Текст книги "Бог моря на востоке, океан на западе (ЛП)"

Автор книги: Фуюми Оно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 28

Рокута вкусил зловонный запах крови, словно его бросили в кровавое море. Оковы смерти обвили его, словно щупальца осьминога.

Он услышал приглушённые звуки океана. Волны, разбивавшиеся о берег за стенами пиратского замка, приносили тела погибших. Как бы жители замка ни желпли вернуться и похоронить их, отважившись спуститься к набережной, они бы лишь спровоцировали повторные атаки Мураками.

Мураками хотели забрать головы своих врагов в качестве трофеев, но знали, что, осмелившись подойти ближе к берегу, они окажутся в зоне досягаемости стрел и камней, обрушивавшихся из-за парапета.

Распространяемый вялым бризом запах смерти и крови, доносившийся с берега, пронизывал замок. Рокута закрыл глаза и встряхнул головой, словно мокрый пёс, пытаясь сбросить с себя запах крови. У него подкосились ноги из-за лихорадки, от которой он страдал в последние несколько дней, ставших для него сущей пыткой.

Он услышал громкий, живой вздох позади:

– Значит, ты так и не убежал.

Только Сёрью мог поддерживать оптимистичный настрой в подобной ситуации. Рокута повернулся и увидел его, стоящего с мечом на плече.

– Я подумал, что, возможно, у тебя нет денег, и поэтому предоставил средства для переправы. А ты довольно забавный малый.

Рокута был не одинок. Несколько человек, упустивших возможность сбежать, теснились друг к другу в замке, страх и беспокойство читались на их лицах. Теперь они подошли к Сёрью и умоляюще смотрели на него.

Сёрью приподнял брови:

– Что за хмурые лица? Чему быть, того не миновать. Вам лучше встряхнуться и подождать, пока буря не уляжется.

– Не говори ерунды, – проворчал Рокута.

– Может, это и ерунда, зато правдивая, – рассмеялся Сёрью при виде трёх стариков, едва не ухватившихся за его рукава. – Вот так вот оцепенеете, и когда настанет время бежать, то будете слишком напуганы, чтобы пошевелиться. Вместо этого воспряньте духом и надейтесь, что мы найдём выход из этой ситуации.

Сёрью рассмеялся. Трое стариков кивнули, облегчённо вздохнув. Сёрью сказал:

– Для начала нужно поесть. Мы снаряжаем лодку, чтобы устроить побег, но если вы голодны, то едва ли удержитесь за планширом.

Они застряли здесь в первую очередь потому, что не могли сбежать в безопасное место. Возможно, беззаботное отношение Сёрью их успокоило. Они тоже заулыбались и поворчали меж собой, что ещё не слишком стары, чтобы грести.

– Ну что ж, – сказал Сёрью. – Тогда сообщите, если вам что-то понадобится. Но помните, что нам ни к чему то, что уже мы оставили.

– Ты всегда был разгильдяем, – пошутил один из стариков.

Сёрью ухмыльнулся и, махнув рукой, отправился к дворцовой башне. Рокута побежал за ним.

– Эй…

– Что такое? Я бы не советовал ходить за мной. Мураками не чураются стрелять в любого, кто появляется над бойницами.

– Каковы ваши шансы на победу? Какова вероятность, что все смогут спастись?

– Я не думаю, что у нас вообще есть какие-то шансы. Мы окружены со всех сторон, а все пути к отступлению и продовольствию отрезаны.

Сёрью взглянул на останки своих владений. Дымная пелена окутала сгоревшие дома и магазины – всё, что осталось от селения рядом с замком.

– Атаки стали более редкими, вероятно, потому что у них нет нужды напрасно терять солдат. Проще осадить крепость и переждать. Они могут взять перерыв, пока мы не истощим запасы.

– Что у вас с провизией?

Сёрью ответил с кривой ухмылкой:

– С провизией? Мы перевезли провиант с суши, но этого хватит, чтобы продержаться лишь две недели. Как видишь, экономим. Я говорил отцу следить за тылом. Но он не обладал стратегическим мышлением.

