Текст книги "Неневеста и договор кровью или Конец света отменяется (СИ)"

Автор книги: Галина Курдюмова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава 24. Визит к бургомистру

Какой ты добрый, дяденька!

Ладно, надо пойти, посмотреть, что за животное. Жаль его всё же.

– Я попробую, – спокойно говорю, словно никто мне и не угрожал. – Но обещать ничего не буду. А что эта, как её, гарраки, ест?

– Да чего я только ей не предлагал!

– Я имею в виду, чем она питается в природных условиях?

– Егерь, доставивший самку, говорил, что она всеядна. Ей давали и сырое мясо, и приготовленные на кухне блюда, и фрукты, и овощи, она от всего отказывается. Мне даже под заказ привезли из жарких стран, где всегда лето, всякие диковинки. Не хочет!

Бургомистр вместе со всей своей «свитой» отвёл меня на черный двор, где и размещался его зоопарк. Зверьё здесь всё было экзотическое. Не было обычных, привычных видов, ни медведя, ни волка. Я с любопытством проходила мимо вольеров с огромными животными, похожими на лисиц с шестью ногами на стройных копытцах и с боковыми рожками, начинающимися у висков и плавно сходящими на нет к хребту. Мимо маленьких дымчатых многоножек, лениво свесивших с ветвей дерева свои щупальца (это что, детки той твари, которая доставала меня в лесу?) Мимо змеи с коронообразным наростом на голове и двумя руками, которыми она нежно обнимала лежащую в вольере корягу. Всего зоопарка мне, естественно, посмотреть не дали. Что по пути увидала, то и моё. Но и этого вполне хватило, чтоб составить общее представление. Картину украсили раздающиеся отовсюду звуки, издаваемые представителями редких видов зверей и птиц, перекрываемые чьим-то непрекращающимся отчаянным визгом. Вскоре я смогла лицезреть обладательницу редкого контральто. В просторном вольере бесновалось непонятное существо, заросшее сбившейся бурой шерстью. Приблизившись, я смогла рассмотреть его получше. Более всего оно напоминало человекообразную обезьяну, а то и йети или алмасту, как называют у нас в некоторых областях снежного человека. Самка была худющая и измученная, а огромные круглые глаза полны обреченного отчаяния. Вокруг столпилась целая толпа зевак: обслуживающий персонал, слуги, праздно шатающиеся гости бургомистра. Гарраки яростно бросалась на сетку, вызывая ответный визг людей. При приближении нашей процессии толпа расступилась, пропуская нас к вольеру.

– Вишь, что творит? – с грустью спросил бургомистр. – Жаль животное. Покормите её! – крикнул он слуге.

Тот насадил на кончик копья кусок сырого мяса и протянул между прутьями. Молниеносное движение, треск – и обломок уже летит обратно. Толпа еле успела распрыгаться в разные стороны, чтоб не попасть под раздачу, наконечник копья только свистнул и пролетел через дорожку в вольер напротив, впившись в гиппопотамообразного зверя с пятью глазами на длинных ножках, как его потом представили, хелебоуна, хорошо ещё, что попал в филейную часть! Вою было!.. Хоть святых выноси. Благо, что зверь был неповоротливый, а то разнёс бы всю эту кунсткамеру к чертовой бабушке. А так ему быстренько сделали анестезию огромной кувалдой и вытянули обломок копья, залив рану спиртом. Весело...

– Попробуй фрукты, – обратился бургомистр к слуге, когда операция по спасению хелебоуна закончилась.

Несчастный, дрожа, подхватил пикой розовый плод размером со среднеазиатскую дыню и протянул гарраки. Самка вырвала из его рук палку, с хрустом разломав на мелкие куски. Фрукт полетел назад, угодив прямо на голову бургомистру. Словно половинка скорлупы яйца, повис на лысине кусок плода, а остальное плавно растекалось по лицу, висело на усах и капало за шиворот. Обломки пики полетели в благодарных зрителей, устроив перед вольером маленький бедлам.

– Всё. Сил моих больше нет! – вскричал бургомистр. – Или говори своё заветное слово, или я её в упор... сейчас... на месте!..

Слуги подхватили разнервничавшегося хозяина под локти, сняли с него экзотический фрукт и полотенечком вытерли усы.

