Текст книги "Деликатное поручение"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

6

Следующие три недели Сэм практически не отходил от Алекса. Он знал, что убийца Джо рано или поздно придет за мальчиком. Он забыл обо всем, и теперь для него существовало лишь одно – он должен был выполнить данное Джо обещание и позаботиться об Алексе.

Он не расставался с оружием.

После ссоры с верховным вождем Сэм, взяв Алекса, той же ночью уехал в свою деревню.

По-другому он не мог поступить.

Увидев труп сына, Кауримо Ритуако словно взбесился. Он бросился на мальчика, обвиняя его в смерти Джо, в том, что он принес с собой несчастье, и, если бы Сэм не стал на его защиту, Алекс был бы сейчас мертв.

Верховный вождь не стал чинить ему препятствий, но Сэм знал, что обратной дороги для него нет.

Но это было уже не важно.

Сэм ни минуты не сомневался, что поступил правильно.

Сэм и Алекс по-прежнему не могли разговаривать, но научились понимать друг друга без слов.

И хотя Сэм старался не показывать Алексу волнения, он постоянно думал только об одном.

Убийца Джо рано или поздно придет за его сыном.

И однажды ночью он услышал возле задней двери какой-то шорох. Взяв в руки автомат, Сэм тихо выбрался из комнаты и посмотрел в сторону задней двери. За ней был отчетливо виден силуэт мужчины, который явно старался остаться незамеченным.

Беззвучно выбравшись через переднюю дверь, Сэм обошел дом и зашел с задней стороны.

Мужчина все еще продолжал возиться с засовом.

Подкравшись, Сэм стал у него за спиной.

Наверное, взломщик что-то почувствовал, потому что в этот момент обернулся.

На его лице Сэм прочитал растерянность.

Следующим движением Сэм резко ударил его прикладом в голову.

Часть третья
Марш-бросок к берегу скелетов

1

Отправившаяся в Намибию на поиски приключений группа выживания состояла из двенадцати человек, включая полковника морской пехоты в отставке Александра Борисовича Турецкого и майора в отставке Виктора Солонина.

Кроме руководителя группы Сергея Юшина и поляка Якуба Гожелинского в нее вошли Феликс Светланов из Интерпола, полковник ГРУ Герасим Севастьянович Бровкин – Герой России и большой специалист по змеям – и шесть воинов-отставников из провинции.

За Гожелинского, Светланова и Бровкина полковник Юшин ручался головой.

– Свои парни в доску, – сказал он Турецкому во время последней тренировки. – А вот за региональных с такой уверенностью я поручиться не могу. Этих парней надо еще прощупать: кто они такие?

Перед входом в Шереметьево-2 группа была остановлена нарядом милиции. Последовала стандартная проверка документов. Наибольшие вопросы у мордатых московских сержантов вызвала почему-то фигура Вити Солонина.

– Где прописаны? – проницательно глядя ему в глаза, поинтересовался милиционер. – Есть при себе что-то запрещенное?

Не имеющий возможности предъявить собственное удостоверение, помощник министра внутренних дел был вынужден вежливо отвечать на вопросы и терпеливо ждать, пока его личность сочтут благонадежной.

Глядя на эту процедуру, полковник Юшин с трудом сдерживал улыбку.

Сдав вещи в багаж, вся группа отправилась в беспошлинный дьюти-фри.

Надо было купить водку.

– Остальную еду мы и там купим, – пояснил Герасим Севастьянович Бровкин. – А вот русской водки мы там не найдем, это вам не Египет.

– Говорят, что там хорошее пиво, – проявил знание местных традиций Александр Борисович. – Технологию разрабатывали немцы еще в те времена, когда Намибия находилась под протекторатом Германии.

Открыв рот, Витя Солонин посмотрел на Турецкого. Про елагинский путеводитель по Намибии ему было неизвестно.

