Текст книги "Неневеста и договор кровью или Конец света отменяется (СИ)"

Автор книги: Галина Курдюмова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Я подняла глаза на Бессмертного. Он стоял, постукивая новым сапожком, и явно ожидал, что я сейчас от благодарности в ножки ему брошусь. Да ты, парень, жмот!

Я демонстративно, двумя пальцами, подняла платье и бросила на прилавок, процедив удивлённому торговцу:

– Заберите эту мерзость!.. Деньги возвращать не надо!.. (Всё равно серебряник уже перекочевал в мой карман, так что можно было сделать широкий жест).

Бессмертный глаза округлил, словно увидел стиральную машинку, выпекающую пирожки с капустой:

– Ты ш-ш-што?!..

– А ты ш-ш-што?! – в тон ему ответила я. – Издеваешься, да?

– Так я ж чтоб скромно было и незаметно! Нечего тебе выделяться в этой толпе!

– И кем же ты, блистательный купец, собираешься выставить меня в таком одеянии перед своими знакомыми? Служанкой, которую таскаешь за собой, не спуская глаз? Или постельной девчонкой-малолеткой?

– Насчет постельной малолетки – неплохо было бы! – хихикнул Кощей.

– Извращенец!

– Ну, прости, прости, Неневеста! Сам не пойму, что на меня находит.

– То-то же.

– А ты какую легенду предлагаешь?

– Легенду? А, вот, например: я – сбежавшая из дому твоя юная кузина. Ты меня нашел совершенно случайно, и теперь под конвоем доставляешь родителям. Тогда будет всё ясно и понятно. И не будут возникать у окружающих нездоровые предположения, учитывая мой пол и возраст.

– И тогда тебе нужно?..

– Что-нибудь светленькое, игривое. По талии – в обтяжечку, юбочка -воздушная, на ручку – браслетик, на шейку – кулончик скромненький, можно рубин в обрамлении турмалинов, на ножки – сапожечки красные на каблучке...

– Всё? – хмуро спросил Бессмертный.

– И накидочку с капюшончиком, а то холодно становится. Зуб на зуб уже не попадает, – с готовностью добавила я. – И чтобы на накидочке были вышитые золотом дракончики.

– Вышивка золотом не будет гармонировать с твоими кольцами, – каким-то странно обреченным голосом протянул купец.

Я посмотрела оценивающе на свою руку, где удобно расположились Урбонус и Снежный Барс. Красавцы! Нет, кольца снимать я не буду.

– Тогда вышивка – серебром.

– В дорогу – в самый раз, – покачал головой мой спутник.

– Да ничего, сойдёт.

– Угу, – Кощей повернулся к торговцу и скомандовал: – А ну-ка подайте нам примерить вон тот костюмчик.

Толстяк плюхнул передо мной указанную вещь.

– Но это совсем не то, что я хотела!

Это был серый костюм, состоящий из короткого плаща с черной вышивкой по низу, кафтана с густым рядом пуговиц, и зауженных бриджей. Костюм для мальчика!

– Я не хочу! Мне надоело быть мужчиной! Я – женщина!

Торговец с интересом разглядывал четырнадцатилетнюю митингующую "женщину".

– Чем ты недовольна? Всё почти так, как ты просила, – пожал недоумённо плечами Кощей. – Только теперь ты – мой сбежавший из дому юный кузен, которого я нашел совершенно случайно и доставляю родителям.

– Но-о-о...

– Поверь, так будет гораздо безопаснее. К тому же, мы сможем сэкономить на отеле, не нужно будет заказывать две отдельные комнаты, и я смогу постоянно за тобой приглядывать.

А это становится уже интересным. Мы будем спать в одной комнате? Неужели Кощей дозрел до того, чтоб перевести наши отношения на новый уровень? Ведь должен он уже понять, что я – единственная его женщина, а он – единственный, с данного момента, мужчина в моей жизни?

