Текст книги "Звуки Шофара"
Автор книги: Франсин Риверс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)
18.
Сэмюель подождал до семи вечера и позвонил Хадсонам домой. Как только Пол ответил, Сэмюелю стало ясно – что‑то произошло.
– Ее нет дома сегодня, Сэмюель. Извините. Думаю, у нее собрание. Посмотреть ее ежедневник?
Будь все в порядке, Юнис обязательно позвонила бы. Она не оставила бы его в неизвестности после того, как сказала, что у Пола неприятности. Совсем на нее не похоже.
– Сегодня утром ничего не случилось в церкви?
– Сегодня утром? Что вы имеете в виду?
Пол явно нервничал.
– Утром Рита позвонила Юнис и сказала, что ей нужно срочно ехать в церковь.
– Ей звонила Рита?
Сэмюель пожалел, что упомянул имя Риты.
– Юнис собиралась на встречу со мной сегодня утром.
– Да. Я знаю.
И это ему определенно не понравилось. Сэмюель продолжил наступление.
– Юни мне позвонила и сказала, что понадобилась вам. Она обещала перезвонить и сказать, что произошло. – Он подождал, но ничего не услышал. Тишина. – У вас все в порядке, Пол?
– Естественно. А почему должно быть иначе? – Теперь на место нетерпения заступил гнев.
– Я не знаю. Вы могли бы мне сказать.
– Все в порядке, Сэмюель. Можете мне поверить. Церковь растет. Вы слышали об этом?
Сэмюель был почти уверен – произошло что‑то очень серьезное. Бравада Пола была вымученной, он терял свою обычную уверенность.
– Количество прихожан не самое главное, Пол. Как ваши дела?
– Лучше не бывает.
– Ну, если вы так говорите… – Сэмюель был слишком стар для споров, кроме того, даже если он загонит Пола в угол, Юнис от этого легче не станет.
– Не знаю, что имела в виду Рита, утром ничего в церкви не происходило, я бы заметил.
Пол врал, но Сэмюелю сейчас не было до этого никакого дела. Не станет ли Пол преследовать Риту? Сэмюель очень не хотел доставить этой милой женщине неприятности.
– Возможно, это была не Рита. Я ведь мог и ошибиться. Слух у меня уже не тот, что раньше.
– Сейчас, когда вы это сказали, я вспомнил, что Юнис заезжала в церковь, но она ничего не говорила о звонке. Наверное, догадалась, что это ошибка или чья‑то шутка. Вы же знаете, какими бывают люди.
– Да, конечно. – И Сэмюель сожалел, что знал.
– Приятно было с вами поговорить, Сэмюель. Я передам Юнис, что вы звонили.
У Сэмюеля не осталось никаких сомнений. Его воображение моментально нарисовало несколько возможных вариантов того, что могло произойти или происходило в стенах церкви и дома у Хадсонов. Довольно об этом.У него было чем заняться. Как же легко врагу удавалось надавить на педаль газа и заставить мысли Сэмюеля нестись с бешеной скоростью. И только вера могла положить этому конец.
О, Господи, я не знаю, что там произошло, но Ты знаешь. Ты видишь людей насквозь, все их помыслы и планы. Ничто не может скрыться от взгляда Твоего. Иисус, умоляю, дай мне сил. Я старый человек, и я устал бороться. Дух правый обнови внутри меня [70]70
См.: Пс. 50:12.
[Закрыть] . Дай мне сил добежать дистанцию до конца. Сейчас я испытываю такое же неприятное чувство, как тогда, когда я сидел в машине напротив Сентервилльской христианской церкви, а с нее снимали крест. О, Отец, не допусти этого еще раз. А если это снова должно произойти, забери меня к себе, чтобы я больше не испытывал такой острой боли. Сделай нас лучше, Господи. Прошу, Отец, что бы ни сотворил Пол, не дай разрушиться Твоей церкви. Не допусти, чтобы вера Юнис пошатнулась. Не дай ей пасть духом. Ты знаешь, сатана силен. Если сатана может добраться до пастуха, он доберется и до стада. Что бы там ни произошло, Господи, призови виновных к ответу, пусть они раскаются. Господи, Господи…
И когда только люди поймут, что они не могут грешить против Господа и избегать наказания? Они думают, что сами могут строить свою жизнь в соответствии со своими представлениями, а потом еще набираются наглости называть это «служением Богу».