– Я вижу, вы навели справки, – одобрил Бровкин. – Я тоже, когда еду в какую-нибудь страну, стараюсь предварительно узнать о ней как можно больше. Когда мы будем в Кейптауне, обязательно свожу вас на экскурсию по этому городу. Прекрасный город. Очень чистый.

– А разве мы летим в Кейптаун? – удивился Турецкий. Обессилевший после тренировок, он так и не удосужился внимательно рассмотреть выданные ему в Министерстве иностранных дел билеты. – Я думал, мы полетим сразу в Виндхук.

– Прямого рейса до Виндхука нет, – вступил в разговор Феликс Светланов. – Так что наш перелет состоит из трех этапов. Вначале в Цюрих, оттуда в Кейптаун. А уж затем в Виндхук.

– Второй раз буду в Цюрихе – и опять не посмотрю Женевское озеро, – огорченно сказал Бровкин.

– Вы много поездили по свету? – спросил Александр Борисович.

– Поездил, – согласился Герасим Севастьянович, – Алжир, Заир, Ангола. В ЮАР был. А вот в Намибии не довелось. Только посмотреть смог с ангольской стороны, тогда еще граница серьезная была. Не как сейчас.

– А что, сейчас там нет границы? – удивился Солонин.

– Нет, почему, есть. Но она скорее условная. Поверьте мне, пересечь в наше время русско-украинскую границу гораздо проблематичней.

Не имея причин сомневаться в словах полковника Главного разведывательного управления, Турецкий и Солонин принялись снимать с полок бутылки с национальным русским напитком.

– А сколько брать-то? – спросил Александр Борисович, наблюдая, как Бровкин, а вместе с ним и другие члены команды набивают водкой внушительных размеров сумки.

– Бери сколько влезет, – дружелюбно посоветовал Бровкин. – Все равно не хватит.

Александр Борисович удивился, но совету последовал. Во время тренировок у него создалось впечатление, что на время путешествия в Намибию ни о каком алкоголе речи быть не может. Однако сейчас он понял, что ошибся.

– На маршрутах-то мы не пьем, – увидев озадаченное лицо Турецкого, пояснил Светланов. – Если только что-нибудь легонькое по вечерам. Пьем, только когда добираемся до цивилизованных мест. Ну а там уж без водки не обойтись.

Александр Борисович посмотрел на Витю Солонина и понял, что тот, как и сам Александр Борисович, отнюдь не расстроен подобной перспективой.

– Во-первых, примем в самолете, – начал перечислять Светланов, – чтобы хорошо приземлиться. Потом во втором самолете. По той же причине. Дальше Кейптаун. День мы там точно пробудем. Потом Виндхук. Здесь надо будет зайти к нашим в посольство. Ну так и останется всего ничего. Чисто символически.

Железная логика офицера Интерпола Феликса Светланова показалась Александру Борисовичу убедительной, и он с удвоенной силой принялся набивать сумку водкой.

Стоя в очереди в кассу, Герасим Севастьянович обернулся к Турецкому и Солонину.

– Юго-Западная Африка – удивительное место, – сказал он. – Пока на себе не почувствуешь, не поймешь. Был у меня приятель в старое время, курильщик заядлый. В Москве по три пачки в день выкуривал. А пока был там полгода, вообще не курил. И даже не тянуло. Потом в Москву вернулся – и снова по три пачки в день. Такие вот места.

2

В аэропорту Цюриха интернациональная компания любителей острых ощущений приземлилась спустя несколько часов. Сумки сделались легче, настроение заметно улучшилось.

В самолете соседом Турецкого и Солонина оказался один из шестерых региональных членов группы выживания подполковник в отставке с Урала Юрий Данилович Кокушкин. Это был жилистый мужчина с серым лицом и тщательно зачесанными назад волосами. Необычайно живые глаза абсолютно не сочетались с толстым, мясистым носом картошкой. Как только Юрий Данилович сел в соседнее кресло, Александр Борисович Турецкий, а следом за ним и Витя Солонин поняли, что подремать в полете им не удастся.

Заняв положенное ему место, Юрий Данилович сразу же завел нескончаемые разговоры.

