355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Фридрих Незнанский » Грязные игры » Текст книги (страница 16)
Грязные игры
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 18:24

Текст книги "Грязные игры"


Автор книги: Фридрих Незнанский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

«Хорошо, что здесь нет собак, – подумал Женя, – они бы уже давно подняли шум. А вот этого-то как раз мне и не нужно».

Вот и задняя дверь. Мишин взялся за ручку. Заперто!

Это было обидно. Придется идти через главный вход.

Вдоль дома шла узенькая дорожка из цементных плит.

Вообще-то идти прямо под окнами было нежелательно. Но совсем недавно прошел дождь, и Жене не хотелось пачкать в размокшей глине свои ботинки. Поэтому он двинулся по цементным плитам.

Было тихо. В домах по соседству, видимо, тоже собак не держали. Обитатели роскошных домов больше надеялись на стволы своих охранников и высокие заборы с кругами блестящей «стежки» наверху.

Мишин уже обогнул небольшую веранду с правой стороны дома, когда в одном из окон еле видно дернулась занавеска...

Женя поднялся по мраморным ступенькам, мельком глянул на двух дурацких фарфоровых собак, стоящих по обеим сторонам крыльца, и взялся за ручку. Потом, подумав, потянулся к белому пластмассовому щитку с кнопкой звонка. Нажал на него два раза. В глубине дома раздалась знакомая мелодия.

Никакого ответа. Женя позвонил еще раз, потом нажал на ручку. Парадная дверь тоже была заперта...

Но Назаренко должен быть в доме! Конечно, если только он не уехал, пока Мишин пробирался через задний двор. А в том, что он не сидел в этих двух машинах, Женя мог бы поклясться. Тем не менее на его настойчивые звонки никто не откликался.

Женя вздохнул и поплелся в обратный путь. Все его надежды рухнули. Можно считать, задание Турецкого не выполнено. Единственным ключиком к разгадке был Назаренко, но он оказался слишком недосягаемым. Для него, Жени Мишина, во всяком случае.

Он уже сошел с цементной дорожки и сделал несколько шагов по направлению к калитке, когда заметил, что она закрыта. И не просто закрыта – на тяжелом железном засове висел большой замок.

Он подошел к калитке и подергал замок. Он был большой и, по-видимому, очень крепкий.

«Как же я отсюда выберусь?» – подумал Женя.

А выбираться было надо. Потому что, как ни крути, проник он на территорию частных владений. И проник незаконно.

Женя оглянулся по сторонам. Никого. Тогда он поднял с земли кусок арматуры и вставил его в петлю.

«Выломаю и уберусь отсюда. И никто не узнает».

Эй, ты, подонок! – вдруг раздался голос сзади.

Мишин остановился и уронил арматуру. До него только что дошло, какую глупость он совершил.

Женя попытался обернуться. И тотчас почувствовал прикосновение к позвоночнику чего-то твердого.

Стоять, – раздался негромкий голос из-за спины, – не двигаться.

Послушайте, – сказал Женя, – я работник прокурату...

Молчать!

Дуло пистолета еще плотнее прижалось к позвонкам. Ловкая рука похлопала по бокам и остановилась, нащупав кобуру под мышкой. Ни слова не говоря, незнакомец вытащил «Макаров», которым его на всякий случай снабдил Турецкий.

Я пришел к Дмитрию Алексеевичу, – как можно спокойнее проговорил Женя, – у меня к нему дело.

Какое дело?

Опустите пистолет.

В ответ рука снова полезла в карман Мишина.

Там мои документы. Посмотрите удостоверение. И скажите, пожалуйста, Назаренко, что я хочу с ним поговорить. И передать ему повестку.

В ответ только хихикнули. И вдруг Женя увидел свое удостоверение. Человек, стоящий за спиной, швырнул его на землю. Красная книжечка шлепнулась в маленькую грязную лужу.«Надо было упаковать его в целлофан», – промелькнула в голове у Мишина дурацкая и совершенно неуместная мысль.

Я работник прокуратуры! – твердым голосом повторил Женя.

Молчать!! – заорали из-за спины. Видимо, основой лексикона охранников Назаренко (это наверняка был один из них) были глаголы в повелительном наклонении.