Бедная гарраки!

– Ладно. Оставьте все эти вкусности, приведите моего осла и не мешайте, что бы я ни делал!

– Слушайтесь его! – рявкнул бургомистр, отходя подальше.

Слуга поставил передо мной большую корзину с экзотическими фруктами. Здесь были и бананы, и манго, и апельсины, и хурма, и много такого, чего я раньше не видела никогда. Аж глаза разбегаются!

Я села бочком к вольеру, не обращая внимания на самку, прыгающую с одной стороны на другую, достала самый симпатичный банан, медленно очистила его от кожуры и смачно откусила кусок. М-м-м... Вкуснотища!

Бургомистр открыл было рот, чтоб высказаться по поводу моих неадекватных действий, но я так глянула на него, что он отказался от своих намерений, решив, видно, что успеет сыскать с меня и за испорченные дорогущие продукты, и за моральный ущерб. А я продолжила пир. Один за другим доставала я самые лакомые кусочки и отправляла их в свой желудок, чавкая и плямкая, облизывая сладкий сок, текущий по рукам и по губам. И приговаривая:

– Ух, какой же ты вкусненький!.. М-м-м... А ты кто такой? Щас я до тебя доберусь! Самый сладкий, наверное, да? Сейчас попробуем... М-да-а... Объедятинка...

Краем глаза я заметила, что гарраки, в конце концов, обратила на меня внимание. Сначала она трясла сетку, поглядывая в мою сторону, затем подошла поближе и притиснулась головой к прутьям, заинтересованно уставившись на спокойно поглощающего предназначенную ей пищу мужчину. Кажется, её начинала давить жаба.

Ещё интересней стало, когда привели моего ослика.

– Кощеик! – обняла я животное. – Я за тобой уже соскучилась! А ты небось голодный совсем. Давай, я тебе покормлю.

Короткое "Иа!", и я уже запихаю ему в рот спелую, чуть терпковатую, хурму, зелёные палочки с запахом лимона, похожий на абрикос плод, размером с дыню, с продолговатой съедобной косточкой, словно слепленной из мармелада...

– Ешь, мой хороший, ешь. Вкуснятина какая!.. Вот это попробуй. А это я сама съем! – я смачно раскусила брызнувший соком лиловый шарик. – О-о-о! Никогда не пробовала ничего подобного!

У гарраки из уголка рта покатилась струйка слюны. Деликатесы продолжали плавно исчезать в наших желудках.

– А это что за прелесть? – я выудила из корзины золотистый продолговатый фрукт. Ослик потянулся губой к новинке, он явно вошёл во вкус. – Нет! Стой, Кощей! Это моё!

Я успела только укусить невероятно вкусный плод, как длинный язык осла узаконил оставшуюся часть.

– Отдай! Кощей! Негодник! – вырывать остатки из зубастой пасти было поздно.

Я тяжело вздохнула. Гарраки жалобно застонала. Кощей выразительно икнул.

– Обожрался? Я так и знала! Будешь теперь, как пьяный ёжик в тумане. А я себе всё равно такую штучку найду, – и я залезла чуть ли не по пояс в корзину, заметно опустевшую после нашего нашествия. – Вот! Нашла!

Я вынырнула с чувством собственного достоинства, высоко задрав над головой плод преткновения, чтоб не достал подпрыгивающий осёл. Хорошо, что я мужчина, и такой высокий!

– Не достанешь! Не достанешь! – закричала я Кощею, ведя себя не как серьёзный лесник выше среднего возраста, а как сбежавшая с уроков девчонка.

Со стороны вольера раздались повизгивания, я обернулась и увидела жаждущие глаза и протянутую волосатую ладонь. Ага! Можно объявлять голодовку, когда тебе еду суют со всех сторон, и не так просто выдержать, когда перед тобой нагло обедают твоими харчами, смачно причмокивают, да ещё и дерутся за самые лакомые кусочки.

– Ты тоже хочешь? – переспросила я зверюгу, делая удивлённые глаза.

Гарраки с готовностью кивнула и смачно облизнулась в подтверждение.

– Ладно, возьми кусочек, – я отломила ей половину золотистого фрукта, и положила в протянутую ладонь.

