Текст книги "Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире"

Автор книги: Галина Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Глава 3. Семья

Великий вопрос жизни – это боль, которую мы причиняем, и наиболее остроумная метафизика не может оправдать человека, растерзавшего любящее сердце.

Бенжамен Констан. Адольф

Говорить о современном обществе с точки зрения Православия весьма сложно. Бытует довольно распространенное мнение, что современный человек значительно более греховен, нежели его прародитель. Так ли это?

С одной стороны, если сравнить моральный облик наших пра-пра-пра-пра с нашим собственным, возможно, результаты этого сравнения окажутся далеко не в нашу пользу. Но с другой стороны, на витрине современного мира представлена очень пестрая гамма искушений, на любой вкус. Индустрия искушений настолько развилась за последние века, что находит обманки для любого, и встречаются они человеку на каждом шагу. К какому-то минимальному возрасту, примерно к пяти-семи годам, ребенок настолько уже оказывается втянутым в разврат окружающего мира, что даже с большой натяжкой признать его «невинным младенцем» не удается. Из-за этой акселерации, еще не успев вырасти, человек уже зарабатывает себе столько пороков, что потом, в более взрослом возрасте, борьба с этими пороками оказывается почти невозможной, по крайней мере очень-очень сложной.

А душа человеческая мало в чем изменилась за последние несколько тысячелетий: ее обуревают все те же страсти и те же желания. Разница в том, что современность предлагает значительно больше соблазнов.

Следовательно, крайне важную роль приобретает в современном мире семья, которая превращается постепенно в один из немногочисленных оплотов веры и нравственности.

В последнее время все чаще в обществе возникает вопрос: зачем она, семья то бишь, нужна? Учитывая формирующееся нынче отношение к браку и к воспитанию детей, подобные сомнения весьма понятны.

Для верующего человека цель брака – создание малой Церкви. Единение жены с мужем – это не пространственная и не сексуальная близость. Это «полное метафизическое вышеличное единение в одном существе». На эту цель брака указывает Библия, говоря: И будут (два) одна плоть (Быт. 2; 24), т. е. одно существо. «Это метафизическое единение мужчины и женщины есть таинство, поскольку оно превышает категории нашего разума и может быть пояснено лишь сопоставлением этого таинства с таинством Пресвятой Троицы и догматом Церкви, а психологически это единение является источником таких чувств брачующихся, которые по самому своему характеру исключают вопрос о целях брака вне его самого, ибо эти чувства есть чувства удовлетворенной любви, а потому полноты и блаженства»<sup>[81]81
  См. проф. С. Троицкий. Христианская философия брака.


[Закрыть]</sup>. Подобное отношение к браку редко встретишь сегодня. Семья все больше приобретает статус даже не ячейки общества, а экономической единицы: совместное хозяйство, общежитие, одна квартира, общий бюджет и пр. Говорить о каком-то родстве душ приходится довольно редко и с некоторой относительностью. Ну, какое имеет значение родство душ, если, как правило, люди (члены семьи) проводят друг с другом в лучшем случае несколько часов в день и два дня в неделю (подчеркиваю, это при очень хорошем стечении обстоятельств).

Попытаемся рассмотреть современный брак в некотором его усредненном виде.

Во-первых, следует поговорить о причинах, по которым современные молодые люди женятся и выходят замуж.

Конечно, браки по любви не редкость. Но, как ни странно, процент браков по любви не так велик, как следовало бы предположить. В основном семьи создаются по иным причинам.

1 . Одним из самых важных стимулов к началу семейной жизни становится жилищный вопрос, тесно связанный со стремлением к самостоятельности. Нередко женитьба объединяется со съездом из родительской квартиры и обретением своего дома. Особенно часто мы видим подобную картину в ранних браках, когда стремление получить собственную жилплощадь и кусок самостоятельности крайне велико. Приведем на эту тему один показательный пример.

Отец молодого человека собирается в длительную командировку в другую страну. Мать довольно сильно тревожится за сына, который, оставшись в одиночестве, может начать развлекаться и вольничать, поэтому предлагает следующий вариант: либо молодой человек женится на своей девушке, и они вместе будут жить в оставленной родителями квартире, либо мать отпускает отца в командировку (на два года) одного, а сама остается следить за сыном. До этого разговора молодой человек и думать не думал о женитьбе, хотя и встречался со своей девушкой уже около года. Предложение матери показалось более чем заманчивым, и он начал серьезно подумывать о браке.

