Текст книги "Живая бомба"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава 3
ГЕНЕРАЛ ИЗ СВР

Поремский сидел за письменным столом в своем кабинете и держал в руках подробную справку-установку, составленную на основе добытой информации. С цветной фотографии в углу первой страницы досье на него смотрело лицо покойного Карасева.

Седые волосы с сильными проплешинами, широкие скулы, такой же широкий лоб, хваткие серые глаза, нос тонкий, хищный, губы надменные, твердо очерченные.

«Хорошее лицо, – подумал Поремский. Вряд ли человек с таким лицом мог быть замешан в каких-то махинациях. Хотя… в нашем мире и в нашем веке все возможно. Теория старика Ломброзо давно уже не срабатывает. Да и срабатывала ли хоть когда-нибудь?»

Итак, Карасев Анатолий Николаевич. Сорок четыре года. Исполняющий обязанности гендиректора «концерна ПВО «Геракл». В концерн входят сорок шесть предприятий, специализирующихся на разработке и производстве, систем противовоздушной и противоракетной обороны для всех видов вооруженных сил. Действующий полковник Службы внешней разведки (а по совместительству – помощник заместителя руководителя администрации президента РФ генерала ФСБ Виталия Петрова).

Был «командирован» органами на работу в концерне. В начале своей деятельности Карасев стал одним из восьми заместителей гендиректора, отвечающим за заказы и поставки. Но затем – четырнадцатого февраля текущего года – прежний гендиректор концерна Роман Свиридов ушел со своего поста по состоянию здоровья. И Карасев (по настоянию председателя совета директоров концерна генерала ФСБ Виталия Петрова) стал исполняющим обязанности гендиректора концерна.

Двадцать шестого июля должно было состояться собрание акционеров концерна, на котором должны были избрать гендиректора. Мало кто сомневался, что им будет именно Карасев. Но до этого дня он не дожил.

Поремский отложил досье. Посмотрел в окно. Погода пор+илась прямо на глазах. Еще утром светило яркое солнце, пели птицы, лето было в разгаре, но сейчас небо заволокло тяжелыми, серыми тучами, подул ветер, птицы утихли. Надвигалась гроза.

Поремский откинулся на спинку стула и стал размышлять. Итак, допустим, что версия с терактом ложная. Тогда что мы имеем? Начать нужно с главного вопроса: с кем конфликтовал покойный? У кого были мотивы его прикончить? За эти несколько дней удалось выяснить, что почти каждое из сорока шести предприятий, перешедших по указу президента под крыло концерна, отчаянно сопротивлялось интеграции. Карасев же проводил интеграцию железной рукой. Это первый конфликт. Далее…

Телефонный звонок отвлек Поремского от размышлений. Он снял трубку:

– Слушаю.

– Здравствуйте. Я говорю с Владимиром Дмитриевичем Поремским?

– Да. С кем имею честь?

– Виталий Андреевич Петров. Вы, кажется, хотели со мной встретиться?

– Хотел. И до сих пор хочу. Ваша секретарша сказала, что вы в отъезде, и не известно, когда вернетесь, но еще очень не скоро.

– Она вам не лгала. – Петров говорил тяжелым, тягучим басом с еле слышной одышкой. – Я действительно был в отъезде. Лечил нервы в Швейцарии. Но после того что случилось с Толей Карасевым, я не мог не приехать.

– Ясно. А как же нервы? – поинтересовался Порем-ский.

– Нервы подождут, – пробасил в ответ Петров. – Если вы найдете мерзавцев, которые учинили такое с Толей, я буду чувствовать себя самым здоровым человеком на свете. Когда вы готовы встретиться?

– Да хоть сейчас.

– Хорошо. Тогда выписывайте пропуск, буду у вас минут через двадцать.

Поремский положил трубку, затем взял в руки перо, пододвинул к себе справку-установку и жирно подчеркнул слова: «…заместитель руководителя администрации президента РФ генерал ФСБ Виталий Петров». И чуть ниже: «…по настоянию председателя совета директоров концерна Виталия Петрова». Нахмурился и поставил на полях знаки вопроса.