«Церковь растет. Вы слышали об этом?»
Сердце Пола не смягчилось. Он по–прежнему пребывал в тени своего земного отца, по–прежнему бежал впереди Господа, по–прежнему позволял страху и гордыне брать вверх над собой.
О, Господи, когда же мальчик научится? Что же нужно сделать, чтобы призвать его к ответу?
Сэмюель заплакал, он знал, что этот день уже не за горами, и ради этого Юнис придется претерпеть страшные муки.
* * *
Жир шипел на раскаленных углях, Стивен занимался гамбургерами. Наклонив голову, чтобы дым не лез ему в глаза, он огляделся вокруг. Больше сорока человек пришли на вечерний пикник в середине недели. Он рассчитывал, что придет человек двадцать пять, те, кто посещает библейские уроки, но Господь увеличил их число. По всей видимости, они привлекали внимание людей, гулявших в небольшом парке. Стивен даже арендовал на один день два биотуалета.
Разложили одеяла, раскрыли пляжные зонты, на небольших столиках расставили миски с картошкой, тушеными бобами, запеканкой и рогаликами. Бриттани помогала Джеку Бодену готовить барбекю. Стивен очень надеялся, что они не разругаются в пух и прах снова. Хотя Джек не пил уже четыре года, Стивен знал, как долго обычно налаживается жизнь.
Он увидел машину Кэтрин, она как раз подъезжала. Кэтрин помахала ему рукой.
Бриттани тоже ее увидела.
– Что она здесь делает?
Стивен посмотрел дочери в глаза:
– Я ее пригласил.
– Зачем? Она же брюзга…
– Она может найти здесь друзей.
Бриттани насмешливо хмыкнула:
– Ты же был на ней женат. Неужели ты думаешь, что ей хоть кто‑то из присутствующих понравится? Ты же ее знаешь.
– Люди могут меняться.
– Но не она.
– Ей нужен Иисус, Брит, – вмешался Джек.
– Значит, и ты на ее стороне? – Ее охватило негодование.
– Здесь дело не в сторонах. Побойся Бога, Брит. Будто только твоя мать ошибалась в жизни. И ты, и я не всегда поступали правильно.
– И это все из‑за нее.
Джек произнес грубое слово, как бы выражая этим свое отношение к ее заявлению.
– Ты прекрасно знаешь, что не права. Почему бы не дать ей еще один шанс?
Ее глаза сверкнули.
– Ты не понимаешь. Вы оба не понимаете.
– Не понимаем что? – Джек не желал отступать. – Что ты хочешь насладиться местью?
– А ты хочешь, чтобы я ее простила?
– Да, хочу.
– Ну а если я скажу, что еще не готова? А что если я скажу, что не останусь здесь, если останется она? Что ты тогда скажешь, Джек?
Стивен видел, что Бриттани научилась у матери быть саркастичной и контролировать свои эмоции.
Джек пожал плечами. Когда же он сказал ей без обиняков все, что думал по этому поводу, ничего не утаивая, у нее буквально отвисла челюсть.
– Думаю, ты продолжишь жалеть себя. Ты будешь оправдывать и объяснять свое безобразное поведение, будешь винить ее во всех своих грехах. Ведь это так удобно – найти козла отпущения.
– Ты закончил?
– Как жаль, что ты уходишь, пропустишь замечательный пикник.
– Что ж, приятно было узнать, что ты действительно обо мне думаешь, Джек.
Джек поднял голову и посмотрел на нее:
– Ты знаешь, что я о тебе думаю. Незачем прикидываться. Поняла? Что бы ни сделала твоя мать, пусть ее судит Господь. И если ты не желаешь слушать меня, нам не о чем говорить.
Бриттани выругалась и гордо зашагала прочь.
Джек поморщился:
– Прости, приятель.
– Ничего нового, все это мы уже проходили. – Стивен невесело засмеялся. Он заметил, что Джек не сводил глаз с Бриттани, даже когда укладывал початки кукурузы на решетку или переворачивал их.
К ним подошла Кэтрин с подносом кексов. На ней были джинсы, белая безрукавка и соломенная шляпка, сверху повязанная шелковым шарфом. Стивен не видел ее глаз за стеклами солнечных очков, но знал, что она смотрит вслед дочери, которая была уже почти у выхода из парка. У Кэтрин опустились плечи.
– Может быть, мне просто оставить эти кексы и уйти?