Торговец подобрал мне черные сапожки, не особо красивые, но практичные и такую же шапочку. А волосы у девочки, к которой я подселилась, и так до плеч. Их даже прятать не надо. Некоторые мужчины здесь, как я заметила, и длиннее носят. А вот привести их в порядок мне бы не мешало, – начала я пятернёй расчесывать спутанные пряди.

Увидев мои мучения, торговец протянул большой деревянный гребень, сопроводив его приятно ласкающим слух словом "Бонус!".

Кощей взял гребень из моих рук, и минут пять пришлось мне стоять и терпеть экзекуцию, сопровождающуюся моими короткими, но ёмкими возгласами:

– Ё!.. Садист!.. Чтоб тебя гарраки!.. А-уй! Я ж живая! Фашист!

Кощей на мои замечания не реагировал.

– Ну, что? Похожа я на мальчика? – уныло спросила я, потирая саднящую после экзекуции голову.

– Если ещё вымоешь получше свой нос, то, возможно, и сойдёшь...

– Ах, ты!.. – запустить в наглеца было нечем. – Это веснушки!

– А... Ну да, весна ж, – кивнул Бессмертный. – Теперь уходим.

Он отдал торговцу за мой новый прикид три серебряника, которые тут же перекочевали в мой карман. (Деньги из семьи уходить не должны!) И мы отправились к выходу с базара. Всё равно уже вечерело, покупатели постепенно рассасывались, продавцы начали складывать товары, да ещё и дождик заморосил для полного счастья. Вот уж везёт, так везёт.

За оградой базара рассаживались по экипажам счастливые покупатели, грузились телеги, все спешили вернуться в город, пока мелкий дождик не превратился в ливень.

Мы немного потолкались в толпе. Ни своих людей, ни своих товаров, точнее, людей и товаров Урритона, Кощей найти не смог. Его тоже никто не опознал. Свободных экипажей не наблюдалось. Нам бы сейчас в какой-нибудь отель, или, на худой случай, постоялый двор, чтоб не намокнуть полностью и согреться. А до города ехать не меньше двадцати минут. Сколько же мы будем идти пешком, а?

– А чего бы ты сейчас хотела, Неневеста? – задал риторический вопрос Кощей.

– Я?.. Вообще-то мне было бы интересно посмотреть зверинец бургомистра. Сводишь меня? – выдала я.

– Тьфу ты, сумасшедшая, – сплюнул в сердцах Бессмертный. – Не поведу ни за что. Делать нам больше нечего.

– А знаешь, мне жаль зверей, которые томятся в этих вольерах...

– И ты просто мечтаешь их выпустить! Я так сразу и понял.

– Разве это не благородное желание? Не люблю, когда над животными издеваются. Каждый имеет право на свободу!

– А теперь представь, что ты выпустила всю эту разномастную массу экзотических животных, из которых не меньше половины хищников, и они разбрелись по несчастному, ничего не подозревающему, городу. Эти разодранные глотки... Похищенные младенцы... Обескровленные трупы... Представила?

– Ладно, ты прав. Город жалко.

– Вот и хорошая девочка. Точнее, мальчик.

Я фыркнула.

– Лучше направь свою неуёмную фантазию на то, как нам добраться с найменьшими потерями до сухого уютного местечка.

– Вот если бы ты купил мне красивое платьице, как я просила, то я давно б уже остановила любую из отъезжающих тачек. Да мужики б ещё и передрались между собой за право помочь прекрасной незнакомке!

– Неневеста, тебе тринадцать лет, – напомнил Кащей.

– Четырнадцать, – я сникла.

– Да? Я б не сказал.

– Спасибо за комплимент!

