Текст книги "Бог моря на востоке, океан на западе (ЛП)"

Автор книги: Фуюми Оно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 16

Коя принёс обед в постель, где отдыхал Рокута и задал вопрос:

– Ты не уважаешь императора, Рокута?

На что тот пожал плечами.

Решив, что осторожность – лучшая добродетель, Риби удалилась за ширму и кормила ребёнка козьим молоком, которое принёс Коя.

– Если ты недолюбливаешь императора, то я могу о нём позаботиться. В качестве одолжения, – Коя пристально посмотрел на него. – Ведь нам всем было бы лучше без императора?

Рокута вздохнул в ответ:

– Множество поводов для разногласий не делает нас врагами.

– Но он тебе не нравится?

– Да, он большая заноза в заднице, но это не говорит о том, что он плохой человек. Императоров, сёгунов и главнокомандующих – вот кого я презираю.

– То есть?

– Эти типы всегда замышляют что-то недоброе.

– Эх, – Коя крошил брикет чайных листьев ножом для чистки овощей. – Хрен редьки не слаще, верно?

– А?

– Такова человеческая натура, сбиваться в группы. Большинство из нас желают стать её частью. Ограничившись пределами королевства, это лишь вопрос времени, когда одна группа начнёт вливаться в другую.

– Это так.

– Если мы должны образовывать группы, то наша должна быть сильнейшей. А что сделает её сильной? Большой, хорошо слаженной группой? Ей требуется сильный руководитель, способный к организаторской деятельности.

– Вероятно.

– Ты думаешь, без императора люди будут счастливо жить? Держу пари, что пройдёт немного времени, и они объединятся, чтобы возвести себе новый трон.

– Ты хочешь сильного правителя, Коя?

Тот покачал головой:

– Я – не человек, видишь ли. Ребёнок йома этому не подвержен. Но, понаблюдав за людьми, я в этом убедился.

– Тогда почему ты служишь Ацую?

Рука, державшая нож, застыла:

– Это… совсем другое. Возможно, потому что, по сути, я человек. И в то же время мой йома препятствует формированию подобных отношений. Но Ацую нашёл место для нас обоих. Каким бы странным и отталкивающим я ни был, он не придал этому значения.

– Я совсем не думаю, что ты странный.

Коя улыбнулся:

– Только ты и Ацую так говорите, поскольку Ацую храбр, а ты вовсе не человек. Простые люди находят меня мерзким, тем более, когда со мной рядом йома, словно мы одной крови. Если бы меня не увидел Ацую, то нас бы уже давным-давно убили. Смотри…

Он закатал рукав, показывая глубокий шрам на левой руке:

– Это от стрелы. Худшая рана, что у меня была. Если бы Ацую её не вылечил, то я мог бы лишиться руки.

Рокута посмотрел в лицо Коя и сказал сухим голосом:

– Понимаю, значит, Ацую – твой покровитель.

– Да.

– Но я не желаю, чтобы ты и Сёрью сражались. И пока ты называешь Ацую своим господином, я не хочу, чтобы и они тоже воевали.

– Ты действительно хороший человек, Рокута.

– Это не так. Незачем всё усложнять. Я служу Сёрью. Вне зависимости от позиции императора или человека, который исполняет это роль, я не могу сложить с себя полномочия. Ацую стал изменником. Что бы он ни говорил, пытаясь захватить императорскую власть вопреки воле небес, он выставляет себя врагом королевства. Как только он начнёт предъявлять требования, дороги назад уже не будет. Жребий будет брошен, и кто-то из нас должен умереть: ты и Ацую или я и Сёрью.

– А если ты сбежишь?

Рокута покачал головой:

– Мне не убежать.

– Почему? Ведь тебе безразличен император?

– Это так. Скажи, Коя, ты помнишь, как когда-то разыскивал Хорай?

– Да. Он находится далеко у восточных берегов Кёкая.

– Я родился в Хорае.

– Не может быть, – пробормотал Коя. Непреодолимое желание, некогда искажавшее его голос, исчезло. Его интерес к тому таинственному месту с годами пропал. Тем не менее, он спросил: – Что это за место?