– Ничего уже не поделаешь. Оставайся, повеселись. Сейчас начнется фейерверк.
– На случай, если ты забыл – четвертое июля было два месяца назад.
– Подожди. Возможно, Брит вернется в этот раз.
– Надейся, надейся. Но я все равно останусь, хотя бы ненадолго.
Стивен представил Кэтрин Джеку Бодену. Они обменялись вежливыми приветствиями, и она отошла со своими кексами. Стивен жарил гамбургеры и поглядывал на Кэтрин. Неужели она действительно так неловко себя чувствует? Она остановилась у стола и принялась передвигать тарелки, изображая, что занята, а сама поглядывала на группки беседующих и смеющихся людей. С дальнего конца площадки, где играли в бейсбол, доносились крики. Гектор Мендоза бежал с мечом, а его жена и дети прыгали и кричали. Кэтрин направилась к своей машине.
– Эй, Кевин, подмени меня! – Стивен передал подошедшему мужчине лопаточку и направился к Кэтрин.
– Знаешь, Кэт, вам с Бриттани пора прекратить бегать друг от Друга.
– С чего ты взял, что она вернется, пока я здесь?
Он усмехнулся:
– Из‑за Джека Бодена. У него получается общаться с Бриттани лучше, чем у нас двоих вместе взятых, а он только что сделал ей внушение. Если она относится к нему так, как я думаю, она вернется. – Он взял ее под руку. – Потерпи еще пару часов. Если она не вернется и тебе здесь наскучит, то уйдешь. Я не буду тебя держать. – Он повел ее обратно. – А пока давай я познакомлю тебя с теми, кого сам знаю.
Он оставил Кэтрин с Лусиндой Мендоза и полудюжиной других женщин, наблюдавших за игрой в бейсбол, и вернулся к своему барбекю. Пришел новый гость, он принес с собой целый пакет готовых хот–догов.
Как только объявили, что готовы гамбургеры и хот–доги, люди начали выстраиваться в очередь. И тогда Стивен увидел Бриттани под кленом, она прижималась лбом к груди Джека. Он обнимал ее за плечи и что‑то говорил. Она же слушала его, не поднимая головы.
Кэтрин находилась на противоположном конце стола, накладывала себе тушеные бобы. Стивен не сомневался, что она тоже заметила Бриттани с Джеком.
– Давай сядем вместе.
Кэтрин подняла на Стивена удивленный взгляд.
– Конечно. Спасибо.
Наполнив свою тарелку, он направился на край поля для софт–бола, где еще с полдюжины семей разложили свои одеяла. Бриттани и Джек встали в конец очереди за барбекю. Кэтрин села и вскинула голову, внимательно посмотрела на ребят и только после этого принялась за свои бобы.
– Лусинда говорит, что из тебя вышел хороший учитель. Я понятия не имела, что ты вообще читаешь Библию, тем более, что можешь ее толковать.
Она не подкалывала его.
– Я вообще не притрагивался к Библии, пока не оказался в реабилитационном центре. Вот тогда я повстречал Сэмюеля Мейсона. Это он пробудил во мне жажду знаний. И мне это очень понравилось. – Она явно переживала. – Не волнуйся за Бриттани, Кэт. Если это не произойдет сегодня, произойдет позже. Только не бросай попыток. – Он откусил большой кусок от своего гамбургера.
– Я думала не о Бриттани. – Она снова подняла глаза и встряхнула головой. – Я просто не понимаю этого, Стивен.
– Не понимаешь чего?
– Как ты можешь говорить об Иисусе, словно Он твой знакомый. И при этом близкий. – Она скривилась. – Я не собираюсь затевать ссору. Я только хочу знать, что сделало тебя таким.
Он рассказал ей, и впервые она его слушала, не перебивала, не делала насмешливых замечаний. Она слушала его и ела. Его немножко угнетало ее молчание. Он решил, что у него плохо получается говорить о своей вере, но он все‑таки излагал ей чистую правду, ничего не приукрашивая. Если хочет, может посмеяться над ним. Это ее дело.
– Ты не станешь возражать, если я как‑нибудь посижу на твоих занятиях?
Он закашлялся:
– Ты хочешь прийти на занятия по изучению Библии?
– Не нужно смеяться. Я не приду, если…
– Нет, нет. – Он замахал руками и снова закашлялся. – Конечно. Да. Пожалуйста, приходи.
