Текст книги "Операция «Степной барашек» (Роман)"
Автор книги: Ганс Зибе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
– Прекратите эту ужасную игру! – приказал полковник Роль и отвернулся от прибора.
Лорхер тем временем подошел к микрофону переговорного устройства и кому-то приказал погрузить животных и увезти. Затем он повернулся к полковнику и сказал:
– Вы видели, что все животные ослепли!
– Это покажут исследования, – как-то равнодушно ответил ему Роль. – Ваши ослепляющие гранаты поражают зрительный нерв самое большее на пятнадцать секунд, – как бы обосновал он свою мысль, – таким образом…
– Все животные полностью слепы, – перебил полковника Зайдельбах тоном, не терпящим возражения, – и в такой степени, что вернуть им зрение уже невозможно!
Полковник направился к выходу и быстрыми шагами вышел из холодного бункера наружу. Вслед за ним шли его офицеры, позади – Лорхер и Зайдельбах.
Как только они вышли из бункера, сразу же оказались под жаркими лучами солнца. Почувствовав, что их зрение нисколько не пострадало, и кусты дрока по-прежнему, как и до спуска в бункер, цветут желтыми цветами, а трава по-прежнему зеленая, они с облегчением вздохнули, радуясь возможности погреться на солнышке.
Лорхер повернулся к Зайдельбаху и сказал:
– Возможно, господа интересуются кое-какими деталями?
Не успел доктор ничего ответить на этот вопрос, как полковник сделал отрицательный жест рукой и сказал:
– В документации все изложено довольно подробно. Наша «экскурсия» к вам преследовала сугубо практическую цель. Окончательное заключение о результатах проведенных испытаний может быть сделано только после получения нами заключения ветеринарной службы! – И, повернувшись к Зайдельбаху, полковник добавил: – Я надеюсь, вам хорошо известно, какие надежды мы возлагаем на ваши эксперименты.
Зайдельбах задумчиво посмотрел на полковника и проговорил:
– Эффект ослепления однажды абсорбируется; любое действие вызывает противодействие. О фантастических перспективах дальнейшего усовершенствования гранаты вам лучше меня расскажет господин Лорхер! Извините меня, мне нужно идти! Всего хорошего!
Уходя, доктор Зайдельбах не стал пожимать руки членам комиссии, а лишь по-дружески помахал им и сразу же направился в свою лабораторию. Лорхер проводил его рассерженным взглядом. Не хватало только того, чтобы Зайдельбах пренебрежительно отнесся к комиссии. Стараясь как-то сгладить неприятное впечатление о своем ученом компаньоне, Лорхер любезно предложил господам офицерам закусить у него в кабинете.
Полковник был настолько любезен, что не отказался от предложения. Войдя в кабинет главы фирмы, все устроились в удобных креслах. Кабинет был обставлен массивной мебелью в стиле барокко.
Лорхер чувствовал себя несколько скованно, так как господа офицеры держались почти официально. Они похвалили красоту степного ландшафта, сказав, что из-за одного этого стоило проделать столь долгий путь. Лорхер невольно подумал о том, что виновником столь натянутой обстановки является сам полковник Роль, который считал своих сопровождающих значительно ниже себя. Не обращая внимания на то, что Зайдельбах бросил его, так сказать, на произвол судьбы, Лорхер все же решил не упустить возможности подчеркнуть эпохальное значение нового вида оружия.
Преодолев некоторую неловкость, Адольф Лорхер нарисовал картину боевого использования только что испытанной им ослепляющей гранаты, не жалея при этом ярких красок. С помощью новых гранат вермахт сможет в считанные минуты превратить десятки и сотни тысяч солдат противника, находящихся еще в собственном расположении, в беспомощных слепцов. Войдя в раж, Лорхер изобразил прямо-таки фантастические сцены апокалипсиса всеобщей слепоты.