Только сейчас Мишин понял, какую он глупость совершил, войдя в эту калитку. Он обязан был догадаться, что в доме все равно кто-то должен оставаться. И что для Назаренко, а тем более для его охраны, его корочка не значит ничего. Буквально ни-че-го.Вдруг дуло пистолета ушло куда-то вбок. Женя вспомнил уроки самообороны. У него сейчас были все шансы сбить незнакомца с катушек. Быстро упасть на землю – раз. Резкий выпад с колена назад – два. Прыжок, руку на его запястье, другой взяться за пистолет – три. Все это можно проделать в одно мгновение. Но той доли секунды, пока он медлил, оказалось достаточно, чтобы опоздать.Женя почувствовал сильный удар под правую коленку. Нога вмиг сложилась вдвое, и он оказался на земле. Вслед за этим, в соответствии со всеми правилами рукопашного боя, последовал страшный удар рукоятью пистолета по голове. Женя упал и уткнулся носом прямо в свою новенькую красную корочку...

Все остальное он помнил плохо. Его куда-то волокли, потом бросили в темной комнате. Через некоторое время дверь открылась, вошли двое и снова ударили его по голове. После этого все окончательно провалилось в темную пустоту...

Когда Мишин открыл глаза, уже начинало смеркаться. Он лежал в мокрой траве, причем чья-то заботливая рука подстелила под него несколько старых полиэтиленовых пакетов. Жутко болела голова. Женя ощупал ее и обнаружил, что в двух местах наклеен пластырь.

Надо же, какие заботливые! – вслух удивился Мишин.

Где-то совсем рядом то и дело раздавался звук проезжающих машин. Женя осмотрел одежду. Конечно, и брюки и куртка залеплены комьями грязи. Но крови вроде не было.

Кое-как поднявшись, он побрел к дороге.

Как ни странно, все документы и даже пистолет оказались на месте. Женя встал на обочине и поднял руку. Вскоре рядом с ним притормозил старый, расхристанный «жигуленок».

На Фрунзенскую набережную, – пробормотал Мишин, тяжело опускаясь на заднее сиденье. Он решил ехать прямо к Турецкому – сил искать телефонный автомат не было...

Дежурная озадаченно посмотрела на него из своей кабинки, когда Женя вошел в подъезд. Вид у Мишина, наверное, был еще тот.

Турецкого дома не оказалось. Женя трезвонил минут пятнадцать, прежде чем бессильно опустился на пол у еще одной запертой двери.

15 часов

Москва, Генеральная прокуратура РФ

Несолоно хлебавши я вернулся в прокуратуру. И сразу пошел к Меркулову.

Костя сидел мрачнее тучи.

Сократа убили! – воскликнул я с порога.

Меркулов только махнул рукой.

Кто убил?

Уголовники в тюрьме.

Ясно. Ну что ж, этого следовало ожидать.

Почему?

Потому. Ты знаешь, кто приходил сегодня на прием к Генеральному?

Нет, – искренне ответил я.

Назаренко.

Что?! – видимо, сегодня мне суждено объясняться исключительно при помощи этой частицы.

Что слышал.

Я сел на стул.

Значит, Мишину удалось-таки вручить повестку.

Ничего подобного. Он пришел не по повестке, а сам по себе. По своей инициативе.

Как это? – изумился я.

А вот так! Он же курирует спортивную сферу. Значит, каким-то боком эти преступления касаются и его – формально, конечно. То есть он, разумеется, по секрету сообщил, что Президент чрезвычайно озабочен преступлениями в спортивной сфере, но разве это проверишь? Так что он пришел сам.

И что он хотел?

Интересовался ходом расследования дел об убийствах Сереброва, Старевича и Стрижа, нападения на хоккейную команду «Нью-Йорк вингз» и так далее.

А ты?

Генеральный сразу меня вызвал к себе как куратора следствия по этим делам. Ну я и доложил, конечно,все, что сделано.

А о том, что мы самого Назаренко подозреваем, ты не сказал?

Меркулов посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

Не сказал, конечно. И то, что, по нашим сведениям, «Просперити» контролируется самим Назаренко, тоже не сказал. Зато сообщил все остальное – о Сократе, о Норде, о показаниях Бородина. Вот только о том, что Сократа ночью убили, я еще не знал.