Таких историй можно найти сотни. Часто стремление оставить родительский дом, желание получить квартиру в подарок на свадьбу и так далее маскируются большими и светлыми чувствами, которые, по всей видимости, в некоторой степени все же присутствуют в большинстве подобных ситуаций, но в процентном соотношении к желанию самостоятельной жизни крайне невелики.

2.   Другим мотивом для женитьбы может стать желание повысить общественный статус. Как правило, причина эта важна в большей степени в браках не совсем ранних (где-то 21—25 лет) и в основном у женщин. Страх перед стереотипным представлением «женщина, которая до 23 (25) лет не вышла замуж, – это старая дева» нередко играет самую главную роль в браках, совершаемых в этом возрасте. И вообще для женщины страх оказаться незамужней зачастую становится основным рычагом в стремлении создать семью.

3.   Далеко не самый распространенный, но все же по-прежнему играющий важную роль стимул для женитьбы или выхода замуж – корысть. Есть самая грубая, непосредственная, откровенная корысть – это «продажа» себя богатому человеку. Чаще молодые девушки выходят замуж за «богатых». Но помимо такого откровенного варианта существуют еще браки с выездом за границу, браки с людьми высокого положения, браки с влиятельной родней. Так как обществом «браки по расчету», в основном осуждаются, то чаще всего люди, сочетающиеся браком по расчету, как можно тщательнее скрывают корысть, маскируя ее любовью. Иногда же они и сами пребывают в уверенности, что в основе их брака лежит глубокая привязанность ко «второй половине». Возможно, отчасти так оно и есть. Но можно заметить и другое: сама привязанность эта возникла во многом благодаря тому, что человек обеспечивает те условия жизни, которые нравятся.

Для мужчины же рациональная, корыстная причина нередко сводится к рассматриванию жены исключительно как «домохозяйки». И в этом случае выбирается супруга хозяйственная, домовитая, аккуратная, экономная, с покладистым и ровным характером, как правило, молодая и стоящая ниже мужчины и по материальному, и по социальному положению. Кстати, впоследствии подобное отношение к жене приводит к многочисленным конфликтам, начинающимся с того, что молодая женщина взрослеет, умнеет, набирается «самости» и перестает быть кроткой овечкой и исполнительной хозяйкой, а еще чего доброго, сама разводится с мужем и отбирает у него половину имущества.

Вот эти три причины, представляющие собой смесь социальных и экономических стимулирующих факторов, являются основными рычагами создания семьи в современном мире.

Как правило, два человека объединяются в супружескую пару по взаимному соглашению, и каждый получает от этого какую-то свою выгоду.

Можно сказать несколько слов о «чувствах». Мы уже писали кое-что о человеческой любви-страсти, которую и называют теми самыми «чувствами», что подвигают человека на брак. Во-первых, в современности очень редко «чувства» становятся стимулом для узаконивания отношений; пожалуй, такой подход к делу принят либо в среде верующих людей, которые не могут жить в блуде, либо среди людей, воспитанных довольно консервативно. Чувства у неверующих людей, как правило, выражаются в банальном сожительстве, лишенном всяких обязательств. Брак же, который может свершаться и в таких случаях, принимает характер формальности и не воспринимается как «единственный брак». То есть брак будет длиться до тех пор, пока будут длиться эти самые чувства, так что он мало чем отличается от обычного сожительства, существующего на тех же условиях. Подобное сожительство по причине сильной любви тоже превращается в вопрос экономии времени, денег и пр.: людям не надо ехать через весь город, чтобы провести вместе какое-то время (очень небольшое количество времени, так что говорить о желании всегда быть вместе неправомерно).

Таким образом, можно с уверенностью сказать, что семья в современном мире в большинстве случаев является не более чем экономическим и социальным институтом, не имеющим непосредственной связи ни с чувствами, ни тем более со стремлением создать малую, домашнюю Церковь.

Подобная тенденция не может не отражаться на «качественных характеристиках» семьи.

Первая и, конечно, самая очевидная черта современного брачного союза – это его непрочность. Вступая в брак из соображений прагматических, человек быстро понимает, что его расчеты оказались ошибочны. Из стремления закамуфлировать корысть он не может как следует выяснить и рассчитать, как много получит от брака, и получает значительно меньше, чем надеется. Другая причина непрочности супружеских союзов заключается в том, что свобода, статус и прочие выгоды, которых ищут современные молодые люди в браке, нередко оказываются на поверку не столь уж ценными сокровищами, каковыми кажутся издалека. Свобода превращается в непосильное бремя ответственности, а статус лишает многих забав, которые по-прежнему влекут своим блеском.

