Текст книги "Счет на двоих"
Автор книги: Фреда Брайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
– С тех пор я твердо знала, чего хочу в этой жизни. Когда-нибудь, решила я, когда стану взрослой и богатой, проедусь по всем этим странам. Такая у меня была детская мечта. Теперь я старая и имею деньги, многие страны из того списка уже не существуют. Сиам стал Таиландом, появилось много новых, например, Намибия, Литва… Список пополнился и от этого еще интереснее. Надо только рациональнее составить маршруты путешествий. Я даже наняла специального агента из туристического бюро…
Дэнни слушала ее с легкой завистью. Лео Маргулис сто раз прав. Нельзя недооценивать силу фантазии. И деньги, конечно, если они есть.
К семи часам гости разошлись, авгиевы конюшни были очищены. Барни отдыхал в своем любимом парикмахерском кресле. Дедра удалилась в комнату для гостей и, видимо, восстанавливала капилляры с помощью отбивных котлет. Кейси переоделась в свитер и джинсы.
– Пойдем прогуляемся, избавимся от калорий, – предложила Кейси. – Нужно подышать свежим воздухом.
Подруги вышли прогуляться до Центрального парка. Улицы опустели. Город готовился к ужину.
Их отношения изменились за последние два месяца. Дэнни подозревала, что она потеряла некий статус в глазах Кейси. Теперь она была просто Брошенной Женой. Это чувствовалось в подтексте их разговоров. Кейси давала ей советы, как жить.
"Ты должна перестать так горевать. Так можно похудеть!"
"Ты лучше позаботься о себе", – отвечала Дэнни.
Кейси посоветовала ей завести новый роман.
– Поверь мне. Я знаю, как это помогает. Меня столько раз бросали! Тебе нужно провести отпуск на горнолыжном курорте или пожить на ранчо, где катаются на лошадях, – там легко завязываются любовные связи.
Только того не хватало, чтобы Кейси учила ее, как подцепить мужика! Счастливый брак сделал Кейси слишком самодовольной. А после вечеринки с шампанским она стала еще больше выкрутасничать.
– Ну, ты нашла кого-нибудь подходящего сегодня вечером? – спросила Кейси.
– Они все "подходящие", – ответила Дэнни со значением, – вот только я никуда не гожусь. Пока не гожусь. А может, навсегда. Во всяком случае, я, как тебе и обещала, не произнесла ни одного ругательства в адрес Теда. И не потому, что у меня не было повода. А твои гости были хороши! Все только и говорили что о коммерции и деньгах. Если бы они изъяснялись на китайском, и то было бы понятно. Думаю, и адвокаты все такие же. Как соберутся вместе, только и судачат о своих делах. Мы с Тедом всегда находили приятные темы для разговоров…
– Тед, Тед, Тед!.. – запротестовала Кейси.
Два квартала они шли после этого молча. Неожиданно Кейси спросила:
– Насколько обязательно выполнять предсвадебный контракт?
– Это зависит от обстоятельств. Супруги могут в любой момент изменить какой-то из пунктов соглашения, если оба согласны. А почему ты спрашиваешь?
Кейси поджала губы.
– Ты же знаешь, Барни не хочет больше иметь детей. И я подписалась под этим условием перед свадьбой. Ну вот… теперь я изменила свое мнение, а он – нет. Он совсем не хочет…
– Бога ради, Кейси. Ты что, беременная?
– Нет, но я хочу забеременеть. Ужасно хочу! Я уже старуха, Дэнни. Теперь или никогда!
Дэнни улыбнулась, представив, как Кейси вскакивает ночью к орущему детенышу, чтобы сменить подгузник.
– Конечно, это не мое дело, но почему бы тебе не наплевать на контракт?
– Я и хочу так поступить. Возможно, Барни тогда бросит меня, найдет себе другую… Что я тогда буду делать? Вот у тебя… есть Саманта. Я есть у моей матери. У меня на этой почве появился пунктик.
– Почему Барни должен тебя бросить? Он счастлив, как новобрачный. Он считает тебя лучшей женщиной в мире. У тебя есть причины его в чем-то подозревать?