– Там без конца шли войны. Меня тоже бросили, Коя. В горах.

Коя не смог скрыть своего удивления:

– И тебя?

– Да. Мой отец взял меня за руку, отвёл в горы и там оставил. Я уже был на грани смерти, когда нёкай пришла за мной с горы Хо.

Прежде, чем потерять сознание, он услышал звук приближающихся шагов. Но это была нёкай, а не кто-то из его семьи.

– Значит, кирины действительно рождаются и растут на горе Хо?

– Да. Но я мало что помню после возвращения. В то время я ещё не привык находиться среди людей. Долгое время я был изумлён. Всё равно, что пробудиться ото сна.

– Тогда ты действительно стал кирином.

– Когда я пришёл в себя, то оказался в удивительном месте. Непривычно было обнаружить себя в подобной роскоши. Моя семья бросала собственных детей, чтобы выжить. На горе Хо я срывал любые фрукты прямо с деревьев. Не только одежда, но и гардины были сшиты из шёлка. Я был скорее зол, нежели благодарен.

– Понимаю.

Рокута посмотрел на свои руки:

– Потом мне сказали, что я должен избрать нового императора.

Он никогда не забудет холодный озноб, что прошёлся по его спине, когда он об этом услышал. Сие известие он связал с самурайскими кланами, такими как Ямана и Хосокава. Но это лишь сбило с толку нёсен, которые не понимали, о чём он говорит.

– Я думал, что это просто шутка и не собирался ничего предпринимать.

– Даже будучи кирином?

Рокута кивнул. Независимо от возраста и внешнего вида, кирин избирал императора и становился его главным советником. Считалось, что они развиты не по годам и обладают необычайно хорошим суждением для их возраста.

– Как кирин я не был исключением. Я был достаточно смышлён, чтобы понимать, насколько мне не нравится то, что я слышу. Но на этом всё не закончилось. Нёсен обучали меня разным неприятным фактам, будто мне уже пришло откровение.

Жизнь кирина ничего не значила. Он избирал правителя и служил ему. Всё, что он мог назвать своим, начиная от титула и заканчивая землёй, на которой проживал, принадлежало императору. И, хотя право помазания на царство давалось ему небесами, если император сходил с пути, то в первую очередь расплачивался кирин. Когда кирин умирал, то сиреи поедали его останки. В конце концов, они тоже жили, чтобы служить владыке.

Кирины телом и душой существовали ради императора. «Что это за жизнь?» – Рокута мог лишь догадываться. Правители плохо обращались с подданными. Что было неоспоримым фактом. Рокута не желал в этом участвовать.

Доведённый до войны гордостью и самолюбием, правитель выжимал кровь из населения ужесточением налогов и являл собой воплощение раздора, в то время как его подданные заживо сжигались на костре. Кирину ничего не оставалось, кроме как разделять подобную жестокость, жертвуя всем в угоду прихоти императора.

«Вы, должно быть меня, разыгрываете», – было моей неподдельной реакцией. Главная причина моего возвращения на гору Хо состояла в рассмотрении претендентов, приходивших в Шоузан. Но среди них не было достойного человека. Избрание императора превратилось в невыносимую рутину. Поэтому я сбежал. Сбежал в такое место, где никто бы не ждал, что я кого-то изберу.

При виде изумлённого взгляда Коя, Рокута криво усмехнулся. Что ещё ему оставалось, кроме как над этим посмеяться?

В то время он видел в этом только блажь. Война отняла у него всё. Он не мог не презирать всех, кто сражался, чтобы завоевать главенствующее положение. Он думал, что если сам увидит королевство, то, возможно, в нём пробудится истинная сущность кирина. Поэтому он попросил нёсэн отвезти его в Эн. Но королевство предстало пред ним мрачной пустошью, хуже разорённого города, где он вырос.

Казалось, что целый мир балансировал на краю пропасти.