Самка запихнула сочную мякоть в рот, и даже глаза зажмурила от удовольствия. Я спокойно доедала оставшуюся часть, а гарраки уже снова просительно вытянула лохматую лапу.

– Ещё хочешь? Хорошо, возьми тогда это, – я протянула ей самый настоящий банан.

Минуту спустя я уже едва успевала наделять экзотическими плодами то своего ослика, то гарраки, успевая бросить самые привлекательные кусочки себе в рот.

Толпа вокруг тихо ахала, боясь спугнуть начавшую есть самку.

– Чудо...Чудо... – слышалось разных сторон.

– Молодец, Нитар! – донеслось со стороны бургомистра. – Укротил гарраки! Без всяких заветных слов укротил!

– Так положена мне награда? – довольно решила уточнить я.

– Обязательно. Только теперь придётся тебе оставаться при моём зоопарке, раз эта красавица ест только из твоих рук.

– Че-го???

– Не боись. Многие хотели бы работать у меня. Жить будешь в служебном флигеле, если есть семья, можешь тоже перевезти сюда, еда у меня сытная, жалование приличное.

– Но у меня другие дела!

Бургомистр нахмурился:

– О твоих делах речь не идёт, если ты нужен здесь!

Ну, вот. Почему каждый считает, что может распоряжаться мной, если я... Если я... Если я сама не могу сейчас собой распоряжаться? Я, конечно, понимаю, дорогой, что вам нужен ещё один слуга для кормёжки животных, но, увы...

Я оглядела любопытствующую толпу и поманила пальцем одну молоденькую служанку, довольно приятную внешне, и робко держащуюся в тени остальных:

– Иди сюда.

Девушка оглянулась, надеясь, что это не к ней обращаются, затем вышла, подталкиваемая окружающими, и нервно жамкая фартух.

– Держи, – я протянула служанке солнечный шарик апельсина. Маленькое солнышко упало в протянутые ладони. – А теперь дай гарраки.

Девушка задрожала, глядя на недавно бесновавшееся животное, и замотала отрицательно головой.

– Не бойся её, она хорошая, – подтолкнула я служанку. – Только не надо никаких пик, корми её из рук. Тебе бы понравилось, если б тебя заперли в клетку, да ещё и еду подавали на копье? Ощути её боль. Почувствуй к ней нежность.

Девушка вытянула руку с фруктом и медленно двинулась вперёд, не сводя глаз с гарраки. Самка осторожно сняла апельсин с её ладони и принялась чистить, выбрасывая за сетку кожуру. Служанка расхрабрилась и даже почесала гарраки за ушком. Той это дело понравилось, и она начала вертеть головой, подставляя то одно, то другое ухо.

– Вот у вас и есть теперь, кому заниматься гарраки, господин бургомистр. А мне, извините, пора в дорогу.

– Ступай, – согласно кивнул хозяин зоопарка. – Ты сделал своё дело. Дайте ему двадцать монет и отвезите туда, откуда привезли.

– А зоопарк посмотреть можно? – доверчиво заморгала я.

– Три монеты – и смотри в своё удовольствие! – отрезал бургомистр и отвернулся. Вот если б я была сейчас симпатичной девчонкой, он бы не посмел мне отказать в такой мелочи, а рослому заросшему мужику из ближайшего леса – от ворот поворот. А вот и не буду я платить! Больно надо. Не люблю жлобов.

На этом мой визит к бургомистру был окончен, больше я его не интересовал. Даже к столу не пригласили, – обиделась я. Или он и так считает, что мы с Кощеем много дорогих продуктов уколбасили? Вообще-то, много. Я сейчас даже ничего больше съесть и не смогла б. Так что хорошо, что не пригласили, а то как обидно было б сидеть за забитым вкусностями столом и ничего не подюжить.

Меня в той же тарантайке отвезли назад, к базару. Меня этот вариант вполне устраивал, базарный день ещё не кончился, деньжат у меня прибавилось, а скупиться перед дальнейшей дорогой не мешает. А потом придётся (О, ужас!) посетить брадобрея! Хоть мне такая экзекуция и в страшном сне не привиделась. Но от этой колючей щетины я уже вся покололась! Как же мне надоело находиться в этом мужском теле! Кажется, не выдержу больше ни минуты, из шкуры вылезу и сбегу! Как есть сбегу!