– Разве ты подозревала Теда? Ну, скажи: были причины? Нет. Он казался идеальным мужем, черт подери, монументом верности. Подумай! А ведь он обманывал тебя. Но когда все случилось, ужасная правда раскрылась. И я очень боюсь этого. Все мужики замешаны на одном тесте, большинство из них. Барни признался мне как-то, что наставлял рога своей первой жене…
– Насколько я поняла, это был долгий несчастливый брак.
– Моя мать считает, что мой брак тоже неудачный. Она постоянно называет Барни "мой названый еврейский сынок". – Кейси на минуту задумалась. – …И потом он ушел от своей второй жены.
– Он рассказывал, что она занималась только своей прической. И потом, они прожили всего год или чуть больше. Не преувеличивай, Кейси. Барни – не ловелас и не мартовский кот.
– Почему ты защищаешь его, Дэнни? Если Тед мог выкинуть такое… Или ты Теда тоже оправдываешь?
– Ты смеешься надо мной? – взорвалась Дэнни. – После всех страданий, которые он мне принес?!
– Теперь понимаешь, чего я боюсь? Барни говорит, все можно простить и забыть. Я так не думаю. И твоя ситуация – лучший тому пример! Барни целыми днями работает в окружении женщин – манекенщиц, секретарш, художниц, дизайнеров, которые только и думают, как переспать с ним. Почему я должна верить в его верность, если Тед совершил такое? А если у меня будет ребенок?
– А ты не думаешь, что это, наоборот, привяжет его к тебе еще больше?
Кейси отрицательно замотала головой.
– Если я буду рожать, это разочарует Барни, подложит мину под наш брак. Это будет только мой ребенок, мое будущее. Я была у гинеколога на прошлой неделе. Он сказал, что рожать в моем возрасте уже очень опасно.
Дэнни подумала о том, что Кейси будет уже шестьдесят, когда ее гипотетический ребенок дорастет до возраста Саманты. Разве плохо, что в ее сорок два у нее уже такая взрослая дочь? Неужели Кейси не понимает, что ее ребенок может тоже послать ее ко всем чертям?
– Чем больше я об этом думаю, – продолжала Кейси, – тем больше вижу в этом смысла. Все эти аборты не прошли бесследно… Но каждая женщина хочет иметь ребенка!
– Да, конечно, но…
– Это наше право, – прервала ее Кейси – Только мужики могут заставить нас подписать такое идиотское соглашение! А я так хотела бы иметь ребенка! Больше всего на свете! Дэнни, я мечтаю о ребенке, о прекрасном малыше. И вот мне говорят: все, теперь поздно… Ну, Дэнни… что ты думаешь?
Они прошли до самого Центрального парка, гулять здесь ночью небезопасно. И начал падать снег. Перед воротами "Колизеума" толпился десяток бездомных. Настоящих нью-йоркских бездомных, которые ютятся под тентами из пластиковых пакетов.
– Ты ждешь от меня профессионального совета, Кейси?
– Нет, личного.
– Ну так вот, я лично… Я переживаю за тебя, мне понятна твоя ситуация, но… понимаешь?.. Мы не всегда можем поступать в жизни так, как хотим. Ни я, ни кто другой. Почему бы не посмотреть на все со светлой стороны? Ты счастливая женщина, Кейси. У тебя интересная работа, благополучный красивый дом, прекрасный муж. Я завидую тебе, поверь. – Неожиданно Дэнни разрыдалась. – По крайней мере, у тебя есть муж, который каждый день возвращается домой! А я прихожу в свою квартиру – там меня ждет пустота, одиночество. Ни Теда, ни Сэм, ничего!..
Дэнни не стала возвращаться к Фельдманам. Она проводила Кейси до подъезда, потом поймала такси.
Вернувшись домой, Дэнни кинулась на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Разговор с Кейси только усугубил ее депрессивное состояние. По квартире бродило одинокое эхо.
Как Кейси не понимает, что вытянула счастливый билетик? Наверное, сейчас они сидят с Барни на кухне, мило болтают, доедают деликатесы с праздничного стола, обсуждают, как прошла вечеринка: кто как был одет, кто что сказал… Как же веселились они с Тедом, когда гости уходили! Теперь она готова была ненавидеть Кейси за это семейное счастье.
Что же касается разговора о ребенке, Дэнни не была до конца уверена в искренности Кейси. Может, было еще что-то, чего она недоговаривала? Барни "прокололся"? Все равно она не сможет долго держать что-то про себя. Через пару недель сама все выложит – и сразу почувствует себя лучше. Ей всегда был нужен совет Дэнни.