– А разве это плохо – молодо выглядеть? – скорчил удивлённую мину Бессмертный. – Я думал, любая женщина мечтает выглядеть младше, чем она есть... Ой-ой-ой! Ты знаешь, со стороны не очень красиво выглядит, когда пацанёнок бьёт взрослого дядю! А-ай! Пользуешься тем, что я бить тебя не буду! О-о-о! – он едва увернулся, когда я попыталась попасть коленкой по самому уязвимому месту. – Если ты будешь так себя вести, люди могут о нас очень нехорошо подумать! Тогда надо было покупать голубые плащи...

– Слушай, давай узнаем, может, где-то рядом есть постоялый двор? Эй! – окликнула я проходящую мимо старуху. – Подскажите, как добраться до ближайшего постоялого двора.

– Только в городе, – коротко бросила старуха.

– А так, чтоб прямо здесь, рядышком? На базар ведь куча купцов приезжает, неужели здесь негде остановиться?

– До темна все вернутся в Грык. За городом оставаться опасно. Люди пропадать стали. Говорят, завелись в окрестностях аштары.

– А это что ещё за зверь? – удивилась я. – Ничего подобного никогда не слыхала.

– Не зверь это, а нечисть с крыльями. Вроде как люди, только низ – звериный, и жрут плоть живую... Чур меня, не против ночи поминать их, – и старуха, создав в воздухе какой-то охранный знак, покинула нас в недоумении.

Короче, всё, что я поняла из несвязного объяснения, это то, что нужно добираться до города.

Я немного успокоилась и отправилась в путь пешком, чего здесь ловить? Всё равно мокнем. Кощей догнал меня и замурлыкал какую-то незнакомую песенку, не зная, как продолжить разговор, чтобы он не перерос в потасовку. А я тоже задумалась над тем, что я сделаю с этим наглецом, когда мы останемся в номере одни, и не надо будет принимать во внимание, кто и что может подумать.

И вдруг прямо около нас притормозила карета. Красивая такая, белая, с золочеными ручками, только снизу забрызганная соответственно погоде. Пара белых лошадей нетерпеливо постукивала копытами, возница едва удерживал их.

Из окошка выглянула симпатичная накрученная сверх всякой меры блондинка лет... двадцати с хвостиком из ещё двадцати, и нетерпеливо махнула рукой:

– Да залезайте же, господа! Сколько вас можно ждать?

Упрашивать долго нас не надо было. Даже если б в карете ехали гарраки, я не променяла бы их сомнительное общество на уличную сырость. Люди добрые подвезти хотят? Вот и отлично! Нам бы только до города добраться, там проще будет.

Я плюхнулась на свободное сидение рядом с Кощеем и увидела, что напротив нас сидит не одна, а две женщины. Вторая была гораздо моложе, думаю, лет шестнадцати-семнадцати, не больше. Такая же накрученная блондинка, как и старшая, тоже довольно симпатичная. Наверняка, её дочь. Одеты барышни были роскошно. Даже меня удивило, что в таких белых платьях попёрло их на базар. Но они, в отличии от кареты, даже не измазались. Белые шляпки и натуральные меховые накидки дополняли наряды. Яркая косметика была несколько вызывающей, но им шла. Короче, приличные тётки, как на меня, несовершеннолетнего подростка.

– Здравствуйте, дамочки! Моё вам почтение! – раскланялся Кащей, сияя глазами. – Как любезно с вашей стороны подвезти бедных промокших путешественников!

– Здрассьте, – кивнула я, снимая шапку.

– Ой, да вы уже совсем промокли! – воскликнула младшая.

– Не так, чтоб совсем, – оглядела я плащ. – Но мы вам здесь подмочим... репутацию.

Женщины переглянулись и рассмеялись.

– Да ничего, плащи можете снять, а под ними, думаю, вы ещё сухие.

Мы послушались совета, и без плащей даже стало теплее.

– Меня зовут Хелена, – с придыханием представилась старшая. – А это моя дочь – Нонель.

Так я и думала, что это мама с дочкой.

– Очень приятно, – поспешил ответить Бессмертный. – Я – Урритон, купец из Ртона, а это мой кузен, – он выжидательно уставился на меня, намекая, что я сама должна представиться.