…Председатель совета директоров концерна «Геракл» Виталий Андреевич Петров (он же по совместительству генерал ФСБ и заместитель руководителя администрации президента) оказался огромным, тучным человеком с отвислыми, как у бульдога, щеками– и маленькими глазками, выглядывающими из жировых складок лица сердито и даже свирепо.

Войдя в кабинет, он смерил Поремского оценивающим взглядом и, видимо, остался доволен произведенным осмотром.

– Куда я могу сесть? – пробасил генерал.

– Куда хотите, – ответил Поремский. – Думаю, в кресле вам будет удобно.

Петров втиснул огромный зад в кресло, не обращая внимания на угрожающий скрип соединений и стыков. Достал из кармана пиджака платок, вытер потное лицо, затем спрятал платок в карман и посмотрел на Поремского снизу вверх.

– А вы молодой, – сказал он. – Сколько вам?

– Тридцать два.

– Хороший возраст. И очень продуктивный. Помню, в тридцать два года я работал сутками и устали не знал. Разумеется, тогда я был килограммов на сорок постройнее, чем сейчас, но это не суть важно. Итак, давайте начнем. Как вы хотите построить беседу? Это бу-' дет монолог или диалог?

– Это уж как получится. Но мне было бы удобнее задавать вам вопросы.

– Понимаю, – кивнул Петров. – И удобнее и привычнее. Сам такой. Тогда валяйте спрашивайте.

– Как давно вы видели Анатолия Николаевича Карасева?

– На прошлой неделе. Как раз перед самым отъездом.

– Он не высказывал никаких опасений?

Петров расстегнул пиджак, затем снова достал из кармана платок и вытер лоб:

– Уф-ф… Душно. По всему видать, сегодня будет ливень. – Он помахал платком перед своим раскрасневшимся лицом, затем спросил: – Владимир Дмитриевич, а не вы ли ведете дело об убийстве менеджеров?

– Я, – честно признался Поремский.

– Убийц вы, судя по всему, еще не нашли, так?

– Мы над этим работаем, – уклончиво ответил Поремский.

Петров махнул на него платком.

– Да это-то понятно. Но вы хотя бы знаете, из-за чего их убили? Почему, к примеру, убили Сережу Бойко?

– У нас есть на этот счет определенные соображения.

– Не хотите говорить, – усмехнулся Петров. – Ну тогда я скажу. Я тут провел собственное небольшое расследование и понял, что Бойко убили в назидание. Для того чтобы запугать оставшихся в живых руководителях завода «Ракета», то есть Байкова и Сатановского. В качестве жертвы Сережу выбрали не случайно. У Байкова и Сатановского была серьезная охрана. А у Сережи телохранителей не было. Как не было их и у двоих других убитых менеджеров.

– Допустим. Может быть, вы знаете, и кто убийца?

Петров грустно усмехнулся и покачал огромной головой:

– Увы. До этого я еще не дошел. Так..: – Он повертел в воздухе ладонью: – Кое-какие соображения, которые я, с вашего позволения, естественно, оставлю при себе.

Почему же при себе, Виталий Андреевич? Ведь мы с вами делаем одно общее дело.

Внезапно Петров нахмурился.

– Сказал – при себе, значит, при себе, – грубо сказал он. Значит, у меня есть свои резоны. И хватит об этом. Он насмешливо посмотрел на Поремского: – Вы небось до сих пор думаете, что Анатолия Карасева взорвали из политических соображений? Чечня, джихад, чеченка-террористка, смерть неверным и все такое – так, что ли?

Поремский прищурился:

– А вы так не думаете?

Петров махнул платком:

– Разумеется, нет. Какие там террористы! Тут чистая экономика. Деньги!

– Однако следствием установлено, что офис Карасева действительно взорвала террористка-смертница. Мы даже предположительно установили ее имя.

– А, знаю я, как вы работаете. Небось какая-нибудь очередная Фатима?

– Удивляюсь вашей прозорливости.

– Да чего уж там прозревать. У вас что ни взрыв, так террористы. – Петров поднял взгляд на Поремского, и его маленькие глазки весело блеснули. – Хотите, подкину вам свежую идею?

– Давайте, коли не шутите.

– Что, если эта девочку, эту бедную Фатиму, послали на дело вовсе не чеченские сепаратисты? Что, если это было хорошо и, главное, по-новому спланированное заказное убийство? Как вам такой расклад, а, Владимир Дмитриевич?