И потом она дала Барни обещание. Брачный союз прежде всего держится на доверии. Иногда от одного слова все зависит…
Знать бы это слово! Которое помогло бы ей вернуть Теда.
"Черт… черт… черт… черт с ним!"
А забавно, что не прошло и двух месяцев, а предательство Теда уже волнует души и других людей! Эта зараза быстро распространяется. В ее голове даже мелькнула садистская мысль: а ведь Тед мог уйти жить и к доктору Геснеру!..
На следующее утро Дэнни позвонил Кевин из Пало-Алто, чтобы поздравить ее с Днем Благодарения.
– Я сделал это, Дэнни. Я позвонил отцу с матерью вчера и все им сказал. Раз ты пробила лед, и я могу быть честным с ними. Многие годы мне приходилось от них все скрывать. Ты же знаешь, какие они старомодные. Но, черт возьми, если они смирились с разводом в семье, могут пережить и все остальное. Я старался сказать им как можно мягче.
– Да о чем ты говоришь?
– Что я – голубой. Ты разве не знала?
У Дэнни подкосились ноги.
– Конечно, – соврала она.
(На самом деле ничего она не знала. Как удавалось Кевину это скрывать? Или Дэнни предпочитала ничего не замечать? Даже если бы у нее возникло такое подозрение, она бы отбросила его прочь. Но эти мысли пришли позднее. "Только не в нашей семье", – повторила она слова матери. В такой семье "плохие новости" не принимаются.)
Она закрывала глаза на поведение Кевина. Ничего предосудительного не находила в поведении Теда. Чего она еще не замечала? Ее пронзила паническая мысль: Саманта! Сэм? Почему она не захотела приехать домой на праздник? Какие у нее появились "секреты"?
Главный секрет – тот парень, который звонил. В этом не было сомнения. Не выдержал даже дня, чтобы с ней не поговорить. Для Дэнни Саманта оставалась "последней девственницей". Дочь сама рассказывала, что у всех ее одноклассниц есть ухажеры. А она думала, что Саманта такой останется навеки?
Ее новая прическа, изменившийся вид, поведение… Да, Сэм, крутит роман с этим мальчиком. Она явно влюблена Ничего в этом нет из ряда вон выходящего. Дэнни лишь надеялась, что свидания дочери носят невинный характер. А когда ей было впервые влюбиться?
Тревога за дочь усилилась. Мальчики в таком возрасте очень возбудимы и могут быть вполне опытны. Им так хочется доказать, что они настоящие мужчины. Они готовы разбивать сердца влюбленных в них девчонок и уходят, посвистывая. Что у них с Сэм?..
Как бы она ни думала о Саманте, считая ее еще девочкой, нельзя не признать, что дочь вполне сексуально созрела. Как она могла так долго скрывать от матери свой роман?
Саманта могла хитрить. Утром, когда обычно звонила мать, она всегда сама брала трубку. А ночью!.. Ночью – она?..
Да, была с этим мальчиком. Хотя никаких подтверждений этому предположению нет. Подходит ли он ей? Не обижает? Он старше ее? Живет по соседству? Есть у него имя?
"У всех есть имя", – вспомнила Дэнни слова дочери. Дэнни постаралась восстановить в памяти все детали их разговора. Приятный голос… Потом Сэм взорвалась… Ушла говорить с ним в свою комнату…
"Я должна все узнать!.."
Все разузнать можно было только в Оберлине.
17
Принять решение съездить в Оберлин было легче, чем проинформировать об этом Саманту.
Раз десять в неделю Дэнни пыталась дозвониться до дочери. И каждый раз соседка по комнате отвечала: "Она только что вышла". Или: "Ее сейчас здесь нет", "Будет вечером". Или не могла сказать, когда Саманта вернется.
– Передайте ей, пожалуйста, что звонила мама, – каждый раз просила Дэнни.
Но Сэм ей так и не перезвонила.
Даже если случится третья мировая война, самое позднее в субботу утром она будет в Оберлине, решила Дэнни.
В общежитии колледжа Дэнни не нашла Саманту. Кто-то из девочек-однокурсниц в конце концов признался, что "ребята уехали на пикник". И объяснили, как найти нужный дом за городом.