– А вы ведь тоже в первый раз? – быстро заговорил он, обращаясь сразу к обоим. – Честно вам скажу, никогда бы не подумал, что решусь на подобную авантюру. Я и за границей-то ни разу не был, даже в Турции, а тут сразу дикарем в Африку. Самому до сих пор не верится. А как вы сюда попали?

– Мы друзья Якуба Гожелинского, – осторожно начал Александр Борисович. Он помнил о предостережении Сергея Юшина не болтать лишнего. Да и сам Александр Борисович предпочитал не откровенничать с незнакомыми людьми. – Якуб много рассказывал об этой группе, вот и увлек. Решили съездить.

– Если мне не изменяет память, вы из морской пехоты? – Глаза Юрия Даниловича постоянно перебегали с Солонина на Турецкого и обратно. – Приходилось участвовать в военных действиях?

– Случалось, – лаконично ответил Солонин, давая понять собеседнику, что развивать эту тему дальше они с Александром Борисовичем не намерены.

– А вы как сюда попали? – в свою очередь задал вопрос Турецкий, вспомнив старое правило, гласившее – не желаешь отвечать на вопросы, задавай их сам.

– Абсолютно случайно, – широко улыбнулся Юрий Данилович. – Сейчас расскажу. Только для начала предлагаю выпить. За знакомство.

Самолет тем временем закончил выруливать на нужную полосу и стал стремительно набирать скорость. С выпивкой пришлось повременить. Пассажиры салона зашелестели обертками конфет, Александр Борисович откинулся на спинку сиденья и посмотрел в иллюминатор. В этот момент самолет оторвался от земли.

Несколько минут, пока самолет набирал высоту, в салоне стояло молчание. Земля внизу быстро становилась похожей на условную карту местности. Мимо проплыли первые облака.

Наконец динамики ожили – и приятный голос стюардессы сообщил пассажирам, что экипаж очень рад приветствовать всех собравшихся на борту самолета, что самолет выполняет рейс Москва – Цюрих, что полет на высоте такой-то продлится столько-то. После этого та же информация прозвучала еще раз на английском.

– Вроде летим, – констатировал Солонин.

По самолету покатили тележки с прохладительными напитками. Юрий Данилович Кокушкин заговорщицки подмигнул обоим «морским пехотинцам» и полез в сумку за бутылкой.

– Хорошо, когда все с собой, – сказал он. – А стаканчики у них найдутся. Кто что будет? Лично я предпочитаю к водке томатный сок. Правда, нынешний томатный сок почти всегда невкусный. Искусственный он какой-то. Либо вообще томатную пасту водой разведут и продают как сок. Я одно время, давно еще, служил в Краснодарском крае, вот там был сок! Местный завод выпускал. Оборудование старое, везде грязь, а сок вкусный. У меня на заводе знакомый технолог был, он мне объяснял, что самое главное – это сырье. – Юрий Данилович многозначительно поджал губы, как будто только что-то изрек какую-то очень глубокую мысль. – Проще говоря, из чего делаешь, то и получается. Делаешь сок из помидоров, получается томатный. А делаешь из дерьма, получается дерьмовый. – Довольный собственной шуткой Юрий Данилович засмеялся, приглашая собеседников разделить его веселье.

Александр Борисович Турецкий вежливо улыбнулся.

Юрий Данилович не нравился Турецкому. Не понравился с первого взгляда. Александр Борисович вообще не любил навязчивых людей. Особенно незнакомых.

Тем временем Кокушкин разлил водку, отвесил несколько грубоватых комплиментов стюардессе и, провозгласив тост за знакомство, лихо опрокинул содержимое стаканчика в рот. Александр Борисович и Солонин последовали его примеру.

