Текст книги "Анна и змеиный царь (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Гончарова Галина Дмитриевна

Анна и змеиный царь

Аннотация:

Никогда не разговаривайте с неизвестными. И не подбирайте на ночной дороге неизвестно кого. Иначе вам придется социализировать василисков, договариваться со вздорными привидениями, участвовать в археологических раскопках... скучать не придется, это факт. А ведь так хорошо раньше было...

Он приближался.

Медленно скользило по камням облитое чешуей тело. Все острее становился тот самый, змеиный запах...

Мужчина выдохнул.

Сегодня, именно сегодня. И благодаря ему прекратится тысячелетняя тирания!

Василиск...

Он никогда не видел Царя, но ненавидел его всей душой. И мысленно представлял...

Алая чешуя, цвета пролитой Им крови, громадные желтые глаза, омерзительная змеиная морда...

Сегодня все будет кончено! Наконец-то...

Его люди тоже были готовы.

Вот Тами, лучшая лучница Шарессии, вот Карт, он замечательный пращник, вот два их мага – Арен и Делер, два воина, Тарек и Шалаэт, все готово, ловушки насторожены, осталось дождаться Его.

Василиск замедлился.

Почуял?

Но как он мог? Люди напряглись. Вроде бы все было предусмотрено, амулеты для сокрытия ауры, специальные костюмы, маскирующие их, жидкость, отбивающая запах... что не так?

Что тебя не устраивает, гадина?!

Мужчина переглянулся с Делером, они хотели начать, когда василиск подползет еще поближе, к настороженной ловушке, но видимо, не получится. Что ж, пусть сначала все идет не по плану, это бывает. Хуже, когда в конце...

Змей остановился.

Поздно, отменить уже ничего не удастся, слишком многое сегодня сошлось в одной точке...

– Людишшшшшки...

Ледяной голос проносится над горной долиной, замораживает внутренности, заставляет кровь медленнее течь по жилам... уничтожает. Еще немного, и эта тварь одним разговором их уничтожит. Слишком он громаден, стар и силен. Слишком...

Слишком далеко, но выбора нет...

И человек решился.

Если эта тварь отползет подальше, или атакует... он не удержит ни людей ни заклинание. Не успеет.

Василиск... это Василиск.

Змеиный царь, что тут еще скажешь?

Больше тридцати метров бронированных мышц, ядовитые клыки, шипы, гребни, окаменяющий взгляд...

Самое страшное не это. Самое страшное – управляющий телом чудовища человеческий разум.

– Бой!!!

Ночь расцветилась огнями взрывов, загрохотала гулом обвалов...

Теперь не сбежит, они специально выбрали эту горную долину...

Мужчина, подавая пример, первым выскочил из укрытия, и атаковал.

– Огонь!!!

Сколько не говори про невербалку, но когда вот так, выплескиваешь из себя силу, что-то меняется. И больше отдается, и сильнее бьет...

По василиску хлестнула волна огня. Одна, вторая... Это работа Делера, он огневик. Арен, скорее, по воде. Но утопить василиска?

Невозможно, поэтому водник просто устроил обвал, отрезая гадине путь назад.

Гад повыше приподнял голову. Осмотрелся, и сосредоточил усилия на мужчине.

На миг...

Только на миг у него закололи пальцы.

– Что, мразь! Не действует?! Бей его!!! БЕЙ!!!

Василиск решил что-то для себя, и пополз вперед. Медленно, оглядываясь...

Удар хвоста – отлетает в сторону Тами...

Разворот в другую сторону, и Карт бьется в громадной пасти, истошно крича.

Недолго...

А хвост тем временем ищет новую жертву... падает, обливаясь кровью Арен. Шипы распороли его десятками страшных ран.

Глупые людишшшшки, на кого вы подняли руку?

Всссссе здесссссь осссстанетесссссь!

Мужчина понял это так отчетливо...

Но – нет!

Они живы, они еще поборются...

Он опустил руку на грудь. Туда, где в ладанке пульсировало... нечто. Живое, теплое...

Василиск впервые остановился.

Заколебался?

Испугался?

Нет...

Еще один удар хвостом.

Камни разлетаются в стороны, кричат от боли люди...

На короткий, очень короткий миг василиск оказывается рядом с человеком. И тот понимает, что все. Конец...