Кэтрин рассмеялась:
– Видел бы ты сейчас свое лицо!
Стивен не слышал ее смеха уже очень–очень давно. Смех так преображал ее.
На закате солнца люди принялись поджаривать на огне маршмаллоу [71]71
Суфле из алтея (круглые мягкие конфеты); поджариваются на палочке на открытом огне.
[Закрыть]. Пели гимны. Гектор удивил всех своим замечательным тенором. Но вот смех затих, и начался серьезный разговор.
– У нас уже достаточно людей, чтобы основать церковь, Стивен.
Услышав это предложение, Стивен напрягся:
– Ни в коем случае, Каланча. Зачем все портить?
– Нам уже не хватает места, – возразил Гектор. – Если пожарная инспекция обнаружит, сколько народу собирается в подвале твоего дома по вечерам в среду, она запретит нам проводить занятия.
– Подумаешь, ерунда какая, – сказала Бриттани. – Я бывала в таких заведениях, где людей было куда больше, чем у папы в подвале.
Очень умное замечание, Бриттани. Прекрасный способ сообщить матери, где ты жила до того, как вернулась домой.Стивен потер виски, у него начинался очередной приступ головной боли.
– На Третьей улице есть церковь, которая вот–вот закроется, – продолжил другой мужчина. – Почему бы не поговорить с местным пастором, возможно, он согласится сдавать нам помещение на один вечер в неделю? Мы могли бы сделать что‑то полезное для Роквилля.
– Возможно, они даже согласятся продать здание. Я бывал там на службах. К ним приходят всего несколько человек.
– Мы могли бы собрать денег и купить ту церковь.
– Здание нужно ремонтировать.
– Этот вопрос уже в компетенции Стивена.
– Здесь живут шесть парней из тех, кто работал на строительстве церкви. Мы подправим это здание очень быстро.
– Стоп! – Стивен поднял обе руки. – Если вы собрались говорить о купле, ремонте или строительстве церкви, на меня не рассчитывайте. Все это у меня уже было, не хочу начинать снова.
– Но нам же не хватает места, босс. Стивен постарался сдержать свои чувства.
– Нам не нужны новые церкви, Гектор. Нам нужны учителя.
– Хорошие учителя, – добавил кто‑то.
– Я всю свою жизнь провел в церкви, приятель, но гораздо больше узнал о Библии за последние шесть недель от тебя, чем на всех катехизационных уроках вместе взятых.
Неприятная новость, учитывая то, как мало знал сам Стивен.
– Я не хочу ввязываться во все это, вмешиваться в церковную жизнь. Заниматься не своим делом. Как только начинаешь строить церковь, сразу же смещается ось приоритетов. Очень скоро все заняты только бюджетом строительства. Нужно получать разрешения, ходить по различным комиссиям, пока не затошнит. А потом кому‑то захочется спортивный зал при церкви и фонтан. Придется создавать комитеты и искать спонсоров. В результате на строительство уходит куда больше сил и энергии, чем на людей, приходящих в церковь. Ни в коем случае. Мало того, у нас даже нет пастора.
– Ты мог бы стать нашим пастором, – предложил Джек.
Стивен рассмеялся. Он не смог сдержаться.
– Я не пастор. Мне не стать пастором и через миллион лет.
– Почему? – И Джек сказал это совершенно серьезно!
– Я разведен. Я излечившийся алкоголик. Я плохой отец. У меня нет богословского образования. Этого мало?
– Не думаю, что у апостола Петра было богословское образование.
– Его учил и вел Сам Иисус Христос.
– А нас разве ведет не Сам Иисус? Во всяком случае, ты так нам говорил. В каждого, кто признает Иисуса Спасителем, вселяется Святой Дух, Который и становится личным учителем человека. Разве не так сказано в Библии?
– Верно! – хором ответили сразу человек десять.
– Послушайте, друзья…
– Ведь не одному тебе тащить на себе этот груз, папа.
– Где же твоя вера, брат Стивен?
Декер оглянулся, но не смог определить, кто из присутствующих произнес эти слова. Возможно, кто‑то из случайных гостей хочет позабавиться и вызвать ссору. Он должен объяснить все предельно ясно.
– У меня нет опыта.
– Господь вразумит тебя.
Стивен начинал паниковать:
– Вы ищете подрядчика, а церковь – это не здание, это люди. Это Тело Христово. Главное – не ритуалы, а отношения с Богом.