– Когда я увидел это разрушение, то вспомнил о любви к Хораю. Я хотел верить, что мой родной город, несомненно, лучше. Или мне всё это просто надоело. Я не мог сказать откровенно.

Поэтому Рокута осуществил своё единственное желание: он сбежал с горы Хо и вернулся в Хорай. Для кирина подобное поведение было неслыханным, но он не желал возвращаться на гору Хо.

– Кроме Хорая у меня не было места, которое я мог назвать своим домом.

Тем временем город оказался погребён в руинах, повсюду отчётливо виднелись выжженные поля. Он искал своих родителей, но не нашёл. Они, должно быть, переехали в другую местность, не затронутую войной. Или им не удалось выжить.

Повинуясь внутреннему порыву, он отправился на запад и странствовал три года, не имея конкретной цели. И, хотя Итан критиковал императора за его бездействие, Рокута был виновен в не меньшей степени.

– Я просто-напросто болтался без дела. Во время этого путешествия я встретил Сёрью.

В небольших владениях на берегу Внутреннего моря. Все земли, через которые он прошёл, были усеяны устрашающими шрамами войны. Тогда, равно как и теперь, его застала лихорадка.

– Было крайне досадно. Я бродяжничал без какой-либо цели, и всё же меня притягивало к императору. Я не сумел сбежать. Даже сейчас мне тяжело сказать, сбежал я с горы Хо, потому что не хотел избирать императора или я вернулся в Хорай, чтобы найти его.

– Понимаю, – тихо сказал Коя.

– Поэтому я служу Сёрью. Я смирился с этим. Нет смысла выяснять, почему дело приняло такой оборот. Если Ацую соберёт армию, то это сделает нас врагами. Я не хочу сражаться ни с тобой, ни с твоим господином. Ещё есть время остановить его.

Коя резко погрузился в молчание. По выражению его лица, Рокута не смог понять, о чём он думает. Но затем он заговорил, уничтожив все надежды.

– Я не могу.

– Коя…

– Ацую знает, что он делает, и действует, основываясь на этих знаниях. У меня не найдётся слов, чтобы его остановить.

– Значит, будет гражданская война. Многие солдаты погибнут, и множество горожан лишатся своих домов.

– Ты прав, – пробормотал Коя, отводя взгляд в сторону. Его лицо не выражало никаких эмоций.

Глава 17

Шоушун сказала Рокуте:

– Сделай всё, что сможешь, для Эн.

Шоушун была нёсен на горе Хо. Девушки, ставшие нёсен, обретали бессмертие. Перестав стареть после восхождения на гору, она выглядела не старше двенадцати лет.

– Моя деревня была разрушена императором Кёо. Всего несколько детей и взрослых выжили… Да и то лишь чудом. Поэтому я отправилась в храм Сейобо и умоляла Королеву-мать Запада сделать меня нёсен. Я была самой старшей из оставшихся детей.

Святыня была в ужасном состоянии. Подпирая собой разрушенные балки и молясь Сейобо, она поклялась всем сердцем и душой, что не покинет храм, пока будет жива. Она бы сделала всё, что потребовалось. Шоушун обходилась без пищи и воды в течение двух дней, поддерживая балки своим дрожащим телом.

В тот момент, когда она произнесла хвалебную песнь Сейобо в тысячный раз, с горы Хо прибыл гонец.

– Я надеялась, что смогу быть хоть немного полезной Эн. Мне действительно повезло, что я присматриваю за Энки. Он вырастет сильным и здоровым и изберёт императора. Он вернётся в Эн и будет служить ему в качестве Сайхо и спасёт наше королевство.

– Подумай хорошенько! – выкрикнул Рокута издалека, – ты и впрямь думаешь, что император может спасти королевство или подданных? Все императоры порождали войны, распаляли огненную геенну и бросали в неё людей.

– Ты смеёшься, Шоушун! Люди могут прожить без императора. Император нужен лишь чтобы уничтожить королевство и обратить его в развалины, где никому не удастся выжить.

– Сделай всё, что сможешь, для Эн, – сказала Шоушун.