Дэнни взяла напрокат машину и поехала разыскивать Саманту по очень невнятной подсказке. Наконец, у одного коттеджа, наполовину спрятавшегося в лесу, она увидела велосипед Саманты.
"Это здесь!" – она вылезла из "мустанга".
На звук подъехавшей машины из домика выскочила Саманта.
– Привет, мам! – казалось, она совсем не удивилась появлению матери.
На Саманте был длинный толстый свитер с вытянутыми рукавами и перетянутый на талии веревкой, потертые джинсы и тяжелые шнурованные ботинки. От прически на голове не осталось и следа.
Дэнни обняла дочь, не веря, что это ее Сэм.
Она словно опять вернулась во времена своей хипповой юности. За спиной Саманты появился волосатый небритый мужик и положил руки на плечи Саманты.
"Кто это? Ему больше тридцати! Может, уже сорок. Это какая-то ошибка". Незнакомец мог бы быть отцом Саманты. Неужели она с ним?..
– Привет, дорогая! – Дэнни расцеловала дочь. – Вот и я. Ты не хочешь нас познакомить?
– Д-а-а… конечно. – Саманта покраснела, но не от смущения. – Мама, это Мел… Мелвил Ландрум.
– Мелвил? Какое необычное имя!
– Так все говорят, – ответил мужик. – Моя мать начиталась "Моби Дика", и Мелвил – первое имя, которое ей пришло в голову, когда я родился.
– Слава Богу, она не читала в то время "Преступление и наказание", – Дэнни натянула на лицо улыбку.
– Достоевский Ландрум! Мне это нравится! – воскликнула Саманта.
Они так и стояли на крыльце коттеджа, не зная, как продолжить диалог. Ее так и не пригласят в дом? Но Сэм не проявила никаких знаков гостеприимства. Вместо этого она обняла Мела за талию и облокотилась на него.
Опасения Дэнни подтверждались. Не было сомнения, что они спят друг с другом. Хотя трудно было поверить, что этот человек, Мелвил Ландрум, – любовник ее девочки. Он мог быть ее преподавателем (если остричь спутанные длинные волосы и побрить). Как она могла находить его сексуально привлекательным?
Саманта, без сомнения, отгадала ее мысли, и решила не ломать комедию.
– Хочу тебе сказать – поскольку ты за этим сюда приехала, – Мел и я живем вместе.
Повисло тягостное молчание.
– Что вы скажете, если мы предложим вам перекусить с нами, миссис… – предложил Мел с непринужденным видом.
– Называйте меня Дэнни, – неожиданно для себя сказала Дэнни. – Думаю, мы обойдемся без формальностей. Тем более что вы… живете вместе. – Она даже попробовала улыбнуться. – Я бы не отказалась чего-нибудь съесть. Устала и голодна.
"И еще – убита этим известием!.."
Пока они закусывали, Дэнни выяснила интересовавшие ее подробности. Мелу Ландруму было тридцать восемь лет. Он родился в семье университетских преподавателей в Тенесси. Учился в Штатах и во Франции. Выиграл несколько грантов за свои исследовательские работы. В прошлом году защитил докторскую диссертацию в университете Беркли. Женат не был. "Никогда подолгу не жил на одном месте", – с улыбкой объяснил он. Сейчас преподает французский язык и занимается лингвистикой.
– Я сейчас преимущественно занимаюсь влиянием Столетней войны на лирическую поэзию, – сказал Мел.
При других обстоятельствах научные изыскания Мелвина Ландрума могли бы показаться интересными Дэнни, и сам он был неординарным человеком. Но сейчас ее волновал только один вопрос: "Этот человек спит с Самантой" Мел называл ее Сэмми.
Он был интеллектуалом, но с другой стороны – "перекати поле", человек без дома, без стабильности, без перспектив. А для Саманты он, конечно, – учитель жизни, авторитет. И плевать ей на то, что он значительно старше ее, в отцы ей годится. Возможно, ей это даже нравится.
Дэнни уже хотела спросить его, как долго он собирается оставаться в Оберлине, но тут Сэм, которая больше молчала, вмешалась в их беседу:
– Ну, мама, перестань же сверлить Мела глазами, как будто он – Враг Общества Номер Один. Мел – преподаватель. Он джентльмен и исследователь.
