Текст книги "Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире"

Автор книги: Галина Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Несомненно, к лихоимству относятся также и взяточничество, спекуляция, всяческие операции с уклонением от налогов, обналичиванием денег и прочее.

Мшелоимство, которое уже упоминалось, являет страсть к накоплению вещей, порой даже и ненужных, или страсть к роскоши. Многие люди обрастают имуществом, как снежный ком, катящийся по холму, – новыми слоями снега. Когда мы бесконечно улучшаем интерьер, меняем надоевшую машину на самую последнюю модель, разыскиваем коллекционную мебель или часами выбираем очередной чайный сервиз, мы демонстрируем именно страсть мшелоимства – приобретательства и накопления того, что на самом деле является явным излишеством и не удовлетворяет наших реальных нужд. Ведь, положа руку на сердце, мы можем признаться в том, что все это никогда не спасет нас от голода, холода и болезней, так как не отвечает ни одной потребности, кроме тщеславия, гордыни и любви к вещам.

Другим проявлением мшелоимства является бессмысленное накопительство. Мы вечно что-то храним: баночки, бутылочки, крышечки, пробочки, тряпочки и пр., представляя собой чуть менее гротесковый вариант Плюшкина, которого можно считать самым ярким образом мшелоимца.

Любление подарков, или то, о чем мы говорили в предыдущей части, – любовь к бесплатному, на что, кстати, воздействуют многие рекламные ролики: «Дополнительные 5% – бесплатно», а также разнообразные акции распродаж: Sale – 25%. Само слово «бесплатно» действует на нас просто магнетически, буквально завораживая наше сознание. Подарки любит каждый. Правда, в отличие от «халявы», в любви к которой основную роль играет сребролюбие, в пристрастии к подаркам нередко принимает участие и тщеславие. Потому что очень часто мы ценим подарки не сами по себе, а именно как знак внимания дарящего. Ведь часто мелочь, преподнесенная дорогим человеком, становится для нас более значимой, нежели дорогостоящий дар, сделанный человеком, к которому мы относимся плохо или равнодушно.

Неупование на промысл Бога, забота о завтрашнем дне, опасения старости, нечаянной нищеты и пр. В идеале истинный христианин вообще не должен думать о завтрашнем дне. Но большинство людей не способны на подобный подвиг. Все мы предпочитаем иметь что-нибудь на черный день.

Один человек работал в поте лица; из заработанных денег он брал себе только то, что необходимо, а остальное раздавал нищим. Но однажды закралась ему в голову мысль: а что если я заболею? И он начал откладывать часть денег на случай своей болезни. В какой-то момент начала у него гнить нога, и он потратил все отложенные деньги на докторов, но так и не получил исцеления. Тогда пришел к нему последний доктор и сказал, что ногу надо отрезать, а иначе сгниет все тело. Операцию назначили на следующий день. Ночью же явился человеку Ангел и спросил: «Что тебе толку от накопленных денег, когда не смогли они спасти твою ногу?» Раскаялся тогда человек и начал слезно сокрушаться о своем грехе. Тогда Ангел дотронулся до его ноги, и она выздоровела.

Впрочем, это история из преданий. А что касается повседневной жизни, то в нашей стране бесполезность, тщетность накопления денег должна быть вполне очевидна. После бесконечных кризисов, денежных обменов и прочих сюрпризов мало у кого осталась надежда обеспечить свою старость иначе, чем воспитанием хороших детей, которые будут заботиться о нас, когда мы постареем.

Кстати, довольно примечателен тот факт, что, лишившись своих банковских сбережений «на черный день», люди в большинстве своем впали в глубокую скорбь, хотя деньги эти не собирались в ближайшее время использовать, а хранили именно на всякий случай. Казалось бы, сам факт их пропажи не должен волновать до того момента, когда этот «всякий случай» наступит. Но как бы не так. Потеряв свое маленькое сбережение, человек начинает чувствовать себя совершенно незащищенным. Он не может положиться на Господа, но полагается на совершенно ненадежный банк и в результате вместе с деньгами теряет надежду, приходя в отчаяние.