– Я не хочу, чтобы ещё больше детей оказалось в таком же положении, как ты. Я не собираюсь избирать императора!

Улыбка исчезла с лица Шоушун, по её щекам потекли слёзы. Она плакала.

Как кирин мог оставить своё королевство и сбежать?

Или те падающие слёзы были его собственными?

– Эй, приятель.

Резко пробудившись ото сна, Рокута пристально посмотрел в ясное голубое небо. Солнечный свет, светивший ему прямо глаза, моментально ослепил его.

– Ты очнулся?

Грубая рука, от которой исходил неприятный запах рыбы, снова тряхнула его за плечо. Близ небольшой хижины на него уставились несколько пар глаз.

– Слава богам! – сердито вздохнул старик. – Ты напрочь не хотел открывать глаза, казалось, что ты мёртв, – он взглянул через плечо и сказал с облегчением: – Он пришёл в себя. Всё-таки он был жив.

Ослабший на земле, пропахшей кровью, охваченный лихорадкой и изнурённый ходьбой, Рокута заснул на скалистом берегу. Это было последнее, что он помнил. Он глубоко вздохнул, втянув в себя свежий морской воздух.

Мужчина похлопал его по щеке:

– Этот человек нашёл тебя и принёс сюда. Ты должен быть благодарен.

Рокута проследил за направлением взгляда старика. Высокий молодой мужчина сидел на камне перед хижиной.

– Ты ещё жив, да? – улыбнулся он.

Рокута ощутил холодную дрожь, пробежавшую по его спине. Но не страх. От несравненного чувства радости у него забегали мурашки по коже. «Так вот что значит Откровение». Даже юный кирин был способен избрать императора.

Покинув Киото, он шёл, куда глаза глядят. Сперва он направился на восток в поисках родного города, но вскоре утратил к этому интерес. Обратившись на запад, он воспрял духом. Словно в поисках заходящего солнца, он пустился через разорённые поля и холмы, пока не прибыл в эту деревушку на берегу Внутреннего моря.

– Откуда ты? – мужчина встал и опустился на корточки рядом с ним.

Рокута был так счастлив, что едва не заплакал.

– Ты один? Ты разлучился со своей семьёй?

– Кто ты?

– Я – сын предводителя клана Комацу.

«Теперь я знаю, – подумал про себя Рокута. – Он – император. Император, который, возможно, погубит королевство Эн».

Мужчину звали Наотака Сабуро Комацу. Он был членом семьи, управлявшей землёй, обращённой к морю. По словам моряков, мужчина являлся третьим наследником клана Комацу, которому суждено было стать главой семьи. Он хорошо ладил с фермерами и моряками, работавшими за стенами замка.

– Тебе, должно быть, интересно, что он будет представлять собой, когда станет хозяином этих земель? Он неплохой человек, хоть и выглядит как мерзавец.

– Значит он великодушный.

– Ну…

Рокута слышал немного лестных отзывов о нём. Но все они бранили его с улыбкой. Не столько из-за привязанности и любви, сколько из дружеских побуждений, вероятно потому, что Наотако Комацу, в будущем провозглашённый в Эн как Сёрью, регулярно покидал замок.

По-видимому, ему в замке было нечем заняться, поэтому он почти каждый день приходил к побережью, одетый как простой пехотинец. Он играл с детьми, флиртовал с молодыми девушками и собирал с юношей, чтобы попрактиковаться в фехтовании.

Иной раз он выходил в море и притворялся моряком. У него, определённо, хватало занятий, чтобы не скучать за пределами замка.

– Ты и впрямь важный аристократ, не так ли? – Сёрью улыбнулся. – Разве тебе не суждено стать хозяином этих угодий?

Замок располагался на гребне холма, обращённого к морю. Поместье и город были обращены в сторону небольшого залива. Надёжно построенный форт находился на небольшом островке в устье залива. Участок побережья и окружающие его горы вместе с разбросанными по заливу островками составляли территорию клана Комацу.

