Текст книги "Контракт на Землю"

Автор книги: Галина Горшкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

Госпожа Руц хотела объяснить, хотела доказать, что она вовсе не злая, какой она вначале показалась Диолле и какой ее, очевидно, увидели земляне. Да, ее должность, ее работа заставляют женщину иногда быть жесткой, решительной и резкой. Но то ведь нужно для дела! И пусть земляне уже завтра ничего из экскурсии по Луне не будут помнить и знать! По большому счету, Майе было даже все равно, что именно в данную минуту думают они о ней, и вообще – стыдно ли хоть капельку Андрею за проявленные накануне непочтение и грубость?! Госпожа Руц пыталась доказать свою «хорошесть», в первую очередь, себе. Она хотела вернуть то высокое чувство самоуважения и уверенности, которое вдруг разлетелось вдребезги, натолкнувшись на этого самовлюбленного и нахального человека с отсталой планеты.

А «нахальный человек с отсталой планеты», пораженный открывшимися его взору картинами, и впрямь на какое-то время изменил своему характеру и вместо привычных едких замечаний вместе с Настей лишь восторженно восклицал: «О! Ого! Ух ты!». Потому что восклицать здесь было отчего.

Стоянка космических кораблей, или «зона прилета» – как ее обозначила в своем переводе Диолла, сверху была покрыта толстенным, но идеально прозрачным куполом. Снаружи, по словам офицеров, он имел неоднородный желто-серый оттенок, так, что при всем желании отличить его от поверхности Луны было невозможно. Изнутри «стекло» казалось зеленоватым. В то же время купол выполнял несколько функций: он отталкивал своим магнитным полем летящие из космоса камни и более крупные обломки астероидов. Он защищал внутреннее пространство базы от космической радиации и низкой температуры. Купол был прозрачен и позволял своими глазами видеть мириады звезд, зависшие над этой частью Луны. Ну, и самое главное, конечно, в случае объявленной по всей базе тревоги купол мог раскрыться, выпуская наружу одновременно все «припаркованные» здесь корабли. Это было бы более оперативно, чем при помощи подвижных платформ уводить транспорт в специальные герметичные отсеки, из которых корабли обычно стартуют поодиночке.

Вместе с тем, как пояснила переводчица, данная взлетно-посадочная площадка не является единственной на Луне. Сейчас здесь нашли прибежище лишь два корабля: валонгский черный «треугольник» капитана Боната и имеющий форму гигантского боба темно-фиолетовый корабль номер 551 нельдианской службы безопасности. Однако Центр является международным, его посещают представители разных культур. И в зависимости от того, чей транспорт запрашивает у диспетчера разрешение на посадку, в зависимости от его габаритов и целей визита экипажа, диспетчер координирует курс капитанов и отправляет их на разные приемные площадки.

За зоной прилета начинался сам Центр наблюдения, уходящий в толщу лунных пород на многие километры в длину, ширину и глубину. Обойти его весь пешком было нереальной задачей. И здесь было предусмотрено множество видов удобных средств передвижения. Поскольку времени у экскурсантов имелось не так уж много, госпожа Руц изъявила намерение воспользоваться пружинной ракетой. Что это такое на самом деле, Диолле было крайне трудно описать. Проще – прочувствовать на себе. Вся группа зашла внутрь просторной стеклянной кабины, имеющей форму гигантского яйца. Внутри не было ничего: ни сидений, ни ручек, ни кнопок или каких других систем управления. Лишь пустота, да вошедшие люди. Полукруглые двери-створки герметично закрылись. Легкий щелчок где-то в полу, под ногами, чуть более яркий свет с потолка, секунда-полторы – и двери раздвинулись вновь, выпуская путешественников уже за несколько десятков километров от того места, где они зашли внутрь этой ракеты.

– А как это возможно? – попыталась дознаться до сути Анастасия. – Что управляет этой штукой? Что или кто?

– Моя мысль. Это есть импульсная технология, – снисходительно ответила госпожа Руц. – Вам не понять.

