Текст книги "Деликатное поручение"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

2

Пока Александр Борисович Турецкий решал свои вопросы, Витя Солонин тоже не сидел сложа руки. Все это время он продолжал следить за Юрием Даниловичем.

Отставной подполковник, который, по его собственным словам, никогда не выезжал за пределы страны, становился в Намибии все, более популярной фигурой.

К нему постоянно приезжали какие-то люди.

Как и первые дни, они старались остаться незамеченными.

Солонин уже не сомневался, что Юрий Данилович имеет при себе достаточное количество драгоценных камней, которые планирует вывезти в Россию контрабандным путем.

Оставалось только выбрать ситуацию, когда можно будет схватить мерзавца за руку.

В самом крайнем случае его всегда можно будет взять на таможне, но для Солонина это не было решением проблемы. Ему нужно узнать каналы поставок и принцип, по которому функционирует нелегальный алмазный бизнес.

Когда Александр Борисович уезжал, у Вити Солонина было довольно гадко на душе. Он чувствовал себя чуть ли не предателем. Александр Борисович пригласил его в эту поездку в качестве подстраховщика, и вот теперь, когда дошло до дела, он, Витя Солонин, вынужден отпустить его одного.

Но по-другому он поступить не мог. Нельзя было выпускать Кокушкина из поля зрения. В конце концов, он мог попросту скрыться. И тогда особое задание министра внутренних дел окажется провалено.

Тем временем у Юрия Даниловича случилась неприятность. Каким-то совершенно непонятным образом он умудрился порвать свой спальный мешок.

– Сам не знаю, как так получилось, – растерянно объяснял Юрий Данилович собравшимся вокруг него участникам группы выживания.

– Зацепился за что-то, – предположил Феликс Светланов.

– Да за что тут можно зацепиться?! – возмутился Юрий Данилович.

Оказалось, есть за что. В низу стены между камнями торчал железный стержень.

Увидев его, Юрий Данилович помрачнел.

– Да пустяки, – успокоил его Гожелинский, – зашьешь.

Это слово – зашьешь – эхом отозвалось в голове Вити Солонина. Теперь он знал, каким образом Юрий Данилович собирается провозить алмазы через границу.

Но что-то во всей этой истории сильно смущало Виктора. Только он никак не мог понять, что именно.

«Неужели он всерьез собирается провезти алмазы в спальном мешке? – мучительно соображал Солонин. – Ничего тупее придумать нельзя. Разве что везти алмазы в карманах. Но ведь он же не дурак!»

Пока Юрий Данилович, коля себе пальцы и поминутно вздыхая, возился со своим спальным мешком, Витя Солонин намеренно ушел подальше, чтобы лишний раз не попадаться Кокушкину на глаза.

Теперь осталось только выбрать место и время, для того чтобы поговорить с Юрием Даниловичем с глазу на глаз. В самой грубой форме.

Когда никого не было рядом, Витя Солонин быстро достал привезенные из Москвы наручники и спрятал во внутренний карман.

В обещанное время Александр Борисович Турецкий не появился. Витя Солонин хотел было позвонить ему на мобильный, но вовремя одумался.

Хуже всего, когда мобильный звонит в неподходящее время.

Вдруг Александр Борисович сидит в засаде и звонок его выдаст?

К тому же Виктор был уверен, что мобильный Турецкого отключен.

Юрий Данилович, благополучно зашивший свой спальный мешок, теперь был необычайно весел и жизнерадостен. За ужином он пил много вина, постоянно шутил и рассказывал всевозможные истории из собственной жизни, за достоверность которых он каждый раз ручался как за себя самого.

– Вообще-то, ребята, у меня есть одна мечта, – сказал Юрий Данилович, выпив уже изрядное количество. – Знаю, что это выглядит безумно и по-ребячески, но ничего не могу с собой поделать.

– А что за мечта? – поинтересовался Бровкин.