А он?

А он, Саша, просто расцвел. Обрадовался, одним словом. И сказал, что, по его мнению, дело практически раскрыто. Осталось только арестовать Норда, который несомненно является организатором этих убийств.

Та же песня... – задумчиво сказал я.

Вот-вот, – раздраженно поддакнул Меркулов, – Назаренко сказал, что несомненно к послезавтрашнему отчету будет что показать Президенту и что он лично доложит ему о том, что преступление практически раскрыто. Ясно тебе, Турецкий! Лично доложит!

Меркулов со злости стукнул кулаком по столу. Я сидел, как в рот воды набрал. Когда Костя буйствует, лучше помолчать в тряпочку.

– Ив конце он произнес прочувствованную речь о своем восхищении мужественными и ответетвен– ными работниками прокуратуры, которые, не жалея сил, трудятся с целью укрепления правопорядка в нашей стране.

Ну а Генеральный?

А что Генеральный? Во-первых, он о наших подозрениях ничего не знает, во-вторых, у него перед отчетом тоже голова болит не переставая. Он пожал руку Назаренко и поблагодарил за всемерную поддержку. Вот и все. А потом дал указание как можно скорее арестовать Патрика Норда.

Ну и дела! – только и сказал я.

Так что в этой обстановке смерть Сократа не только ожидаема, но и прогнозируема.

Значит, ты допускаешь...

Я допускаю все. Все. Но это уже не имеет никакого значения.

Как это? – не понял я.

Очень просто. Недавно звонил Грязнов. Денису удалось выследить Норда. Он действительно оказался в Москве. Берем его, и все. Допрашиваем, хотя этого можно теперь и не делать. Все равно будет объявлено, что в кои-то веки пойман заказчик громкого убийства.

Но весьма возможно и даже очевидно, что именно Норд заказывал...

Меркулов снова стукнул кулаком по столу.

Турецкий, «возможно» и «очевидно» – категории отвлеченные. Пока у меня на столе, вот тут, – он несколько раз ткнул указательным пальцем в полировку, – не будут лежать доказательства, я не могу считать никого виновным. А где эти доказательства? Где, я тебя спрашиваю?!

Он так разнервничался, что даже попытался сломать шариковую ручку. Однако, видимо, ее разработчики предусмотрели такие случаи. Ручка только гнулась, а потом снова распрямлялась. В конце концов Меркулов оставил свои попытки и бросил ее на стол.

Спокойно, – скомандовал он сам себе, – давай еще раз взвесим и оценим, что у нас есть.

Против Норда?

Не только.

Прежде всего показания Бородина.

Шантаж. Просто шантаж. Это единственное, в чем можно обвинить Норда, исходя из этих показаний.

А то, что он рассказывал по поводу Сократа?

Сократа уже нет, – напомнил мне Костя.

Пули, которыми были убиты Шаламов и Коняев.

Стрелял сын Стрижа, который если имеет к кому-нибудь отношение, то только к самому Стрижу, который тоже убит.

Брат Стрижа.

Где он, брат этот? Когда мы его найдем и найдем ли вообще, неизвестно. Дальше.

Я почесал в затылке:

Кроме фотографии, на которой «Три С» изображены вместе с Нордом и Назаренко, – больше ничего.

Вот именно. Ничего. А знаешь почему?

Почему?

Потому, что только мы находим человека, который что-то может рассказать, как его убивают. Так было, начиная с жены Старевича и кончая Сократом. И если бы нам не удалось спасти Бородина, у нас вообще ничего бы не было. В буквальном смысле.

И что из этого следует?

Ничего. Просто у меня такое ощущение, что нами пытаются манипулировать. И делают это довольно успешно. И мы, черт побери, ничего не можем поделать. Ни-че-го.

Он замолчал. Молчал и я. Действительно, что можно сказать в этой ситуации?

Врио начальника

Московского уголовного розыска Грязнову В. И.

от начальника 2-го отдела МУРа

подполковника милиции Яковлева В. М.

РАПОРТ

2 октября 1997 года г. Москва

Сообщаю о нижеследующем.