И Майя, действительно, не стала тратить свои силы на объяснение тех законов, которые на Земле еще не открыты и которые довольно сложны в понимании. Женщина повела свою команду по широкому хорошо освещенному коридору в новый зал, над «стеклянным» куполом которого в лучах ослепительного солнца синел вдалеке самый прекрасный для ее пленников глобус по имени Земля.

– Ах! – только и смогли выдохнуть хором Настя и Андрей.

– Ваню бы сюда с фотоаппаратом! – простодушно добавила Анастасия, любуясь красотами родной планеты. – Таких потрясающих видов, таких изумительных кадров ни в каком Интернете не сыщешь!

У Андрея на мгновение замерло сердце. Им с Иваном и в голову не пришло предупредить девушку о необходимости скрывать наличие у них какой бы то ни было записывающей техники. Но госпожа Руц, на удивление майора, лишь равнодушно пожала плечами.

– Виды как виды. Впрочем, если хотите, можете и снимать. Ничего особенного.

«Вот и решай после таких слов, что делать дальше!!! – Андрей даже сжал кулаки, чтобы ни одним мускулом на лице не выдать своих беспокойных соображений. – Что же это? Провокация? Желание выяснить, есть ли у нас записывающая аппаратура? Ведь лишиться ее очень легко, а вернуть назад – потом вряд ли получится. Вон как мой пистолет умыкнули, и попробуй теперь – верни! Или же пришельцам и правда до фени, что мы можем тут наснимать?! А с другой стороны, почему это им должно быть безразлично? Ни один контактер, насколько мне известно, не донес до дома ни одной фотографии с изображениями звезд, летающих тарелок, инопланетян и прочих внеземных технологий. Несчастливое совпадение или все-таки чей-то умысел на то, чтобы держать людей в неведении? Нет, раскалываться и маячить перед их носом своим телефоном я не намерен! Иван, раз уж Настя невольно его выдала, пусть попытает счастье – делать снимки открыто. А я, хотя и упущу возможность запечатлеть великолепные ракурсы Земли, быть может, смогу уберечь записи, сделанные тайком на диктофон».

– Да, у Ивана где-то был фотоаппарат, – как можно равнодушнее подтвердил майор. – Было бы неплохо, если б он сфотографировал Землю. Все-таки дом, как ни крути.

Но Майя и впрямь проигнорировала эту новость. Она предложила своим спутникам идти дальше, объясняя попутно при помощи Диоллы назначение попадавшихся им на глаза различных роботов, автоматических систем наблюдения и прочих технических устройств.

Как поняли земляне из экскурсии, сама Лунная база не только поделена на секторы между представителями разных цивилизаций, но имеет и несколько уровней.

Верхние этажи под самыми куполами практически везде заставлены чувствительными приборами слежения. Они мониторят космическое пространство вокруг Земли, фиксируя прилеты и отлеты кораблей с курьерами, контактерами, учеными или дипломатами. С помощью мощных телескопов в единый аналитический центр стекается информация о поверхности планеты, о погодных изменениях, о природных или техногенных катастрофах, об активности людей в той или иной части земного шара. Различные антенны и локаторы принимают и подвергают обработке радиоволны, перехватывают переговоры отдельных лиц, видимо, по предварительной наводке контактеров, поддерживают связь с курьерами и еще много чего прочего.

Уровнем ниже идет диспетчерский этаж, на котором уже главенствуют люди, а не электроника. Вход посторонним туда запрещен для всех, и это, по словам Таафитта, «есть правильно и разумно». Диспетчеры выполняют важнейшие задачи, начиная от корректировки курса подлетающих кораблей и заканчивая работой по расшифровке и анализу полученных с верхнего этажа данных. Именно поэтому автоматика блокирует их этаж изнутри, и никто, включая лиц даже со статусом капитана корабля, как, например, у Майи, не может попасть к ним на экскурсию и прогулку.

Следующий этаж в глубь Луны в нельдианском секторе был выделен для техников. Техники – это обслуживающий роботов и электронику персонал. Их здесь проживает немного, так как роботы и электроника в большинстве своем функционируют бесперебойно и слажено. Сейчас техники выполняют демонтаж многих устройств, а значит, есть шанс где-нибудь их повстречать во время экскурсии.