– Предположим, мы все с тобой согласны, – заговорил в тишине Джек. – Что же нам делать, куда идти?
– Что вы имеете в виду?
– Мы так и не решили нашу проблему. В твой подвал не могут поместиться все желающие послушать Писание.
Стивен наконец понял, куда они клонят, и не знал, как отвлечь их от этой затеи. Все смотрели на него.
Гектор усмехнулся:
– Кажется, тебя избрали, хочешь ты этого или нет.
– Можешь не приходить завтра на работу. Ты уволен. – Гектор рассмеялся. – Послушайте, – обратился Стивен ко всем. – Пастора не выбирают. Его призывает Господь.
– Он призвал тебя, дружище. Просто тебе не хватает смелости взойти на кафедру.
Стивен развел руками:
– Я хочу только одного – объяснить вам, кто вы есть во Христе. А для этого не нужны четыре стены.
– Зато четыре стены и потолок защитят нас от дождя, когда мы будем учиться.
– И от песка.
Сэмюель, где же вы, когда вы так мне нужны?Он бы нашел ответы на их вопросы. Он бы знал, что нужно делать дальше. От одной только мысли о том, что нужно строить церковь, Стивену захотелось убежать подальше в горы. Но когда он посмотрел на лица своих друзей, он увидел в их глазах надежду и ожидание. Ему стало неловко. Но по–прежнему хотелось убежать от ответственности.
Каланча скрестил руки на груди и ухмылялся.
Стивен сердито посмотрел на него:
– А ты хочешь быть диаконом? Мы назначим тебя во временно действующий комитет.
Все засмеялись.
Стивен медленно выдохнул. Он положил руки на колени и склонил голову. Господи, что же нам делать дальше?Когда он поднял глаза, оказалось, что все опустили головы. Кроме Кэтрин, она смотрела на него и ждала. А вот чего ждала, он не знал. Он закрыл глаза и снова склонил голову. Сердце бешено колотилось. Он молчал, но в душе его раздавался крик. О, Господи, помоги мне. Я совсем не гожусь для этой работы. Только посмотри, как я искалечил собственную жизнь.
Посмотри на Меня.
И друг за другом собравшиеся принялись молиться. Когда Стивен услышал их слова, исполненные веры, их мольбу указать им путь, их хвалу Иисусу за то, что Он сделал в их жизни и продолжал делать, он почувствовал себя никчемным и трусливым. Иисус, моя вера так слаба, намного слабее, нем у тех, кто сидит здесь рядом со мной.Он не мог разместить у себя в подвале еще больше людей, а они просили его. Этим людям нужно место для собраний и молитв. Дай мне сил, Господи. Укажи, нто делать.
Не беспокойся, доверься Богу. Живи одним днем. Это просто. Думай.Все девизы Общества анонимных алкоголиков вдруг вспомнились ему. Раз Господь велит, Его повеление следует исполнить.
Напряжение ушло. Стивен перестал мерить все своими прошлыми неудачами и обидами. Чем же он отличается от жены и дочери, если смотрит только назад, а не вперед? Сердце перестало бешено колотиться. Страх и гордыня исчезли. И наступили тишина и покой. Ему только кажется, или он действительно почувствовал движение Духа, услышал Его шепот? Я есмь путь и истина и жизнь [72]72
См.: Ин. 14:6.
[Закрыть] . Я есмь хлеб жизни, приходящий ко Мне не будет алкать [73]73
См.: Ин. 6:35
[Закрыть] . Я ЕСМЬ.
По рукам, спине и шее Стивена побежали мурашки. О, Господи, Господи. Ты изменил сердце Моисея. Прошу, измени и меня. Пусть я стану таким, каким должен стать, нтобы Твой замысел исполнился.
Стивен знал, что нужно Богу. Повиновение. Что же касается строительства церкви, то Стивен уже думал об этом. Не нужно заглядывать вперед, лучше обернуться и посмотреть на ту небольшую группу мужчин и женщин, которые собрались в горнице и единодушно пребывали в молитве [74]74
См.: Деян. 1:13–14.
[Закрыть].