Нет уж!

Я умру, но и ты, гад, здесь подохнешь!

И мужчина крепко сжимает руку на ладанке.

– Сдохни, тварь!

Он хотел обойтись без этого, но...

На короткий миг ярко-алая нить соединяет человека и чудовище. И находит свою цель, какую-то точку под несокрушимой броней...

Алая чешуя впервые чернеет от крови василиска. Ядовитой, горячей, тот на кого попала хоть капля, умрет до конца дня...

Делер не успевает увернуться, скорчивается... может, у мага есть шансы? Шалаэт даже дернуться не успевает, его кровь валит с ног мгновенно, разъедает кожу, мясо под ней, оставляет страшные язвы... неизлечимые, добить – милосерднее.

Василиск истошно кричит от боли...

Кто сказал, что змеи немы и умеют лишь шипеть? Кричать они тоже умеют...

Только василиск – не обычная змея. Он все понимает. Он понимает, что его сейчас убьют, и последним усилием...

Нет, не сбрасывает заклинание. Но змеи... такие змеи. Где нельзя пройти, всегда проползти получится. И громадное тело скользит куда-то в темноту, понимая, что это – почти конец...

Глава 1.

– ... да пошел ты, козел!

– Я... да кому ты нужна-то, корова жирная?

– Кому бы не нужна, а тебе не достанется. Извини, Марин.

Аня отбросила назад косу и встала из-за стола. Решительно и бесповоротно, как айсберг на пути "Титаника".

Марина, худенькая брюнетка в стильных очках, чем-то похожая на больную ворону, закивала, и рваная челка заметалась из стороны в сторону.

– Ань... да...

– Все в порядке, – Анна презрительно глянула на сидящего рядом мужчину, повела литым плечиком... – Пойду я, а то завтра вставать рано.

– Да, конечно...

Именинница явно испытала облегчение, понимая, что дальше конфликт не разовьется, и помчалась провожать подругу. Мужичка уже успокаивал ее супруг, нашептывая на ухо что-то утешительное и подливая водки.

Аня улыбнулась подруге уже у калитки.

– Марин, когда ты перестанешь мне всякую шушеру подсовывать?

– На тебя не угодишь! Между прочим, очень выгодный кадр, на фабрике работает, у него такое случилось! Жуть!

Как ни обиженна была Анна, но любопытство...

– Он себя в зеркало увидел?

– Нет, у него жена нашла себе любовника, привела прямо в родной дом, никого не спросясь... а они с детьми живут, с родителями... ее родителями, правда...

Твою змею!

– Мексика, ах эта Мексика...

– Он дверью хлопнул и ушел. А ведь двадцать пять лет жили...

Анна фыркнула.

– Ну... в жизни всякое бывает.

– Но?

– Мариш, меня это не касается. Поехала я, ладно? До дома еще пилить и пилить...

– Да у нас тут каких-то сорок километров до города, скоро дома будешь...

– Куда я денусь...

– А то, может, Сеню с собой прихватишь?

– Кого?

– Ну... Семёна. Это вот этот...

– Козел? Перебьется! Откуда он вообще у вас взялся?

– У меня Димка, сама знаешь...

Аня знала. Дима был электриком – золотые руки. Из тех, которые могут продолжить проводку на века и ввернуть обычную лампочку так, что она прослужит втрое дольше. Любые работы с электрикой, любое дело было ему по плечу. Аня и сама воспользовалась пару раз...

– Вот. У нас же фабрику строят по производству удобрений, Димка там им половину линий монтировал, вот и подружились с Сеней...

– Ну-ну...

– Они недавно переехали, живут в соседнем селе, Сеня теперь вообще в городе...

– Меня это не касается, – приговорила Аня. – Все, бывай...

И уехала.

***

Одной на трассе не страшно.

Днем.

А вот поздним вечером, когда фары выхватывают из темноты кусты и деревья самых злодейских очертаний, когда слепят встречные машины, когда просто жутковато...

Машина у Ани была не то, чтобы сильно героическая – купила себе по случаю старушку "короллу", которую прозвала "Коровкой". Тойота красного цвета кряхтела, стонала, но тянула исправно, главное, не забывать баловать ее хорошим маслом и почесывать брюшко на регулярных ТО. Зато девушка умещалась на водительском сиденье, вытягивала ноги и даже не до конца отодвигала кресло.

