноф ожидал чего-то очень приятного, а фон Венген поднял бокал с виски и заметил, что лед уже растаял и виски стало теплым.
Выдвинув ящик стола, генерал достал из него пакет и, протянув майору, сказал:
– Здесь двадцать тысяч марок! Я вас поздравляю!
Майор Вольноф, сощурив глаза, уставился на коричневый пакет. Он испытывал противоречивые чувства: и обиду, что его рассматривают как обычного платного агента, и в то же время радость, что ему дают столь крупную сумму.
– Банкноты мелкие, вручаются безо всякой бюрократии и расписки!
Взгляд Вольнофа сверлил пакет; ему казалось, что он видит двадцатки и пятидесятки, которые принадлежат ему, стоит только взять их. Тут он невольно подумал о том, что конец любого месяца всегда напоминал ему о том, что заработанных им денег все же не хватает. Вроде бы и дети уже отделились и не сидят на шее, но его супруга да и он сам давно привыкли жить на широкую ногу, наслаждаясь жизнью, делая дорогие покупки, часто путешествуя. Он уже давно отказался от старого принципа: сначала скопить деньги, а уж потом тратить их. Теперь он часто действовал наоборот. Да и стоит ли чего-то ждать? Сначала можно купить, а уж позже заплатить, разумеется, вместе с процентами! Банки охотно предоставляют крупные кредиты, за которые ежемесячно нужно платить огромные проценты.
Вряд ли фон Венген поймет его, если он не возьмет этих денег. Да и почему бы не взять? Со «Степным барашком» он на самом деле не промахнулся, к тому же «ВОМА» никому и никогда задаром денег не дает! Он же всего лишь получает за свои услуги. А взяв эти деньги, он мигом расплатится со всеми долгами… Вольноф взял пакет и коротко проговорил:
– Благодарю!
Мысль о том, что эту сумму ему вручили не только за уже оказанную им услугу, но и авансом за будущую помощь, пришла майору в голову только тогда, когда фон Венген снова заговорил.
– Нацеливание на «Степного барашка» – это был лишь первый серьезный шаг, – пояснил генерал, – а вместе с этим возникли и новые проблемы!
– Если мне позволительно заметить, господин генерал, то «ВОМА» приобрела лакомый кусочек. Полковник Роль не скрывал того, что все барашки ослепли… – Этим самым майор хотел как бы подчеркнуть свою осведомленность на этот счет.
Фон Венген сделал было вид, что он удивлен, однако жестом остановил майора и сказал:
– Дело намного упрощается, раз вы в курсе всего. Тогда давайте говорить открыто.
– Да, пожалуйста!
– Итак, ближе к делу! Лорхер тщетно пытался получить кредит на сумму в два миллиона.
– Ничего удивительного в этом нет.
– Разумеется, так как «ВОМА» имеет вес в банковских кругах. – Вольноф понимающе улыбнулся: именно так и функционирует рыночный механизм. – Дорогой Вольноф, мы очень уважаем и ценим СВК, но свое назначение мы видим отнюдь не в том, чтобы размениваться по мелочам!
– Разумеется, – поспешно согласился майор, разделяя мнение генерала относительно того, что офицеров, откомандированных для ведения охранной службы, можно было бы более эффективно использовать где-нибудь в другом месте.
– Речь идет о более серьезном, о защите интересов нашего фатерланда! Так вот, господин Вольноф, чтобы между нами не было ничего непонятного или же понятого превратно, я заявляю вам о том, что лично я не являюсь сторонником стратегии классической обороны! Лично я понимаю оборону как возможность первым нанести упреждающий удар, и нанести его совершенно неожиданно, с эффектом и, разумеется, таким оружием, которым располагаем только мы!
Вольноф почувствовал, как холодные глаза генерала впились в него. Это понравилось майору, он понимающе кивнул, а затем заметил:
– Вы имеете в виду нанесение упреждающего удара атомным оружием?
– Нечто иное, – возразил фон Венген каким-то скучным тоном, но тут же в его голосе послышалось пренебрежение: – Я не являюсь сторонником такой болтовни: «Кто стреляет первым, умирает вторым». Мы должны использовать, Вольноф, эффект внезапности!