Однако, глядя на гостей, нельзя было точно определить, сколь внимательно слушали они смелые разглагольствования Лорхера. Оба офицера не сводили глаз с полковника, стараясь угадать его мнение на этот счет. А сам полковник Роль упрямо молчал, вертя с задумчивым видом рюмку с коньяком. Оба офицера делали то же самое.
– Несмотря на то ужасное впечатление, какое может оставить поначалу действие этого оружия, – продолжал Лорхер, – следует все же признать, что оно является самым гуманным во всем мире! – И, не услышав никаких возражений, как бы подвел итог сказанному: – Противник останется жив! Да и зачем его убивать? Как известно, слепые не могут стрелять!
Полковник пригубил рюмку и посмотрел в окошко на раскачиваемые ветром вершины сосен, а потом обратился к главе фирмы с таким вопросом, что тот в первый момент даже не поверил собственным ушам:
– Скажите, господин Лорхер, а правда ли, что местные пчелы пожирают мед вместе с сотами? Или же это всего-навсего пустые слухи?
2. «ПОСЕЙДОН»
Загородный дом, построенный в английском стиле, густо зарос плющом и выглядел как-то отрешенно, явно выпадая из общего вида местных построек. Построил его еще в двадцатых годах один из акционеров металлургической промышленности на берегу озера, на южном склоне холма, поросшего лесом. Позднее в нем жил нацистский гауляйтер, а в годы войны находился какой-то штаб. В самом конце войны особняк сгорел, а его оставшиеся строения долгое время служили опорным пунктом по борьбе с эпидемиями.
Однако в конце пятидесятых годов среди местных дельцов нашелся покупатель, который пожелал приобрести эти развалины, разумеется, вместе с земельным участком, перешедшим в собственность местной общины, для организации на нем парусного клуба «Посейдон». Устроители клуба, являющиеся почитателями парусного спорта, охотно умножали свои ряды за счет всех тех, кого по знатности или же богатству можно было бы отнести к высшему кругу общества.
Основатель клуба, банкир, видимо, не только был знаком с древнегреческой мифологией, но еще и обладал чувством юмора, приписав Посейдону, богу морей, способность сотрясать твердь и вызывать бурю с помощью ударов своего трезубца.
Однако представители элиты – толстосумы, ученые, промышленники и военные в больших званиях – ни в каком трезубце не нуждались. Их вполне устраивало владение пакетом акций, и уж совсем трагикомично выглядел сам основатель клуба, когда он стал очередной жертвой биржевой игры.
Два десятка разноцветных зонтиков от солнца, установленных на террасе особняка, в значительной степени смягчали почти монастырскую строгость постройки. От столика к столику сновали подавальщицы в белоснежных наколках.
Отсюда лестница вела к причалу, где на воде раскачивались затянутые брезентовыми чехлами лодки, а на серо-свинцовой глади озера на фоне темного леса плыли белые яхты. На мостках, расположенных на противоположном берегу озера, на маленьком складном стульчике сидел одинокий «рыболов», который следил не столько за поплавком своей удочки, сколько за террасой клуба «Посейдон». Из его походной сумки виднелся радиопередатчик. Вот «рыболов» наклонился к нему и, нажав на одну из кнопок, произнес:
– Слушаю.
– Он уже приехал! – послышалось из аппарата.
– Хорошо. Начинайте! – распорядился «рыболов».
Капитан Венцель входил в штат сотрудников земельной службы военной контрразведки, главой которой был майор Вольноф. Майор был бы очень удивлен, если бы кто-нибудь доложил ему о том, что один из его офицеров лично ведет наблюдение за парусным клубом «Посейдон», за которым майор приказал следить совсем другим лицам.