А это было важно...

Метр семьдесят пять роста, четвертый размер груди, объемные бедра...

Пятьдесят второй размер одежды. Если бы не тонкая талия, которая отлично вмещалась и в сорок шестой...

Аня по этому поводу не комплексовала.

Если так сложилось, что похудеть не удается, грудь и попа видны в любой одежде и "вешалкой" ты не была никогда, даже в детстве... ну и наплюй!

Прокачай талию так, чтобы осы завидовали, нацепи десятисантиметровые каблуки, и плюй на всех. С такой высоты – отлично получится прицелиться.

Аня пошла еще дальше. Обладая от природы русыми волосами и большими голубыми глазами, она отрастила косу, и одевалась исключительно в джинсы и разных видов свитера. Юбки были заброшены в дальний угол, девушку они превращали просто в свиноматку. Мини-юбки и юбки в обтяжку – тем более.

И то сказать...

Есть – полные люди, у которых складка на складку наползает.

Есть – ширококостные, которым нельзя худеть ниже определенного порога. Если под одеждой у тебя перекатываются мышцы, а не бублики с салом, ты не толстая. Что бы там не говорили журналы и каналы.

Человек индивидуален. Ты личность, вот и не подгоняй себя под стандарты. Это как маску на лицо наложить, а потом откромсать все, что из-под нее выбивается. Глупо?

Так что ж вы этим занимаетесь-то?

Так Аня и размышляла, катя на скорости восемьдесят километров по трассе, когда свет фар выхватил из темноты лежащую на обочине фигуру.

Кажется, старик, с седыми волосами... бомж?

Да, наверное...

Аня, ты дура!

Нет, ты клиническая кретинка. Которой прилетело по башке клятвой Гиппократа...

Тьфу!

Внутренний голос заткнулся, когда Аня свернула на обочину.

Потом достала из-под сиденья газовый ключ и баллончик с перцем, и вышла из машины.

Подошла к человеку, наклонилась, настороженно оглядываясь по сторонам...

Опа?

Бомжи, говорите?

А почему не воняет? В свое время, на практике, Аня этого букета нанюхалась. Подвал, помойка, немытое тело, перекисший пот, спиртное и кошачья моча на закуску.

Здесь от человека пахло чем-то... сухие листья?

Непонятно. Не противно, просто непривычно. А, впрочем, сейчас столько одеколонов – озвереешь перебирать. Но не бомж, точно...

И волосы... они чистые, просто пылью сверху припорошило...

Аня с усилием перевернула мужчину на спину. Пальцы ощутили мягкость тонкой ткани... бархат?

Да, наверное. Или замша, но очень тонко выделанная...

В любом случае – дорогая вещь.

Мужчине оказалось на вид лет тридцать. Гладкое, почти без морщин, лицо, закрытые глаза, тонкие черные брови... и рана в груди.

Кровавая, грязная...

Твою змею!

Аня окончила фельдшерский факультет с отличием, и диплом у нее не был красным по причине скандала с директором. Ну...

Пусть она хоть какая красивая, это не повод хватать ее за грудь!

В итоге, тройка за последнее тестирование, и пролет с дипломом. Ну и черт с ним...

Аня вздохнула.

Ладно, мужчина еще дышит. Надо грузить – и рвать когти в больницу, другого выхода тут нет. Хорошо, что он пока без сознания... бутылку, что ли, с водой взять?

Промыть рану, уколоть ему обезболивающее и хоть что-то от столбняка? Ведь в рану и земля набилась, и листья...

– О, смотри-ка, кто тут у нас!

Твою змею!

Рядом с Аней остановился мотоцикл, с которого десантировались два сопляка. Самая опасная порода, кстати говоря. Лет восемнадцать-девятнадцать.

Силушку организм уже набрал, но управляется пока еще из нижнего отдела позвоночника, связь с головным мозгом там образуется намного позже, годам к тридцати, если доживут.

– Какая телка! – протянул второй.

Аня покрепче сжала ключ. Тут главное – ударить как следует. Если повезет – она справится с обоими сопляками, только бы одновременно не бросились...

– Твои телки тебя в коровнике ждут! Понял, убогий?