Данные слова оказались правдивыми. Пока Майя водила своих пленников из зала в зал и катала их на лифтовой платформе, опускающейся вниз лишь по велению ее мысли, Настя и Андрей, действительно, заметили троих нельдиан в белых комбинезонах, разбирающих и укладывающих какую-то аппаратуру в высокие пластиковые контейнеры.

Что касается нижеследующего уровня, то, по словам госпожи Руц и к нескрываемому огорчению Диоллы, землянам там делать нечего и экскурсанты туда не пойдут. Этаж отдан в распоряжении курьеров. Но поскольку часть курьеров все еще «сидит» на Земле, выполняя различные поручения и задания военного, научного или дипломатического руководства, а часть курьеров, справившихся с работой, уже отбыла на Нельд, этаж сейчас пустует и смотреть там абсолютно не на что.

А вот и последний уровень нельдианского сектора, до которого добралась группа Майи и который, вероятно, является самым интересным для посетителей. Потому что здесь, в многочисленных залах и комнатах, содержится бесчисленное количество вещей и предметов, привезенных курьерами с Земли. Конечно, все экспонаты пронумерованы и классифицированы. Залы поделены между собой на материки и эпохи человеческой истории. Стеллажи и площадки – на области знаний, а полки, ячейки и подставки имеют градацию по степени значимости или редкости. Все это позволительно разглядывать без ограничений, с единственным условием: в руки брать ничего нельзя. Система защиты экспонатов, без специального на то разрешения уполномоченных лиц, не позволит взять предмет.

Пока Диолла переводила это объяснение, Майя для наглядности решила продемонстрировать справедливость этих слов. Женщина подошла к одному из стеллажей и прикоснулась к какому-то очень древнему глиняному кувшину с нанесенными на его стенки иероглифами. Кувшин, словно скользкая рыбка, выскользнул из ее рук, отлетел от Майи сантиметров на тридцать и плавно опустился на полку стеллажа.

– А почему он не упал и не разбился? – воскликнула Настя.

– Причина в гравитационных устройствах, установленных по периметру зала, – ответила Диолла. – В здешних хранилищах нет силы тяжести в привычном для вас понимании. И если бы не обувь, моделирующая для нас комфортные условия, вы бы это уже давно почувствовали. Наши ботинки позволяют нам передвигаться по этажу и его залам привычным для нас образом. В то же время сильное магнитное поле отталкивает от себя все экспонаты, обеспечивая их неприкосновенность. Любой предмет будет вырываться и ускользать из ваших рук. А после – плавно притягиваться к тому месту, к которому он прикреплен. – Диолла с непритворным сожалением вздохнула. – Изучать эти вещи вы сможете только глазами.

«Да не больно-то и хотелось их изучать! Что мы – дома на этот хлам не насмотрелись?» – хотел было усмехнуться Андрей. Но, увидев на лице переводчицы неподдельную грусть, майор промолчал.

Диолла очень сильно отличалась от тех нельдиан, с которыми пленникам уже довелось пообщаться. Девушка проявляла к Земле и ее жителям не просто любопытство, это был какой-то трогательный интерес, такое сочувствие и сопричастность ко всему земному, что с первых же минут знакомства переводчица расположила к себе всех арестантов. И неважно, что послужило тому причиной: ее скромный возраст и, как следствие, маленький жизненный опыт, ее чрезмерно активное воображение или ее искренность и душевная чистота, но Андрей не хотел обижать эту девушку. Он покорно ходил рядом с Диоллой из зала в зал, вежливо разъясняя предназначение некоторых предметов и попутно давая характеристики различным изобретениям. Настя держалась подле них, поражаясь тому количеству вещей, которые были вывезены с планеты.

Майя и Таафитт шли на некотором удалении от пленников, мысленно обмениваясь между собой некоторыми репликами и таким образом коротая время, оставшееся до прилета помощника инспектора.

– Удивительно, как легко Диолла нашла с землянами общие темы для разговоров! – подметил Таафитт. – Они даже смеются над чем-то.