– Не...не...

– Ой, какое смешное имя – Нене! – воскликнула меньшенькая. – Немного на моё похоже! Наверное, это какой-то знак... – и томно прикрыла глаза.

– Так вы здесь по делам? – продолжила допрос Хелена.

– Мы в Грыке проездом. Направляемся в Ртон, – объяснил Кощей. – Решили побывать на вашем знаменитом базаре. А теперь бы нам добраться до ближайшего постоялого двора.

– Путешественники! Как интересно! – Нонель явно строила мне глазки. Прикольно!

Я склонилась и шепнула Бессмертному на ухо:

– Учти, младшая – моя!

– С ума сошла? – так же шепотом ответил Кощей. – Ты поменяла только костюм, а не пол!

Ой, точно. Мне так часто приходится в этом мире менять облик, что я скоро забуду, кем была первоначально. И я состроила серьёзную неприступную мину.

– А вам и не нужно искать постоялый двор, – улыбнулась Хелена, и я заметила, как она коснулась лодыжкой ноги Бессмертного. – Тем более, что в базарный день найти свободные комнаты, практически, невозможно. А у нас есть полностью пустующая башня. Обычно там останавливаются гости, но сейчас никого нет. Вы можете переночевать там просто так.

– О, мы так благодарны! Мы заплатим...

– Да не нужно нам никакой платы! Мы не бедные, и если делаем добро людям, то просто, потому что жаль, чтобы такие приличные господа ночевали на улице.

– О!.. – Кощей поцеловал протянутую ему руку.

Он что, не понимает, чем всё это пахнет?

– Спасибо за доброту душевную, но лучше мы поищем себе пристанище в городе. Не хотим вас стеснять, – попыталась увильнуть от приглашения я.

– Да как же вы нас стесните? Переночуете без проблем, а завтра продолжите путь. А то уже начинает сереть, скоро ночь опустится на город.

– Конечно, мы с радостью примем ваше предложение, – неожиданно поддержал Хелену Бессмертный. – Ночь и дождь – ненадёжные спутники для путешественников.

Так вот он какой!

– Что ты себе думаешь?! – снова зашептала я ему на ухо.

– Да ничего не будет, – успокоил меня Кощей. – Порядочные люди...

Неужели он до такой степени наивный? Ни за что не поверю! Бабник!

Хозяйки кареты (кстати, довольно удобной, в ней не трясло так, как в том экипаже, где я отбила себе копчик, да и мягкие упругие подушки скрашивали неудобства дороги), наверняка, думали, что мы шепотом обсуждаем их выставленные из глубоких декольте прелести, потому что во всю хихикали и строили глазки.

А за окном поразительно быстро темнело. Наступающему вечеру активно помогали сгустившиеся тучи, да и дождь, кажется, усилился. И правда, так не хочется идти в ночь на поиски ночлега. А вдруг мы, действительно, ничего не сможем найти, на улице тогда ночевать, что ли? А, ладно, что мы, от двух сексуально озабоченных баб не отобьёмся? К тому же, ещё не факт, что они приставать будут. Дома ведь муж и отец должен быть. Просто со скуки прикалываются дамочки, вот и всё. И мы спокойно поехали дальше.

Но когда карета завернула в единственный знакомый мне двор во всём Грыке, меня снова пробил холодный пот.

– Так это ведь дом бургомистра!

– Да, это мой папочка, – мурлыкнула Нонель.

– Но сегодня его дома нет, не бойтесь, – многозначительно добавила Хелена.

Да мне бояться, вроде б, и нечего. Просто, довольно неожиданно, что нашими случайными благодетельницами оказались супруга и дочь моего единственного знакомого в этом городе, самого бургомистра. Естественно, никто из слуг не мог бы догадаться, что недавний исцелитель гарраки с осликом вернулся в виде мальчишки-подростка со спутником.