В соответствии с вашим распоряжением о проведении оперативных мероприятий, а именно – отслеживание перемещений гр. Патрика Норда, я приступил к работе сегодня, 2 октября 1997 года в 9. 00. Объект всю ночь находился в гостинице «Метрополь» в номере 467. В 9. 14 произвел несколько телефонных звонков по номерам 277-56-65, 277– 43-80, 277-90-00 (телефоны фирмы «Норд и братья»). Ни по одному из номеров дозвониться не удалось – абоненты не отвечали. Затем объект позвонил в ресторан и заказал завтрак в номер.

Переодетая официанткой сотрудник 2-го отдела МУРа ст. лейтенант Погодина исполнила заказ. По возвращении она доложила, что объект, по всей видимости, собирается уходить – он был одет в костюм и туфли. В связи с этим я отдал приказ подготовиться группе наружного наблюдения.

В 10. 07 он позвонил по телефону 707-65-87 (телефон агентства «Просперити») и попросил соединить его с Островским. Ему ответили, что тот находится в командировке. Затем он позвонил администратору «Метрополя» и попросил предоставить ему машину с шофером. Что и было сделано.

В 10. 20 объект спустился на лифте вниз и вышел на улицу. Там его уже ждал автомобиль «воль– во» из гаража гостиницы. Вместо шофера был посажен лейтенант Малахов.

Несколько минут спустя объект поехал по направлению к Лубянской площади и свернул на ул. Большая Лубянка. За объектом следили две машины сопровождения.

Миновав Большую Лубянку, объект продолжал движение по Сретенке, а затем свернул в Малый Сухаревский переулок. Проехав его почти до конца, машина остановилась у дома 3/1, который принадлежит компании «Норд и братья».

Слежение за объектом продолжалось с трех сторон: со стороны переулка, стоящего неподалеку детского сада и из подъезда соседнего дома.

Объект вышел из машины и подошел к подъезду дома. Несколько раз нажав на кнопку звонка, он постучал в дверь костяшками пальцев, потом, подойдя к окну, пытался заглянуть в него и стучал по стеклу. Никакого ответа не последовало.

Внезапно я получил по рации сообщение от капитана Перевезенцева, который осуществлял слежение со стороны детского сада. Им был замечен человек, прячущийся в кустах. В руках у него был пистолет, и он явно собирался стрелять в отслеживаемый нами объект.

Я немедленно дал команду обезвредить его. Однако, когда бригада перехвата подошла к нему, он успел сделать один выстрел. После чего был арестован.

Услышав шум и крики, отслеживаемый объект обернулся и, увидев происходящее, бросился бежать и быстро скрылся между домами. За ним вдогонку последовали два милиционера, но обнаружить объект не удалось.

Неподалеку была обнаружена машина с сидящей в ней женщиной. После проверки документов было установлено, что это жена арестованного. Оба были доставлены в МУР, во 2-й отдел.

Судя по нескольким пятнам крови, оставшимся на асфальте, Патрик Норд был ранен, однако, так как он без посторонней помощи скрылся, видимо, ранение было легким.

Были прочесаны близлежащие дома. В район направлены дополнительные наряды милиции. Оперативная работа по данному делу нами продолжается.

Начальник 2-го отдела МУРа

подполковник милиции

Яковлев В. М.

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА ЮРИЯ ВАСИЛЬЕВА

Мне, Васильеву Ю. Т. , разъяснено, что в отношении меня выдвинуто подозрение в попытке покушения на жизнь гр. США Патрика Норда, а также в незаконном хранении и использовании огнестрельного оружия.

Подпись: Ю. Васильев

Вопрос. Имя, фамилия?

Ответ. Васильев, Юрий Тимофеевич.

Вопрос. Год и место рождения?

Ответ. 1958-й, город Москва.

Вопрос. Место работы?

Ответ. Временно не работаю.

Вопрос. Последнее место работы?

Ответ. Телохранитель.

В о п р о с. У кого?

Ответ. У председателя Олимпийского Комитета Сереброва.

Вопрос. Род занятий?

Ответ. Я же сказал – телохранитель.

Вопрос. Образование?

Ответ. Школа, потом радиотехнический техникум.

Вопрос. Место жительства?

Ответ. Шарикоподшипниковская улица, дом 2, квартира 954.