Конечно, абсолютное нестяжание, о котором идет речь в Священном Писании и трудах святых отцов, в миру почти недостижимо. Тем не менее, к нему надо стремиться.

В борьбе со сребролюбием надо прежде всего избегать нечестных путей приобретения богатства. С щепетильностью и скрупулезностью воздерживаться от присвоения чужого.

Для начала взять, например, за правило всегда оплачивать проезд, никогда не брать вещей с работы, до копейки возвращать долги. Нередко будут возникать ситуации, когда в транспорте много народу, у тебя крупные деньги – на талончик передать боязно. Подобные искушения обязательно будут, но их надо последовательно преодолевать, постоянно напоминая себе, что это нормальный ход вещей: «Не грешить сложнее, чем грешить».

Следующей ступенью преодоления сребролюбия может стать подача милостыни. Сначала стоит взять за правило подавать каждому просящему хотя бы маленькую монетку. Можно даже специально на этот случай иметь в кармане мелочь. Потом можно увеличивать суммы милостыни. Или выделять ежемесячно определенную часть своего дохода на подаяние.

Можно освободиться от имущества, которое не представляет большой ценности или необходимости для тебя самого. Например, какая-то одежда, которая все еще в хорошем состоянии, но либо вышла из моды, либо просто не идет тебе, может быть отдана в детский приют, или в храм, или в какую-нибудь благотворительную организацию.

Именно с подобных мелочей начинается борьба со сребролюбием. Далее можно взять себе за привычку ни в чем не отказывать просящим. И так постепенно отрезать всяческие проявления сребролюбия, отдавать как можно больше, оставляя себе только самое необходимое.

Также можно попытаться ограничить себя в приобретении вещей, в которых нет необходимости. Например, покупка обновленной модели бытовой или аудиотехники совершенно бессмысленна, так как гонимся мы именно за новизной, а не за теми функциями, появление которых зачастую никак не отражается на их эксплуатации. Зачем, к примеру, новый мобильный телефон с цифровым фотоаппаратом, если уже есть фотоаппарат? Чтобы быть как все. Это «как все» медленно и верно превращает человека в жадного и агрессивного потребителя, теряющего в погоне за вещами и душевный мир, и собственное «я».

Борьба со сребролюбием дается нелегко. Для преодоления этой страсти мы должны по-детски довериться Богу и поверить Ему, поверить в то, что Господь всегда хочет для нас только блага. Часто случается, что мы ослеплены сиюминутным желанием или страстью и, не имея возможности удовлетворить их, печалимся, не думая о том, что исполнение их может быть гибельно для нас. Мы должны надеяться на Господа и на то, что Господь не оставит нас в скорбях без особого промысла о нас, а если и придется перенести нам болезни и нищету, так это для нашего же блага: или для очищения от грехов, или для вразумления, или же для усовершенствования в добродетелях, или же для избавления от еще больших скорбей.

К. был преуспевающим бизнесменом, и ему казалось, что он сделал все, чтобы его жена и сын ни в чем не имели нужды. Жена не работала, а сын учился в престижном колледже. Все отпуска они проводили за границей, перепробовав все доступные развлечения. Но мир в семье почему-то исчез. Жена была недовольна взаимоотношениями с К., обвиняя его в невнимательности и вечном отсутствии. Отношения с сыном свелись к снабжению его деньгами и вещами. Вскоре он начал поздно возвращаться домой, на упреки и нотации родителей отвечал издевками и грубостью. К. все больше уходил в работу, выходные были ему в тягость. Семья оказалась на грани распада.

Тысячи семей живут сегодня именно так – прикрывая совместной тратой денег полное отсутствие взаимопонимания и любви. В стремлении к роскоши и комфорту как-то забывается старая истина о том, что за деньги невозможно купить ни дружбы, ни любви, ни душевного мира, а без этого жизнь теряет смысл, душа смертельно заболевает.

