Текст книги "Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире"
Автор книги: Галина Калинина
Жанр:
Религиоведение
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
«Кто смеется над ближним, тот как бы клевещет на него, а клевета ненавистна Богу и людям (прп. Ефрем Сирин).
«Чувство юмора заставляет рассматривать свои и чужие поступки под более широким углом и с более дальних позиций, от чего они выглядят нелепыми. Это чувство охлаждает энтузиазм, высмеивает надежду, оправдывает недостатки, утешает в неудаче. (...) Широкий угол и дальняя позиция не дары выдающейся природной мудрости, но всего лишь сгусток мнений данного общества в данный момент»[67]67
Торнтон Уайлдер. День восьмой.
[Закрыть].
С одной стороны, юмор нередко помогает в борьбе с пороком, выставляя его смешным и нелепым. С другой стороны, эта борьба приобретает совершенно иной смысл: не спасение души, а желание повеселить общество, которое по какой-то причине сегодня решило высмеять тот или иной порок. Именно поэтому Н.В. Гоголь, мечтавший, что его «Ревизор» или «Мертвые души» послужат к исправлению общества, не только не был понят этим обществом, но и испытал на себе обвинения в безумии и «религиозной мании», а книги его остались памятниками желчной иронии, а не христианской любви. Не говоря уж о том, что нередко высмеиваемые черты, например малограмотность или слабоумие, с точки зрения верующего человека, не являются недостатками, заслуживающими обличения.
Шутка рассматривает и порок, и добродетель как бы через уменьшительное стекло, в результате чего первый перестает быть страшным, а вторая – прекрасной. Глядя на мир через призму юмора, человек забывает, насколько серьезно то, что происходит в нем. Шутка часто связана с иронией, а ирония – с цинизмом. Чувство юмора ведет к умеренности, к тому, что «не горячо, не холодно, но тепло». Мы все боимся быть смешными. Как часто мы отказываемся от своих идей, от своего мнения, от своей позиции только потому, что кто-то высмеял их. Казалось бы, что здесь такого? Разве смех убивает или калечит? Почему наши внутренние взгляды, способные выдержать периодически довольно серьезные испытания, пасуют перед чьим-то ироничным языком?
В реальности людей высмеивающих всегда боялись, ибо смех их не только бичует пороки, но и разрушает все, что другим дорого. В действительности сами шутники, как правило, крайне несчастны, потому что они все видят через искаженное зеркало иронии, их действия пропущены через ее фильтр, они не способны проявить искренние чувства, потому что искренние чувства всегда крайне серьезны. Они живут с вечной оглядкой на других и на саму госпожу иронию, ставшую в их жизни своего рода кумиром. И в этом цинизме обнаруживается их собственная пустота. Ведь такой смех выжигает в душе и цель жизни, и ее смысл, порождая в душе мучительное раздвоение на наблюдателя и наблюдаемого. Характерным примером жертвы такого юмора и иронии является персонаж романа Лермонтова «Герой нашего времени» Печорин, который много зла принес ближним и себе именно благодаря такому отношению к миру.
Для многих знакомых общение с О. было сущим наказанием. Уж если кто попадался ей на язычок, то спасения не было. Но и поссориться до конца с ней никто не решался: уж больно остроумной и способной расшевелить любую компанию девушкой она была. Однажды на исповеди О. призналась священнику, что ей кажется, будто ее сознание раздваивается. В общении с близкими, на молитве и в разговоре с любимым человеком О. казалось, что одна ее часть с холодным любопытством наблюдает за ее жизнью и поступками, постоянно иронизируя над собой и над окружающими, а вторая пытается хоть что-то почувствовать на самом деле, а не сквозь эту иронию. Батюшка посоветовал О. во время молитвы просить у Бога, чтобы он убрал из ее сознания эту раздвоенность, этот «голос» иронии и самоанализа. Когда О. поведала нам эту историю, она сказала, что благодаря Богу незаметно для нее самой эта раздвоенность исчезла, но стоит чересчур развеселиться в компании, как она вдруг видит себя со стороны и, вспомнив о прошлом, быстренько прикусывает не в меру заболтавшийся язык.