Лицо Поремского напряглось.

– То есть вы хотите сказать, что кто-то целенаправленно убрал Карасева с помощью липового террористического акта? И тем самым сразу же отвел от себя подозрение?

– В яблочко! – одобрил Петров. – Гениальная, по сути, идея, вы не находите? Внушили девочке, что она идет на правое дело, подготовили ее как следует, потом обвесили взрывчаткой и вперед – за родину, за веру. Она небось возомнила себя героиней, а на деле всего лишь орудие в руках заурядных киллеров. Вы, Владимир Дмитриевич, не возбуждайтесь раньше времени: это всего лишь мое предположение, и его еще нужно доказать.

– Да-да, конечно. Но, честно говоря, я и сам предполагал нечто подобное.

– Конечно, предполагали, – кивнул Петров. – Мне характеризовали вас как хорошего следователя. А хорошему следователю не могла не прийти в голову столь простая и вместе с тем гениальная идея. Извините, у вас здесь можно курить?

– Курите, – разрешил Поремский.

Петров достал из кармана трубку, не спеша набил ее табаком, так же не спеша раскурил. Выпустил облачко дыма и протянул трубку Поремскому:

– Не хотите попробовать?

– Спасибо, нет.

Петров улыбнулся:

– Знал, что не будете. Это я так просто предложил. Дурацкая шутка, но никак не могу удержаться. Всем предлагаю, даже дамам. Дамы в основном обижаются и поджимают губы. Вы-то хоть не обиделись?

– Нет.

– Ну и славно, – сказал Петров, попыхивая трубкой. – В таком случае, продолжим наш разговор. И давайте-ка вернемся к Карасеву. Дело в том, что в нашем последнем разговоре… перед самым моим отъездом, Анатолий заявил, что не хочет оставаться гендиректором. Он сказал, что, будучи исполняющим обязанности, расчистил площадку для того, кто придет после него, и теперь умывает руки. Мы с ним тогда здорово поспорили. Мне, конечно, не понравилось, что он хочет уйти на покой. Теперь-то я понимаю, что Толя предчувствовал свою гибель. слишком многим он успел насолить, пока был исполняющим обязанности, слишком много чужой кровушки выпил во имя правого дела.

Поремский насторожился:

– Во имя какого правого дела, Виталий Андреевич?

– Во имя какого? Гм… Пожалуй, так просто не объяснишь. Знаете что, давайте-ка начнем с самого начала. У вас как со временем?

– Если то, что вы расскажете, поможет следствию, то в вашем распоряжении весь мой рабочий день.

– Отлично. Тогда приготовьтесь к долгому рассказу. Это было в конце позапрошлого года…

Петров нахмурился, отчего его и без того маленькие глазки совсем утонули в жирных складках лица. Поремский его не торопил. Он был уверен, что рассказ генерала прольет свет на многие события последнего месяца.

Глава 4
НОВЫЙ ПОДХОД К ТЕМЕ

– Все началось с того, что в конце позапрошлого года, – начал Петров, – президент подписал указ о создании концерна «Геракл». Борьба за рынок ПВО к тому времени шла уже давно. Все соглашались, что в целях увеличения объемов экспорта и объединения научных усилий консолидация просто необходима. К моменту подписания указа на рынке присутствовали три мощных игрока. Во-первых, открытое акционерное общество «Геракл»… Позже именно оно дало название концерну. Во-вторых, научно-производственное объединение «Титан». И, в-третьих, финансово-промышленная группа «Оружие», активно скупавшая акции предприятий военно-промышленного комплекса. Каждый из этих троих игроков выступал за главенство в будущей объединенной структуре. «Оружие» возглавлял Матвей Соколов, близкий к олигарху Владимиру Сметанину. Ему симпатизировал и сам вице-премьер правительства России Илья Кабанов, который с самого начала курировал процесс создания оборонного концерна.

– Мощная поддержка, – заметил Поремский.