Ответ был вполне предсказуем.

– Ах ты...

Аня попробовала бы отбиться, но мимо нее вдруг метнулось нечто...

Быстрое, хищное, опасное... у женщины даже корни волос похолодели.

Минута – и на асфальте лежат два тела. И из разорванных шей выплескивается алая кровь.

А мужчина который это натворил, падает навзничь. Нет, ну твою змею!!!

***

Темнота.

Боль, холод, опасность....

Я понимаю, что если останусь здесь, то умру, и очень быстро. Только двигаться я пока не могу. Совсем.

Руки не слушаются, голова тоже чумная...

Слышится какой-то странный звук. Скрежет, хлопок...

Шаги, радом со мной останавливается кто-то... враг?

Я собираю силы для последнего броска. Даже если я умру, ты рядом со мной сегодня ляжешь! Я не уйду – один!

Но вместо того, чтобы ударить, меня осторожно переворачивают на спину, что-то говорят...

Надо мной парит женское лицо. Кто это?

Не знаю, ничего не знаю...

Кажется, она хочет мне помочь. От нее веет раздражением и злостью, но это не та злость, с которой убивают. Это злость, с которой что-то делают, что-то неприятное...

Снова шум...

Еще два грубых мужских голоса, в них звучит похоть и злоба. Женщина отвечает, резко и четко...

Она не боится, но опасается...

Зря.

Бояться здесь надо только меня, но не этих двух... от них даже магией не тянет...

Поделом.

На один бросок моих сил хватит, и я его делаю. И падаю рядом с убитыми глупцами, надеясь только, что в следующий раз мне повезет вылупиться в хорошем гнезде.

Кажется, с моим телом что-то делают...

Не знаю...

Темнота опять смыкается над моей головой и затягивает в омут беспамятства. Хорошо бы так и умереть – хоть не больно будет.

***

Как Аня затаскивала тяжелое мужское тело в свою машину, как заметала на дороге следы – в буквальном смысле, выехала на асфальт, вернулась с лопатой и щеткой от снега, которую ленилась выкладывать из машины, и постаралась смести все следы, хоть свои, хоть протектора, как оглядывалась по сторонам, молясь, чтобы никто не появился...

Повезло.

Просто повезло.

Ночная трасса не самое оживленное место, особенно, если она не федерального значения, а ведет в десяток-другой поселков, загибающихся от бескормицы. Так что просто повезло...

Аня не жалела подонков, которые хотели ее не карамельками угостить. Ни минуты. Да и крови она не боялась. А вот отвечать ни за что не хотела.

Да, право– и кривозащитники сейчас заскулят о жестокости, о том, что "несчастные малыши" не хотели ничего плохого, просто побеседовать...

Анна иногда от души желала таким умникам, чтобы им на пути почаще встречались их подзащитные. И выражали свою "благодарность" от всей души. И побольше, побольше...

Может, ее бы и не убили. Но поприставали – наверняка. Поиздевались, постарались бы полапать, могли угнать машину, бросить Аню на ночной трассе, потребовать выкуп "натурой"...

В некоторые моменты фантазия у разных тварей становится воистину безграничной.

Кто хочет все это испытать на своей шкуре? Нет желающих?

То-то же....

Человек имеет право остановиться,, чтобы оказать помощь. Вот, стало мужчине плохо, Аня ему помогла. И помогает...

И не надо говорить о провокациях. Вот, вам так понадобится остановить кого-то, а он проедет мимо. Потому что твари, вроде этих "мотоциклетов" испугали людей до последней грани. Все дрожат за свою шкуру...

А ведь доставалось бы им вот так по заслугам, сот раз бы подумали гады, останавливаться или нет на шоссе рядом с одинокой девушкой, открывать свои поганые рты – или быстренько ехать мимо, в кроватки...

И – нет. Родителей этих гадов Аня тоже не жалела.

Это ведь задача отца и матери, объяснить ребенку, что такое хорошо, и что такое плохо. А если твое чадушко считает изнасилование хорошим делом...

Чего тут удивляться печальному концу?

Аня медленно, не дай Бог нарушить правила и остаться хоть на каких приборах, проехала по улицам города туда, где горел свет.

Приемный покой четвертой больницы.

Так, теперь набрать номер...