В то же время святые знали, как может обнадежить человека, вернуть ему бодрость духа вовремя сказанное доброе, веселое слово. Мастером таких шуток был оптинский старец прп. Амвросий, обладавший великим даром рассуждения духов и видевший насквозь человеческие страсти. Он нередко заключал христианскую мудрость в шутливые стихотворения:
Скука – унынию внука, а лени – дочь.
Чтобы отогнать ее прочь,
В деле потрудись,
В молитве не ленись;
Тогда и скука пройдет,
И усердие придет!
А если к сему терпения и смирения прибавишь,
То от многих зол себя избавишь.[68]68
Архим. Агапит. Жизнеописание иеросхимонаха Амвросия. Ч. 1. М., 1900. С. 103.
[Закрыть]
От уныния же приходят ожесточение и нечувствие сердца. Уныние подобно сну души, когда всякие чувства, направленные на спасение, оставляют ее. Душа, пребывая во сне уныния, перестает ощущать свою греховность. Подобное состояние св. отцы называют окамененным нечувствием. Отсутствие истинного покаяния в своих прегрешениях, нежелание исправиться, нежелание спастись. Сердце теряет чувствительность к происходящему, голос совести замолкает. Человек вроде бы и понимает, что поступает худо, но понимание это не вызывает никаких эмоций, никаких чувств. Сердце будто парализованно, не способно к движению.
«Бывает такое «стянутое» состояние души, когда трудно улыбаться, никакой мягкости, нежности ни к кому, одним словом – «окамененное нечувствие». Только молитва, особенно церковная, разгоняет это состояние. Оно обычное для гордых, унылых, самолюбивых, распутников, скряг; но в некоторой степени свойственно всем вообще – это состояние греха и безблагодатно-сти, обычное состояние человека. Для души – это уже ад на земле, смерть ее при жизни тела, и оно есть естественно следствие греха, который буквально убивает душу» (свящ. Александр Ельчанинов).
Как правило, человек, чье сердце окончательно ожесточилось и пребывает в окамененном нечувствии, говорит: «Ну и пусть попаду в ад. Зато здесь нормально поживу». Надо отметить, что для них не встает вопроса, куда попадет душа их после смерти. Эти люди потеряли надежду. Они подобны человеку, которого уговаривают бросить пить, на что он говорит:
– Уже поздно.
– Никогда не поздно, – возражают на это ему.
— Ну, тогда я брошу как-нибудь потом, – отвечает он.
Эти люди похожи на приговоренного к смерти, который в последние минуты стремится получить от жизни как можно больше и преступает все человеческие законы, потому что все равно умирать, а вместо угрызений совести чувствует злость на мир, который обрекает его на смерть. Только он в своем безумии, ослепнув и оглохнув от своего отчаяния, не хочет слышать того, что ему обещают помилование, если он изменится.
Уныние выражается в скуке и вечно плохом настроении, в депрессии, в постоянной усталости, в ощущении бессмысленности всего и тщетности попыток что-то изменить. Столь популярный вопрос о смысле жизни есть по сути своей вопрос уныния.
Бес уныния лишает человека способности радоваться. Одержимый унынием перестает радоваться даже удовлетворению своих страстей, понимая в глубине души, что удовольствие это преходящее, минутное, не может заполнить тот внутренний вакуум, который образовался в душе. Одиночество становится невыносимым. Окружающие люди нагоняют скуку и тоску. Человек не может долго находиться без движения, все время стремится к перемене места жительства, работы, учебы, к смене круга общения. Он не может подолгу заниматься одним делом: хватается то за одно, то за другое. Не может долго оставаться в состоянии собранности и сосредоточенности.
Страсти уныния противопоставляется добродетель трезвения, путь к которой лежит через труд, молитву и воздержание, а рождают трезве-ние смирение и терпение.