Но пришлось прятать свои нехотелки куда подальше, потому что никаких изменений пока не предвиделось. Мешочек с двадцатью серебряными монетами приятно оттягивал карман, и я решила забить все неприятные ощущения, связанные с нахождением в мужском теле, активным шопингом.

Привычно таща вертящего головой Кощея за собой, я устремилась к рядам, которые заинтересовали меня в самом начале. Так как кушать ещё не хочется, можно поглазеть на местные сувениры, которых, как часто бывает, нигде больше не увидишь. Проталкиваясь сквозь толпу, я вдруг заметила бедно одетую девчонку лет четырнадцати, с черными спутанными волосами до плеч, сосредоточенно сведёнными к переносице короткими бровями, живыми янтарными глазами, бросающими из-под этих самых бровей быстрые внимательные взгляды во все стороны, курносым конопатым носиком и небольшим ртом с крепко сжатыми губами. Она привлекла моё внимание своим сосредоточенно-ответственным видом. Не успела я подумать, что на здешнем рынке можно встретить весьма занимательные личности, как девчушка словно случайно запустила руку в карман плаща явно богатого прощелыги, пьяными глазами рассматривающего что-то на ближайшем прилавке. Опаньки! Но я вмешиваться не буду, пусть всё идёт своим чередом, тем более, что меня это никаким боком не касается.

Я демонстративно отвернулась, но вдруг снова увидела тонкую смуглую руку, вытаскивающую из яркого вишнёвого плаща несколько монет, зажатых в кулаке. Мою руку! Мамочки! Да я снова перенеслась!

Глава 25. Криминальный талант

Это моя рука вытягивала из чужого кармана монеты! Это я – та девчонка, за которой только что наблюдала из тела сурьёзного лесника Нитара!

Кулачок разжался, и монеты со стуком вернулись на своё законное место. А я поспешила затеряться в толпе. Попутно попыталась поковыряться в воспоминаниях девочки. Но она сразу же закрылась, почувствовав чужое присутствие, словно моллюск в своей раковине. Ну и ладно. Оно мне надо, знать, как тебя зовут, и откуда ты? Всё равно теперь придётся тебе идти моей дорогой. Гораздо важнее сейчас выяснить, где мой Кощей. Я гляделась и увидела Нитара, недоумённо оглядывающегося по сторонам. Да, бедняге трудно понять, как он попал со своего двора да на шумный базар. Вот так и рождаются легенды.

Хозяйку маленького девичьего тела я подавила, но её инстинкты оказались настолько сильными, что я то и делала, что одёргивала свои руки, всё время норовящие что-нибудь стащить с прилавка или нырнуть в так призывно открытый карман. Почему-то тянулись они преимущественно к мужчинам. Хотя, это понятно. Женщины деньги где хранят? Правильно, там, между двумя своими полусферами, куда полезть может только молодой симпатичный Дон Жуан "с добрыми намерениями", а мне туда никак нельзя. Вот и приходится довольствоваться... Я снова левой отдёрнула правую руку, решившую погреться в соседском кармане. Стоп. Обхватила левую правой, а правую – левой. Воровать я не буду. А вот использовать вдруг появившийся криминальный талант, чтоб вернуть своё, честно заработанное, очень даже стоит. У Нитара в кармане мешочек с двумя десятками серебряных монет. Это моя плата, полученная от бургомистра, кровные, так сказать, потом и кровью заработанные... Добровольно он их какой-то девчонке не вернёт, значит, придётся изъять.

Это оказалось очень даже легко. А какое чисто физическое удовлетворение получило моё тело, ощутив тяжесть денег в руке! Правда, пораскинув своими мозгами, я добросовестно отсчитала пять монет и опустила в карман Нитара. Взял он из дома пять серебряников? Взял. Возвращаю под расчет. Корзинка с курицей тоже цела. Хлеб с глухарем пошли в его организм, так что я ничего не должна. Всё честно. А вот ослика придётся изъять. Не твоё, дяденька! Я с удовлетворением посмотрела на его недоумённую заросшую физиономию. Какое же счастье, что всё это "добро" уже не моё! Ура!