– Новая жизнь, – неопределенно сказал Юрий Данилович и замолчал.

– Ты что имеешь в виду? – удивился Герасим Севастьянович. – До трехсот лет, что ли, дожить хочешь?

– Нет, – поморщился Юрий Данилович, – не в этом дело. Просто как-то раз, давно уже, сидел я, пил водку и думал. Мне как раз тогда тридцать шесть лет стукнуло. В общем, понял я, что половина жизни прожита. И ничего особо хорошего за эти полжизни я не видел: Ничего, – сказал я сам себе, – теперь ты стал умнее и следующую половину жизни проживешь по-другому. А потом у меня водка кончилась – и я пошел в магазин за новой. А пока шел до магазина, минут пятнадцать, – на дворе осень, на улицах слякоть – шел и смотрел вокруг. В общем, пока я шел, понял вдруг, что и следующую половину жизни я проживу точно так же. Среди всей этой слякоти. А потом получу пенсию две тысячи рублей и стану ходить на коммунистические митинги. Я ведь сразу после этого из армии уволился.

– Да, Юра, – засмеялся Герасим Севастьянович, – ты не патриот.

– Да при чем тут патриотизм, Герасим! Просто не хочу я, чтобы ко мне как к скотине относились. Пока можешь ходить – кормят, а после – на мыло. Это и есть наша страна. По-другому у нас к людям не относятся, и не важно, кто у власти. При царе так было, при большевиках так было. И при демократах так же.

– Так ты что, уехать, что ли, хочешь?

– Жить я нормально хочу! Чтобы включать телевизор и не видеть этих паскудных рож.

– Все так живут, – усмехнулся Герасим Севастьянович.

– А я не хочу как все. – Юрий Данилович резко поднялся и вышел из мотеля.

Остальные участники группы выживания какое-то время сидели молча. Разговаривать никому не хотелось.

– Саша не звонил? – нарушил тишину Сергей Юшин, обращаясь к Солонину.

– Нет, – отрицательно покачал головой Виктор.

– Завтра утром мы отправляемся дальше, ему придется нас догонять. Ждать мы не можем.

Утром Александр Борисович тоже не появился, и группа выживания двинулась в путь без него.

Виктор все-таки попробовал набрать номер Турецкого, но, как он и предполагал, абонент оказался временно недоступен.

«Надеюсь, что с ним ничего не случилось», – думал Солонин в машине.

Мысль о том, что Александр Борисович мог попасть в какую-нибудь передрягу, а он, находясь практически рядом, был не в состоянии оказать ему помощь, не давала Виктору покоя.

Чтобы отвлечься от этих мыслей, Солонин еще сильнее сконцентрировался на фигуре Юрия Даниловича.

Профессиональное чутье подсказывало ему, что развязка близка.

3

Расставшись с Сэмом и Алешей, Турецкий с Майклом направились к своей машине. Надо было возвращаться в лагерь.

– Саша, что ты собираешься делать дальше? – спросил Майкл.

Александр Борисович не знал, что делать дальше.

Совершенно не знал. Он попробовал действовать законным путем, попробовал незаконным.

В обоих случаях результат оказался нулевым.

Не совсем нулевым, конечно, но и похвастаться тоже было нечем.

– По крайней мере, я знаю, что мальчик жив, – сказал себе Турецкий. – Он в надежных руках и хочет вернуться в Россию. А это уже кое-что.

Вспомнив о надежных руках Сэма, Александр Борисович пощупал опухшую половину лица и посмотрел в боковое зеркало машины.

Тот еще видок!

Уже начало светать, и Александр Борисович в очередной раз восхитился красотой местной природы.

– У вас очень красивая страна, Майкл, – сказал он.

– Да, – с гордостью ответил тот. – Но я слышал, что Россия тоже красивая.

– Да, красивая.

Александр Борисович снова посмотрел в боковое зеркало.