Дэнни извинилась и вышла в ванную комнату Она плеснула на горящее лицо холодной водой. Главное сейчас – не сорваться; она запросто могла бы надавать Мелу Ландруму пощечин. Что он, не мог найти себе кого-нибудь его возраста? Разве не следует оставить ее дочь в покое?
Когда Дэнни вернулась к столу, Саманта и Мел о чем-то оживленно беседовали по-французски.
– Извини меня, мама, за эту вспышку, – сказала Саманта.
Дэнни сразу почувствовала, что это влияние ее дружка, он заставил ее извиниться. За столом возобновился вялый разговор на общие темы – о погоде, книжных новинках, планах на этот уикэнд. Парочка собиралась вечером сходить в кино или они останутся дома и будут играть в "скрэбл"
– Мел подарил мне на день рождения потрясающий словарь, – похвалилась Саманта. Теперь они не прятали скрещенных рук под столом.
Конечно, Дэнни была расстроена. Она видела, как Саманта тянется к этому человеку, восхищается его мягкими манерами, чувством юмора, знанием жизни. И ее глаза сразу тускнели, приобретали жесткое выражение, когда Саманта переводила взгляд на мать. Губы были поджаты. Она не испытывала никакой радости по поводу приезда матери.
Мел деликатно оставил их двоих, а сам ушел в кухню мыть посуду.
– Он очень приятный парень, – выдавила из себя Дэнни. Сэм стояла, скрестив руки, подпирая косяк двери. – И занимается интересным делом. Я только хотела знать, с кем у тебя роман, Сэм.
– Ну вот, теперь ты знаешь…..
– Ты могла бы рассказать мне об этом раньше.
– Зачем?
– Зачем? – переспросила Дэнни. – Потому что я люблю тебя. Меня беспокоит, что происходит в твоей жизни. И когда ты не звонишь по нескольку недель, я волнуюсь, не случилось ли чего. Гадаю: не заболела ли ты? несчастна? у тебя неприятности?.. – Дэнни всеми силами старалась говорить спокойно и мягко, чтобы не выдать своей злобы. – Пожалуйста, Сэм, не будь такой чужой! Поверь, я не хочу тебя ни в чем укорять… Я просто хотела понять…
– Что понять? – Саманта встретилась взглядом с матерью. – Это же так просто. Мел и я любим друг друга, и мы решили жить вместе.
– Я не против этого. Но не будь такой скрытной. Я тебе не враг, Сэм. Я пролетела тысячу миль не для того, чтобы с тобой ссориться. Все, что я хотела, – это узнать, что происходит, почему тебя постоянно нет в общежитии…
– Так? Значит, я должна быть откровенной и искренней, хотя вы с отцом все скрывали от меня? Вы мне лгали. Да, постоянно лгали, словно речь шла о прогулке в парке, а не о… Папа бросил тебя. Ведь так? Он встретил другую женщину и бросил тебя… Так чего ты от меня сейчас хочешь? – Саманта сорвалась на крик. – Значит, ты не доверяла мне, раз не сказала правду!
– Я только хотела уберечь твои чувства, Сэм, – возразила Дэнни.
– Замечательно!.. А сейчас ты меня уверяла, что Мел тебе понравился. Сама же смотрела на нас обоих, как на дерьмо. Ты не можешь смириться с фактом, что я влюбилась, не получив твоего письменного разрешения. Насколько я помню, ты всегда поучала меня, что я должна делать. "Убери свою комнату, Сэм". "Стой прямо". "Зачем ты одела это платье?" "Не мешай пряное с пресным…" "Не крась губы…" "Крась губы". Ты ведь всегда знаешь, как мне будет лучше?! – Саманта зло расхохоталась. – Дэнни Слоун, дипломированный адвокат, великий авторитет в вопросах любви и брака, будет меня поучать, с кем мне спать, а с кем – нет! Почему же твой опыт не пригодился тебе в твоей собственной жизни? Отец сбежал от тебя! Теперь ты ревнуешь меня за то, что у меня есть любовник, а у тебя нет. Вот что тебя сильней всего задевает. Ты переживаешь, что больше не сможешь вмешиваться в мою жизнь! – Щеки Саманты горели, из глаз разве что искры не сыпались. – Как же!.. "Не бери с собой саксофон"! "Не дружи с Кэтрин Бэйнс".