– Мне более удивительно, Таафитт, отчего этот мужчина называет нашу Дил «моя радость» или «красавица»? – с определенными нотами женской ревности в голосе произнесла Майя. – И вообще, это очень странно, как разительно отличается тон его речи, когда он говорит с ней и когда он обращается ко мне, к нам... вот. Ты не заметил?

– Нет, не замечал. Быть может, спросить у него?

– Нет, не выдумывай, Таафитт. Нам надо закругляться. Я обещала и вторую группу пленников вывести погулять, так что дел много, а время бежит. Зови их, и будем возвращаться на корабль Боната.

Старший помощник госпожи Руц подошел к Диолле.

– Дил, мы возвращаемся на корабль. Переведи пленникам, что их экскурсия завершена.

– Завершена? Уже? Но мы здесь осмотрели лишь самую малость!

– Досмотришь оставшееся со второй частью арестантов. Пошли, Дил, не задерживай нас. Госпожа Руц не любит ждать.

– Хорошо. – Диолла огорченно кивнула и перевела на русский язык, что всем пора возвращаться.

Андрей и Настя, чье положение здесь было подневольным, без лишних возражений повиновались поступившему приказу. Они направились к лифтовой платформе. Андрей по пути вновь попытался разговорить Диоллу и как-то поднять ей настроение. Он принялся расспрашивать девушку, какой из осмотренных залов ей понравился больше всего и почему. Переводчица оживилась, объясняя, что понравилось ей абсолютно все, хотя до самого любопытного зала они даже не дошли. Это должен быть зал древностей. И пусть в нем хранятся теперь уже совсем ненужные и даже смешные предметы, но все они относятся к тому периоду, когда земляне и нельдиане были добрыми соседями и жили бок о бок на одной планете...

Диолла еще хотела что-то рассказать, а в голове Андрея моментально родилась масса вопросов, однако подошедшие к ним почти вплотную Майя и Таафитт помешали беседе. Весь оставшийся путь до корабля телефон майора вынужденно записывал лишь звук шагов.

Дядя Петя и Иван прошедший час времени тоже даром не теряли. Ваня придумывал, как лучше всего можно замаскировать свой фотоаппарат. Так и не найдя в нельдианской куртке свободного места под технику, юноша решил, что ему все же удобнее будет в своей джинсовке. Он поменял куртки и, за неимением зеркала, решил воспользоваться услугами своего сокамерника, поминутно дергая дядю Петю:

– А если я в этот карман спрячу фотоаппарат – его не видно будет? А так? А если вот сюда? Так мне удобнее будет снимки делать...

Дядя Петя, решая мудреную практическую задачу, а именно, как вскрыть электронный замок на гравитационных ботинках, отвечал нехотя и односложно:

– Видно. Слабо видно. Не видно. Нет, совсем не то...

– Как же не то, если Вы мне только что сказали, что так фотоаппарат со стороны не заметен?

– А? Какой фотоаппарат? Да нет, Ваня, я это не тебе. Не заметен, не волнуйся. Я о другом переживаю. Ботинки, говорю, так просто с ног не стащить. Здесь, брат, без отмычки – никак.

Дядя Петя полез в один из глубоких карманов своего комбинезона, порылся там с десяток секунд, а после гордо вытащил целую связку отмычек.

– Слесарь без инструмента, дорогой мой филолог, – продолжил он свое наставление, – это как баня без веников. Вроде и пропотеешь, как конь, но в то же время и проку от этого – нема. А так, поковыряемся немного в ихнем замочке, глядишь, и перепрограммируем ботиночки-то. Думаешь, Ваня, сапоги-скороходы кто придумал?

– Кто? – осторожно спросил Иван, отчего-то подозревая, что бывший слесарь попытается присвоить себе авторство данного сказочного изобретения.

– Кто-кто? Русский мужик, конечно. Вон, японцы желают быстро по земле передвигаться, так машины хорошие изобретают. Американцы – корабли там всякие или подводные лодки. А русский человек извилины свои пораскрутил – и на тебе! Хочешь – сапоги-скороходы, хочешь – ступа на ручном управлении...