За ними ехало три военных джипа.

«Черт, Сэм… – подумал Александр Борисович. – Зачем же так?»

Джипы прибавили скорость.

– Майкл, – сказал Турецкий, – похоже, у нас проблема. Ты можешь предположить, кто это?

– Не знаю. – Майкл бросил быстрый взгляд на Александра Борисовича. – Но они мне уже сигналят, чтобы я останавливать машина. Мы должны будем сразу выходить с поднятыми руками. И не надо ничего говорить, пока они сами нас не спросить.

– Это не бандиты? – спросил Александр Борисович. – Может, не стоит останавливаться?

– Нет, это военные, – ответил Майкл, сбавляя скорость. – Они могут арестовать тебя как иностранный шпион, а меня – как друг иностранный шпион.

– И что тогда с нами будет? – поинтересовался Турецкий.

– Нас обоих расстрелять, – объяснил Майкл, – а тебя перед этим еще бить.

– Чтобы я сказал военную тайну? – криво усмехнулся Александр Борисович.

– Нет, чтобы просто бить, – успокоил его Майкл.

Майкл, съехав на обочину, остановил машину. Два джипа остановились перед ними, перегородив дорогу, третий таким же манером остановился за ними.

Майкл тут же вышел из машины и поднял руки вверх. Александр Борисович Турецкий, хотя ему это было не по душе, последовал примеру Майкла.

«В чужой монастырь, – вспомнил Александр Борисович народную мудрость, – со своим уставом не ходят».

Одновременно из всех трех джипов выскочили вооруженные автоматами люди в камуфляжной форме и принялись их обыскивать.

Оглядев саванну, Александр Борисович подумал, что о правах человека в данный момент лучше не заикаться.

А еще он мысленно поблагодарил Федора Хмелева, настоятельно советовавшего ему не иметь при себе никакого оружия.

Тем временем из первого джипа вышла молодая женщина. Она тоже была одета в камуфляжную форму и, судя по тому, как вытянулись остальные бойцы при ее появлении, была здесь главной.

Когда она приблизилась и Александр Борисович Турецкий увидел ее лицо, у него отвисла челюсть.

Если бы Александр Борисович был героем американского боевика, то в данный момент он бы сказал только одну фразу. Он бы сказал: «Твою мать!»

Но он был помощником заместителя генерального прокурора Российской Федерации и, если верить словам художника с московской автомобильной стоянки Сереги, хорошим мужиком.

Поэтому вместо фразы «Твою мать!» он произнес всего лишь одно слово.

Да и то про себя.

Он сказал: Мия…

Это была Мия, так неожиданно разорвавшая их отношения.

Мия, уехавшая на родину, не попрощавшись.

Мия, которую Александр Борисович Турецкий, несмотря на все свои попытки, так и не смог забыть.

Мия, встреча с которой здесь, на ее родине, в Намибии, была насколько вероятной, настолько и неожиданной.

Мия не узнала Турецкого.

Внимательно осмотрев обоих пленников, а они оказались именно пленниками, Мия резко обратилась на местном языке к Майклу.

– Она хочет видеть наши документы, – перевел Майкл. – Саша, надеюсь, у тебя есть при себе паспорт.

К счастью, паспорт у Александра Борисовича с собой был.

Но в данный момент ему было не до паспорта.

Он смотрел на Мию и не мог поверить, что она не узнаёт его. Он был готов закричать: Мия, это же я! – но мрачные физиономии стоящих вокруг африканцев с автоматами на изготовку остановили его.

У Турецкого взыграла мужская гордость.

«Ну и к черту! – подумал он, наблюдая, как Мия рассматривает его паспорт. – К черту!»

Не удостоив Александра Борисовича взглядом, Мия опять обратилась к Майклу. И опять на местном языке.

– Они арестовывать нас, – перевел Майкл. – Мы должны следовать, куда они нам скажут. А если мы отказываться, то они нас застрелить и бросить саванна.