Петров пососал трубочку и усмехнулся:

– О да! Однако после крупного скандала и вмешательства президента премьера Кабанова понизили до ранга министра, а «Оружие» вывели из игры. Итак, несмотря на то что название будущему концерну дал «Геракл», само объединение сорока трех оборонных предприятий, входящих ныне в концерн, произошло на базе «Титана». Правда, «Гераклу» обещали паритетные условия при объединении и посты в руководстве нового концерна. Но в совет директоров вошли гендиректор и генконструктор «Титана» Роман Свиридов и Евгений Ефимов. Представители же «Геракла» не получили ни одного кресла.

– Виталий Андреевич, а какова во всем этом ваша роль?

– Самая непосредственная. Государство владело контрольным пакетом акций концерна, поэтому не могло допустить, чтобы подковерная возня переросла в открытое противоборство. И я был назначен э-э… кем-то вроде разводящего в схватке между «Титаном», «Гераклом» и «Оружием». – Петров весело прищурился. – Вы умный человек, Поремский, и все прекрасно понимаете, правда?

– Не совсем. Видимо, я недостаточно умен для таких дел.

– Бросьте прикидываться. Вы ведь знаете, что я являюсь заместителем руководителя администрации президента? Ну вот. Чтобы все происходило под присмотром сверху, я был назначен председателем совета директоров концерна. Скажу вам по секрету, что уже в момент моего назначения многих людей оттуда… – Петров поднял жирный палец и показал в полоток, – не устраивало то, что концерном руководит Роман Свиридов. Как, впрочем, и то, как он это делает. Но я решил сохранить за ним до поры до времени директорский пост. Позже именно Толя Карасев сменил Свиридова на этом посту.

А как в концерн попал сам Карасев? Яслышал, что он был «откомандирован» в концерн органами, которые… в которых вы и сами работаете?

– Это в том смысле, что я генерал ФСБ? – Петров усмехнулся. – Мне нужен был в концерне свой человек. И я позвонил Анатолию Карасеву. Мы встретились в ресторане…

Встреча в ресторане «Русская кухня» длилась уже полчаса. Все эти полчаса говорил в основном Петров. Карасев лишь ел, пил и слушал, задавая иногда вопросы и провозглашая короткие, как выстрел, тосты.

– В общем, расклад такой, – резюмировал Петров, поддевая с тарелки салат и отправляя его в рот. – Ответ мне нужен сегодня. Максимум – завтра.

– К чему такая срочность? – недовольно нахмурился Карасев.

– А разве в наших делах бывает иначе? – Петров поднял рюмку: – Давай-ка сперва выпьем за дружбу, а потом уже изложишь мне свои контрдоводы.

Карасев взял рюмку. Они чокнулись и выпили.

– Понимаешь, Толя, – продолжил Петров, поставив пустую рюмку на стол, – мне не обойтись без помощи. Слишком много волков вокруг.

– Боишься, загрызут?

– Не то чтобы боюсь, а так… опасаюсь. Впрочем, не мне тебе объяснять. – Петров вновь наполнил рюмки водкой и пристально посмотрел Карасеву в глаза. – Мне не обойтись без помощи людей, на верность и преданность которых я могу рассчитывать. Надеюсь, тебя не задевают мои слова?

– Нисколько, – покачал головой Карасев. – Хотя я всегда считал верность и преданность прерогативой собак. Но это к слову. Виталий Андреевич, я, честно говоря, не совсем понимаю, к чему весь этот разговор? Я ведь служака, солдат, а стало быть, лицо подневольное. Куда меня откомандируют, туда и пойду. Зачем ты тратишь время на уговоры, когда можешь просто приказать?

Петров качнул головой так резко, что завибрировали и затряслись все складки на его толстом лице.

– Не говори так! Мы с тобой не первый год знаем друг друга, и ты прекрасно понимаешь, что в делах, подобных этому, приказ срабатывает не всегда. Мне не нужно, чтобы ты занимал номинальную должность в концерне, мне нужно, чтобы ты реально работал. Пахал, понимаешь!

– Виталий Андреевич, – с мягким упреком сказал Карасев, – ты ведь знаешь, что иначе я и не умею. Если я соглашусь, я буду выкладываться на полную.

– Именно поэтому я и настаивал на твоей кандидатуре! – удовлетворенно кивнул Петров.

Карасев взял тонкую ножку хрустальной рюмки и принялся задумчиво ее покручивать. Петров смотрел на него выжидательно, но ничего не говорил.