На каждого из выпивших водка оказала разное действие. Юрий Данилович оживился еще больше, и на его серых щеках даже стало проявляться нечто отдаленно напоминающее румянец. Александр Борисович расслабился и задумался, у Турецкого зашевелилось профессиональное любопытство. Ему захотелось побольше узнать о подполковнике в отставке Кокушкине. Виктор Солонин резко помрачнел. Ему тоже не нравился Юрий Данилович. Вжившись в роль бывшего морского пехотинца, Витя Солонин размышлял о том, что для военного человека подполковник Кокушкин уж слишком разговорчив.

– Так как вы оказались в группе выживания? Вы собирались рассказать, – напомнил Александр Борисович.

– Точно, – поднял палец вверх Юрий Данилович. – Только вначале предлагаю раз и навсегда перейти на «ты». Просто Юра.

– Саша, – протянул руку Александр Борисович.

– Витя, – мрачно представился Солонин.

– Ну вот и познакомились. А теперь насчет того, как я сюда попал. Действительно случайно и, даже можно сказать, при трагичных обстоятельствах. Хотя «трагично» – это, конечно, чересчур громко сказано. Вообще-то в группу выживания должен был попасть один мой близкий друг. Он уже давно о ней узнал, познакомился с Юшиным – в общем, все было готово. Но месяц назад он умудрился сломать себе ногу. Поскользнулся, как говорится, на ровном месте. Расстроился до жути. Ну еще бы, почти год готовился, а тут такая ерунда. Уж не знаю почему, но у него возникла навязчивая мысль, что вместо него должен поехать я. Я вначале отказывался, но меня жена уговорила. Поезжай, говорит, а то, когда еще такой шанс представится. Я и решился. Интересно же все-таки.

История Юрия Даниловича звучала, мягко скажем, малоубедительно, но Турецкий, вспомнив о том, каким образом они с Солониным сами оказались в группе выживания, решил не обращать на это внимания.

– Юра, а ты в каких войсках служил?

– В ракетно-космических. Правда, более подробной информации я предоставить не могу. Вдруг вы шпионы!

Хитро подмигнув Александру Борисовичу, Кокушкин потянулся за бутылкой:

– Ну что, ребята, давайте еще по одной – за приятный полет.

В Цюрихе произошла непредвиденная задержка.

Рейс до Кейптауна в связи с изменившимися погодными условиями был отменен. Точнее, отложен. Таким образом, у любителей острых ощущений оказалось почти двенадцать часов свободного времени.

Может быть, свою роль сыграли горячительные напитки, употребленные в самолете, может быть, что-то другое, но только никто из членов команды, за исключением нетерпеливого Юрия Даниловича, узнав о вынужденном простое, не огорчился. У каждого тут же нашлось чем заняться в Цюрихе.

Герасим Севастьянович Бровкин, сагитировав пятерых региональных отставников, отправился (наконец-то!) смотреть Женевское озеро.

Сергей Юшин вместе с Феликсом Светлановым поехали в город по каким-то своим делам. В подробности они вдаваться не стали.

Якуб Гожелинский, после десяти неудачных звонков, сумел-таки дозвониться до своего бывшего сослуживца, живущего ныне под Цюрихом, и уехал к нему в гости.

Александр Борисович с Витей Солониным, несмотря на настойчивые уговоры Якуба, от приглашения в гости отказались. Все-таки неудобно ехать к незнакомому человеку. К тому же Солонину хотелось посмотреть город. Александру Борисовичу город смотреть не хотелось, он вообще предпочел бы остаться в баре аэропорта и никуда не ходить, но не отпускать же Витю в город одного. Кроме этого, Александр Борисович подозревал, что Солонину быстро надоест пешая экскурсия и они смогут прекрасно разместиться в каком-нибудь культурном заведении с разливным пивом и швейцарскими сырами на закуску.

Договорившись встретиться тут же за пару часов до предполагаемого вылета, члены команды разошлись.

– А я думал, что это только у нас откладывают самолеты, – сказал Солонин, разглядывая большие часы у себя над головой.

– Самолеты, Витя, везде отменяют, – резонно заметил Александр Борисович. – Погода одна на всех. Она на границы внимания не обращает.