Теперь следует подумать, как освободить Кощея. Нитар его даже не замечает, он до сих пор стоит на одном месте и пытается сообразить, что же такое происходит в окружающем мире. Может, у него после моего присутствия амнезия приключилась? А дома жена ждёт, терзается сомнениями, озадачивается странным поведением дражайшего супруга. В лучшем случае решит, что завелась у него в городе любовница. В худшем, что плачет по нём психушка (интересно, если ли здесь такие заведения?)

Ладно, пора действовать. Пока мне его ступор как раз на руку.

С куражом в груди я ловко свистнула с ближайшего прилавка красивый кинжал с чуть выгнутым лезвием и украшенной филигранью рукоятью.

Склонилась к задумчиво застывшему рядом с Нитаром ослу (а что, амнезия – это заразно?), и шепнула на ухо:

– Кощеик, сейчас я тебя спасу! Ничего не бойся, ни о чём не беспокойся!

Незаметным движением перерезала повод, бессознательно сжимаемый лесником, и повела ослика, словно всю жизнь с ним ходила, под самым носом Нитара. Да сколько ж он так стоять будет?

– Дяденька, – обернулась я к нему, – шли бы вы домой, жена муки ждёт, пироги печь будет. Бусики ей купи (для компенсации). Да малым сладенького не забудь!

Лесник недоумённо уставился на меня, но я, не ожидая ответа, уже скрылась с осликом на поводке в шумной, ни на кого внимания не обращающей, толпе.

– Ну что, Кощей, надеюсь, ты не голоден? Сколько вкусностей я тебе сегодня скормила. И совершенно бесплатно!

Ослик фыркнул.

– И чего ты недоволен? Нет, я, конечно, понимаю, а чем быть довольным, когда у тебя четыре копыта, хвост с метёлкой и такое неблагообразное выражение морды лица?

Фырканье в ответ.

– Да и что можешь ты сказать мне, кроме неблагозвучного и совершенно непереводимого на человеческий "иа!", ведь правда?

Я потянула серого за ухо.

– Ты, Кощей, главное, не переживай. Не везёт тебе последнее время с телами. Значит, невезучий ты. Правда, я тоже не раз была нечеловекоговорящая. Я не виновата, что тебя в осла угораздило вселиться, и что этот представитель данного вида не выучил общий язык. А на нечеловекоговорящих воду возят.

Осёл издал громкое "Иа!"

– Вот-вот, воду возят. А я на тебе вообще ничего даже не вожу. Хотя могла бы и сама сверху сесть, как на обычного осла. Цени мою доброту!

– Иа!

– Ох, и надоело мне твоё иакание! Лучше уж молчи. Не привлекай ко мне лишнего внимания. Раз не можешь ничем помочь и ничего посоветовать, иди себе молча. Потом поговорим. Когда перейдёшь в какое-нибудь более подходящее тело. Я вот нашла себе довольно приличное. Лучше б, конечно, немного постарше, но сойдёт и подростковое. Вспомню, как сама малолеткой была. Прикольно так. Энергия внутри бурлит, как вулкан. Так, а куда мы, собственно, идём?

Я остановилась и призадумалась.

Куда бы мне теперь податься? Визит к брадобрею, к моему огромнейшему счастью, отменяется. У меня теперь нежная девичья кожа, правда, немного обветренная, но зато никакой растительности. Маленькие ловкие руки.

И эти маленькие ловкие руки уже нырнули, не спрашивая моего мнения, во внутренний карман белого, расшитого золотыми нитками, плаща...

Вот не мешала бы я девчонке, ничего бы и не случилось. А так внутренняя борьба "брать – не брать" затормозила процесс выуживания приятно холодящего ладони шелкового кошелька, и мужская крепкая рука, словно стальным обручем, обхватила моё запястье.

– Куда полезла, дрянь?!

Глава 26. Купец Бессмертный

Стальными тисками сжали мои запястья две сильные мужские руки. Тонкие пальчики с блестящими серебряными колечками невольно разжались, выпустив шелковый кошель.

– Больно, мамочки!

Сейчас я буду кусаться, лягаться, орать "Пожар!" и вырвусь на свободу! Не могу я так бездарно попасться!