Капитан Венцель совершенно случайно узнал о том, что федеральное ведомство по военной технике в Кобленце занимается подслушиванием. В отделе полковника Роля как-то заговорили об операции под кодовым названием «Степной барашек». В обязанности спецслужбы ВДВ не входило разоблачение секретных мероприятий, проводимых федеральным ведомством, однако после целого ряда скандальных случаев подкупа и взяточничества офицерам контрразведки было дано право решать кое-какие вопросы самостоятельно. Операция «Степной барашек» заинтересовала капитана Венцеля тогда, когда эти два загадочных слова появились в записной книжке майора Вольнофа, хотя ни на одном из официальных совещаний или же разборов о ней ни разу не заходила речь. Решение познакомиться со «Степным барашком» у капитана Венцеля окончательно созрело тогда, когда майор Вольноф в своем блокноте возле слов «Степной барашек» написал большими буквами «ВОМА» и поставил знак вопроса, не обмолвившись об этом ни словом и на этот раз.
Не один час провел Венцель в своем архиве, изучая документы, имеющие отношение к концерну «ВОМА», занимающемуся выпуском вооружения. Этот концерн принадлежал к числу самых крупных производителей оружия в ФРГ и имел свою долю в фирме «Хеклер и Прох» в Хоендорфе, поставляющей ручное огнестрельное оружие и пулеметы, в фирмах «Стегман» и «Хассель», занятых выпуском бронированных боевых машин, а также в фирме «Миль КГ, Вейнберг», выпускающей помимо гусениц для танков и боеприпасов различного рода взрыватели.
Проанализировав все сведения, капитан Венцель пришел к выводу, что под кодовым названием «Степной барашек» скрывается какая-то операция военно-технической фирмы, занимающейся выпуском боеприпасов, так как сам полковник Роль отвечал именно за эту отрасль вооружения. Что же именно скрывается за этим названием – об этом вряд ли знали даже в самом концерне «ВОМА»: знак вопроса говорил о том, что концерн «охотился» за информацией, касающейся этой операции.
Упорное молчание майора Вольнофа об этой загадочной операции еще больше утвердило капитана Венцеля в предположении, что майор намеревался частным порядком «стричь овец». Любая тайна, независимо от того, к какому роду она относилась, вызывала у Венцеля невероятный шпионский зуд. С настоящей страстью он решил самостоятельно разгадать эту загадку.
Майор Вольноф и словом не обмолвился о том, что операция по подслушиванию имеет хоть какое-то отношение к операции «Степной барашек», напротив, он даже пытался убедить всех в том, что приказ на проведение подслушивания исходит от генерала в отставке Гарольда фон Венгена, являющегося партнером Роля.
Операция была тщательно подготовлена. Эту подготовку Вольноф целиком возложил на капитана Венцеля, который и на этот раз не обошелся без помощи сотрудника Пауля Гертнера, действовавшего под псевдонимом Ромер. Хотя тот был почему-то несимпатичен капитану, однако вполне подходил для того, чтобы оказать необходимое давление на старшего официанта клуба «Посейдон». СВК нашла средство заставить Пауля Гертнера заняться этой грязной работой.
Венцель насадил на крючок приманку в виде хлебного катыша, так как брать в руки червей и сажать их на крючок он просто брезговал; он надеялся, что ни одна рыба все равно не позарится на его приманку.
Капитан Венцель никак не мог понять, почему майор Вольноф заслал Ромера в эту пустошь. Для этого могло быть только две причины: либо Ромер мог больше разузнать об этом деле, либо (и это казалось более вероятным) он должен был скоро сменить обер-лейтенанта Хойслера. Эта мысль вызвала у Венцеля чувство злорадства. Он завидовал обер-лейтенанту в том, что тот смог вложить сто тысяч марок на приобретение собственной квартиры. А теперь Вольноф намекнул, что все аферы Хойслера с Горицей были якобы раскрыты.
Фон Венген, о прибытии которого в клуб «Посейдон» капитану только что доложили по рации, два с половиной года назад ушел в отставку и с тех пор получал пенсию в четыре тысячи марок. Однако это его, видимо, не устраивало, так как сразу же после демобилизации он поступил на должность военного советника в концерн по выпуску вооружения «ВОМА», который ежемесячно выплачивал отставному генералу пять тысяч марок.