– Ну что же, – воодушевился Виктор, – зато посмотрим на хваленые швейцарские банки. Во всем есть свои плюсы.

– Оптимист ты, Витя.

– Ну не знаю. По-моему, это нормально. Из любой ситуации надо стараться извлекать хоть что-то полезное.

– Оптимист и философ. Хорошо, пойдем смотреть швейцарские банки.

Не успели они отойти и двух шагов, как сзади их окликнули. Обернувшись, они, к своему удивлению, увидели Юрия Даниловича Кокушкина и только сейчас поняли, что все это время его с группой не было.

И никто из членов команды отсутствия подполковника в отставке даже не заметил.

– А где все? – поинтересовался Юрий Данилович.

– Разошлись по своим делам. Встречаемся вечером здесь. А ты сам-то где был?

– Пиво пил, – улыбнулся рекламной шутке Кокушкин. – А если честно, то в туалете. Так и что же теперь делать?

– Мы в город идем на экскурсию. К вечеру подтянемся. А ты что будешь делать?

– Не знаю. – Юрий Данилович озадаченно посмотрел на Турецкого. – Я же за границей первый раз. Даже не знаю, куда пойти. Наверное, засяду до вечера в местном баре. Тут же должен быть бар в аэропорту.

Александр Борисович, желавший того же самого, скосил глаза на Солонина: вдруг ему уже расхотелось смотреть на швейцарские банки? Однако Виктор, разгадавший маневр Турецкого, усиленно рассматривал швейцарских полицейских.

– А может быть, мы все вместе в город пойдем? – предложил Юрий Данилович. – Если у вас, конечно, никаких дел нет. Мне бы тоже хотелось Цюрих посмотреть, я его только в кино видел.

– Пойдем, – вяло согласился Александр Борисович, надеявшийся, что Кокушкин, наоборот, приложит все свое красноречие, чтобы уговорить их остаться в аэропорту. – Втроем веселее.

Как и предполагал Турецкий, пешая экскурсия по Цюриху не заняла много времени. Через два часа блужданий по улицам и осмотра попадавшихся по пути достопримечательностей Солонин остановился и начал принюхиваться.

– Вкусно пахнет, – сказал он.

– Зайдем? – предложил Александр Борисович. —

Швейцарское кафе будет достойным завершением экскурсии по городу. Как наша московская пельменная.

– Я читал в газете, – сообщил Юрий Данилович, – что один известный западный артист, приехав в Москву на гастроли, попросил отвезти его в настоящую московскую пельменную, про которые он столько слышал от знакомых русских эмигрантов. Его пробовали отговорить, но он уперся – и ни в какую. В результате поел он с московскими алкашами пельменей, угостил всех водкой и отравился. Даже концерт отменил. А в Россию с тех пор не ездит.

– Сам виноват, – неожиданно резко отреагировал на рассказ Солонин. – Говорили же ему – не стоит. Не та закалка. Я в пельменной ни разу не отравился.

– Отравиться можно чем угодно, – мудро сказал Александр Борисович. – Сам факт пищевого отравления еще не говорит о том, что продукты были испорченными. Часто отравление случается оттого, что желудок просто не привык к новой пище.

– Может, не пойдем в кафе? – опасливо спохватился Юрий Данилович.

– Да чего там! – Солонин махнул рукой. – Надо только для начала по сто грамм принять, и тогда все будет нормально.

В кафе, к великому изумлению Турецкого и Солонина, проявилась еще одна способность уральского подполковника в отставке Юрия Даниловича Кокушкина. Оказалось, что Юрий Данилович умел не только филигранно распределять водку на троих, но еще и бегло говорил по-немецки.

И насколько мог уловить Турецкий, Юрий Данилович говорит по-немецки практически без акцента. На слух немцы, с которыми Александру Борисовичу доводилось общаться, говорили точно так же.

– Жена научила, – пояснил Юрий Данилович, заметив удивление на лицах своих собеседников. – Она у меня немецкий преподает. За пятнадцать лет совместной жизни и не такому научишься.