В о п р о с. С какой целью вы стреляли в Патрика Норда?

Ответ. Как, вы сказали, его зовут?

Вопрос. Вы хотите сказать, что не знали, как зовут вашу потенциальную жертву?

О т в е т. А мне это без разницы.

Вопрос. Объясните мотивы покушения.

Ответ. Как там у вас, «чистосердечное признание облегчает вину»?

Вопрос. Да, если вы будете помогать следствию, искренне, чистосердечно отвечать на наши вопросы и правдиво излагать все обстоятельства совершенного вами правонарушения, это будет учтено и в ходе следствия, и судом.

Ответ. Ну ладно. Пишите. Поручил мне его убить Сократ. Островский то есть.

Вопрос. Когда состоялся ваш разговор с Островским о предполагаемом убийстве Норда?

Ответ. Вчера утром.

В о п р о с. Он обещал вам заплатить?

Ответ. Да, десять тысяч долларов.

Вопрос. Вы признаете себя виновным в организации и совершении нападения на автомашину «линкольн» в ночь на 28 сентября сего года?

Ответ. Отпираться бесполезно. Вы ведь Леву-то взяли. Он с испугу небось все вам выложил.

Вопрос. Отвечайте по существу. Расскажите об этом преступлении более конкретно.

Ответ. Да, это я стрелял. Автомат в багажнике лежит. Можете проверить. Только Людку не трогайте. Она не виновата. Она только машину вела. Да и Лева тоже никого не убил. Я ему поручил по колесам стрелять. Так что вся вина на мне. Так и запишите, начальник. Вся вина на мне.

Вопрос. Кто вам поручил совершить это нападение?

Ответ. Как это– кто? Известно кто. Тот же самый Сократ...

Подпись: Ю. Васильев.

13 часов 15 минут

Москва, район Сухаревских переулков

В подвале было темно – хоть глаз выколи. Только из маленького, покрытого вековым слоем грязи окошка пробивался скупой свет. Не свет даже, а так, просто тусклое пятно в сплошной черноте.

Патрик Норд стоял, прижавшись к холодной стене, и чувствовал, как по его руке стекает теплая, постепенно остывающая жидкость. Самое главное – он ничего не мог сделать. Даже пошевелиться не рисковал. Сверху время от времени доносились голоса рыскающих по всей округе милиционеров. Хорошо еще, что он подпер тяжелую железную дверь бывшего бомбоубежища большой бочкой, в которой переливалась какая-то жидкость. Пару раз пнув дверь, милиционеры ушли.

Минут через пять Норд решил заняться своей раной. Пуля пробила мякоть предплечья, но кость, к счастью, не была задета. Однако кровищи было очень много – видимо, пуля пробила артерию. Норд достал из кармана носовой платок и кое-как затампонировал рану. Потом сбросил плащ и пиджак, оторвал от рубашки рукав и соорудил что-то вроде жгута. Через некоторое время кровь вроде остановилась. Но рука все равно болела ужасно.

Сейчас Норд жалел, что ему пришла в голову дурацкая мысль лететь в Москву. Сидел бы в Нью– Йорке, продолжал бы читать в газетах сообщения о заказных убийствах. Там, за много тысяч километров, не очень-то и верилось в их реальность. Ну убили в Москве кого-то, а вот в Индии, скажем, сто человек погибло, а в Китае – двести. Количество смертей, о которых ежедневно сообщалось в информационных выпусках, нивелировало ценность человеческой жизни. Кровь на экране телевизора казалась ненастоящей, бутафорской, вроде как в дешевом голливудском боевике.

И только теперь Норд почувствовал рядом с собой отвратительное и страшное дыхание смерти. Ну зачем он только приперся в Москву?!

Самое главное – его приезд оказался совершенно бессмысленным. С братом он так и не встретился – тот куда-то пропал. Фирма почему-то была заперта, и ни один телефон не отвечал. С Сократом встретиться тоже не удалось – секретарши отвечали только, что он уехал в командировку. Норд сильно сомневался, что с ним уже «разобрались». Все предосторожности, которые он предпринял для того, чтобы скрыть свой визит в Москву, не помогли. Его вычислили и выследили. И вот теперь это неожиданное покушение и еще более неожиданное преследование милицией.