– Меня уже застрелить, – ответил Александр Борисович и улыбнулся Мии. – Сейчас меня застрелить второй раз.

Все расселись по своим машинам, и свой дальнейший путь Александр Борисович Турецкий продолжил в сопровождении солидного эскорта.

– Майкл, а ты понял, кто они? – спросил Турецкий. – Полиция, спецназ или кто?

– Это особый отряд, – ответил Майкл. – Они работать с наш президент.

– А куда они нас везут?

– Я не знать, – покачал головой Майкл. – Но пока они нас не убивать, я буду с ними ехать. И ты, Саша, лучше тоже с ними ехать.

– Куда уж лучше, – вздохнул Александр Борисович.

Пока они ехали, Александр Борисович думал о том, что группа выживания как раз в это время снимается с места и отправляется на точку следующего испытания.

«Господи, да у меня же есть мобильный, – подумал Александр Борисович. – Чего же я сижу? Надо срочно звонить. Хмелеву, Вите Солонину…»

Достав телефон, Александр Борисович вздохнул. Вообще-то этого следовало ожидать. Аккумулятор был разряжен: на последней стоянке он просто не успел его зарядить.

– Не надо звонить, – Посоветовал Майкл. – Все равно не получаться. Там в машине специальный прибор, который блокировать любой звонок. Поэтому они оставлять нам телефон, а не отбирать.

– Будем ждать, – развел руками Александр Борисович.

И вновь Александр Борисович сидел на земле и не имел ни малейшего представления о том, что ему предстоит в ближайшем будущем.

Только на этот раз его руки сковывали наручники, а над головой вместо потолка была брезентовая палатка.

Вот только настроение у него было гораздо хуже.

Как и в прошлый раз, тогда, в Москве, он не мог объяснить себе поведение Мии.

Она его не узнала.

Их с Майклом разместили в разных палатках. Уже прошло часа три, с тех пор как отряд Мии остановился на Ночлег.

Никаких объяснений.

Ни единого взгляда.

Уже, наверное, тысячу раз Александр Борисович повторил свою заветную мантру: к черту! – но с каждым разом он все больше начинал думать о Мии.

Она появилась в его палатке внезапно. Просто вошла, серьезная, собранная, не улыбаясь.

– Здравствуй, Саша, – сказала она. – Не ожидала тебя здесь увидеть… – Она сделала паузу. – Вообще не ожидала тебя увидеть.

– Ну извини, Мия, – криво усмехнулся Турецкий. – Я тоже не ожидал, что наша встреча окажется именно такой.

– Сейчас я их сниму.

Мия села рядом и сняла с Александра Борисовича наручники.

– Так было нужно. Теперь ты и твой друг можете идти куда вам нужно.

– А к чему весь этот цирк?

– Это не цирк, Саша, – серьезно посмотрела на него Мия. – Это группа немедленного реагирования при президенте. Она выполняет особые поручения. Я ее возглавляю.

– Ваш президент отдал особое поручение арестовать меня?

– Ты глупый. – Мия обвила руками его шею. – Ты ничего не понимаешь. Никогда ничего не понимал.

– Подожди, Мия, – отстранился Турецкий. – Я, наверное, действительно глупый, потому что сейчас я тоже ничего не понимаю. Разве нельзя было поздороваться сразу, а не тащить нас сюда под дулами автоматов?

– Нельзя, – улыбнулась Мия. – Законы конспирации как у ваших русских революционеров. Я не могла при подчиненных признаться в нашем знакомстве. Тем более у тебя сейчас такое замечательное лицо. Ты с кем-нибудь подрался?

– Скорее подружился, – усмехнулся Александр Борисович. – А вообще, это чертовски длинная и запутанная история. И конец этой истории до сих пор неизвестен.

– Ну так расскажи, – предложила Мия. – Может быть, мы сумеем придумать конец вместе.