«Одному брату перед бдением внушал по-мысл: «Сегодня дай себе отдых и не вставай на бдение». Но он отвечал помыслу: «Кто знает? Завтра, может быть, и не встанешь; потому надо встать сегодня». И за работой тоже внушал ему помысл: «Дай себе отдых сегодня, а завтра поработай». Он же опять отвечал: «Нет, сегодня поработаю, а о завтрашнем дне попечется Господь» (прп. Ефрем Сирин).
Таким образом, первая и главная защита от уныния – это постоянное памятование о смерти и страх Божий.
«Если брат при нашедшем на него унынии продолжает трудиться, то, при содействии благодати, отгоняет тогда от себя уныние», – учит прп. Ефрем Сирин.
Вспомним наш обычный день. Садимся за работу, и все как будто не клеится. Там болит, здесь ломит, спать хочется. Вот и думаешь: «Лучше не буду сегодня работать, отложу все на завтра». Удивительнее всего то, что назавтра повторяется та же история. Более того, оказывается, что заставить себя работать вдвое сложнее. А послезавтра будет еще сложнее. Как часто слышишь от людей о сильной занятости. И почти всегда люди эти (сильно занятые) за день не успевают почти ничего сделать. И наоборот, люди, обладающие большой производительностью труда, всегда найдут время помочь другу или встретиться с близким человеком.
Чем больше на день запланировано дел, тем больше ты успеваешь сделать, да еще время остается. Если же день посвящен в основном отдыху и сделать надо всего пару мелочей, то, скорее всего, либо времени на них не останется, либо весь день уйдет на эти самые мелочи.
Бывает, что, сидя за работой, чувствуешь усталость, но по причине срочности работы не можешь позволить себе отдохнуть, и вскоре усталость проходит, открывается как бы второе дыхание.
Уныние часто проявляется в сонливости. Так, читая книгу, склоняешься ко сну, особенно если книга эта душеспасительная. Существует масса способов стряхнуть с себя сон, чтобы продолжить чтение: полить себя водой, открыть в комнате форточку, чтобы было прохладно, читать стоя или стоя на коленях и т. д. То, что молитвы принято читать либо стоя, либо на коленях, тоже во многом связано с тем, что в расслабленной позе человек бывает не способен сосредоточиться на молитвенном тексте. Потому же особенно начинающим советуется читать молитвы вслух, чтобы сосредоточиться на них.
«Бог никого не оставляет. У Него все дети. Нет пасынков. И тяжелейшие случайности и состояния – все на добро нам направляется. Если бы вы могли узреть это, не было бы ни в чем тяготы. Но вы, кажется «узрели это» – порешили всего себя и все свое предать на волю Божию. Помоги вам, Господи, пребывать так. И когда тягота одолевать начнет, вызывайте сие чувство и утвердите его посреде между вами и тяготою, и чувство сей последней или утишится, или совсем исчезнет. Уповающего на Бога милость обыдет. Упование не посрамит... Пойте: «Заступнице усердная...», «Блажим Тя вей роди...», «Тебе необоримую стену..»
Свт. Феофан Затворник
Многие считают, что ценна только та молитва, которая идет без понуждения, прямо из сердца, а если нет желания молиться дома или в храме, так лучше и не делать того совсем, пока не ощутишь потребности к молитве. Позиция эта в корне неверна. Дело в том, что наше естество, испорченное грехом, привыкшее потакать страстям, потеряло, заглушило в себе «инстинкт» правильной жизни.
Представьте человека, который много лет пролежал на диване, не вставая с него. И вдруг в какой-то момент он испытывает желание начать двигаться. Но мышцы его не привыкли к работе. От движения он не испытывает никакой радости, а воспринимает его только как тяжкий труд. И вот он думает: «Если движение кажется мне тяжким трудом, значит, оно противоестественно для моего организма, а, следовательно, продолжу я лучше лежать на диване». Но если он преодолеет первые тяжелые дни, поборет усталость и заставит себя ходить, то потом уже движение начнет доставлять ему удовольствие, и он будет удивляться, почему он лишал себя такой радости.