Неожиданно от восторженности фон Венгена не осталось и следа – она вышла из него, как выходит воздух из лопнувшего мяча.
– Давайте перейдем ближе к делу, – произнес генерал совершенно другим тоном.
Вольноф кивнул.
– Что произойдет, если Лорхеру так и не удастся получить желаемых кредитов? – спросил фон Венген.
Вольнофу не понравился поучительный тон, которым заговорил с ним генерал, и потому он решил напомнить ему о реальной почве.
– Вы же сами дали понять полковнику Ролю, что «ВОМА» готова скооперироваться с фирмой «Лорхер и Зайдельбах»!
Гарольд фон Венген удивленно посмотрел на своего собеседника, а потом спросил:
– Вы подслушиваете мои телефонные разговоры? Я и не знал, что когда я… – Тут генерал внезапно замолчал и изучающе уставился на майора. – Тем лучше, раз уж вы в курсе дела. Лорхер отклонил наше предложение о совместной работе!
Вольноф нашел это вполне естественным, однако ничего не сказал, прекрасно понимая, что кооперирование с «ВОМА» было бы равносильно тому, что степного барашка заперли бы в одной клетке с голодным волком.
– Что произойдет, – повторил фон Венген, – если дойная корова Лорхера станет давать средства по капле? Тогда Лорхер достанет деньги на международном финансовом рынке!
Майор Вольноф немного подумал и сказал:
– Любой кредитор хочет знать, во что именно он вкладывает свои средства, а это означает, что Лорхер будет вынужден выдать тайну создания ослепляющего оружия!
– Так оно и есть. – Фон Венген кивнул и, нахмурив брови, заметил: – Давайте не будем ходить кругом да около. Лорхер клюнет на того, кто даст ему деньги, а их он возьмет даже от русских!
– Вы полагаете, что он продаст в розницу свое новое оружие даже противнику?
Отставной генерал мрачно кивнул, выпил остатки виски из бокала и как бы заключил:
– Мы должны сделать так, чтобы этого не произошло, камерад Вольноф!
– Каким образом? Это же невозможно!
И тут фон Венген заговорил так быстро, будто речь шла о чем-то второстепенном:
– Существует лишь один способ воспрепятствовать тому, чтобы повое оружие не попало в руки нашего потенциального противника. Это оружие заблаговременно необходимо вырвать из рук фирмы «Лорхер и Зайдельбах»!
– И вложить в надежные руки концерна «ВОМА»? – Вольноф с усмешкой посмотрел на генерала.
Лицо фон Венгена залила краска. Замечание майора, которое он явно заимствовал, несколько изменив, разозлило его. «Этот тип не знает границ!» – мысленно решил фон Венген.
– Как вы себе это представляете, господин генерал? – спросил майор. – Вы всерьез считаете, что СВК должна работать на «ВОМА»?
– Она уже давно делает это, – сухо констатировал фон Венген. – Конечно, это касается не всей службы, а отдельных ее офицеров! Какая разница? В данный момент необходимо довести проект «Степного барашка» до полной кондиции, а тут, как я погляжу, налицо прямо-таки идеальный случай, когда интересы всех участников совпадают!
– За исключением самой фирмы, – заметил Вольноф.
– Что вы говорите?!
Фон Венген снова выдвинул ящик стола и вынул из него такой же пакет, как и раньше, только пообъемистей, и положил его перед собой.
Вольноф почувствовал, как от охватившей его радости кровь прилила к голове. И, словно оправдываясь, он проговорил:
– Так уж получается, господин генерал: чем меньше фирма, тем больше угроза ее безопасности!
Фон Венген кивнул:
– Вот сто тысяч на все расходы! И они будут у вас. Эта сумма освободит вас от конфликта с собственной совестью, когда вы вынуждены будете прибегать к использованию некоторых служебных средств! Никакого отчета мы от вас не потребуем. Каким образом вы станете благодарить своих помощников – дело ваше! Мой вам совет: только не скупитесь! В случае успеха получите еще столько же, нечто вроде премии! – С этими словами генерал пододвинул пакет к Вольнофу, как бы ставя этим свою подпись под соглашением.
– Прошу вас, конкретизируйте задание! – попросил майор.