Увы! Одной рукой мужчина перехватил меня поперёк живота, прижав к телу обе руки, а другой зажал рот, да так и понёс с базара. Куда там кричать или кусаться? Я дёргалась, как червячок перед посадкой на крючок, но видела только расквашенную землю, башмаки, сапоги, плащи, накидки, колёса, корзины, мешки... Даже разглядеть не успела того, кто меня так быстро обездвижил и обезопасил. Только белый, расшитый золотом, плащ, немного измазанный (какой идиот в такой одежде гуляет по многолюдному базару?), да бежевые сапожки на небольшом каблучке, со слегка загнутыми кверху носами и отворотами с фигурным краем. Да ещё светлая ухоженная рука, противно зажимающая мне рот, а по пути ещё и нос почти полностью. Да я ж так задохнусь скоро! И я завертелась и засовалась с удвоенным рвением.

– Если будешь молчать, я тебя отпущу, – раздался шепот над ухом.

Уже неплохое предложение. Кажется, сразу меня убивать не собираются. Разве что, когда выведут с базара.

– Так что, будешь молчать?

Я кивнула.

Рука отпустила мой рот, и в следующее мгновение я взлетела на спину размеренно човгающему рядом ослику. Тот не ожидал такой радости (давно его ничем не нагружали, разбаловали совсем), подпрыгнул, едва не скинув меня под ноги толпе, и оглушительно заревел.

– Я не буду на Кощее ехать! – запротестовала я, пытаясь скатиться со своего лепшего друга в звериной шкуре.

– Сиди, дурочка! – удержала меня сильная рука, и я, наконец-то, смогла рассмотреть похитителя.

Это был приятный молодой мужчина, светло-русый, безусый, с мелкими чертами лица и лукавинкой в серых глазах. На нём был бежевый кафтан с золочеными пуговицами, в тон сапожкам, и белая невысокая шапка с отворотами, в тон плащу. Щегольски одет, я скажу. И довольно обаятелен. Интересно, он собирается отвезти меня в местную тюрьму за попытку ограбления? В голове замелькали обрывки текстов из уголовного кодекса. А ограбления никакого и не было, так, мелкое воровство, да и то неудавшееся. Сколько ж в Диллонии за такое дают?

Или, может, он меня с совершенно другими целями похитил. Может, у него бзик насчет малолеток? Я имею в виду, любит заниматься их растлением и развращением? Только он весь такой... чистый, белый и пушистый, а я такая вся... слегка измазанная походной жизнью. Не думаю, что он будет искать девочек для своей спальни на улице. Особенно тех, которые только что пытались его ограбить.

Какие ещё варианты? Может, я ему нужна в личных целях? Наказать шумного соседа, почистив его квартирку? Стащить у счастливого обладателя какую-нибудь дорогую вещичку, только что приобретённую на аукционе, на которую у умыкнувшего меня типа средств не хватило? Вернуть похищенные документы? Да мало ли...

Может, сбежать? И оставить Кощея в чужих руках! Нет, на такое я не способна. Я склонилась к серому уху и зашептала:

– Кощеюшка, всё будет хорошо! Ты потерпи немного, притворись ослом, а потом мы вместе сбежим.

Видимо, мой конвоир обладал отличным слухом, потому что громко рассмеялся:

– Ты так и будешь с ослами общаться?

Я надулась:

– Это мой осёл! Как хочу, так с ним и общаюсь.

– А я-то думал, что тебе было бы приятнее поговорить с настоящим Кощеем.

Че-го? А мой длинноухий, что, уже не настоящий? И откуда этот тип знает?.. Я настороженно подняла голову, разглядывая конвоира.

– Неневеста, это я, Кощей Бессмертный! – шепнул тип в белом плаще, склоняясь к моему уху и сжимая украшенную Урбонусом и Снежным Барсом руку.

– Ну да?..

– Что, поверить в то, что я, наконец-то, молодой красивый мужчина, труднее, чем в то, что я снова должен оказаться в теле какого-нибудь членистоногого или парнокопытного? Или тебе больше нравятся лохматые зверушки?

– Кощей! Мы снова в человеческом обличье, и можем теперь говорить друг с другом! – расплылась я в улыбке. – А я всё перед этим ослом распинаюсь, – я в сердцах ударила ни в чем не повинное животное ногами под брюхо, и длинноухий, решив, раз пришпорили, значит, начинаются бега, рванул вперёд с такой скоростью, что разбросал народ в разные стороны, а Кощея протянул метров двадцать между прилавками, ломая и круша всё на своём пути.