Некий старец рассказывал: «Когда я беседовал с некоторыми братиями о пользе, на них нападал такой глубокий сон, что не могли двигать веками. Желая обнаружить действие демона, я заговорил о пустом предмете. Они обрадовались – и сон тотчас прошел».
Кто хочет победить беса уныния, тот должен соблюдать следующее:
— воздерживаться от празднословия;
– иметь мирные отношения с ближними и членами семьи, несмотря на их «непонимание» безусловно «глубоких и трагичных» обстоятельств;
– исполнять свои родительские обязанности не только в материальной заботе о чадах, но и в их душевном воспитании и любви.
– посильно исполнять свои трудовые обязанности;
– вести домашнее хозяйство, заниматься рукоделием;
– читать Слово Божие (Священное Писание и Евангелие, отцов и подвижников Церкви);
— принуждать себя к молитве;
— помышлять о смерти и о утешении и радости в Царствии Небесном.
Знаете, почему Золушке некогда было унывать, несмотря на ужасные жилищные условия, скверных родственников и бесперспективную работу прислуги? Потому что, прежде чем попасть на бал, ей надо было прибрать в комнатах, вымыть окна, натереть пол, выбелить кухню, выполоть грядки, посадить под окнами семь розовых кустов, познать самое себя и намолоть кофе на семь недель!
Так что, если вы решите сознательно выполнить хотя бы половину того, что вы должны делать из приведенного выше списка, вам не то что унывать, вам зевать будет некогда! Конечно, это немножко шутка, но в качестве утешения тем, кто все-таки полагает, что «Бог забыл обо мне» и жалуется на множество неурядиц, мы приведем еще одну цитату:
«Мачеха: Золушка, Золушка, нехорошая ты девочка! Я забочусь о тебе гораздо больше, чем о родных своих дочерях. Им я не делаю ни одного замечания целыми месяцами, тогда как тебя, моя крошечка, я воспитываю с утра до вечера. Зачем же ты, солнышко мое, платишь мне за это черной неблагодарностью?»[69]69
Е. Ш в а р ц. Золушка.
[Закрыть]
Глава 7. Тщеславие
Всем воздавай честь ради Господа, не требуя чести себе, и обретешь благодать у Господа.
Св. Ефрем Сирин
В переводе на современный русский язык слово это означает: тщетная (напрасная) слава. Тщеславный человек тот, кто жадно ищет славы мирской или суетной, стремится к почету, к похвалам, требует признания мнимых достоинств своих, делает добро не ради добра, а ради похвалы, почета и внешних знаков почестей. Синонимами тщеславия в русском языке выступают спесь, бахвальство, кичение, надутость, чванство, высокомерие.
Великий русский поэт и писатель А.К. Толстой великолепно изобразил эту страсть:
Ходит Спесь надуваючись,
С боку на бок переваливаясь.
Ростом-то Спесь аршин с четвертью,
Шапка-то на нем во целу сажень,
Пузо-то его все в жемчуге,
Сзади-то у него раззолочено.
А зашел бы Спесь к отцу, к матери,
Да ворота некрашены!
А и помолился б Спесь во церкви Божией,
Да пол не метен!
Идет Спесь, видит: на небе радуга; Повернул Спесь во другую сторону:
Не пригоже-де мне нагибатися!
Священник Александр Ельчанинов заметил: «Мнение о нас других людей – вот то зеркало, перед которым позируют почти все без исключения. Человек делает себя таким, каким хочет, чтобы его видели. Настоящий же, как он есть на самом деле, неизвестен никому, включая часто и его самого, а живет и действует некая выдуманная и приукрашенная фигура».
Как часто тщеславие прикрывается хорошими поступками. Оно прячется за безотказностью и обязательностью, за пунктуальностью и честностью, за щедростью и смелостью. Если копнуть поглубже, то окажется, что за половиной тех хороших качеств, которые мы в себе видим, скрывается именно эта страсть.
Симптомы тщеславия весьма многочисленны: нетерпение упреков, жажда похвал, постоянные мысли о реакции других людей на наши поступки. Кто из нас способен воспринять критику, даже справедливую, без некоторой внутренней злобы? И испокон веков одна из основных задач педагога – указать ученику на его ошибки и недостатки, не задев при этом его самолюбия.