Рокута слышал, что, в отличие от Сёрью, его отец был утончённым и грациозным. Невзирая на семейные традиции, он нанял учителей из Киото и наслаждался музыкой и театром Ногаку.

Мать Сёрью, умершая в молодости, приходившие после неё любовницы, а также официальная жена Сёрью были изящными городскими девушками. Так что именно Сёрью казался чудаковатым.

– Со всеми этими людьми мы не продержимся и две недели. Нам лучше найти выход, прежде чем иссякнут запасы, – Сёрью нахмурился. – Я предложил сдаться, но не получил ответа от Мураками. Вероятно, они не видят в этом смысла. Они тоже пираты, так что я понимаю их позицию.

– И что тогда?

– У нас остались женщины, дети и старики. Но они родом из пиратов и их не стоит недооценивать. Возможно, по ним не скажешь, но женщины и дети могут соорудить лодку и выйти в море. А старики ещё способны махать мечами. Дай им оружие, и они будут сражаться. Даже если мы сдадимся и начнём им служить, они никогда не ослабят бдительность. Территория клана Мураками это не суша, а море, и им надоела совместная деятельность. Они хотят искоренить любое соперничество, не прибегая к завоеванию.

Это означало, что никто из них не останется в живых. Рокута посмотрел на Сёрью, и тот с улыбкой сказал:

– Я умолял женщин и детей бежать. На сей раз они должны спастись. Здесь ни для кого нет будущего.

– Значит, ты планируешь тут умереть.

Сёрью рассмеялся:

– Это не важно. Если Мураками сопутствует удача, то они не дадут мне уйти. Кроме того, зачем бежать, когда становится всё интересней? Я здесь по собственному выбору, и я ни о чём не сожалею.

– Правда? – еле слышно спросил Рокута.

– Ну… – по его губам проскользнула улыбка. Сёрью устремил свой взгляд на выжженный город позади замка и солдат в боевом облачении. Он не смог увидеть дом правителя на холме, только почерневшие останки каменных стен.

– Все они погибли. Твоя жена и ребёнок.

– Я говорил им бежать и как можно быстрей. Но даже в самом страшном сне мой отец не мог помыслить о поражении. Полагаю, ему не приходило в голову, что угроза войны вполне реальна. Когда я уходил в последний раз, он напомнил мне не опаздывать к поэтическому выступлению, – немного усмехнувшись, Сёрью добавил: – Трагично, что и ребёнок тоже погиб. Но то, что он умер вместе со своим отцом, служит небольшим утешением.

Рокута взглянул на него:

– Ты имел в виду своего отца?

Сёрью ответил без каких-либо эмоций:

– Вероятно.

– Запасы сокращаются. Нам лучше позаботиться о том, чтобы горожане смогли убежать, пока мы не слишком ослабли для сражения.

Шёл третий день осады. Сёрью обратился к своим приближённым, когда Рокута появился с обедом.

– Но, господин…

– Если ждать, пока у нас не закончится провизия, то будет слишком поздно. Что бы ни случилось, я хочу быть уверен в том, что горожане спасутся. И куда бы они ни отправились, им понадобится еда. Если мы не придём к быстрому решению, то им будет нечего взять с собой.

Его сторонники погрузились в молчание.

– Останемся здесь и умрём с голоду. Мы спустим на воду последнюю лодку на пирсе и прикроем её нашими кораблями. Как только сядем на мель, то создадим круговую оборону и позволим горожанам спастись, – Сёрью усмехнулся. – Все, кому надоело жить, могут остаться здесь со мной. Остальные будут прикрывать отступление. Как только достигнем границ, сбросим тяжёлое оружие и растворимся в сельской местности.

Один старик со шрамом на руке ухватился за него:

– Господин, этим беглецам нужен предводитель. Вы должны пойти с ними в качестве их проводника!

– Не говорите ерунды. Куда я бы ни побежал, Мураками будут меня преследовать. Я мог бы скрыться в другом направлении и вынудить их разделить войска. Если положение станет шатким, именно так я и поступлю.