И все-таки, наблюдая за тем, как бойко Юрий Данилович объясняется с официантом, Турецкий не мог отделаться от мысли, что Юрий Данилович вовсе не так прост, как пытается казаться.

«У меня жена тоже преподает, – думал Александр Борисович. – Однако на фортепиано я почему-то играть не научился. Да, прав был Юшин, когда говорил, что случайный человек может оказаться кем угодно и надо быть аккуратней».

«Брось, Турецкий, – вступил в диспут внутренний голос, – на фортепиано ты не научился играть, потому что сам не захотел. А вот то, что ты до сих пор английский нормально не выучил, это непорядок. Тут за тебя даже стыдно. Не на китайском же он, в конце концов, разговаривает, а на немецком. А немецкий даже в школах проходят».

«Хорошо, а акцент? Так разговаривать можно только при регулярных контактах с носителями языка. Это еще в школах объясняют».

«Турецкий, откуда ты знаешь про акцент? – продолжал упорствовать внутренний голос. – Ты что, большой специалист? Не смеши, Турецкий, ты немецкий от французского не всегда отличить сможешь. А тут нате, оказывается, ты в акцентах разбираешься».

Не желая спорить со своим внутренним голосом, который, как было прекрасно известно Турецкому, отличался прямо-таки ослиным упрямством, Александр Борисович прогнал все лезшие в голову мысли и сосредоточился на принесенных официантом блюдах.

Первым делом он взглянул на бутылку водки и с удовлетворением отметил, что водка самая что ни на есть русская. Правда, экспортный вариант. Кроме водки на столе стояли три кружки пива, большое блюдо, на котором красиво было уложено бесконечное количество видов сыра, и три порции ароматнейших жареных колбасок.

Внутренний голос окончательно замолчал, и Александр Борисович вместе с двумя другими путешественниками принялись с аппетитом поглощать все, что стояло на столе.

Главным действующим лицом за столом был, несомненно, уральский подполковник. Он не только набивал желудок, но и успевал подливать всем водку, произносить тосты, что-то рассказывать и обмениваться репликами с официантом.

Наконец желудки потребовали передышку, и Александр Борисович удовлетворенно отвалился на спинку стула.

– Слушай, Саша, – неожиданно спросил Солонин, – а чего это вот тот мужик на нас пялится?

– Где? – лениво поинтересовался Турецкий.

– У тебя за спиной. Через два столика. Я уже давно заметил. Мы как только первую рюмку выпили, он с тех пор и смотрит.

«Нехорошо, – подумал Александр Борисович Турецкий. – Очень нежелательно вот так вот взять и встретить какого-нибудь коллегу. Даже и иностранца. Хоть бы Кокушкин в туалет ушел».

Александр Борисович решил не оборачиваться.

– Пусть смотрит, – равнодушно сказал Солонину. – Может быть, он русских никогда не видел.

– Спокойно, ребята, – хлопнул ладонью по столу уже порядком захмелевший Юрий Данилович. – Сейчас я все выясню. Просто пойду и спрошу.

«Совсем весело», – пронеслось в голове у Турецкого. Он хлопнул Юрия Даниловича по плечу:

– Да бог с ним, Юра. Не надо. Давай лучше еще выпьем.

– Нет, я спрошу, – Юрий Данилович решительно поднялся со стула, – надо же выяснить.

Пошатываясь, он двинулся к столику, за которым сидел непонятный господин.

Александр Борисович посмотрел на Витю, и, очевидно, в его взгляде было столько отчаяния, что Солонин сразу все понял.

– Нет, Саша, он непохож на нашего, – зашептал Солонин, склонившись к Турецкому. – Стопроцентный иностранец. И на наших в смысле профессии тоже непохож.

Через столик от них в это время Юрий Данилович вступил в оживленную беседу.

– Что они там делают? – так же шепотом поинтересовался Турецкий.