– Петька, ты сегодня не на дежурстве?

– Пулеметчица?

– Ага, я...

– Есть такое... заруливай.

– Я с работой.

– Твою змею...

– Петенька, милый... очень надо!

– Ладно, сейчас выйду.

Аня улыбнулась, отключая телефон.

Медколледж – место своеобразное. Для кого-то это возможность выйти замуж (чаще всего за военного), для кого-то получить самую простую специальность медсестрички, которая не даст помереть с голоду, а для кого-то и трамплин.

Не все поступают в ВУЗ с первого раза. Тем более, в медицину. И тут есть свои лазейки, к примеру "квоты".

Ты можешь заключить договор с какой-нибудь поликлиникой, они тебе образование, ты у них отработать пять лет. Ну, это грубо говоря.

Только вот хорош этот способ для тех, у кого есть папа-мама-квартира-содержание. Медвуз – каторга, впахивать там надо денно и нощно, а жить как? И на что?

Стипендия – это песня из советских времен, сейчас на нее даже комнату в общаге не снимешь. Так же, якобы бесплатную...

Поэтому ребята поступают хитрее.

Они заканчивают медколледж, потом идут, устраиваются на работу, а уж потом, чуть-чуть, примерно за полгода – год освоившись на рабочем месте, находят тех, с кем заключают договор. И идут не обязательно на первый курс. Они же большую часть экзаменов могут сдать, они все это недавно зубрили... Даже если на первый курс – им есть где работать, они уже что-то зарабатывают, с голоду не подохнут.

Петя был именно из таких.

Сам пробивался, работал, зарабатывал...

Сейчас он был одним из лучших хирургов четвертой больницы, счастливо женатым, с красавицей-женой и двумя лапочками-дочками. Что еще надо для счастья?

Побольше денег.

Дети – это не просто счастье.

Это еще пеленки, распашонки, подгузники, кроватки, коляски, да, и еще ребенка надо кормить три раза в день, и не сеном с лугов...

Порядок сумм примерно таков.

Коляску можно купить в ценовом диапазоне от двух тысяч. Верхний порог тут не ограничен.

А вот суммы, которые платит государство... таки, чтоб нашим чиновникам такую пенсию платили. Полтора года тебе платят процент от зарплаты.

Ребенка берут в ясли в два года, а то и позже. На неполный день, плюс кроха болеет, кашляет и прочее, требует собой заниматься...

С полутора лет и до трех государство платит любящей маме пятьдесят рублей в месяц.

И – нет. Не тысяч. Просто пятьдесят рублей. Потом "помогать" перестают вообще. Здорово, правда?

Поэтому Петя дневал и ночевал на работе, не стеснялся брать "калымы", и сбивался с ног в поисках приработка.

Вот и сейчас он ждал у пожарного входа, крутил в пальцах четки, о чем-то думал, дышал ночным воздухом...

– Привет, Пулеметчица.

– Привет, Петруха...

Да, вот такая дружба сложилась. Когда тебя зовут Анной, и ты этакая богатырша, когда кроме тебя в группе есть еще Вася – тоже бобер молодец, и когда есть Петя, хрупкий ботаник...

Удивительно будет, если вы не станете персонажами анекдотов.

Так и проходили все три года Анкой, Петькой и Чапаевым. Сдружились на этой основе, прикрывали друг друга, делились конспектами, и не теряли связи в дальнейшем.

– Анка, ты во что ввязалась, зараза? – ахнул друг, наблюдая, как из машины появляется на свет окровавленное тело.

– Хрен его знает, Петруха. Но это точно что-то неприятное, – честно ответила Аня. И потащила бессознательную тушку, кряхтя от тяжести.

Петя подхватил мужика за ноги, принимая на себя часть веса.

– Погоди, помогу. Пулеметчица, твою змею...

Привычка поминать змей у них осталась из медколледжа. С того же первого курса, где они поиздевались над преподавателем по патанатомии.

Преподаватель косил под графа Дракулу, предпочитал все черное, мазал гелем каштановые волосы до плеч, кажется, даже глаза подводил...

А вот издеваться над друзьями не стоило. Тогда бы и не увидел он в один прекрасный день в ящике стола симпатичного ужика.

Ребята специально ездили, в другом городе покупали, пятна гуталином замазывали, а он...