* * *
Время близилось к полуночи, когда Юнис наконец добралась до Реседы и нашла дом, где жили Тимоти и Лоис. Она заехала на парковку, предназначенную для гостей, датчик уровня топлива указывал, что бензин на исходе. Юнис только сейчас сообразила, что могла застрять в пути. Ни о чем кроме Пола в объятиях жены Роба Атертона она не могла думать. Юнис проплакала все двести миль дороги. В голове стучало. Дрожа от усталости, она выключила двигатель и бросила ключи от машины в сумочку.
Она шла по освещенной дорожке и размышляла, не лучше ли вернуться в машину и поехать в ближайший мотель. Уже слишком поздно. Лоис и Тимоти наверняка спят. Подходя к их дому, Юнис стерла слезы с лица. В окне гостиной горел свет.
А вдруг это Тимоти? Что же я ему скажу? Как объясню, почему примчалась среди ночи?
Она стояла под окнами в ночной прохладе и плакала, она никак не могла решиться. Нужно было сначала обо всем подумать, а потом уже ехать за двести миль. А теперь ей недостанет сил проехать даже два квартала до заправочной станции, не говоря о том, чтобы прочесывать окрестности Сан–Фернандо в поисках приличного мотеля, который она сможет оплатить. Она поднялась на крыльцо и тихонько постучала. Тотчас над входом зажглась лампочка, Юнис не сомневалась, что сейчас ее разглядывают в глазок. Она заставила себя улыбнуться. Зазвенела цепочка, и дверь открылась. На пороге появилась Лоис в розовом купальном халате и бигуди.
– Юнис! Ради всего святого! Что ты делаешь здесь в такой час? Когда Лоис распахнула перед ней дверь и протянула навстречу руки, Юнис упала в ее объятья. Она думала, что выплакала уже все слезы, но они снова полились потоком. Сердце Юнис пронзила боль от сознания того, что ее предали. Она почувствовала себя раздавленной и потерянной.
– Пол, – произнесла Лоис дрогнувшим голосом. – Что‑то случилось с Полом.
Юнис отшатнулась. Ведь Лоис была матерью Пола. Почему она не подумала об этом, прежде чем нестись к ней за сочувствием?
– С Полом все в порядке. Ничего не произошло, он здоров.
Может, лучше сейчас же и уехать?
– Садись, дорогая. Ты вот–вот упадешь в обморок.
Юнис рухнула на диван и закрыла лицо руками.
– Простите. Не нужно было сюда ехать. Я сама не знаю, зачем это сделала.
Лоис спокойно опустилась в мягкое кресло. Вид у нее был такой, словно она готовилась принять самые страшные известия. Юнис зажала рот рукой, наблюдая за свекровью.
– Я приготовлю тебе чаю.
Прежде чем уйти на кухню, она взяла шерстяной платок и накинула его на плечи невестки.
– Тимоти спит?
– Не волнуйся, дорогая. Он уехал на несколько недель. У его друга, Теда, есть квартира ближе к месту их работы в Анахейме. Мы совсем одни.
Слава Тебе, Господи!
Юнис постаралась успокоиться и взять себя в руки к возвращению Лоис. Она потерла виски. Желудок сводило. Когда же она последний раз ела? Но при одной мысли о еде ее затошнило. Надо лечь спать. Возможно, ей удастся уснуть, а поговорит с Лоис она уже утром. Пользуется ли Лоис таблетками от бессонницы? Сколько ей может понадобиться, чтобы успокоиться? Сколько их нужно, чтобы угомонить хор голосов, орущих на нее со всех сторон о том, что она должна, а чего не должна была делать?
Роб Атертон все знал. Он пытался сказать ей об этом тогда в кофейне. Неужели Шила не в первый раз охотится за чужим мужем? Просто ради забавы?
Но дело не только в Шиле. Юнис собственными глазами видела, с каким удовольствием Пол участвовал в этом моральном падении.
Простить, Ты говоришь. Простить.
– Юни! – Лоис протянула ей чашку чая.
– Спасибо, мама. – Юнис взяла чай. У нее дрожали руки. Она поставила чашку на кофейный столик, не хотела, чтобы хоть капля пролилась на чудесный бежевый ковер Лоис. Кажется, свекровь говорила, что собирается сделать ремонт. А Юнис даже ничего не заметила. – У вас очень красиво. Французский кантри?
– Скорее дешевый шик.
Юнис отпила чай.
– Очень красиво. У вас талант, мама.
– Я рада, что тебе понравилось.