– Я бы постеснялся называть этот кусок земли угодьями, – ответил Сёрью, широко улыбнувшись. – Клан Комацу произошёл от пиратов. Их крепость располагалась здесь, во Внутреннем море. Когда разразилась война между кланами Тайра и Минамото, будучи дальними родственниками Тайра, нам приказали основать флот. Сомнительное предложение, по большому счёту. Но скопищу моряков, которых они наскребли, удалось отличиться, и за это их наделили титулами самураев.

– О.

– Мой упрямый отец сражался то там, то здесь вместе со своей дружиной, достаточно, чтобы произвести впечатление в роли местного сановника, хотя он так и остался на побегушках у более могущественных командиров. Он дал обещание основать военно-морской флот и клан Оучи в итоге даровал ему отдельное поместье. Примерно так гласит история. Мой старший брат служил клану Оучи. Он умер по пути в Киото вскоре после того, как разразилась гражданская война Онин. Мой второй старший брат был заодно с Коуно, но мой отец захватил один из их островов, и впоследствии его убили. В результате чего остался только один наследник – вот этот никчёмный третий сын.

– Говоришь как о простолюдинах, угодивших в неприятности.

– Несомненно, – сказал Сёрью, громко рассмеявшись.

– У тебя есть жена или дети?

– Да. Жена родом из побочной семьи Оучи. По правде говоря, у меня не было выбора.

– Она хороший человек?

– Сложно сказать. Мы едва виделись.

– А?

– Похоже, наличие пиратов в родословной не пришлось по нраву родственникам жены. Когда я подошёл к спальне в первую брачную ночь, то мне преградили дорогу две старухи. Они не хотели меня впускать, чего бы это ни стоило. Всё это вылилось в такой фарс, что я больше не возвращался. Но ещё более удивительно то, что в этом оказался замешан ребёнок.

– Эй, подожди минутку.

По сути, у него было больше любовниц, чем он мог сосчитать. Всех их отправляли в замок местные самураи, которыми однажды ему предстояло править, а его жена и дочь были лишь одними из многих. Хотя в первую очередь он сам не горел желанием с ними знаться. Сёрью поведал Рокуте, случайному незнакомцу, обо всех деталях без каких-либо раздумий.

– Разве такая жизнь тебе не кажется одинокой?

– Я не жалуюсь. Выйдя из замка и спустившись в город, можно встретить немало желающих развлечься молодых девушек и довольно опытных женщин.

Всяко лучше какой-то жалкой девки, вышедшей за меня только из-за обязательств перед семьёй.

Рокута глубоко вздохнул:

– Ну ты и мерзавец.

– Многие люди разделяют это мнение. А ты неплохо осведомлён.

Рокута не мог сказать, был ли он глупцом или слишком добродушным.

Только то, что он был мало похож на человека, подходившего для этих непростых времён. Казалось, он не догадывался о том, что происходит за пределами его крошечного поместья. Война разрушила Киото до основания. Она неумолимо истощала гражданскую оборону. Гарнизоны размещались повсеместно.

Практически невозможно было убежать от запаха крови, стоявшего в воздухе.

Этот исключительный уголок земли находился в мире, но никто не мог сказать, как долго он продлится.

– Пока ты увлечён этими распутницами, страна разваливается на части.

– Это так. Одно мгновенье ты правишь миром, а затем колесо фортуны поворачивается другой стороной.

– Твоим подданным приходится нелегко. Когда начнётся война, они не будут знать, что им делать.

Сёрью лишь улыбнулся и равнодушно ответил:

– Лучше и вовсе не сражаться. Если объявятся Кобаякава, то я сдамся и скажу, что я на их стороне. Если Амаго, тогда мы все назовёмся Амаго. Если Коуно, то мы поддержим их. Кажется, это наиболее практичный подход к данной ситуации.

Рокута раскрыл рот от удивления:

– Тогда понятно. Ты настоящий дурак.

На что Сёрью лишь громко рассмеялся.

Но как бы Рокута ни был ошеломлён, он не решался собраться и уйти.

Сперва ему предстояло сделать этого человека императором. Это единственное, что он понял.