А кто из нас не любит лести? Сладкие слова словно бальзам изливаются нам на душу: их приятно слушать, даже если сами мы абсолютно уверены* чтб говорящий сильно преувеличивает наши достоинства.
«Тщеславие издали видит приближающегося зрителя и гневливых делает ласковыми, легкомысленных – серьезными, рассеянных – сосредоточенными, обжорливых – воздержанными...» – говорит св. Иоанн Лествичник.
Застенчивость и комплекс неполноценности по сути тоже есть не что иное, как формы тщеславия. Застенчивый человек хочет быть самым лучшим, но не уверен, что у него это получится. Более всего он боится казаться смешным или нелепым, боится не понравиться. Комплекс неполноценности – недовольство собой – вызван примерно теми же мотивами. Молодая девушка испытывает комплекс неполноценности по поводу своей внешности. Так ли ее в действительности волнует ее внешность? Нет, конечно. На самом деле волнует ее недостаток внимания окружающих, в особенности представителей мужского пола, и недостаток похвал. Предложите ей на выбор: а) ее внешность изменится на ту, которая кажется ей эталоном красоты, но все остальное в жизни останется по-прежнему; б) ее внешность останется прежней, но все окружающие начнут ею восхищаться. Разумеется, она выберет второй вариант.
К тому же скрытому тщеславию можно отнести ложную скромность. «Какая классная у тебя машина!» – говорит один приятель другому. «Да что ты, – отвечает тот, в глубине души гордясь собою, – по-моему, ничего особенного». Ложной скромностью особенно часто грешат женщины и называют это кокетством: «Ах, как я ужасно сегодня выгляжу», – говорит какая-нибудь дама, ожидая услышать в ответ бурные возражения и заверения в том, что она выглядит просто великолепно.
Та же работа на зрителя проявляется в грехе самооправдания. Более всего мы боимся неприглядно выглядеть со стороны, а посему, рассказывая о своих некрасивых поступках, стремимся найти объяснение этим действиям, оправдаться в глазах собеседника. Впрочем, играем мы не только перед собеседником, но и перед самими собой. Нам точно так же не хочется выглядеть плохими в своих собственных глазах. Мы убеждаем себя, что ни в чем не уступаем другим, что если жизнь наша и недостойна, то виноваты в том родители и среда, наша же вина минимальна. Так мужчина, оставляя жену с детьми ради любовницы, всегда скажет в свое оправдание, что любовница его соблазнила, а жена не удержала.
Бес тщеславия радуется, когда видит умножение наших добродетелей. Чем больше у нас успехов, тем больше пищи для тщеславия. «Когда я храню пост, я тщеславлюсь; когда же, для утаения подвига моего, скрываю его – тщеславлюсь о своем благоразумии. Если я красиво одеваюсь, я тщеславлюсь, а переодевшись в худую одежду, тщеславлюсь еще больше. Говорить ли стану – тщеславием обладаюсь; соблюдаю молчание – паки оному предаюсь. Куда сие терние ни поверни, все станет оно вверх своими спицами», – говорит св. Иоанн Лествичник.
Тщеславие многовидно, тем не менее в аскетике выделяют два его основных вида.
1) Превозношение плотскими преимуществами и видимыми вещами, а также своими умственными достижениями или талантом, или мирская гордость. Мы можем кичиться своим богатством, физической силой, красотой, хорошей семьей, успехами в работе и т.д., и т.п.
2) Желание суетной славы из-за духовных предметов, или гордость монашеская. Особенно характерно кичение достижениями в духовной жизни среди неофитов – людей, недавно обратившихся к вере. Новообращенные поначалу стараются очень последовательно и строго соблюдать устав: часто ходить в церковь, строго поститься, вычитывать утреннее и вечернее правило. Довольно скоро у них возникает ощущение собственной значимости и добродетельности, которое может принять угрожающие формы. Выражается это в том, что такие люди начинают считать всех, включая и церковную иерархию, погрязшими в грехах и пороках, а самих себя – призванными очистить Церковь от скверны. Хорошо, если по прошествии некоторого времени приходит понимание, что соблюдение внешних правил, хоть и важно, но является не целью верующего, а только помощью в стяжании добродетели.