Препод так визжал, что бедная змейка чуть разрыв сердца не схлопотала!

Вот, с тех пор выражение и прижилось.

***

Спустя час Петя вышел из операционной.

– Ань, ну что я тебе могу сказать? Ранили его от души, грудь разворотили малым не до ребер, мясо, как стесали. Чем его так могло приложить, даже не подозреваю.

– Ты – и не подозреваешь?

– Есть такое. Если б хоть ожог был... нету. Очнется – спроси. Я всякие раны Дальше. Крови я ему влил, редкостный, кстати, чел попался.

– Почему?

– Группа четвертая, резус отрицательный. Если захочешь от него размножаться – даю добро.

– Иди ты...

У Анны тоже был отрицательный резус. Правда, при первой группе крови. Так что в партнерах она поневоле была разборчива и противозачаточные средства сама и покупала и надевала. От греха....

– Долго ему еще лежать?

– Недели две.

– У меня – вылежит?

– Вполне. Рана хоть и жуткая, но жизни не угрожает.

Аня кивнула.

– Петь, ты можешь не сообщать?

– Могу. С медсестрами поговорю, но ты точно уверена?

– Петь, я его нашла на обочине дороги. Лежал мордой вниз...

– И ты не прошла мимо. Самаритянка, твою змею...

– Мы клятву Гиппократа давали, – обиделась Аня.

– Мы дали, мы и взяли, – философски пожал плечами друг. – Помнишь, что гуру говорил про работу без оплаты?

– Решительно не одобрял. Петь, как ты можешь быть таким меркантильным?

– Легко. Да, я к тебе тут одного человечка направлю, зовут Толик...

– Что с ним?

– Дурак. В спортзале спину так сорвал, что песец с Чукотки любоваться прибежал.

Аня кивнула.

Дело было насквозь знакомым.

– Не в "Лепестке"?

– А то где ж еще?

– Козлы...

– Их кретинизм – твоя удача.

Тут Аня спорить не стала.

Да, классический недуг. Сорванная спина, изуродованный позвоночник и суставы...

И – нет. Это не война, это просто человек покупает абонемент в дорогой спортклуб. А заодно мегакостюм, понтовые кроссовки, и начинает атаковать тренажеры.

Ага...

Дамы, господа, товарищи и граждане, если вы думаете, что выложив бешеные тысячи за абонемент, вы автоматически станете бессмертными и неуязвимыми – зря. Может, в Москве-Питере это и работает. А вот в провинциальных городках, как правило – нет.

В провинции это место "людей посмотреть себя показать", а то и продать повыгоднее, пока не обвисла попка-орешек и не появился злобный целлюлит. И тренер там не обязательно профессионал, и не проходил он курс обучения, и не всегда знает, как удачнее стыковать человека с тренажером... да что там!

Иногда у человека и справку-то не требуют о его заболеваниях!

Грибок, дерматит, сифилис – спросят.

А сердце? Почки? Связки-травмы-позвоночник?

Вот еще!

Ты сюда пришел, ты и думай, как целым уйти.

А потом такие герои идут к Ане. И начинают ныть о порванных и потянутых мышцах, покалеченном позвоночнике, убитых суставах... кто во что горазд. И женщина помогала. Действительно помогала, в крайнем случае, давая телефон врача, который займется человеком всерьез. Невропатологи, хирурги... да, и до операций доходит после особо удачных тренировок. До порванных связок и межпозвоночных грыж.

Сама Аня хирургом не была. Да и высшее медицинское образование не получила. Ане медицина нравилась, но избирательно. Ей нравилось помогать людям и ставить их на ноги.

Ей не нравилось слушать нытье и жалобы.

Откуда у нас половина болезней? Оттуда, от жалости к себе, любимому, и лени. А ты жри меньше, бегай больше, вовремя проходи диспансеризацию, и не запускай зубы. И поверь, половина болячек останется в далеком прошлом. А если выкинуть из рациона особо вкусные "майонез-орешки-чипсы-колу-ролтон", вообще будет шикарно. И экономия, и оздоровление.

Нет же!

Скушал вермишельку из химикатов, зажевал таблеточкой, чтобы желудок не болел, заполировал еще одной, чтобы потом вермишелька комом в пузе не встала, и поскакал. А с чего это гастрит подкрался?