– Откровенно говоря, я чего-нибудь бы выпил, – признался Александр Борисович. – Слишком много впечатлений за последние полтора дня.

– Виски подойдет? Или вино?

– Все пойдет. Но лучше виски.

– Сейчас принесу. – Мия вскочила на ноги.

– Подожди минутку.

– Да? – Она обернулась.

– Я надеюсь, Майклу не придется сидеть всю ночь в наручниках? – сказал Александр Борисович. – За последние полтора дня он тоже получил достаточно впечатлений, пытаясь спасти мне жизнь. И к тому же наверняка сильно проголодался.

– Не волнуйся, Саша, – улыбнулась Мия. – Не придется.

Александр Борисович рассказал Мии все. Про то, как ему позвонил министр иностранных дел, про его разговор с Горностаевым. Про то, как он приехал в Намибию в составе группы выживания и перебирался через дюны. Про свой разговор с верховным вождем Кауримо Ритуако и его отказ вернуть Алешу на родину. Про свою встречу с Сэмом и про то, что теперь он не знает, что делать дальше.

– Да, я слышала об этом, – сказала Мия, выслушав историю Турецкого. – Ужасно жалко, что Джо убили.

– Ты знала Джо? – удивился Александр Борисович.

– Ну разумеется, я его знала, – подтвердила Мия. – Не в том смысле, какой вы у себя в России вкладываете в это слово. Я его знала по работе. Он был хорошим человеком. К сожалению, мы до сих пор не нашли его убийцу.

– Может быть, хоть ты мне подскажешь, что делать дальше, – спросил Александр Борисович. – Я не знаю.

– Ничего не делать, – спокойно ответила Мия. – Возвращайся в свою группу выживания.

– Но…

– В данной ситуации может помочь только один человек, наш президент, но с тобой, к сожалению, он разговаривать не станет. – Мия выдержала паузу, разглядывая расстроенное лицо Турецкого. – Зато он станет разговаривать со мной, – неожиданно закончила она.

– И что из этого? – недоуменно спросил Александр Борисович.

– А то, что ты получишь своего мальчика и сможешь отвезти его обратно в Россию.

– Ты серьезно?

– А как же еще, Саша? В некотором смысле я имею на нашего президента определенное влияние, и, если я попрошу его решить этот вопрос, он мне не откажет. Когда я все улажу, мы с тобой встретимся в Виндхуке.

– Подожди, Мия, – Александр Борисович по-прежнему был в недоумении, – а как же законы народа гереро, о которых говорил верховный вождь?

– Я думаю, что Кауримо Ритуако согласится исполнить личную просьбу президента, – лукаво улыбнулась Мия. – Между прочим, Саша, мой отец тоже верховный вождь. Я овамбо. Наш народ крупнее гереро.

– Я знаю, – вздохнул Александр Борисович, – Майкл мне уже об этом говорил. Он тоже овамбо. Значит, я в ближайшее время смогу забрать мальчика?

– Я же сказала, что сможешь. Через два-три дня. Только знаешь, Саша… – Мия замолчала. – Если бы Джо был жив, я бы не стала тебе помогать. Потому что правда была на его стороне.

– Ты считаешь, что он имел право увезти мальчика? – удивился Турецкий.

– Он увез не мальчика, – серьезно сказала Мия. – Он увез своего сына. Я считаю, что сына должен воспитывать отец, а не мать. Мать его только испортит. Я изучала вашу российскую систему и думаю, что это неправильно, когда суд отдает сына матери. Разве женщина сможет научить мальчика тому, что ему нужно знать? Она только воспитает его слабым и беззащитным. Разве она сможет заступиться за него так, как это сможет сделать отец? Мальчику нужен тот, на кого он захочет быть похожим. Разве это правильно, если мальчик захочет быть похожим на свою мать?