Стремление преодолеть сребролюбие означает также для нас отказ потакать тому же чревоугодию, а нередко – тщеславию и блуду. И вообще, борьба со сребролюбием означает воздержание от множества мирских удовольствий. Подобный подвиг возможен только в том случае, если мы уверены, что наше существование не ограничивается этой жизнью и этим видимым миром.

В келью одного старца пришли разбойники и сказали: «Мы хотим взять все, что ты имеешь». Старец безропотно согласился и помог им даже уложить вещи. Когда же разбойники ушли, старец увидел, что забыли они кошелек с деньгами. Тогда догнал он разбойников и отдал им кошелек. Поразившись такому поступку, воры вернули старцу все имущество и раскаялись в содеянном.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Умертвите убо уды ваша, яже на земли, блуд, нечистоту, страсть, похоть злую и лихомание, еже есть идолослужение...

Итак, умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение.

(Кол. 3; 5)

Лихомание (любостяжание) – желание непрестающее иметь все более и более, ненасытимая страсть к богатству. Не против имения вооружает нас Апостол, а против лихомания. Имеем нужду в пище, одежде и крове, не можем не иметь и того, чем удовлетворяем ее. Но мерою имения нужно поставить удовлетворение нужде, которая пусть и указывает границы стяжанию и усилиям по нему. Кто же, минуя потребность, полюбит самое стяжание или имение, тот болит страстью любоимения, которая, завладев его сердцем, делается госпожею и всех его дел, мыслей, планов и предприятий. Тогда все бывает забыто и в себе и в других, и земля и небо; одно только имеется в цели – иметь и иметь. При таком настроении, имение бывает богом уже потому, что завладевает всем человеком. Но особенно оно бог для любостяжателя потому, что он все упование свое на него возлагает. И жизнь; и свое положение, и течение дел – все у него стоит прочно, потому что у него всего много. Почивает он упованием на мамоне, и то, что от единого Бога следует ожидать, ожидает он от богатства. Оно для него идол, коему служит и работает, и на коего надеется. Почему лихомание и назвал св. Павел идолослужением.

Свт. Феофан Затворник. Толкование посланий ап. Павла. Послание к Колоссянам.

Глава 4. Гнев

Нет большей победы, как победить свой гнев и негодование.

Свт. Тихон Задонский

Гневом называется не просто шумная вспышка ярости, обращенная на ближнего (это только проявление), а злобное состояние души.

Мы часто считаем себя людьми негневливыми. Ну, случается, конечно, поссоримся с кем-нибудь. Но, в общем, не так уж часто это бывает.

На самом же деле язвы страсти гнева видны повсюду. Вспомним обычный свой заурядный день. Примерно две трети его проходит в состоянии раздражения. При этом раздражение мы испытываем на всё и вся: на звон будильника, на необходимость вставать, на погоду, на обрызгавшую нас машину, на бомжа, оказавшегося в одном с нами троллейбусе и издающего неприятные звуки и запахи, на дорожную пробку, из-за которой есть риск опоздать на работу, на водителя, на то, что нет свободных мест, на продавщицу в киоске, которая не может с первого раза расслышать, какие нам нужны газеты, на неработающий лифт, из-за которого придется пешком подниматься на девятый этаж. К моменту прибытия на работу окружающий мир успевает разозлить нас (несильно, конечно, но все же) примерно раз двадцать. На работе, позлившись немного на холод в помещении, плохо работающий телефон и отсутствие воды в кране, мы направляем свой гнев на сослуживцев. Этот не так сказал, тот не так посмотрел, еще одна орет на весь офис и мешает работать. Вернувшись домой после тяжелого рабочего дня, мы слегка (по-доброму) поругаемся с женой или с мужем, покричим на детей и спокойно ляжем спать: день прошел нормально, как всегда.