А, он просто враг. Бывает...

Аня все это понимала. Но если начнешь высказывать больным нечто подобное, вылетишь из профессии в три минуты. Хотя это и чистая правда.

А как быть?

Девушка нашла себя в массаже.

Руки у нее были сильные, массы хватало, навыки она получила на третьем курсе, и решила попробовать. Один клиент, второй...

Сначала Аня работала на имя.

Потом уже за большие деньги.

Пальцы у нее были чуткие, сильные, болезнь она почти осязала, позвонки на место ставила, а как медик, могла еще дать рекомендации, что делать, чего не делать...

Не прислушались?

Так кто ж вам враг?

Сейчас она брала не больше двух человек в день, курс обходился в бешеную сумму, но люди шли и платили. Знали, что это не конвейер, что их действительно вытаскивают, поздравляли с днем рождения, с восьмым марта, заваливали подарками...

А вот личная жизнь у Ани не складывалась.

Не из-за внешности. И даже не из-за жилплощади. Бабушка ей оставила небольшую двушку, которую девушка переделала в трешку, и жила спокойно. Правда, аж с двумя котами и кошкой.

По сумме запросов.

Человек, который мог понравиться девушке, должен был обладать мозгами, характером, более-менее приличной внешностью, следить за собой, обязательно за зубами, нормально зарабатывать...

Это найти можно.

Но чтобы еще любил животных? И не был подлецом? А... еще отрицательный резус-фактор забыли.

Увы, запросов было многовато, а на меньшее Аня и не думала соглашаться. К чему?

Самой себе искать проблемы? А расхлебывать их кому?

Ну уж – нет.

Воистину, прославлено в веках имя Омара Хайяма, мудрейшего и достойнейшего. Уж лучше быть одной, чем вместе с кем попало. И лучше тут не скажешь.

Правда, Аня задумывалась о ребенке, но можно же и ЭКО сделать? Через пару лет?

Петька и Чапаев знали о ее проблеме, но в душу не лезли. Пожалуется подруга – решим вопрос. Нет?

Сама разберется.

А вот подруги не успокаивались, сватая то одного, то второго "героя". Не ругалась Аня только из-за теории вероятности.

Говорят, если перецеловать тысячу жаб, то одна точно окажется принцем.

Не уточняют, сколько ты проползаешь по болотам и сколько заработаешь бородавок в процессе.

– Петь, так я его забираю?

– Сейчас я с ребятами поговорю. А то на твоей таратайке никого перевозить нельзя, тем более, после операции. Довезут в лучшем виде...

– Спасибо.

***

– Петь, ты офигел?

– Ань, а что такого?

– Это – труповозка!

– Зато они едут почти к твоему дому. Тебе какая разница?

– Мне – никакой.

– А мужику я столько всего влил, что он от трупа сейчас не отличается.

– Тогда везем.

Еще через полчаса Аня поудобнее устроила мужчину на диване в маленькой комнате, и вздохнула.

Да, она дура, что в это ввязалась. Но...

– Мурчик, Лапка, Димон – приглядывать.

Кошаки почему-то не торопились подходить к мужчине. Наоборот, смотрели настороженно, косились, нервничали...

Аня махнула рукой, и отправилась в душ. Спать хотелось – зверски.

***

Уже стоя под обжигающе горячими струями, она размышляла о сегодняшнем дне.

Кретинский какой-то день получился, иначе и не скажешь. Зачем ей понадобилось останавливаться? Мало ли что там и кто?

Ладно, дура. Бывает.

А с этими парнями?

Стоило ли забирать с собой человека, который за несколько секунд убил... да-да, себе-то можно и не врать, он просто жестоко убил двоих людей. А ее это даже не особо и тронуло.

Стоило?

Может, надо было оставить его, где лежал, прыгнуть в машину и дать по газам?

А может, малолетним негодяям стоило проехать мимо. И не было бы этого случая.

Хм-м... а это тело точно для нее безопасно? Петька сказал, что в нем сейчас литр лекарств плещется, но...

Аня подумала пару минут. И после выхода из душа сделала то, что с лихвой подтвердило ее неадекватность. Она установила поперек двери спальни 'ловушку'.