Сожительство, основанное на страсти, тоже редко длится долго, потому что душевная любовь не переносит обыденности, а следовательно, иссякает, как только перестает получать постоянную подпитку новыми ощущениями.

Второй характерной чертой современных браков можно назвать отчужденность, в которой нередко живут муж и жена. Отчужденность эта оказывается не только духовной, но и душевной, а порой даже и телесной. Ибо очень скоро довольно большая часть современных семей превращается в соседское существование в коммунальной квартире, когда муж и жена не имеют ни общих интересов, ни общих желаний, ни (часто бывает и такое) даже тем для разговоров. В результате этой отчужденности дом превращается для обоих супругов в место ночного отдыха. Количество проводимых вместе часов сокращается, разговоры заменяются совместным просмотром телевизора, который, в свою очередь, приобретает функцию цемента, заполняющего пустоты и не дающего семье развалиться окончательно. Супружеские измены как следствие подобных отношений становятся неизбежным дополнением к семейной жизни.

Далее эти самые соседские отношения, в зависимости от разумности и воспитанности супругов, приобретают характер либо постоянной склоки, либо постоянного компромисса и попыток находить обоюдно удобные решения. При этом второй вариант развития отношений не принципиально лучше первого. В обоих случаях дом превращается в зону конфликтную, и независимо от того, будут ли конфликты решаться при помощи оружия или дипломатии, участники все равно получат свою долю стресса от сложившейся ситуации.

Таким образом, современная семья не только не выполняет той роли, которую предназначил ей Господь, но и становится очередным источником стресса и почвой для развития страстей и грехов.

Но на этом разговор о браке не заканчивается, поскольку в семье может быть еще один участник – ребенок.

Психологи беспрестанно твердят, что формирование личности ребенка происходит в ранние годы его жизни и во многом зависит от отношений между родителями и от отношения родителей к самому ребенку.

Вполне очевидно, что ребенок, постоянно находящийся в зоне конфликта, вырастает нервным и склонным к психическим расстройствам. Не видя любви между родителями и по отношению к себе (а любви этой в большинстве случаев действительно не существует), он в принципе не может понять, что значит любить.

Правомерно задать вопрос: почему же современный родитель оказывается неспособен любить своего ребенка? Основная причина видится конечно же в отходе от Бога и от Церкви, вне которых вообще странно говорить о любви, даже о любви к собственному ребенку. Но в современном мире ребенок не получает не только духовной любви родителя, но и банальной человеческой теплоты. Отношение родителей к ребенку ярко проявляется в разнообразных бракоразводных ситуациях. Ситуация развода травмирует, но, по большому счету, она просто выталкивает на поверхность то, что раньше тщательно скрывалось. Насколько часто мы видим, что ребенок становится, например, средством давления одного из супругов на другого: если ты не сделаешь так, то я отберу у тебя ребенка или запрещу с ним видеться. Или орудием мести.

Т., переживая развод с мужем, собиралась сообщить своему ребенку, что любимый им отец умер. Она находила тысячи оправданий своему решению, но не принимала в расчет чувства самого ребенка, которому придется сначала пережить такую трагедию, как смерть одного из самых любимых людей, а потом, спустя годы, выяснить, что второй из этих двух людей так жестоко с ним обошелся.

Следствием развода становится ограниченная возможность общаться с одним из родителей. Впрочем, такие конфликты, когда жена запрещает мужу видеться с ребенком, не так уж часто случаются, а следовательно, как правило, тот факт, что отец проводит со своими детьми мало времени – отражение его безразличия и нежелания с ними общаться.

Отсутствие любви может выражаться очень по-разному. Здесь и синдром вундеркинда, то есть стремление сделать своего ребенка самым лучшим (как правило, стремление это объясняют благом самого ребенка, но, по большому счету, оно сводится к тщеславию родителей, которые хотят гордиться детьми); здесь и чрезмерное баловство, задаривание ребенка, которое также к любви не имеет никакого отношения, потому что связано обычно с завуалированным желанием откупиться, заплатить вещами за недостаток внимания; здесь и попустительство, в котором отражается желание быть «хорошими мамами и папами», и, напротив, чрезмерная строгость, говорящая о стремлении родителей к собственному комфорту, которому ребенок мешает.