Гарольд фон Венген был заядлым яхтсменом и вот уже десять лет являлся активным членом клуба «Посейдон». Однако сегодня он кататься на своей яхте вовсе не собирался, так как условился встретиться с полковником Ролем, а атмосфера клуба казалась ему самой подходящей для такой встречи.
Капитан Венцель встал со своего стульчика. Помост застонал под его ногами. С озера веял легкий ветерок. Венцель бросил взгляд на свои часы. С момента его приезда сюда прошло семь минут. Нагнувшись к своей сумке, он переключил рацию на прием.
Водитель черного «мерседеса», припарковавшегося в зоне видимости от «Посейдона», по рации доложил о приезде фон Венгена и тотчас же получил указание выполнять ранее полученный приказ. Фельдфебель был в гражданском костюме спортивного покроя. Он положил бинокль в футляр и завел мотор. Машина бесшумно сорвалась с места и, проехав десять километров, остановилась возле телефонной будки.
Вестибюль клуба «Посейдон» был пуст: все члены клуба и их гости находились на террасе или же в своих лодках скользили по глади озера; в бильярдной гоняли шары всего несколько игроков.
Старший официант Буссе сидел в кресле перед камином, рассматривая копию картины Рубенса, на которой был изображен бог морей Посейдон. Буссе любил это облицованное деревом помещение, обставленное старомодной мягкой мебелью, обитой натуральной кожей, с дорогими пушистыми коврами на полу. Он чувствовал себя владельцем прекрасного замка, великолепием которого всегда наслаждался; он видел себя не в смокинге, а во фраке с белой «бабочкой».
Перед тем как получить должность в «Посейдоне», Буссе долгое время работал в богатых домах, о чем свидетельствовали его приятные манеры, несколько похожие на женские, которые он тщетно пытался скрывать. Своего служебного апогея он достиг только в пятьдесят лет, виня в этом не столько свои несчастливые способности, сколько свой чересчур высокий рост: важные гости обычно не любят смотреть снизу вверх на подчиненных им людей.
Увидев вошедшего в зал фон Венгена, Буссе встал и, галантно раскланиваясь, пошел ему навстречу.
– Добрый день, господин генерал!
– Добрый день, дорогой Буссе! – ответил ему фон Венген, которому льстило, что его называли генералом. – Все в порядке?
Буссе подтвердил.
– Вы резервировали для меня голубую гостиную? – поинтересовался генерал.
– Разумеется.
Члены клуба имели право пользоваться для своих встреч особыми кабинетами или же гостиными.
Генерал тем временем прошел на террасу, сопровождаемый взглядами дам, которые видели в нем завидного жениха, вовсе не похожего на генерала в отставке. Гарольд фон Венген был среднего роста, строен, а его седая шевелюра и очки в золотой оправе делали его похожим на профессора университета. Фон Венген галантно поцеловал руку довольно дородной дамы, которая владела несколькими супермаркетами и зиму обычно проводила на Барбадосе.
В служебном помещении, где размещалось различное оборудование, зазвонил телефон. К аппарату подошла одна из официанток и, послушав, сказала:
– Просят вас, господин Буссе!
Буссе кивнул, предчувствуя что-то неприятное, опасаясь услышать в трубке мягкий, этакий пасторальный голос. Несколько секунд он молча держал трубку у уха, а затем наконец произнес:
– Буссе.
– Личной персоной?
Буссе с облегчением вздохнул: это был не тот голос, которого он так боялся.
– Да, это я, – произнес после паузы Буссе.
– Гарольд фон Венген курит сигары! – послышалось в трубке.
Буссе глубоко вздохнул, пытаясь представить себе человека, который тоном, не терпящим возражений, произнес условный пароль.
– Вы меня поняли?! – в самом вопросе послышались нотки угрозы.
– Простите, как?.. – пролепетал Буссе. – Ах, да! Да, да, разумеется!