Глава 18

– Мы нашли его! – вбежав в комнату, закричал чиновник низкого ранга, но тут же остановился. Поскольку в ней находился не только Сюко, но и Итан, Сейсю и даже сам император.

Изначально эти покои внутреннего дворца предназначались для любовниц императора, поэтому его присутствие оказалось столь неожиданным. Однако правитель отдал их Сюко. Тем не менее, правительственные дела, которыми он обычно занимался, были скрыты от посторонних глаз, поэтому чиновник вдвойне не предполагал встретить здесь императора.

Сюко бросил взгляд через плечо:

– Нашли? Только не говори мне, что он в провинции Ген?

– Да, именно.

Взволнованный мужчина посмотрел в лицо императору, опустился на пол и низко поклонился. На что Сюко взмахнул рукой, давая понять, чтобы он поднялся.

– Не беспокойся на его счёт. Он здесь только для виду. Докладывай, что тебе известно.

– Э, хм, да. Во всём виновен начальник стражи, Баку Коя. Он подчиняется министерству Осени в провинции Ген. Коя – это имя, под которым он известен.

– Весьма признателен.

Ещё одним жестом руки он приказал мужчине удалиться. При менее удручающих обстоятельствах Сюко был бы более щедр на похвалы, но сейчас у него не было на это времени. Проследив за уходом обескураженного чиновника, он переключил внимание на Сейсю и Итана, чей взгляд был сосредоточен на крышке стола. Теперь они совершенно не обращали внимания на императора, разлёгшегося на тахте.

– Разумеется, это провинция Ген. Не только с Риби, но и министрами Лева, Права и Тайной печати, включая всех, кто обладает какими-то полномочиями в Ген, невозможно связаться. Похоже, что Ацую манипулирует этим Коя и всеми остальными.

Итан кивнул. Он с озадаченным видом осмотрел лист бумаги, который держал в руке.

– Когда-то он был знаком с Тайхо. Сейсю, какова численность армии Ген?

– Один дивизион Провинциальной армии, тем не менее, это левый дивизион численностью 12 500 человек.

Прошло три дня с тех пор, как исчез Рокута. Ацую не похитил бы Тайхо, не подготовившись.

– Тем больше причин для беспокойства.

Итан внимательно изучил бумаги. В распоряжении императора находился один дивизион Запретной армии и один дивизион Столичной провинциальной армии Сей. Кроме того их численность составляла 7500 солдат в первом и 5000 в последнем. Даже совместно они едва достигали численности провинциальной армии Ген.

При обычных обстоятельствах император возглавлял бы шесть дивизионов, состоящих из 12 500 солдат каждый. Но королевство Эн, в котором массово казнили людей, не могло поддерживать таких цифр.

– Это блеф, – возразил Сёрью, хотя никто и не отреагировал на его слова, – в его армии в лучшем случае наберётся 7500 человек. Ну, 10 000 вместе с мобилизованными.

Запретная армия, будучи под командованием императора, состояла из трёх дивизионов, укомплектованных профессиональными солдатами: центрального, правого и левого численностью 12 500 человек каждый. Если это было невыполнимо, то их численность могла быть уменьшена до отрядов из 10 000 или 7 500 человек.

Три дивизиона Столичной провинциальной армии под командованием Тайхо обычно имели такую же численность. Остальные провинции поддерживали отряды из 7 500 солдат. В случае непредвиденных обстоятельств ряды армии могли быть пополнены пятью тысячами солдат, находившимися в резерве. В экстренных ситуациях новобранцы могли быть мобилизованы принудительно.

Количество отрядов в Провинциальных армиях могло быть увеличено от двух до четырёх, но Божественные предписания запрещали Запретной и Провинциальным армиям выходить за эти пределы. Нападение на другое королевство считалось самым тяжким из грехов и приводило к смерти императора и кирина в течение нескольких дней.

Армии мобилизовывались только для устранения внутренних угроз, наращивание военных сил преследовало необходимый минимум для разрешения внутригосударственных конфликтов.