– Значит, с одной стороны – «Титан», с другой – «Оружие»… – Карасев поднял голову и посмотрел на Петрова. – Ну и кого мне следует опасаться больше всего, если я соглашусь на твое предложение?

– Всех, – честно признался Петров. – Зубами будут клацать и с той, и с другой стороны. Здесь замешаны огромные деньги. А там, где деньги, там не обойтись без резни и бойни. Наша обязанность выполнить задачу, которую поставил перед нами президент, как можно меньшей кровью.

Карасев мрачно усмехнулся:

– Надеюсь, эта кровь будет не наша с тобой?

Петров растянул толстые губы в улыбке:

– Ты, Толя, руководитель по духу и по характеру. У тебя есть ум и воля. К тому же ты классный стратег. По большому счету, тебе предстоит провести коренную реформу как в концерне, так и во всем военно-промышленном комплексе России. Я уверен, что все твои мероприятия найдут одобрение и поддержку у президента. А ты сам знаешь, что наш президент не остается в долгу. Короче… – Петров поднял рюмку. – Мне не хочется на тебя давить и не хочется, чтобы ты относился к этой работе как к очередному назначению. Дела концерна должны стать твоими делами. Ты должен мясом и кровью врасти в его проблемы. Взяться за их разрешение и довести начатое до конца. Давай-ка выпьем, а потом скажешь, что ты по этому поводу думаешь. Только честно…

– И он сказал «да», – закончил за Петрова Володя Поремский. – Что было дальше?

Петров набрал полный рот дыма и с удовольствием пустил его через ноздри.

– Толя Карасев стал одним из восьми заместителей гендиректора, отвечающим за заказы и поставки, – сказал он. – А полгода спустя Роман Свиридов ушел с должности гендиректора концерна по состоянию здоровья.

– Это, насколько я понимаю, была официальная версия. А истинная?

– Вы знаете факты, – улыбнулся Петров. – Выводы делайте сами.

– Значит, ваш ставленник Анатолий Карасев стал исполняющим обязанности гендиректора вместо ушедшего Свиридова?

– Именно. На этой неделе должно было состояться собрание акционеров концерна, на котором предпологалось избрать гендиректора. Мало кто сомневался, что им будет Карасев. Но, увы, Толя не дожил. – Петров вынул изо рта трубку, задумчиво на нее посмотрел, затем вздохнул и сказал: – Светлая ему память, хороший был человек.

Поремский выдержал необходимую паузу, чтобы выказать уважение к памяти Карасева, потом спросил:

– Я слышал, что у Карасева бы какой-то конфликт не только с представителем «Титана» Романом Свиридовым, но и с гендиректором «Титана». Подождите, сейчас вспомню, как его зовут…

Не трудитесь. Его зовут Владлен Евстигнеев. А конфликт прост. Помните, кажется, у Свифта, два королевства воевали из-за того, с какой стороны нужно разбивать яйцо – с тупой или острой? Здесь ситуация в чем-то похожая. Конфликт назывался «колеса или гусеницы». Роман Свиридов и Владлен Евстигнеев были за гусеницы. А Толя и я – за… – В кармане у Петрова зазвонил сотовый. Генерал достал трубку и приложил к уху. – Слушаю! – Некоторое время он молчал, затем сказал коротко и жестко: – Сейчас буду. Ждите.

Петров убрал телефон в карман и поднялся из кресла.

– Извините, – сказал он. – У меня срочные дела. Договорим как-нибудь в следующий раз.

– Да, но вы не договорили о «гусеницах и колесах», – запротестовал Поремский.

Петров ухмыльнулся и развел руками:

– Ничего не поделаешь, дела. Секретаршу мою больше не терзайте. Как только освобожусь – позвоню вам сам. До свидания.

Он пожал Поремскому руку и ушел.

Поремский прошел к окну и некоторое время смотрел на деревья, облака, проезжающие внизу машины. Потом вздохнул и вернулся к столу. Взял лист бумаги, ручку и принялся чертить «схему противостояния», аккуратно вписывая фамилии «Свиридов», «Ефимов» и «Евстигнеев» в колонку под названием «Титан», а «Кабанов», «Сметанин» и «Соколов» – в колонку «Оружие». Затем он прочертил стрелочки от фамилий чиновников к третьей колонке, которую назвал «Концерн», а под ней вывел фамилии Петрова и Карасева.