– Нет, – воспротивился старик. Низко поклонившись, он объяснил: – Мураками никогда не позволят нам уйти. Но вы можете спастись. Если Оучи подтвердят свою лояльность, вы найдёте для себя убежище. Со временем клан Комацу возродится. Я умоляю вас затаиться до тех пор.

– Положим, я так и сделаю, – спросил Сёрью с явным изумлением на лице. – Что станет с людьми, бегущими, куда глаза глядят, и каким образом эти владения будут восстановлены? Мы живём в тяжёлые времена, как беспомощные щенки среди волков, и мы не можем этого отрицать. Мне не нравится это говорить, но человек должен знать предел своих возможностей.

Старик покачал головой:

– Значит, мы напрасно пострадаем. Однако зная, что вы спаслись, чтобы воссоздать владения Комацу, нам будет легче перенести эти невзгоды. Ваша гибель будет означать конец для всего клана. Отправьте двойника и отправьте в толпе с горожанами. Пока Мураками будут гнаться за ним, вы доберётесь к Оучи.

– Вздор! – закричал Сёрью.

Старик отпрянул назад с испуганным выражением на лице.

– Я – хозяин этих земель и я разделю участь своих подданных. Как я могу сложить с себя эту ответственность!

Старик опустил голову и поклонился до земли:

– Тем более, если на вас лежит такая ответственность. Прошу вас, измените решение.

– Горожане звали меня молодым господином и относились со всей добротой. Как я могу теперь их бросить!

– Господин…

– Я не такой глупец, чтобы не понимать значения этих слов, – яростно возразил Сёрью. – Едва ли вас прельщал мой характер или мои способности, скорее ожидание того, что однажды я стану хозяином этих земель.

– Господин…

– Я знаю, что это значит, так же как и вы. Вы доверили мне отвечать за мир на этой земле.

Его подданные склонились до земли.

– Мне одному надлежит поднимать клан Комацу? Не смешите меня! Вы предлагаете мне стоять в стороне и наблюдать за тем, как вы погибаете, а затем воскресить Комацу из мёртвых? Что это будет за королевство? И что я должен делать, сидя в замке в одиночестве?

Его подданные поклонились и не смели пошевелиться.

– Это моя участь должна стоять на кону. Что моя жизнь в сравнении со всеми вашими? Каждый раз, когда погибают мои подданные, это не даёт покоя и мне. Что гораздо мучительней, чем лишиться собственной головы.

Сёрью встал, его привычное спокойное поведение снова вышло на первый план:

– В любом случае моя голова должна послужить неплохим трофеем, – он рассмеялся. – Посмотрим, скольких человек эта голова сможет спасти.

Корабли покинули остров следующим утром на рассвете. Оказывая яростное сопротивление кровожадным войскам Мураками, они едва достигли земли, потеряв три из шести кораблей.

После формирования оборонительного рубежа вдоль берега, они сражались до последней капли истощающихся сил, чтобы открыть путь к отступлению. Но их силы были ослаблены, и коридор был разрушен.

Большинство солдат, защищавших единственный путь к спасению, погибли, а бежавшие горожане были окружены и убиты.

Клан Комацу прекратил своё существование.

Глава 29

Одна и та же мысль промелькнула у всех во дворце: «Этим не должно было всё обернуться».

Глядя на реку Рокусуй, огибавшую дворец Ганбоку, было видно, как топи на противоположном берегу Рокусуй превратились каскад императорских знамён.

Ацую долгое время выступал оплотом провинции Ген. Когда королевство Эн пребывало в запустении, люди и земли в Ген сохраняли спокойствие в этой круговерти бури. В одиночку провинция Ген не могла остановить неотвратимый упадок или противиться всем всплескам разрушений, но, по сравнению с другими провинциями, её падение было не столь существенным.

Ацую боролся с предстоявшим разорением. Когда в других провинциях настали неурожаи, и население резко сокращалось, когда бесчинства пришли на смену правопорядку, только Ген удалось изменить ситуацию.