В аппарате послышался щелчок – трубку положили. Это был тот самый человек, с которым Буссе встречался в парке и который представился ему как сотрудник научно-исследовательского института по изучению рынка сбыта, в обязанности которого входило изучать так называемые «факторы агрессивного рынка». На заданный Буссе вопрос «сотрудник», ехидно улыбаясь, довольно цинично заявил о том, что изучение «агрессивного рынка», собственно говоря, есть не что иное, как экономический шпионаж. Буссе поначалу наотрез отказался оказывать ему какую бы то ни было помощь в поставке интересующей того информации… Буссе положил трубку на рычаг. На лбу у него выступили крупные капли пота, а в памяти воскресла та жуткая сцена, когда незнакомец достал и выложил перед ним несколько фотографий размером восемнадцать на двадцать четыре сантиметра. Стоило только Буссе мельком взглянуть на них, как все так и поплыло у него перед глазами.
От охватившего его тогда ужаса ему стало плохо. На тех фотографиях он был запечатлен в собственных апартаментах, на приобретение которых ушла добрая половина его доходов, в таких «видах», что лучше бы ему их не видеть никогда…
От одного воспоминания об этом ноги у Буссе стали какими-то ватными, и, чтобы не упасть, он поскорее присел на стоявшую рядом табуретку. Из головы никак не выходила ужасная сцена, а в ушах все еще звучал слащавый голос незнакомца, в котором все же слышалась угроза: «Это уж не говоря об уголовных последствиях! Да, да, мой дорогой! Ваше положение – швах! Итак: либо вы помогаете мне, либо я рассылаю дюжину этих фотографий по почте кому надо!»
И вот сегодня он, Буссе, должен будет сделать то, о чем просил незнакомец. У Буссе закружилась голова, и он начал судорожно хватать ртом воздух.
– Вам плохо?.. – спросила его официантка, наклонившись над ним.
– Спасибо, мне уже лучше!..
Взяв себя в руки, Буссе словно на деревянных ногах направился к служебной лестнице. Узкая и неудобная, она вела в служебные помещения, находившиеся на чердаке. Буссе медленно поднимался по лестнице, размышляя над тем, что же ему теперь делать; страх и беспомощность смешались со злобой… Разумеется, шантажист с приятным голосом отнюдь не является злодеем-одиночкой: за ним, конечно, стоят другие. Подобным образом сильные мира сего довольно часто получают интересующую их информацию.
– Гарольд фон Венген курит сигары! – еле слышно прошептал Буссе.
«Любопытно, почему этот кто-то так заинтересовался отставным генералом? Вряд ли тот имеет отношение к секретной информации…» Буссе начал припоминать случайно услышанные обрывки фраз. Он вспомнил, как в одном из разговоров упоминался концерн «ВОМА», в котором сотрудничал бывший генерал, а сам концерн стоял близко к федеральному ведомству. Да и цвета красного вина «мерседес», на котором ездил фон Венген, также принадлежал «ВОМА».
Буссе открыл дверь своей комнатки и, подойдя к окошку, посмотрел вниз, на террасу и на гладь озера, по которому скользили лодки членов «Посейдона». А на противоположном берегу озера на мостках сидел какой-то одинокий рыбак.
«Нет, я этого не сделаю, – подумал Буссе. – Не желаю – и все!» Но его решимость тут же померкла: «Но ведь незнакомец с приятным голосом или же тот, что звонил мне сегодня по телефону, шутить не станут. Они начнут действовать…» Одна мысль о том, что злополучные фото будут кому-то показаны, вызвала у Буссе досаду, злобу и стыд одновременно.
Однако вновь охвативший его страх все же сделал свое дело. Буссе достал из закрытого шкафчика одну из бронзовых массивных пепельниц; таких пепельниц, которые сам Буссе находил ужасными, руководство яхт-клуба в свое время заказало тридцать штук. Пепельница походила на скалу в море, на которой, словно на тропе, важно восседал Посейдон со своим неизменным трезубцем. Две недели назад одну из таких пепельниц Буссе собственноручно передал незнакомцу с приятным голосом, а через два дня получил ее обратно. С помощью вращения трезубца включался микрофон миниатюрной рации, радиус действия которой достигал одного километра.