Норд оказался меж двух огней – с одной стороны, киллеры, посланные Сократом. В том, что это был Сократ, Норд ни минуты не сомневался. А с другой стороны – милиция, которая в данный момент рыщет по всему району, пока он сидит в темном бомбоубежище.

И что теперь делать, скажите на милость? Сидеть тут до темноты? Но если в ближайшие несколько часов он не доберется до врача, с рукой можно распрощаться. Конечно, лучше уж остаться без руки, но выжить...

Но это еще полбеды. Гораздо хуже, если до него таки доберутся милиционеры. Вот это уже посерьезнее. То, что Сократу и тем, на кого он работал, подвластно в этой стране многое, если не все, он уже давно понял. И уж в тюремной камере до него добраться – раз плюнуть.

Интересно, долго они еще будут прочесывать район? Наверное, не очень. Порыщут-порыщут, да и решат, что он добежал до дороги и поймал такси. Кстати, так бы сделал любой нормальный человек на его месте. И зачем только он сунулся в этот дурацкий подвал? Радистку Кэт вспомнил? Хорошо еще, успел зажать рану ладонью, а то бы кровавая дорожка мигом бы привела ментов сюда. Ну ладно, что сделано – то сделано. Надо думать, как теперь отсюда выбираться...

Вдруг Норд услышал у себя под ногами тонкий писк и какую-то возню. Что-то мягкое коснулось ноги. Он испуганно отпрыгнул, нащупал в кармане зажигалку, судорожно щелкнул несколько раз, пока огонек не вспыхнул и не рассеял густую темень подвала.

Норд посмотрел в угол, где он только что стоял, и скривился от отвращения. Привлеченные запахом свежей крови, крысы сбежались к небольшой лужице, которая натекла из раны, и, ничуть не смущаясь присутствием человека, стали увлеченно вылизывать багровую, начинающую запекаться жидкость. Их было много – не меньше полутора десятков. Всем места у лужи не хватило, и некоторые затевали короткие стычки, жестоко кусая друг друга за основание шеи. Зрелище было отвратительным. Хуже всего, что Норд вдруг осознал, что серые твари жрут его собственную кровь, которая только что текла по жилам, а вот теперь оказалась на грязном полу – и более того, пошла на корм крысам!

И тут до него дошла вся парадоксальность ситуации. Он, Патрик Норд, миллионер, газетный и телевизионный магнат, человек, который может обвести вокруг пальца любого, стоит в грязном московском подвале и крысы лижут его кровь!

Нет, этого он стерпеть не мог. Пусть его забирают менты, пусть Сократ посылает хоть взвод киллеров, но такого унижения он терпеть не будет. Пусть лучше его застрелят!

Норд подошел к двери и решительно отодвинул тяжелую бочку. Потом с большим трудом открыл массивную дверь и выбрался на свет Божий.

Редко когда он испытывал такое счастье. Свет, деревья, птички... Нет, птичек не было, они уже улетели в теплые края. Но все равно, когда после затхлого подвала он вдохнул чистого воздуха, то опять почувствовал себя человеком. И не просто человеком, а тем, кто еще способен на поступки и действия, кто может выбраться и выберется из этой ситуации.

«Ничего, ничего, – повторял про себя Норд, – прорвусь. И еще покажу, на что способен Валера Мунипов».

Кровь вроде не шла. Норд осмотрел свой костюм и плащ. Надо отдать должное Хьюго Боссу – его благородные изделия даже с пятнами крови, известки и подвальной грязи смотрелись вполне сносно. Норд почистил брюки, протер туфли куском старой газеты, валяющейся тут же. Пригладил волосы. Подумав, снял темно-серый плащ, оставшись в черном пиджаке. Теперь он не слишком привлекал внимание. Можно было вылезать из своего логова.

Норд поднялся по замусоренным ступенькам и оказался в большом дворе, образованном четырьмя старыми домами. Здесь все было благополучно – маленькие дети возились около странного, неизвестного назначения шарообразного сооружения из металлических труб, те, кто постарше, сбились в кучу, что-то оживленно обсуждая, старшеклассницы сидели, на лавочке и кокетничали с мальчиками, а бабки на скамеечках вели свои нескончаемые разговоры. И никто не догадывался, что человек в черном, не слишком чистом костюме, который шел через двор, почему-то держась за локоть, ни кто иной как американский миллионер!