– Не знаю, Мия. – Александр Борисович почесал затылок. – Я никогда об этом не задумывался. Может, ты и права. Хотя слышать такое из уст женщины неожиданно.

– Потому что ты привык общаться с европейскими женщинами, – сказала Мия, – а они другие. В большинстве своем они лицемерны и слабовольны. Они выступают за женское равноправие, но предпочитают жить за счет мужчины. А это, на мой взгляд, трусость и слабость. Очень жаль, что я не могу сейчас тебя познакомить со своей подругой из Кении Ван-гари Маатаи. Месяц назад она получила Нобелевскую премию мира. Тогда бы ты понял разницу, понял бы, что женщины бывают и другие – умные, сильные и храбрые.

– И очень красивые, – добавил Александр Борисович, привлекая ее к себе, – безумно красивые.

4

Отставной подполковник с Урала Юрий Данилович Кокушкин тоже искал время и место. С этой слежкой пора было заканчивать.

Юрий Данилович давно обратил внимание на странное поведение двоих участников группы выживания – Александра Турецкого и Виктора Солонина.

Эти двое могли быть кем угодно, но только не морскими пехотинцами, принимавшими участие в боевых действиях.

Потом он обратил внимание на то, что они действуют поодиночке. У каждого из них были свои собственные дела. И если Александр Турецкий вел себя абсолютно естественно, то Виктор Солонин явно что-то недоговаривал.

Тогда Юрий Данилович понял, с какой целью Солонин находится в группе выживания.

Целью Виктора Солонина был он, Юрий Данилович Кокушкин.

В следующие дни Юрий Данилович внимательно наблюдал за Виктором, при каждом удобном случае пытаясь спровоцировать его на какие-то действия.

То, что Виктор упорно не поддавался на провокации и каждый раз старательно отмалчивался, убедило Юрия Даниловича в том, что он прав. Виктор Солонин действительно следил за ним.

Теперь Юрию Даниловичу надо было выбрать время и место для того, чтобы избавиться от этого назойливого следопыта.

Когда Александр Турецкий неожиданно уехал из лагеря вместе с каким-то африканцем, Юрий Данилович понял, что обстоятельства складываются в его пользу.

Надо было выманить Солонина из лагеря, оказаться наедине с ним в укромным месте и пристрелить. Пистолет Юрий Данилович приобрел сразу же по прибытии в Намибию. Отличный пистолет с глушителем.

«Все-таки Бабушкин разбирается в оружии, – подумал Юрий Данилович, взвешивая пистолет в руке. – Отличная штука».

Юрий Данилович не собирался везти алмазы через границу. Это было бы безумием. У них есть кому возить алмазы. Дипломатическую почту не обыскивают. А желающие подзаработать есть и среди дипломатов. Не все, конечно. Некоторые не понимают или делают вид, что не понимают намеков. Тогда с ними происходит то, что недавно произошло с этим… как там его звали?

А Юрий Данилович слишком серьезный человек, чтобы заниматься подобной мелочью.

Свои алмазы он оставит здесь. Еще в одном тайнике. А таких тайников у него на территории Намибии было уже много.

Юрий Данилович вспомнил, как он делал свой первый тайник. Еще в далекие советские времена, когда попал сюда, по долгу службы.

Тогда сразу два офицера Советской армии были арестованы на таможне при попытке вывезти драгоценные камни. И лишь благодаря, счастливому случаю майор Юрий Данилович Кокушкин не оказался в их числе.

От ареста и позора его спас внезапный приступ диареи. Вместо того чтобы утром отправиться в аэропорт, Юрий Данилович оказался в военном госпитале.

Несколько дней подряд он изрыгал проклятия в адрес Африки, своего недуга и всего, что только приходило ему в голову. А спустя несколько дней он узнал, чего сумел избежать благодаря своей болезни.

Именно тогда он понял, что пытаться пройти через таможню, имея при себе драгоценные камни, чревато самыми нехорошими последствиями.