Результат самый что ни на есть плачевный. Во-первых, не видя примера любви, маленький человек не может научиться любить сам. Во-вторых, ребенок, стремясь завоевать родительскую привязанность, начинает сперва сознательно, а потом уже бессознательно выстраивать свою жизнь таким образом, чтобы получать от родителей как можно больше знаков привязанности. Подобный подход к жизни, воспитанный с детства, создает определенные стереотипы поведения, которые в дальнейшем будут пронизывать жизнь человека насквозь.

Стоит только посмотреть, как потенциальные вундеркинды сориентированы на похвалу. Для этого существует минимум три причины: во-первых, тщеславие, унаследованное от родителей, во-вторых, тщеславие (честолюбие, упорство), воспитанное родителями, в-третьих, тщеславие, воспитанное в себе самим ребенком, который вынужден был добиваться от родителя именно похвалы (единственное проявление «любви», на которое тот был способен), то есть внешнего признания.

С другой стороны, не меньше вреда наносит душе ребенка вседозволенность. Правда, вред этот более очевиден, нежели в предыдущем случае: избалованный ребенок, превратившись во взрослого человека, доставляет себе и окружающим немало хлопот.

Что уж говорить о детях, которые и вовсе обделены родительским вниманием. Нередко такие дети вырастают озлобленными, полными скрытых амбиций, жестокими. Оказавшись буквально на улице, лишенные представления о том, что хорошо, а что плохо, они еще в детстве настолько увязают в грехе, что к более сознательному возрасту без какого-то сильного потрясения, сами по себе просто не в состоянии оказываются выбраться из замкнутого круга порока.

Что же касается родителей... Они спохватываются слишком поздно. Спустя годы они начинают рассуждать о различии поколений, некоторые, правда, наиболее сознательные, видят свою вину в том, что дети «пошли не той дорогой», но, даже ощущая свою вину, они все равно не могут и не пытаются ничего изменить, поскольку любви как не было, так и нет, а без любви помочь невозможно.

Главная проблема заключается в «центробежности» всех ее представителей, не исключая детей, которые, подрастая, стремятся уйти из дома; родители сперва переживают по этому поводу, но в конечном счете, скорее, радуются уходу детей, нежели сожалеют о тех днях, когда жили вместе.

Безусловно, мы не можем вдруг, в одну минуту перестроить отношения в семье. Но мы и не бессильны.

В старые времена, помимо серьезной и глубинной философии семьи, существовал еще внешний уклад, который тоже соблюдался со всем тщанием. Все мы предрасположены ко греху, но «укладывая» свою жизнь правильным образом, мы можем минимизировать конфликтные ситуации и уменьшить риск развития порочных наклонностей. Нельзя заставить себя любить жену, мужа, ребенка. Но вполне реально создать в своем доме, в своей семье атмосферу, располагающую к– любви, и тогда, возможно, Божьей милостью любовь эта сама придет.

В первую очередь надо обратить внимание на некоторые моменты, которые принципиально несовместимы с «правильным» укладом.

1) Женская эмансипация.

Об этой проблеме в современной церковной литературе говорится редко. По сравнению с теми безобразиями, которые творятся сплошь да рядом, эмансипация женщин кажется мелочью. Тем не менее феминизм, хоть и является результатом общей развращенности общества, сам по себе страшен, губителен и ведет к поистине разрушающим последствиям. Губителен он в первую очередь для самих женщин, которые, выбравшись из-под «опеки», .демонстрируют полную неприспособленность к окружающей жизни с ее искушениями и соблазнами.

Вспомним положение женщины в стародавние времена: ей достаточно было подчиняться воле мужа (как для ребенка довольно слушаться родителей), и половина сложных решений, а следовательно, и ответственности за них с нее снималась.

Сейчас дело обстоит иначе.

Эмансипация является следствием гордыни. Ведь что, как не гордыня, заставляет современную женщину качать права, добиваться равных с мужчиной возможностей и равного общественного положения. Стоит ли говорить, что даже в общечеловеческом плане женщина, выбирая подобную дорогу, теряет очень много привилегий, которыми обладала на правах слабого пола. Радость же ей достается одна-единственная – возможность тешить свою гордость. (Мы не говорим в данном случае о вынужденной эмансипации: в современном мире женщина значительно чаще, чем раньше, оказывается в ситуации, когда ей просто ничего не остается, как только бороться за свое существование.)