Новообращенная девушка-христианка приходит к подруге в гости. День постный. Хозяйка к чаю кладет на стол плитку шоколада. Гостья читает на обертке состав и, заметив среди ингредиентов молоко, вытаскивает из сумочки соевую шоколадку, с которой и пьет чай.
У верующих со стажем тщеславие уже становится менее заметным постороннему глазу. Хотя, конечно, многие из нас считают, что по лестнице, ведущей к Богу, поднялись значительно выше своих ближних.
В наше время довольно распространенным стало «тщеславие наоборот»: когда люди тщеславятся не чем-то положительным, а чем-то отрицательным.
Например, превозносятся своими несчастьями или болезнями. Человек, не имеющий перед другими особенных преимуществ, которыми он мог бы гордиться, часто стремится вызвать в окружающих жалость, беспрестанно сетуя на свое тяжелое положение. Замечательно, что люди, которым свойственно подобное поведение, не оставляют его даже в те моменты, когда дела их идут очень неплохо. Так, два человека могут поспорить о том, кому из них живется хуже, и в процессе этого спора впасть в зависть и в гнев друг на друга. На первый взгляд, такая ситуация кажется нелепой: как можно завидовать чужому несчастью? Но если вдуматься, все довольно легко объяснить. Человек несчастный вызывает жалость и сострадание, а значит, внимание ближних, перед которыми иногда самозабвенно разыгрываются целые спектакли. Вспомните мольеровского «Мнимого больного».
Еще одна довольно извращенная форма тщеславия – гордость своими недостатками. Так, нередко приходится слышать, как человек говорит с гордостью: «Да я вообще сволочь редкая. Ужасно люблю совать нос в чужие тайны, подслушивать, подглядывать...» Или: «Я тут такую интригу сплел! Так искусно подсидел начальника отдела, прямо душа радуется», – а потом шантажировать людей добытыми сведениями. Или: «У меня, знаешь ли, вообще дурной характер. Я баба вздорная, капризная, скандалить люблю – жуть». Эта форма тщеславия особенно распространилась в наше время. Добродетель нынче не в моде. Сегодня целый книжно-журнальный поток тиражирует мировоззрение типа «я стерва».
Св. Иоанн Лествичник говорил о том, что все мы хотим к себе расположения и хорошего отношения окружающих. Так было в его время. В наше же главное – быть замеченным. Мы согласны даже на ненависть и презрение, только бы обратить на себя внимание.
Молодой человек – любимой девушке: – Значит, ты меня не любишь?! Ну что же, раз я не могу заставить тебя меня полюбить, значит, я сделаю все, чтобы ты меня возненавидела!
Еще одну очень распространенную форму тщеславия детально изучил Ф.М. Достоевский. Его добровольные шуты, пресмыкающиеся перед власть имущими персонажи являют собой пример сильно развитого тщеславия. Такие люди, как Фердыщенко, Смердяков и пр., несомненно тщеславны, но не имеют возможности достичь того, что могло бы являться предметом гордости. Их уязвленное самолюбие выливается в добровольное унижение и наслаждение этим унижением.
В светском обществе тщеславие считается несомненной добродетелью и всячески поощряется. Родители, воспитывая своих детей, с детства внушают им стремление к высокому положению, богатству: «Ты должен быть самым лучшим, первым, иначе вообще нет смысла этим заниматься (спортом, иностранным языком, музыкой и пр.)». Учителя в школе, добиваясь от учеников хорошей успеваемости, устраивают всевозможного рода соревнования и постоянно сравнивают детей друг с другом. И так всю жизнь.
Довольно часто мы распространяем тщеславие не только на себя самих, но и на свою семью или на своих друзей. Так, мы чрезмерно радуемся успехам своих детей, а дети, в свою очередь, тщеславятся финансовой обеспеченностью своих родителей, их положением в обществе. Тщеславие страшно и само по себе, но, кроме того, оно ведет к другой, еще худшей страсти – гордости.