Еще минут десять Саманта в яростном запале припоминала все старые обиды, реальные и надуманные. Дэнни молча сидела и все это выслушивала, стараясь уловить то, что было между слов. А Сэм, по сути, говорила только об одном: "Нельзя мною помыкать, я уже не ребенок!"
И с этим фактом приходилось мириться. Да, ее доченька выросла, она уже не ребенок.
Часть третья
18
Он улыбнулся и закрыл ее лицо своими руками. Она прижалась губами к теплой ладони.
– Моя замечательная Дэнни! Любимая! Такая мягкая! – большими пальцами он нежно гладил ее шею. – Моя сладкая… такая чувственная… милая… Я хотел тебя с того момента, когда мы встретились. И ты хотела меня?..
– О Боже, конечно!.. – она прильнула к нему и крепко-крепко обняла. – Да, иди ко мне! – Она сдернула шелковое покрывало, опрокинулась на кровать и протянула к нему руки. – Возьми меня! Делай со мной, что хочешь!
Дэнни закрыла глаза и почувствовала, как его губы скользят по ее волосам, щекочут за ухом, ласкают шею, груди… Мягкие соски набухают, и он спускается ниже, еще ниже. Он зажигает огонь страсти во всем ее обнаженном теле. Сознание отключается. Рука продолжает возбуждать отвердевший сосок груди…
– О, Стив, мой дорогой, возьми меня!.. – терпеть больше нет никаких сил, все ее существо требует разрядки этого сумасшедшего напряжения. – О Боже… Да!.. Войди в меня!..
Дэнни вскочила в постели. Она вся горела. Глаза широко раскрыты.
В спальне она была одна. Дэнни охватило отчаяние. Да, она одна в своей собственной кровати. Никакого шелкового покрывала! Нет рядом нежного и страстного возлюбленного!
Эти руки, которые ее только что ласкали… Это ее руки?! Боже праведный! Этого не случалось с ней с подросткового возраста, когда в старшем классе школы она сохла по Стиву Макквину.
И любовника в ее сне тоже звали Стив. Стив! Какой Стив, скажите, ради всего святого!
Дэнни замотала головой, стараясь сбросить это наваждение.
"Какой сейчас день? Сколько времени?.."
Она смотрела на будильник, не сразу сфокусировав зрение на цифрах. Семь пятнадцать. Должно быть, утро понедельника. Через два часа у нее назначено деловое свидание.
"Вернись в реальный мир! – приказала себе Дэнни. – Прекрати блажить, как возбужденный подросток, начни думать, как взрослая женщина, адвокат. Тебя ждет работа, трудный день!"
Приняв душ, Дэнни второпях оделась, приготовила себе кофе с тостами, все время возвращаясь в мыслях к этому странному сновидению. Она даже чувствовала его запах!
"Черт подери!" одернула себя Дэнни, после нескольких месяцев одиночества "почему бы не прийти во сне эротической фантазии о любви с неким абстрактным прекрасным мужчиной?"
"Он был вполне реальным, – воспротивился внутренний голос. – И ты его узнала…"
Минут через десять она вспомнила того, кто явился ей во сне, – мужчину, которого она и видела-то всего несколько мгновений на прошлой неделе. Она была настолько ошеломлена этим открытием, что не могла есть.
Так она занималась любовью со Стивом Хэдардом? Да, кажется, так его зовут… Как такое могло прийти в голову даже во сне? Сама мысль о сексе с незнакомцем была абсурдна. Для Дэнни секс был комплексом чувств и действий, связанных с двадцатилетним браком. Тед был ее любовью – и больше никто.
"Держи себя в руках!" – говорила себе Дэнни, когда ей представлялось, что какой-то мужчина обращает на нее слишком много внимания. И это может иметь серьезные последствия. Хотя ничего такого и близко не было.
"Даже если случится нечто подобное, мне плевать на других, я замужем за самым красивым мужчиной, какого только знаю!"
Даже в годы их молодости, когда большинство друзей постоянно меняли сексуальных партнеров, наслаждаясь такими переменами, Дэнни оставалась преданной женой. Только с одним человеком она могла позволить себе сексуальные фантазии. Да и те были порождением прочитанных книг. А их герои вовсе не похожи на Дэнни и Теда.