Это наше постоянное недовольство окружающим миром (недовольство, которое может выливаться в крик, раздражение, обиды, злопамятство, желание отомстить и даже в убийство) и есть действие беса гневливости и страсти гнева в нас.

«Гнев – неистовая страсть, легко выводит из себя... зверскою делает душу и заставляет уклоняться от дружелюбного собеседования... У гневливого глаза мутны и кровавы и обличают возмущение сердца; а лицо долготерпеливого спокойно, глаза благосклонны и смотрят прямо» (прп. Нил Синайский).

Мы порой плохо различаем голос гнева, потому что слишком сильно завладела эта страсть нашими душами. Состояние гневливости кажется нам абсолютно нормальным и естественным состоянием души. Мы сжились с этой страстью и даже вполне уютно чувствуем себя в ее компании. Лишь изредка, ощутив ни с того ни с сего вспышку безудержной ярости, мы подумываем о том, что «нервишки, похоже, расшалились: не обратиться ли к врачу, не попить ли валерьянки на ночь?»

Гневная страсть в своем развитии проходит следующие стадии:

1 . Огорчение.

Это неприятное чувство, поселяющееся в душе от чьего-либо оскорбления или от неприятности и неудачи, приключившихся с вами по чьей-то вине. Вот вы с утра идете на работу, вдруг мимо промчалась машина и обдала вас грязью. Вас сразу охватил гнев, но если вы заставили себя промолчать и, помолившись, переключили свои мысли на другое, это пройдет для вас без следа.

2. Смущение.

Если же вы продолжаете размышлять на тему: «За что мне все это, стоило только надеть новый костюм, а ведь как раз сегодня мне надо выглядеть хорошо...» и т.п. и т.д., – вы подкладываете дров в зажегшийся огонек, и вот уже повалил дымок – душа ваша смутилась. Но если на этой стадии вы удержитесь от проклятий незадачливому ездоку и помолитесь о своем вразумлении, то вы сможете погасить занявшееся пламя гневной страсти.

3. Раздражительность.

То чувство, которое кратко и в слабой степени (хоть и достаточно остро) вы испытали при огорчении, теперь начинает бурлить и клокотать в сердце. От вас буквально валит пар – вы закипели от злости. Сердце ваше наполнилось клубами ядовитого дыма обиды, мысли сталкиваются друг с другом, ввергая ваш ум в смятение: «Вот какой гад, а! Испортил мне вещи! Теперь как дурак буду весь грязный, чтоб его приподняло да стукнуло!» Но все же и в этом состоянии вы еще имеете запас сил для борьбы с собой, хотя уже трудно удержаться от греха действием. Пока не поздно, вы еще можете воззвать из глубины души к Спасителю, чтобы Он укротил вашу сердечную бурю, потому что у вас на это нет ни сил, ни желания.

Еще такое состояние мы можем назвать гневом, который пылает внутри. Этим внутренним гневом называется не только тщательно скрываемая злость, не находящая выражения в словах и поступках. Обида – это тоже внутренний гнев. Стоит понаблюдать хорошенько, и мы заметим, что обида всегда сопровождается злостью на обидчика. Гнев – это состояние души. Поэтому он в принципе может и не быть направлен на какой-то определенный объект. И нередко гнев наш распространяется на весь мир. Свт. Тихон Задонский говорил: «Как гнев, так и злоба рождаются от безмерного самолюбия. Ибо самолюбец во всем ищет своей корысти, славы и чести. А если видит препятствие в чем-нибудь своему намерению и желанию, тем смущается, огорчается и гневается на того, кто творит препятствие. И потому старается помочь делу гневом, то есть отомстить, что свойственно злобе».

4. Гнев.

Гнев есть открыто выраженное желание зла ближнему. В нашем примере вы хватаете с земли подвернувшийся камень или пустую бутылку и с силой швыряете их в злосчастную машину, громко осыпая бранью и ее и водителя. Грех совершен в полной мере: вы привели себя в состояние гневной страсти и посягнули на здоровье и благосостояние водителя.