Анина квартира была спланирована советским архитектором, и не отличалась габаритностью.

Входная дверь, за ней – коридор, в нем тоже две двери. Одна ведет в совмещенный санузел, вторая в комнату. Большая гостиная, из нее выход в кухоньку, и в две комнаты. Маленькие такие... вот, в одной улеглась сама Аня. В другой лежал сейчас спасенный тип. Недолго думая, Аня прикрыла к нему дверь так, чтобы оставалась еще щель. Не закрыто, кот протиснется, человек уже – нет.

Она подвинула к двери стул и поставила на него ведро, так, чтобы при попытке открыть дверь, оно грохнуло.

И с чувством выполненного долга улеглась спать.

***

Он медленно выплывал из беспамятства.

Состояние было отвратительным.

Тошнило, болела, казалось, каждая косточка в теле, кружилась голова, на грудь давило что-то тяжелое и теплое...

Разлепить глаза было сложно, но он все же это сделал.

На него смотрели большие желтые глаза с вертикальными зрачками.

– Муррр...

Кошка, а это была именно она, подняла голову, вгляделась в лицо мужчины, потом опять опустила морду и устроилась у него на шее. Прямо под подбородком.

Еще и мурчать начала, зараза! А нос мокрый и холодный, и усы щекочутся, и руку поднять нет сил...

Мужчина застонал. Чуть слышно...

Интересно, где он находится?

Комната, в которой он лежал, была крохотной, камеры – и то крупнее делались. Зато в ней было большое окно, и в окно был виден совершенно мирный пейзаж. Дома, хотя и странного вида, люди в непонятной одежде, какие-то странные штуки, опознать которые мужчина не взялся бы...

Да и сама комната тюрьму не напоминала.

Ни решеток, ни замков, хлипкая дверь приоткрыта, намекая, что выход есть, кровать, на которой он лежит, вполне удобная... ладно, не царское ложе, но телу удобно, одеяло пахнет свежестью, развеваются легкие занавески, под потолком светильник из странного материала, в углу явно шкаф...

Прошло несколько минут, прежде, чем открылась дверь. И внутрь заглянула женщина.

Высокая, статная, с роскошными светлыми волосами. Вгляделась.

– Мурчик! Ах ты, паразит! Нашел место!

Мужчина дернул ресницами, потому что сил стонать не было, но женщина явно поняла. Сделала шаг вперед, другой...

– Вы очнулись?

Стон получился только потому, что кот выпустил когти. Сволочь меховая!

Убил бы, да рука не поднимается...

Женщина присела рядом на край кровати, аккуратно сняла кота.

– Сейчас я вам дам попить, сделаю пару уколов и поменяю повязку. Вам надо лежать еще долго, с вашей раной...

Ресницы мужчины опять дрогнули.

Надо...

Слабость адская... и есть хочется.

Женщина словно угадала его мысли.

– Вы немного поспите, а я как раз приготовлю покушать.

Мужчина крепко прикрыл глаза.

Где он?

Что с ним?

Что он помнит последнее?

Огонь...

Огонь, выжигающий сердце. И усилие, которым он раздвинул пласты реальности. Куда он хотел попасть?

Он и сам этого не знал. Но здесь он, видимо, в безопасности. Его чутье не улавливает ничего враждебного в словах женщины, она не представляет для него опасности. Язык ему, правда, незнаком, да и змей с ним, с языком! Потом разберемся...

А руки тем временем поднесли к его губам нечто, похожее на соломинку. Он послушно сжал ее губами, и потянул в себя воду...

Нет, не воду.

Нечто густое, кисло-сладкое... в самый раз. Прохладное, оживляющее измученные горло и язык...

Напившись, мужчина опять закрыл глаза покрепче, и отключился.

Укола антибиотиков он уже не почувствовал.

***

Разбудила Аню Лапка.

Кошка пришла, уселась рядом и тронула девушку за лицо. Была у нее такая привычка, за что она и получила свое имя.

Лапка и есть...

Аня насторожилась.

Стены в хрущевке были из разряда 'фанера утолщенная', поэтому легкий, на пределе слышимости, шум в соседней комнате она уловила.

– Проснулся?

Кошка посмотрела загадочными зелеными глазами, как бы говоря: 'встань и проверь'. Аня потянулась и послушалась.