Тед, любовь, секс, счастье – в ее сознании эти понятия были неразрывны.
И вот в один сентябрьский день… Бах! Все рухнуло. Тед ушел. И Дэнни осталась одна, как кошка, которая гуляет сама по себе. И до сегодняшнего утра…
Неосознанно она ласкала свое лицо, шею, грудь… – и вызвала пробуждение сексуальных реакций. Давно она не чувствовала такого глубокого оргазма! Забытое блаженство…
Но почему она представляла себя отдающейся незнакомцу, которого видела лишь один раз несколько минут? Может, эта ситуация с Самантой вызвала такие ассоциации? Саманта, заброшенный коттедж, смятые простыни, запах секса… Если быть честной, она все это прочитала в глазах дочери: блаженство близости, счастье быть любимой, страстное желание обладать любимым.
Саманта была права. Дэнни просто ее приревновала. И сильно приревновала. Она не слишком-то верила в пророческое значение слов, но глупо было отрицать смысл этого сновидения. Сны приходят из подсознания, в них проявляются скрытые страхи и стремления.
Этот сон дал ясно понять, что она рано поставила на себе крест. Она – нормальная сексуальная женщина. Дэнни нуждалась в мужчине. Да, она долго подавляла свои желания. Но он нужен ей сейчас, как никому другому. О, эти ночи в одиночестве! Она уже забыла о тепле человеческого тела рядом. Как же давно она не была в постели с мужчиной! Не чувствовала, как в ней пробуждаются желания…
Как чудесно снова затеять игривые приставания, услышать ласковые слова, заняться любовью, забыться в экстазе, испытать оргазм – и проснуться радостной и удовлетворенной.
Пусть даже будет случайная связь. Она должна завести любовника и снова испытать все это.
"Подумай здраво! С кем? Как?.."
Тед нашел себе нового сексуального партнера. И Саманта – тоже. Почему же Дэнни не может?
Перед уходом из дома Дэнни более тщательно, чем всегда, занялась своим костюмом, накрасилась, сделала прическу, подушилась французскими духами.
– М-да… – принюхался шофер такси. – Хорошо пахнет!
– Спасибо, – сказала Дэнни. – У меня сегодня отличное настроение.
Дэнни так увлеклась работой, что до двух дня даже не вспомнила о необходимости пообедать.
"Ты работаешь до изнеможения, потом – выжатая, как лимон, возвращаешься домой и валишься в постель. Думаешь, так можно забыть о своих личных проблемах?.."
Дэнни решила послать к черту работу и пораньше вернуться домой.
На автоответчике мигала лампочка: кто-то звонил. По привычке она прослушала запись. Звонила Кейси. На почте интересовались, будет ли она возобновлять подписку на "Бизнес уик". Звонила уборщица: она нашла спортивную куртку, которую Дэнни куда-то засунула. И потом:
"Привет, это Стив Хэдард! Мы встречались у Нельсонов на прошлой неделе. Я хотел бы снова вас увидеть в ближайшие дни. Может, поужинаем вместе? Я вам перезвоню".
Она еще два раза прослушала эту запись.
Стив Хэдард? Мужчина из ее сна? Она с ума сходит или?..
В пятнадцать лет он выиграл золотую олимпийскую медаль.
Годы интенсивных тренировок, отказа от развлечений и жесткого самоконтроля, наращивания мышц и выработки правильного дыхания – все это ради одной цели. Кульминацией было торжественное награждение в Мехико: он выиграл приз, оставив тысячи других спортсменов позади.
И все остальное в его жизни происходило по одному сценарию: цель выбрана – победа – охлаждение. Он больше никогда не участвовал в соревнованиях по плаванию.
Ко времени следующих Олимпийских игр девятнадцатилетний медалист уже учился в Гарварде, увлекшись историей искусств.
– Пловцы рано сходят с дистанции, – объяснял Стив Хэдард. – Я понимал, что достиг пика своих возможностей. Так для чего было продолжать? Нет никого более жалкого, чем спортсмен, сходящий с дистанции.
Дэнни впечатлил его рассказ. Он столького достиг в молодости и при этом обладал здравым взглядом на мир. Значит, он обладал потрясающей силой воли. В его воспоминаниях не было ущемленной гордости, всхлипов и саможаления.