Гнев может быть долгим и кратким. Вот вы излили его на виновника вашей катастрофы и, весело насвистывая, поспешили на работу с чувством глубокого удовлетворения. А может быть и так, что совершенный вами грех не дает вам покоя еще целую неделю, но не совесть мучает вас, а мысль о том, что вас так страшно обидели, а вы так слабо отомстили.

Очень трудно бороться с гневом, пылающим в тебе, и трудно удержать его внутри себя. Но потакание этой страсти крайне опасно, ибо эта страсть лишает человека разума. Психологи нередко советуют не подавлять гнев, а выплескивать эмоции наружу. Верующий христианин никогда не согласится с правильностью этого совета. Если выразить свой гнев один раз, то в другой сдержаться будет уже вдвое сложнее. А сдержишь гнев, смолчишь на обиду и попытаешься просто упрекнуть в произошедшем себя самого и свою нетерпимость – так и в следующий раз будет проще смолчать. Повторимся, что лучшим средством для христианина в минуты раздражения или при вспышке гнева является повторение про себя Иисусовой молитвы: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Молитва не просто помогает успокоиться (как счет до 10), но призывает Господа, Который помогает справиться со страстью. Известны многочисленные свидетельства самой что ни на есть практической помощи Иисусовой молитвы.

Надо также сказать, что не все вышеописанные состояния происходят в такой постепенности и с некоторой продолжительностью (от нескольких секунд до бесконечности). Иногда человек в момент взрывается сильным жестоким гневом, который подобно атомному взрыву сжигает в одно мгновение всю душу. Это новое состояние называется вспыльчивостью.

5. Вспыльчивость.

Еще св. Иоанн Лествичник открыл нам, что иногда во время гнева лукавые бесы скоро отходят от нас, чтобы мы не догадались, что поражены гневливостью, и не боролись с нею, превратив одиночные вспышки раздражительности в неис-цельную страсть, полностью владеющую душой. Это то состояние, о котором в миру выражаются так: «Он, правда, вспыльчивый человек, но отходчивый». Последним словом мы словно хотим извинить, умалить страсть гнева, преуменьшить ее роль в душе. Вот на эту демонскую уловку и следует обратить нам особое внимание, чтобы не обманывать самих себя. Часто, накричав на ребенка, на жену, на мужа или на подчиненного, мы успокаиваем себя: «Мол, я же не хотел никого обидеть, просто день такой, а тут еще этот (эта) попался под горячую руку со своей бестолковостью. В общем, ничего особенного и не случилось, в крайнем случае куплю подарок и все такое». Действительно, часто нам удается лестью и подарками загладить, по крайней мере с виду, причиненную обиду. Но само потакание своей вспыльчивости способно ввергнуть нашу душу в пучину этой страсти, которая, наконец, научит нас вообще всегда чувствовать себя правым, даже нанося кому-то оскорбления и побои. Так и подпадем мы под Божий суд, не подозревая о своей злобе.

Это помраченное состояние души граничит с еще более худшим проявлением страсти гнева – бешенством

6. Бешенство.

Само название этого состояния, производное от слова «бес» показывает, что в нем человек уподобляется бесу, зачастую в буквальном смысле слова становясь одержимым.