Дядя Петя еще пробормотал что-то себе под нос, но поскольку он согнулся, что называется, в три погибели, пытаясь изучить свои ботинки досконально, уже было не разобрать, что конкретно он бормочет и для кого. Несколько манипуляций отмычками, и вдруг: «Краццц!». Левый ботинок незадачливого слесаря заискрил оранжевыми и голубыми искрами, а сам дядя Петя в мгновение ока подскочил на ноги, роняя при этом на пол связку металлических крючков и проволочек.

– Ай! Ваня, на помощь!

– Что? – юноша подбежал к дяде Пете. – Что случилось? Вас ударило током?

– Нет. Не ударило, – тяжело отдуваясь, прохрипел изобретатель. – Я... Я пошевелиться отчего-то не могу. Там что-то замкнуло в ботинке. И теперь мои ноги приросли к полу.

– Как приросли? – Ваня с сомнением обошел кругом стоящего, как столбик посреди каюты, слесаря. – Вы же только что нормально двигались.

– Это было до того, как заискрила та черная пластина с наружной стороны пятки. Нагнись, пожалуйста, Иван, и глянь. Там возле пятки есть такие крошечные отверстия. Я туда отмычкой – «вжииик!», а оттуда как искрами – «краццц!». И вот меня теперь что-то держит. Ноги к полу пристыли, а грудь и спину как меж двух «КамАЗ»ов зажало. Аж дыхание сперло.

Иван растерянно поводил руками вокруг тела слесаря, не ощущая никаких странностей в окружающем пространстве. Между тем было заметно, что «гражданин мира» не придуривается. Он морщился от дискомфорта и с трудом дышал, будто на него и впрямь кто-то давил с разных направлений.

Юноша присел на корточки и внимательно осмотрел ботинки слесаря с внешней стороны стопы. Возле самой подошвы имелись какие-то мелкие цветные точки, словно рисунок. Если не знать, что это замаскированные отверстия, ведущие к управляющей микросхеме, так сказать, к мозгу ботинок, то догадаться об этом было бы невозможно. Но именно они и приглянулись дяде Пете. Очевидно, от смекалки русского мужика мало каким изобретениям удавалось оставаться исправными. Разгадав инопланетный секрет, или решив, что этот секрет разгадан правильно, дядя Петя начал протыкать своими отмычками замаскированные ходы, надеясь разомкнуть электрическую цепь и открыть удерживающий обувь замок. Только нельдианские технологии были более сложными, чем предвидел он. Найденные управляющие схемы оказались вовсе не от застежки на его ботинках. Слесарь вмешался и нарушил какие-то процессы, которые отвечали за корректировку силы тяжести, и теперь, как результат и наказание, – застыл на одном месте, будучи не в силах пошевелиться.

– Да, дядя Петя, я вижу сквозь эти отверстия ту маленькую черную пластину, которая вышла из строя. – Произнес Иван. – Она даже вроде как оплавилась. Но как исправить ситуацию, я и предположить не могу.

– Да кто ж тебя, Ваня, предполагать-то просит? – прохрипел дядя Петя. – Отмычки мои на полу видишь? Хватай их скорее и пихай в ботинки везде, куда можно.

– Опять лезть в ботинки отмычками? – Неуверенно переспросил юноша. – А если я еще хуже что-нибудь сделаю? Может, лучше позвать наших захватчиков? Они, я думаю, знают, как обращаться со своей техникой, и все исправят.

– Ваня, ты что – дурак? – испуганно зашипел на своего сокамерника слесарь. – Они же отмычки мои отберут! Пихай, тебе говорят, не бойся! Хуже мне уже все равно не будет...

Однако дядя Петя ошибся. Едва Иван засунул отмычку в соседнее отверстие, как гравитационное поле поменяло свой вектор, усердно прижимая слесаря к полу уже в горизонтальном положении. Дядя Петя лишь охнул, принимая упор лежа, и, хрипя, вновь приступил к ругательствам и нравоучениям:

– Тьфу на тебя, двоечник несчастный! Ничего путного сделать не способен! Помог, называется!