Выписавшись из госпиталя, он выехал на военном джипе в саванну и, выбрав неприметное место, зарыл свои алмазы в землю.

Юрий Данилович решил ждать.

Он знал, что однажды вернется за ними. Неизвестно как, неизвестно когда, но это произойдет.

Впоследствии, когда уже активно занялся драгоценными камнями и стал достаточно часто бывать в Намибии, он понаделал множество таких тайников. Юрий Данилович никогда не наносил места захоронений на карту, опасаясь, что карту могут выкрасть или он сам может ее потерять, – он все держал в голове.

Нынешний визит Юрия Даниловича в Намибию тоже не должен был стать исключением. Лежащие в его рюкзаке алмазы должны были найти свое временное прибежище в земле Намибии.

Именно эти алмазы и должны были стать приманкой для Виктора Солонина.

Прежде всего Солонин ни в коем случае не должен был заподозрить, что его слежка обнаружена. От этого зависел успех всего плана. А дальше расставляется простейшая ловушка, в которую попадается сам охотник.

Самое главное, чтобы охотник ни на минуту не усомнился, что охотником является именно он. Тогда он теряет бдительность, и обезвредить его становится очень просто.

Обычно следователи считают себя слишком умными. И не просто умными, а прозорливыми. Людьми, которые способны разгадывать чужие комбинации.

И в этом заключается их слабость.

Когда они сидят у себя в кабинете, имея в своем распоряжении данные, полученные оперативниками, экспертами-криминалистами и всеми остальными, – это одно. А африканская саванна, полная хищных зверей, – это совсем другое.

«Здесь и выясняется, кто умнее и хитрее, – думал Юрий Данилович. – Именно это называется словом «выживание». А не игра «Зарница», в которую продолжают играть все эти отставные герои».

План Юрия Даниловича по устранению Виктора Солонина был прост. Он состоял всего-навсего из трех пунктов.

Солонин должен был заподозрить, что у Юрия Даниловича есть драгоценные камни. А это уже произошло.

Солонин должен был догадаться, что Юрий Данилович не собирается вывозить их за пределы Намибии.

После этого он должен был понять, что Юрий Данилович собирается их спрятать в тайнике.

«А ведь все это чистая правда, – подумал Кокушкин. – Только все должно быть окутано тайной, разобраться в которой под силу только самому проницательному следователю».

Для начала на глазах у всей группы выживания, и в особенности на глазах у Виктора Солонина, устроил неприятность со спальным мешком.

Сидя на земле с иголкой в руках, Юрий Данилович посмеивался про себя, вспоминая, как сразу же после этого Виктор Солонин куда-то исчез.

Наживка была закинута.

«Первые пятнадцать минут, – размышлял Юрий Данилович, – проницательный следователь станет ликовать. Еще бы! Он уже наверняка догадался, каким именно образом я собираюсь провозить контрабанду. Но это продлится не более пятнадцати минут. Потом его должны охватить сомнения. Он станет теряться в догадках. Одно он будет знать точно – алмазов в спальном мешке нет. Он перестанет спать и начнет следить за каждым моим шагом. И однажды ночью, может быть даже завтра, когда остальные участники группы выживания будут крепко спать и видеть во сне женщин, проницательному следователю повезет. Он увидит, как я выйду из лагеря и отправлюсь в неприметное место – за камни или еще куда-нибудь. Именно тогда его осенит гениальная догадка – он поймет, что Юрий Данилович Кокушкин собирается зарыть свой клад в землю. Разве он упустит шанс поймать меня с поличным? Разумеется, не упустит. Об одном только проницательный следователь Виктор Солонин не будет знать. О том, что Юрий Данилович уже ждет его. Но такие ошибки человек совершает в жизни всего один раз. Его труп будет лежать и указывать вытянутой рукой в ту сторону, где будет зарыт клад. – Юрий Данилович радостно засмеялся про себя. – Все получится как у пиратов. Как в «Острове сокровищ». А что, именно в этих краях они все и плавали. Надо отдать дань уважения месту».