Юнис посмотрела на журналы, разбросанные по всему столику. Христианские издания соседствовали с глянцевыми журналами, посвященными дизайну интерьеров и путешествиям. Словно в приемной врача – бери любой, чтобы не думать о том, что тебя ждет. Консультация по поводу серьезной операции. Ампутация.
Нет. Операция на сердце без наркоза. Или удаление неизлечимой раковой опухоли.
– Простите, Лоис. Мне не следовало приезжать. – И зачем я здесь, Господи? —Я должна была отправиться в другое место. – Господи, куда же мне ехать?
– Юнис, ты для меня как дочь. Я люблю тебя. Где же тебе будет лучше?
– Не знаю. – Она снова оказалась во власти противоречивых чувств. Их было так много, что она потерялась в ощущениях. Она вцепилась руками в свой свитер и раскачивалась на диване, чтобы справиться с болью. Как ей открыть рот и рассказать Лоис, что она видела? Пол – единственный сын Лоис. Пол – зеница ее ока.
– Давай, милая, расскажи. – Голос Лоис дрожал. – Поделись тем, что мучает тебя – и сразу станет легче.
– У него роман на стороне.
– С кем‑то из знакомых?
–Да.
– С кем‑то из церкви?
–Да.
– Только начинается или уже закончился?
Какая разница?
– Мне кажется, роман длился довольно долго. – Ей множество раз доводилось отвечать по телефону Шиле Атертон, у которой возникала то одна проблема, то другая.
– Он проводил с ней консультации по семейным вопросам. – Юнис хрипло засмеялась. – Ее муж знает. – «Вы напоминаете мне Молли». —А я не понимала. – «Шиле все быстро надоедает, а я надоел ей очень давно».– Я не хотела его понять. А в то утро мне позвонила Рита. – «Простите, Юнис».– Рита сказала, что я нужна Полу в церкви. – «Простите. Мне так жаль, что именно я говорю вам это, Юнис». Она хотела, чтобы я поторопилась. —Она хотела, чтобы я застала их врасплох! Пол вернулся домой, когда яуже собирала вещи. Он придумывал себе всевозможные оправдания. – Ее память все время возвращалась в прошлое. Она не могла остановиться. «Роб даже ни разу не пришел вместе с ней на консультацию!» «Ты и сама знаешь, что наши отношения испортились после того, как Тимоти уехал к моей матери».
Многое теперь приобрело смысл. Разрывающий сердце, убивающий душу смысл.
О, Господи, прости меня, что я не замечала всех знаков. Я чувствовала, что Святой Дух предупреждает меня о чем‑то, но я не обращала внимания на Его предупреждения и не потребовала ответа от Пола. Я не хотела выслушивать ложь. Не хотела испытывать боль. Я уговаривала себя, что любовь всегда верит в лучшее. Но любовь не должна проходить мимо зла. Любовь не прячет грех под ковром, притворяясь, что его нет. Я стыдилась своих подозрений. Я не хотела верить, что Пол мне изменяет. Но я все видела, Господи. О, Боже, я же видела его неверность Тебе. Господи, прости мне мое невежество. Как было глупо думать, что мой муж обманывает Тебя, но хранит верность мне.
– Простите. – Юнис кинулась в ванную. Там ее вырвало. Интересно, через какое время после начала консультирования он закрутил роман с Шилой? Через несколько недель? Через месяц? Через два? Пол отправился в церковь, чтобы ее утешить? А сейчас он у Шилы, продумывает, как получить развод и не лишиться прихода? Ее вырвало жалкими остатками завтрака. Она содрогалась от рыданий и позывов на рвоту. Ее вытошнило еще раз. Тяжело дыша, она сполоснула лицо холодной водой. Потом намочила полотенце, уселась на закрытую крышку унитаза и приложила компресс к глазам. И словно всего этого было мало, у нее началась икота. Она горько засмеялась.
В дверь постучала Лоис:
– С тобой все в порядке?
– Я выйду, – она икнула, – через минуту.
– Моя помощь не нужна, Юни?
– Нет. Со мной все будет в порядке. – В порядке! Разве она сможет хоть когда‑нибудь прийти в себя? Она снова прижала полотенце к глазам, пытаясь стереть из памяти воспоминание о целующихся Поле и Шиле.
– Я буду на кухне.
– Хорошо. – Юнис задержала дыхание, но это не помогло. Икота. Она еще раз умылась холодной водой и прижала к лицу полотенце. Ей нужно было взять себя в руки. Ей нужно было подумать. Она не может выболтать свекрови все. Что станет Лоис думать о своем сыне?