Иван обиделся:

– Может, хватит уже обзываться, а, дядя Петя? Я, к Вашему сведению, в институте на одни пятерки учусь. А нельдианская обувь – это не мой конек, уж извините. Я предупреждал, что может получиться хуже. Так что советую остановиться.

– Нет уж, Ваня, меня так просто не остановишь! Давай уже, сделай что-нибудь, чтобы поднять старика на ноги! Ну?!

Иван нехотя снова полез отмычкой в ботинки. Легкий щелчок – и вдруг дядя Петя обрел свободу движения.

– Хо-хо! – радостно воскликнул он, поднимаясь на ноги и первым делом забирая у юноши свои отмычки. – Да ты волшебник, студент! Я же говорил тебе, Ваня, русскому человеку все под силу! Надо лишь извилины свои пораскрутить немного – и сможешь получить все, чего бы ни пожелал!

– Угу, удачи вам в раскрутке извилин. Только я из беды выручать Вас больше не намерен. На меня не рассчитывайте.

Иван угрюмо отошел к своему креслу, присел и нервно застучал пальцами по подлокотникам.

Насти и Андрея в каюте не было уже очень долго. Создавалось такое впечатление, словно прошла целая вечность с момента, как они ушли. И это вызывало огромное беспокойство. Дядя Петя тем временем, вновь склонившись над своими ботинками, как шахматист над шахматной доской, пытался разгадать ребус из сложнейших микросхем и в то же время нескончаемо бурчал по поводу «непутевости» своего младшего товарища.

– Все еще злишься на меня, Иван, за то, что я тебя двоечником обозвал?

– Нет.

– А почему тогда со мной не разговариваешь?

– Не хочу.

– Ха! «Не хочу!». А я знаю, почему не хочешь. Я ведь – экстрасенс, Ванька, меня не обманешь. Ты боишься, что я тебе вопросы каверзные буду задавать, а ты на них ответить не сможешь. Вот и уходишь от разговора.

Дядя Петя вынул из комбинезона свою бесценную фляжку, сделал из нее глоток «для обострения умственных способностей», вновь склонился над ботинками, но при этом и не забывая донимать Ивана:

– Признайся, признайся, что я прав! – подзуживал он.

Юноша на самом деле не желал разговаривать с дядей Петей. Ему в целом не особо приятно было находиться в обществе этого прямолинейного и не всегда культурного бездомного «экстрасенса». А уж выслушивать от него нравоучения и вовсе было унизительно. Вместе с тем старик не унимался в своей болтовне, и Ваня сделал единственный верный ход в такой ситуации. Он принял решение согласиться:

– Да, дядя Петя. Вы, как обычно, правы.

Кто не знает, что одобрение слов другого есть самый кратчайший путь к прекращению спора? Однако дядя Петя – крестьянский сын, видимо, этой истины как раз и не знал. Ощутив над своей головой фанфары победы, он даже бросил ковыряться отмычками в своих ботинках, с радостью подошел к Ивану и настроился на длинную проповедь:

– Во-от! Правильно, Ваня! Правильно! Дело молодых – сидеть и слушать! Старики-то дурного не посоветуют. Они жизнь-то ужо повидали и пороху нюхнули предостаточно. Да для нас, если хочешь знать, ваши проблемы – это так, тьфу! Плюнуть и растереть!

– У меня нет никаких проблем, дядя Петя, – попытался отвертеться от поучений юноша.

– А то я не вижу – проблем у него нет! Свою голову ниже плеч повесил и уверяешь еще, что жизнь у тебя легкая и беззаботная?!

– Нет, жизнь у меня нелегкая, и забот выше крыши, дядя Петя. Я просто не нахожу смысла это обсуждать. У меня все очень запутанно, я сам еще не могу разобраться...

– Так, чай, ведь не тарифы ЖКХ с тобой собрались обсуждать? В чем путаться-то, Ваня? – бесцеремонно прервал его старик. – Ты любишь Настю. Настя встречается с твоим братом, хоть и не любит его. Ты уважаешь своего брата. Тебя мучает совесть за твои чувства по отношению к его девушке. Ты хочешь от нее отказаться. Но в то же время ты сгораешь от безответной любви. Я ничего не упустил?