После этого Поремский долго смотрел на получившуюся схему, составляя в уме диспозицию и расклад сил, затем сложил лист бумаги пополам и спрятал его в стол. Подумал немного и придвинул к себе телефон.

Глава 5
НЕУДАЧНАЯ АУДИЕНЦИЯ

В дверь вошла Алена Никитина:

– Здравствуйте, Владимир Дмитриевич!

– А, Алена, привет! – махнул ей рукой Поремский. – Пообедала?

– Так точно.

– Ну тогда давай за дело. Готова к выходу в город?

Алена критически оглядела себя в зеркальце. Затем кивнула:

– Вполне. Куда мы едем? В театр, в оперу? Или, может быть, в ресторан?

– Скорее, в театр. Одного актера. Я договорился о встрече с одним типом, зовут Роман Сергеевич Свиридов. Его выкинули из кресла гендиректора концерна, чтобы предоставить место Карасеву. А вслед за тем изменили и саму политику концерна.

– Каким образом?

– Поменяли колеса на гусеницы. Или наоборот.

– Не поняла, – нахмурилась Алена.

– Я и сам толком не разобрался. Узнаем все от господина Свиридова. Точно знаю одно: у этого парня были все резоны не любить покойного Карасева.

– А кем он работает сейчас?

– Никем. Официально он числится в бессрочном отпуске. А неофициально сотрудничает с родным «Титаном» в качестве консультанта. По крайней мере, так он мне сказал.

Алена глянула на часики.

– А где наш Штирлиц? – насмешливо спросила она. – Опять на «задании»?

– На нем, – сказал Поремский.

– Я бы сказала – на ней, – тихо заметила Алена.

Поремский поморщился:

– Никитина, ну хоть ты не пошли. Кстати, слушай анекдот. В дверь Штирлица постучали. Он открыл и увидел на пороге маленькую собачку. «Чего тебе, дуреха?» – ласково спросил Штирлиц. «Сам дурак! Я из Центра!»

Алена засмеялась.

– Ничего, – одобрила она. – Только к нашему Камелькову больше подходит другой анекдот. Рассказать?

– Валяй.

– Штирлиц шел к рейхстагу в буденновке. Ему навстречу Мюллер: «Вы бы хоть конспирацию соблюдали, Штирлиц!» «Действительно», – подумал Штирлиц и надел темные очки.

Поремский улыбнулся и кивнул:

– Анекдот в тему. Теперь прячь зеркальце в сумочку – ив путь.

– А ввести меня в курс дела? – подняла брови Алена. – Я ведь должна узнать подробности.

– Введу по дороге, – ответил Поремский, сгребая со стола записную книжку. – Двигаем!

Прежде чем открыть дверь квартиры, Свиридов долго смотрел в дверной глазок. Затем щелкнул замок – и дверь открылась. Перед Поремским и Никитиной предстал высокий, худой мужчина лет сорока с небольшим. У мужчины были острые черты лица, длинный, тонкий нос и немного выпуклые, горящие хищным блеском, голубые глаза.

– Вы следователи? – спросил мужчина хрипловатым, резким голосом.

– Да. Я– Поремский, это– Никитина. Здравствуйте.

– Здравствуйте. Входите.

Мужчина посторонился, и следователи вошли в прихожую.

– Ого! похвалил Поремский, оглядывая стены прихожей из рыжего кирпича и лампы в виде средневековых факелов. – Да у вас здесь как в замке!

– Мой дом – моя крепость, – сурово ответил Свиридов и жестом указал им на журнальный столик и два кресла в углу прихожей: – Садитесь сюда, в комнатах не убрано.

Поремский и Алена расположились за столиком.

– А вы как же? – спросил Поремский хозяина квартиры.

– Я постою. Мне полезно, – ответил тот и прислонился к стене. – Итак, хватит предисловий. Приступайте к допросу.

– Отчего же сразу «к допросу», – усмехнулся Поремский. – Мы пришли с вами побеседовать.

– Это уж как вам будет угодно. Итак, я жду.