Крепко прижав к себе пепельницу, Буссе поспешно спустился на первый этаж и бесшумно прошел по ковру, разостланному в коридоре. Войдя в голубую гостиную, он поставил пепельницу на стол и, повернув трезубец в положение «Включено», тихо прошептал:
– Раз, два, три, четыре, пять!..
Этим он дал знать незнакомцу, который перехватывал передачу, что начинается очередной радиосеанс. Другую пепельницу Буссе убрал со стола. Пока он нес ее к себе в комнату, его снова бросило в жар. Вопреки своему обыкновению не пить никаких алкогольных напитков на заходе солнца, на этот раз он почувствовал неодолимую потребность выпить рюмку коньяка.
Спустя несколько минут военный консультант концерна «ВОМА» генерал в отставке фон Венген провел своего гостя в голубую гостиную, где заказал по телефону две чашечки кофе и бутылку шотландского виски, которого не было в свободной продаже. Гость, полковник Роль, был в светлом чесучовом костюме. Роль про себя отметил, что золотистый жилет его бывшего командира батальона был на этот раз слишком ярким. Оба расположились в глубоких креслах у окна, откуда открывался прекрасный вид на озеро. Полковник Роль охотнее расположился бы на террасе, но он догадывался, что фон Венген отнюдь не случайно предложил ему посидеть в гостиной.
– Здесь нам никто не помешает, дорогой Роль, – проговорил генерал, словно угадав мысли полковника.
Однако в этот момент в комнату вошла официантка, неся на подносе виски и кофе. Мужчины раскурили по сигаре из портсигара генерала, и Роль по достоинству оценил качество табака. Полковник наслаждался тем, что в предстоящем разговоре ему отводилась пассивная роль. Он, разумеется, догадывался, что его бывший командир пригласил его в «Посейдон» совсем не для того, чтобы они вспомнили свое прошлое.
Разговор начался именно так, как и предполагал Роль. Сначала отставной генерал рассказал несколько историй из жизни казино, потом вскользь упомянул о маневрах давнего прошлого, а уж затем заставил полковника подтвердить, что, когда он был еще подполковником, то лучшего начальника для Роля не могло и быть.
– А вы помните, дорогой Роль, как вовремя я помог получить вам звание майора – незадолго до моего перевода на новое место?
Роль кивнул, хотя он уже давно забыл об этом. Фон Венген же старался произвести на своего собеседника приятное впечатление.
Когда бутылка виски оказалась опустошенной наполовину, а кончики сигар уже лежали в пепельнице, официантка принесла горячий кофе. Лицо генерала раскраснелось. Роль обычно пил редко и потому только пригубливал свою рюмку.
– Сколько вам лет, дорогой Роль? Подождите-ка, да вам уже за пятьдесят, не так ли?
Этот вопрос несколько ошеломил полковника. Он согласно кивнул:
– Пятьдесят пять!
– Значит, еще пять лет осталось служить, – пояснил генерал как бы самому себе.
Роль насторожился, соображая, с какой бы это стати фон Венгена заинтересовало, сколько ему осталось служить до ухода в отставку. Значит, генерал имел на него какие-то виды.
– А чем вы займетесь после этого? – с этими словами генерал протянул полковнику свой портсигар.
Роль выбрал на этот раз сигару со светлой наклейкой.
– После этого? Как я должен вас понимать?
– Для кого-то пять лет могут тянуться долго, но для вас, я думаю, они пролетят быстро. Вот мы всегда так: пока мы молоды, что-то откладываем на более позднее время, а когда настает это время, то, смотришь, подчас кое-что уже миновало, а достичь чего-то уже просто невозможно, поскольку упущено время!
Полковник Роль кивнул, решив дождаться, когда его бывший командир выразит свою мысль более конкретно.