Тщеславие происходит непосредственно от гордости и одновременно питает гордость. Тщеславный человек желает казаться самым лучшим и достойным человеком на земле, самым умным, красивым, счастливым, талантливым и преуспевающим во всех отношениях. Тщеславие, поиск всеобщего признания и восхищения являются рычагом, заставляющим человека двигаться вверх по карьерной лестнице, проводить целые дни в тренажерных залах, покорять женщин.
Тщеславие полностью порабощает человека, делая его марионеткой, куклой, которой управляет общественное мнение. При этом совсем не обязательно человек добивается похвалы, нет, он может стремиться к тому, чтобы его боялись, или ненавидели, или смеялись над ним. Самое страшное, что представляется для тщеславного, – это равнодушие окружающих, возможность остаться незамеченным, затеряться в толпе.
Человек ошибочно может предполагать, что стремится к сохранению собственного лица, что не делает ничего, противоречащего его жизненным принципам, но в реальности это не так. Не говоря о том, что сами принципы его были созданы в угоду какому-то желанному для него образу, но и меняются они тоже в зависимости от ситуации. Мало того, само «лицо» (личность человека), которое и является основной ценностью тщеславия: я не такой как все, я лучше, я отличаюсь, я выше, я особенный – в результате порабощения человека страстью теряется полностью. Тщеславие в поиске всеобщего восхищения пытается подражать образцам, которые это восхищение заслужили, и человек теряет через это собственную личность. Он выстраивает всю свою жизнь по некоторому шаблону, образцу, который кажется ему нет, не наиболее правильным – наиболее эффектным.
Происходит что-то вроде клонирования. Наиболее часто встречаются разнообразные звезды экрана. На втором месте – литературные персонажи, политики и исторические деятели. Наконец, немало встречается пятых или десятых копий (то есть человек подражает своему авторитету, который, в свою очередь, подражает своему авторитету и пр.). Некоторые, особенно умные, создают mix (смесь) из нескольких образов. Одно совершенно очевидно: мало кто решается оставаться самим собой, не играя какой-нибудь роли.
Всегда ли легко высказать собственное мнение, если не уверен в его не обязательно даже правильности, но хотя бы разумности? Всегда ли просто выразить свои эмоции? Разве не страшно показаться смешным, нелепым или, напротив, вызвать резкое осуждение у окружающих? Всегда хочется быть на высоте. Всегда хочется, чтобы промахи остались незамеченными, а слабости принимались за силу. И всегда нужно одобрение: много, много постоянного одобрения и внимания.
Человек тщеславный нередко подбирает свое окружение таким образом, чтобы его приятели и друзья оттеняли все его достоинства. Так, человек, демонстрирующий щедрость, обязательно будет держать в кругу своих приятелей скупцов, смельчак– трусов, умный – глупцов. Таким образом, будет создаваться контраст человека и окружения, а в результате этого контраста еще резче выделятся его смелость, благородство или ум. Но как только интерес к определенному качеству у тщеславного человека утихает (например, демонстрация смелости отойдет на второй план), такие друзья будут отпадать за ненадобностью. И, несомненно, дружба закончится, если приятель по недосмотру вдруг окажется человеком очень достойным.
В конечном итоге, как бы ни старался человек, одержимый тщеславием, понравиться окружающим, они все равно остаются только чернью, подсобным материалом для построения дворца славы, и все эти друзья взаимозаменяемы. Но в то же время, признаваясь периодически себе самому в своем равнодушном отношении к людям, он совершенно не задумывается о том, что сам, словно собачка, прыгает перед этой толпой на задних лапках и просит конфетку. Он не осознает, как из этакого величественного господина, каким себя мыслит, превращается в жалкое существо, терзаемое завистью и ненавистью ко всем, кто в чем-то превосходит его. Только попробуйте сказать такому человеку, что у кого-то из его бывших приятелей больше зарплата или выше должность, и вы увидите, как лицо его исказится от злобы. Ни страдания блудника, ни страдания сребролюбца не могут сравниться с той мукой, которую испытывает человек тщеславный, ежеминутно сжигаемый на десятке костров из зависти.