БУМ! Я на крутом повороте врезалась в столб, поддерживающий деревянный навес, слетела со своего оказавшегося неверховым, животного, и покатилась под прилавок. И очень даже кстати. За взбесившимся ослом уже мчалась разгневанная толпа, и если б они его поймали с седоком, то седоку досталось бы не меньше, чем ослу. Крайне невезучая скотина попалась.

К счастью, никто не заметил, что запутавшийся в ткани, накрывающей стойки, нарушитель спокойствия потерял всадника, всё помчались дальше, одни крича от ярости и подсчитывая в уме убытки, другие – улюлюкая и радуясь бесплатному зрелищу. А я лениво перевернулась на спину, подсчитывая количество синяков и шишек, полученных благодаря... благодаря самой себе. А кому же ещё?

Сильные руки вытащили меня из-под прилавка. Белый плащ стал защитной маскировочной расцветки, красивой шапочки вообще не было, светлые волосы растрепались и смешались с грязью, а грозно сдвинутые брови не обещали ничего хорошего в ближайшее столетие.

– Ко-ощей! Я не хотела-а!

– Ты всегда "не хотела"! А результаты твоего "нехотения" – у меня на лице!

– Но-о...

– И заметь, так постоянно! Неневеста, ты не находишь, что ты – какое-то ходячее происшествие?

– А ты мне гораздо больше нравился, когда был нечеловекоговорящим!

– И был вынужден терпеть все твои выкрутасы и даже не иметь права голоса!

– Да я!..

– Потом, – оборвал меня на полуслове Кощей, давай-ка сматываться, пока догоняющие не вернулись искать хозяйку осла. А то такой иск предъявят, что даже мне, купцу, с ними не рассчитаться.

– Так ты, Кощей, купец?

– Купец из Ртона, где-то недалеко есть такой городок, там моя резиденция. То есть, поместье, где проживает Урритон. Успешный, неженатый и очень даже симпатичный. Был. Пока ты меня в грязи не вываляла.

– Это не я... Это осёл...

Мы пошли в сторону, противоположную той, куда побежало невезучее животное. Кощей крепко держал меня за руку, чтоб не сбежала или ещё чего не учудила. Почему он не понимает, что я ненарочно?

– Вот на кого я теперь похож? Ладно, ты, уличная девчонка, с тебя и спрос такой, но что я должен делать в таком позорном виде? – после длительного времяпрепровождения в обличье бессловесных тварей, рот у него не закрывался, что было нетипично для серьёзного молчаливого Бессмертного.

– Если ты такой успешный купец, то у тебя должно быть достаточно средств для устранения такой маленькой неприятности.

– Я, разумеется, купец, но где мои товары, где мои люди, где я остановился в этом городе, без малейшего понятия. Думал, похожу базаром, может, кто меня признает. Но теперь меня признать ближайшим родственником могут только черти болотные. Да, придётся тратить деньги на новую одежду, а они лишними бы не были. Путешествовать нам, насколько я понимаю, и путешествовать. Да, кстати, я бы предпочел побыстрее с базара убраться. Здесь слишком много людей, лошадей, разной живности. Я не хотел бы снова перенестись в какое-нибудь непотребное тело и очнуться чьей-нибудь лошадью, индюшкой для вечернего жаркого, или голубем, роющемся в грязной луже. Да и тебя потерять не хочу.

– Как мило... – только и вставила я, запыхавшись от быстрого бега.

Нашу странную парочку сопровождали удивлённые взгляды прохожих. Да, видик ещё тот, согласна.

– О, стыдоба какая! – прикрыл ладонью глаза Кощей. – На нас все смотрят!

Интересно, когда это он стал таким чувствительным. Ну и пусть смотрят. Я вытерла рукой под носом, но, наверное, размазала грязь ещё больше, потому что Бессмертный, глядя на меня, расхохотался.

– Это что, новый вид боевой косметики?

– Что, так страшно? На себя посмотри...

– Спасибо, дорогая.

– Ой, смотри, вода!

Мы умылись около питьевого фонтанчика в центре базара, разогнав своим видом всех желающих попить, затем двинулись дальше. Не скажу, что наш вид стал намного лучше. Судя по красноречивым взглядам Бессмертного, он был такого же мнения.