Бедствия продолжались, и йома бесчинствовали в деревнях. Беженцы, наводнившие Ген, и те, кто искал спасения в других провинциях, говорили одно и то же: «Ген – благословенная земля. Ганбоку словно рай на земле».

Вскоре на трон взошёл новый император, королевство начало возрождаться, и провинцию Ген догнали другие. Фермы и поля медленно зеленели, население и урожаи увеличивались. Различия с другими провинциями стирались. Ген перестал быть местом, восхваляемым путешественниками.

Повсеместные перемены к лучшему в десять раз говорили о том, что преуспеяние в Ген должно быть больше во сто крат. Несомненно, их ждало будущее, полное невероятного изобилия.

Но в действительности всё оказалась по-другому.

Первоочередной задачей императорского правительства стало уравнение всех провинций. Этим распоряжением были крайне недовольны жители Ген. Они полагали, что, если бы император не лишил Ген самоуправления, то провинция процветала бы под началом Ацую.

– И как только до этого дошло? – проворчал солдат, находясь на наблюдательной вышке на горе Ганбоку.

Его напарник ничего не сказал в ответ.

– Разве действия наместника не должны были вернуть в Ген самоуправление и процветание?

Исправить ошибки императора, обеспечить суверенитет провинций, проявить инициативу в восстановлении королевства – и все примутся благодарить Ген. Многие полагали, что провинциальные лорды и жители, находившиеся у них в долгу, провозгласят Ген оплотом, на котором держится королевство.

Вот только ворошить это муравейник…

– Мы просто горстка повстанцев. Ты же слышал, сейчас все критикуют нас за попытку узурпировать трон.

Императорская армия, расположившаяся на противоположном берегу Рокусуй, насчитывала тридцать тысяч человек. Жители Ген продолжали устремляться в Ганбоку, чтобы присоединиться к ним. Невозможно было сказать, какова будет их численность перед началом сражения. Впрочем, едва ли это имело значение на текущий момент. Силы Запретной армии уже превзошли провинциальную армию Ген.

Украдкой солдаты провинциальной армии оставляли свои посты. Дезертирство росло с каждым днём, особенно среди новобранцев. При дальнейшей мобилизации для пополнения рядов, за несколько дней не осталось бы гражданских. Многие бежавшие направлялись прямо к императорским знамёнам.

– Ходят слухи, – сказал другой стражник, – что неделю назад погибла генерал-губернатор.

– Да, говорят, она пыталась освободить Тайхо и ради этого пожертвовала собой.

– А ещё говорят, что наместник в ярости напал на Тайхо, зная, что он в безвыходной ситуации, а генерал-губернатор погибла, защищая его.

– Вздор. Он бы никогда так не поступил.

– Да, наверное. Но такие слухи ходят повсюду. Всё дело в том, что их слушают. И от этого пробирает мороз по спине.

Они погрузились в напряжённое молчание. Спустя мгновение они одновременно обратили взор на императорскую армию.

Наконец кто-то из них задал вопрос, который не выходил ни у кого из головы:

– Почему они не атакуют?

– Что происходит? Они не ступили и шагу через Рокусуй, – Ацую стоял на балконе и пристально осматривал реку. – Они ждут, когда к ним присоединится ещё больше людей? Формируют непрофессиональные войска? Они же будут помехой для солдат регулярных частей.

Хокутаку с непонятным на лице сказал:

– Они завербовали двадцать тысяч новобранцев во время этого похода и поручили им работы по укреплению берега.

– Что?

– Они строят дамбу. У этих так называемых солдат нет оружия. Они, должно быть, с самого начала собирались использовать их в качестве рабочей силы.

– То есть теперь они нашли время строить дамбу? Они пытаются нам угодить?

– Мы можем лишь на это надеяться. Запретная армия работает на противоположном берегу Рокусуй от Синеки вниз по течению до Суго.

– Ты имеешь в виду… что они изменяют русло реки?

Ацую нахмурился. Долгое время дамбы удерживали реку от разливов. Ацую тайно провёл дополнительные работы по береговой линии, но он не мог построить высокую дамбу, если река запруживалась вниз по течению.