Дядя Петя пристально посмотрел юноше в глаза, и Ваня, не выдержав этого пронзительного, пробирающего насквозь взгляда, покраснел и молча кивнул:

– Я должен от нее отказаться.

– Кому должен?

– Кому? – юноша не понял сути вопроса.

– Я спрашиваю тебя, чудо гороховое, кому ты это должен? Али подписку такую давал, ась? Простофиля он и есть простофиля! Вот ответь мне честно всего на два вопроса. Первый таков: смог бы ты, Иван, если бы вдруг Настя тебя полюбила, сделать эту девушку счастливой? Как сам считаешь?

– Конечно! Да, наверно, смог бы! Я сделал бы все от меня зависящее, чтобы она была счастлива!

– Ясно. Вопрос второй. А с твоим братом, не кривя душой, Настя будет счастлива в совместной жизни?

– Мм, не знаю, дядя Петя. Колька шикарный. Он не такой, как я – непутевый. Он все на свете знает и умеет. У него есть жизненная хватка и море уверенности в себе. Он в любых условиях за словом в карман не полезет. Он находчивый и веселый. А девушки млеют в его присутствии. Мне глупо с ним тягаться. Я думаю, если Николай захочет, он любую девушку может сделать самой счастливой на свете.

– И при этом он, я так полагаю, этого-то как раз и не хочет, так? Он же твою Настасью ни грамма не любит?! – прямо выпалил дядя Петя, отчего Иван даже вздрогнул.

– Я этого не говорил.

– Нет. Но это так. Ты в моих способностях провидца не сумневайся! Коль не за деньги тебе советы даю, так и врать не буду. Брат твой – гуляка, ума и серьезности пока не нажил. Вся его шикарность и находчивость, которым ты так завидуешь, лишь маска. Обманка для недалеких барышень. Пустышка. А Наська... Не любит Настасья твоего Николая. Вот комбинезоном своим единственным готов поклясться, что не любит его! И вообще пока никого не любит. Свободная она еще, как птица в полете. А вот с кем гнездо пожелает свить, от тебя зависит. Откажешься от нее сейчас в пользу другого – никому счастья этим не прибавишь. Ни себе, ни ей, ни брату своему. А вот поборешься за ее сердце, как знать? Может, счастливей вас во всем мире и не сыскать будет? Чем черт не шутит? Не каменная же у нее душа. Влюбится! – дядя Петя хитро прищурился и засмеялся: – Непутевых тоже любить кто-то должен.

– А как же Николай?

– А ну его к лешему! – экстрасенс, все так же смеясь, беспечно отмахнулся. – Найдет себе другую даму. У вас их на даче вон сколько было: красивых да крашеных. Что уж, выбрать не из кого будет? Не о нем пекись, а своим счастьем живи, Ваня! Наберись в себе этой, как ее? Решимости! Подойди к Настасье тихонько, обними ее нежно, а затем – хвать! Держи крепко да целуй, пока она опомниться не успеет. Всему вас, молодых, учить надо!

– Ну, да, дядя Петя? – Иван засомневался в действенности предложенного варианта поведения. – Я ее – хвать! А она мне как даст по лбу в ответ! Сейчас современные девушки, они, знаете, какие? Боевые!

– Ничего страшного, потерпишь. У нас ведь как повелось в народе? Бьет, значит – любит. Сначала покалечит, зато потом полечит...

Экстрасенс не закончил весь свой длинный список советов по покорению слабого пола, как вдруг одна из стен в их каюте распахнулась, и на пороге показался офицер Гокролл.

Иван соскочил со своего места, с тревогой вглядываясь в лицо нельдианина:

– А где Настя и Андрей? Что случилось?

– Ничего не есть случаться. Госпожа Руц и ваши друзья еще не вернуться с прогулки. Я прийти к пленнику дядя Петя.

Гокролл обернулся к сидящему на своем месте слесарю. Дядя Петя не посчитал нужным вставать навстречу «своему захватчику». Он лишь незаметно опустил в карман связку отмычек, сожалея о том, что не успел освободить ноги от электронных оков, и немного сухо кивнул в знак приветствия:

– Ко мне? Я слушаю Вас, любезнейший!