Остановился Кощей в платяных рядах. Придирчиво стал щупать сукно и рассматривать вышивку на кафтанах, несмотря на кривящихся продавцов, которые не знали, чего хорошего ждать от такого чумазого покупателя.

– Эй, Кощей, ты что-нибудь поскромнее покупай, чтоб не сильно выделяться, – посоветовала я.

– Ага, – буркнул в ответ Бессмертный, ковыряясь в груде плащей.

И что бы вы думали? Кафтан выбрал яркого изумрудного цвета с жемчужной окантовкой, плащ – салатный с ёлочками из стекляруса по низу, сапоги (а сапоги, кстати, можно было просто вымыть, и не тратиться на новые) – кожаные, со шнуровкой, да ещё и шапку под цвет плаща, с пером в одном месте. Я имею ввиду, сзади, за отворотом. И вывалил за всё это добро три золотых! Та-ак! Видно, этот Урритон, тело которого приватизировал Бессмертный, ещё тот щеголь. А с привычками тела бороться, практически, невозможно. Это я знаю по собственному опыту. Потому как моя правая рука, только что небрежно теребящая шитую золотой нитью перевязь, уже потянула её в карман.

Но Кощей бдел, он мягко вытащил мою руку назад и тряхнул над прилавком, полурыком-полушепотом сообщив с милой улыбкой, обнажившей мелкие непорченые зубы:

– А это мы купим следующий раз-з-з!

Да ладно. Стоило делать такую мину. И я отошла от прилавка. Всё равно не в накладе осталась: левая рука радостно ощупывала три золотые монеты, которые заплатил торговцу этот расточитель. Это ведь не воровство? Деньги купца Урритона, на данный момент, значит, Кощеевы. Я просто своё вернула. Точнее, Кощеево – себе. А разве это не одно и то же? Да и не стоило это тряпьё столько денег. А если и стоило, то не стоило покупать всё такое дорогое, поскромнее быть следует. Ах, Кощей, Кощей!

Успокоив себя философскими убеждениями, я почувствовала некое умиротворение и обратила, наконец, внимание на приодевшегося спутника.

Ба! Он как девица крутится, вертится, пытается себя рассмотреть в маленькое медное зеркало, любезно предоставленное торговцем. Заметив мой удивлённый взгляд, Бессмертный несколько смутился, одёрнул зачем-то одеяние и сказал:

– Ну что, я готов. Уходим?

– А я? – у меня дыхание перехватило от возмущения. Он, что, кроме себя теперь никого больше не замечает?!

– А что ты? – удивился Кащей.

– А меня приодеть не надо?! Ты как считаешь?!

– А ты думаешь, что в новом платье долго будешь чистой, зная твою удачу? Давай экономить.

Вначале я собиралась высказать всё, что думаю о нем, его родителях, предках в десятом колене и их взаимоотношениях, что заняло бы несколько десятков страниц печатного текста и приятно развлекло бы нас до вечера, но потом нашла более веский довод:

– А тебе, такому сногсшибательному, не стыдно будет рядом со мной, такой... – я приподняла полы измазанного платья.

Бессмертный задумчиво потеребил подбородок, разглядывая мой внешний вид:

– Да, пожалуй. Ты права. Я куплю тебе что-нибудь скромненькое, но со вкусом. Подожди меня здесь, – и вернулся к прилавкам.

– Что? Даже без примерки?

Ладно, посмотрим, посмотрим, каков вкус у этого щеголя.

Я вызывающе сложила руки на груди, намереваясь ждать, как "приказано". Но не выдержала и побежала за ним. Увы, Бессмертный уже скупился. Я застала только обмен одного серебряника (!) на коричневый свёрток. Та-а-ак...

Кощей обернулся и с самой разлюбезной улыбкой протянул мне покупку. Я развернула и ахнула: самое простое!.. самое скучное!.. самое некрасивое платье, которое можно было отыскать на этом чертовом базаре! Да чего ж я чертей обижаю? На их рынке я бывала, и осталась более чем довольна. Да и сами они очень даже приятные ребята. И подарков мне надарили суперских, жаль только, что не смогла я их в свой мир перетащить. А это вот что такое?