– Невероятно.

Для города, расположенного в низине, опасность затопления стала представлять угрозу. Противоположный берег был более низким, что означало, если река выйдет из берегов, то вода хлынет прочь от Ганбоку. Если же противоположный берег будет выше, то Ганбоку будет затоплен.

Расширение береговой линии в одночасье было непростой задачей. Но с десятью тысячами добровольцев работа шла полным ходом. Что уж говорить о двадцати тысячах…

– В случае осады, скольких солдат мы сможем разместить во дворце?

Объём воды, высвобождаемой во время сезона дождей, был довольно внушительным. Если не заниматься отводом воды, то земли близ Ганбоку, предназначенные для сражения, захлестнёт водой. Поднимающийся поток мог достигнуть даже фермерских угодий за пределами Ганбоку. Или же, в худшем случае, затопить основание горы Ганбоку.

– Пополнение запасов продовольствия является более актуальным вопросом.

Провизия в замке сокращалась. Несмотря на урожай, провинция Ген не обеспечила профицит.

Сильные угрызения совести исказили голос Хакутаку:

– В этом восстании мы прежде всего полагались на провинцию Ко, которая вступит в борьбу и разрешит конфликт непродолжительной, но решающей битвой. Если провинция Ко будет бездействовать, мы останемся без поддержки, в результате чего длительная борьба станет невозможна. Кроме того, мы не располагаем провиантом для затяжного противостояния.

– Тогда у нас нет выбора, кроме как ввести дополнительный налог в ближайших поселениях. К счастью, урожай только что собрали.

Хакутаку нахмурился:

– Вы собираетесь повторно взимать налоги? Того, что они запасли в погребах и деревенских амбарах, должно хватить им на целый год.

Ацую бросил на него равнодушный взгляд:

– Ты предлагаешь провинциальной армии умереть с голода?

Хакутаку бесстрашно посмотрел в ответ. Его самообладание было на исходе. Умывшись в крови Риби, Рокута всё ещё не пришёл в сознание. И это было лишь началом проблем, подрывавших все надежды Ген, провинции, некогда чтившей высокие моральные устои.

– Какой бы мы ни ввели налог, сейчас у нас мало времени. И даже собрав провиант, на сколько нам его хватит?

– Тогда соберите всё, что сможете и ни о чём не волнуйтесь, – Ацую повернулся к находившимся неподалёку министрам. – Эти дамбы не должны быть построены. Отправьте один батальон провинциальной армии к Рокусуй.

– Постойте, – неодобрительно сказал министр обороны. – Запретная армия уже численно превосходит провинциальную. И вы говорите дополнительно разделить войска?

– Тогда отправьте всю армию.

«Безумие», – проворчал про себя министр обороны. Он громко сказал:

– Пожалуйста, не забывайте о численности наших солдат. Запретная армия втрое нас превосходит. В случае атаке на замок, у нас нет шансов одержать победу.

– Я прекрасно об этом знаю! – выпалил Ацую. – Когда начнутся дожди, отправьте специальный отряд и прикажите им разрушить дамбы на противоположном берегу вниз по течению от Ганбоку.

Хакутаку ещё более разгневался:

– О чём вы говорите!

– Это единственный выход, что у нас есть! – Ацую уже кричал. – Разрушить дамбы над Ганбоку и отвести реку в сторону Синеки! Если у вас есть идеи получше, то сейчас самое время их озвучить!

Нервы Ацую были на пределе. Увеличение Запретной армии, предательство провинции Ко, находившийся без сознания Тайхо… Всё разворачивалось не в его пользу. Земля уходила у него из-под ног.

– Сезон дождей приближается. Даже не думайте об этом.

– Вот почему дамбы нужно разрушить! После прихода дождей будет слишком поздно. С укреплёнными берегами вниз по течению, запруженная вода хлынет в сторону Ганбоку.

– Вы хотите затопить Синеки ради Ганбоку? Провинциальный дворец находится на горе. В случае затопления мы всего лишь промочим ноги. Я умоляю вас отказаться от этой идеи.