Согласно приказу хозяйки, нас провели в башню, стоящую отдельно от других построек в западной части парка. Была она не особо большой. Спиральной лестницей поднялись мы на самый верх, где нас уже ждала одна на двоих просторная комната с двумя широкими, застеленными красными простынями кроватями. Задуматься над странным выбором цветовой гаммы я не успела, увидев деревянную посудину за ширмочкой. Купаться! Молчаливые слуги наполнили горячей водой бадью, и одна из служанок осталась с явным намерением потереть мне спинку. Щас!

Я культурно проводила девушку за дверь и едва успела поймать Кощея, собравшегося стать первым в борьбе "за чистоту". Он уже был в одних белых подштанниках, когда я вытащила его на середину комнаты и стукнула перед его носом ширмой.

– Тебя что, не учили, что женщин следует всегда пропускать вперёд?

– Так эта традиция пришла из древности, впереди мог ждать дикий зверь, обвал камней или зыбучие пески. Поэтому вперед пускали женщину. А какая здесь может быть опасность? – с ехидством прищурился Бессмертный.

– Чистая и горячая вода! Для тебя это – потенциальная опасность смыть все полезные микробы!

– Тогда давай мыться вместе, – скорчив миролюбивую мину, предложил Кощей. – Ты ведь, как не как, мой кузен.

– Разве что позволю гонять воду для создания эффекта джакузи!

– Я согласен гонять воду, – покорно опустил голову мой спутник.

– Гонять – можно, за ширму заходить – нельзя!

– А заглядывать?

– А в глаз?

Я разделась, посматривая в сторону ширмы, не желает ли Бессмертный получить в глаз, и с разгону запрыгнула в импровизированную ванну, расхлюпав половину воды по всей комнате.

– Эй! Ты что делаешь?!

– Ку-па-юсь!

– А я?

– После дождичка в четверг!

– Помру немытым, – пробурчал Кощей себе под нос. Но я даже не среагировала, расслабившись и получая удовольствие.

Минут через пятнадцать он снова обозвался:

– Неневеста! Вода остынет, я в холодной купаться не собираюсь!

Ой, испугал как.

– Тык будешь грязным спать ложиться, теплее будет. Буль!

Далее со стороны Бессмертного слышались только вздохи и охи. А мне-то что? В купании – каждый за себя!

Вылезла я только тогда, когда услышала звон посуды и демонстративное чавкание. Принесли еду! И этот предатель решил съесть всё единолично! Не позволю!

Я даже на одевание времени тратить не стала, вылезла из бадьи и, двигая перед собой ширму и оставляя за собой лужи, подъехала к столу.

– Нет, вымыться не дали, так хоть бы поесть спокойно удалось! – разочарованно протянул Кощей.

– Ага! Мне вон тот кусочек в рот положи! – ткнула я пальцем в жаркое. – И этот!

Набив полный рот, я, наконец, вытерлась и оделась.

– Может, всё же сходишь, помоешься? – задала невинный вопрос.

Бессмертный так глянул на меня, что я заткнулась и молча продолжила ковыряние в блюде с салатом, меня интересовали в нём исключительно кусочки ананаса, потому как с майонезом можно есть всё, что только пропадает в холодильнике, а без майонеза (здесь его ещё не придумали) – не тот эффект. Закончив трапезу, я удовлетворённо откинулась на подушки, поглаживая радующийся жизни животик. А Кощей поплёлся мыться в холодной воде, даже не высказав, кто виноват и что следовало бы с виноватым сделать. Скучно! Я швырнула вслед ему надкушенное яблоко, которое взяла чисто из жадности, вмещать его было уже некуда. Да кто ж знал, что это представитель древнего сорта под названием "яблоко раздора"? Этот самый представитель сшиб ширму в самый неподходящий момент: Кощей только что снял с себя остатки одежды и поднял ногу, залазя в бадью. Рёв разъярённого зверя дал знать, что просто так мне этого не спустят. И я рванула в сторону двери. Бессмертный, прикрывшись схваченным на ходу полотенцем, бросился в погоню. Слетая по ступенькам вниз, я умудрялась ещё и оглядываться на раскрасневшуюся мужскую фигуру, которая была очень даже ничего. И иногда успевала бросать комментарии:

– А что у тебя не так, что ты так стесняешься? А мне даже понравилось!