– Вы сказать вчера Таафитту, что очень нехорошо чувствовать себя здесь, в нашем Центре, без трубки.

– Чего? А-а, да! Говорил! Я так затянуться хочу, Вам даже и не снилось! Я уж подумывал о том, чтобы самокрутку сделать из подаренной мне майором пятисотки. Так табака-то у меня тоже – нема. Поэтому жечь деньги пока без надобности. Въезжаете?

– Э... – Гокролл, разумеется, ничего не понял из услышанного. Он лишь растерянно вывел из-за спины свою руку и протянул вперед тот самый предмет, который его друг Таафитт еще с утра попросил передать пленнику. – Вот, это Вам. Офицер Таафитт сообщил вчера госпоже Руц, что Вы есть хороший специалист по трубам. И Вам здесь без маленькой трубы есть некомфортно. Нельдиане уважать творчество и развитие. Мы найти в нашем Центре трубу и решить ее Вам подарить!

Дядя Петя почти полминуты оторопело смотрел на протянутый ему тромбон. А затем бывший слесарь разразился такими вдохновенными ругательствами, объясняя, что он на самом деле думает о Таафитте, о госпоже Руц, обо всех нельдианах вместе взятых и о Лунном Центре наблюдения за Землей, что не только плохо говорящий по-русски офицер Гокролл, но и филолог Иван испытывали подлинные затруднения в литературном переводе его пламенной речи.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Сила инопланетного разума

Спустя некоторое время в каюту к задержанным вернулись Майя со своей группой поддержки и Андрей с Настей.

Увидев ушедших товарищей живыми и здоровыми, даже дядя Петя прекратил ругаться и вместе с Иваном бросился им навстречу – узнать о первых впечатлениях от прогулки по Луне.

Госпожа Руц, застав в каюте с пленниками своего помощника Гокролла, очень обрадовалась. Военным требовалось обсудить некоторые вопросы, связанные со встречей Даг Ку Рона, поэтому женщина попросила Таафитта и Диоллу вновь пройтись по Лунному Центру с новой группой экскурсантов, но уже без нее. Андрей лишь успел крикнуть Ивану, что нельдиане разрешили им сделать пару снимков на память и чтобы журналист не дал зевка, как каюта землян вдруг резко опустела, оставляя Настю и майора в одиночестве вновь запертыми в шести стенах.

Однако нельдиане едва-едва успели покинуть корабль капитана Боната и разойтись по своим делам: Майя и Гокролл в направлении корабля службы безопасности, Таафитт с переводчицей, с Иваном и дядей Петей на выход из зоны прилета, как госпоже Руц пришло от диспетчера Центра сообщение. Помощник Майи офицер Сэвний процитировал: «В границы Солнечной системы влетел лучитский корабль с помощником инспектора шестой Ладьи на борту и с явным намерением совершить посадку на Луне».

Очевидно, инспекторскому корпусу не терпелось получить всю информацию по гибели на Земле дипломата Вен Ку Доу. А Майе теперь в срочном порядке приходилось менять свои планы.

Женщина окликнула Таафитта и затормозила уход его группы.

– Таафитт! Даг Ку Рон подлетает к Центру, – обратилась она к своему старшему помощнику по-нельдиански, именно так, чтобы находившиеся рядом земляне ничего не поняли из ее слов. – Значит, так, Таафитт. Пленников мы рассаживать поодиночке пока не будем. Не станем провоцировать их на истерики и агрессию. Но даже очень хорошо, что мы столь удачно успели разбить их на две части. Спокойнее будет общаться. Разве можно обвинить меня в том, что лучит прибыл раньше запланированного времени, а вы еще не возвратились с экскурсии, которую, кстати сказать, пленники сами же и выпрашивали? Думаю, никаких жалоб и недовольства со стороны Насти или еще кого-либо быть не должно.

– Я тоже на это надеюсь. Дипломат Настя и ее телохранитель Андрей вернулись сейчас под впечатлением, в хорошем настроении и в бодром состоянии духа. Хочется верить, что они не откажутся сотрудничать с нами.