– У нас нет выбора. Делайте, как я приказал!

Глава 30

Рокута открыл глаза. Его веки были так тяжелы, что ему потребовалось некоторое время, чтобы сосредоточиться на окружающей обстановке.

– Он пришёл в себя, – раздался женский голос.

Конечно же, это не могла быть Риби. Вспомнив об этом, Рокута тяжело вздохнул.

Он закрыл руками лицо: «Зачем было так поступать? В конце концов, всё из-за императора».

Над ним склонилась женщина и спросила:

– Как вы себя чувствуете? У вас что-нибудь болит?

Рокута покачал головой.

– Вы так долго спали. Мы очень беспокоились.

Он опустил руки и приподнялся. У него закружилась голова:

– Сколько?..

Ему прислуживала женщина в возрасте немного за тридцать. Её придворное платье говорило о том, что она была помощником министра низшего ранга.

– Целую неделю.

– Неделю. А что с Запретной армией? – он бросил на неё тревожный взгляд.

Она покачала головой:

– Они разбили лагерь на противоположном берегу и стоят на месте, – и добавила с нервным смехом: – Но они строят дамбу.

– Они что делают?

Сёрью пытался снискать расположение у мятежной провинции? Тем не менее, Рокута был признателен, что битва ещё не разразилась.

– Вам можно двигаться?

Рокута кивнул. Сильное измождение всё ещё притупляло его сознание, но теперь было не до сна.

Поднявшись с кровати, он остановился: «Я должен что-то предпринять, прежде чем начнётся война». Но он понятия не имел, что именно.

– Ну, тогда…

Помощница министра накинула ему на плечи кимоно. Рокута просунул руки в рукава. Когда он оделся, то почувствовал нечто холодное на лбу: «Камень».

Он дотронулся до него кончиками пальцев. Помощница министра сказала:

– Мне очень жаль. Вам, должно быть, неудобно, но я не знаю, как его снять.

– Ничего, – тихо сказал Рокута, затаив удивление.

Камень не касался рога. Хоть он и крепился ко лбу, но был немного смещён, поэтому Рокута ощутил лишь холодный груз, а не его сковывающую силу.

«Коя», – сказал мысленно Рокута.

Коя сделал это для вида. Возможно, поскольку знал, что это неприятно Рокуте, или же исходя из его физического состояния, но он не наложил заклинание.

– Вы можете двигаться?

Рокута поднял голову и неуверенно взглянул на женщину. Вежливо улыбнувшись, она протянула ему холщёвую сумку.

– Здесь есть всё необходимое. Вы должны уходить отсюда, чем быстрей, тем лучше.

– А… Что?

– Мы восстали против императора, полагая, что обеспечим лучшее будущее для наших подданных. Мы не хотели снова направить королевство по нисходящему пути. И мы не задумывались о значимости императора или о последствиях наших действий. Мы просто были возмущены беспорядками вокруг и выплеснули свой гнев. Если вы присоединитесь к Императорской армии и вернётесь во дворец, то извинитесь перед его величеством от нашего имени…

– Но если вы так поступите…

– Прошу вас, – помощница министра накинула ему на голову платок. – Люди не могут по достоинству оценить глубину сострадания Тайхо. То, что вы позволили заточить себя в тюрьму ради спасения жизни одного ребёнка, говорит обо всём, что мне нужно знать. Пока вы на стороне императора, я знаю, что он не безжалостный человек. Жители провинции Ген, несомненно, поступили очень глупо.

Она вынудила его подняться. Рокута стоял в замешательстве. Что-то происходило в провинции Ген. Всеобщее расположение к Ацую было столь велико, что вся провинция пришла к единодушному решению. И теперь эта сплочённость разваливалась на куски внутри самого дворца.

– Ацую это одобрил? Он отпустил бы единственного оставшегося заложника?

Помощница министра печально покачала головой:

– Он изменился. Если бы он и правда заботился о своих подданных…

– То что?