Часто страсть гнева, проявляясь в бешенстве, соединяется с блудной страстью и рождает садизм – получение удовольствие от своей ярости и от чужих страданий. Литература знает массу примеров бешенства, из истории же на ум сразу приходит печально знаменитая помещица Салтычиха, запоровшая и замучившая десятки неповинных людей. В нашей повседневности мы тоже с легкостью отыщем подобные примеры: это и кричащий начальник, и хватающиеся за ремень родители, и ругающиеся с продавцами или попутчиками в общественном транспорте граждане. Да что и говорить, когда каждый из нас, порывшись в памяти, отыщет там подобные эпизоды своего поведения. Сколько раз мы яростно сжимаем кулаки, набираем в легкие побольше воздуха и начинаем самозабвенно кричать и изрыгать такие гадости, что посторонний наблюдатель почти физически ощущает бесовское присутствие в нас или рядом с нами. В таком состоянии чаще всего происходят так называемые преступления на «бытовой почве» или в состоянии аффекта, когда человек совершает убийство или вступает в драку «не помня себя», «выйдя из себя».

7. Гнев, который горит долгое время (злопамятство, или памятозлобие).

«Гнев обращается в злобу и злопамятство, когда долго удерживается и питается в сердце. Поэтому и велит Господь скоро его пресекать, чтобы не перерос в ненависть и злобу и тем не приложилось к злу большее зло. Солнце да не зайдет во гневе вашем; и не давайте места диаволу (Еф. 4; 26—27), – говорит апостол. Как пожар, если его не потушить сразу, многие поедает дома, так и гнев, если вскоре не прекратится, много зла учинит и бывает виной многих бед. Поэтому, по увещанию апостола, нужно сразу изгонять гнев из сердца, чтобы, усилившись, не причинил еще больше вреда и не погубил нас самих, гневающихся, и тех, на кого мы гневаемся», – учил свт. Тихон Задонский.

Злопамятство наиболее противно Богу. Ибо Господь заповедал нам прощать своего ближнего. Мы же очень редко по-настоящему, искренне прощаем нанесенные нам обиды. Бывает, вспомнишь обиду десятилетней давности – и вздрогнешь. Если так, значит, не прощена та обида, а по-прежнему в сердце таится зло на человека, причинившего ее. А потом, когда удастся все-таки простить, то и подумаешь: «А что я, собственно, обижался? Ничего ведь страшного мне не сделали. Это все я по глупости», – и сам на себя подивишься. Значит, прощена обида, и нет в сердце гнева. Вы можете на это возразить: есть такие обиды, которые нельзя прощать, но ведь Спаситель молился на кресте: «Отче, отпусти им, ибо не ведают, что творят!» Господь заповедал не только прощать обижающих, но и молиться за них, потому что несправедливо обижающие нас помогают спастись душам нашим. И святые благодарили своих обидчиков.

Мы легко, не задумываясь, говорим о себе: «Я злопаметен» или, напротив: «Я не злопамятен». Бывает и третий вариант: «Я зло прощаю, но не забываю». В первом случае памятозлобие выражается в стойкой неприязни к человеку, причинившему нам обцду. Мы так трепетно относимся к собственной персоне, что не можем простить ближнего, если он доставил нашему «я» неприятные эмоции. Есть даже люди, которые гордятся собственным умением помнить зло. Но, как правило, дело обстоит значительно сложнее. В основном мы считаем себя людьми хорошими, умеющими прощать причиненную обцду. Но всегда ли нам удается простить по-настоящему, всем сердцем? Не правда ли, прощение это нередко происходит только на внешнем уровне. В душе же продолжает жить гнев. Впрочем, иногда мы оправдываем свою злопамятность нежеланием общаться «с плохим человеком»! При этом в прошлом, во время общения с обидчиком, мы очень легко прощали ему «порочность» и прекрасно знали про все его недостатки. Только вот не придавали им значения, пока они не касались нас лично. Мы со спокойной душой слушаем, как друг врет жене в телефонную трубку, но перестаем общаться с ним, когда наталкиваемся на его нечестность по отношению к нам, любимым.