Генерал же отпил глоток виски и сказал:
– Пять лет я еще как-нибудь пробуду на службе концерна «ВОМА»!
Роль хорошо знал, как хорошо там платили. Ему были известны точные суммы, которые промышленники выплачивали своим военным советникам из числа офицеров и генералов, ушедших в отставку.
Фон Венген, поняв, что Роль уже уловил, куда он клонит, продолжал:
– За два года до своей отставки я уже имел предварительное предложение от концерна!
«Уж не намерен ли генерал сделать меня своим преемником?» – мелькнула мысль у Роля.
– А теперь давайте говорить без обиняков: через пять лет моя должность станет вакантной, если верховный главнокомандующий, – тут фон Венген ткнул пальцем в небо, – еще до этого не отдаст мне свой последний приказ и не призовет меня к себе. Я уже предложил концерну «ВОМА» вашу кандидатуру на случай моего ухода от них. Условия точно такие же! Должен сказать, что мое предложение принято к сведению!
Роль был удивлен логичностью суждений генерала. Он представил себе, как полетит вниз кое-кто из высоких чинов, и это его несколько насторожило.
– Я считаю пока преждевременным, господин фон Венген, говорить сейчас по данному вопросу.
– Мое предложение, мой дорогой, вас ни к чему не обязывает. – Генерал бросил внимательный взгляд на своего собеседника, чувствуя, что должное впечатление он на него все же произвел.
– Мне хорошо известно, – продолжал фон Венген, – что бульварная пресса в искаженном виде преподносит читателям информацию о деятельности военных советников, однако давайте не будем забывать и о том, что все наши старания направляются на укрепление оборонной мощи государства! Желаете еще виски?
– Благодарю вас, нет! – Роль, словно защищаясь, поднял обе руки вверх.
– Например, как мне кажется, сейчас торгаши с мелочными душонками хотят решать очень серьезные вопросы: производить или не производить нам новые виды вооружения!
Взгляд полковника стал более внимательным.
– Вы имеете в виду какой-нибудь конкретный случай?
– Да, разумеется, оружие с ослепляющим эффектом, над которым в настоящее время работают на маленькой фирме в Люнебургской пустоши.
– «Лорхер и Зайдельбах»?
Фон Венген кивнул. Роль же, спохватившись, мысленно ругал себя на чем свет стоит за то, что так быстро дал провести себя этому хитрому лису. Еще полчаса назад он был уверен в том, что ни за что на свете не проговорится и не назовет фирмы. И вот на тебе! Предложение должности военного советника в концерне «ВОМА» притупило его бдительность.
– Господин генерал, а вы можете дать мне честное слово, что такое предложение последует? – спросил полковник.
– Мой дорогой Роль! – воскликнул генерал. – Даю вам честное слово! – С этими словами он протянул полковнику руку.
– Благодарю вас! – Роль пожал руку фон Венгена.
Генерал наполнил хрустальные рюмки, и они чокнулись.
– Выходит, вы в курсе операции «Степной барашек»? – спросил полковник.
– Да, я знаю о ней, – признался фон Венген.
Генерал умолчал о том, что информацию об этом он получил от начальника СВК майора Вольнофа, который, со своей стороны, чувствовал себя обязанным держать концерн в курсе событий, поскольку сам в известной степени был от него в зависимости: майор хотел устроить туда на работу своего сына-химика.
– Испытания прошли вполне успешно, – объяснил Роль. – Все барашки, подвергавшиеся эксперименту, ослепли! У них был поврежден зрительный нерв!
– Вот как! – проговорил генерал. – Это еще больше укрепит нас в наших намерениях по отношению к делам фирмы «Лорхер и Зайдельбах», с которыми мы могли бы кооперироваться. Что вы скажете по этому поводу?
– Прежде чем приступить к производству, необходимо провести еще целую серию испытаний, и желательно на местности! А для того чтобы поместить ослепляющее вещество в гранату или же снаряд, необходимо затратить не один миллион… В этом-то и вся загвоздка!