В результате глобальной эмансипации современная женщина почти не уступает мужчине ни в тщеславии, ни в развращенности, ни в прочих греховных склонностях.

Другим неизбежным следствием эмансипации становится отсутствие нормального домашнего очага. Интересы женщины направлены вовне, а дом оказывается заброшенным и запущенным. Муж не получает должной заботы и внимания, дети – любви. Мужчина, в свою очередь, наблюдая такую ситуацию, перестает добросовестно выполнять свои обязанности перед семьей. И действительно, зачем их выполнять? Во-первых, жена пренебрегает своими. Во-вторых, она с радостью взваливает на себя обязанности мужа: ее увлекает карьерный рост, ей интересно решать профессиональные проблемы. А ему значительно приятнее выпить с друзьями пива и поиграть в компьютерные игры.

Но тем не менее подобным образом мужское самолюбие уязвляется до крайности. Чувствуя постоянные удары по самолюбию, мужчина, в свою очередь, стремится взять реванш в схватке с женщиной за счет силы и грубости, которые выражаются, например, в культивировании бандитизма. Гордыня мужчины, не находя для себя мирного применения, устремляется на стезю войны. Не получая власти и послушания в собственном доме, за его стенами мужчина стремится к насилию.

Таким образом, о результатах эмансипации можно говорить до бесконечности, находя все новые и новые следствия такой, на первый взгляд, безобидной тенденции.

2) Развитие детей.

Однажды мне попалась американская статья, автор которой довольно иронично отзывался о стремлении современных родителей сделать из своих детей вундеркиндов. Он (автор) приводил довольно забавные факты и случаи из жизни. В частности, рассказывал о том, как детей в грудном возрасте учат читать и говорить на нескольких языках. Конечно, подобные картинки теперь довольно обычны и для нас.

Помимо того, что излишнее внимание к внешним успехам малыша развивает в нем до крайности страсть тщеславия, раннее образование вредно не только этим.

В Православной Церкви ребенок до семи лет не исповедуется. Это правило возникло не случайно. В младенческом возрасте ребенок не несет ответственности за свои поступки, он не может еще вполне осознать совершение греха.

Но современный ребенок благодаря новейшим образовательным технологиям развивается значительно быстрее, чем в старину. Таким образом, при родительском усердии уже к пяти, а иногда и к четырем годам он научается логическому мышлению, изворотливости ума и прочим интересным вещам, благодаря которым превращается в довольно сознательное существо. И в то же время по своему психическому и физическому устройству он по-прежнему остается младенцем. Он точно губка впитывает все, что получает, не имея при этом возможности дать нравственную оценку полученной информации. Кроме того, при раннем интеллектуальном развитии существенно страдает эмоциональная сфера, что влияет на способности ребенка чувствовать сострадание, жалость, любовь и дружбу, воспринимать красоту или безобразие окружающего мира. Вместо этого маленькие вундеркинды учатся тщеславию, агрессии и изворотливости, так как именно эти качества помогают им высоко держать планку, заданную неуемными родителями. Нам часто приходилось наблюдать детей, умеющих к 4 годам и читать и считать, прекрасно решающих головоломки и т.п. Вот только такие дети почему-то не могли пройти самого примитивного тестирования на навыки общения, у них оказывались существенно искажены или вовсе не развиты представления о прекрасном. Например, на предложение посмотреть на небо и сказать, красивое оно или нет, такие дети недоуменно глядели то на взрослых, то на небо, вовсе не понимая, чего от них хотят.

О порочности практики воспитания ребенка в детском саду вряд ли стоит подробно распространяться. Психологи дружно твердят о том, что, оказываясь сызмальства в коллективе, ребенок вырастает более приспособленным к жизни. Но что это значит? Во-первых, в коллективе малыш лучше усваивает знания (соревновательный момент), во-вторых, вырастает раскованным (развязным), коммуникабельным (склонным к праздности) и пр. Конечно, ребенку, воспитанному в детском саду, будет легче идти по жизни, но это ли является целью воспитания? А если вспомнить, сколько «замечательных» навыков получают дети в компании сверстников! Каждый родитель наверняка помнит, как его ребенок просил объяснить значение матерных слов, услышанных от друзей. И это, поверьте, только цветочки. И сколько ни объясняй ребенку, что ругаться матом плохо, он, вырастая среди людей, которые ругаются, не сможет сохранить изначальную чистоту. Так уж устроена человеческая психика: будучи вынужден наблюдать порок, человек рано или поздно свыкается с ним и перестает испытывать к нему отвращение, ибо «худое сообщество развращает добрые нравы».