Нередко случается и другой вариант. По-обижавшись немного на провинившегося товарища, мы наконец великодушно прощаем его, произнеся при этом: «Кто старое помянет, тому глаз вон», – и продолжаем с ним «дружить». При этом, разумеется, считаем себя людьми исключительно незлопамятными. А потом, по прошествии двух-трех лет, в момент ссоры или размолвки вдруг как-то очень кстати всплывает старая обида, которую мы конечно же давно простили, а в этом разговоре она просто к слову пришлась. Наиболее яркими и горькими обидами мы даже нередко шантажируем провинившегося, заставляя его чувствовать себя вдвойне виноватым: во-первых, за свой неприглядный поступок, а во-вторых, из-за нашего великодушия.

А бывает, мы действительно забываем о причиненном зле. И годами не думаем о нем. Но спустя много лет мы вдруг случайно вспоминаем старую историю, и в сердце вновь вспыхивает злость.

Мы часто говорим о любви к людям, но любовь эта проявляется только до тех пор, пока те не очень мешают нам. В действительности, прощать обиды и не помнить зла очень сложно. Возлюбить обижающего тебя – большой подвиг. И только по великой гордыне нашей и по неразумению мы с такой легкостью можем заявлять, что подвиг этот совершаем по пять раз на дню. И кто из нас может с чистым сердцем сказать, что простил ближнему обиду?

Противостоять памятозлобию крайне сложно. Самый легкий способ – пресечь гнев в момент его появления и не доводить дело до сильной озлобленности. Если же гнев поселился в душе, то действовать надо увещеванием и убеждением себя. Во-первых, стоит разобраться в причинах своей собственной обиды. Что именно задело нас в сказанных словах или каком-нибудь поступке? По большому счету, все наши обиды спровоцированы нашими же страстями. Если пристально вглядеться в любую ситуацию, то можно заметить: оскорбляющие нас всегда затрагивают порочные стороны нашей натуры.

Жена вряд ли с легкостью простит мужу измену. Она будет возмущаться, кричать на него, возможно, потребует, наконец, развода. Все ее подружки абсолютно и безоговорочно поддержат ее в «праведном» гневе. Но у нее всегда будет выбор: плюнуть на неудавшуюся семью и развестись или попытаться вымолить у Бога исцеление мужа от блудной страсти; кротостью, смирением и верой попытаться спасти семью, по заповеди апостола: Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? (1 Кор. 7; 16).

Говорили о брате, соседе, великому старцу, что он, приходя к нему, крал, если что находилось в его келий. Старец же видел это и не обличал, но еще более работал, говоря: «Может быть, брат этот имеет нужду». И великую скорбь имел старец, когда так трудился и, однако, находил свой хлеб в оскудении. Когда же старцу приспела кончина, то окружили его братия. Видя того, кто крал, старец попросил: «Приблизься ко мне!» И, поцеловав его руки, сказал: «Братие! Я благодарен этим рукам, потому что через них иду в Царство Небесное». Брат, умилившись и раскаявшись, сделался и сам искусным монахом от дел, которые видел у великого старца».

Древний патерик

8. Ненависть.

Ненавидеть по В. Далю значит не терпеть, не любить, не выносить кого-л., чувствовать отвращение, омерзение, желать зла, быть кому врагом, питать вражду, злобу, самую сильную нелюбовь. Ненависть же есть отвращение, зложелательство, сильная нелюбовь, вражда и зложелательство. Кому же свойственны эти чувства? Конечно, тому, кто сам носит имя противника и врага, то есть дьяволу.

Поэтому ненависть есть дьявол, а страсть гнева, дошедши до ненависти, есть дьявольское присутствие в человеке.

А) Жестокость.

Зачастую гнев, поселяясь в сердце, делает его бесчувственным к чужим страданиям или, напротив, приучает человека получать от них удовольствие. Такое состояние души получило название жестокости. Жестокий человек – это немилосердный, немилостивый, безжалостный, неумолимый. Обратите внимание, что все эпитеты, характеризующие жестокость, состоят из корня слова, обозначающего некую добродетель с отрицающей ее приставкой не- или бес-. Думаем, что пояснять это состояние души не надо. Заметим только, что большинство страстей, овладев человеческой душой, порождает в ней и жестокость, так как для того, чтобы удовлетворить свои корыстолюбие, сластолюбие или чревоугодие, не говоря уж о тщеславии или гордости, человек вынужден поступать жестоко по отношению к ближним. Такое состояние души именуется в аскетике окамененным нечувствием, то есть полной нечувствительностью человека к голосу совести и чужим страданиям.