– Так вы и остались непобежденным чемпионом? – у нее было лирическое настроение. – "Быстрей, чем лавр расцветет, увянет твой венок…" – процитировала она строчку поэта и тут же испугалась, не обидела ли она его. – Извините, я не хотела проводить аналогий…
Стив в задумчивости кивнул головой.
– Да… Это из стихотворения "Атлету, умирающему молодым". Так ведь? Очень сильный образ. В свое время мой отец выразил ту же мысль менее поэтично. "Ты, сынок, – сказал он, – до сих пор жил ради аплодисментов!"
Отец Стива был известным в Голливуде киноагентом. Стив даже похвастался, что Джоан Кроуфорд была его крестной матерью и его убаюкивала на руках молодая Мерилин Монро.
– Может, поэтому меня потом потянуло к искусству? – рассмеялся Стив.
"Он очень любопытен!" – подумала Дэнни.
В нем чувствовалось обаяние избалованного ребенка. Дорогие машины европейских марок. Изысканное общество. Стив был одет с иголочки. У него была правильная речь, хорошие манеры, спортивная фигура, никакого лишнего веса, мужская грациозность.
И отменный аппетит: он ел за обе щеки и от души. Стив заказал бутылку бордо, все время подливал Дэнни, но сам почти не пил вино, только пригубливал.
– Я так поняла, что карьера в Голливуде вас не прельстила? – сказала Дэнни с игривой издевкой: где же еще ему процветать после того, как сама Монро была его нянькой?
– Там было слишком тесно для меня. Пока я жил в Голливуде, оставался не кем иным, как "сыном Майкла Хэдарда". Или: "внуком Джо Хэдарда" Для меня Голливуд – лишь один из промышленных городов. Мне даже кажется, что я и занялся плаванием, чтобы укрыться от толпы киношников. А моя сестра, наоборот, обожала эту атмосферу, она и пошла в киноиндустрию. Как и оба мои брата. Киношники в третьем поколении. Даже мой прадед Селим имел к этому отношение…
Стив отправил в рот большой кусок бифштекса. Прожевав, он объяснил, как основатель семейной династии, эмигрант из Ливана, попал в начале века в Калифорнию.
– Последний честный Хэдард, – сказал Стив. – Все остальные стали ужасно "гибкими".
Он весело болтал, развлекая Дэнни семейными байками, анекдотами из мира кино и других областей "художественной эзотерики". Для него кино и культура были совершенно разными мирами. Киноиндустрия не вызывала у Стива никакого восторга.
– Как я понимаю, Дэнни, вы на своей работе каждый день слышите более скабрезные истории. Более увлекательные?
Дэнни отрицательно махнула головой. Она слушала его с удовольствием. Ей так нравилось ужинать с этим остроумным, внимательным и симпатичным мужчиной. Она уже забыла то состояние, которое испытывает каждая женщина, когда за ней изящно ухаживают. Он заставил почувствовать ее такой женственной. И сексуально привлекательной.
Несколько недель прошло после того, как Стив оставил то свое первое сообщение на ее автоответчике. Потом он перезвонил, но она была в суде. Дэнни позвонила ему сама, но Стив уехал в Лондон.
Время шло, каждый из них был занят своими делами. И Дэнни уже стала думать, что они никогда больше не встретятся. Но Стив снова объявился.
От "все понимающих" друзей она неоднократно выслушивала, что лучшее средство для разбитого сердца – найти себе нового партнера. "Не бегите от мира со своим горем", – говорили ей. Сходите в клубы для одиноких. Поместите объявление в газете. Встречайтесь с людьми, назначайте свидания. "Ты что, с ума сошла? – сказал ей сосед-доброхот. – Теда нет уже шесть месяцев. Ты же не можешь навсегда запереться в четырех стенах!"
Ей не нужно было выслушивать чужие советы, чтобы понять, как она погрязла в своем одиночестве. Бывали бессонные ночи, когда Дэнни уже была согласна затащить к себе в постель какого-нибудь случайного знакомого, Джека или Рика. Она даже была согласна встречаться с Лу Моррисоном, и он казался уже просто симпатягой. Ну, пусть не красавцем, но, по крайней мере, Лу был обходительным мужчиной.