– Роман Сергеевич, нам известна история ваших отношений с Карасевым, – начал Поремский. – По сути, вас сняли с должности гендиректора концерна, чтобы расчистить место для Карасева. Мы понимаем, что вам, мягко говоря, не за что было любить этого человека…

– Что за чушь, – поморщился Свиридов. – Люблю я только жену и дочь. Остальных либо уважаю, либо нет. Карасев работал вполне профессионально, и он заслуживал уважения. Ну а то, что меня сняли с должности, так это не его вина. Тут распоряжались другие люди. Мы с ним и знакомы-то до этого не были.

– Роман Сергеевич, скажите честно, ведь то, что Карасев стал у руля концерна, было для вас и для «Титана» большим ударом?

– Чепуха. Это просто бизнес. А в бизнесе как? Если не удалось заключить одну сделку, заключаешь другую. Если не удалось осуществить один проект, берешься за другой. Только и всего.

– Но ведь бывают и судьбоносные сделки, – сказала Алена Никитина. – Сделки, от которых зависит судьба фирмы. Тогда людей, которые стоят на пути, просто устраняют. Разве не так?

Свиридов уставился на Алену тяжелым, пронзительным взглядом. Потом изогнул тонкие губы в усмешке и кивнул:

– Так. Но к нашему случаю этот пример не имеет отношения.

– Значит, вы не слишком-то пострадали от того, что Карасев собирался наладить выпуск колесных зенитно-ракетных комплексов? Ведь вы, кажется, настаивали на гусеничных?

Вопрос Поремского совершенно не смутил долговязого бизнесмена.

– Да, – сказал он, – настаивал. Я защищал интересы концерна.

– А заодно и предприятия «Титан», в котором вы работали до своего назначения, – заметил Поремский. – Впрочем, вы, кажется, работаете там и сейчас. Расскажите в двух словах о сути конфликта.

Голубые глаза Свиридова стали так холодны, что казалось – они вот-вот покроются коркой льда.

– Вам вряд ли это будет интересно, – отрезал Свиридов.

– Позвольте нам самим решить, что нам будет интересно, а что нет, – твердо сказал Поремский.

Свиридов неприязненно на него посмотрел.

– Ладно, черт с вами. Все равно ведь не отстанете. Оба предприятия, входящие в концерн, выпускают зенитно-ракетные комплексы ЗРК. Только «Геракл» выпускает версию для военно-воздушных сил – на колесах. А «Титан» – для сухопутных войск, на гусеницах. В зависимости от того, чьи интересы будет представлять глава концерна, той версии ЗРК и будет отдано предпочтение.

– Это может принести огромную выгоду, правда? – поинтересовался Поремский. – Экспортные заказы и все такое.

Свиридов сухо улыбнулся:

– А вы как думаете? Это не только экспортные заказы, но и перспективные разработки и создание зенитно-ракетного комплекса нового, пятого, поколения!

– И единственным препятствием для гусеничного варианта был пришедший вам на смену Карасев? – вновь вступила в беседу Алена. – Выходит, у вас все-таки был шанс его не любить?

– Не любить?

Свиридов посмотрел на Алену и прищурился. На его худых, смуглых скулах заиграли желваки.

За дубовым столом в подмосковном доме отдыха сидели трое. Один из них – гендиректор предприятия «Титан» Владлен Давидович Евстигнеев, маленький, упитанный человечек с тщательно зачесанной лысиной, отдыхал здесь уже третий день. Двое других Роман Свиридов и Евгений Ефимов – приехали к Евстигнееву десять минут назад.

Ефимов и Евстигнеев внимательно смотрели на Свиридова. Тот был бледен, хмур и сосредоточен. От него ждали плохих вестей.

Прежде чем заговорить, Свиридов тщательно поправил узел галстука, затем сцепил костлявые пальцы в замок и положил на стол.

– Все случилось как мы и ожидали, – хрипло сказал он. – Меня снимают с должности. Исполняющим обязанности назначают Карасева.

Евстигнеев кивнул и вздохнул:

– Этого и следовало ожидать. Эти сволочи сколотили против нас мощное лобби. А Карасев – человек Петрова. Честно говоря, из всех возможных кандидатур он был самой явной.

– Это так, – согласился Свиридов. – Карасев и Петров собираются переориентировать производство на гусеничные зенитно-ракетные комплексы. Мы, таким образом, остаемся не у дел.