– Выходит, что министр должен субсидировать это дело, не так ли?
– Фирма пока что серьезно на это не рассчитывает.
– Выходит, что фирма «Лорхер и Зайдельбах» пока что не получает никаких субсидий от федерального ведомства?
– Так оно и есть! За мясо для этого бульона мы, конечно, заплатим, но не за сам горшок, в котором он будет готовиться!
Фон Венгена словно пружиной выбросило из кресла, и он стал быстро ходить от стола к окну и обратно. Образное сравнение Роля понравилось генералу.
– Вы назвали это горшком, дорогой Роль? Но для него необходима хорошая кухня, и этой кухней может и будет концерн «ВОМА»!
Полковник закивал, а затем сказал:
– Я полагаю, что если новое оружие будет создано, то, попав в «ВОМА», оно окажется в надежных руках.
Поплавок на воде неистово затанцевал, то скрываясь под водой, то снова появляясь на ее поверхности: какая-то рыба польстилась на странную наживку. На лице Венцеля появилось недовольное выражение: ему нужно было снять добычу с крючка, что далось ему не без труда. Он с облегчением вздохнул только тогда, когда пойманная рыбка плюхнулась в его сумку.
А из рации все еще доносился какой-то непонятный шум, хотя разговор, кажется, закончился. Фон Венген и полковник Роль уже вышли из гостиной. Венцель выключил свою рацию, собрал рыболовные принадлежности и пошел к своей служебной машине.
Он поехал в ту часть старого города, которая в годы второй мировой войны чудом не пострадала от бомбардировок американской авиации.
Остановился он перед большим зданием из красного кирпича, подвал и первые два этажа которого занимало городское управление по строительству, а третий этаж находился в распоряжении службы, которая не афишировала себя табличками.
Венцель нажал на потайную кнопку возле двери на третьем этаже. Рабочее время давно закончилось, но в случае необходимости здесь работали даже по ночам, предварительно наглухо зашторив окна.
Дежурный офицер открыл Венцелю дверь. Они обменялись скупым приветствием. Кабинет Венцеля находился в самом конце коридора возле рабочей комнаты майора Вольнофа, от которой его отделяла небольшая приемная. Венцель набрал шифр и вошел в свой кабинет. Напечатав на машинке короткое донесение, он вместе с пленкой вложил его в специальный конверт и, пройдя в кабинет майора Вольнофа, положил конверт на письменный стол.
Венцель был хорошо знаком с твердыми, подчас неписаными законами промышленников по выпуску вооружения. И раз генерал фон Венген заявил, что концерн «ВОМА» намерен скооперироваться с фирмой «Лорхер и Зайдельбах», а полковник Роль в конце секретной беседы сказал, что в «ВОМА» новое оружие будет в надежных руках, то это значило, что маленькая, слабая в финансовом отношении фирма начнет скоро процветать!
Капитан Венцель знал, где майор Вольноф хранил свою заветную записную книжку. Найдя ее между папок, он полистал и раскрыл ее на странице, где слова «результаты исследований» соседствовали со словами «Степной барашек», а рядом стоял вопросительный знак.
Венцель даже присвистнул от удивления. Теперь ему стало понятно, почему Вольноф решил организовать подслушивание. Полковник Роль принимал участие в испытаниях! Как он сказал о них? «Все барашки ослепли». Вот и выходит, что его, Венцеля, предположение, что Вольноф не прочь «постричь своих овечек», оказалось верным.
Венцель не надеялся, что ему после демобилизации из армии удастся подыскать для себя теплое местечко, как это сделал Гарольд фон Венген, который, по-видимому, добился покровительства одного из богатых клиентов еще в ходе выполнения одной из многочисленных секретных операций. А уж они-то могут защитить и самого благодетеля, и его состояние, вовремя предотвратив и кражу, и пожар, и подслушивание! И в таком положении достаточно сделать небольшой шажок, чтобы при благоприятных условиях извлечь выгоду и для себя.