– Разговаривают. Официанта подзывают, – начал комментировать Солонин, – показывают на наш столик.

– Значит, сейчас придут, – мрачно резюмировал Александр Борисович, искушенный в правилах хорошего ресторанного тона по-русски.

Опытный следователь Турецкий оказался прав, о чем Витя Солонин не замедлил ему лаконично сообщить:

– Идут.

Первым возле столика появился необычайно возбужденный Юрий Данилович.

– Ребята! – радостно сообщил он. – Познакомьтесь. Это Франц. Франц, это мои друзья – Саша и Витя.

Приготовившийся к самому худшему, Александр Борисович поднял голову.

Рядом с Юрием Даниловичем стоял мужчина средних лет. В свободном сером костюме и галстуке.

Незнакомый.

Сообразив, что мужчина действительно незнакомый, Александр Борисович приветливо улыбнулся.

– Вы не поверите, чем он занимается… – так же возбужденно заговорил Юрий Данилович, заставляя Турецкого опять напрячься. – Франц из Люксембурга. Ну вот отгадайте, где он работает?

– В прокуратуре? – мрачно пошутил Турецкий.

– Франц, – заговорил Юрий Данилович по-немецки, – мои друзья решили, что ты работаешь в прокуратуре.

По тому, как гражданин Люксембурга Франц замотал головой, Александр Борисович понял, что в прокуратуре он не работает.

– Франц – шахтер, – сообщил Юрий Данилович. – Представляете, шахтер из Люксембурга? Вы можете себе такое представить? Он услышал, что мы говорим по-русски, и решил угостить нас пивом.

В подтверждение слов Юрия Даниловича к их столику подошел официант с подносом, на котором стояли четыре пенящиеся кружки.

Франц оказался свойским и от любезно предложенной русской водки отказываться не стал. Из разговора, в котором Юрий Данилович служил переводчиком, выяснилось, что Франц действительно шахтер, а в Цюрихе он оказался проездом – в отпуск ездил в Канаду. А в России он никогда не был, но очень хотел бы поехать. Он слышал, что русские шахтеры постоянно бастуют, потому что им не платят зарплату. Франц считал, что это неправильно.

– Мы тоже считаем, что это неправильно, – сказал Витя Солонин. – А вот наше правительство, по-видимому, считает наоборот.

– А зачем же вы выбираете такое правительство? – недоуменно спросил простой люксембургский шахтер Франц.

Ответить на этот вопрос никто из сидящих за столом граждан России не смог.

Расстались все самыми добрыми друзьями часа через три. Франц направился отсыпаться в гостиницу, а Александр Борисович с Витей транспортировать окончательно набравшегося Юрия Даниловича в аэропорт. Тем более что через три часа туда должны были подтянуться остальные участники их группы.

…До Кейптауна долетели относительно спокойно. Относительно, потому что через три часа после взлета на соседнем сиденье проснулся осоловевший Юрий Данилович. Мрачно поглядев по сторонам, Юрий Данилович поднялся и медленным шагом направился в хвост салона – в туалет.

О том, что произошло в хвосте салона, Александр Борисович и Витя могли лишь догадываться.

Юрий Данилович вернулся через пятнадцать минут, распространяя вокруг себя сильный табачный запах. В руках он вертел какую-то бумажку. Как выяснилось, это была памятка-предупреждение, в которой говорилось, что курить в самолете запрещается. Самым примечательным было то, что памятка была на русском языке. Внимание Александра Борисовича привлекла фраза, выделенная самым жирным курсивом – в том числе в туалет!!!

– А знаешь, Саша, – глубокомысленно сказал Витя Солонин, когда Юрий Данилович благополучно провалился в сон и они по очереди ознакомились с полезной информацией памятки, – все-таки русских в мире уважают. Вот кто бы мог подумать, что на борту самолета швейцарской авиакомпании, следующего рейсом Цюрих – Кейптаун, имеется специальная памятка на русском языке.

– Значит, были прецеденты, – лаконично ответил Александр Борисович.