3) Работа – больше, чем работа.

Опять же сошлемся на американскую статью, где речь идет о поколении молодых профессионалов, для которых вся жизнь проходит в работе. Для этих молодых людей профессиональное развитие становится своеобразной квинтэссенцией жизни, ставится во главу угла, и в жертву ему приносится все остальное.

Вообще излишнюю любовь к работе до недавнего времени следовало называть проявлением страсти тщеславия или сребролюбия, потому что главным стимулом для активиста были либо деньги, либо карьера.

Теперь ситуация несколько изменилась. Работа для современного человека часто уже не средство, а цель. Она становится чем-то вроде наркотика, от привычки к которому крайне трудно избавиться. Как много мы знаем примеров, когда человек «сгорает» на работе, посвящает всю свою жизнь делу, живет для работы.

И народное сознание чутко реагирует на эту тенденцию. Ведь термин «трудоголик» (по аналогии с «алкоголик») возник недаром. И возник как раз тогда, когда в нашей стране наблюдался повальный трудоголизм. Вспомним поколения наших родителей и дедов, вспомним трагичность ухода на пенсию, вспомним пропущенные отпуска, недовзятые отгулы, неготовые обеды, неумытых детей и прочие признаки «жизни на работе».

Современного человека привлекает лекарственное свойство труда, позволяющего нивелировать негативные душевные ощущения. Не находя комфорта ни в семье, ни в компании друзей, он стремится на работу, которая одна снимает неприятные ощущения, заполняя жизнь каким-то позитивным смыслом.

В упомянутом уже американском тексте идет речь о том, что ради работы молодые профессионалы жертвуют друзьями, семьей и возможностью устроить свою личную жизнь. Так ли это? В конце концов, профессионалами они становятся только годам к двадцати с лишним, и, по всей видимости, к этому моменту личные отношения уже не представляют для них ценности. То есть фактически жертвовать оказывается нечем. Напротив, работа становится необходима, чтобы заполнить вакуум, создавшийся в их душах от неумения любить окружающих людей.

Мало кто из трудоголиков по-настоящему любит свою работу, свое дело. Конечно, вынужденный оставаться дома, такой вот любитель работы начинает с двойным усердием рваться на службу и безмерно скучать, но скучать не «по», а «от». Он будет стремиться не на работу, а вырваться из дома, где он предоставлен самому себе или, в лучшем случае, вынужден общаться со своими родными и близкими, к которым не испытывает ни любви, ни интереса.

Молодые люди ценят в работе возможность получить интересные впечатления, азарт, который возникает от необходимости решать сложные задачи, новизну и возможность профессионального развития (под последним подразумевается, видимо, повышение ощущения собственной весомости и карьерный рост). Что же касается любви к собственному делу, так о ней речь не идет вообще, поскольку многие подобные профессионалы меняют профессии, как перчатки, не говоря уж о местах работы.

В семейной жизни работа нередко становится социально одобряемым предлогом ухода из семьи. То есть одно дело – пропадать до ночи в компании друзей, и совершенно иное – на работе. Любопытно то, что второй супруг, как правило, очень тонко чувствует возникшую ситуацию. С какого-то момента он/она перестает делать различие между пребыванием в компании друзей и ночевкой на работе: и вовсе не потому, что не доверяет своей половине. Нет, просто факт ухода из дома, для окружающих незаметный, для оставленного супруга становится очевидным.

Конечно, нелепо думать, что во всем виновата работа. В образовавшемся замкнутом круге человек, с одной стороны, рвется на работу, потому что не может создать комфорта в семье, с другой стороны, его длинные рабочие дни – такой замечательный выход из сложного положения, что он даже не пытается найти другой.

Не всегда оказывается просто создать в семье патриархальный уклад: муж работает, жена сидит дома, хлопочет по хозяйству и воспитывает детей. Но определенное согласование своей жизни с патриархальными устоями вполне возможно и резонно. По крайней* мере, трех перечисленных выше подводных камней, на которые нередко наталкивается корабль семейной жизни, надо избегать.