Этой ночью Виктор Солонин не спал. Он лежал с закрытыми глазами в своем спальном мешке и тщательно вслушивался в окружающие звуки.

Со всех сторон раздавался привычный храп участников группы выживания. Громче всех храпел Юрий Данилович Кокушкин.

От Александра Борисовича по-прежнему не было никаких известий. Несколько раз в течение дня Солонин пытался связаться с ним по мобильному, но абонент по-прежнему оставался недоступен.

Попытка дозвониться в Москву тоже не увенчалась успехом. Высококлассный международный роуминг, обещанный Виктору Солонину компанией МТС, почему-то сейчас не работал. Пользоваться для служебного звонка чужим телефоном Виктор не захотел.

Внезапно он понял, что больше не слышит храпа Юрия Даниловича. Спустя несколько минут он уловил звук расстегивающегося спального мешка.

Развязка приближалась.

Юрий Данилович, как всегда осторожно переступая через тела спящих людей, вышел из мотеля.

– Значит, вот в чем дело, – подумал Виктор Солонин. – Кокушкин, очевидно, заметил слежку и решил подстраховаться. Сделал вид, что спрятал алмазы в собственном мешке. А на самом деле он не собирается их никуда вывозить.

Виктор вспомнил разглагольствования Юрия Даниловича о том, что он мечтает начать другую жизнь.

«Так, значит, он собирается начать ее здесь, – подумал Солонин. – Приобрести недвижимость. А дальше ему будет проще».

Виктор вылез из мешка и вышел вслед за Юрием Даниловичем. Его силуэт еще был виден, он явно направлялся в сторону каменных нагромождений.

Виктор видел днем эти камни, там можно было спрятать все что угодно. Сейчас он вспомнил, что Юрий Данилович тоже разглядывал эти камни.

Кокушкин скрылся из виду.

Солонин отключил свой мобильный и быстрыми перебежками добрался до места, в очередной раз пожалев о том, что у него нет оружия.

В кармане лежали наручники, в кармане жилета сложенные чистые листы бумаги и ручка. Для того чтобы Юрия Даниловичу было чем написать признание.

Осторожно подобравшись к камням, Виктор увидел в середине широкий разлом. Он прислушался, но никаких звуков не уловил.

Юрий Данилович мог направиться только сюда. Виктор успокоил дыхание и двинулся вперед.

При свете звезд было мало что видно, поэтому Виктор решил двигаться вдоль стены. Коридор извивался, в некоторых местах становился уже, в некоторых, наоборот, шире. И вдруг впереди, метрах в пятидесяти, Виктор увидел слабый свет. Такой свет получается от карманного фонарика. Свет пробивался из-за угла, и Виктор понял, что он практически у цели.

Стараясь ступать как можно тише, Виктор подбирался к источнику света. До него оставалось пятнадцать, десять, пять метров. Коридор в этом месте максимально расширился. Виктор заглянул за угол.

В расщелине между камнями он увидел горящий электрический фонарь. Кроме фонаря, здесь ничего не было.

Поняв, что его провели, Виктор отскочил в сторону и резко развернулся. Прямо перед своим лицом он увидел лицо Юрия Даниловича. Кокушкин тут же схватил Виктора за плечи и резко ударил своей головой в лицо.

Утром группа выживания недосчиталась еще двоих участников – ни Виктор Солонин, ни Кокушкин в лагерь не вернулись. Хотя их вещи были на месте. Мобильные телефоны обоих молчали. Александр Борисович Турецкий тоже был недоступен.

Подчиняясь правилам группы, командир Сергей Юшин принял решение – двигаться дальше.

Оставшиеся вещи спрятали на дереве.

Погрузившись в машины, в которых теперь было три свободных места, группа выживания отправилась к месту следующего испытания.