И почему это мне нужно заботиться, что будут думать о нем? Почему я должна его защищать?
Она оперлась о раковину. Потому что. Потому что! На карту поставлена не только его жизнь, а и жизни других людей. И моя тоже. Что станут делать те драгоценные души, которые восседают на скамьях Центра новой жизни, если пойдут слухи?Юнис попыталась привести в порядок волосы дрожащими руками. Она выглядела просто ужасно. Возможно, если слегка подкрасить губы, она станет меньше походить на покойника? Ее сумочка осталась на полу в гостиной. Помоги мне, Господи, помоги мне.
Когда Юнис вошла на кухню, Лоис стояла у плиты.
– Как насчет куриного супа?
Юнис присела за стол. Еда прекрасно восстанавливает силы. Только куриный суп не сможет исцелить душу.
– Едва ли я смогу что‑то проглотить, мама. – Сначала нужно избавиться от картины, которая стояла у нее перед глазами. От звуков и запахов.
– Я знаю, что ты испытываешь, Юнис. Мне тоже пришлось через это пройти. – Ее глаза наполнились слезами.
– Я знаю, мама.
Так, может быть, в этом кроется причина, по которой она помчалась именно к Лоис? Юнис кое‑что знала о семейных неприятностях свекрови. Кто же лучше сможет успокоить, кто лучше поймет, чем женщина, которой пришлось сражаться за своего мужа, но которая при этом сохранила свою веру? Юнис не была уверена, что собирается сражаться за Пола, тем более, что он того не достоин. Он сильно изменился. Он менялся довольно долгое время. Сначала он отвернулся от Бога. А потом отвернулся и от нее.
– Мне очень жаль, Юни. – Лоис налила суп в тарелку и поставила перед Юнис. – Я думала, что лучше воспитала Пола. – Ее глаза потемнели от гнева и боли, она присела на стул напротив невестки.
Юнис медленно перемешивала суп.
– Я не могла остаться. Он сказал, что ему нужно вернуться в церковь на встречу, но он вполне мог соврать и снова отправиться к ней.
– Это долго не продлится. Это никогда не продолжается долго.
– Что не продлится? – Ее страдания? Ее брак?
– Его роман. Возможно, он уже закончился. Его застали на месте преступления, это достаточный шок, чтобы все чувства испарились.
– Может быть. – Во всяком случае, испарилось ее чувство защищенности, которое она испытывала с Полом. Их брак основывался на вере, а сейчас она убедилась, что он неверующий.
– По крайней мере, теперь Пол станет думать о том, что важно.
– О своей церкви.
– Нет, Юни. О тебе. Он любит тебя. Я знаю, что любит.
Свекровь просто принимает желаемое за действительное. Пустые слова. Любовь. Знает ли Пол значение этого слова? Он находил время для всех, кроме жены и сына. И очень много внимания он уделял Шиле Атертон.
– Ох, Юни. Вспомни прошлое. Как Пол смотрел на тебя в день свадьбы. Когда ты шла по проходу, он просто не мог отвести глаз. Казалось, он вот–вот растает. И я благодарила Господа за то, что мой сын полюбил женщину, в которой есть вера, которая будет рядом, что бы ни происходило. Как только я с тобой познакомилась, я сразу поняла, что ты не просто красивая девушка. Ты была необыкновенной. Благословение Божье для моего сына. Такой ты и осталась. – Она дотронулась до руки Юнис. – Дай ему время. Он придет в чувства. Прояви терпение.
– Вы именно так поступали?
– Да. – Взгляд Лоис затуманился. – Я забыла о гордости. Очень больно, когда мужчина, которого ты любишь, интересуется другой женщиной. Унизительно. Создается ощущение, что ты недостаточно хорошая жена, чтобы удержать мужа, что в тебе чего‑то не хватает, что ты в чем‑то виновата сама. – Она покачала головой. – Но это неправда. Просто некоторые мужчины падки на женщин. У них есть власть и сила. Женщины приходят к ним и влюбляются. Это льстит мужскому самолюбию. Один проступок тянет за собой второй. Сначала ничего такого, легкий флирт. Но рано или поздно они попадаются. Их пьянит мысль, что ими восхищается не только жена, они теряют самоконтроль. Но обычно долго это не продолжается.