Когда Провинциальная армия возрастала до четырёх дивизионов, то дополнительный отряд добавлялся к трём существующим и составлял 2 500 человек. В провинции Ген некогда находилось четыре отряда, однако теперь, утратив центральный, правый и дополнительный, в ней оставался только левый дивизион.

Сёрью вглядывался в море облаков. Шесть дивизионов численностью в 75 000 солдат, обращённые против Провинциальной армии из четырёх отрядов, насчитывавших, в лучшем случае, 30 000 человек, могли бы с лёгкостью подавить мятеж провинциального лорда. Но хуже всего было то, что все восемь провинций могли вывести армию из 180 000 солдат. Если император сходил с пути, то провинциальные лорды могли объединиться, чтобы устранить угрозу, находящуюся на троне.

В королевстве просто не осталось людей, чтобы рассматривать другой вариант событий. Ко времени коронации население из трёх миллионов взрослых свелось к жалким трёмстам тысячам. Беженцы, возвратившиеся в королевство, и дети, достигшие зрелого возраста, в лучшем случае могли удвоить эти цифры.

Собрать 12 500 солдат, чтобы пополнить ряды Запретной армии, было бы настоящим чудом.

– Иметь левый дивизион в полном составе – это просто невозможно.

– Как бы там ни было, – категорично возразил Итан. – Нам нужны веские доказательства, что в этом замешана провинция Ген. Мы не можем мобилизовать Запретную армию лишь потому, что установили личность этого Коя.

– Кроме того, немаловажную роль играет время. Если окажется, что Тайхо там…

– Поручите Запретной армии начинать подготовку, – сказал Сейсю.

Услышав это, Сёрью поднялся.

– Куда вы? – проворчал Сюко.

– Похоже, что моё присутствие здесь становится лишним, так что пойду вздремну.

– Ваше величество! – сказал раздражённым голосом Сюко.

На что Сёрью лишь улыбнулся. Выходя из комнаты, он остановился у двери, словно его осенила какая-то мысль:

– Издайте следующий императорский указ: я распускаю Рикукан и Санко.

Сюко и Итан изумлённо посмотрели на него. Итан вскипел от гнева, его лицо внезапно покраснело:

– О чём вы вообще думаете? Сейчас нет на это времени!

Едва ли это было подходящее время для чиновничьих перестановок, когда один неверный шаг мог привести к гражданской войне. Только один этот процесс мог продолжаться целую вечность с учётом неминуемой вражды среди министров, стремившихся занять высокие посты.

Но Сёрью эти доводы не затронули:

– Я устал на них смотреть. Сейсю, свяжись с Чосаем и скажи ему устроить завтра совещание.

– Вы отдаёте себе отчёт в том, что делаете?

Не замечая упрёка, прозвучавшего в вопросе Сейсю, Сёрью ответил:

– Я – император! И могу делать всё, что пожелаю.

Не обращая внимания на недовольство Итана и остальных, Сёрью покинул Внутренний дворец и остановил одного из подданных.

– Одолжи мне своего киджу.

– Ваше величество!

– Я просто собираюсь немного проветриться. Не осуждай меня из-за этого.

Подданного звали Мосен. Он глубоко вздохнул:

– Вы всегда так говорите. Но если станет известно, что это я вам помогаю, то Дайбоку снесёт мне голову с плеч.

– В таком случае, я сделаю тебя провинциальным лордом.

– И какой от этого не будет прок, когда я умру?

– Тогда я назначу тебя Санко.

– Не шутите так. Хорошо. Но взамен я поеду с вами.

– Это исключено.

Изумлённый Мосен спросил:

– Вы хоть понимаете, в какое сложное время мы живём?

– Вот именно. В такие моменты всегда что-то затевается.

– Возвращайтесь поскорей. Если я продолжу выдумывать истории, как вы скрываетесь от меня в неизвестном направлении, то Дайбоку непременно меня разжалует.

Сёрью рассмеялся:

– Не волнуйся. Если это когда-нибудь случится, то я придумаю гораздо лучшую отговорку.