Б) Мстительность.

Мстительность – это стремление ответить злом на зло. Грех этот является продолжением памятозлобия, которое и порождает ненависть. Нередко мы не только не можем забыть нанесенную нам обиду, но и жаждем отмщения за нее. Во многих секулярных культурах месть приветствуется обществом. Здесь можно говорить не только о традиции кровной мести, распространенной у некоторых народов, но и о кодексе чести, прославлявшемся в Европе в XVIII—XIX веках. Так и в России среди дворянства считалось недостойным простить обиду; напротив, обидчика вызывали на дуэль, где обиженный нередко стремился лишить своего «врага» жизни.

Православие же относится с порицанием не только к самой мести, но и к желанию оной. Христос призывал отвечать добром на зло и подставить левую щеку, если тебя ударили по правой. Мы же в своей повседневной жизни часто не только не отвечаем добром, но действуем по древнему, дохристианскому закону: око за око, зуб за зуб. Да и такая вот «справедливость» далеко не предел. Бывает и хуже: человеку нанесли малую обиду, а он отвечает на нее большой, человека обидели неумышленно, а он злонамеренно отвечает тем же.

Определенный культ мести существует в обществе и сейчас. Если нам в магазине нахамила продавщица, мы чувствуем себя почти обязанными ответить ей грубостью. Сейчас, как и раньше, принято считать, что, терпя обиду, ты показываешь свою слабость или трусость.

А., пережив предательство друга, лелеет в душе жажду мести. Приятель начинает отговаривать его:

–   Да ладно, ну ты же понимаешь, что в ссоре этой во многом виноват ты сам. В конце концов, будь великодушен и прости ему проступок, не мсти.

–   Ну хорошо, я-то могу быть великодушным, я-то могу простить, но только он не поймет, что я простил от великодушия, а не по слабости. Он решит, что его поведение остал ось безнаказанным, и в следующий раз опять поступит так же. И все остальные то же подумают. Поэтому надо ему отомстить, чтобы неповадно было.

Стоит ли говорить, что подобная позиция очень далека от православной. Более того, даже с общечеловеческой точки зрения она неразумна. Если же рассудить здраво... Простить значительно труднее, чем помнить зло, а, следовательно, о силе и духовной высоте человеческой личности говорит именно умение прощать, а вовсе не хорошо спланированная месть. Мало того, жизненные наблюдения показывают, что окружающие почти всегда интуитивно чувствуют мотивы твоих поступков: получив искреннее прощение, сами раскаиваются в содеянном и не считают беззлобие слабостью. Другое дело, что прощение действительно должно быть искренним. Нередко мы прощаем только на словах, демонстрируя таким образом не только душевное злопамятство, но порой действительно трусость или сознание своей слабости, которые удерживают нас от мести.

Случается и так, что человек немстительный, готовый помириться с обидчиком, подавляет в себе движения души и мстит просто для того, чтобы возвыситься в глазах окружающих, продемонстрировать таким образом свою силу. Конечно, в таком случае в большей степени действует страсть тщеславия.

Мы далеко не всегда узнаем в себе мстительность. Но следует помнить, что обида, не прощенная и затаенная в душе, обязательно рано или поздно вырывается наружу, и происходит это порой в весьма неожиданной форме. Мы продолжаем общаться с обидевшим нас человеком, а сами подсознательно ждем момента его слабости, когда нанесенный удар будет наиболее болезненным. Мы даже сами можем не осознавать, что осуществляем месть или ждем осуществления ее свыше: просто испытываем скрытую радость, видя ближнего в несчастье.