Догоняющий меня Кощей только рычал в ответ.

И, действительно, чего он так нервничает? Это даже не его тело!

Я уже добегала до входных дверей, как они распахнулись и в проёме на фоне вечернего неба появились две фигуры в тёмных плащах до полу. Хелена и Нонель!

Кощей вскрикнул и бросился в обратном направлении, мелькая белым полотенцем. Ой, умора! Надо будет его в моём мире на стриптиз поводить, а то закомплексованный чересчур. Во всяком случае, я поняла, что убивать меня он будет потом, и расхохоталась.

Посетительницы тоже расхохотались, причем разошлись до поросячьего визга. А я впервые серьёзно задумалась, что теперь делать? Будь я в теле, например, лесника Нитара, возможно, и рискнула б на эксперимент чисто из любопытства. Я говорю, возможно. Потому что никогда не знаю наверняка, как поступила бы в той или иной ситуации. А теперь что делать? Я – девочка, мне четырнадцать лет. Придётся сейчас покраснеть (Правда, я не умею... Да ладно, всё равно плохо видно.) и сознаться добрым самаритянкам, что я – малолетняя любовница сбежавшего наверх типа. И пусть от нас отстанут.

Я только открыла рот, как сзади раздался голос Кощея, который уже успел одеться и вернуться:

– Извините, дорогие дамы, за эту неловкую сцену. Но, поверьте, этот негодный мальчишка своими шуточками меня достал.

Я захлопнула рот. И что мне с этим кретином делать?

А недомытый Дон Жуан уже вёл посетительниц под ручки наверх. И-ди-от! Или назло мне делает. Точно, я поняла, это – месть! Ну, ладно, если я разойдусь – мало не покажется! И я, сжав зубы, поспешила за хихикающей тройкой вверх, обдумывая далекоидущие планы ответного удара.

Завалившись в нашу комнату, Кощей хотел зажечь закреплённые на стенах факелы, так как сумерки уверенно ложились на город, заползая в арочные окна, но Хелена остановила его нежным:

– Не стоит, Урритон... – и закрыла на засов дверь.

Не снимая плащей, поздние визитёрши умостились на кроватях, стоящих с двух сторон от столика, на котором остались и напитки, и фрукты. Старшая приложилась к плёчу Бессмертного, а младшая усадила меня рядом с собой, не сводя игриво сияющих глаз. А, может, я спать пойду? Я ведь ещё маленька-ая... маленький!.. Тёмное вино заиграло в бокалах.

– За знакомство! – воскликнула Хелен, забираясь на колени Кощею.

Они уже на брудершафт пьют. Ой, как быстро! О, времена, о нравы! Неужели Бессмертный думает, что я позволю ему целоваться с этой мымрой?

– Нене! Не будь букой! – надула губки Нонель, поворачивая к себе мою голову. – Давай и мы выпьем!

И она потянулась ко мне всем телом, тяжело дыша. Краем глаза я увидела, что её маман уже опрокинула Кощея на постель. Я поднатужилась... и перевернула стол. Зазвенела падающая посуда, запахли разлившиеся вина. Соблазнительницы вскочили, и их черные плащи распахнулись в разные стороны, словно крылья, обнажив совершенно голые грудастые фигуры, заросшие от пояса и ниже густой лохматой шерстью. Глаза загорелись зелёным светом, волосы зашевелились, поднимаясь, то ли улыбки, то ли оскалы, обнажили длинные, словно заточенные, клыки...

Аштары!