Женщина проигнорировала вопрос Рокуты и подтолкнула его вперёд:

– Сначала поверните направо. Заверните за угол, и вы выйдете на лестничный пролёт, ведущий к туннелю. Туннель заканчивается во Внутреннем дворце. В задней части поместья Тоумей идите прямо вниз. Как только спуститесь на нижний этаж, дорога выведет вас из дворца.

– Но…

– Я понимаю, вы, должно быть, ещё больны. Но не упустите эту возможность. Другой такой может не представиться. Мне просто улыбнулась удача оказаться с вами наедине. Я умоляю вас, возвращайтесь в Канкю. Не дайте жертве генерал-губернатора пропасть зазря.

Помощница министра вытолкала Рокуту из комнаты. Он хотел было возразить, что она пострадает из-за этого, но дверь неожиданно закрылась.

«И что теперь?»

После минутного колебания, Рокута пошёл вперёд. Его колени грозили подкоситься при каждом шаге. Он опирался о стену, чтобы не упасть. Какое-то время он подумывал призвать сирея. Но, возможно, из-за длительного действия кровяной миазмы, он не мог в полной мере управлять своим сознанием, чтобы сделать это. И хотя сиреи могли появляться по собственному желанию, очевидно, они были в не меньшем замешательстве, чем он.

Рокута цеплялся ногтями за щели между камней и медленно добрёл до конца коридора, после чего свернул направо.

Коя вошёл в зал в сопровождении двадцати человек:

– Наместник, я привёл дополнительных людей, как вы и просили.

Ацую повернулся к нему с мрачным видом:

– Спасибо.

Его лицо выглядело осунувшимся. Запретная армия, расположившаяся на противоположном берегу, достигла 31 000 человек. Кроме того, недовольства и критика были слышны не только в городе, но и в стенах замка. И поскольку никто не знал, когда они могут перейти от слов к делу, его охрана пополнялась людьми из сил быстрого реагирования.

– Я собрал лучших солдат в корпусе. Среди них никто не благоволит императору. Их преданность наместнику не вызывает сомнений.

Коя взглянул на них, пока это говорил. Дело в том, что он не знал их достаточно хорошо, чтобы безоговорочно им доверять. В любом случае, он решил держался поближе к наместнику. Присутствие его и йома помешало бы случиться чему-то плохому.

Ацую кивнул. Когда он бросил пристальный взгляд на поклонившихся ему солдат, ещё один гонец ворвался в зал.

– Наместник?

– В чём дело?

В смятении гонец забыл поклониться и просто прокричал:

– Тайхо исчез!

– Он что? – подскочил Ацую.

– Помощница министра, которой вы поручили заботиться о нём, должно быть, позволила ему сбежать.

Позади гонца появился придворный чиновник, который приволок вышеупомянутую женщину.

– Найдите его, – скомандовал Ацую низким голосом.

Коя повернулся:

– Разыщите Тайхо. Но будьте с ним обходительны. Приведите его сюда со всем должным уважением.

Новобранцы, стоявшие позади него, дружно поклонились и выбежали вслед за гонцом. Помощница министра осталась одна в зале. Ацую переключил на неё внимание.

– Зачем ты это сделала?

Она укоряюще посмотрела на него в ответ:

– Я хочу задать вам тот же вопрос. Зачем вы разрушаете берега?

Ацую сердито выдохнул:

– Опять двадцать пять… – он потёр виски. – Чего вы все от меня ожидаете? – покачав головой, он снова обратился к ней: – Это наш единственный шанс одержать победу. Или ты хочешь сказать, что я уже проиграл?

Помощница министра взглянула на него, ни йоту не отступив от своего:

– Значит, вы подняли знамёна над берегами Рокусуй после того, как вытоптали их в грязи?

– Хватит уже.

– Разве вы восстали не ради блага людей? Как затопление Синеки согласуется с божественными предписаниями?

– А что ещё мы можем предпринять в этой ситуации?

– Сдаться. Ведь совершенно очевидно, что вам не одолеть императора голыми руками.

Ацую снова вздохнул и посмотрел на Коя:

– Коя, уведи её отсюда.