Все мы в той или иной степени одержимы тщеславием. Мы постоянно думаем о том, как посмотрит на нас тот, что подумает о нас этот. Тщеславие наше может выражаться очень по-разному. Вариант, описанный выше, представляет собой тщеславие в обнаженном виде. Но очень часто оно бывает скрытым, завуалированным. Оно искусно прячется под благими деяниями: щедростью, безотказностью, воздержанием и многим, многим другим.
Проявлениями страсти тщеславия свт. Игнатий (Брянчанинов) называет:
Искание славы человеческой. Хвастовство. Желание и искание земных и суетных почестей. Любление красивых одежд, экипажей, прислуги и келейных вещей. Внимание к красоте своего лица, приятности голоса и прочим качествам тела. Расположение к наукам и искусствам гибнущего сего века, искание успеть в них для приобретения временной, земной славы. Стыд исповедовать грехи свои. Скрытие их перед людьми и отцом духовным. Лукавство. Самооправдание. Прекословие. Человекоугодие. Зависть. Уничижение ближнего. Переменчивость нрава. Потворство. Бессовестность. Нрав и жизнь бесовские.
Особенность тщеславия заключается в том, что нередко оно прячется не только за добродетельные, хорошие поступки, но и за другие страсти. Бывает, что мужчина, часто меняющий женщин, одержим в большей степени не блудной страстью, а именно тщеславием. Он легко может отказаться от женщин, если внушить ему другие идеалы и нравственные ценности. Но каких бы целей он ни добивался, стремление к общественному признанию все равно останется. Очень важно понимать эту особенную природу тщеславия, для того чтобы искоренить его.
Основные признаки тщеславия: вечный взгляд на себя со стороны, постоянная оценка себя с точки зрения окружающих и попытка подстраивать свое поведение под их критерии. Основной вопрос: «Я сегодня хорошо выгляжу?» (не обязательно внешне, -но: хорошо ли держусь, говорю, шучу, проявляю себя в тех или иных ситуациях).
«Всем нам нужно, чтобы на нас кто-то смотрел. Нас можно было бы разделить на четыре категории согласно тому, под какого рода взглядом мы хотим жить.
Первая категория мечтает о взгляде бесконечного множества анонимных глаз, иными словами, о взгляде публики. (...) Они, когда теряют публику, испытывают ощущение, будто в зале их жизни погасли лампы»[70]70
Милан Кундера. Невыносимая легкость бытия.
[Закрыть]. К этой категории относятся люди искусства, политики и т. д. Их тщеславие совсем открыто и ничем не замаскировано, оно то же, что искание славы. Для всех совершенно очевидно, что слава – один из самых соблазнительных жизненных призов. Тот же Зигмунд Фрейд писал, что стремление к славе (особенно для мужчины) часто не менее, а то и более важно, чем стремление к сексуальным удовольствиям. Любопытно отметить, что слава порой бывает дороже не только мирских ценностей, но даже и самой жизни. История знает случаи, когда люди жертвовали жизнью ради науки, или ради «победы рабочего класса», или просто ради известности. Странная, действительно странная деталь, потому что невозможно понять умом, зачем человеку слава, если он мертв. Здесь, конечно, можно возразить, что люди жертвовали жизнью во имя истины. Да только это неправда. Ну, возьмем в пример некий собирательный образ ученого, пожертвовавшего жизнью, чтобы доказать факт существования земного притяжения. Ведь его смерть, по сути, ничего не изменила: Земля притягивала предметы тогда, притягивает сейчас и делает это вне зависимости от того, знаем мы о законе притяжения или нет. Но наш ученый не боялся смерти. Он был одержим тщеславием, он был на сцене, на подмостках, вокруг которых собралось несметное количество людей – потомков. И их неслышные аплодисменты подбадривали его в смертный час. Он должен был достойно выглядеть на сцене истории.