Норд пересек двор, прошел между домами, попал еще в один двор и свернул в темную подворотню. И потом неожиданно, как это часто бывает в московских переулках и проходных дворах, вышел на широченное, оживленное и людное Садовое кольцо.

Вокруг гудели автомобили, шумели проезжающие мимо троллейбусы, справа и слева двигались потоки людей. Какой-то крепкий пенсионер, которому Норд преградил путь, с удовольствием и даже каким-то смаком изо всех сил толкнул его плечом. Причем именно в раненную руку.

Норд растерянно повернулся к нему, но пенсионер уже прошел мимо. Ему удалось расслышать только проклятия в свой адрес. Норд почувствовал, что его импровизированная повязка ослабла. Скоро восстановится кровообращение – и тогда пиши пропало. Истекающий кровью человек даже на московских улицах не слишком частое зрелище... К тому же невдалеке стоял патрульный милиционер. Который, кстати, вот-вот должен был обратить внимание на Норда.

Нужно было срочно что-то предпринимать. Если бы рядом была аптека, он купил бы бинтов, йода, опять залез в ближайший подвал и перевязал руку. Если бы не патрульный, он бы поймал такси и доехал до ближайшей больницы. За пару зеленых бумажек любая медсестра или фельдшер окажут ему помощь и не будут слишком распространяться о характере ранения.

Норд посмотрел на другую сторону Садового кольца и вдруг увидел старинное, обшарпанное здание, в котором находилась больница имени Склифосовского. Вот оно, спасение! Как же он раньше не догадался!

Норд прошел несколько метров до перехода, затем пересек Садовое кольцо. Прошел один квартал, свернул в переулок и оказался в больничном дворе.

В приемную соваться нечего. Там быстро заметут, наверняка ОМОН охраняет. Нужно было пробраться в больницу через какую-нибудь боковую дверь.

Норд обошел большой больничный корпус и не обнаружил ни одной открытой двери. Он уже хотел было идти напролом, через приемную (носовой платок набух от сочащейся крови), как вдруг заметил неподалеку молодого врача, небритого и в несвежем халате.

Норд кинулся к нему:

Братишка, мне помощь нужна. Руку перевязать.

В приемный покой, – не останавливаясь и даже не глядя на Норда, врач показал рукой в сторону больничного корпуса.

Стой, – Норд схватил его за рукав, – я хорошо заплачу...

Тот наконец поднял глаза. Оценивающе глянул на Норда, на его ладонь, прижатую к локтю, скользнул взглядом по костюму и туфлям.

Пошли, – коротко сказал врач и, не оглядываясь, зашагал по дорожке, ведущей к корпусу.

Они обошли больницу и оказались у заднего входа. Врач нажал кнопку звонка, и вскоре дверь открылась. Он кивнул Норду, и они оказались в больничном коридоре. Норд чувствовал, что кровь снова начинает стекать по руке, как он ни старался покрепче сжать рану. Но спасение, по-видимому, было уже близко.

Они прошли длинный коридор, свернули в боковое ответвление, потом спустились по лестнице и снова оказались в коридоре. Наконец врач остановился возле одной из дверей, на которой была табличка с надписью «Процедурная», и отпер ее своим ключом.

Заходи!

Норд зашел, и врач запер дверь изнутри.

Снимай пиджак!

Пока врач доставал бинты, гремел блестящими инструментами и доставал шприцы, Норд снял пиджак и то, что осталось от рубашки. Как можно аккуратнее повесил одежду на стул.

Ну-ка посмотрим...

Врач, насвистывая какой-то веселый мотивчик, снял повязку, бросил пропитанный кровью платок в урну и отер рану куском ваты, смоченной в перекиси водорода. Потом просто полил пулевое отверстие из бутылочки. Жидкость шипела и пузырилась.

Где это тебя угораздило? – спросил он.

Да так, следы бандитских пуль, – ответил Норд.

Что пуль – вижу, а вот бандитских или милицейских – на них не написано. Впрочем, сейчас мы посмотрим...

Как это? – не понял Норд.