Ефимов, сидевший до сих пор молча, взволнованно взъерошил ладонью волнистые рыжие волосы и сказал:

– Мы можем поднять этот вопрос на совете директоров концерна. Мы не позволим этим фээсбэшникам пренебрегать нашими интересами. В конце концов концерн создан на основе нашего предприятия!

– Н-да, – сдвинул брови Свиридов. – Поднять вопрос мы, конечно, можем, но все равно останемся в меньшинстве.

– Есть еще один способ заставить их изменить свои планы, – сказал Евстигнеев.

Свиридов и Ефимов с мрачным недоверием уставились на гендиректора «Титана».

– Я подниму вопрос о выходе предприятия «Титан» из концерна, если взамен гусеничного «Антея-2500» нас заставят выпускать колесный «С-400». А если они не согласятся и на это, я просто подам в отставку. Уверен, они не пойдут на такую кадровую потерю в ответственный момент.

Ефимов неуверенно покачал головой.

– А если ничего не выйдет? – спросил он. – Если Карасев останется при своем мнении? Что мы можем с ним сделать?

Свиридов сжал ладони в кулаки и посмотрел на Евстигнеева. Тот перехватил взгляд коллеги и нахмурился.

– Пока не знаю, – сказал Евстигнеев. – Но что-то делать надо – это факт.

…Свиридов тряхнул головой, словно прогоняя наваждение.

– Если вы намекаете на то, что я заказал убийство Карасева, то вам придется это доказать, – жестко сказал он. – А теперь попрошу вас на выход, господа следователи. Если хотите продолжить беседу – вызывайте повесткой или наденьте на меня наручники. Но и в этом случае я не скажу вам ни слова, пока рядом со мной не будет адвоката. Честь имею!

На улице светило солнце, и после мрачной прихожей свиридовской квартиры это было вдвойне отрадно.

Поремский заприметил поблизости летнее кафе и облизнул пересохшие губы.

– Не знаю, как ты, а я голоден как волк. Слушай, давай-ка возьмем по шаурме.

Алена кокетливо передернула плечами.

– Владимир Дмитриевич, я ведь недавно обедала. И потом, есть шаурму на улице – это чистой воды моветон. Никогда не знаешь, что они туда положили вместо нормального мяса. Вдруг они их делают из собачатины?

– Не выдумывай. В любом случае– никто еще не отравился.

– Вот и видно, что вы не слишком часто читаете газеты. В Москве. каждый день человек по десять – пятнадцать травятся уличной шаурмой и беляшами. Нет, Владимир Дмитриевич, вы поступайте. как хотите, а я не враг своему здоровью. Ярассчитываю дожить до девяноста лет, а если повезет – то и дольше.

– Оптимистка, – усмехнулся Поремский.

Расположившись за крайним столиком, Поремский с удовольствием вонзил зубы в сочную шаурму. Сделал задумчивое лицо и кивнул:

– Годится. Итак, сестрица Аленушка, давай порассуждаем. Карасев пришел на смену Свиридову, так?

– Так, – кивнула Алена с завистью глядя на шаурму (сама она заказала лишь стакан минеральной воды и теперь склонна была думать, что погорячилась насчет шаурмы). – Бывший руководитель концерна Роман Свиридов и его «гусеничный» дружок Владлен Евстигнеев имели явный и большой зуб на Карасева. Они старались провести в жизнь политику своего родного «Титана», Карасев же отдавал предпочтение «Гераклу» и его колесам. Мне кажется, мотивы очевидны. Благодаря действиям Карасева «Титаник» Свиридова и Евстигнеева мог пойти ко дну.

Поремский задумчиво сдвинул брови:

– То есть для тебя основные подозреваемые именно они?

– Конечно! – горячо отозвалась Алена. Конечно, как профессионал, я бы не исключала и другие версии, однако… – Она вновь пожала плечами. – Владимир Дмитриевич, интуиция мне подсказывает, что Карасева заказала именно эта сладкая парочка – Свиридов и Евстигнеев.

– Не знаю, не знаю, – протянул Поремский, продолжая уплетать шаурму. – Слишком уж все просто получается. Да и мотив чересчур явный.