– Нам известно, что имеются, так сказать, прототипы такого же оружия. Все они сейчас находятся в стадии разработки. Ваша задача заключается в том, чтобы узнать, где именно они имеются. Для вас это будет не очень трудно. Если и они попадут в руки «ВОМА», задание будет выполнено. Обеспечьте полную секретность, в особенности, если что-то пойдет не так, как нужно…
– Я понимаю, – сказал Вольноф, убирая оба пакета в свой «дипломат».
Оба вышли из секретного кабинета, фон Венген проводил гостя до двери.
– Желаю вам и нам успеха, дорогой камерад Вольноф!
Фон Венген похлопал майора по плечу, что было у него проявлением одобрения высшей степени.
– Благодарю вас, господин генерал! – Вольноф поклонился.
Фрау Грайлин проводила посетителя до лестницы, улыбаясь ему рекламной улыбкой.
Капитан Венцель рылся на книжной полке, ища брошюру, из которой он намеревался взять несколько цитат для своего реферата. Дело в том, что служба военной контрразведки время от времени организовывала курсы для сотрудников охраны, на которые присылали своих охранников заинтересованные фирмы.
В недалеком прошлом Фред Горица пристроил своего друга обер-лейтенанта Хойслера в СВК референтом. С тех пор как Хойслер был откомандирован к «Степным барашкам», его задание перешло к Венцелю, который выполнял его без особого усердия.
Капитан Венцель был убежден в том, что спецохрана не подчинена военной службе ВДВ, просто она поддерживала с ней связь – и только. На предстоящем занятии Венцель должен был выступить с докладом о новейших достижениях в области техники подслушивания. В качестве «изюминок» в своем докладе он намеревался сказать о мини-устройствах, которые можно вмонтировать не только в стереоконструкцию, но даже в дамский бюстгальтер.
Спецохрана уже давно отказалась от тактики охоты за своими клиентами, имеющими индивидуальные подслушивающие аппараты, так как она модифицировала свой прибор «БД-20», который испускал в нужное время такие сигналы-помехи, что делал любое подслушивание практически невозможным.
Майор Вольноф вышел из своего кабинета и какое-то время якобы наблюдал за тем, как Венцель готовится к занятиям. На самом деле он просто ждал, когда же капитан уедет со службы. Венцель слышал, как майор от адъютанта заказал по телефону завтрак на две персоны. Из одного этого он сделал вывод, что Вольноф ожидал гостя, и не какого-нибудь чужака, с которым обычно встречается на конспиративной квартире, а, по-видимому, офицера-разведчика. И уж если Вольноф заказал завтрак, то, следовательно, обсуждаться будут весьма секретные дела.
Венцель нагнулся и, нажав на кнопку переговорного устройства, доложил:
– Докладываю, господин майор, я уезжаю!
– Хорошо, господин Венцель! – любезно ответил ему майор.
На стоянке служебных машин Венцель сел в свой «опель». Рядом с ним в этот момент остановился автомобиль Хойслера, однако обер-лейтенант почему-то сделал вид, что не заметил капитана. Венцель сразу же догадался, что Вольноф не скрыл от Хойслера, кому он обязан своей «ссылкой».
Выйдя из машины, обер-лейтенант вошел в здание. Венцель ехидно усмехнулся. Интуиция редко изменяла капитану: хорошо, что он сообщил майору о своем отъезде. Все рабочие комнаты в помещении были оборудованы противоподслушивающими устройствами, однако это отнюдь не исключало возможности подслушивания. Венцель и тут превзошел всех: для подслушивания разговоров своего начальника он использовал симплексное переговорное устройство, к которому был подключен японский «мини-фон» размером со спичечный коробок, записывающий на магнитную микропленку разговор, происходящий в соседней комнате, в течение ста восьмидесяти минут.
Тем временем начальник охраны фирмы «Лорхер и Зайдельбах» уже входил в кабинет майора Вольнофа. Для всех посторонних он был чиновником из городского управления по строительству.
Застыв по стойке «смирно», обер-лейтенант Хойслер поприветствовал майора. С тех пор как Вольноф перевел его к «Степным барашкам», их отношения стали более холодными.
– Добрый день, господин Хойслер! Прошу садиться! Я приказал принести нам что-нибудь перекусить! – по-дружески сообщил майор.
В это время ординарец принес завтрак.
– Ну-с, что нового? ЧП?
– Никаких, господин майор!
– Давайте поговорим без официальностей, – предложил Вольноф. – Хотите окорока? Вкусный и приготовлен почти что по-домашнему. Как поживает у вас наш Ромер?
Из четырех сортов хлеба, лежавших в хлебнице, Вольноф выбрал себе кусочек черного и намазал его маслом.
– Все эти продукты лишены какой бы то ни было химии, – подчеркнул майор.
Хойслер кивнул. Он знал причуды Вольнофа, жена которого покупала все в лавке, завозившей продукты, свободные от какой-либо химии. Магазинное масло нравилось Хойслеру больше, чем крестьянское, однако ветчина на самом деле оказалась превосходной.
– Ромер действует великолепно, – заверил Хойслер. – К тому же работает он быстро. – Обер-лейтенант умолчал о том, что активность Ромера кажется ему несколько подозрительной. За столь короткое время Ромер успел разобраться в различных внутренних делах, о которых старые коллеги даже не имели представления, наизусть вызубрил добрых два десятка телефонных номеров, до мелочей изучил привычки обоих владельцев фирмы и знал обо всех мелких уловках или же жульничествах своих коллег. Более того, Ромер даже обнаружил три места в ограде, через которые можно было беспрепятственно проникнуть на территорию фирмы.
Майор ел с большим аппетитом. Хойслер ел лишь из вежливости, а сам ломал голову над тем, зачем это майору понадобилось так ублажать его.
– Вы все еще сердитесь на меня за то, что я откомандировал вас на фирму «Лорхер и Зайдельбах»?
«Загнал, а не откомандировал», – подумал Хойслер и даже передернул плечами.
– После аферы с Горицей у меня не оставалось другого выхода. Этот перевод – самое мягкое для вас наказание. – Вольноф отставил свою тарелку в сторону.
– На заводах Вентхофа за последний квартал зарегистрировано три случая саботажа, – проговорил майор, давая этим понять, что с этого момента разговор переходит на сугубо служебную тему.
– У Вентхофа? – удивленно переспросил обер-лейтенант. – В «Микроэлектронике»?
Этот завод размещался на окраине большого города и, являясь одним из поставщиков предприятий военной промышленности, имел хорошо организованную охрану. Начальник охраны, капитан, просил перевести его на другой завод, поскольку, по его словам, здесь у него не выдерживают нервы.
Хойслер покраснел.
– А эта должность вас лично устроила бы? – с любопытством спросил майор.
Хойслер покраснел еще больше, сердясь на себя за это.
– Да, конечно, – быстро ответил он, – но кто тогда возглавит охрану фирмы «Лорхер и Зайдельбах»?
– Очень мило, что вас это беспокоит!
В этих словах майора Хойслер уловил легкую насмешку. «Неужели Вольноф поставит на мое место Ромера?..» И тут же он поспешил заверить майора в том, что справится с новым заданием.
– А где живет Ромер? – поинтересовался Вольноф.
– В Кизебютеле, в небольшой сельской гостинице, – ответил обер-лейтенант, умышленно умолчав о том, что сорокалетняя хозяйка этой гостиницы два года назад овдовела и Ромер вовсю приударяет за ней. Хойслер вообще решил помалкивать обо всем, что касалось Ромера, особенно о том, что тот, по его мнению, еще не дорос до должности начальника охраны. Обер-лейтенант не хотел вредить себе этим замечанием, ведь его мечта наконец исполняется – он переходит на другую работу. Однако он все же не преминул подчеркнуть важность охраны данного объекта.
– Вы имеете в виду новую, ослепляющую гранату? – спросил его Вольноф.
– Нет, я имел в виду расширение всего производства!
Майор встал и, подойдя к окну, посмотрел вниз на площадку, где стояли автомашины. Несколько машин стояло даже на пешеходной дорожке. Он вернулся к столу.
– Вот об этом-то у нас с вами и пойдет речь, господин Хойслер!
Обер-лейтенант растерянно взглянул на майора:
– А разве это нас касается?
– Да, я не стану этого отрицать! Но только не в том аспекте, как вы думаете; мы ждем нападения совсем не со стороны!
– Не со стороны?!
– То, о чем мы с вами сейчас говорим, строго секретно!