Очень просто. Вытащим и посмотрим.

А что, она еще там?

А где ж ей быть? – хохотнул врач. – Ты думал, она у тебя в организме растворилась?

Он ловко вскрыл ампулу и набрал в шприц желтоватой жидкости.

Сейчас для начала мы тебе противостолбнячную вколем.

Сделав укол, он выбросил шприц в урну.

Так. Ну вот. Теперь могу перевязать рану и отпустить тебя на все четыре. Клятву Гиппократа я исполнил. Дальнейшее зависит только от твоих финансовых возможностей.

Да, конечно. – Норд полез здоровой рукой во внутренний карман и достал бумажник. Хорошо, что он догадался взять наличные!

Норд достал три сотенные бумажки.

Хватит?

Врач покосился на пачку долларов, оставшихся в бумажнике Норда.

А за конспирацию?

Норд достал еще три.

Ну ладно, давай штуку баксов – и договоримся.

Норд отдал ему деньги и вдруг подумал, что он

был готов заплатить этому врачу в сто, двести, пятьсот раз больше. Да и вообще, он согласен был расстаться со своими капиталами, лишь бы сейчас оказаться на борту самолета, который летит в Штаты.

Между тем врач достал скальпель и сделал надрез поперек круглого отверстия раны. К своему удивлению, Норд почти не почувствовал боли. Зато потом, когда врач, раздвинув ткани, залез пинцетом вглубь и нащупал застрявшую там пулю, все его тело пронзила жуткая боль.

Тихо, тихо, – успокоил его врач, – ничего страшного.

Он сильно дернул и вытащил из раны темный кусок металла. Внимательно осмотрев пулю, он бросил ее в никелированную кювету.

Ну вот, – сказал он через несколько минут, завязывая последний узелок на плотной повязке, – теперь будешь жить.

Норд встал и начал натягивать рубашку и пиджак.

Погоди, погоди, – врач снова усадил его на стул, – тебе нужно еще немного посидеть. Пока сыворотка не подействует.

Сколько сидеть?

Еще минут пять. Побудь пока здесь, а я сейчас вернусь.

И он поспешно вышел из процедурной. Норд услышал, как в замке повернулся ключ. Он почувствовал, как засосало под ложечкой. В сущности, он оказался под замком. И его свобода, и вообще жизнь зависит теперь от честности (или наоборот?) этого неизвестного врача. Не слишком-то твердая гарантия.

Норд решил, не дожидаясь возвращения врача, тихо улизнуть из комнаты. Но как? Дверь заперта, и хоть взломать ее можно было за пару минут, это могло привлечь внимание. Норд встал, подошел к окну. Третий этаж. Слишком высоко.

Тут он заметил еще одну дверь, видимо в боковую комнату. Подергал за ручку, и она, к счастью, открылась. Он на всякий случай взял со столика скальпель со следами собственной крови и вышел.

Норд оказался в маленькой комнатке, в которой была еще одна дверь, ведущая в коридор. К счастью, на ней оказался замок, который можно было открыть изнутри. Норд повернул ручку и оказался на свободе.

Теперь бежать!

Норд быстро сориентировался и пошел по коридору в сторону, противоположную той, откуда привел его врач.

По дороге попадались больные в застиранных пижамах, врачи в белых колпаках и посетители в накинутых на плечи халатах. Все, как назло, внимательно оглядывали Норда. Сначала он не понял, почему вызывает такой интерес, а потом догадался, что просто у него не было халата. И главное – из-за этого любой врач мог его остановить.

Дойдя до конца коридора, Норд остановился у лифта. И тут краем глаза заметил направляющегося прямо к нему врача. Это был тот самый, который наложил ему повязку. И самое главное – его сопровождали три омоновца в бронежилетах и с автоматами!

Норду некогда было раздумывать. Нужно было бежать! Бежать!

Двери лифта раскрылись, и он, опрокинув человека на костылях, бросился внутрь и нажал кнопку с цифрой «1». Лифт двинулся вниз. Теперь только бы он не останавливался на каждом этаже!

Норду повезло. Лифт доехал без остановок. Двери разъехались, и Норд оказался в вестибюле больницы. Он выскочил из лифта и помчался к выходу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю